«Поиграй со мной».
И этой надписи тут не было полчаса назад. Реборн задумчиво изучил написанные слова, морщась от тяжелого густого запаха железа, покосился на подошедшего было Скалла. Облако выглядел несколько… Неуверенно. — Интересные у них тут дизайнерские решения, правда, семпай? — Скалл несколько нервно облизал губы, начал было выкручивать пальцы, — Великий Скалл-сама никогда не понимал такое… Концептуальное искусство, вот! — он перекатился с пятки на носок, кажется, неспособный и минуту пробыть в покое. Лампы за его спиной начали таинственно мерцать. Реборн вздохнул. Их облаку явно стоило научиться получше врать. Он вытащил из кармана рацию, включил, — ее, правда, пришлось потрясти, чтоб эти раздражающие дети прекратили петь, — настроился на нужную волну. — Прием, это Реборн, — произнес он громко и четко, ну, на всякий случай, а то кто этих детей знает, — идите все сюда, путь чист. Повторяю, путь чист. Рация немедленно отозвалась голосом Лар, — тупая солдатка даже не удосужилась сказать «Прием», хотя это именно она настаивала на такой манере разговора, стандартной для военных сил. — Что, блять, значит «Путь чист»? — поинтересовалась она очень злобно и очень громко. Кажется, ей уже надоело лежать в кустах. К сожалению, у Реборна тоже не было особого желания все объяснять — тем более, что объяснять ему, по факту, и нечего было. — Приди сама и посмотри, — отрезал он и вырубил рацию. Ждать остальных долго не пришлось — Лар и Верде появились очень быстро, и сразу оценили «интересное дизайнерское решение». Лар задумчиво хмыкнула, подошла к Реборну. — Его работа? — уточнила она тихо, кивком головы указав на Скалла, что сейчас радостно пытался отковырять декоративный топор от стены. Реборн скептично уставился на нее. — А кто еще это мог быть? — переспросил он так же тихо, потом повысил голос, обращаясь уже ко всем, — Лакей, Верде, заканчивайте стены облизывать, а? Пошлите, поможете нужные бумаги найти. Скалл послушно отлип от топора, подбежал к ним, преданно заглядывая Лар и Реборну в глаза, а вот Верде внезапно возмутился. — Ничего я не облизываю! — он повысил голос, обиженно сложил руки на груди, — я пытаюсь определить происхождение этой жидкости! Реборн задумчиво хмыкнул, толком ничего и не поняв. — Ну как, определил? Подошедший к ним Верде согласно кивнул головой. — Это кровь, — он помедлил, потом осторожно добавил, — человеческая. Да ну. Реборн вздохнул, и, цапнув его за рукав халата, потащил обратно в комнату. Лар, задумчиво проследив за его действиями, схватила несопротивляющегося, удивленно моргающего Скалла за шкирку, и тоже потащила — хотя вот облако, вроде, не тормозил. К сожалению, поиски нужных документов даже вчетвером так и не дали нужных результатов — никакой информации насчет сговора семей Пьялло и Фраччелини. Реборн злобно чертыхался, чувствуя, как у него начинают болеть колени от долгого сидения, Лар, демонстрируя свое бескультурье, грязно материлась, Скалл грустно поскуливал, и даже Верде соизволил отпустить парочку интеллектуальных ругательств. Не то, чтоб это помогло, но, по крайней мере, на душе стало чуточку легче. — Семпаи, и что нам теперь делать? — печально заныл Скалл, начиная немного действовать на нервы, но тут Лар злобно огрызнулась, заставляя его замолчать. — Если бы люди, блять, не исчезли, из-за кое-кого, мы могли б счас человека поймать и допросить, но нет, теперь нам приходится корячиться! — она сердито уставилась на Скалла, тот виновато притих, опустил глаза в пол, выглядя ужасно смущенным. Но слова Лар заставили шестеренки в голове Реборна закрутиться, и он практически ощутил, как в мозгах его зарождается новая идея. — Ну, — Реборн ухмыльнулся, начиная гордиться собой, — кажется, я могу решить эту маленькую проблему. И, ничего более не поясняя, под удивленные взгляды остальных он гордо подошел к шкафу и резко распахнул створки. Босс Фраччелини выпал оттуда со странным глухим шумом, приглушенно застонав, когда его голова ударилась о твердый пол. Громко он возмутиться не мог по одной простой причине — его рот, как и руки, и ноги, были заклеены широкой полоской скотча. — Я забыл, что он здесь, — объяснил Реборн, ловя на себе изумленные взгляды, потом попытался было поднять мужика, — а теперь помогите мне его усадить, а? Дон и правда был довольно тяжелым, но это было не самой главной проблемой — мужик был удивительно вертлявым для своих, по ощущением Реборна, ста двадцати килограммов, и дергался, стараясь вырваться из его рук. Лар и Скалл кинулись к нему на помощь, втроем они наконец смогли усадить Дона в то самое кресло, из которого Реборн его и выдернул несколько часов назад, и с его губ наконец резко, не жалея, сорвали полоску скотча. Мужчина дернулся, но ничего не сказал. Реборн вздохнул, вытащил пистолет — по его опыту, люди становятся гораздо более склонными к сотрудничеству, когда на них наставили оружие, — и вежливо обратился к дону. — Синьор, не соблаговолите ли вы прояснить нам одну вещь? — он, ухмыляясь, наклонился к лицу Фраччелини, — и мы тут же уйдем, честное слово. Дон все еще молчал — после слов Реборна он лишь сжал губы сильнее, демонстрируя, что не собирается ничего говорить. Пуля оцарапала ему щеку. — Давайте, вы расскажете нам все по-хорошему? — Реборн растянул губы в улыбке, демонстрирующей зубы, — и мы разойдемся? Мне бы не хотелось вас, так сказать, утруждать. — Ничего я вам не скажу! — отрезал вместо этого Фраччелини, громким, гулким басом, а после вновь замолчал. Реборн нахмурился. На самом деле, он, в какой-то степени, даже зауважал этого человека — не каждый рискнет отказать лучшему в мире киллеру. Обычно жертвы Реборна, если уж он попадал в такие ситуации, быстренько рассказывали ему все, надеясь, что он их пощадит. Желание пристрелить Дона усиливалось с каждой секундой. К сожалению, убить он его не мог — мужчина был последним источником информации, — а потому приходилось действовать более тонко. Реборн уже наставил пистолет на ноги дона, собираясь прострелить ему колено, как вдруг в комнате раздался очень неуместный звук. Все, даже дон, дернулись, перевели недоуменный взгляд на Скалла, пытаясь понять, не послышалось ли им бурчание живота. Облако неловко сжалось под их взглядами. — Эм, семпаи, — он неловко ковырнул пол ногой, — а может пойдем поедим, пока вы еще не начали? Великий Скалл-сама голодный очень. Реборн замер, пытаясь понять, что сказать, а вот Лар отреагировала гораздо живее. — Издеваешься? — поинтересовалась она тихо, — какой, блять, поедим? Скалл совсем сдулся. — Ну, у нас же в машине еда есть… — начал он тихо, — и кофе для семпая… Пошлите, а? Этот чел, — тут облако ткнуло в дона пальцем, — все равно никуда не денется, а так мы хоть сытые будем, а? Честно говоря, Реборн уже собирался выставить Скалла вон — раз уж облако было голодным, оно вполне могло пойти и поесть самостоятельно, не отвлекая остальных от важных дел, — но вдруг заметил внимательный, нетипичный для обычно придурошного Скалла взгляд, который тот бросил на дона Фраччелини. Облако явно что-то задумало. — Хорошо, — согласился он смиренно, — пойдемте есть. Но, — он тут же окликнул разулыбавшегося Скалла, не желая, чтоб тот радовался его согласию, потому как то было исключение из правил, — ты отвечаешь за уборку. Скалл ничуть не расстроился его словам, радостно покивал. — Разумеется, семпай, — затрещал он, хватая всех, кроме Верде, которого Скалл все еще чуток побаивался, — великий Скалл-сама все-все сделает. И вообще! — он потащил их по коридору, — сегодня Скалл помогал Луче готовить еду, так что он сделал для Реборна-семпая вкусный-вкусный кофе! Скалл надеется, что тот ему понравится! Реборн послушно шел следом, делая себе мысленную пометку о том, что им надо бы сделать что-то с манерой речи облака — постоянно слышать от него вечное третье лицо немного надоедало, — но больше ничего не сказал. Кофе и правда оказался вкусным. Медленно потягивая его из кружки, с наслаждением любуясь на плывущие по вечернему небу темные облака, освещаемые снизу уже севшим за горизонт солнцем, да краем уха слушая споры Лар и Верде насчет правильной готовки супа — Скалл крутился рядом и поддакивал поочередно обеим сторонам, разжигая спор с новой силой, — он не заметил, как они потратили на перекус целый час, расслабляясь после столь идиотской миссии. Когда Реборн наконец сообразил, что еще чуть-чуть, и они тут совсем обленятся и просто поедут домой, теплый вечер сменила прохладная Итальянская ночь и на небе уже начали появляться первые звезды. Скалл убрал разложенные на капоте машины тарелки и остатки еды обратно в автомобиль, и они направились назад в здание, где в закрытой комнате продолжал мариноваться босс Фраччелини — Реборн с некоторым ужасом представлял, сколько времени у них уйдет на то, чтоб расколоть этот орешек. Ну, его ожидания не оправдались. Дон выглядел… Странно. Когда они вошли внутрь, он сидел в углу комнаты, пялясь в стену и что-то еле слышно бормоча, но, тут же, услышав звук открывающейся двери, мужчина подскочил и кинулся к выходу. Реборн дернулся, доставая пистолет, параллельно пытаясь понять, как дон ухитрился справиться со скотчем, и как его теперь убивать, но тот даже не подумал атаковать Реборна или еще кого-то, чтоб выбраться на волю. Наоборот, он вцепился в руки киллера, как спасательный круг, и, повиснув на нем, начал бормотать что-то о чудовищах, скрывающихся в тенях. — Глаза, — шептал он, иногда сбиваясь на дикий, нервный смех, — они повсюду. Они следят, наблюдают, тебе не скрыться от глаз. Они даже внутри, сидят в твоей голове, внутри, они пожирают тебя изнутри! — он внезапно заорал, свет от лампы попал на его лицо, и Реборн осознал, что оно исцарапано — рана, что он оставил пулей, распухла, расширилась, из нее все еще сочилась кровь, а под ногтями мужчины можно было заметить кусочки плоти. Реборн вздрогнул, оттолкнул мужика от себя, заставляя его упасть на холодный пол. Дон дернулся, но смолчал — он расширившимися глазами уставился куда-то за спину сильнейших, словно увидел ужасное чудовище. Реборн не выдержал, оглянулся, но за их спинами ничего не оказалось — лишь на стене был нарисован глаз, веселым фиолетовым цветом, он выглядел словно забавный детский рисунок мелком, — но дон смотрел на него, словно на плаху, к которой вели его, приговоренного к смертной казни. — Я-я-я, — он начал заикаться, потом прямо как был, на коленях, подполз к Реборну, вцепился в его штанины, — Я все скажу! Только заберите меня отсюда! Реборн недоуменно уставился на него, потом кивнул — он не собирался отказываться от идущей ему прямо в руки информации, — но поведение Дона несколько смущало. Так что, слушая путанные, сбивчивые объяснения дона, он краем глаза смотрел на остальных, пытаясь понять, что те думают насчет этой ситуации. Верде задумчиво записывал слова мужчины, изредка задавая тому вопросы, не давая сбиваться в религиозный бред, Лар просто слушала, сурово и несколько недоверчиво поджав губы, а вот их мелкое облако демонстрировало совсем не те эмоции, что положены гражданскому в такой ситуации. Скалл весело улыбался, довольно смотря на дона, как на хорошо выполненную работу. М-да. Они выудили из дона все, что требовалось, и Реборн метким выстрелом в голову прервал мучения мужчины, продолжая так же задумчиво наблюдать за Скаллом. Облако даже не дернулось, смотря на труп с несколько академическим интересом, потом поднял взгляд на Сильнейших. — Так что? — радостно спросил он, — Классно, что он нам все рассказал, да? Мы теперь можем ехать домой? Великому Скаллу-саме уже надоело быть тут, поехали домой, а? Реборн переглянулся с Лар, заметившей неположенное веселье, потом пожал плечами. — Ну, поехали, — он покосился на труп, поморщился, — только ты останься здесь, лакей, и помоги мне убрать следы. Скалл насупился. — Эээ? — издал он недоуменный возглас, — а почему именно великий Скалл-сама? Реборн весело ухмыльнулся. — Потому что мы уже решили, что ты отвечаешь за уборку, — напомнил он ехидно, наблюдая, как Облако начинает обиженно дуться. Скалл попытался было возразить, что он думал, что имелась ввиду уборка посуды, попытался было разжалобить остальных, но Лар лишь несколько насмешливо пожелала ему удачи, и, цапнув за рукав Верде, что сейчас сидел и внимательным взглядом изучал труп, потащила того из комнаты. Скалл грустно заморгал. — Великий Скалл-сама совсем не умеет убирать улики, — пробормотал он грустно, — Скаллу никогда не нужно было это делать. Реборн тяжело вздохнул. — Ладно, — произнес он, — тогда иди и принеси мне кофе, лакей, раз уж ты настолько бесполезен. Скалл обиженно надул губы, но промолчал, лишь повесил нос, и грустно направился к двери. Реборн задумчиво смотрел ему в спину, облизнул губы, и, помедлив, окликнул его, когда Скалл почти переступил было через порог. — Эй, Скалл, — Облако дернулось, удивленно посмотрело на него, — хорошая работа сегодня. Реборн мог практически видеть, как в глазах Скалла загорелись восторженные звездочки, он расцвел прямо на глазах, улыбаясь так радостно, что у Реборна при одном взгляде на него заболели щеки. Облако порывалось что-то сказать, но потом махнуло и бегом направилось по коридору, — очевидно, спеша принести Реборну кофе. Собственно, именно поэтому Реборн и похвалил его — довольный Скалл делал все быстро, а кофе его правда был очень вкусным, так что неплохо было придать облаку немного ускорения. Вот, все ради кофе. А совсем не потому, что Скалл и правда сильно им помог, ясно? Только кофе.To be continued⟩