Monster obsession

Попав в номер, Ино сразу же скинула обувь и с огромным энтузиазмом побежала осматривать все помещения пока я снимала одежду и думала что положить в сумку на завтрашний день. Быстро удовлетворившись осмотром, подруга с визгами упала на диван, стоявший в гостиной напротив двери в спальню. — Ты классно устроилась! — она подняла голову вверх и принялась крутить ей в разные стороны, — Здесь полноценная квартира. Может, останешься здесь до конца университета? — Не говори ерунды, — я бросила собранную сумку на комод и развернулась к блондинке, предварительно издав нервный смешок, — ты помнишь, чей это номер? — Да, да, — она рассмеялась, — номер добряка Саске. Слушай, а что с ним вдруг случилось? Отвесил такие апартаменты, хотя вы не друзья. Еще скажи, что за бесплатно, хотя ладно, не поверю, он же не мог сойти с ума. — Ты же прекрасно меня знаешь: я бы не согласилась на бесплатно, с учетом того как он мне помог… Этот номер всегда закреплен за Саске, так что я оплачиваю по минимуму, даже меньше той стоимости, установленной за самые обычные номера. Скидка на еду из ресторана, на уборку и так далее. Можно сказать, я совсем не трачусь. — Я тоже так хочу! Абалдеть! Саске вдруг решил искупить все зло, причиненное в прошлом, поэтому так расстарался ближе к концу университета? Ну точно сумасшедший! — прервавшись на своем фырканье Ино вдруг замолчала и, чуть подумав, продолжила: — Но ты в плюсе и это очень хорошо. Не ожидала такого благородного действия от этого… И даже хочу сама сказать ему «спасибо» за то, что помог тебе. — Наверное, он чувствует себя виноватым за прошлое? Разговор о Саске воскресил в моей голове размышления о его настроении в этот день. Саске обычно ведет себя не намного веселее Кабуто, у него часто бывает зачастую лишь пасмурное настроение, он не любитель много говорить, но если взять во внимание сегодняшний день — Учиха отличился негативом, над ним словно плыло огромное черное облако, готовое вот-вот испустить молнии во всех, кто находился к нему ближе, чем было положено. И что самое главное — он довольно странно смотрел в мою сторону, можно даже сказать, будто весь негатив сосредоточился на мне. Или просто так кажется и на самом деле я много на себя беру? Но если он действительно недоволен мной, то где же я успела оступиться и в какой именно момент? Как я могла сделать что-то не так, когда особо с ним не контактировала? Трещание вновь заведенной Ино вырвало меня из всех размышлений, как выдергивают сорняк из земли. — Давай поменяемся? Я переночую здесь, прямо посреди учебной недели! Так классно! Давно так не делала. А ты можешь поехать ко мне! — в конце она рассмеялась еще громче обычного, видимо, посчитав это очень оригинальным предложением. Опомнившись, я задумчиво ответила полной странных идей подруге: — Мне кажется, Сасори не оценит такой идеи. — А какая ему разница? И вообще, он сейчас постоянно Хида-на…у… — в глазах Ино явственно отобразился ужас, глаза расширились, губы быстро свернулись в трубочку. — М-м-м… — не подобрав нужного слова в своей голове, которое так и не произнесла блондинка, я уточнила: — часто с ним? — Угу, — она виновато закивала головой, как болванчик, и посмотрела на меня жалобнее маленького котенка. — Понятно. Значит, вы почти не видитесь? — я отошла к окну, встала к Ино спиной. Блондинка проигнорировала мой вопрос и удивленно изрекла: — Ты не обиделась?.. Я случайно… Забыла, что нельзя… Я сделала голос до невозможности холодным и отстраненным. — Все в порядке. Можешь говорить. Ты не виновата, что они остаются близки и ничего не поделаешь с тем, что они старые друзья. Так что с Сасори? — Ты уверена?.. Ладно... Тогда.. ну.. Я бы не сказала, что мы не видимся, просто теперь у Хидана больше свободного времени и он спаивает моего Сасори… — Ему нечего делать? — Они друзья, — на выдохе ответила Ино, — он пытается его поддержать. — А Джун? — Что именно? — Ты видела ее? Она приходит к нему на работу? Что между ними? Я старалась представлять и создавать впечатление, будто меня больше не трогают подробности о Джун и Хидане, и что спрашиваю об этом только из праздного любопытства, но это было не так — где-то внутри все еще скребло до режущей боли. — Ничего. Я не видела, не видел и Сасори. Хидан пьет, какое ему дело до той жабы недоношенной? Я же говорила, что между ними ничего нет. — Откуда тебе знать? — вышло куда более резко, чем планировалось, поэтому я смягчила тон: — Он и она не обязаны отчитываться перед вами. Сасори не скажет тебе всей правды, ровно как и Хидан. — Нет, — отрезала подруга, — вот здесь ты ошибаешься. Сасори рассказывает мне все. — Хорошо, если так, — пожав плечами, я всмотрелась в прохожих, идущих по пешеходному переходу, вернувшись мыслями к Хидану, и не заметила как сбоку возникла Ино. — Ты что, плачешь? — блондинка положила руку на мое плечо и возникла спереди, чтобы всмотреться в мою безэмоциональную маску, — Нет, вроде, не ревешь. Я невесело улыбнулась. — В последнее время мне надоело лить слезы, от этого болит голова и течет очень много соплей. Ино скуксила милую мордашку: — Фу, я представила, как из твоего носа свисает жидкая.. Я ужаснулась: — Без подробностей! Яманака звонко расхохоталась, чем почти что лишила меня слуха на несколько секунд. — Вот, такой ты мне больше нравишься! Такая резвая, высокий голос, удивленная и незагруженная! — она улыбнулась и, схватив меня за руку, потащила в сторону спальни, — Давай что-нибудь посмотрим. У тебя же есть для меня пижама? Не хочу залезать в кровать голой. — Подожди, куда ты.. — пролепетала я, продолжая предоставлять ей возможность тащить меня следом за собой, — Я думала, ты хочешь только посмотреть номер и сходить в ресторан при отеле. — Я передумала, — она подвела меня к кровати и, уперев руки в бока, стала осматривать помещение, — посмотрим какой-нибудь фильм до ночи, может, я даже останусь ночевать, если ты отдашь мне свою кровать и уйдешь спать в гостиную. — Ни за что, — я сощурила глаза, — это моя кровать. Ты наводишь свои порядки — ты и уходи спать в другую комнату. Была бы ты как все — мы бы могли даже не касаться этой темы и всегда спать в одной кровати. Яманака изобразила неподдельную обиду на мое замечание, обиженно спросив: — Что я могу с этим сделать? И кстати, мы же договорились принимать изъяны друг друга. — Я принимаю это и ни в коем случае не хочу обидеть, просто решила сказать об этом вслух. Иногда это становится проблемой… И что-то в последнее время я совсем не вижу как ты принимаешь изъян Сакуры. — Не-е-ет, — Ино замотала головой и направилась к стене, — я не хочу говорить о ней! Подруга встала напротив сенсорной панели и принялась нажимать кнопки. — Что ты делаешь? — я пошла в ее сторону, чтобы рассмотреть изображение. — Хочу заказать еду в номер. Что будешь? Когда мы только выехали в отель, я знала, что Ино хочет посетить ресторан, но лично мне есть совершенно не хотелось. Но теперь, проведя с всегда веселой и активной Яманака совсем немного времени, я почувствовала как проснулся еле заметный аппетит, глаза с интересом стали рассматривать предлагаемые блюда из раздела салатов. Ино заказала для себя слишком много блюд. Не припомню времени, когда она могла бы захотеть съесть столько кулинарных изысков за один вечер. Под конец завершения утверждения своего заказа она, заметив мое удивление, пояснила, что хочет как следует оторваться. Видимо, оторваться на своей фигуре. — Ты заказала вино? Две бутылки?! — удивилась я, рассчитывая провести этот вечер рядом с трезвой Ино. Она была заранее предупреждена о том, что я хочу провести этот вечер в трезвости — да и в принципе последующие дни или даже недели, — потому как если выпью — меня могло потянуть на еще более негативное настроение. Пусть я и не была в этом уверена, но не стоит пытаться выяснить это наверняка. К тому же тот опыт с разбитым бокалом все еще напоминал о себе каждый раз, как я смотрела на любой алкоголь. — Либо оно убьет меня и я не встану утром без колокола в голове, либо расслабит, — она махнула рукой, мол ничего страшного, еще больше вводя меня в ступор своим странным поведением и принимаемыми решениями. Я не стала читать ей нравоучения и напоминать, что сегодня среда, а завтра нам следует отправиться в университет — она и так это знала. Когда выбирала блюда я, Ино постоянно жужжала над ухом, порхала около меня с предложениями взять то, а не вот это, будто я заказывала это для ее желудка или была совершенна некомпетентна в выборе еды, или же я плохо разбиралась в своих собственных вкусовых предпочтениях, в отличии от нее. Отправив заказ и расстроившись, что его придется ждать полтора, а то и два часа, блондинка не отошла от сенсорной панели — принялась что-то выискивать. Я без особого интереса наблюдала за ее действиями, стоя за спиной, решив не задавать вопросов, потому что в любом случае стану свидетелем того что она сделает, либо же не сделает. Нажав на какую-то кнопку, Яманака обернулась ко мне на долю секунды с крайне довольным видом, словно замыслила что-то интересное. Или неладное? У меня не получилось разглядеть экран со своего места, чтобы это понять — голова Ино его загородила, когда она повернулась ко мне. Вдруг из динамика раздался вежливый женский голос и поинтересовался намерениями звонившего. Я опешила, в то время как Ино начала говорить: — В этот номер был сделан заказ из ресторана. Пожалуйста, укажите Учиха Саске как ответственного за оплату всего счета. — Конечно, госпожа, по вашей просьбе все средства за данный заказ будут списаны с господина Учиха. Ино быстро поблагодарила девушку и отключилась, не дожидаясь, когда я полностью переварю информацию и предприму попытку исправить сделанное. — Что ты сделала? — мой голос сорвался на истерические нотки. — Какая оплата счета деньгами Учиха? — меня замотало в разные стороны от нахлынувшей паники, я не знала куда податься и что мне сделать, как обратить все сделанное обратно. — Все хорошо! — сквозь хохот визгнула та и закрыла собой сенсорную панель, разведя руки в стороны, — Это будет его подарок! Он же стал таким добрым, значит, и твой счет тоже оплатит с великим удовольствием. — Какой еще подарок, Ино?! — завыла я, после чего пулей побежала искать свой телефон. — Эй, Юмико! Ты же не собираешься звонить ему? Юмико! Стой! Молниеносно выискав средство связи, пальцы стали скакать по экрану. — Яманака, когда-нибудь я очень сильно тебя покалечу, обещаю! Она подбежала ко мне в ту самую секунду, когда я приложила телефон к уху. Пришлось уворачиваться от ее длинных ручонок, пытающихся помешать мне дозвониться до пока еще ничего не знающего Саске. Не хочу, чтобы оплата счета была для него сюрпризом, если та уже произошла, а также не хочу, чтобы тот думал, будто я способна на такое действие без его разрешения. Да я бы никогда так не поступила даже при его согласии! — Отдай! Юмико! — хохотала Ино, продолжая предпринимать попытки отобрать смартфон. — С него не убудет, он же не считает родительские деньги! Сбрось звонок и пойдем выбирать мне пижаму. — Отстань! — Слушаю, — тихо ответил Учиха. — Саске, проклятье, Ино! Отпусти! — Что происходит? Яманака все же удалось выхватить телефон, она отбежала с ним в сторону, а после за диван. — Яманака Ино! — прикрикнула я, остановившись перед диваном. Было бессмысленно поддаваться ее игре и продолжать наши догонялки. Ино ткнула на кнопку громкой связи и рассмеялась: — Саске, спасибо за подарок! — Какой подарок? — по его голосу было ясно, как день, что он начинает злиться. Я бы тоже разозлилась, если бы мне позвонил кто-то из одногруппников и началась подобная чехарда с перетягиванием телефона. — Я у Юмико, мы сделали в ресторане отеля большой заказ, а ответственным за оплату сделали тебя. — Я ничего не делала! — возмутилась я настолько громко, чтобы тот мог четко услышать каждое слово. — Яманака, ты уже пьяна? — сдержанно усмехнулся тот, после чего обратился ко мне с предостережением: — Ю, она разнесет весь номер. — Что?! — возмущенно пискнула та, заставив меня улыбнуться — она заслужила эту колкость за свое поведение. — Я не пьяна! — Саске, извини! Я этого не ожидала. — Вы начали вечеринку в номере отеля в середине недели? — хмыкнул Учиха. — Да, — подтвердила Ино. А я добавила, закатив глаза: — С самого начала был совершенно другой план. — Ладно, все, — улыбнулась блондинка и чуть приподняла телефон, — еще раз спасибо за оплату заказа, Саске! — и отключилась. — Яманака, тебе не жить! — взревела я, и та поняла, что самый лучший для нее вариант в эту самую секунду — бежать как можно дальше и отгораживаться от меня самой прочной дверью. Мы лежали на большой двуспальной кровати по обе стороны так, что наши лица были друг напротив друга, глаза обращены к потолку. Через не зашторенное окно в спальню пробивались остаточные лучи солнца, но не затрагивали нас. — Сегодня такая хорошая погода, — лениво пробормотала Ино, видимо, давно закрывшая глаза, как и я, оттого затянутая в полусонное состояние, полчаса назад вымотанная нашей борьбой, — а твое настроение совсем не соответствует приветливому солнцу и теплу. И так каждый день… Но после сделанного звонка я хотя бы знаю, что тебя еще можно вывести из себя и заставить смеяться, ты точно не в депрессии. Я ответила так же лениво, как и она: — Мне казалось, я научилась хорошо притворяться и никто из нашей компании не видит мое настоящее настроение. — Может, они не видят, но меня ты не обманешь. Я тяжело выдохнула и повторила ей то, что говорила ранее: — Извини. Мне и самой все это не нравится. Не знаю, когда приду в себя. — Может, уже сегодня? К концу недели доработаем твое настроение, или к концу следующей — не важно. Я помогу, если тебе трудно, Юмико. — положив руки на живот, подруга продолжила: — Мне нравится вспоминать то время, когда ты была веселой, мы много разговаривали ни о чем или о ком-то, ходили в караоке, чтобы я могла сорвать голос и заложить твои уши, гуляли, веселились, ходили вместе по магазинам. Воспоминания Ино больно сжали грудь. Перечисляя наши занятия, она воспроизводила в моей голове приятные сердцу картинки, будоражила внутри те незабываемые приятные ощущения, которые обычно появляются в моменты общения с близкими людьми. Я прекрасно помнила себя веселой, разговорчивой, помнила те чувства, испытываемые во время того, как Ино надрывала голос в караоке, а я смиренно смотрела на нее и закрывала уши. Сейчас мы отдалились друг от друга и вся ответственность за это полностью лежит на моих плечах. Мне бы хотелось вновь стать такой, какой я была прежде, хочется этого до слез прямо сейчас, но, к сожалению, все наши желания не свершаются по одному взмаху волшебной палочки, как в сказках. Наши жизни, увы, совершенно не похожи на сказки. — Ты охотно помогала Наруто или остальным идиотам, и не нуждалась в помощи, а сейчас.. Я мягко перебила Ино: — Мне ужасно неудобно за свою неуспеваемость... И Гаара ничем не заслужил дополнительной нагрузки в виде отстающей меня. Пожалуйста, давай говорить обо всем, о чем ты хочешь, но только не обо мне. Я знаю все, что ты можешь сказать, и знаю, что все сказанное будет правдой. Любые разговоры, Ино, но только не обо мне. Не заставляй меня снова копаться в себе — уже перекопано все, что можно было перекопать и закопать обратно. Потянувшись, блондинка резко приподняла тело вверх и приняла сидячее положение. — Так, хорошо! — она похлопала и потерла ладони друг о друга, — Никакого уныния не будет! Ни сегодня, ни завтра, и вообще никогда! Закрыв глаза, я улыбнулась ее энтузиазму и тому, какие она могла вызвать во мне чувства, распространяя вокруг себя и даря окружающим заряд бодрости и счастья. Все долгожданные кулинарные изыски привезли спустя чуть менее два часа с момента, как кухня получила заказ. К тому времени мы с Ино уже успели принять душ и переодеться: она выбрала черно-белую шелковую пижаму из всего представленного ей ассортимента, а я надела шелковую ночную сорочку малинового цвета и халат из этого же комплекта; перебрали множество фильмов самых разных направленностей, но так и не смогли определиться: хотим ли мы ужасаться, смеяться или плакать. Я всеми силами голосовала за драму про военное время, но мы так и не пришли к соглашению. Блондинка нетерпеливо подвезла первую тележку рум-сервиса к кровати, подтащила ближе к своей стороне кровати столик и пошла за второй тележкой. Я смотрела за ее действиями краем глаза, потому что старательно искала интересный фильм. — Три тележки, — пробубнила я, уставившись в экран телевизора, — это очень сильно. Думаешь, мы съедим это все за вечер? — Ко-нечно, — она подвезла вторую тележку ближе ко мне, а напитки оставила на третьей — та осталась около входной двери в спальню. — Не сомневайся во мне, я так голодна, что, боюсь, — она нетерпеливо налила вино из заранее открытой персоналом бутылки в бокал и вдохнула запах содержимого, — съем ту тарелку с сыром быстрее, чем ты найдешь хороший фильм, а вино выпью уже сейчас. Из-за нетерпеливости и неготовности Ино приступать к трапезе в тишине, мы все же включили драматический фильм, повествующий о любви солдата и обычной служанки в период Японо-китайской войны. Подруга увлеченно ела, между делом посматривая на экран, а я пыталась отключиться от жизненных передряг и погрузиться в начало фильма, которое было не особо затягивающим, впрочем, как и большинство фильмов самых разных жанров. На сорок третьей минуте просмотра мы уловили стук в дверь, потом еще один, и еще. Я мельком взглянула на настенные часы, чтобы убедиться: визит неизвестного был пока еще не слишком поздним для почти наступивших семи часов вечера. Значит, мне придется открыть дверь. — Тихо, — шикнула я, давая понять Яманака, что мы не подверглись коллективным слуховым галлюцинациям, — я точно слышала стук. Нужно открыть дверь, может, это персонал отеля? Проблемы с оплатой счета? — Ай, мне все-ик равно! — буркнула захмелевшая блондинка, недовольная тем, что нас прервали от обсуждения ее проблем. — Если сложность с оплатой, то завтра Саске пожа-ик-леет, что не оплатил подарок. Я же его поблагодарила, почему-ик он такой.. противный? Закатив глаза, я встала с кровати, но Ино не дала мне сделать и шагу к выходу из комнаты: — Подожди! — она спешно отодвинула тарелки в сторону и, овладев телом, встала с кровати. — Если мы откроем дверь и нам скажут, что прервали-ик мой рассказ из-за какой-то фигни — я буду вне себя! По дороге до двери я старалась угомонить пылкую Яманака, по которой сразу было видно — та значительно пьяна, к тому же сейчас она была необыкновенно зла из-за своих же рассказов о поведении Сасори. Значит, будет оправдание ее поведению, хотя это никак не уменьшит чувство моего стыда. Ино осталась стоять около комода, я сделала несколько шагов вперед и почти дотянулась до дверной ручки, как вдруг дверь, издав щелчок, внезапно открылась. Я испытала самое яркое за последнюю неделю чувство дежавю, увидев Саске. Как и в тот день, он вытеснил меня в коридор, войдя внутрь помещения. — Пришло чудовище! — охнула Ино позади меня. — Мы не заказывали! — Так любезно меня еще не встречали, — безэмоционально изрек Саске, проигнорировав мой взгляд, и принялся снимать верхнюю одежду и ботинки. — А ты.. — я не успела выразить мысль из-за очередного возмущения Ино, оказавшейся рядом за долю секунды. — Ты как сюда попал?! Зачем пришел? Это частн-ик-ая вечеринка! Давай, ползи в свою пещеру. Учиха сунул ноги в гостевые тапочки и, подняв голову, посмотрел на Ино, как на назойливую муху, к которой, однако, тот относился снисходительно, потому что та была не совсем в себе. — Это, — он поднял руку с карточкой вверх, — открыло дверь. Пришел, чтобы попробовать то, за что заплатил. «У него есть ключ-карта от номера? Я думала, та есть только у меня, как у единственной проживающей…» — подумала я, но не успела обратить мысль в слова. Оставив нас, удивленных, обрабатывать полученную информацию, Саске быстро скрылся в ванной комнате. Опомнившись, Ино затарахтела: — Эй, Учи-ик-ха! Да ты!.. Уходи! Кто тебя учил вежливости! Учи-ик-ха! — Ино, — я рассмеялась, смиренно закивав головой, — а он прав. В пьяных глазах блондинки вспыхнула искра обиды, она уперла руки в бока и надула губы. — Ты на его сто-ик-роне? — Если быть объективной, — я пожала плечами, — то он заплатил за еду, значит.. Учиха появился в прихожей и щелкнул выключатель. — Это мое приглашение на вечеринку, — закончил Саске мою фразу не так, как я планировала закончить ее сама, но суть та же. Я понимала, что для Ино ситуация выглядит совсем неприятной, но со своей стороны я не могла бы показать какого-либо возмущения или же предпринять попытки прогнать Саске, прижатая к стенке тем что Учиха сделал для меня. И если вспомнить мою реплику про оплату еды — по-хорошему, к его внезапному появлению не должно быть вопросов. Его приход в первые минуты был неожиданным и неучтивым, и я возмутилась внутри себя точно так же, как Ино, но теперь внутри меня все переменилось, когда я поняла насколько эта ситуация смешная, если посмотреть на нее под другим углом, со стороны. Получается, Ино сама во всем виновата. Сначала той было весело и смешно, когда счет был повешен на Саске по ее прихоти, а теперь та готова лишиться чувств от «несправедливости» ситуации. Должна признать, Саске нашел очень оригинальный способ преподать ей урок. Осмотрев глазами гостиную и поняв, что наш вечер проходит в спальне, Саске направился в ее сторону, игнорируя потуги Ино остановить его. Пока что только словесно. — Я сама заплачу за еду! — пискнула Ино, когда мы вошли в комнату вслед за Саске. — Уходи! Он удивленно поднял брови, увидев масштабы остатков трапезного стола, успевших уменьшиться на шестьдесят процентов. — Здесь точно только вы вдвоем? — он подошел к тележке рум-сервиса, на которой стояли напитки, взял бокал и начал наливать в него оставшийся алкоголь. — Юмико, он меня не слушает! — Ино, что я могу сделать? — устало выдохнула я, сев на свою часть кровати. Не отыскав поддержки, та стала негромко потопывать ногами по полу, как маленький ребенок, и снова обратилась к Саске, севшему в кресло: — Это закрытая вечеринка, прекрати нам мешать! Учиха поднял на Ино спокойный, ничего не выражающий взгляд. — Хочешь выгнать меня из моего же номера? Я не сдержалась от усмешки. — Это номер Юмико! Ты сам разрешил ей пожить здесь! — Но он остается моим. А это, — он кивнул на еду, — был мой великодушный жест доброты. Учитывая это, ты хочешь меня выгнать? — Да! Я накрыла лицо ладонями, чтобы скрыть улыбку. Однако если остаток вечера мне придется быть нейтральной стороной меж двух конфликтующих — Ино и Саске, пока тот не покинет номер, то… Я выгоню их обоих, либо же уйду сама. Пока не знаю, куда податься, но точно что-нибудь придумаю. Уже через тридцать-сорок минут, прошедших с тех пор, как Учиха появился в номере, Ино сидела на полу между мной, сидящей на кровати, и Саске, также находившегося в кресле. Она обнимала бутылку вина и жаловалась нам о своей несчастной судьбе быть брошенной женихом сразу после сделанного предложения, которое совпало с временем нашего с Хиданом разрыва. Это словосочетание «быть брошенной» означало не реальный разрыв отношений, а только то, что Сасори приходилось делить себя и свое внимание между Ино и Хиданом. Яманака привыкла получать от Сасори абсолютно все его время и внимание, и теперь не хочет делить того ни с кем, но обстоятельства продолжают грубо играть против нее. — Как он мо-о-о-оже-е-ет, я же неве-е-е-еста-а-а, а о-он.. он совсем обо мне не ду-ума-а-а-е-е-е-е-ет! — Ино, ты завтра не встанешь с кровати, если продолжишь столько пить, — вставила я свои, как иногда говорит мама, пять копеек, не желая и дальше потакать ее высказыванию одних и тех же жалоб. Ино резко повернула опечаленное лицо в сторону Учиха, который явно собирался что-то сказать, но не успел. — Саске, она не любит меня, не понимает. Бесчувственн-ик-ая и холодная, как лед в ведре для шампанского! Учиха усмехнулся и чуть наклонил голову в сторону, чтобы скрыть эмоции в полумраке комнаты. — Значит, недавно ты выгоняла его из номера и просила не мешать, а сейчас жалуешься и ищешь поддержки, — наигранно возмутилась я, смотря на поджавшую губы подругу. — Ты не пони-ик-маешь, — обиженно изрекла та, — твой Хидан украл моего Сасори! А мне что с этим делать? — Ино, он уже не мой. — К ней нет никаких претензий, разбирайся с дружком Сасори сама, — добавил Саске и пожал плечами, увидев мой нахмуренный взгляд, обращенный в его сторону. Однако тот был прав. — Вы оба — две каменные статуи без чувств! — завыла та в ответ и обняла бутылку еще крепче. До десяти часов вечера в номер было несколько приходов персонала ресторана с новыми заказами, но только на этот раз — алкоголя. Ино и Саске теперь снова жили душа в душу, пили алкоголь и доедали остатки остывших блюд. За все прошедшее время они успели поругаться минимум пять раз исключительно по инициативе блондинки, а мне приходилось успокаивать обоих: одергивать Саске в моменты, когда тот был чрезмерно груб (на самом деле это были цветочки, он мог вести себя и хуже, просто для поддатой Ино любое колкое слово было непростительно и воспринималось как смертоубийство), и одергивать Ино, когда та вела себя слишком громко или грубо по отношению к незваному гостю. Сидя по-турецки, я подпирала одной рукой подбородок, и в таком положении, с признаками откровенной усталости и задолбанности происходящим в этот вечер на своем лице, наблюдала за двумя пьющими детьми. Будь у них под рукой хоть что-то, уверена, они бы стали периодически бросать эти вещи друг в друга, точь-в-точь как дети. А еще, устало смотря на Саске, я размышляла и совсем не понимала: на кой ему сдался весь этот геморрой? Поиграл и хватит. На его месте я бы ушла уже через час, поняв, что являюсь не особо приятным гостем хотя бы для одного человека из всей компании, и также поняв, что не случится ничего интересного в женском обществе. Не думаю, что Саске счастлив и ему весело проводить с нами время. Видимо, он решил идти с идеей мести Ино до конца. Когда Ино бесповоротно загнала себя в состояние отчаяния и обиды до максимальных отметок, она намеревалась позвонить Сасори и грубо высказать все, что она думает о его непростительном поведении по отношению к своей персоне. В итоге я выхватила телефон из ее рук и быстро передала Саске, тут же поднявшим его вверх в зажатой ладони, чтобы у Яманака не получилось поругаться с возлюбленным. Конечно, после этих действий мы стали для нее врагами номер один и она выгнала нас из спальни, посоветовав перед этим «подумать над своим поведением». В тот момент я подумала, что как все-таки плохо быть трезвой среди пьяных, но я зареклась не пить в этот вечер и уже отвергла чересчур много предложений от Ино и Саске выпить с ними, поэтому не хотела сворачивать с трезвого пути и желала остаться на нем до конца. Осознав не только свои ошибки, но и то, что ей будет банально скучно, Ино впустила нас обратно буквально через две минуты, после чего принялась упрашивать Саске отдать ей смартфон, слезно обещая вести себя примерно. Но это не помогло, он был упрям, к тому же мои красноречивые взгляды не давали ему уступать блондинке. В итоге Ино ушла обижаться на нас в туалет, а я легла на кровать, чтобы перевести дух. — Ты устала? — тихо поинтересовался Учиха. — А по мне не видно? — я тяжело выдохнула. — Не на такой вечер я рассчитывала. — Пьяная Яманака и ее невысказанные обиды адресату — опасное сочетание. — Вот и ответ на мой вопрос, почему она вела себя так странно весь день. Слишком гиперактивная, взбалмошная, и еще та история со счетом... Видимо, все дело кроется только в Сасори. Чем скорее она с этим разберется, тем… — Что.. кто разберется с чем? — еле связно выговорила Ино, войдя в спальню. Она держалась за дверной косяк, стараясь не завалиться вперед — ее тело вело вниз к земле. — Ино, ты же уже на ногах не стоишь, — я вскочила с кровати и подошла к ней, чтобы поддержать за руки, — давай, пойдем, ты ляжешь на кровать, чтобы не упасть. — Но Юмико, — она снова надула губы, вцепившись в меня руками и дав повести себя к месту назначения, — моей бутылки не-ик-т на кровати. — А ее там и не будет, — сказала я так, как обычно говорят с вдрызг пьяными людьми, пытаясь донести до них информацию так, чтобы не разозлить и договориться по-хорошему, — потому что пить в этой постели теперь запрещено. — Значит я пойду на пол, — Яманака ослабила ноги и стала опускаться падать вниз, вынуждая меня удерживать ее всеми силами в прежнем положении. — Нет, Ино, мы пойдем в кроватку, — пыхтя проговорила я из-за слишком тяжелой ноши и быстро зыркнула на Саске, — Учиха! — шикнула я, кивнув на Ино, — Помоги! Тот опомнился и поднялся со своего места. — Э-э-э-эй, Учи-и-ха, не трогай меня, у тебя руки холодные, фу. — Ино, потерпи, — взмолилась я, — ну же, встань ты на ноги, я не могу тебя держать! Учиха подхватил ее сбоку, встав ко мне впритык. Наши руки запутались на теле Ино, мы понесли ее в сторону, не обратив на это внимания. — Яманака, ты.. тяжелая, — возмутился Учиха, — Ю досталось попробовать хоть что-то из привезенного сегодня в номер? Я недовольно пропыхтела: — А я держала ее, пока ты не подошел. Слабак. — Эй, ты что, хочешь сказать, — Ино упала на кровать лицом вниз с нашей помощью и договорила уже в нее: — что я тофтая? — Да, Ино, — отдышавшись, заявил Саске, — ты толстая. — Юмико-о-о-о-о-о! — Проклятье, Учиха, ты мастер по бестактности! Зачем ты включил эту сирену? Ино, успокойся, он идиот, — я села на кровать рядом с ней и стала быстро-быстро гладить по голове, а глазами, обращенными к Саске, пыталась высказать все, что я думаю о его длинном языке. — Но она.. — Ш-ш-ш! Ни слова! — зашипела я. «Я скоро чокнусь…» Ино успокоилась довольно быстро — буквально за пять минут, пока Учиха отсутствовал в уборной. Когда тот вернулся, я сидела на кровати около подруги по-турецки, а та лежала на моей ноге и лениво засовывала в рот чипсы. — Я ненавижу тебя, Учиха, гад. — Могу честно сказать, что это взаимно, Ино, — он вальяжно сел на свое место. — Успокойтесь. Может, чтобы вы прекратили ссориться, мы закончим этот вечер? — устало пробормотала я. — Я еще ем, — возмутилась Ино с набитым ртом. А Саске добавил: — А я пью, — и приподнял бокал вверх, демонстрируя свое занятие. Закатив глаза, я подумала только: «Два идиота». Вдруг Ино сообщила грустным голосом то, что уже говорила несколько часов назад не так сильно заплетающимся языком: — Мы хотели пожениться в следующем году, когда я закончу университет. Уже выбрали место. — Вот видишь, — я погладила подругу по голове, — к тому времени все образуется. — Ты драматизируешь раньше времени, Яманака, — влез Саске. — Ничего не драматизирую… Я устала, не могу больше есть, — она отдала мне тарелку с чипсами, чтобы я поставила ту на столик. — Лучше думай о том, как хорошо проведешь этот новый год. — Нет, — она зашмыгала носом, — не хорошо. Хидан опять его отберет. — А ты сделаешь так, что он не сможет этого сделать. — Как? — она перевернулась на спину, также оставшись лежать на моей ноге, и посмотрела в мои глаза. Я пожалела о сказанном, так как заранее не придумала ответ на этот возможный вопрос. — Уверена, Сасори не станет пренебрегать тобой в такой важный день. Не беспокойся, прекрати себя изводить. — Ладно… — Ино скатилась с моей ноги и легла поудобнее, подбив под голову одеяло. — Но если ты меня обманываешь, Юмико… — Я тебя не обманываю. — Ладно.. хорошо. Я поверю тебе, потому что ты моя самая лучшая подруга. Никогда меня не обманывай. — Обещаю. Ну что, ты успокоилась? — Не знаю.. — буркнула та. — Думаю, что успокоилась. Осознав, что теперь я наконец свободна от истерик и страданий Ино на крайне мизерное количество времени, а также от их с Саске взаимных перебранок, я решила не терять время и пойти принять душ — немного взмокла от усилий и от душноты в комнате. Осторожно отодвинувшись от Ино чуть в сторону, я посмотрела на Саске, смотрящего на свои ноги. По его взгляду было сложно понять: нашел ли он там что-то интересное или просто «завис». — Ино, — я осторожно погладила светлые волосы подруги, — я отойду в душ... Хорошо? Она буркнула: — Хорошо.. но не оставляй мен-ик-я надолго одну. — Я поняла. Заколов волосы на затылке большой заколкой в форме красной лилии, я юркнула под теплые капли воды. Я помнила, что пообещала Ино вернуться как можно скорее, но в первые минуты не смогла удержаться от медленных, расслабляющих обтираний мочалкой шеи и плеч. Может, так я старалась смыть с себя груз этого вечера? Днем все было относительно в порядке, если не считать выходки Яманака, и даже первые десять минут просмотра фильма все было более-менее ровно, пока рот Ино был забит едой и та пока не могла напирать на алкоголь. Но после того, как первый бокал ударил в ее голову — весь негатив вышел наружу. Мне было сложно с ней еще до прихода Саске, ну а после его появления… Я понимаю ее чувства. Задумалась о них, находясь под теплыми каплями воды. Сейчас было время и не было возможности прекратить мыслительные процессы, унять поток мыслей, возвращающих меня к монологам Ино. Почему-то только сейчас я особенно сильно прониклась ее чувствами, хоть те и были слишком преувеличены. Было ясно одно: пока Яманака напрямую не выскажет все обиды Сасори — она не успокоится, будет продолжать накапливать негатив, который рано или поздно выплеснется на ее возлюбленного так же, как и на нас Саске в этот непростой вечер. Вспомнив о Саске, я улыбнулась. Это было странное чувство, точнее, несколько чувств, смешанных между собой. С одной стороны — осуждение его бесцеремонности, с другой, которое всегда со мной — благодарность за помощь, и еще с одной — радость от того, что теперь мы можем сосуществовать рядом друг с другом. Пусть Учиха и не приносит с собой радость и веселье, как это делает Ино, но все равно… Наверное, я просто к нему привыкла и давно принимаю с той аурой и настроением, с которым он неразлучен изо дня в день. Странно, но мне комфортно в его присутствии. Выйдя из ванной, в гостиной я обнаружила Саске: тот стоял ко мне спиной, освещенной лишь одним светильником, и застилал разложенный диван. — Ты оставил Ино одну? — Она хотела спать и выгнала меня из комнаты, потому что не хочет чужого присутствия. Я устал, останусь переночевать здесь. Не сказав и слова возражения, я направилась в спальню, чтобы проверить Ино. Я понимала, что нам с Саске придется спать на одном диване, но меня это не волновало: не было сил на разбирательства, и не было полномочий прогнать Саске из его же номера. К тому же у нас уже был опыт... Сейчас я не имела ничего против него — весь прошлый негатив был запечатан его добротой и оказанной помощью. — Он оставил лампу включенной, — тихо пробормотала я, войдя в спальню, и сразу же направилась к спящей Ино. — М-м-м, не мешайте, я хочу спать... — недовольно пробубнила та, поняв, что кто-то опустился на кровать рядом с ней. — Ты заметишь чужое присутствие даже если накачать тебя транквилизаторами? — Может быть, я не-ик пробовала… Я укрыла подругу одеялом до самых ушей, погладила ту по плечу. — Спи спокойно, я ухожу. Оставлю тебе свет, хорошо? — М-м-м-м.. — невнятно промычала та, — мне все равно… спать хочу.. и позвонить Сасори. — Позвонишь утром, когда протрезвеешь, к тому же уже слишком поздно для звонков. — Не-ет, не поздно. Он должен ик-твечать мне в любое время. Юмико, — она всхлипнула и свернулась калачиком под одеялом, — он мне совсем не звонит.. опять с этим гадом. — Может и так, а может быть у него дела. Она буркнула: — Поздно для дел. — Может, он уже давно дома. Сасори знает, что ты у меня, поэтому не звонит — знает, что может не волноваться. В голову навязчиво пробрались мысли о Хидане, силой сжав мою грудную клетку так, что захотелось поднести к ней руку для защиты. Я подумала о нашей с Ино разнице: у нее есть человек, который беспокоится о ней, проявляет заботу, она может ежедневно рассказывать этому человеку о своих делах, он спросит, ела ли она и что было съедено, а у меня, в отличии от Яманака, теперь не было человека, которому бы я сообщала о своих посиделках с подругой, о том, что я ела в этот день или когда буду дома. Раньше я в этом не нуждалась, а теперь, распробовав и потеряв — мне хотелось все вернуть. Я скучаю по тому времени. Тоска накрывает черным одеялом. Смахнув непрошенную слезу с лица, я встала с кровати и побрела к выходу. — Юмико, — весело пробормотала Ино, заставив меня остановиться в тридцати сантиметрах от двери, — а у меня все-таки получилось занять твою кровать. Я улыбнулась. — Да, у тебя получилось. Завтра купишь мне что-нибудь вкусное. Закрыв дверь, я прошла к разложенному дивану, на котором лежал Саске с закрытыми глазами и натянутым до голых плеч одеялом. Его вещи, как я смогла разглядеть в свете одной лампы, были оставлены на спинке дивана. — Учиха, ты же знаешь, где есть плечики, — еле слышно пробурчала я и пошла к его одежде, намереваясь повесить ту в шкаф, стоящий в прихожей. — Я бы не дошел до них, — тихо ответил тот, но не смотря на громкость заставил меня подпрыгнуть на месте от испуга. — Ладно. Спи, я повешу, — взяв вещи в руки, я направилась с ними в прихожую. «Отвратительное настроение. Отвратительный вечер. Ино заняла мою кровать, из-за нее я должна спать на диване. Саске разбрасывает вещи. Хотя он застелил диван… Ладно, это будет моей благодарностью. Что еще отрицательного я могу перечислить? А смысла нет, потому что почти весь этот день — просто отвратительный, все отрицательно.» Сделав дело и выключив свет без согласия Учиха, я села на правую часть дивана, прямо напротив окна. «Наконец-то тишина, наконец-то я могу разгрузить голову.» — с этими мыслями я легла и накрылась одеялом, которое было слегка теплым из-за тепла тела Саске. — «Когда в последний раз я спала с кем-то рядом? Не так давно… Но кажется, будто прошло несколько месяцев.» — Ты долго. Яманака не спала? — он хмыкнул: — Просто нашла причину выгнать меня из комнаты. — Она спала, — я отвернулась от Учиха к окну, — но проснулась, когда я пришла. Он усмехнулся: — Я думал, она отключится до утра. — Если не открывать дверь в спальню — все так и будет. Но думаю.. с учетом, сколько та выпила: скорее всего она проспит университет и не захочет вставать до обеда. Кстати, Учиха. — М-м? — Тебе было весело? Мне было не весело вас разнимать. Зачем ты остался? — Думаешь, чтобы портить настроение Яманака? — Да. Он согласился: — Отчасти. — Я не сомневалась. Есть еще причины? — Съесть то, за что заплатил. Посмотреть, как ты устроилась. — Учиха, — захныкала я, — я бы вернула тебе деньги. — Юмико. Я напряглась от того, как четко он произнес мое имя, без сокращения. — Что? Тот тяжело выдохнул и заерзал, видимо, переворачиваясь. — Ничего, — он слегка взъерошил мои волосы, — Спи, жаба. — Упырь. После такого вечера.. проклятье, я так устала. Усну за несколько минут. Я была насильно вытянута из полудрема за секунду, услышав свой храп. Зажмурив глаза из-за накатившего чувства стыда, я тут же задалась вопросом: не слышал ли Саске? Может, он еще не спит? По его дыханию было трудно в этом разобраться. Медленно уложив голову на подушку чуть удобнее, я закрыла глаза и попыталась успокоиться, начав уверять себя в том, что Учиха уже спит, что алкоголь давным-давно отключил его сознание. Sonnet son — sad Пытаясь уснуть, я вдруг поняла насколько одинока, смотря на не зашторенное окно. Одна мельчайшая крупица в целом мире, та самая крупица песка, унесенная ветром от всех остальных, насильно лишенная комфорта. Чувства всепоглощающего одиночества и грусти сжали сердце. Я была не одна в номере, провела вечер в компании друзей, но даже не смотря на все это — по-прежнему была одинока, оставлена один на один с проблемами и своей личной печалью. Никто меня не пожалеет, не погладит по голове, не успокоит и не пообещает, что все плохое забудется через секунду. Теперь я одна, без любимого человека, поддерживающего в трудные дни, говорящего теплые слова. Находиться среди людей и при этом оставаться одной… Осознавать это было куда больнее. Боль в груди нарастала пропорционально болезненности воспроизводимых в голове воспоминаний прошлого. Почему они пришли ко мне именно сейчас, перед сном? Этого не было уже несколько дней, но снова началось... Почему я старательно думаю о Хидане, так мерзко поступившего со мной? Почему мозг не блокирует мысли? Почему я чувствую себя брошенной всеми людьми на планете, тогда как прямо сейчас рядом со мной есть близкие люди? Почему я вновь сломалась, почему снова нуждаюсь в поддержке? «Находиться среди людей и при этом оставаться одной…» — вновь мелькнуло в голове. И эта мысль стала последней каплей в море моего отчаяния — я заплакала, накрыв лицо руками, хотя не издавала и звука. Слезы текли на подушку бесшумно, зачем бояться, что кто-то их услышит? Почувствовав движение Саске, потянувшего одеяло чуть на себя, я тут же успокоилась и в страхе затаила дыхание. Но стало легче оттого, что тот напомнил мне о своем присутствии. — Ты так и не смогла уснуть, — пробормотал тот тихо, но даже так смог разрезать низким голосом давящую тишину. Побледневшая от его фразы, теперь я убедилась в том, что несколько случайных тихих всхлипов не остались незамеченными. Я не нашла решения лучше, кроме как притвориться спящей. Пусть он думает, что это было случайной галлюцинацией в полусне или полноценный сон. В следующую секунду теплая рука легла на мое предплечье, а ладонь почти касалась шеи. Сердце зашлось галопом, когда Учиха придвинулся к моей спине чуть ближе. — Я не слышу твоего дыхания, — ладонь переместилась ниже и легла на шелковый халат в районе сердца, — но чувствую частое сердцебиение. — Саске.. — прошептала я, резко положив ладонь поверх его — внутри вспыхнуло неконтролируемое желание ухватиться за него, чтобы не дать себя отпустить. Я лежала без движений и до сих пор не могла дышать — теперь из-за ожидания неминуемого. Он придвинулся ко мне вплотную, прижимая к себе сильнее, дыхание касалось волос. Сердце забилось чаще, теперь перекликаясь ударами с сердцем Учиха. Но оно забилось не от страха, не от неприятия его ко мне близости. Оно бьется от боли. Почему мне так больно? Почему я хочу, чтобы он не отстранялся, не отпускал, не убирал ладонь с моего сердца? Может, готовясь делить с Саске спальное место, уже в тот момент в глубине души я предполагала, что такое может произойти, помня о нашем прошлом опыте близости? Но я противопоставляла этому его поведение, не говорящее о желании тесных контактов, а также наши с ним дружеские на данный момент отношения. — Еще не успокоилось, — тихо заметил тот прямо в мои волосы. Чужие пальцы слегка сжали шелковую ткань, не смотря на мою ладонь, покоившуюся сверху. Я так и не отпустила его. — А твое? — прошептала я первое, что пришло в голову. Дыхание остановилось. Почему я так и не оттолкнула его? Почему мне интересно, насколько сильно бьется его сердце? — Нет, — он отрицательно покачал головой, задевая движениями мои волосы. Мне больно, очень больно внутри. Но не из-за него. Саске, почему ты заставляешь меня испытывать боль и желание прижаться к тебе сильнее? Почему я испытываю эти чувства? Почему я понимаю, что это неправильно, но все равно готова броситься с обрыва? Моя ладонь поддалась импульсу — полностью накрыла ладонь Саске, пальцы сжались. Я вцепилась в его руку, поддавшись секундному отчаянию, которое становилось только больше. Медленно открыв и закрыв глаза, я словно нажала на кнопку выключателя — забыла о прошлом и будущем, о том, что будет завтра; забыла о Сакуре и о том, кем ей приходится Учиха. Но как потом я забуду о чувстве стыда перед девушкой? Уже сейчас где-то внутри больно кололось сожаление и раскаяние за мои мысли и за желания, распространяющиеся на Саске в данную минуту. Побывав на месте той, кого предали, теперь я сама сознательно подвергала этому знакомого мне человека. Я знала, что она испытает, случайно узнав о нас. — Не отпускай меня, прижмись сильнее, — жалобно попросила я, забыв обо всех запретах. Он выполнил просьбу сразу же: прижался к моей спине настолько сильно, насколько мог. Его голова слегка легла на мой затылок. Убрав ладонь от моего сердца, Саске убрал ей в сторону мешающие волосы, после чего сразу же вернул на место, а я вновь вцепилась в его ладонь. Теплый поцелуй коснулся шеи, чуть ниже уха. Учиха вновь убрал ладонь с моего сердца, но только затем, чтобы сплести свои пальцы с моими. — Я не отпущу тебя, — дыхание коснулось уха. Фраза больно сжала всю грудную клетку. Как странно: я встретилась с Хиданом только из-за близости с Саске, а теперь, после расставания с Хиданом, вновь возвращаюсь к тому, от чего бежала в то время. — И смогу успокоить, — через несколько секунд добавил Саске. — Ты сможешь избавить меня от одиночества? Мне так больно… — Я смогу избавить тебя от одиночества. После слов Учиха сердце сделало несколько сильных ударов и остановилось на секунду, я словно падала с большой высоты. Саске немедля приподнялся выше, повернул мою голову чуть ближе к себе, зажав подбородок пальцами, и наклонился к моему лицу. Я была готова окончательно утонуть в той слабости во время поцелуя, уже накрывшей все мое тело, но губы Учиха остановились в миллиметре. Он соприкоснулся со мной лбом и произнес слова так, словно давал обдуманное обещание: — Сегодня ночью и все последующие. — Возможно, я прошу об этом только из желания мести… — Вскоре ты перестанешь преследовать эту цель. Его слова заставили меня обхватить голую мужскую руку и до боли сжать ее пальцами. Губы Учиха жадно коснулись моих, поцелуй был подобен отраве, распространяющей по телу слабость и отметающей все благоразумие, остатки которого к этому моменту можно было сравнить с маленькой каплей росы, появившейся на листве. Во рту чувствовалось призрачное присутствие алкоголя. Дай мне забыться, дай мне возможность почувствовать себя живой хотя бы сегодня, в эту минуту. Мне невыносимо быть растерзанными остатками прежней цельной оболочки. Я не буду думать о твоих чувствах и желаниях, позволю себе быть эгоисткой и воспользоваться пьяным разумом. Я целовала его отчаянно, жадно, будто в последний раз. Обе руки легли на шею Учиха и я схватилась за него неосознанно, словно мной управлял страх, что тот сможет от меня оторваться. Его руки обнимали меня и силой прижимали к себе, когда мы оба легли на бок. Помоги мне забыть, не отпускай, ни за что не разжимай рук. Я отравляла наш поцелуй своей болью и отчаянием. Думаю, Саске чувствовал, что я в него вкладывала. Когда мои пальцы сильнее сжимали его кожу — он сжимал свои в ответ. Еще чуть-чуть и мы срастемся воедино. Переместив жадные поцелуи на мою шею, Саске изредка прерывался от них, шепча словно в полубреду: — Ты нужна мне, Ю. Ты мне нужна. Учиха будто знал, что я нуждалась в этих словах так же сильно, как живой организм нуждается в воде и солнечном свете, поэтому повторял их снова и снова. Я испытывала невообразимое чувство боли. Неужели из-за понимания, что эта ночь закончится и я снова останусь одна? Мне нужен был хоть кто-то, чтобы заглушить одиночество, залатать в моем теле раны от глубоких выстрелов предательства, печали и страдания из-за так легко ушедшей любви. Я врала всем: родителям, друзьям, себе. Старалась выглядеть нормальной, тогда как внутри все больше разрасталось отчаяние. Я не могла чувствовать себя полноценной, живой. Я пользовалась Саске без зазрения совести — она давно осталась позади меня. Я хочу воспользоваться и Итачи только чтобы удовлетворить свои желания, добиться возмездия. Как странно, что оба Учиха одновременно играют в моей жизни именно такую роль. — Не отпускай меня, — шептала я, наслаждаясь медленными теплыми поцелуями, касающихся кожи. — Я хочу раствориться... забыть остальной мир. Саске за секунду оказался надо мной, оперевшись на колени и ладони. Он посмотрел на меня, будто искал для себя какой-то ответ на невысказанный вопрос. Не выдержав отсутствия грубо прерванного наслаждения, плавно расходившегося по всему телу, я заключила лицо Учиха в ладони и потянула навстречу себе — он не стал сопротивляться. Теперь я задавала темп поцелуя: прижимала Саске ближе к себе за шею, кусала нижнюю губу, иногда оттягивая ту в сторону, и вновь возвращалась к безумно глубоким поцелуям, заставляющим опухать губы. Когда губы Учиха переместились к освобожденной от ночной сорочки груди — мои ладони закрыли лицо, чтобы не дать распространяться томным вздохам по всей площади гостиной. Я помнила о спящей Ино и том, что та находится в глубоком сне, поэтому ни за что не услышит нас с Саске, но боязнь быть услышанной даже стенами оказалась куда сильнее. Нетерпеливо отбросив одеяло на пол и быстро стянув с моего тела мешающую вещь, Учиха склонился над грудью и, приложив губы между ними, стал плавно опускаться поцелуями ниже. Я почти что выла от разрывающего все нутро желания и более не могла терпеть дразнящие прелюдия, дающие возможность мыслям возвращаться к прошлому. Я не буду думать о тебе, Хидан. Посмотри, что я делаю. Посмотри, как мне хорошо не от твоих рук. Я чувствую, как боль отступает, когда губы Саске прикасаются к моей коже. Сейчас со мной не ты, а он. Ты знаешь, что я постепенно излечиваюсь? Или заболеваю... Это трудно — Нет, — я подняла тело и приняла сидячее положение, когда Саске опустился ниже пупка. Ладони легли на шею Учиха, большие пальцы на скулы, а тело вплотную прижалось к его голой груди. — Не мучай меня, — правая рука резко опустилась к члену Саске, я попыталась приподняться, чтобы скорее вставить его внутрь. — Ты даешь мыслям возможность.. появляться в голове, — я издала сдавленный стон в его шею, когда тело получило желаемое и по нему разлилась долгожданная истома, — я… не хочу думать… Саске.. — губы прижались к горячему уху, я понимала, что теперь окончательно нахожусь в бреду, — Саске, я хочу тебя... Саске, избавь меня от одиночества. Учиха сжал пальцами мои бедра и начал помогать подниматься и опускаться моему телу в такт своим грубым толчкам. Наши головы плотно соприкасались друг с другом, мои руки сжимали мужские плечи. Иногда, открывая глаза, мы сталкивались опьяненными похотью взглядами. Я посмотрела на Саске, прекратив движения, когда его член вошел до упора, и стала сжимать его мышцами влагалища. Его пальцы больно сжали мои волосы и слегка потянули те вниз. Учиха прижался губами к моей шее и прорычал: — Ты представляешь, как я схожу от тебя с ума? Как сильно я хотел тебя, Ю. — Продолжай, — томно выдохнула я, посмотрев в потолок, — покажи мне, насколько сильно было это желание. А я покажу тебе свое. После своих слов я вновь сжала член Саске настолько сильно, чтобы сама его форма отпечаталась в памяти мышц. Учиха резко впился в мои опухшие от поцелуев губы, пока я наслаждалась чувством наполненности. Заставь меня окончательно потерять жалкие остатки разума, я была почти на грани. Заставь меня запечатлеть в памяти это чувство наполненности счастьем и удовольствием. Дай понять, что я не одна хотя бы сегодня. Учиха повалил меня на спину, у него получилось не выйти из меня — мы до сих пор плотно прижимались друг к другу. — Саске! — тихо пропищала я и тут же закрыла ладонью рот, когда тот перешел к быстрым и глубоким толчкам. Он тихо сказал в мое ухо: — Не сдерживайся, — после чего попытался убрать мою ладонь в сторону. — Мы не одни, Саске… — я закрыла глаза и стала прерываться на тяжелое дыхание, — Проклятье.. Я схожу с ума… Саске… — Не сдерживайся, я хочу слышать. Я отрицательно замотала головой, с силой укусив нижнюю губу. Саске будто специально стал переходить от быстрых толчков к совсем медленным, давая мне почувствовать контраст, явственно ощутить его в себе, когда он вводил член совсем медленно от самого конца и до упора. Также он выпрямил спину, избавив руки от нужды держать вес надо мной, чтобы уделить внимание груди. Он перекатывал оба соска между пальцев и медленно двигал тазом, смотря прямо на меня. — Ты хочешь.. чтобы я.. но Ино.. — на каждом глубоком выдохе говорила я. Голова кружилась от частых вдохов полной грудью. — Значит, ты не дашь мне услышать твои стоны? — Саске… умоляю. Я сойду с ума, прошу тебя.. остановись.. Учиха сжал грудь полностью своими горячими ладонями. — Я услышу их, когда здесь не будет Ино? — Да, да, — пропищала я, сильно зажмурив глаза от наслаждения, — ты услышишь их, когда мы будем одни. Саске резко ввел член до упора и, опустив голову к моей груди, втянул в рот левый сосок, заставив меня вновь больно зажать рот ладонями. Внизу стало слишком мокро и Учиха обратил на это свое внимание: — Ты хочешь, чтобы я кончил в тебя. Ю, ты изливаешься, как водопад, — прошептал тот горячим дыханием в мой возбужденный сосок. Я притянула его голову выше и прошептала в шею, силой прижимая к себе: — Я прошу тебя, Саске… Не мучай меня. — Тебе хорошо со мной? По телу прошли мурашки от его серьезного вопроса. Ему было важно знать, что он доставляет мне необыкновенное удовольствие. Я сдамся. Я уже сдалась, Саске. — Я хочу тебя так сильно, Саске.. — с замиранием сердца призналась я в его губы. — Я обещаю, — Учиха тяжело выдохнул и возобновил движения внутри меня, — делать для тебя все, о чем ты попросишь, как сейчас. Я вжала пальцы в его предплечья, почувствовав нарастание темпа толчков. В комнате становилось все жарче с каждой пройденной секундой, мое тело было напряжено до предела, предчувствуя скорый феерический конец. Уловив ставшее более тяжелым и частым дыхание Саске, я зажмурила глаза. Спина слегка выгнулась, приподнимая мое тело на несколько миллиметров выше от промокшей потом простыни. Я закусила губу, чувствуя непередаваемое наслаждение, проходящее по всему телу накатными волнами, и оно вновь усилилось в ту секунду, когда Учиха излился внутрь меня. Кажется, уши заложило на несколько секунд, я шумно выдохнула и силой прижала тяжело дышащего Саске ближе к себе, почувствовав внезапное присутствие страха. Нет, нет, только не сейчас, Юмико… Не думай об этом, не бойся, прекрати давать возможность страху распространяться по телу. Он не уйдет, он не оставит тебя одну. — Не оставляй меня, — прошептала я, сильнее сжав руки на спине Учиха, — Ты обещал делать все, о чем я попрошу… — Даже если бы ты не попросила об этом — я бы не оставил тебя. Сердце пропустило несколько сильных ударов и замерло на долю секунды, заставляя веки опуститься. Учиха, оставаясь внутри меня, принялся покрывать поцелуями мое лицо, поднимая внутри меня вихрь самых разнообразных чувств. Почему я хочу плакать после того, как мне было хорошо?

***

Проснувшись утром, первое, о чем я вспомнила: сон, в котором я лежала на этом самом диване, обнятая Саске. Мы были под одеялом, он негромко сопел в мое ухо. Помню, что я посмотрела в сторону двери в спальню, оказавшейся открытой — в проеме стояла Ино и смотрела на нас удивленным взглядом, зажав в руках одежду. Я улыбнулась подруге и повернула голову в сторону, подкладывая под нее ладонь. Проснувшись во второй раз, я обнаружила, что нахожусь на самом краю дивана. Часы показывали восемь часов утра. — Проклятье! Вскочив с дивана и поправив съехавшую ночную сорочку на груди, я решительно направилась в сторону спальни. Ино сидела за туалетным столиком, когда я вошла в комнату. Тело подруги дернулось от неожиданности, она медленно повернула голову в мою сторону. — Так ты уже проснулась? — Да, — она отвела взгляд в сторону, — недавно приняла душ. — Почему не разбудила меня и того идиота? — я кивнула в сторону. — Я.. не знаю, вы так крепко спали, что я не хотела вас будить. Не люблю быть будильником, чтобы все меня ненавидели. «Кажется… Тот сон был вовсе не сон. Проклятье.. что мне делать? О чем она могла подумать? Проклятье! Почему мы вели себя так неосторожно?» — Ах, — я подняла обе руки вверх и потянулась, — видимо, Учиха закидывал на меня руку — тело ломит, наверное, неудобно лежала. Яманака, в следующий раз, — я замолкла, поняв, что нужно закончить мысль иначе, и продолжила: — я буду спать на своей кровати. Изначально я хотела сказать что-то вроде: «В следующий раз я не буду ложиться рядом с Саске.», но поняла, что лучше сказать иначе и не затрагивать его персону. — Хорошо, — она согласно кивнула и вернулась к своему занятию. — Одевайтесь, — в проеме показался Саске, голый по пояс, из-за чего Ино взвизгнула и резко отвернулась в сторону, — не кричи, Яманака. Я уже вызвал машину. — А-а-а, проклятье! — в очередной раз за это утро выругалась я и сломя голову ринулась в сторону ванной. — Эй, Ю, мне тоже нужно! — крикнул Саске. — Отвали! Выбежав из отеля, мы сразу же пошли к черной машине, ожидавшей нас около дороги. Мы с Ино запрыгнули на заднее сиденье, а Саске сел впереди. Когда машина начала движение, я открыла сумку и стала судорожно искать тушь для ресниц, которой не успела накрасить глаза в номере. Яманака вела себя тихо, по ней было видно — вчерашний вечер выдался очень тяжелым. Блондинка судорожно писала смс-сообщения Сасори всю не долгую дорогу до университета, поэтому мы ехали молча. Мне было непонятно по поведению Ино: она что-то подозревает или утренняя картина удивила ее совсем ненадолго и та даже не подумала придавать ей какое-то особое значение? Спрашивать напрямую я бы не решилась — это было бы как прямое подтверждение ее возможных догадок, так что моим единственным выходом было наблюдение за Яманака. К концу дня я так и не заметила, что та подозревает нас с Саске в какой-либо близости. Во время наблюдения за подругой я активно переписывалась с Саске так, чтобы никто не видел, и спрашивала его мнение. Тот уверял, что блондинка ведет себя так же, как и всегда, и ее молчаливость связана только с выпитым количеством алкоголя и занятостью телефоном. Мы ни разу не обсудили случившееся, все всё прекрасно помнили и понимали. Теперь мы с Саске стали негласными любовниками. Для меня это было понятно и без его подтверждения, особенно если вспомнить утреннюю поездку в лифте до первого этажа: Учиха мягко взял мою ладонь в свою так, чтобы никто не видел, и не отпускал ее до конца движения кабины. Я помнила каждое сказанное друг другу слово, в особенности часто вспоминался вопрос Саске: «Я услышу их, когда здесь не будет Ино?», и мой на него ответ. Я сразу же дала понять Учиха, что та ночь будет не последней. Я дала подтверждение, что подобное еще случится. И сегодня днем, общаясь с Саске, я понимала для самой себя: все действительно продолжится. Смотреть в сторону Сакуры было невыносимо. Не только потому, что я была виновата перед девушкой, и не потому, что наша с Саске близость была не последней. Я не могла смотреть в ее сторону потому, что внутри появлялось странное чувство, похожее на зачаток ревности. Теперь все близкие контакты с Учиха, все прикосновения, все то время, что она оккупировала его — было для меня невыносимо, било по гордости и самолюбию. Как будто этой ночью я решила, что теперь Учиха является только моим. Скорее всего, появление такой реакции было закономерно: все предыдущие любовники не состояли в отношениях и спали только со мной, в то время как и я не состояла в отношениях, встречаясь с ними. Но в случае с Саске я не могла рассчитывать на подобную тенденцию в наших отношениях, оттого в сердце разрасталась чернота. Хидан, пожалуйста, порадуйся за меня. Ты знаешь, что я тебя забыла?