***
— Присниться же… — приподнявшись на локтях, крольчиха, протерев глаза, осмотрелась. Лес вновь радовал своими красками, переливанием отблесков на листьях и душистыми ароматами. В тропическом воздухе не осталось и следа от напряжения минувшей, неспокойной для крольчихи ночи. — Что ж, я думала это будет проще. Пережёвывая очередной размоченный сухарь, Джуди строила планы на грядущие дни — или, по крайней мере, пыталась это делать. Столь тревожная ночь серьёзно рассеяла туман её оптимизма, открыв взору неопределённость будущего, страх перед необъятной и неукротимой природой, и таившуюся где-то в глубине души, но ощутимую ношу предательства. Хруст ветки. Струйка воды из упавшей фляги заблестела на лесном настиле. Джуди, готовая в любой момент сорваться с места в прыжке, оглядывалась, вслушиваясь в лес и шум своего учащённого дыхания. — Глупая крольчиха, — раздражённо процедила она, проклиная себя и этот, с самого начала незадавшийся, день, но вдруг оцепенела, лишь испуганно ахнув. Пустые карие глаза, из-за расширенных зрачков казавшиеся практически чёрными, смотрели прямо ей в душу. Не выражавшая никаких эмоций, морда иберийского волка виднелась сквозь редкую листву кустарника. Ни один мускул не двинулся на ней, лишь расширяющиеся на вдохе ноздри выдавали живого зверя. Вскрикнув, Джуди в ужасе бросилась наутёк. Звук на удивление лёгкого прыжка за спиной сменился шумом подлеска и топотом перешедшего на бег волка. Рывком он нагнал, уже собиравшуюся сигануть под приподнятый над землёй корень трухлявого пня, крольчиху. Сердце прижатой к земле волчьей лапой Джуди, казалось, сжалось от овладевшего ужаса, когти под весом хищника впивались в её грудь. Зажмурившись, не в силах смотреть на своего убийцу, она наотмашь лягнула его ногами. От неожиданного удара в нижнюю челюсть волк подпрыгнул, на мгновение освободив крольчиху, и этого было достаточно, чтобы та бросилась в сторону, но, случайно наступив в прикрытую растительностью ямку, вновь упала. Тряхнув мордой, волк, скалясь, резко устремил взгляд на неё взгляд. Обезумевший хищник на четвереньках стоял в паре метров от Джуди — о том, что это когда-то был вполне разумный зверь, напоминала лишь изорванная одежда. Отползая назад и судорожно ощупывая землю в поисках чего-то тяжёлого, она, схватившись за обломок толстой сухой ветви, запустила его в сторону волка. С причитающейся дикому зверю молниеносной реакцией, волк пригнулся, пропустив метательный снаряд над собой, и вновь бросился на крольчиху, уже успевшую ловким прыжком взобраться на нижнюю ветвь невысокого дерева, под которым она провела ушедшую ночь. До смерти перепуганная крольчиха не знала, сколько звучал этот ужасающий, сливавшийся с лаем, рык, какого раньше она не слышала даже от разъярённых матросов, ввязавшихся в очередную драку в таверне Кайкоса. Когда же волк, очевидно, сильно раздосадованный кроличьей прытью, недовольно фырча скрылся в зарослях, загнанная на дерево Джуди ещё долго не решалась пошевелиться, мёртвой хваткой вцепившись в кору и не в силах унять сердцебиение. Мысли в голове смешались и никак не хотели вновь упорядочиться — только что она мирно завтракала и рассматривала возможность сотрудничества с невольными островитянами, а теперь её чуть не растерзал, по видимому, один из этих «вероятных союзников». Цепляясь за надежду на помощь от испанских моряков как за спасительную тростинку, она перебирала все варианты попадания таинственного и не очень адекватного незнакомца на остров, но все они рассыпались при первых же вопросах мысленной дискуссии с собой. Флотилии ловцов жемчуга не появлялись тут, предпочитая места к югу от Кубы, а корабли бросают якорь в этих места, усыпанных коварными рифами и отмелями, либо по нужде, либо скрываясь от постепенно усиливающей свою хватку лапы закона. Вероятность того, что на этом клочке земли окажется кто-то, кроме пиратов и экипажа погибшего испанского суда, стремилась к нулю. Планы крольчихи рушились с каждой минутой. Что это было? Почему этот несчастный превратился в то, что только что рассматривало крольчиху исключительно как завтрак? Джуди никогда даже не слыхала ни о чём подобном. Что, в конце концов, теперь с этим делать?! Первой мыслью Джуди было вернуться назад, поближе к лагерю, и затаиться там, но она всё же решила немедленно возвращаться прямо в лагерь. Крольчиха прекрасно представляла, что её ждёт, если она вернётся — позор, общее презрение и наказание, которое она, может быть, и не переживёт… Но обезумевший и, видимо, голодный волк полностью менял правила игры. Теплившаяся наивная надежда на помощь не только рухнула, но и обернулась новой, куда большей опасностью, чем угрожавшие отцовскому состоянию разбойники. Возвращаться было жутко обидно и страшно — Джуди не могла предположить, какое наказание последует, но память об «одичавшем» была достаточно свежа, чтобы страх быть съеденной перевесил все опасения.***
Вернувшиеся с наполненными проточной водой бочками и всем, что посчитали съедобным вымотанные, но довольные выполненной работой пираты, устало о чём-то между собой переговариваясь, вошли лагерь, без лишних слов скинув с себя тюки и расположившись у затухающего костра, не без удивления увидели недовольные морды товарищей и выложенные у одной из палаток ружья. На песчаном пляже потихоньку разгорался ещё один костёр. Его расположение на открытой местности у береговой линии ясно указывало на то, что он служил для привлечения внимания. — И что же станет нашей головной болью теперь? — вскинув бровь, безрадостно обратился Эдвард к лису. — Джон пропал, — сухо ответил Николас, хотя достаточно хорошо знавший его зверь и мог заметить в его голосе напряжение. — Крольчиха тоже. Волк выругался. Пришедшие моряки, раздосадованные такой вестью после тяжёлого дня, недовольно перешёптывались. — Как это «пропал»? — введённый в ступор услышанным, произнёс Адан, уставившись на капитана. — Что, его оставили наедине с этой прошмандовкой?! — Да найдётся балбес твой, вариантов немного, — одёрнул сородича Эдвард, сам явно раздражённый этим обстоятельством. — Кровь бурлит, башка не варит. Если б у меня в его возрасте была такая возможность, может быть я тоже… — В том то и дело! Чёрт возьми, да эта ушастая хоть что ему наговорить могла, а потом куда угодно завести. Что у неё на уме? Не будут же они просто так до ночи шляться! Как вообще можно было куда-то отправить их одних? — граничащее с гневом раздражение переполняло волка и он, быстро пройдясь пылающим взглядом по лагерю, уставился на одиноко сидящего у злосчастной плетёной корзины врача. — Поспокойнее, — произнёс лис, схватив уже собиравшегося направится к Оскару волка за предплечье. — Что значит «поспокойнее»? — Адан раздражённо вскинул лапы, но, встретившись взглядом с Николасом, сбавил накал эмоций. — Нам нужно идти сейчас же. Чёрт возьми, а если он сломал ногу, погнавшись за этой крольчихой, или упал куда? А если не сам упал? — А если нашему юному другу просто прельстила возможность подставить своё сильное плечо даме? — язвительно процедил Эдвард, и обстановку в лагере разрядил чей-то тихий смешок. — Поумерь свой отцовский инстинкт! — Я хорошо знаю Джона, и поверь, ему надоело бы ещё до темноты, — нахмурившись, бросил Адан своему сородичу. Эдвард знал, куда нужно надавить, что бы заставить его почувствовать себя неудобно перед товарищами. — Я бы очень не хотел, что бы мои усилия закончились вот так. Тебе ли не знать, как сложно было сделать из него кого-то путного? — Квартирмейстер закатил глаза. Заявления о тяжести попечительства над подобранным во время одной из стоянок лисёнком всегда казались ему раздутыми, но спорить с Аданом он уже не имел никакого желания. — Конечно, ты можешь идти, — произнёс Уайлд, указывая лапой куда-то в погружающуюся во мрак чащу. — Но искать завтра утром двоих мне бы не хотелось. А если мы сейчас дружно пойдём скакать по тёмному лесу в поисках бурого лиса, то будь уверен, Альфреду опять померещится чупакабра, и Оскару снова придётся зашивать чей-то зад. Адан, шумно выдохнув, отвёл взгляд в сторону — как бы ему ни хотелось обратного, в словах капитана было куда меньше эмоций и больше здравого смысла. Лис, без труда заметив перемену в настроении волка, мягким голосом добавил: «А завтра мы, если понадобиться, прочешем весь этот остров, и точно его отыщем. Даю слово». Лагерь притих, и уже скоро от напряжения перепалки остались только проскакивавшие меж палаток короткие фразы пиратов, витавшие мысли которых никак не давали уснуть своим владельцам, непременно ими не поделившись. Оскар всё это время насупившись сидел на сундуке с чьими-то вещами, уставившись в одну точку на песке и потирая лоб. Поднятый в лагере переполох давил на него тем, что это во многом было виной его прихоти, что ставило кота в неудобное положение. В этом, уже многое повидавшем, звере почти не осталось места той тяги к приключениям и разного рода авантюрам, жившим в сердце молодого врача, променявшего уютный кабинет на шаткую палубу военного фрегата, но сейчас волнение за своих подопечных заставляло его с нетерпением ждать грядущей вылазки. — Сможешь показать место, где видел их последний раз? — кот поднял взгляд на стоявшего сбоку Уайлда и, устало кивнув, вновь отвернулся. — Ты же знаешь его, опять решил найти себе приключений. Герой наш, знаете ли. Уверен, скоро ты снова сможешь излить на кого-то всё своё недовольство, — присев рядом, Уайлд, чуть улыбнувшись, легонько толкнул товарища локтем. Как бы странно это ни звучало, но врачебное дело за эти годы научило Оскара воспринимать своего пациента исключительно как объект ремесла. Сменив несколько кораблей и даже владельцев, он врачевал и матросов, подцепивших что-нибудь в отгуле, и отвратительных своей жестокостью плантаторов, отпетых головорезов и пьяниц. Но «Виктория» не была военным фрегатом, чей экипаж доктор не запомнил бы, даже если сильно хотел. Удивительно, но именно этот коллектив, собранный из изначально сомнительного толка зверей, отчаявшихся бродяг и авантюристов, смог стать для него большим, чем просто список в судовом листе. — Надеюсь, в этот раз он всё же не сможет найти себе очередные неприятности на свой хвост, — кот с досадой фыркнул, искоса посмотрев на лиса. — А крольчиха пусть нагуляется, может хоть не зря мои нервы потратит.***
Джуди, опасливо оглядываясь, медленно пробиралась по лесу. Ей хотелось поддаться эмоциям и сорваться на бег, чтобы как можно быстрее добраться до безопасного места, но она каждый раз одёргивала себя, понимая, что так её моментально обнаружат. Путь для крадущейся и останавливающейся при малейшем шорохе крольчихи был мучительно долог. Единственное, что она знала — примерное направление, в котором ей нужно пробираться через абсолютно одинаковые на протяжении всего маршрута заросли. Никаких ориентиров во время своего сумасшедшего забега она, конечно, не запомнила, и оценивать расстояние до цели оставалось только по степени усталости. Джуди резко остановилась, вскинув свои чуткие уши. Стояло безветрие, и сквозь абсолютно недвижимую в тот погожий день растительность до крольчихи донёсся чей-то неразборчивый, но чётко различимый на общем фоне негромкий голос. Невольно повинуясь инстинктам и опустившись на колено, припадая к земле, как когда-то делали её далёкие предки, она напряжённо вслушивалась в давящее безмолвие леса, но никто более не проронил ни слова. Не было слышно и шагов. Джуди могла поклясться, что голос звучал неподалёку, и на таком расстоянии она уж точно должна была услышать шелест листвы и шаги пробирающегося сквозь лес зверя. Холодок пробежал по спине — она понимала, что её поджидают и, возможно, видят. Чувство, что за ней наблюдают пугало, и заставляло крольчиху, только что собиравшуюся бросится навстречу пиратам, замереть, пригнуться и затаить дыхание. «Что ещё за засады?» — зло пробурчала Джуди, вглядываясь в заросли. Наконец набравшись решимости, она поднялась и медленно стала красться в сторону, где недавно слышала чью-то речь. — Далеко собралась? Ещё и в одиночку, — тишину вдруг нарушил знакомый голос. Крольчиха резко обернулась, поджавшись от испуга. Её взгляд сфокусировался на смотрящем прямо на неё срезе ружейного ствола, и только потом размытые очертания приняли форму волка. Крольчиха облегчённо выдохнула при виде знакомой морды. После испытанного утром ужаса она была рада видеть любого из команды: Адана, Эдварда… Да что там, даже простила бы насмешки Николаса. Ни злобный оскал волка, ни направленный на неё ствол совершенно её не смущали. Да, её наверняка накажут за побег, но, по крайней мере, она будет под защитой от… Джуди вздрогнула при воспоминании об одичалом звере. — Я сама вас искала, Адан, — стараясь держаться приветливо, крольчиха улыбнулась, глядя на волка. Впрочем, на него это не произвело должного впечатления. — Где Джон? — немного оскалившись сквозь зубы процедил волк. Растерянный вид крольчихи всё больше выводил его из себя. — Не строй из себя дурочку! Последняя фраза обрушилась на Джуди ведром ледяной воды. — Он не у вас?.. — от отрешённости не осталось и следа — крольчиха говорила это так, будто волк пришёл к ней с дурной вестью, а вовсе не только что нашёл в лесу. — Он не у вас? — передразнил волк, делая шаг вперёд и нависая над крольчихой. Нетерпеливо потерев пальцем спусковой крючок, он всё же убрал ружьё, но недобрая ухмылка не предвещала ничего хорошего. Сверля взглядом растерянную Джуди, он достал нож. Её носик дёргался, выдавая испуг, что ещё больше утвердило его в мысли, что верно раскрыл её злой умысел, — Вот же вша… — Адан… — пискнула крольчиха. — Адан! — донёсся довольно молодо звучащий голос откуда-то из-за спины крольчихи. — Парни, она здесь! Волк уж было хотел что-то сказать, как оглушительный ружейный выстрел заставил вздрогнуть даже матёрого разбойника, и пуля, всколыхнув листву, устремилась куда-то ввысь. Корсак, опустив ружьё, отмахивался от неприятного чуткому носу порохового дыма, и отдалённые голоса, звучавшие с разных сторон, донеслись по лесу. Волк, недовольно поморщившись, метнул взгляд на перепуганную крольчиху, но всё же убрал клинок. — Только попробуй ещё раз драпануть. Пираты явно взялись за дело поисков Джуди основательно — небольшие поисковые партии, разреженной шеренгой растянувшиеся по острову, теперь устремились к месту подачи сигнала. «Или они не меня ищут?» Мысль о внезапной пропаже Джона вновь вернулась к крольчихе, будоража её воображение и превращая и так терзавшее её чувство стыда за то, что она подставила юнгу, в неподдельный страх. Неужели он всё же погнался за ней и напоролся на что-нибудь или, что гораздо хуже, наткнулся на местного островитянина? «Если бы с ним что-то случилось, он мог бы подать сигнал выстрелом», — Джуди попыталась вывести ход мыслей на позитивную ноту, но это лишь помогло сложиться жуткой цепочке событий: если лис бросился за ней сразу же, то времени на перезарядку ружья он, конечно же, не терял. Конечно, Джон мог бы зарядить оружие, будь он травмирован, из чего крольчиха сделала вывод, что сделать юнге этого не дали. Глупая смерть, которую Джуди могла бы предотвратить бесчисленное число раз, а теперь и она не простит её себе, и, тем более, не стоит ждать прощения от кого-либо ещё. Джуди и не заметила, как небольшая группа моряков появилась из леса. Рыжий лис, остановившись в паре шагов от неё, смотрел холодно и хмуро — одинокая крольчиха была явно не тем, что он хотел увидеть. Крольчиха заметила Оскара, выглядывавшего из-за спины Николаса и, встретившись с ним взглядом, стыдливо отвела глаза. — Что, нагулялась, надеюсь? — лис был всë так же надменен, но, вместе с тем, в голосе едва различимо отражалась досада. Джуди сидела на земле перед пиратами, ощущая на себе взгляд каждого. От осознания своего удручающего положения глаза были на мокром месте, и сдавливающее волнение, страх и стыд не давали ей выдавить из себя ни слова. — Говорит, что вообще не при делах, и Джона она не видела, а сама на любой вопрос два слова связать не может, — волк уж начал было отвечать за неë, но Николас жестом остановил его. Присев рядом с крольчихой, Николас протянул ей, наполненную водой, деревянную флягу на перевязи. — Ну давай, докладывай о своих похождениях, — дождавшись, когда явно утомлённая долгим походом крольчиха утолит жажду, приказал Николас. Джуди подняла взгляд на лиса — он сидел свободно и говорил размеренно, а близость и постоянный, но не навязчивый визуальный контакт позволил крольчихе временно отстраниться от реальности, в которой она сидела в окружении, сверлящих её недовольными взглядами, пиратов, переведя это в куда более комфортный разговор один на один. Уже готовая к встрече со взбешённым лисом, готовым заставить её сознаться хоть в сожжении Александрии, она довольно быстро смогла собраться с мыслями и поведать о том невероятном приключении, что она пережила за эти сутки. То ли из-за осознания того, что ложью сделает только хуже, то ли из-за необъяснимого лисьего обаяния, она в мельчайших подробностях выложила то, как бежала от Джона и скрывалась в лесу, хотя изначально она и думала о том, как преподнести своё исчезновение как историю о заплутавшей крольчихе. Джуди пыталась не обращать внимания на реакцию матросов, рассказывая о её встрече с диким волком и испанском корабле, а Уайлд, к его чести, до самого конца рассказа никак не проявил свои сомнения и не попытался перевести их в насмешку. — Что ж… — выслушав крольчиху, Николас распрямился, осмотревшись вокруг. Моряки в полголоса обсуждали услышанное, не стесняясь резких фраз, и вкратце пересказывали содержание своим только что подошедшим товарищам, не пренебрегая высказыванием своего мнения. — Местные частенько заглядывают в эти места. На них больно смотреть — дикари, одним словом. Или, как ты там сказала, «одичавшие»? Хотя, некоторых здешних буканьеров только так и можно назвать, — лис едва заметно улыбнулся. — Будешь целыми днями за птичками бегать, и не до такого дойдëшь. — Нет же, я что, обезумевшего волка от местных не отличу? — произнесла, крольчиха, возмущëнно замахав лапами. — Да она уже не знает, как соврать! — выкрикнул Адан, и окружающие его моряки одобрительно забормотали. — Под киль еë! Джуди посмотрела на лиса, неожиданно ставшего для неë единственной надеждой на понимание. — Вы же мне верите? — косо взглянув на Джуди, Николас, отряхнувшись, встал, окинув взглядом собравшихся. Вопрос крольчихи остался без ответа. — Нарушения правил я не приемлю, Адан, — произнëс лис, сделав акцент на имени зачинщика недовольств. — И если ты окажешься прав, то она отправится туда, куда следует попасть бесчестному убийце. — Чувствую, проблем мы с ней не оберёмся, так что правилами можно было бы и пренебречь, — Произнёс наблюдавший за этой сценой Эдвард и, встретившись взглядом с крольчихой, оскалился и тихо, чтобы только она слышала, добавил, — А тебе лучше не высовываться, если не хочешь пожалеть, что из дома вылезла! Ребята нянчились тут с тобой, а ты сбежала, нашего юнгу, может, угробила… — он ухмыльнулся, — Я, знаешь ли, на разных кораблях служил. И поверь, такой как ты потеряшке на многих бы из них не понравилось. Очень не понравилось. Он отвернулся, оставляя Джуди самой додумывать то, как бы с ней обращались, попади она на другой корабль.