Все дожди, которые когда–либо прошли или пройдут, не могут угасить того адского пламени, которое иной человек носит в себе.
2017 год. Мэрико Окумура уже давно не являлась ребёнком. Она ответственный, серьёзный, взрослый человек. Главное — верно оценивающий ситуацию и адекватно реагирующий на события. И со всей своей «взрослой адекватностью» Мэрико, когда услышала первые звуки начинающейся грозы, захлопала и начала подпрыгивать от радости. Во взгляде большого рыжего кота так и читалось: «Хозяйка, ты дура». Он вообще имел царственный вид и слишком величественно смотрел на мир для кота по кличке Оджи. Ну что поделать, если восторг каждый раз просыпался в Мэрико, когда небо освещали молнии, некоторые из них казались фиолетовыми, что нравилось ей ещё больше. А дождь становился всё сильнее и сильнее, почти заглушая звуки вечернего Токио. «Ох, ну для прыжков стара я стала», — подумала Окумура с усмешкой, развела руки в стороны и упала на мягкую кровать. Заснуть под этим чудесные звуки после тяжёлого рабочего дня, ну что может быть лучше? Особенно уютной комната чувствовалась тогда, когда Мэрико представляла о холоде и сырости там, снаружи. Она с блаженством прикрыла глаза…в следующую секунду Окумура почувствовала, как у неё выбивают воздух из лёгких, заодно ломая рёбра. Ну ладно, с рёбрами Мэрико преувеличила. Она очень сильно надеялась на это. — Когда–нибудь ты меня раздавишь, — сказала Мэрико коту, который неожиданно прыгнул прямо ей на грудь. Оджи недовольно смотрел на неё и, так совпало, что он мяукнул как раз тогда, когда раздался очередной раскат грома. Окумура тут же обеспокенно произнесла: — Маленький мой, ты испугался, поэтому ко мне пришёл? Но Оджи был каким угодно — наглым, сердитым, готовым к убийству хозяйки — но не напуганным. — А, ясно, ты снова голодный, — сказала Мэрико и снова прикрыла глаза, при этом попытавшись спихнуть кота. Но тот был ненамерен терпеть такое пренебрежение, потому, втянув когти, несколько раз ударил лапой хозяйку по лицу. Ну а что той делать? Пришлось подчиниться. — Да поняла, поняла, сейчас. Мэрико досадливо простонала — ей так не хотелось покидать тёплую постель. И вот кто у кого живёт? — Когда–нибудь сварю тебя. Ну да, а ты думал, зачем тебя откармливаю? — пригрозила она и пробормотала: — Я разговариваю с котом, слушаюсь кота. Когда я там повзрослею? На кухне молодая женщина заглянула в шкаф и поняла, что корм для Оджи закончился. «Точно, забыла зайти в магазин!», — Мэрико ударила себя по лбу. «Хотя может он как–нибудь пока обойдётся?». Она посмотрела на кота который лежал на спине, подрагивал одной лапой и иногда слабо мяукал, видимо изображая агонию голодной смерти. — Ну всё, теперь ты тоже на диете, — вынесла вердикт Окумура. К красноречивому взгляду кота осталось лишь добавить фразу «В отличие от тебя я такой ерундой не страдаю. Ты сейчас же идёшь в магазин, ты ведь не хочешь проблем?». Нет, она определённо сходила с ума. — Может, ты перекусишь тем, что ем я?.. Ладно, ладно, согласна, моя еда не пойдёт, ты питаешься гораздо лучше меня. Мэрико тяжело вздохнула, посмотрев в окно, где бушевала стихия. Окумура всегда обожала дождь, особенно очень сильный. Вообще очень легко полюбить ливень, когда ты находишься дома, желательно под пледом и с чашкой чего–нибудь горячего. Как бы протеворечиво не звучало, находясь в тепле, Мэрико наслаждалась холодом, что был рядом и всё же не касался её. Но, если сегодня Оджи ещё как–нибудь потерпит, то завтра ему уж точно придётся весь день голодать, ведь Мэрико сможет купить корм только вечером, после работы. А эту «умную заразу» Окумура, несмотря на угрозы съедения, очень сильно любила. Но когда–нибудь всё–таки она его сварит… Часы показывали, что время неумолимо движется к одиннадцати вечера, потому Мэрико нужно было поторапливаться, если она не хочет принять самый натуральный душ только для того, чтобы поцеловать дверь зоомагазина. Мэрико вышла на улицу и раскрыла полупрозрачный зонт. «Мама с папой с ума сошли бы, если бы узнали, что я по темноте одна хожу», — подумала Окумура. Да, это определённо беспокоило её больше, чем какое–либо нападение. Никакие преступники не сравнятся с гневом обеспокоенных родителей. Подумав об этом, Мэрико мысленно отвесила себе подзатыльник — всё же это была не тема для усмешек. Преступные группировки уже давно начали разрастаться, но таких зверств, как в последние годы они не творили. По телевизору, в газетах, да везде то и дело сообщали о всё новых и новых жертвах. Среди них большинство лишь оказались не в то время, не в том месте. Случайные смерти. Их жизни просто обрывались, ради чего? Когда Окумура долго думала об этом, то понимала, что ненавидит тех, кто убивает лишь из–за какой–то личной цели. Обычно же такие мрачные мысли не занимали её голову. Несмотря на переодически появляющееся желание спалить весь мир и его самых «разумных» обитателей, в общем–то Мэрико искренне была уверена, что жизнь прекрасна, и в конце концов каждый человек может выйти на тот путь, который приведёт его к счастью. Да, случались ужасные вещи, но она верила и в Высшую справедливость. Всё возвращается — и плохое, и хорошее. Последнее, правда, бывает сложно разглядеть. И ей было всё равно, что кто–то мог бы сказать, что это очень наивные мысли, а она сама довольно романтична. Возможно, это правда. Ну хорошо, это действительно правда. Такие качества Мэрико не проявляла разве что ко всему, что касалось работы. Впереди показалась вывеска зоомагазина, и Мэрико ещё больше поспешила к нему. Она дёрнула дверную ручку, желая поскорее хотя бы ненадолго оказаться в сухости и тепле. К несчастью, дверь не открылась — магазин уже был закрыт. Из–за крохотной последней надежды Окумура несколько раз постучалась и, естественно, не получила ответа. Вот интересно, за то, что Мэрико просто так прошлась и замёрзла, позже ей полагается что–то хорошее? Сейчас же не оставалось ничего другого, кроме как, шлёпая по лужам, отправиться домой. — Окумура–сан? — Мэрико вздрогнула, когда дверь, которую она уже оставила немного позади, вдруг открылась, и колольчики, висевшие на ней, столкнулись друг с другом, зазвенев. Мэрико удивлённо обернулась. Ну что же, «что–то хорошее» Окумуре не полагалось, ведь она всё–таки обрадует кота новой пачкой корма. — Мацуно–сан, я же просила называть меня просто «Мэрико»! — с улыбкой напомнила Окумура, подметив, что хозяину магазина тоже не понравилось официальное обращение. — Ой, Мэрико, заходи скорее! — спохватился Чифую и открыл дверь пошире, приглашая её внутрь. Женщина охотно последовала этому приглашению, попутно складывая зонт. При последующих вопросах Мацуно нахмурился: — Ты чего тут делаешь так поздно? Ещё и одна! — Корм для Оджи кончился, — коротко объяснила Мэрико. Чифую нажал на выключатель, и в магазине зажёгся свет. Окумура на секунду зажмурилась, всё в помещении вдруг показалось слишком ярким. У дальней стены было три двери. Одна вела в комнату для сотрудников, другая — на склад. Что же находится за третьей Мэрико раньше не знала, но сейчас она была приоткрыта, и любопытный взгляд Окумуры заметил в небольшой комнатушке диван и что–то ещё, что она не успела рассмотреть, ведь тут же задала вопрос: — Ты здесь живёшь что ли? Может быть, Мэрико и совала нос в не своё дело, но она ведь спрашивала не из простого любопытства. Окумура считала Чифую хорошим человеком, и, если ему негде было оставаться, кроме как в магазине, это было бы совсем плохо! — Да так, иногда ночую. Хорошо здесь, уютно среди животных, — ответил Чифую и обвёл рукой магазин, указывая на многочисленные клетки с питомцами, которые ждали своего счастливого дня, когда у них появится хозяин. Помимо зоомагазина Чифую также открыл ветеринарную клинику, оснащённую лучшим оборудованием, и несколько приютов для животных. Из одного из этих приютов Мэрико как раз таки и забрала Оджи. Не смогла пройти мимо больного кота, к тому же со сломанными лапами и крайне потрёпанным внешним видом. За свою уличную жизнь он и так настрадался достаточно. А она могла сделать его счастливым, подарить любовь и дом. Дом, в котором Оджи быстро стал повелителем. После того, как Мэрико забрала питомца, она тут же поспешила в ветеринарную клинику, где и столкнулась с Чифую, который приехал проверить недавно открытое им место. Мацуно сразу же узнал кота, так что его лечение стало бесплатным. Позже Мэрико узнала, что Чифую и так лечил всех животных из приюта за свой счёт, но до Оджи очередь пока не дошла. Окумура тогда неожиданно для себя сильно запереживала из–за своего нового питомца, пока его осматривали. Во время того, как Чифую успокаивал её, они разговорились. Всё, что связано с животными он называл «хобби». «Серьёзненькое хобби. Кто вообще открывает магазин, клинику и приюты в качестве хобби?», — подумала тогда Мэрико. Это, конечно, восхитило её, но всё же вызвало некоторые вопросы. Чифую уклонился от ответа, что же является его настоящей работой. Дурные мысли посетили Окумуру, но они были именно что дурными, ведь не мог человек, связанный с якудза любить животных и проявить чуткость к незнакомке. — Чаю? — предложил Чифую. — Нет, спасибо, я вообще спешу, завтра рано вставать, — ответила Мэрико. Мацуно кивнул, а после передал ей большую упаковку корма. Окумура протянула ему деньги, но он отказался. Чифую увидел её удивлённо вскинутые брови и слегка нахмуренное выражение лица, потому пояснил: — Считай, это подарок. Такой себе конечно, но возьми, — настоял Мацуно. — Хорошо, спасибо, — ответила Мэрико. Иногда он казался ей немного странным. Скорее всего, лишь казался. В конце–то концов любая брошенная фраза, сказанная немного другим тоном, может показаться «со скрытым смыслом», подозрительной. Человек может просто не выспался, а ему уже приписали неизвестно что, обвинили и казнили. — Хорошего вечера. Или уже спокойной ночи. — Подожди, я тут приберусь и провожу тебя, — сказал Чифую. Окумура только молча согласилась. Действительно, по тёмным улицам всё–таки спокойнее идти с сопровождением. Вскоре Чифую забрал у Мэрико тяжёлый пакет и открыл перед ней дверь. — Прям джентельмен, — подметила Мэрико с улыбкой. Не все мужчины сейчас вели себя так. Впрочем, и она не леди. Капли всё настойчивее барабанили по поверхности дождя, из–за чего некоторые слова не всегда удавалось расслышать с первого раза. Компания Чифую конечно была очень приятна, но вот погода от этого терпимее не становилась. — Да говорю тебе, иди сюда, — в очередной раз предложила Мэрико, имея в виду, чтобы Чифую тоже встал к ней под зонт. — Мы не поместимся, оба намокнем, — отмахнулся Мацуно. — Только не заболей. А то я приду и буду лечить тебя, — серьёзно пригрозила Окумура. — Звучит пугающе, — усмехнулся Чифую. Но в основном они разговаривали о животных. Она рассказала о множестве смешных случаев с участием Оджи, Чифую же вспоминал забавные истории из зоомагазина. Окумура уже почти перестала удивляться, что он сам любил время от времени работать в магазине или помогать в приютах. И ещё её не покидало ощущение, что Мацуно благодарен ей за такие вот простые беседы. Мэрико уже поняла, что у него непростая жизнь. Совсем не такая, как у неё. Жизнь Мэрико, за исключением нескольких событий, напоминала прямую линию — она знала чего хотела и добивалась этого, всегда была уверена в следующем дне. Никакой путаницы, неизвестности или, чаще всего, проблем крупнее растущих цен. Хорошая жизнь, размеренная, и Мэрико любила её. — А, ещё вспомнила… —весело начала она очередной рассказ, смотря на Чифую, тот заранее слегка улыбнулся, приготовившись слушать, но вдруг резко остановился, остановил и её, придержав за руку. Мацуно вышел немного вперёд, и Мэрико поняла, что он тем самым закрывает её. Впереди стояли двое мужчин. У уголков рта одного из них чётко виднелись шрамы. Мэрико чуть не передёрнуло, ведь в воображении тут же вырисовался образ того, как кто–то уродует этого человека. Она поспешила перестать смотреть на него, когда в голове пронеслась немного неуместная мысль: «Ему должно быть неприятно, когда кто–то начинает пялиться на него». От второго же, несмотря на невысокий рост, так и веяло угрозой. Он недолго смотрел на Чифую, будто бы вспоминая его, но после его взгляд был направлен лишь на Мэрико. Наверное, он считал, что вот она здесь вообще не к месту. От этого тёмного взгляда Окумура ещё крепче вцепилась в ручку зонта, словно он мог её защитить. Все они молча стояли под ливнем. И лишь Мэрико единственная была под защитой от его холода, точно также, как и она единственная была никак не причастна к тому, что связывало этих троих мужчин. Но зонт не был лучшей защитой, и ледяные капли всё же попали на Окумуру, заставляя её ёжиться от этого. И точно также Мэрико казалось, что очень хрупкая преграда отделяет её от нечто, пугающего своей опасностью и неизвестностью. Неужели она станет той самой случайной жертвой?.. Но тут внимание Мэрико привлекло вот что — тот, невысокий мужчина, был неестественно бледен, к тому же немного согнулся. «Так, что за трагизм у тебя в голове? Никто пока ничего не сделал, а ты уже прикинула, какую твою фотографию перевяжут чёрной лентой! Может, тебе опять что–то кажется! Сама додумала — сама боишься!», — отругала себя Окумура и сделала первый шаг вперёд, старательно игнорируя явный протест Мацуно, который до сих пор не отпустил её руку и теперь сжал ещё крепче, немного отдёргивая. «Ну а что ты прикажешь делать? Так и будем здесь стоять? Спасибо, на ночь у меня есть занятие поприятнее», — подумала она. — Извините, вы в порядке? — мягко спросила Мэрико. — Вам нужна помощь? Тут недалеко больница. В первый момент все трое явно удивились — и тут же скрыли мелькнувшую эмоцию — то ли из–за её слов, то ли из–за того что она в принципе заговорила. Окумура успела заметить, что Чифую напряжённо ожидает действий двоих незнакомцев, приближаясь к ним, а её снова оставляя чуть позади. Тот, что со шрамами остервенело и с нетерпением смотрел на Мэрико. Она подумала, что вот он точно уже знал, что будет делать, но что–то пока удерживало его от осуществления задуманного. Только вот что он хотел сделать? Почему, что вообще ему от неё нужно? Чувства Окумуры скакали от затуманивающей разум паники до ледяного спокойствия. — Босс? — спросил тот, что со шрамами. «Босс? Неужели всё–таки преступники?! Так, успокойся, совсем повернулась на мафии, боссы бывают не только у них!», — уговаривала себя Мэрико. Кстати, насчёт «босса», вот, что ещё заметила Окумура: в его взгляде что–то переменилось после того, как она заговорила. Он будто бы прояснился и лишился уверенности в чём–то. Или снова показалось? Так, нужно было заканчивать эту странную встречу. Желательно, на этом свете. А то ей там постоянно что–то догадывается, что–то кажется. — Я хочу поговорить с Чифую, — наконец низким, хрипловатым голосом ответил «босс». Окумура бросила взгляд на Мацуно. Эта фраза могла быть как правдивой, так и со скрытой угрозой. — Это мои старые знакомые. Мы просто так давно не виделись, я аж растерялся, — почти беззаботно улыбнулся ей Мацуно и прибавил немного серьёзнее, посмотрев на двоих незнакомых для Мэрико людей, но всё ещё обращался к ней: — Ты уж извини, нам и правда нужно поговорить. Дойдёшь сама? Мэрико следовало согласиться и поспешить домой, возможно, оттуда вызвать полицию. Хотя, что бы она сказала? «Понимаете, трое мужчин, из которых только один мне знаком, очень недобро переглядывались! Ага, поднимайте всё, что в вашем распоряжении». И послали бы её красочно и далеко. Может, она действительно что–то там себе додумала? Но вдруг с Чифую что–то случится? На этой мысли колебания Мэрико окончились, и она ответила: — Но, Чифую, мне будет страшно идти одной. К тому же, ты ведь предлагал мне чай, вот у меня и попьём. Она не хотела оставлять Чифую здесь, одного. И от этого тянуло истерично усмехнуться — Мэрико явно не та, кто может что–то сделать в этой ситуации — если Мацуно грозила опасность, то этим людям ничего не помешает «убрать» и её, как свидетеля. А поступила Окумура так потому, что…ну не могла она просто уйти сейчас, и всё тут! — Всё хорошо, Мэрико, — продолжил убеждать её Чифую. — Покончим уже с этим! — вновь не вытерпел тот, что со шрамами. «Босс» бросил ещё один взгляд на Мэрико, а после лишь приподнял руку, но этого движения хватило, чтобы его подчинённый замолчал и смирно встал. — Проводи её, Чифую. — Хорошо, — кивнул Мацуно и настойчиво потянул Мэрико вперёд, единственное, что он ещё спросил: — После? «Босс» неопределённо дёрнул плечом, будто бы ему это было неинтересно: — Это не срочный разговор. Чифую коротко кивнул. Казалось, он сам понимает немногим больше, чем Мэрико. Они уже почти прошли мимо, как Окумура вдруг остановилась, игнорируя уже почти рассерженный взгляд Мацуно. «Тьфу ты, мать Тереза! Или просто дура», — мысленно цокнула Мэрико. Она не знала этого «босса». Он казался грозным и опасным, разумно было бы держаться от такого подальше. А может, у этого человека просто выдался крайне неудачный день. Скорее, череда дней. И, если помочь ему в жизни она ничем не могла, то вот хотя бы сделать данный момент чуточку лучше, было в её силах. В конце концов, их уже отпустили, и от Мэрико не убудет. Она протянула руку с зонтом, укрывая «босса» от дождя. Судя по выражению лица Мацуно, Окумура могла написать руководство «Как вызвать у Чифую желание придушить вас?». Тот, что со шрамами дёрнулся в их сторону, но всё же остановился и мрачно стал наблюдать за ними. «Босс» же был озадачен действием женщины и смотрел на неё не теплее, чем его подчинённый. — Возьмите, вы промокли до нитки, — пояснила Мэрико. Он явно не собирался принимать эту внезапную помощь. Хотя и помощью это было сложно назвать. Мэрико разжала пальцы и отпустила его ручку зонта, тот начал падать, а «босс» же машинально поймал его, на что она и надеялась. Окумура уже начала замерзать, потому слабо улыбнулась и, сказав напоследок «Поправляйтесь», отвернулась к Чифую. — Почему ты отдала ему зонт? — спросил Мацуно, когда они отошли уже достаточно далеко. В его голосе чётко слышались удивление и неодобрение. — Не знаю. Может, мне показалось, что ему это сейчас нужнее, — пожала плечами Мэрико и поморщилась сама от себя: — Я приторная, да? — Нет. Слегка наивная — мм…возможно. — Ещё добавь про то, что непонятно, как я стала адвокатом, — хмыкнула Окумура, впрочем, соглашаясь с его словами. — Немного, — кивнул Мацуно. — Чифую, ты мне лучше скажи, кто были эти люди? — уже серьёзно спросила она, при этом шлёпнув ногами по лужам. — Мы давно дружили, а потом…серьёзно поссорились. Я просто не знал, чего ожидать от этих людей. Всё–таки так давно не виделись… Как–то не знал как у них там жизни сложились. И они тоже, наверное, удивились, увидев меня, — с некоторыми запинками ответил Чифую. — Ты пытаешься выкрутиться, — прямо высказала свои наблюдения Мэрико. — Я пытаюсь объяснить, что тебе не нужно волноваться. Но и приближаться к ним не стоит. Это…сложно, — ответил Чифую. «Когда не хотят о чём–то рассказывать, всегда говорят «это сложно». С другой стороны, это, вероятно, что–то личное, а мы всё же не так близки», — подумала Окумура, и, пусть такой ответ и не устроил её, больше спрашивать не стала. В конце концов, этот день завершился вполне благополучно. И, исключая ливень и странную встречу, он был достаточно хорошим. Как смешно — Мэрико уж подумала, что с этих незнакомцев начнутся события, которые либо закончат её жизнь, либо навсегда изменят, причём в худшую сторону. Какой бредовой жути только не напридумаешь! Окумура легла спать с полной уверенностью, что с наступлением утра жизнь снова войдёт в привычное русло. Порой в жизни наступает момент, когда начинаешь понимать, что стены, казавшиеся нерушимыми, на самом деле являются лишь элементами карточного домика. 2005 год. День назад. Насколько сильно ему не хватало собраний «Тосвы», полных задорных выкриков и метких, воодушевляющих речей Майки, Баджи понял только сейчас, окидывая взглядом ряды пока ещё сравнительно немногочисленных «Свастонов». Точно, это были как раз те дни когда все их ежедневные занятия казались неизменным укладом жизни. И всё же вернуть прошлое — невозможно. Даже несмотря на то, что на экране телефона упрямо отражалось «2005», это было не то время, которое Кейске уже прожил. По крайней мере слабовольно размышляя о том «как хорошо было бы вернуть те дни», Баджи не имел ввиду «декорации две тысячи пятого», на фоне которых Казутора — убийца Шина, он сам занимается непонятно чем, а в «Тосве» завелась девчонка. Как только Майки объявил о приблежающейся драке, пусть и не с самым сильным противником (не с таким, как «Мёбиус», стычка с которым ещё впереди), Баджи почувствовал предвкушение удовольствия. Не то что бы Кейске был неконтролируемым психом, и его тянуло на кровь и жестокость, но иногда ему так хотелось начистить кому–нибудь ебало, однако костяшки его «взрослых» рук, в отличие от подростковых, уже давно были абсолютно целыми. Зато, если Баджи так и не найдёт способ снова прыгнуть во времени, его ждёт ещё множество драк. Ровно до того момента, когда «Тосва» перейдёт черту, Кейске всё это устраивало. Парень отдёрнул сам себя. Па арестовали. Уже! Им всего по пятнадцать, а один их них уже чуть не стал убийцей! Хотя не сказать, что Баджи считал, что Па–чин заслуживает срок. Да идиот, но всё же… — Баджи–сан, как вы? — самоотверженно спросил Мацуно. Первым в «этой жизни» умрёт Чифую. Эта забота бесспорно раздражала, и у Кейске уже появилось желание избить друга, чтобы тот понял, насколько сильно бесит «как ты?», когда это звучит в сотый раз, но, по правде говоря, Баджи не злился на Чифую по–настоящему, потому лишь бросал на него убийственные взгляды, красноречиво посылающие на хуй. В общем, демонстрировал своё привычное настроение. — Баджи, почти девять! — крикнул Дракен. — И чё, тёплое молочко и в постельку пора? — не понял Кейске. — Забыл, что у тебя вылетела половина жизни, — проворчал Дракен и спросил, прежде чем понял глупость заданного вопроса: — А что конкретно ты не помнишь? — А как конкретно я должен это узнать? — огрызнулся в ответ Баджи. — У Макато–сана своя мастерская и магазин байков по совмещению, — начал пояснять Рюкуджи. — Он позволяет нам подрабатывать у него. И учит заодно. Нам нужно быть там в девять. Баджи хотел возразить, что они — самоучки, однако был не против покопаться в байках, ещё и за плату — всё–таки карманные деньги ему не помешают.***
«Не всему мы научились сами», — вспомнил Баджи, когда они с Дракеном остановились. Спустя годы Шиничиро Сано открыл не один магазин, но конкретно этот, первый и не очень–то большой навсегда остался значимым местом. Где–то с тринадцати лет юные основатели «Тосвы» начали собираться здесь. Где–то с тринадцати лет Майки стал не единственным, у кого был старший брат. — Живи у меня, Тора, — насколько спокойно сказал это Шин, настолько же шокирован был Ханемия. — Что? — недоверчиво, словно не веря в услышанное, переспросил он. — Переезжай ко мне, я всё равно пока один на съёмной, — терпеливо повторил старший Сано, Казутора же помотал головой, словно бы ему предложили что-то из ряда вон выходящее. — Нет, это…неудобно, — сбивчиво ответил обычно неугомонно-задиристый Ханемия. — Чё ты ломаешься, как девств… — не то что бы Баджи хотел сказать что-то крайне неприличное, но всё же оссёкся, когда милая Эмма принесла брату и его друзьям перекус. — Соглашайся, Тора. Должен же кто-то присматривать за нашим братиком, — ласково произнесла девушка и добавила, столкнувшись с несерьёзно-строгим взглядом старшего Сано: — Я не подслушивала. Случайно услышала. Казутора неловко вертел в руках стакан. — Я…несовершеннолетний, у тебя с отцом моим проблемы будут, — сказал он Шину. — Отец твой был бы рад избавиться от тебя, как от бельма на глазу, — произнёс вслух жестокую правду Баджи. — А матери записку оставишь, разъяснишь всё. — И…и что ты хочешь за это? — спросил Тора у Шиничиро, на что Кейске закатил глаза, а сам старший Сано вздохнул, после чего с мягкой успешкой ответил, одновременно с этим ободряюще положив руку на плечо Ханемии: — Опыт мытья посуды имеется? Ну и отлично. И это… — Шин подмигнул. —…я тебе буду иногда говорить, когда тебе нужно будет погулять. «Шин, что происходит? Я...не знаю, как так вышло, но прости нас», — обратился Кейске к такой неправильной пустоте и на секунду возвёл глаза к небу. «А ты там ведь знаешь, что всё было по-другому?..». — Сано продали магазин Макато–сану, — произнёс Дракен, совсем не отвлекая этим Кейске от его мыслей. — Майки согласился на это? — хмуро удивился Баджи. — Они бы всё равно не смогли управлять им, а тут открыли бы очередную кафешку, — ответил Рюкуджи и, недолго поразмыслив, добавил: — Думаю, когда–нибудь Майки выкупит его. Вероятно — догадался Баджи — Дракен решил, что на лицо Кейске будто бы опустилась тень из–за того, что он начал вспоминать тот день, когда Казутора в этом же самом месте убил Шиничиро. На самом деле Баджи мечтал поскорее взять инструменты в руки, чтобы отогнать мысли о том, что он единственный хранит несуществующие для остальных воспоминания.***
— Дракен, — позвал Кейске, одновременно потуже затягивая хвост волос, так и норовивших прикрыть ему глаза. — М? — отозвался Рюкуджи. — На фото, ну со дня создания «Свастонов», девчонка, — Баджи взглянул на друга и уловил, что движения того замедлились, а брови немного свелись к переносице. — Мейко, — едва кивнул Дракен, вздохнул и сказал: — Только не говори, что ты не помнишь, что…случилось. — Что–то всплывает…мутная какая–то история, — соврал Баджи, после паузы, когда понял, что Рюкуджи не особо–то горит желанием говорить на эту тему, добавил: — Что там случилось? — Мутная история, — только и пожал плечами Дракен. — Я вас сюда пускаю не для того, чтобы вы языками чесали, — напомнил вошедший Дайчи Макато. Парни вернулись к работе, намечающимся результатом которой Макато остался доволен. Хозяин магазина как раз говорил о ремонте, который он собирался полностью поручить Дракену, когда послышался шум мотоцикла, и стало ясно, что кто–то приехал. И Кейске, и Дракен заметили, что лицо Макато вдруг ожесточилось, однако не стали лезть в не своё дело, и вернулись к своему прямому заданию, в то время как мужчина вышел навстречу приехавшему. — Ещё раз такое повторится!.. — послышался грозный голос Макато. Вскоре он вернулся в мастерскую вместе с неким провинившимся. Кейске повернулся, чтобы взять тряпку и краем глаза увидел девушку с высоким хвостом пышных чёрных волос, в которых иногда встречались красные пряди. — Это не твой байк! — Пересчитай, там хватит, чтобы заплатить за месяц? — прервала Макато девушка и, скорее всего, протянула ему деньги. — Где ты их взяла? — насторожился мужчина. — Как ни странно, не известным способом, — почти оскорблённо произнесла незнакомка. Баджи тряхнул головой, чтобы перестать прислушиваться к разговору. С чего вдруг? — Гонки? Да, понятно это… Деньги — не твоя забота, — сказал Макато. После того, как прозвучал ответ девушки Баджи почувствовал себя Алисой, что чем дальше заходила в Страну чудес, тем меньше понимала и больше изумлялась. Баджи думал, как бы ему помягче выразиться и не сорваться на врача, желание церемониться с которым уменьшалось каждую секунду. — Мне незамедлительно нужно покинуть больницу, — прорычал он. Фраза получилась не в духе Кейске ровно настолько, насколько грубо прозвучало бы «съебалась отсюда нахуй!». — Незамедлительно в могилу вам нужно! — потеряла терпение врач. — Мы почти сутки вас с того света доставали! Так что будьте добры, поживите ещё хотя бы пару недель! — то ли она хотела взмахнуть руками, то ли просто на секунду потеряла равновесие, но бумаги, вероятно с анализами и показателями в руках женщины, вдруг упали и разлетелись по полу. «Нашлась тут аристократия», — закатил глаза Баджи, когда услышал, как врач произнесла что–то на явном французском: — Putain, j'en ai tellement marre. — Putain, papa, возьми уже деньги, или я их пропью, — раздражённо бросила Аканэ. Баджи уже совершенно забыл, чем он занимался и совершенно не обращал внимание на Дракена, откровенно, широко раскрытыми глазами, смотря на близкого человека, который обернулся незнакомкой. Кейске был абсолютно уверен в двух вещах, касающихся Аканэ: первое — она обожала свои рыжие волосы и не за что бы не перекрасила их, второе — терпеть не могла байки и в особенности — гонщиков. Эта же девушка… Мысль Кейске оборвалась, когда его взгляд, направленный на Аканэ столкнулся с её, ответным. Они неотрывно смотрели друг на друга («Как в тех самых слощавых фильмах» — после вспомнит парень), и Баджи вдруг подумал: «Почему она тоже «зависла»? Не может же она помнить?!..». — Эм…без обид, мне сначала показалось, что ты девушка, — наконец вспомнив, что они помимо них здесь ещё находятся Макато и Дракен, попыталась выкрутиться Акане. Именно выкрутиться — Кейске не поверил ей. — Аканэ, — произнёс Баджи, учитывая всё, что произошло за последнее время, он просто желал убедиться, что девушку перед ним хотя бы зовут по–прежнему. — Ты знакома с Баджи? — поинтересовался Макато–сан, смотря на Кейске так, словно тот в чём–то очень сильно провинился. Аканэ словно изменилась в лице, и Кейске показалось, что черты её будто бы стали острее, взгляд уж точно. — Может, на гонках встречались? — снова что-то неловко ляпнула Аканэ. — Пап, я домой, а то…завтра вставать рано. — Подвезти тебя? — тут же, чуть резче и быстрее, чем следовало, предложил Баджи. — Нет, спасибо, — отмахнулась Аканэ, но Макато–сан возразил: — Нечего одной шататься, поздно уже, ещё и случайно свернёшь не туда, — по голосу мужчины Баджи понял, что Аканэ частенько и вовсе не случайно «сворачивала не туда». Надо же, а он представлял её в прошлом послушной и мягкой, пусть и с задатками сильного характера, девушкой. Макато посмотрел на Кейске и строго добавил: — Довезёшь прямо до дома и проследишь, чтоб вошла. — Накормишь и уложишь спать, — съязвила Аканэ. — Да, Макато–сан, — ответил Баджи, не обращая внимание на её реплику, а сам подумал, что если бы эта девушка не будет в будущем…то есть не была…в общем, если бы Аканэ была ему безразлична, Кейске ни за что бы не нанялся ершистому подростку в «няньки на вечер». — Я с ним не поеду… — начала было бойко Аканэ, но, вероятно, поняла, что никак не сможет это аргументировать, а потому лишь махнула рукой и попросила отца не задерживаться на работе, после чего вышла из гаража. Кейске последовал за ней лишь после того, как отвязался от Дракена и убедил Макато–сана, что соблюдает абсолютно все правила дорожного движения. Подойдя к байку, Баджи сделал вид, что с ним что–то не так, и воспользовался заминкой, как возможностью узнать побольше об «этой» Аканэ. — У меня эта, как её? Частичная амнезия. Аканэ вопросительно чуть склонила голову на бок, после чего заправила за ухо когда-то бывшую рыжей прядку. — Это плохо, — произнесла она, явно не понимая, к чему ей эта информация. — Я к тому, что если я тебя…обидел там, я этого не помню, — пояснил Баджи. — Нет, мы даже не знакомы, — ответила Аканэ. Кажется, она постоянно отдёргивала саму себя, стараясь говорить спокойно и ровно. «Не мог же я с ней встречаться, а потом…да не, бред», — подумал Кейске. Может, у девушки просто день выдался тяжёлым, вот она и рычит на всех подряд? — У тебя же фамилия не Макато, а Арахи, да? — «Нашёл, что спросить» — тут же понял Баджи, ведь Аканэ сперва напряжённо смотрела на него, впрочем, вскоре выражение её лица сменилось на что-то больше похожее на недоверчивое удивление. — Откуда знаешь? — спросила девушка, после чего приблизилась к байку и склонилась над ним, рассматривая, с чем там возится Баджи. — Да так, слышал… — неопределённо ответил Кейске. Аканэ приоткрыла рот, но так и не решилась сказать что-то, потому лишь коротко кивнула, будто бы имея ввиду «я поняла, но не хочу об этом говорить». Баджи бы очень хотелось узнать, что она там поняла, но Аканэ прервала все планируемые распросы: — Хватит ерундой заниматься, поехали уже. Доехали они молча. — Не любишь ездить на заднем? — поинтерисовался Баджи, когда Аканэ уже стояла у своего дома. — Да нет, — ответила девушка. — Отец часто возил меня с собой. — Ты гонщица? — спросил Кейске, вспомнив разговор Аканэ и Макато-сана. — Сильно сказано…так иногда участвую, — снова взмахнула рукой она. — А вообще чем занимаешься? — задал ещё один вопрос Баджи. — Боями без правил, — ответила Аканэ, быстро произнесла «Спасибо, что подвёз. Хорошего вечера» и скрылась в доме. «Ну про бои без правил — это она пошутила», — подумал Кейске. «Я надеюсь».***
Майки абсолютно точно был уверен, что как глава он обязан защищать каждого верного «Свастона». Что уж говорить об одном из самых первых друзей. Интуиция подсказывала Сано, что этого Тетту Кисаки нельзя подпускать к «Тосве» на пушечный выстрел, и что это может обернуться ещё некоторыми неприятностями. Но с ними Майки сможет справиться, а свобода Па — куда важнее. Майки разозлённо сжал руки в кулаки — так–то оно так, вроде и правильно это — пойти на всё ради друзей, в конце–то концов даже одной из причин создания «Тосвы» была защита одного друга, но тогда почему же Сано не покидало ощущение, что он переступает через самого себя? Майки заставил себя принять расслабленную позу и заложил руки в карманы. Во–первых, потому что он уже принял решение, а раз так, то нечего разводить тут рассуждения по поводу морали, нужно лишь быть готовым к последствиям. А во–вторых, потому что Сано заметил, что стоит здесь вовсе не в гордом одиночестве. — Много услышал, Баджи? Майки взглянул на Кейске, ожидая бурной реакции обычно вспыльчивого друга. Баджи, несмотря на ожидания Сано, лишь вышел из кустов, которые ранее скрывали его, и подошёл к Майки, после чего напряжённо уставился на него, скорее всего подбирая слова. Последнее наблюдение слегка удивило Майки. Никому бы в голову не пришло сказать, что Баджи будет выбирать выражения в разговоре с кем бы то ни было. Майки внутренне вздохнул. Он, что бы там кто ни думал, искренне любил людей, которые сумели стать ему близкими, которых он подпустил к себе, но сейчас Сано бы очень хотел не видеть ни одного из них. Баджи в последнее время порой был непредсказуем (хотя он и раньше был таким, но сейчас с ним определённо что–то происходило), Мицуя в силу самого спокойного (из всех «Свастонов») характера мог согласиться (о, в глубине души Майки очень нуждался в том, чтобы кто–нибудь встал на его сторону, впрочем и без этого отступаться он не собирался) или же промолчать, но укоризненный взгляд Такаши сказал бы всё за него. Эмме придётся объяснить, что происходит (хотя бы потому что сестра не отстанет, да и пожалуй, она имеет право знать). — Не знаю, что за тип этот Кисаки... — наконец мрачно произнёс Баджи. — Майки, сейчас может это и кажется тебе мелочью, но «Тосва»…мы не должны зайти слишком далеко. — Я понимаю, — коротко кивнул головой Сано. Да, у Кисаки очевидно была какая–то подлость на уме, но разве так уж много сил будет им стоить «задушить» все его намерения, какими бы они не были? — Не связывайся с ним, — настойчиво сказал Кейске. — Баджи, я разберусь, — твёрдо ответил Майки. Ему показалось, что Кейске сейчас ударит его, однако тот с минуту сверлил его взглядом, словно пытаясь понять, что твориться в голове у Сано, после чего выдохнул и проворчал: — Разберётся он…нашёлся тут большой босс, который после обеда засыпает, как малолетка, — Кейске закинул руку на плечо Майки, молчаливо благодарного, что друг в итоге свёл разговор в шуточное русло (пусть и понимал, что к этой теме они ещё вернутся), после чего добавил: — Мы разберёмся, а то в твою голову, забитую дорояки, иногда приходит чёрт знает что. Майки возмутился, и тогда между ним и Баджи завязался бой, в котором Сано храбро отстаивал честь дорояки. В голове же у него прокрутилась мысль, дарующая некую лёгкость: «Может и Кенчик воспримет решение по поводу Па не так уж остро, как я думал?».