Хтонь в моей ванной

      Реборн не следил за Скаллом — честно, у него была личная жизнь, и теперь, когда он вырос, он наслаждался своим вновь вернувшимся телом, своей свободой и силой, и ему не нужно было ничего другого, — ну может быть, еще немного хаоса, но хаос никогда не бывает лишним. У него было все — возможности, деньги, ученики, которых он мог тыкать палочкой в прямом и переносном смысле и наблюдать, как они забавно пищат, — так что преследовать Аркобалено у него не было никакого резона. Нет, он, разумеется, все еще хорошо общался с ними, и даже знал, где можно было найти его товарищей по проклятию, но он не отслеживал все их перемещения, наслаждаясь собственными возможностями.       А потому встреча со Скаллом в продуктовом магазине была полной неожиданностью. Вообще, Реборн редко ходил в магазины за едой — он всегда мог при желании пообедать в ресторане или завалиться к кому-нибудь из своего огромного списка знакомых и поесть там — мало кто мог отказать сильнейшему в мире киллеру, даже когда он просто пришел обчистить их холодильники, — так что нужды в посещении продуктовых у него не было.       Проблема была в том, что Реборну внезапно захотелось персиков — вот просто взяло и зародилось желание отведать сладких плодов персиковых деревьев. А так как нигде рядом он не видел фруктовых садов, где мог эти самые персики банально украсть, ведь, как известно, бесплатно все гораздо слаще, — не то чтоб Реборн так уж любил сладости, но он правда любил халяву, — так что ему пришлось снизойти до посещения магазина.       Он набрал себе полный пакет персиков и направился к кассе — и только тогда заметил знакомую фиолетовую макушку. Скалл стоял возле молочного отдела и с очень сосредоточенным прищуром аметистового цвета глаз изучал йогурты, кажется, пытаясь понять, какой ему брать — шоколадный или с ежевичным вкусом. Реборн некоторое время пронаблюдал за ним, но Скалл даже не оглянулся, — видимо, его сейчас слишком занимала борьба между любовью к шоколаду и страсти к фиолетовым вещам.       Реборн бесшумно, как умел лишь человек, сорок лет проработавший убийцей мафии, а так же всю жизнь бывший любителем подколов, подошел к Скаллу, и, наклонившись прямо к пирсингованному уху, глубоким шепотом — он слишком наслаждался своим недавно вернувшимся томным баритоном, чтоб не использовать его в любых возможных ситуациях, — произнес:       — Как дела? — и ухмыльнулся, наблюдая, как Скалл вздрогнул от неожиданности.        Облако испуганно обернулось, одновременно отшатываясь назад и чуть не падая, — Реборну в итоге пришлось схватить его за руку, чтоб он не рухнул прямо на пакеты молока на прилавке, и помочь встать прямо. Киллер ухмылялся, довольный своей шалостью, — Скалл очень забавно пытался отдышаться и недовольно хмурил лоб, бросая на него обиженные взгляды. Как же забавно было, что годы шли, а их облако практически не изменилось — Скалл все так же смешно надувал губы, смотря на Реборна сердитыми глазами — разве что, в этот раз глаз было несколько больше, чем два.       Наконец, Скалл пришел в себя окончательно, даже встряхнулся, словно собака, будто бы пытаясь сбросить с себя напряжение и обиду, и, вытянувшись, взглянул на Реборна уже прямо.       — Скалл-сама удивлен встретить тебя здесь, семпай! — произнес он звонко, удивленно приподняв брови, — А что ты тут делаешь?       Реборн продемонстрировал ему пакет с персиками.       — Ты не поверишь, — хмыкнул он, — но я тут совершаю покупки. И почему ты удивлен? Я, по-твоему, в магазины не хожу?       Скалл пожал плечами, задумчиво изучая персики, потом перевел взгляд на его лицо.       — Не знаю, — признал он честно, — типа, ты же киллер, кто знает, как ты там живешь.       И он вновь перевел взгляд на прилавок, начиная задумчиво изучать представленный ассортимент.       — То же могу сказать и про тебя, — нахмурившись, пробормотал Реборн, — я никогда не думал, что загадочные нечеловеческие создания посещают магазины.       Он мог видеть, как Скалл обиженно надулся, а потом, видимо, так и не решив, чего именно хочет, взял с полки оба йогурта сразу, прижал к себе, словно пытаясь защитить их от Реборна.       — Во-первых, Скалл любит йогурты, — заявил он, задрав нос, и направившись по направлению к кассе. Реборн заинтересованно проследовал за ним черной тенью, ожидая услышать другие причины, — а во-вторых, как я буду маскироваться под человека, если даже не буду делать такие обычные человеческие штуки, как обычный человеческий поход в обычный человеческий магазин?       Реборн фыркнул. Кажется, Скалл все же немного изменился — как минимум, стал иронизировать насчет своего поведения. По крайней мере, несмотря на абсолютно серьезный тон, уголки его накрашенных губ были весело приподняты, а в фиолетовых глазах поблескивали искорки смеха. Из-за чего самому Реборну пришлось подавить улыбку.       Они расплатились за товары, вышли из магазина, но прошли недалеко, остановившись в теньке под ивой.       — Ну, — Реборн задумчиво достал из пакета персик, пытаясь понять, надо ли его мыть, или Солнечное пламя способно справится с пищевым отравлением, — как минимум с концептом денег ты разобрался.       Скалл, что до того задумчиво потягивал йогурт через трубочку, обиженно вскинулся.       — Хэй! — искренне возмутился он, —Великий Скалл-сама всегда понимал концепцию денег!       Реборн скептически приподнял бровь, глядя на недовольное облако сверху вниз.       — Это сказал человек… — он нахмурил лоб, осознав, что сказал, и тут же одернул себя, — Нечеловек, который отдал Вайпер сто тысяч долларов просто потому, что волновался за нее.       Скалл выслушал его ответ, недовольно пнул валявшийся на земле камешек, что, видимо, никак не давал ему покоя.       — А откуда у меня по-твоему деньги были, а, глупый семпай, если я их не заработал? Все великий Скалл-сама понимал в деньгах! — и ему показали язык, но, не успел Реборн обидеться, как Облако тут же сдулось, — Скалл просто не понимал сарказма тогда, вот.       Он пожал плечами, допил последние остатки йогурта и выкинул банку в мусорку, — и только после этого второй рот, возникший у него на виске, чтоб ответить Реборну, наконец пропал.       — Да ты не только с сарказмом разобрался, — согласно, хоть и несколько насмешливо покивал Реборн, протянув Скаллу половину персика, которую тот принял, изучая ее с несколько недоумевающим выражением лица, — но и с местоимением «я», не так ли? Хотя и не всегда.       Скалл пожал плечами, задумчиво откусил кусочек от персика.       — Ну, Скалл до сих пор не совсем понимает, — признал он честно, — зачем нужно «я», когда можно просто имя говорить? То есть, Скалл пошел туда-то, Скалл делает то-то… И все ведь понятно! — он взмахнул руками, словно пытаясь показать обуревающее его недоумение, — А тут это глупое «я», которое непонятно зачем надо! Вот и приходится Скаллу слушать как вы говорите, чтоб я мог наконец-то понимать, куда это тупое «я» вставлять надо. Бесит! — пожаловался он Реборну, и сердито откусил еще кусок от бедного персика, вымещая на нем свою ярость.       Реборн удивленно поднял брови — он думал, если честно, что Скалл не использует первое лицо из-за каких-то своих потусторонних принципов, но понимать, что Облако просто не понимает, оказалось на удивление забавно.       — Ну а если в комнате несколько людей с одинаковыми именами? — поинтересовался он, — Вот представь, что есть несколько Скаллов. И как тогда мы поймем, про какого именно Скалла ты говоришь?       Скалл нахмурился, подозрительно огляделся по сторонам, словно проверяя, не возникло ли рядом других Скаллов, и, насупившись, взглянул на Реборна.       — Скалл один-единственный! — заявил он сурово, — никаких других Великий Скалл-самов больше нет, Скалл проверял!       Реборн уважительно покачал головой. Кажется, не только он занимался таким бессмысленным делом, как поиск в Интернете собственного имени — о чем в последствии очень сожалел. Он не знал, на что надеялся — может быть, на упоминания таинственного убийцы в новостях, или, на крайний случай, информации из Интерпола. Но уж точно не на улыбающихся кукольных младенцев со слишком реалистичными глазами, один взгляд которых наводил на него жуть. Перед его глазами вплыли ужасающие картины искусственных детей, он неосознанно дернул плечами, сбрасывая напряжение — и только тогда заметил, что Скалл с удивлением и даже некоторой подозрительностью смотрел на него.       Черт бы побрал это паранормальное создание и его умение чувствовать страх.       Реборн нахмурился и быстро перевел разговор на другую тему.       — Так, — он повертел головой, смотря куда угодно, кроме как на Скалла, — так где твой байк? — он знал их Облако. Вряд ли тот пришел сюда пешком. Или телепортировался. Или материализовался. Или что там делают сверхъестественные сущности. В любом случае, даже если у тех и были какие-то свои загадочные нечеловеческие способы перемещения, Скалл им не следовал — свой драгоценный мотоцикл он любил до безумия, и вряд ли бы решил с ним расстаться. Быть может, он материализовался сразу вместе с ним, Реборн не знал.       Скалл еще некоторое время внимательно смотрел на него, но после все же хмыкнул, и послушно сменил тему.       — За углом, семпай! — показал он на перекресток чуть выше по улице, — великому Скаллу-саме там приглянулась парковка!       Реборн кивнул. Потом задумчиво огляделся, пытаясь понять, чем еще можно поинтересоваться, наблюдая за тем, как Скалл выжидательно смотрит на него. Уходить ему не хотелось, а темы для разговора придумывались с трудом.       Леон, как замечательный напарник, и вообще лучшее создание этого мира, понял его затруднения, свесил свой длинный хвост с края шляпы, устраиваясь поудобнее. Реборн поднял руку, осторожно погладил его пальцем по шершавой зеленой спинке, благодаря за внимательность, и медленно направился по направлению к перекрестку, жестом пригласив Скалла следовать за ним.       — Как там дела у Оодако? — поинтересовался он осторожно, — Давно его не видел, кстати.        Скалл пожал плечами, изучая мощеные кирпичами дома, что теснились на улицах, примыкая друг к другу каменными боками, словно не желая уступить хоть немного места один другому.       — В отпуске, — произнес он задумчиво, — так что честно говоря, я без понятия. Надеюсь, не вляпается ни в какие неприятности.       Реборн недоуменно нахмурился, пытаясь понять, что Скалл только что сказал.       — Ты дал Оодако… отпуск? — переспросил он, не веря, что расслышал все правильно, — зачем? Он же твое животное-партнер!       Скалл приподнял брови, глядя на Реборна с удивлением в глазах — в этот раз всего в двух.       — Как это зачем? — спросил он непонимающе, — Чтоб Оодако отдохнул, и от Скалла в том числе, и развеялся? Ты еще скажи, что ты Леону отпуск не даешь!       Реборн частично смущенно, частично раздраженно хмыкнул.       — Не даю, — признал он, и вдруг почувствовал, как Леон на его федоре зашевелился, и, цепляясь коготками сначала за ткань, а после и за его волосы, начал спускаться вниз, на плечо.       Скалл, смотревший на него с пафосным ужасом в глазах, драматично пошатнулся, прижав руки к груди. Реборн предположил, что он хотел прижать их к сердцу, но, судя по всему, Облако опять забыло, где именно у людей находится сердце, а потому приложил ладонь куда-то к правому боку.       — Семпай! — воскликнул он со слезами на глазах. Реборн уже серьезно подумывал над тем, чтоб начинать обижаться, — Ты еще скажи, что ты и зарплату ему не платишь!       — Не плачу, — пробурчал Реборн тихо, и мог наблюдать, как лицо Скалла искажается в ужасе. Нет, он точно обижается — только он имеет право быть таким драматичным.       Скалл тем временем протянул руку к Леону, начиная плаксиво уговаривать его «Бросить этого плохого дяденьку, и пойти к нему в Каркассу, Скалл-сама будет давать тебе два выходных в неделю, страховку и отпускные!». И теперь Реборн мог наблюдать за тем, как Леон, задумчиво поглядев сначала на Скалла, потом на него, потом вновь на Скалла, вдруг напрягся и перепрыгнул прямо на протянутую ладонь, демонстративно повернувшись к нему хвостом.       Замечательно. Его все бросили.       Реборн насуплено смотрел за тем, как Леон заинтересованно высунул длинный язык с присоской, продемонстрировал его Скаллу, который, задумчиво изучив предъявленное, высунул свой, ровно такой же, свесившийся чуть ли не до пупка, потом, засунув руки в карманы, сердито отвернулся и побрел к перекрестку.       Ну и не нужен ему никто. Он и так со всем справится.       Или не справится — Реборн первым завернул за угол, а потому мог увидеть великолепную картину того, как какой-то парень цепляет на себя очень знакомый шлем, и, сев на очень знакомый байк, резко газует.       — Черт, а ну стой! — Реборн бросился было к человеку, попытался его остановить, но тот уже тронулся с места, и, оставив за собой пыльное облако, выехал на мощеную камнем дорогу. Скалл подскочил секундой позднее, и они оба лицезрели, как пацан, стащивший Скаллов байк, скрывается за поворотом.       — Ублюдок, — раздраженно выдохнул Реборн, разозленный тем, что какой-то жалкий угонщик посмел своровать мотоцикл у одного из сильнейших людей мафии, и, что более важное, одного из драгоценных людей Реборна. Он зло фыркнул, перевел взгляд на Скалла, что до сих пор держал Леона в руках. Реборн сердито уставился на последнего — если бы хамелеон не решил повыпендриваться, то Реборн вполне мог сейчас выстрелить по колесу байка, заставляя тот остановиться. Или, что более вероятно, по голове придурошного вора.       Леон, видимо, почувствовав свою вину, тут же сполз со Скалла, прыгнул на рукав киллера, извиняющеся ткнулся носом в его большой палец. Реборн с сердитым выражением погладил его по голове — он не мог злиться на это создание дольше тридцати секунд, как бы не старался, — поднял глаза на Скалла.       — Черт, Скалл, не расстраивайся, я его тебе найду, я обещаю! — он несколько смущенно посмотрел на Облако, огорченный тем фактом, что, хоть и был сильнейшим в мире киллером, не смог справиться с простым угонщиком мотоциклов.       Скалл, на его удивление, не выглядел особо расстроенным.       — Не волнуйся, семпай, — он утешающе похлопал его по плечу, хотя, вообще-то, это Скалл был владельцем угнанного байка, и утешать тут требовалось не Реборна, а его самого, — не надо ничего искать, все будет хорошо!       Реборн внимательно взглянул на него.       — Точно? — спросил он тихо. Скалл кивнул. Реборна этот ответ не особо удовлетворил, он оглядел Скалла с головы до ног, пытаясь понять, правда ли все в порядке, даже обошел вокруг него, разглядывая облако со всех сторон. Скалл выглядел… Как обычно.       — Точно, точно! — заверил его Скалл, ласково улыбаясь, — не волнуйся, найдется!       Реборн послушно кивнул. Потом подумал секунд тридцать, кивнул еще раз и тут же подозрительно уточнил.       — У тебя на байке стоит какая-то твоя нечеловеческая сигнализация или что?       Скалл прыснул.       — Да, — признал он весело, вытирая с глаз выступившие на них слезы, — что-то типа того.       И он пошел в сторону скрывшегося байка, все еще с улыбкой смотря на Реборна. В другое время Реборн бы обиделся, что над ним потешаются, но сейчас он просто был слишком рад, что Скалл не расстроен ситуацией с байком.       — И что же это? — поинтересовался он, следуя за ним следом темной любопытной тенью — паранормальное ДжиПиЭс? Сверхъестественный маячок? Сопли, указывающие путь? — он сделал паузу, поправился, — а нет, последнее точно нет, ты ж не Вайпер.       Скалл вновь радостно захихикал.       — Так тебе все сразу и расскажи! — произнес он, довольно ухмыляясь, — э, нет, семпай, так не пойдет! Разве ты не знаешь, что неизвестность пугает страшнее, чем самое ужасное чудовище?       Реборн закатил глаза, одновременно заинтригованный и раздосадованный молчанием Скалла.       — Ты поэтому так и не сказал, что ты именно за создание? — произнес он заинтересованно, — чтоб было пострашнее?       Скалл вновь пожал плечами, хитро глядя на Реборна глазом, распахнувшимся на щеке.       — Да, и это тоже, — признал он честно, — типа, семпай, так же будет неинтересно, понимаешь? Но вообще, — тут он смущенно почесал щеку, прямо то место, на котором только что был фиолетовый глаз, — Не то чтоб сам Скалл знает, что именно он такое. Типа, я других таких же как я не встречал, так что с уверенностью сказать не могу, понимаешь?       Реборн удивленно приподнял брови.       — В смысле, не встречал? — переспросил он пораженно, — а откуда ты тогда взялся? То есть, родители же у тебя были? Или хоть кто-то, кто тебя создал?       Скалл задумчиво надул губы.       — Не помню, — признал он, — первое, что Скалл помнит, это как он проснулся под кустом и долго пытался понять, что вообще происходит. Там, слава богу, какие-то люди проходили, Скалл смог с них примерное строение срисовать, а то так бы и был очень грустной жижей. А так, вот, ногами обзавелся, прикольно, да? — Облако весело взглянуло на него, но не успел Реборн хоть что-то ответить, шокированный свалившемся на него откровением, как Скалл вдруг остановился около какого-то тупика и радостно воскликнул, — Смотри, а вот и мой байк!       Реборн подавил вздрагивание, перевел взгляд туда, куда сейчас показывало облако и правда заметил байк, сейчас грустно лежавший в канаве возле мусорки. Он нахмурился, пытаясь понять, что произошло — следов недавнего грабителя видно не было, словно парень вдруг решил раскаяться и бросить все и уйти. Может, так все и было? Он совершенно не представлял.       — Ну, повезло конечно, — с некоторой оторопью произнес он, все еще пытаясь сообразить, что вообще тут было. Скалл кивнул.       — Ага, — согласился он с некоторой задумчивостью, — и правда повезло.       Облако прошло к своему мотоциклу, подняло его, поставив на подножку и придирчиво осмотрело, видимо, убеждаясь, что на байке нет лишних царапин. Царапин, судя по всему не нашлось, — Скалл удовлетворенно выдохнул, и наклонился за шлемом, валяющимся на земле неподалеку.       Первым выпал позвоночник — он был каким-то образом свернут внутри, и сейчас упал на землю постепенно, как разматывалась веревка, — а следующим из шлема вывалилась каштановолосая человеческая голова, и Реборн мог во всех подробностях разглядеть искаженное ужасом лицо, с виднеющимися тут и там дырами — словно сотня маленьких ртов обгладывала парня до кости.       Скалл фыркнул.       — Знаешь, — он скептическим взглядом окинул байк, — мог бы и доесть.       Реборн отстранено, с нарастающим чувством нереальности наблюдал, как Скалл отчитывал свой байк, словно хозяйка нерадивого кота, как мотоцикл, никак не двигаясь, ухитрился выглядеть не только грустно, но и виновато — и чувствовал, как он погружается в безумие, словно ныряя в кроличью нору, как Алиса из страны чудес.       Это было… Странно захватывающе — словно он был в гигантском парке аттракционов, и не знал, какое из развлечений окажется следующим. Он еще раз посмотрел на обгрызенную голову с торчащим из нее позвоночником, прокатившуюся к его ногам, задумчиво отпихнул носком ботинка, чтоб она не портила вид.       Скалл, видимо, заметивший его движение, дернулся, открыл рот.       — Хэй, семпай... — он попытался было что-то сказать, но Реборн, все так же несколько отстраненно посмотрел на него, поднял руку, заставляя Скалла виновато примолкнуть.       — Скалл, — произнес он, задумчиво изучая чужое миловидное лицо, — Давай встречаться?       Облако замерло. Расширившимися глазами — парой десятков, открывшихся на его лице и волосах, — он смотрел на Реборна, словно не веря в то, что услышал, а затем вдруг покраснел, как помидор, заставив Реборна изумленно приподнять брови, и очень, очень ошарашенно пропищал.       — Что?!

To be continued⟩