Хтонь в моей ванной

      Колонелло никогда не считал себя особо религиозным человеком, — точнее, он упорно отмазывался от концепции религий, отрицая вместе с тем и свое собственное прошлое, — но сейчас у него было сильное желание отправиться в храм и начать там молиться, надеясь, что Бог даст ответы. Или Боги. Или высший космический разум. Или ужасный пожиратель планет — он абсолютно не знал, какое начальство сидит там наверху, принимая странные решения. Но молиться хотелось.        Стремление приобщиться к божественному возникло у него из-за одной конкретной причины. Причина отзывалась на имя Скалл, являлась Облаком их нынешней чокнутой группы, которую почему-то прозвали Аркобалено, и, хоть выглядела как обычный человек, человеком явно не являлась. Нет, Скалл был загадочным нечеловеческим монстром, и, хоть он и пытался мимикрировать под людей, Колонелло все еще мог чувствовать фальшь, — каждый раз, как Облако забывалось, то слишком долго не моргая, то слишком неестественно рвано двигаясь, холодный пот выступал на спине солдата, заставляя его выпускать пламя Дождя в попытке подавить свою панику. Но он мог признать — маскировался Скалл хорошо. Скрывая свое лицо за шлемом, иногда неправильные движения за общей истеричной театральностью, а кожу, на которой иногда открывались глаза, — Колонелло мог поклясться, что однажды видел аметистового цвета глаз на тонкой облачной шее, и нет, он не сошел с ума, он правда видел, — за черно-фиолетовым костюмом, он так ловко походил на нормального человека, что обычные люди не могли его распознать.       Но ведь Аркобалено не были обычными людьми, верно? И они прекрасно знали о настоящей сути Облака — таинственной, неправильной, ненормальной. Но они не реагировали на нее, полностью игнорируя странности, возясь с этой тварью, как будто она была обычным, несколько неловким истеричным подростком, и Колонелло все никак не мог понять, почему. Он пытался спрашивать у остальных, он правда пытался, но никто не давал ему нужных ответов: Фонг лишь предложил чай для успокоения нервов, Верде начал читать длинную и очень скучную лекцию о вреде предрассудков, во время которой Колонелло просто уснул, Вайпер, когда он смог наконец ее найти, фыркнула и сообщила ему, что у него нет столько денег, чтобы узнать причину.       Даже Реборн, на которого Колонелло возлагал самые большие надежды, — Солнце было их негласным лидером, и он признавал его силу и опыт, — лишь пожал плечами. «Ты привыкнешь», — просто сказал ему тогда Реборн, и пока Колонелло пытался переварить полученный ответ, въедливо добавил, — «И не говори Лакею, что ты видишь все эти странности, понял? Он от этого начинает грустить.»       Начинает грустить, блять! А тот факт, что Колонелло передергивает лишь при одном взгляде на него, с осознанием всей исходящей от непредсказуемого монстра опасности, видимо, ничего не значит, да?       В любом случае Реборну не стоило переживать насчет «странностей» облака — с каждым годом тот становился все более и более естественен в своем подражании людям, и Колонелло боялся, что со временем никто не сможет отличить монстра от обычного человека. Но он упорно старался высматривать все ошибки Облака, все его промахи, чтоб точно подтвердить себе, что он не спятил.       Не то, чтоб Колонелло особо хотел с ним видеться. Будь его воля, он бы свалил куда подальше, никогда в своей жизни больше не встречаясь с этой тварью, но к сожалению, такой возможности у него просто не было — он работал на острове Мафии, охранником, а Скалл со своими дружками из Каркассы почему-то решил, что нападать на это место будет отличным решением, ежегодно приплывая на кораблях и начиная палить со всех пушек. И разбираться с ними начальство отправило естественно Колонелло, ведь они же два аркобалено, они ведь смогут договориться, верно?       Хуерно.       Христианскую Церковь на острове Мафии он все-таки проспонсировал. И она, как ни странно, стала довольно популярна среди мафиози. Хотя, наверное, не стоило этому так удивляться — мафия с самого своего появления была тесно связана с религией — многие священники, пользуясь своим положением и возможностью исповедовать грешников, носили в тюрьму передачки, да и он знал нескольких донов, у которых на задних дворах стояли маленькие часовенки, и, стоит сказать, они никогда не пропускали утренний воскресный молебен. Иногда эти часовенки строили прямо на свежих могилах, чтобы скрыть трупы. Последнее, на скромный взгляд Колонелло, было особенно ироничным.       Наверное, не стоит удивляться, что церковь в итоге не помогла. Собственно, во время последнего нападения Скалл обнаружился именно в Церкви — Колонелло нашел его, когда тот сердито таращился на одну из картин святых, словно пытаясь переиграть сурового рисованного деда в гляделки.       — И какого хуя ты тут забыл, а, шестерка? — поинтересовался он сердито, заставляя Скалла вздрогнуть, и, неловко взмахнув руками, плюхнуться прямо на попу. Облако обиженно насупилось, попыталось было встать — Колонелло лишь молча наблюдал за его неловким барахтаньем, даже не собираясь подавать руку.       — Великий Скалл-сама просто картины рассматривал! — заявил он сердито, наконец сообразив перевернуться на живот и помочь себе руками, потому как большая голова перевешивала слабое детское тельце. — Нельзя, что ли? И вообще, они тут какие-то жуткие, вот!       Колонелло невольно покосился на иконы — бородатые нахмуренные мужики в рясах, пожелтевшие от времени, и правда выглядели довольно жутко, а порхающие сверху ангелки с искаженными блаженством лицами лишь усиливали ощущения неправильности, но он не собирался выслушивать критику. Во-первых, это были утерянные подлинники христианских реликвий, — он это знал, потому как сам выкупил их у воров, — а во-вторых, уж кто-кто, а Облако точно не смел заикаться насчет «жуткости». На себя бы посмотрел сначала.       — Я спрашиваю, что ты забыл на этом блядском острове, кора! — рявкнул Колонелло уже сильнее, подцепив облако за шиворот и таща его к выходу из Церкви. Он не хотел бы, чтоб она пострадала, если вдруг Облако начнет выпендриваться, и Колонелло придется утихомирить его кулаками. Или пистолетом.       Скалл не начал, послушно позволяя тащить себя за шкирку, — он лишь сложил руки на груди и возмущенно сопел, но вырваться даже не пытался.       Переступив порог, Колонелло швырнул Скалла вперед, заставляя того вновь рухнуть на Землю, и встал рядом, внимательно следя за действиями Облака.       — Ну, — он вновь наблюдал, как Скалл неловко становится на четвереньки, чтоб сесть, пытаясь одновременно откашляться от пыли, попавшей ему в нос, — я жду ответа, кора!       Скалл наконец прокашлялся, сел, не очень изящно скрестив ноги, раздраженно уставился на Колонелло — эмоции его были настолько явными, что тяжелый облачный взгляд чувствовался даже через шлем. Колонелло подавил желание поежиться, взамен уставился на Скалла — он лучший в мире снайпер, блять, и если этот монстр планирует поиграть в гляделки, что ж, он примет его вызов. Посмотрим, кто кого?       Облако не выдержало первым — оно опустило голову, сердито, и, как показалось Колонелло, несколько обиженно согнувшись.       — Это нападение! — сообщил он солдату совершенно очевидную вещь. — Великий Скалл-сама не думал, что ты настолько глупый, чтоб этого не понять!       Колонелло пришлось срочно придушить желание врезать Облаку под дых.       — Я вижу, кора! — рявкнул он злобно, — Я просто не понимаю, нахуя ты это делаешь, блять! Ты что, мазохист, а? Нравится, когда тебя избивают? — возможно, он был не тем человеком, который имел право заикаться про мазохизм, но Колонелло, если честно, сейчас было немного похуй.       — Нет! — возмущенно вскинулся Скалл, наконец встал, и, набрав в легкие воздуха, наставил на Колонелло палец и громко, несколько плаксиво выкрикнул, — Просто ты бесишь великого Скаллу-саму, вот!       И он стянул с головы шлем, только ради того, чтоб показать ему язык, видимо, не понимая, каким идиотом сейчас выглядит в глазах Дождя.       — Чем я тебя так бешу, кора? Своим существованием? Ну, блять, извините, помирать пока не собираюсь! — съязвил Колонелло, следя взглядом за Скаллом, что сейчас начал нервно нарезать вокруг него круги. От слов солдата тот остановился, взглянул на него полным возмущения взглядом.       — Из-за тебя Лар-семпай грустит! — обиженно воскликнуло Облако. Колонелло замер.       Что.       — Что? — переспросил он изумленно, чувствуя, как весь его запал пропал, словно он использовал свое пламя, чтоб успокоиться, хотя он не этого не делал, — Милая Лар грустит… Из-за меня, кора?       Скалл раздраженно закивал.       — Ты занял ее место, — обвинительно сказал он, ткнув Колонелло пальцем в грудь, — и теперь ей плохо, и у нее проблемы с пламенем, и она чувствует себя ненужной, и это все твоя вина! Так что ты меня бесишь!       Колонелло попытался осознать, что ему сказали, изумленно моргая, потом подлетел к Скаллу, хватая его за руки, от чего Облако вновь пошатнулось. Но в этот раз Колонелло не дал ему упасть.       — Ты общаешься с Лар, кора? — возбужденно спросил он, заглядывая Скаллу прямо в глаза, — Как она? Не болеет? У нее все хорошо, кора?       Скалл некоторое время удивленно таращился на него, потом выдернул руки из захвата, цыкнул, раздраженно закатив глаза.       — У нее шрам болит, — ответил он не хотя, — а еще она переживает за одного «тупоголового жертвенного блондинистого солдата, который явно слишком много о себе возомнил, и ему не помешало бы пробежать парочку десятков кругов».       Да, он точно общался с его великолепной Лар. Колонелло бы узнал эти интонации и фразы где угодно и когда угодно.       — Она переживает за меня, кора? — спросил он, чувствуя, как расплывается с самой идиотской из своих улыбок. Но он ничего не мог поделать — тот факт, что Лар не ненавидела его, а беспокоилась, заставил настроение подняться на недосягаемую высоту.       Скалл со вздохом кивнул.       — Великий Скалл-сама не понимает, что Лар в тебе нашла, — Облако начало ворчать, как старый дед, что в исполнении младенца выглядело очень комично, — ты же идиот! — Колонелло сейчас не мог возмутиться на оскорбление, даже если бы попытался, а потому спустил все на тормозах, даже видя, каким скептичным взглядом Облако смотрит на его блаженную улыбку. — Но черт, ладно, если твои фотки способны поднять ей настроение, то Скалл-сама смирится. Но это не значит, что ты нравишься Великому Скаллу-саме, ясно?       Колонелло замер.       — Какие фото, кора? — медленно уточнил он, пытаясь понять, что вообще значат слова Облака. Скалл сердито взглянул на него.       — Тупые. — Возвестил он пафосно, — Самые идиотские фото твоей рожи, которые великий Скалл-сама может только сделать во время нападений, ясно? Такие, где ты паникуешь, или ебнулся в воду, или просто выглядишь придурком! Лар всегда смеется с них, вот!       И Скалл вновь показал ему язык, видимо, полагая, что таким образом его унизил. Но, к сожалению, Колонелло было плевать — он знал, что Лар смешат его нелепые ошибки, и сейчас он просто был счастлив, что Лар веселится, вспоминая его.       — Шестерка, — Колонелло запнулся, поправил себя, — Скалл, ты можешь в следующий раз принести мне фотографию Лар, кора?       Скалл замер, изумленно уставился на него.       — Что? Нет! — возмутился он, скрещивая руки на груди в явной позе отрицания, — Какого черта я должен это делать?       В другое время Колонелло бы заволновался — это был первый раз, когда он услышал от Облака местоимение «я», — но сейчас ему было откровенно плевать.       — Пожалуйста, кора, — выдохнул он, подходя к Скаллу, и вновь беря его руки в свои — я все, что хочешь, сделаю! Могу даже на колени встать, кора! Пожалуйста, одно фото, я так хочу ее увидеть, я очень переживаю!       Скалл попытался было отойти, смотря на Колонелло изумленным взглядом, словно это он тут был загадочным нечеловеческим созданием, но солдат не позволил ему       — Ну, — начало Облако осторожно, поморщившись, показывая, как ему не нравится эта идея, — если она разрешит, Великий Скалл-сама принесет.       Колонелло закивал, как болванчик, потом замер, осознавая одну вещь.       — А моего разрешения на фото ты не спрашивал, кора… — протянул он медленно, пытаясь осознать, стоит ли ему начать злиться.       — Потому что ты чертовски жуткий сталкер! — ответил Скалл, все еще выглядя раздраженным, — и великий Скалл-сама тебя не уважает!       Колонелло посмотрел на него, скептически приподняв бровь. Нет, серьезно, кто бы говорил о жуткости?       Но ничего комментировать он не стал, проглотив все замечания, и, наверное, то было правильным решением — потому как во время следующего своего визита на Остров Мафии Скалл протянул ему конверт с фотографиями.       Лар, запечатленная на фото, была прекрасна даже в облике младенца — на ее губах играла знакомая легкая полуулыбка, когда она задумчиво смотрела в окно, а солнечные лучи играли на ее волосах, создавая прекрасные радужные отблески. Эту картину Колонелло видел не раз, еще в армии, когда заставал ее расслабленной, отдыхающей в короткие дни побывок, когда они приезжали в Рим всем отрядом, и он замечал ее силуэт в окнах кафе.       Он осторожно, практически не дыша, вновь сложил фотографии в конверт, убрал их во внутренний карман —другие люди смогут дотронуться до этих фото только через его труп, — а потом неожиданно даже для самого себя схватил Скалла и притянул в крепкие объятия.       — Я твой должник, кора! — счастливо произнес он, — Спасибо.       Скалл, некоторое время простояв в его объятиях, видимо, не сразу сообразив, что вообще происходит, выпутался из них, отшатнулся, как кошка от воды.       — Хэй, Великому Скаллу-саме ты все еще не нравишься! — возмущенно сообщил он, указав на Колонелло пальцем, — Так что никаких обнимашек!       — Как скажешь, — согласно кивнул Колонелло, потому как сейчас ему было плевать совершенно на все, — ну, тогда я пойду, кора?       Скалл нелепо выпучил глаза.       — Куда? — спросил он непонимающе, — У нас тут вообще-то сейчас нападение! — его голос прозвучал очень удивленно, и даже, как показалось Колонелло, несколько обиженно. Но сейчас ему было не до того, если честно.       — Ага, — он кивнул, — развлекайся, кора! — и, бросив Скаллу салют, он помчался в свою личную комнату, желая поскорее поставить фото Лар в рамку. Скалл проводил его очень недоуменным взглядом.       Рамка быстро нашлась, и вскоре фотография Лар гордо стояла на его письменном столе, заставляя Колонелло немного расплываться в лужу каждый раз, когда он смотрел на неё. Ну, он ничего не мог с собой поделать — Лар была слишком прекрасна, и от ее лица у него просто захватывало дух. Фото не портило даже странная полуразмытая белая рожа, отразившаяся в окне, застывшая в немом безмолвном крике, смотря на мир черными бездонными провалами глаз — его милая наставница притягивала все внимание Колонелло, так что с орущим чуваком на заднем плане он вполне мог смириться.       Возможно, Скалл был не так уж и плох?       Но постройку буддийского храма он все-таки тоже проспонсирует. Так, на всякий случай.

To be continued⟩