***
Ружейный выстрел эхом прошёлся по острову, мгновенно развеяв мысли о недавнем разговоре. Судя по терпимой даже для острого кроличьего слуха громкости, стреляли откуда-то с берега. «Нашли!» — мысль прогремела в голове крольчихи, сразу же переполнив её радостью и облегчением. Лис на мгновение остановился, навострив уши, будто пытаясь уловить ещё какие-то звуки, не веря своему слуху. — Пошли. Улыбка не сходила с кроличьей мордочки, когда Джуди семенила за ускорившим шаг лисом, который, в свою очередь, пытался не отстать от гепарда, неистово орудующего палашом. Видимо, из-за прирождённого оптимизма крольчиха уже приняла факт обнаружения юнги в целости и сохранности как свершившийся. Николас продолжал молчать, как и всегда, оставляя Джуди наедине со своими мыслями, и, по мере продвижения, навязчивые и такие неудобные вопросы находили лазейки даже в такой неприступной крепости. С чего она вообще взяла, что из всех возможных исходов произошёл именно наилучший? Мысль о том, что сигналы при обнаружении лиса живым и мёртвым не различались, настигла крольчиху настолько внезапно, что она немного замедлила шаг, заметно отстав. По пути они встретились с Аданом и Альфредом, так же ринувшимися на звук выстрела. Появление волка, чей периодически падавший на крольчиху взгляд ясно показывал, что в случае несчастья с Джоном её жизненный путь может оборваться даже не под килем пиратского брига, а куда раньше, только способствовало нервозности. — Он там! Идите по следу! — прогремел по острову голос, который каждый моряк с «Виктории» без ошибки опознал как голос квартирмейстера. Более необходимости в словах и указаниях не было. Все пятеро, ускорив шаг, с трепетом сердца направились на звук, и все знали, что в тот момент, скрестив пальцы, ждали одного и того же. — Где? — прокричал Адан, только завидев спину Эдварда, который, пригнувшись, стоял на колене, по-видимому, заряжая ружьё. Рядом с ним суетился чем-то взволнованный Оскар, а пара матросов опасливо высматривали что-то в зарослях. Услышав оклик, волк обернулся. Джуди ахнула. Левый рукав рубашки до локтя представлял из себя безобразно свисавшее тряпьё, алое от свежей крови, сочившейся из двух длинных порезов, — какого чёрта?! — Местная фауна встречает, — сжав зубы, произнёс Эдвард и, обхватив уцелевшей лапой ружье, чей ствол к срезу переходил в небольшой раструб, одним движением оторвал обвисшую ткань, неприятно прилегавшую к ранам. — И зачем только Бог дал кошачьим такие когти? «Кошачьим?» — про себя проговорила Джуди. Стало очевидно, что одичавший был не одинок. — Вон он, добегался! — словно прочитав мысли крольчихи, Эдвард махнул в сторону двух матросов, рассматривавших что-то средь растительности. Но стоило лишь крольчихе немного присмотреться, сделав пару робких шагов вперёд, как сознание крольчихи, и так испытывавшей отвращение от вида ран, помутнело, а неприятное чувство тошноты подступило к горлу, отдаваясь головокружением: багровые капли ещё не высохшей крови сплошь покрывали траву и широкие листья низкой растительности, а меж неё, почти незаметное со стороны, растянулось бездыханное тело рыси. Его костюм, просто и изрядно потрёпанный, выдавал его европейское происхождение. По белой рубахе расплывалась огромное кровавое пятно, исходящее из немного опалённой раны на боку — выстрел был произведён практически в упор, но жизненных сил рыси хватило отбежать на приличное расстояние, прежде чем упасть замертво. Пока Оскар ловко перебинтовывал раны Эдварду, имея в распоряжении лишь рваные лоскуты рубахи, тот, активно жестикулируя здоровой лапой, ярко описывал произошедшее нескольким быстро подоспевшим на место переполоха матросам. Те с нескрываемым удивлением слушали, периодически кивая в знак интереса к рассказу и иногда посматривая на крольчиху. Безумный взгляд и поведение, присущее, скорее, дикарям из детских сказок, нежели разумным зверям — рассказ волка был практически идентичен истории Джуди. Николас, задумчиво закусив губу, осматривал убитого зверя, краем уха слушая своего помощника. Его взгляд был напряжëнным, но не выражавшим никакого отвращения, на что Джуди сразу обратила внимание. Для лиса это зрелище явно не представляло ничего необычного. — Это твой островитянин? — произнёс Адан, вскинув бровь. Представшее перед ним зрелище несколько отрезвило его затуманенный гневом рассудок, и его голос звучал скорее немного растерянно: доказательство слов крольчихи буквально лежало у его ног, дополняясь рассказом квартирмейстера. — Я же говорила, что это был волк, — будто бы обидевшись ответила Джуди. — Это моряки с испанского корабля. Судно небольшое, должно быть, их было десять или около того. — Всего-то десять, просто отлично. И чего стало с ними? Водобоязнь небось, или ещё чего… — Не похоже, совсем, — отстранённо произнёс Оскар, механически затягивая повязку. — Может быть это «горлодёры»? Мама рассказывала, что если съесть свежесорванный, то можно… — крольчиха невольно замолчала, будто и не зная, что сказать, когда кот поднял на неё усталый взгляд, будто ещё раз напоминавший Джуди, что выяснять это, скорее всего, не пришлось бы, если бы не одна особа. — Да ничего не будет! Я, вон, только вчера пробовал и ничего не сталось! — неожиданно вклинился в разговор Альфред, демонстративно хлопнув себя по бокам, как бы предлагая убедится в том, что перед ними стоит вполне адекватный зверь. Но, к его удивлению, корсака встретили полные непонимания взгляды. — Ну, я взял вчера пару лепесточков. Их разжёвываешь и… Приятно. Я думал, все хищники в детстве пробовали, нет что ли? Эй, опусти ружьё, да нормальный я! — От пары лепестков точно ничего не будет, — Оскар помахал лапой, и, улыбнувшись, искоса посмотрел на корсака. — Но за эту пару лепесточков придётся пару десятков цветочков собрать. — А если смешать их с чем-нибудь? — как бы невзначай произнёс Николас, ещё раз через плечо глянув на тело. — Комбинаций бесчисленное множество, кто знает, — врач пожал плечами. — Ну, эта земля экспериментаторами богата. До сих пор помню это картофельное… Кхм, «вино» того голландца… — слова лиса немного разрядили обстановку давящей неопределённости. Увидев лёгкие улыбки на мордах некоторых своих подчинённых, Николас быстро посерьёзнел. — Будьте начеку, держите оружие наготове. По одному не ходим. Видимо, этот «дикарь» тут не один, — он кивнул в сторону крольчихи, как бы обозначая источник своих догадок. — Думаю, мы ещё можем их опередить. Джуди подняла взгляд на Николаса. Нахмурившись и поджав губы, он с необычайной для него серьёзностью смотрел на матросов. Крольчиха не могла точно сказать, что конкретно она разглядела в лисе в тот момент, но она была уверена, что перед ней стоит глубоко погружённый в свои переживания зверь, а не сурового вида командир. И Джуди могла поклясться, что их мысли в этот момент, наверное, впервые с дня их встречи, полностью совпадали. После резкого подъёма от уже практически свершившегося в мыслях крольчихи нахождения Джона, обнаружение ещё одного одичавшего окатило Джуди холодной волной. Вероятно, одичал весь или почти весь экипаж потерпевшего крушение судна, а юнга так и не подал никаких признаков своего присутствия, несмотря на имевшееся у него ружье, от чего надежда Джуди стремительно угасала, и Ник, вероятно, теперь мыслил так же. — Ещё один! Со стороны берега! — возглас квартирмейстера прозвучал надрывисто, но не выражал страха или озабоченности: будто бы оклик моряка, пытавшегося передать какую-то обыденную просьбу, перекрикивая рёв моря. — К бою! Вздрогнув и не до конца осознавая, что происходит, стоявшие гурьбой пираты растянулись неровным строем, вскинув ружья, направленные в сторону, видневшегося сквозь промежуток меж листвы, моря. Николас, держа на вытянутой лапе молниеносно выхваченный пистолет, всматривался в заросли, расположившись во втором ряду и смотря меж спин двух матросов. Стоя на одном колене он, положив левую лапу на плечо Джуди, так же заставил её пригнуться только заслышав тревожный сигнал. Это непроизвольное движение, абсолютно ненужное в этой ситуации, хорошо запомнилось крольчихе — вероятно, это могло бы спасти замешкавшуюся девушку, если построение разбойников рисковало попасть под огонь. — Залп по команде! Наступившая тишина тянулась в нервном ожидании контакта. Был ли это тот волк, что резко сменил планы Джуди? А может, Эдварду вообще почудилось? Или зверь набросится на них сбоку через мгновение? Что-то неторопливо прошмыгнуло мимо кустов, заставив два десятка ружей смотреть в одну точку, но зверь тут же появился в другом месте, отогнув листву. Поверх кустарника показался ствол закинутого на плечо ружья и морда бурого лиса с приоткрытым ртом, на которой застыла ранее невиданная Джуди эмоция, совмещавшая радостную улыбку с немым недоумением. — Ребята?.. — хрипло пробормотал Джон, озадачено пялясь на ружейные стволы, направленные ему в грудь. После почти минутной паузы, опешившие пираты загомонили, опустили ружья, и гурьбой направились навстречу юнге. — И где тебя черти носят? — пробасил Эдвард, привычно сложив лапы на груди и явно не разделяя общего приподнятого настроения. Его голос, в котором не слышалось ни капли облегчения или, тем более, радости, был груб, как будто бы являясь отражением самого существа этого зверя. Стыдливо прижав уши, бурый лис, будто ища защиты, окинул взглядом не решавшихся перечить квартирмейстеру матросов и остановился, встретившись взглядом с капитаном, выражавшим и укор, и облегчение одновременно. И эта толика укора воспринималась куда болезненнее, чем уже ставшее привычным по поводу и без возмущение Эдварда. — И куда ж ты удрапал-то?! — из толпы матросов вылетел Адан, положив свою тяжёлую лапу на плечо лиса и не скрывая улыбки, — За крольчишкой гонялся, что ли? — Она пропала! Я пытался найти её весь день. Весь остров истоптал… — прохрипел Джон, отведя взгляд, хоть в душе и испытывал облегчение от того, что «допрос» ведёт Адан. — Почему на сигналы-то не отвечал, следопыт? И где ты, чёрт побери, простудиться успел в такую то жару? — мягко произнёс Николас, вскинув бровь и вновь ухмыляясь с привычным ехидством. Эти короткие перемены настроения каждый раз обращали на себя внимание крольчихи: это были будто бы проблески искренних чувств, на мгновение пробившихся сквозь чёрствую оболочку. Блеснув в его глазах, они быстро угасали, подавленные его, как считала Джуди, весьма эгоистичным и циничным нутром. — Я голос сорвал, а не простыл, сэр. Я слышал вашу пальбу и хотел отозваться, честное слово, но когда бежал провалился в заросший пруд и промочил порох, — бурый лис наконец-то осмелился вновь поднять взгляд на капитана и, к своему удивлению, увидел выглядывавшую из-за спины Уайлда крольчиху, выглядевшую в тот момент, вероятно, не менее пристыженно, чем юнга. — Она с вами?! Сердце Джуди сжималось от чувства стыда и обиды, и крольчиха опустила взгляд, не в силах терпеть боль от душевных страданий, что она испытывала глядя на бурого лиса. Выглядел он ничем не лучше, чем Джуди после неудачного побега — пребывание в лесу, на протяжение более чем суток в полном одиночестве сказалось на его внешности, а его взгляд, с которым Джуди на мгновение встретилась, долго не выдержав этого испытания, был полон обиды и злости на виновницу произошедшего. — Прибежала к нам сегодня утром. Так где ты пропадал? — Николас сделал небольшой шаг в сторону, отгораживая юнгу от объекта его сиюминутной неприязни. — Она сбежала! — вновь воскликнул лис, будто бы убеждая окружающих в своей непричастности к пропаже. Уайлд, видя этот всплеск, аккуратным жестом остановил Джона, и тот понизил голос: — Я сразу бросился за ней. Я пытался нагнать, правда! Я пытался её найти, к вечеру дошёл, наверное, до восточного берега, но её нигде не было. Там был лагерь какой-то, брошенный. Крольчихи там не было. Я от греха подальше ушёл оттуда, вдруг вернутся… Николас удивлённо вскинул бровь. Джон ещё что-то неразборчиво бубнил, запинаясь от волнения, но Николас прочно зацепился за фразу о некоем лагере на восточном берегу. Вскоре сбивчивый поток информации из уст юнги иссяк и он, тяжело вздохнув, молча поник, смиренно ожидая окончательного вердикта. Джуди видела, с каким усердием он исполнял указания капитана и как относился к замечаниям зверя, которого, скорее всего, считает своим ориентиром. В конце концов, не с проста он, со слов Оскара, так рьяно интересовался прошлым капитана. Сложно и неприятно было представлять, что сейчас творится в его голове. «Странный, конечно, ориентир…» — промелькнуло в голове крольчихи. Ей сложно было понять, почему этот, казалось, добрый и наивный юноша так переживал из-за мнения его командира, с точки зрения крольчихи, являвшегося полной его противоположностью. И что это была за история? Только сейчас она в полной мере начала осознавать, как плохо она знает зверей, с которыми волей судьбы оказалась заперта на крохотной скорлупке посреди бескрайнего моря. Разобраться в них она и не пыталась, и что общего может быть у единственного во всём экипаже носителя каких-то нравственных чувств с лицемерным и жестоким эгоистом, оставалось для крольчихи большой загадкой. — Ты больше никого не видел? — к удивлению Джона, в голосе Уайлда звучало лишь облегчение. — Лагерь был брошенным, — растерянно повторил юнга, задумчиво насупив брови. — А вы кого-то видели?.. Николас лишь небрежно указал лапой в сторону лежавшего в траве неподалёку тела рыси, о котором, при встрече с юнгой, многие уже успели позабыть. — Можешь посмотреть сам. На Эдварда набросился. У подруги можешь о втором спросить. — Это как… Набросился? — лис мотнул головой, посмотрев на бездыханное тело. — Что-то заставило их одичать, — задумчиво произнёс Оскар, прервав Эдварда, уже демонстративно поднявшего раненную лапу, но короткий взгляд на вымотанного столь неспокойными сутками лиса вернул его к реальности. — Да дайте ему воды уже кто-нибудь!***
— На картечь вы шли храбрее, чёрт бы вас побрал! Чего, котика испугались?! Оскар, не смотри на меня так! — два матроса, кривя морды, под словесным напором квартирмейстера нехотя повернулись и вскоре скрылись в лесу. В любой другой ситуации для такой задачи хватило бы и одного зверя, с радостью отправившегося передать послание, честно уклонившись от тяжёлой работы, но идти вдвоём в лес, рискуя встретится с одичавшим, желающих не нашлось. Необходимо было предупредить оставшегося в одиночестве охранять лагерь матроса об опасности и, при возможности, передать весть на «Викторию». Распрощавшись с «гонцами», оставшиеся пираты отправились к, как они говорили, обещанному им крольчихой испанскому судну, что было выброшено на отмель где-то у южного побережья острова. Взяв во внимание то, что во время поисков Джона группа, двигавшаяся вдоль южного побережья с запада на восток на корабль не наткнулась, Джуди сделала вывод, что во время своего побега продвинулась ещё дальше на восток. Она, единственная безоружная из группы, шла в числе первых, тщетно пытаясь что-то узнать в однотипных зелёных пейзажах. Несмотря на оставившую неприятный осадок встречу с одичавшим и терзавшие по этому поводу вопросы, пираты двигались в приподнятом настроении: и Джуди, и юнга были найдены в целости и сохранности в короткие сроки, а остаток дня предрекал лёгкую добычу, служившую внеплановым, но кране приятным завершением и без того продуктивного дня. Лишь изредка проскакивающие среди команды нелестные реплики в адрес крольчихи давали знать о том, что никто не забыл, кто же является виновницей всех этих «приключений». Джуди, стараясь не замечать этих выпадов, держалась поближе к капитану. В то время как Джон, так же пытавшийся поспеть за широкой походкой Николаса, услышав из толпы особенно едкую характеристику крольчихи или сверх меры злую шутку, многозначительно косился на неё, а затем, переводил взгляд вдаль, демонстрируя досаду от сложившейся ситуации. Джуди несколько раз пыталась приблизиться к юнге, чтобы начать хоть какой-нибудь разговор, но юркий лис, заприметив эти попытки, словно по волшебству, спустя лишь несколько шагов оказывался по другую сторону Николаса, избегая разговора. Всё это продолжалось до тех пор, пока капитан, явно, по мнению крольчихи, наслаждавшийся ситуацией, не рявкнул на них, чтобы шли спокойно, пока не сбили его с ног. Джуди понимала цену подорванного доверия, понимала свою вину, понимала, что восстановить доверительные отношения с лисом, возможно, не получится никогда, и от осознания всего этого на душе её было паршиво. Впрочем, её грела надежда, что если дать лису немного остыть и прийти в себя, а заодно дождаться возвращения на бриг, где совместная работа и стеснённые условия располагают к налаживанию отношений, то, со временем, он её простит и всё будет как раньше. Выйдя к обрамлённому белым песком морю, чьи совсем недавно прозрачные воды, сквозь которые отчётливо виднелось песчаное дно, были покрыты возникающими то тут, то там белыми барашками и отдавали зеленью прибитых к берегу водорослей, Джуди подняла торжествующий взгляд на Николаса. Совсем неподалёку, средь прибойных волн, завалившись на борт, всё так же лежало неизвестное двухмачтовое судно. Погода заметно разгулялась относительно того безветрия, что сопровождало Джуди при его обнаружении, и теперь волны, разбиваясь о борт, вздымались сотнями искрящихся на солнце брызг, а почти чёрный от влаги корпус едва заметно покачивался, но всё так же прочно сидел на отмели. Николас, почувствовав на себе взгляд безусловно крайне довольной своими способностями к ориентированию крольчихи, удовлетворённо кивнул, прикрыв глаза. Команда, выбравшись из давящего маленьким просматриваемым пространством леса и наконец-то увидев долгожданную добычу, заметно оживилась. Даже Джон, не проронивший за всю дорогу ни слова, приободрился и подключился к спору товарищей о происхождении судна, вызвав новую бурю шуток в отношении своего всё ещё хриплого голоса. Вскоре команда «Виктории», только что казавшаяся просто неорганизованной толпой, обступив судно, активно работала под чутким руководством Эдварда, здоровой лапой указывавшего, куда заводить канаты, и Николаса, с энтузиазмом принимавшего выгружаемый с неизвестного корабля товар и инвентарь. Вскоре разбитое судно было надёжно зафиксировано найденными в трюме, или же являвшимися когда-то частью такелажа, канатами, заведёнными за несколько росших невдалеке деревьев. Удостоверившись в прочности этой конструкции, вся шайка, по большей части побросав отягощавшие их ружья на берегу, взобралась на борт, принявшись обследовать каждый уголок брошенного корабля. Джуди, не питавшая интереса к торжеству мародёрства, наблюдала эту картину с берега, где остались ещё несколько пиратов, включая судового врача, сторожившего всё это предприятие матроса и капитана, который, закатав брюки, принимал груз у берега. Из многочисленных матросов, аккуратно спускавших ящики и бочки с почти погруженного в воду левого борта, выглядывавших из выбитых окон капитанской каюты или люков с откинутыми решётчатыми крышками, крольчиха тут же зацепилась взглядом за бурого лиса, вскочившего на фальшборт правого борта. Ловко балансируя, он прошёлся вдоль корпуса и, достав небольшой нож, обыкновенно висевший у него на поясе, ухватился за свисавшую с кормы снасть, по всей видимости, некогда гордо называвшуюся флаг-фалом. Потянув на себя безжизненно свисавший вниз испанский флаг, он парой движений срезал его со снасти, после чего, встав в полный рост на транце, торжественно поднял, держа двумя лапами за углы. Знамя захлопало на ветру, привлекая внимание к столь яркому трофею. — А это на коврик для капитана! — восторженно выкрикнул юноша. Николас едва заметно скривился, покачав головой: — Давай слезай уже оттуда, герой, и помоги уже Адану с тем ящиком! Джуди удивлённо покачала головой — уж больно не похож был злобно оскалившийся бурый лис на добродушного наивного паренька, к которому она привыкла. — У мальчика было тяжёлое детство… Это пройдёт, — Оскар, до этого как будто намеренно избегавший взгляда Джуди, теперь неожиданно появился у её плеча. Джуди обернулась. Напряжённый взгляд, якобы упорно выискивающий что-то на горизонте и поджатые губы — крольчиха сразу поняла, что доктор решил действовать напрямую, и лишь выжидал удобного момента для серьёзного разговора. Она отвела взгляд, скрывая испытываемое неудобство от неизбежного вопроса. — И позволь спросить, что это было? «Что это было?» — повторила крольчиха про себя. И что она могла ответить? После всей бури событий, что обрушилась на неё за последние сутки, она и сама не могла сказать, что и зачем она делала. Всё должно было быть по-другому. В той, другой реальности, что Джуди создала для себя. С одной стороны, вопрос звучал крайне глупо: какой зверь в здравом уме спросит «Зачем ты сбежала от разбойников»? Но, как бы это не прозвучало, с высоты опыта прошедшего дня ответ вовсе не был однозначным. Менялась сама формулировка вопроса, и теперь он звучал скорее как «Зачем ты бежала от зверей, все угрозы, исходящие от которых, придумала сама?». — Я… Испугалась, — собравшись с мыслями, выдохнула крольчиха. — Вы правда считаете, что Николас не захочет использовать меня для шантажа, имея столь прекрасную возможность? — неожиданно сделала ответный выпад Джуди, что нисколько не смутило кота. — Во первых, он и правда не притронулся ни к одному английскому судну и ни к одному поселению, что присягало короне. За это я могу поручится. А во вторых… — врач сделал небольшую паузу, и улыбка мелькнула на его морде. — Скажу вам по секрету, днём ранее я имел с капитаном разговор на эту тему. И он, так скажем, не очень высоко оценивал выкуп, что можно получить за, с его слов, «двести семьдесят третью дочку». Джуди фыркнула, не зная, смеяться или плакать от такой характеристики, но мысли её были совсем о другом. Слова доктора в очередной раз пошатнули её виденье ситуации: образ беспринципного и жестокого капитана с командой душегубов, собирающегося грабить и шантажировать безобидных фермеров с каждым новым фактом сменялся на образ хоть и вредного, тяжёлого в общении, но вполне договороспособного моряка, капитана бравой, хоть и не хватающей звёзд с неба, команды, решившего помочь попавшей в беду девушке просто из возможности это сделать, даже немного подзаработав На всякий случай, краем глаза взглянув на Николаса, она обнаружила его всё так же что-то командующим зверям на судне. — Даже иногда забывается, что мы теперь вне закона, — задумчиво протянул Оскар и легко толкнул обдумывавшую сказанное крольчиху в плечо. — И попробуй поговорить с Джоном. Помогавший тебе собирать цветочки мне он больше нравился. Даже силой двух десятков моряков вынос всего ценного занял больше часа. Трюм разбитой шхуны оказался заполненным какао, бочки с которым теперь кучно располагались на берегу, рядом с сундуками, тюками, небольшим запасом провизии, канатами, парусиной и различными дельными вещами — на берег было перенесено почти всё, и волны сильнее покачивали полегчавший корпус. С доставкой этого добра на «Викторию» дела обстояли сложнее — шлюпок нигде не было видно, и весь процесс предстояло выполнить на двух имевшихся на бриге лодках. — Где сундук из капитанской каюты? Там был журнал, — аккуратно подойдя к Уайлду, прикидывавшему объём и вес груза, спросила Джуди. — Кто-нибудь из команды ведь знает испанский? — Вовремя ты вспомнила, — буркнул лис, взглядом забегав по сваленным на песке вещам, но им повезло: объект их поиска был на виду, покоившись на бочке с какао. Старый сундук со скрипом распахнулся: его содержимое было неаккуратно свалено, по-видимому, не вызвав у матросов никакого интереса. Немного покопавшись и отбросив не интересовавшую его испорченную одежду, лис достал увесистую книгу, чьи листы были покорёжены влагой. — Отлично! — радостно воскликнул Оскар, выхватив журнал из протянутой ему лапы. Но, быстро найдя последние записи, кот в изумлении поднял брови. — Да это же португальский! — Велика разница! Сможешь прочитать? — И какой почерк! — поцокал языком Оскар, смотря на неаккуратный текст и в паре мест испачканный чернилами лист: автор записей явно не был силён в каллиграфии. Обречённо покачав головой, доктор перелистнул страницу, к своему удивлению увидев ровный, аккуратный почерк. — О, а тут испанский! Лис, нахмурившись, через плечо Оскара посмотрел в журнал. — «Второе мая тысяча семьсот шестнадцатого года. Весь день умеренный ост-тень-зюйд. До полудня двигались курсом норд-ост. Произведён промер глубин с южной оконечности острова Ром Кей. На глубине 25 футов отдан якорь» — немного сбивчиво прочитал Оскар последнюю испаноязычную запись. — Да, очень полезная информация, друг мой. Что же, якорная стоянка у них не задалась… Что потом-то они писали? — Почерк!.. — скривившись, только и успел произнести Оскар, как за раздавшимся на мгновение криком раздался ружейный выстрел. Пуля подняла фонтанчик песка и земли в полуметре от выглянувшего из леса стоявшего на четвереньках пиренейского волка, и тот, испугавшись резкого звука, подпрыгнул на месте и шмыгнул обратно в растительность, но вскоре вновь прыгнул вперёд, моментально преодолев несколько метров. На мгновение ослеплённый вспышкой затравочного пороха корсак, увидев выпрыгнувшего на него волка, бросился к морю. Крольчиха оцепенела, увидев одичавшего: это, несомненно, был тот самый волк, встреченный ею при побеге. Находившиеся на разбитой шхуне пираты сперва застыли, наблюдая за одичавшим, который, не встречая более никакого сопротивления, двигался к воде. Оставшийся на берегу Николас, бурча под нос что-то нелестное в отношении собственной предусмотрительности, направил на волка единственный пистолет и, вместе с Джуди и Оскаром, медленно отходил дальше по песчаной отмели, не желая столь рисково пользоваться единственным шансом на выстрел. Звук возни и суматохи, возникшей на судне, резко прервался несколькими ружейными выстрелами — из разбитых окон каюты тянулось сдуваемое ветром облачко порохового дыма. Первым с борта спрыгнул Эдвард, тут же вскинув своё короткое ружьё. Одичавший гневно зарычал, то и дело подаваясь вперёд в направлении на квартирмейстера. Грянул выстрел, и пара картечин, судя по всему, всё же вонзилась в бок волка, хоть и не нанеся серьёзных увечий, но заставив его отшатнуться и трусцой отбежать немного в сторону. Увидев эту нерешительность одичавшего, Николас жестом приказал матросам двигаться вперёд, а сам, держа наготове пистолет, направился к перезаряжавшему ружьё Эдварду. Пираты, сперва настороженно продвинувшиеся к берегу, подбирая оставленные неготовыми к бою ружья, быстро осмелели, увидев злобно скалящегося, но при этом трусливо отступающего перед толпой волка. Одни схватились за ножи и тесаки, другие, крича, пытались отогнать одичавшего. В конце концов, прижатый к лесу, волк бежал под треск уже слишком поздно заряженных ружей. Несколько моряков даже бросились в погоню, но, попав в заросли, поумерили эмоции и спешно вернулись на пляж, бросив эту бессмысленную и опасную охоту. — Ты про этого рассказывала? — аккуратно спросил у Джуди корсак, весь вымокший в ходе своего вынужденного отступления. Крольчиха, улыбнувшись, кивнула, получив в ответ одобрительный жест Альфреда. — Не очень то он смелый оказался, — присвистнул Адан, толкнув товарища в плечо. — А ты бы в одного на него выйти попробовал! — Ты ещё защищать её начни! То же мне, кавалер на смену нашёлся, — раздался голос из толпы, тут же поддержанный всеобщим одобрительным гомоном. — Причём тут вообще это? — корсак развёл лапами, впрочем, отлично понимая причины раздражения товарищей — вставать на сторону крольчишки, принёсшей столько проблем, было не самой лучшей идеей. — Зато сегодня она окупила нам своё содержание, ребята, — встрял Николас, махнув в сторону сложенного на берегу имущества. — Не без издержек, но теперь, возможно, отработать осталось чуть меньше, чем должна была утром, — подмигнул крольчихе лис и, развернувшись, подозвал к себе Эдварда. Джуди стояла неподвижно, досадно отведя взгляд. Если днём ранее отношение к ней экипажа можно было охарактеризовать по большей части как терпеливое, то будущее пребывание на борту грозило ей куда большими испытаниями. Со стороны глядя на эту напряжённую обстановку и на капитана, быстро принявшего вновь организовывать пиратов, Оскар, вздохнув, убрал книгу в суконную сумку. Пираты ещё какое-то время толпились у леса, шумно разговаривая и то и дело бросая взгляд в чащу, прежде чем вновь отступили к берегу. Солнце всё ещё одаривало побережье ярким, практически дневным светом, но тени от пальм уже стали растягиваться по песку причудливыми пятнами с искажёнными пропорциями. Закат был близок, и моряки, взвалив на себя всё, что могли унести, двинулись в путь, предварительно оттащив к лесу всё, что могло пострадать от непогоды: парусину, канаты, сундуки с личными вещами бывших хозяев шхуны и два чугунных ствола двухфунтовых сигнальных пушек, заботливо прикрытых небольшим куском парусины. Всё это было свалено недалеко от кромки леса и прикрыто наспех сооружённым парусиновым тентом, защищавшим имущество от дождя. Раскинувшийся же лес для этой конструкции служил отличной защитой от ветра. На берегу были оставлены лишь бочки, ранее оберегавшие груз от трюмной влаги, а теперь — от непогоды. С собой пираты взяли лишь имевшийся на борту в довольно скромном количестве провиант — команда опасалась, что одичавшие за ночь растащат всё съестное. Хоть объём унесённых припасов был лишь малым количеством сгруженных с шхуны вещей, они сильно усложняли и без того не простое перемещение по лесу тем несчастным, кому выпала ноша нести их до лагеря. Разреженный строй моряков неторопливо тянулся по песчаному побережью — этот путь был гораздо проще при небольшом увеличении длины пути. Когда из-за поворота береговой линии показались мачты «Виктории», красный солнечный диск уже начал неторопливо погружаться за линию горизонта. Силуэты палаток всё так же виднелись в тени леса, но сам лагерь был пуст, а у самого берега, рядом с небольшой лодкой, толпилось, что-то обсуждая, пятеро зверей. Николас на мгновение напрягся, всматриваясь в фигуры зверей, но, заметив пустующие шлюп-балки на корме «Виктории», немного расслабился. — И куда они собрались? — сварливо произнёс Эдвард, с прищуром смотря на группу у берега. — Новостями обмениваются, — недовольно хмыкнул лис. На охрану лагеря был оставлен один матрос, двое отправлены в лагерь с новостями об одичавших, а трое оставались на бриге. Что вынудило покидать бриг вдвоём? При виде возвращающихся товарищей все пятеро заметно оживились. Возвращавшиеся моряки машинально ускорили шаг, приближая завершение этого долгого дня. По мере приближения тёмные силуэты приобретали знакомые очертания, но один зверь был Николасу не знаком. Это был хорёк в белом, изрядно потрёпанном сюртуке и коричневых штанах. Он резко мотнул головой в сторону вновь прибывших, что-то жестом показал стоявшему рядом Чарльзу и, получив от того утвердительный кивок, весело помахал лапой. Николас свёл брови — этот зверь точно не был из числа экипажа «Виктории»: оба хорька, входивших в экипаж брига были с ним в экспедиции по острову. Значит, всё же с брига убыл лишь один Чарльз — теперь лис чётко мог различить их всех. — А мы уж вас искать думали! Вот, встречайте! — в привычной для себя язвительной манере произнёс шакал, хлопнув по спине хорька, немного вытолкнув его поближе. — Что тут у вас происходит? — Уайлд говорил нарочито строго, изображая недовольство таким невнятным представлением незнакомца. Сперва растерянно окинув лиса своими карими глазками, по-видимому стараясь быстро вникнуть в суть его слов, хорёк отвесил поклон. Николасу оставалось лишь в неловком недоумении наблюдать за этим жестом — что-что, но вот кланяться ему ещё никто не пытался. — Каан Перес, сэр. Штурман с «Домадор де торментас», — произнёс он с сильным португальским акцентом. — Храни вас Бог! Я видел ваш костёр утром и сразу же пошёл к вам! Я могу показать вам наше судно, — его голос дрожал от волнения, и он лишь изредка находил в себе смелость оторвать взгляд от созерцания песка под ногами и метнуть взгляд на стоявшего перед ним лиса. При этом в его глазах не было ни капли страха, лишь смущение и безграничная благодарность своим спасителям. Он явно ещё не понял, к кому попал — эта мысль была первой, что пришла в голову Джуди при виде этого зверя. «Глупец! — пронеслось у неё в голове. — Кому, как не испанскому моряку знать про пиратов?» — Миледи! — завидев Джуди, Каан бросился вперёд, не зная, куда выплеснуть эмоции — его лапы беспрерывно дрожали, но лисья лапа упала на его плечо раньше, чем он успел сделать что-либо ещё. Джуди с горечью подметила — коварной хитрости Уайлду всё же не занимать. Сперва заболтать, окатив волной непременно не касающихся текущего положения вещей вопросов, не давая осмыслить своё положение и, выведав всё, что нужно, швырнуть в суровую действительность, как только собеседник сможет задать хотя бы несколько встречных вопросов — она испытала это на себе, вероятно, не первая, и этому несчастному последним не быть. Крольчиха вспомнила разговор с Николасом в лесу. Напуганная и уставшая, она с лёгкостью поведала ему о своих похождениях. Джуди пришлось в очередной раз признать — располагать к себе этот зверь умеет. Она тряхнула головой, будто бы это и правда поможет прогнать заполонившие её мысли. Как же сложно понять зверя, что так ловко манипулирует своими и чужими эмоциями! Тропический лес, бедно обставленная каюта приватирского брига — доброжелательность, досада, всё казалось таким искренним и натуральным. Но с тем же успехом это могла быть просто умелая актёрская игра. Вдруг Джуди ощутила, как желает, что бы лис в тот момент был искренен, и тут же списала этот сентиментальный всплеск на тягу быть кем-то понятой в этом чуждом ей мире, ограниченном тесными палубами «Виктории». — Вы вдоволь пообщаетесь с ней на борту «Виктории», Каан, — Николас бросил косой взгляд на крольчиху, тактично отодвигая хорька в сторону. — А сейчас, прошу, присядьте и расскажите, что с вами произошло. Мы видели ваше судно и… Команду. Каан на мгновение замялся. Вырвавшие его из эйфории воспоминания о минувших днях явно были не из приятных. — Мы шли из Панамы, у Нассау нас застал шторм. Чёрт возьми, ужасная буря! Мы потеряли грот-мачту, клянусь, думали, что всё кончено. Мы едва успели срубить её. Шхуна была почти неуправляема, не могла идти даже с ветром на траверсе. Капитан не хотел возвращаться обратно и боялся встретить пиратов, ну и решили что-то придумать на одном из островов к западу. Чудом добрались до этого Богом забытого места, кое-как поставив паруса на обломке грот-мачты. Бросили якорь здесь. Алан, Перес… Все ушли искать дерево для стеньги… Боже, мы остались вдвоём с Бенито. У нас осталась одна шлюпка — вторую снесло штормом. Мы с Бенито ждали их каждый день, они привозили свежую воду, еду и новости. Когда мы принимали от них припасы в последний раз, стеньга была почти готова. Нам привезли фруктов да обновили запасы воды, привезли этой… Ну, знаете эту бурду из бродивших внутри полого пальмового ствола бананов, — лиса передёрнуло от упоминания напитка. Заметив его скривившуюся морду, хорёк быстро отмахнулся. — Я сам эту бурду не пью… капитан. А этим — лишь бы напиться. Идиоты ещё и добавили цветов этих, которые жевать ещё местные любят. На следующие утро проснулся — Бенито нет, только шум в канатном ящике. Я, конечно, сунулся не подумав — ну что произойти-то может? А он как набросится! Ну, вы видели, наверное… Каан замолк, понурившись. Николас, в деланной задумчивости обведя взглядом контур леса, тихо продолжил: — Вы убили его? — хорёк, поджав губы, еле уловимо кивнул, то ли боясь осуждения, то ли не в состоянии смириться с содеянным. — Сколько вас было, вы говорите? — Семеро, включая меня. «Где-то ещё четверо бродят», — мысленно прикинул Николас. — Больше вы не видели никого из… Разумных? — Нет, больше я их не видел. Лодки у меня не было. На берегу их стояла, но плавать я не умею. Да и не пошёл бы я к ним, если мог бы. Бенито я предал морю. И всё, один-одинёшенек. Якорь не подниму, даже если канат перерублю: один, с моими то силёнками, ни одного паруса не поставлю. Гиблая затея. Я просто ждал, надеялся, что однажды увижу парус на горизонте, благо, что нам завезли провизию накануне. Но всё без толку: налетел шторм, судно выбросило на берег, лодку, видимо, унесло или разбило. Пришлось по лесам прятаться. Клянусь, так страшно мне никогда не было. Ну, а дальше вы знаете, капитан… Как мне к Вам обращаться, сэр? — голос штурмана стал максимально почтительным. — Ваш матрос уведомил меня, что «Виктория» находится на королевской службе? Улыбнувшись уголком рта, лис скосил взгляд на ничуть не скрывавшегося Чарльза. — Николас Уайлд, — произнёс лис, ничуть не изменившись в голосе. — Благодарен за ваш приём, Николас. Куда вы держите путь? Буду премного благодарен, если вы сочтёте возможным сойти на берег в Испанских владениях, раз наши страны более не враждуют, — хорёк говорил осторожно, напрягая всё своё красноречие и знание английского, явно опасаясь сказать лишнего. — В течении ближайших пары недель, полагаю, вы сможете вновь ступить на испанскую землю. Конечно, наше положение этому немного мешает… — лис задумчиво потянул подбородок. — Но мы найдём возможность. Всегда находили. Хорёк вопросительно вскинул бровь, не потеряв при этом в своей уступчивости. — Мы больше не служим королю, и взаимоотношения с вашим правительством у нас напряжённые, — лис сделал паузу, давая хорьку осознать услышанное. Смешок прошёлся по толпе матросов. — Мы отправим вас на берег вместе с экипажем одного из призов. — Пираты, значит? — после недолгих раздумий произнёс Каан. По его речи и прерывистому дыханию было видно, что разговор на чужом языке в этот момент давался ему трудно. — Вроде того, — легкомысленно ответил Николас, пожимая плечами. — Адан, мне нужен отчёт по провизии! Как не готово? Ну так досчитайте! — У меня нет денег на выкуп, — дрожащим голосом продолжал хорёк, метнувшись за уже отходившим в сторону капитаном. В импульсивном порыве он предпочёл выложить это сразу, а не продлевать себе жизнь ради мучительной смерти в конце: при слове «пираты» любой подданный испанской короны ненароком вспоминает лихих разбойников конца прошлого столетия, нёсших разорение заморским владениям Испании под полной протекцией английской короны. Сбиваясь в огромные, иногда насчитывавшие несколько тысяч штыков полчища, они не стеснялись разрушать форты, захватывать и грабить прибрежные поселения от Карибского моря до атлантического побережья Южной Америки, под угрозой страшных мук вынуждая отдать всё своё добро тех, у кого оно было и до смерти замучивая бедолаг, чьи слова об отсутствии сбережений оказывались правдой. Образы кораблей без флагов и вымпелов, поджидавших суда, отставшие от идущего в старый свет конвоя и сёла, приданные огню за неповиновение — впитанные в юности образы отражались в встревоженных глазах штурмана. — Ну так постарайтесь отбить своё существование на «Виктории» ради своего же блага, — бросил ему лис, удаляясь. — Завтра отойдём немного южнее, ребята, заберём своё добро. Уайлд не был патологическим лжецом, каким показался крольчихе на первый взгляд — про себя рассудила Джуди, со стороны наблюдая за этой сценой. В сущности, он и не врал: лишь умело обходил все неудобные моменты и ровно до того момента, как это несло практический смысл. В конце концов, он оказался честен с ней во всех моментах, начиная с их первой встречи. «Но многое и не сказал, — перебила свои же мысли крольчиха. — Зачем я вообще пытаюсь оправдать пирата?» Матросы уже приступили к погрузке оставшихся у лагеря бочек в шлюпку. Так как даже этот довольно крупный баркас, обычно располагавшийся на палубе между мачтами «Виктории», не мог вместить всю добычу, бочки подвязывались и с внешней стороны корпуса. Под завязку загруженный баркас, просев на половину надводного борта, тяжело покачивался на набегающих на берег волнах. — Воды теперь хватит на месяц при обычном рационе, еды всё так же на полтора, с ромом незадача… — оббежав лодку, отчитался Адан. — Лишнюю прожорливую пасть, — он метнул взгляд на Каана. — Конечно, не учитывал. — Пойло позаимствуем у наших иберийских коллег. — Да что там — пара бочек! — недовольно произнёс кто-то из толпы, и остальные подхватили его настрой. — Больше вам мотивации взять у них побольше, — произнёс Николас, слегка повысив голос так, что бы быть услышанным всеми. — Да поскорей бы, зря только наше горючее тут переводим, — криво ухмыльнувшись, Адан махнул на валявшуюся в песке пустую бутылку. Николас, обернувшись на волка, остановил на нём задумчивый взгляд. Адан смотрел лису прямо в глаза, пытаясь выцепить зарождающиеся у капитана мысли. — Думаю, скоро у нас появится такая возможность. Хорёк продолжал стоять на берегу среди пиратов. Боясь кому-то помешать, он тихо пристроился у вытащенной на берег лодки и понуро смотрел в тёплый белый песок, будто бы не замечая того, что происходило вокруг, но, услышав настойчивые шаги, резко поднял растерянный взгляд на возникшую перед ним крольчиху, почувствовав её внимание и произнёс что-то по-испански, на что Джуди, после секундной заминки, мотнула головой. — Кто вы? Вы с ними? — произнёс Каан, не изменившись в выражении морды. — Нет, мы с вами, видимо, в одной лодке, — крольчиха, обведя взглядом вокруг на предмет лишних ушей, немного задержалась на «Виктории». — Причём, вполне буквально. — Они что, уже и своих не щадят? — упавшим голосом произнёс хорёк, опасливо осмотревшись. — Нет, они спасли меня с опрокинутой шхуны, — Джуди, улыбнувшись, через плечо оглянулась на осматривавшего баркас лиса. — Думаю, вам повезло, всё обойдётся. Джуди не верила, что говорила это, но нахлынувшее возмущение ушло после разговора португальского штурмана с Николасом так же быстро, как нагрянуло. Недавние слова Оскара о планах капитана всё ещё чётко звучали в её голове, и Джуди даже не заметила, как без всяких вопросов поверила словам Уайлда о дальнейшей судьбе Каана. — Спасли, значит… А они вас не… Ммм… Не трогали? — чуть слышно произнёс Каан с чуть заметным недоверием. Джуди бросило в жар, и она резко выпрямилась, гневно смерив хорька пронизывающим взглядом. Впрочем, её раздражение быстро сошло на нет. Она вздохнула и пояснила: — Я — довольно выгодная добыча, с которой нужно хорошо обращаться… Более-менее. Мой отец — плантатор на Кайкосе… — она, посчитав разговор оконченным отошла от Каана и принялась, в меру своих сил помогать матросам грузить баркас, оставив хорька раздосадовано причитать: — Плантации на Кайкосе! — воскликнул Каан, испугав крольчиху своей резкостью. — Спасли, спасли… Ну конечно спасли! Отшатнувшись, Джуди удивлённо смотрела на изливавшего досаду хорька, который, фыркнув, вновь уткнулся взглядом в песок у своих ног и накрыл лапами голову.