***
«Виктория» спокойно покачивалась на якоре в относительно безопасном месте, частично прикрытом от морского волнения, а расстояние от берега и длина якорной цепи гарантировали сохранность брига даже при совершенно невероятном в этих краях южном ветре. — Адан, бочек двадцать ещё к корме, слишком малый дифферент! — выкрикнул Николас из подведённой к борту шлюпки, на которой он обходил бриг. Отваливший от берега гружёный баркас медленно шёл к бригу, переваливаясь на небольших волнах. Ряды вёсел мерно поднимались и опускались в воду, издалека напоминая Джуди бабочку, расправляющую свои крылья в лучах солнца. Необъяснимое чувство умиротворённости овладело крольчихой. Казалось бы, недавно она боялась за свою жизнь и считала часы, а теперь, облокотившись на лафет, сидела у пушечного порта, позабыв о всех проблемах. Хоть плечо всё ещё болело, а правая лапа была плотно забинтована, приятная вечерняя усталость растекалась по телу. Минувший день, слова Оскара о капитане, разговоры в лесу — всё слилось в единую картину, удивительным образом убрав тяготившие душу моральные дилеммы. Единственное, с Джоном не хорошо вышло… Крольчиха помотала головой. И всё же Уайлд казался ей странным. Всего бы этого не было, если б только он не строил из себя не пойми кого, будто бы безмерно развлекаясь и почти не снисходя до нормальных разговоров! — Как лапа? — будто угадав её мысли, откуда не возьмись лис появился за её спиной, видимо, только что поднявшись на борт. На удивление, на вид он был совершенно серьёзен — крайне непривычно для такого рода встреч. — Почти не болит, — беспристрастно ответила Джуди. Соврать, что не болит — слишком очевидная ложь, а вот в «почти» — можно поверить. Наступила пауза, которую, впрочем, трудно назвать неловкой — Николас, положив лапы на фальшборт, молча наблюдал за движением баркаса, а Джуди, как ни в чём не бывало, вновь повернулась к орудийному порту, будто бы ничего не изменилось. — А ведь на свете тысячи и тысячи зверей, что в жизни не видели и не увидят всего этого, — отстранённо проговорила Джуди, смотря на лазурную воду у мелководья и белый песок с растянувшимися на нём тенями пальм. Джуди вдруг захотела поговорить — ореол таинственности, окутывающий лиса бередил её любопытство и такой шанс упускать было нельзя. — А ты как будто многое видела, — вполне в своём духе ответил Николас без промедления, даже не шелохнувшись. — Да, немногое. Но то, что я слышала о Старом свете, об Англии… — Ты там не жила, эти слова для тебя ничего не стоят, — резко оборвал её Уайлд, но тут же замялся. — Я бы хотел туда вернуться. Я не видел дом… Сколько? Пятнадцать лет! Джуди не видела лиса, но этот сентиментальный порыв заставил её поднять взгляд. — Почему вы не вернулись? — А сама как думаешь? — Уайлд слегка оскалился, раскрыв своё раздражение. — Вы ведь служили на флоте, так? — Джуди внимательно смотрела на лиса, чувствуя, что может копнуть глубже. — Вы уже могли быть капитаном, — лис горько усмехнулся. — Я мог бы быть матросом с восемнадцатью годами выслуги. Подштурманом, если повезёт. — Но вы прекрасно владеете судном, знаете про укладку груза! Думаю, вы бы без проблем устроились шкипером на какое-нибудь судно! — Думает она, — лис наконец-то соизволил повернуться, и они встретились взглядами. Он говорил всё так же тихо, и нараставшее раздражение лишь стало чуть более явным. — Сразу как заключили мир, сотни лейтенантов и мичманов захотели занять эти вакантные места. Уж извини, хватило не всем. Безымянному приватиру — тем более. Лис шумно выдохнул. Джуди отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями — упускать возможность побольше поговорить со столь разговорчивым капитаном она не хотела, а Николас, присевший у фальшборта по другую сторону лафета, будто бы понимал её желание.Парусный аврал
6 сентября 2023 г. в 08:35
Трель боцманской дудки разносилась над палубой «Виктории». Экипаж в полном составе стоял у нагель-планок, вант и шпиля, готовый в любой момент вернуть к жизни стоящий на якоре бриг.
Тени редких кучевых облаков тёмными пятнами проносились по морю, словно силуэты исполинских скатов, а разгулявшийся ветер поднимал хоть и не критичные, но вполне ощутимые волны, и «Виктория», то и дело сдерживаемая натянувшимся якорным тросом, нестройно покачивалась, а подведённый к борту пустой баркас глухо бился об обшивку. Довольно неплохо приноровившаяся держать равновесие на палубе движущегося корабля, Джуди неуверенно держалась на бриге, болтающимся на якоре, словно маятник, принимая удары набегающих волн то в один, то в другой борт.
Николас задумчиво смотрел на море с то и дело вспыхивавшими в лучах солнца барашками волн, набиравших своего пика и быстро угасавших, растворяясь на морском просторе. Было бы море хоть немного спокойнее, он бы приказал команде разобрать штатно имевшиеся на «Виктории» вёсла и дойти до места крушения испанской шхуны на них, но при таком волнении и ветре их будет выбивать из лап, затягивать в волны. И без того неуклюжий на вёслах бриг будет иметь все шансы оказаться выброшенным на берег: как назло ветер вместе с усилением зашёл южнее, и теперь, помимо активной лавировки, придётся думать и об этой опасности. О том, чтобы послать за грузом один баркас речи также не шло — загруженный под завязку, преодолеть это расстояние он мог бы с трудом даже на ровной воде. В этой ситуации дождаться подходящей погоды на якорной стоянке казалось лучшим решением, но закрытой бухты остров не имел, а злополучный ветер, имевший свойство менять направление, подставлял «Викторию» под удар. В тот момент бригу ничего не угрожало, но ни Николас, ни кто-либо другой не мог дать гарантию, что ветер не усилиться и не сорвёт судно с якоря. Оставалось лишь поставить паруса и, преодолев встречный ветер, пройтись вдоль наветренного берега острова.
С другой стороны, лис отдавал себе отчёт в том, что побыстрее убраться с острова его побуждает не только возможная непогода и шныряющие по лесу одичавшие, являвшиеся скорее даже хорошим обстоятельством, которое не даст команде скучать по оставленной земле. Он прекрасно знал, что даже внезапная добыча, что он намерился забрать, не утолит жажды наживы надолго — небольшое судёнышко после практически безрезультатного скитания по морю не соответствовало аппетитам пиратов, привыкших получать в два раза больше, чем матросы на торговых судах.
— Ну и где наш счастливый трезвенник? — окинув взглядом палубу произнёс Николас, поправляя затвердевший от солёной воды ворот рубашки. — Каан!
Спустя мгновение, из люка показалась испуганная морда хорька.
— Команда «все наверх» звучит, насколько бы странным это не было, для всех, Каан! — нахмурившись, командным тоном произнёс Николас. — Вы имели дело с прямыми парусами?
— Да, — Каан неуверенно кивнул.
— К фок-мачте! Чарли, поставь его к фок-марса-шкоту!
— Распределяем штрафников? — улыбнувшись, спросил Эдвард.
— Можно сказать и так. Джуди! Готовить умеешь? — крольчиха, растерявшись, помотала головой. — Как так? Научишься! Чем ты вообще дома занималась?
— Я с прямыми парусами тоже обращаться умею, — с вызовом бросила крольчиха и, сама дивясь своей наглости, смущённо улыбнулась, поймав взгляд капитана. Джуди почти не врала: она действительно, в теории, заучила порядок выполнения всех операций с парусами и даже один раз прикоснулась к единственному марселю «Скумбрии» — впрочем, об опыте того восхождения она предпочитала не вспоминать.
— Вот так дела! — улыбаясь во все зубы, воскликнул Николас, смотря на отважную крольчиху почти что с умилением. — Адан! — он окликнул волка, стоявшего у грот-мачты. — У тебя новый марсовый!
— Новый марсовый? — Адан удивлённо переводил взгляд с капитана на Джуди и обратно.
«Новый марсовый!» — эхом прозвучало в голове. Джуди подняла взгляд на грот-мачту: теперь ей казалось, что она описывает какие-то невообразимые петли. Ей опять придётся лезть наверх! Треск мачты, щелчки рвущихся тросов и трепещущий на ветру парус навязчивыми призраками минувших дней вновь проигрывались в голове. Она была готова стоять у шкота или браса, налегать своим лёгким тельцем на просмоленный трос — что угодно, лишь бы дали показать окружающим и себе, что она и правда что-то может. По крайней мере, она думала, что доказывает это окружающим и себе, а не вечно насмехающемуся над неё наглецу. Но лезть наверх!
— По местам стоять!
На мгновение опешив, крольчиха в прострации направилась к своему новому посту. И зачем она на это подписалась?
— Якорный канат выбирай!
Приводимый в движение пятью матросами, мерно защёлкал шпиль, наматывая якорный трос.
— Главное поднимись, а сезни раздёрнуть любой дурак сможет. Вниз на воду не смотри, голова закружится, — голос Адана вернул её к реальности. Несмотря на нараставшую тревогу, Джуди подметила, что в голосе волка не было ни капли злости. С тех пор, как они отыскали Джона, он был чуть ли не единственным из команды, кто относился к ней без предвзятости. — Всё, давай к вантам на правый борт.
Кивнув, Джуди, перешмыгнула через борт на грот-руслень. Вместе с ней стоял Альфред — корсак сосредоточенно смотрел на нависавший над ними марса-рей. Фальшборт больше не прикрывал крольчиху, и солёные брызги то и дело окропляли её.
— Якорь на панере! — послышался отчёт с бака.
— Фок-марсель, грот-марсель ставить! — свист боцманской дудки вновь разнёсся по палубе, дублируя команду.
Альфред первым вскочил на ванты и устремился вверх, ловко переставляя ноги по выбленкам. Отступать некуда — ванты уже едва ощутимо дрожат под ногами. Аккуратные шаги — качка сразу стала ощущаться сильнее. Тогда, на «Скумбрии», под влиянием азарта это было куда легче.
Расстояние до грот-марса быстро убывало, хоть качка то и дело заставляла Джуди остановиться. Вскоре ванты подошли к мачте вплотную, сверху — марсовая площадка с солидным просветом у мачты. Пролезть через это отверстие вверх — самый лёгкий и безопасный путь, но Джуди знала, что ни один уважающий себя моряк так не сделает. Собравшись с духом, она схватилась за путенс-ванты, идущие к краям марсовой площадки под обратным вантам углом. Ещё пара шагов, и она уже свисала спиной вниз, мачта раскачивалась с, казалось, бешеной амплитудой, ветер завывал в ушах, а сердце норовило выскочить из груди — эмоции зашкаливали от ощущения того, что теперь она висит в десятке метров над палубой исключительно за счёт своих сил.
Команда, хоть и занятая своими делами, нет-нет, да и погладывала с любопытством на болтающуюся наверху крольчиху, а Николас, хоть и не переставая ехидно улыбаться, одобрительно кивнул, когда Джуди, наконец, взобралась на площадку и облегчённо выдохнула. Это наверняка бы порадовало Джуди, но следуя совету Адана, вниз она не смотрела.
Немного передохнув, она подняла взгляд на уже взбирающегося на перты койота. Осталось совсем немного — оставшийся путь, не смотря на ещё более явно ощущавшуюся на высоте стеньги качку, быстро остался позади.
— На пертах! — преодолевая сдавливающее горло волнение, отчиталась крольчиха, встав на растянутый между концами марса-рея трос. Только сейчас она осмелилась посмотреть вниз, на разбирающих тросы моряков и мелькающую по палубе тень паутины такелажа. Волны, ударяясь о борт брига, поднимали в воздух сотни кристалликов брызг, задорно переливавшихся в лучах солнца, после чего прокатившийся под килем вал легко приподнимал судно. Всё это она видела не раз, но здесь, на высоте в два десятка метров над водой, картина обрела целостность. Плавные обводы брига, его такелаж и рангоут, гребни волн и видневшийся на мелководье песок, с проносящимися над ним тёмными силуэтами — стайками маленьких или одиночными, всё слилось воедино, будто на картине умелого мариниста.
— Отдавай на гроте! — голос Адана звучал сквозь натужный скрип рангоута. Джуди, переглянувшись к койотом, наблюдавшим, справится ли крольчиха, раздёрнула узел на сезне, державшем парус сложенным на рее, отчего тот мешкообразной массой повис на горденях.
— Все с перт! Гитовы, горденя, шкоты разобрать! — стоявший ближе к мачте Альфред за пару ловких движений оказался на вантах и устремился вниз. Джуди, сделав несколько аккуратных шагов по перту и ухватившись за мачту, тоже оказалась на вантах. В это время палуба пришла в движение: закреплённые на нагель-планках концы взяли в лапы, и мотки троса в беспорядке лежали на палубном настиле.
Джуди, куда более уверенная в своём спуске, спрыгнув с фальшборта к удивлению обнаружила себя в бухте шкота. Николас, на мгновение зацепив взглядом гордую собой крольчиху, казалось, уголком рта улыбнулся, но быстро перевёл свой взор на паруса.
— Фок пошёл!
Команда фок-мачты раздала удерживающие парус горденя и гитовы, в то же время быстро притягивая шкотами нижние углы паруса к фока-рею. Мигом подхватив ветер, парус лёг на мачту, и «Виктория» незамедлительно пошла назад.
— Руль лево на борт! Брасопьте реи на левый галс! — Джуди не без удовольствия наблюдала, как фок-марсель, наполнившись ветром, принял правильную форму, и «Виктория» неспешно набирала ход. Под перестук деревянных блоков расправился грот-марсель, и бриг лёг на курс, приведясь как можно круче к бьющему в левую скулу ветру и умеренно кренясь на правый борт. Джуди, задрав голову, смотрела на результат своей работы. Боковая качка почти ушла, и палуба лишь легко поднималась и опускалась под ногами. Там, на мачте казавшееся практически штормовым море превратилось в просто свежую и солнечную погоду. Бриг послушно шёл почти что против ветра, внушая оптимизм своим хорошим ходом. За ним на буксирном тросе шёл баркас.
Удостоверившись, что всё выполняется, как должно, Николас оставил на палубе лишь текущую вахту — к этому времени «Виктория» уже шла на зюйд-тень-вест под обоими марселями, кливером и грот-триселем. Лис чувствовал, что при этом ветре мог бы поставить и брамселя, но опасался мелей и переживал за буксируемый баркас. Благо, в зашедшем на юг ветре были и плюсы — путь с одной сменой галса стал значительно короче.
«Виктория» всё дальше уходила к югу, постепенно удаляясь от острова. Склонившись над картой в своей каюте и периодически принимая показания скорости с лага и пеленг на юго-западную оконечность острова, Николас делал отметки — необходимо было подобрать удачный момент для разворота, позволявший, с одной стороны, не слишком сильно удалиться от острова, а с другой стороны не сдрейфовать к берегу раньше времени: в таком случае придётся в срочном порядке вновь поворачивать оверштаг и удаляться от берега, повторяя маневр.
Игла на мгновение зависла над приложенной к карте линейкой — звонкий голос, не заглушенный даже ветром, скрипом корабля и деревянной переборкой, донёсся до лисьего уха. И всё же удивительное сочетание любопытства и наглости — мысли лиса, сбитые с курса, резко перескочили в другое русло: этот утренний вызов крольчихи вновь всплыл у него в памяти. Хотя нет, не наглость и любопытство — подняв глаза на подволок каюты, над которым слышались шаги, лис ушёл в раздумья. Одна только наглость с любопытством даёт лишь противную навязчивость, что сказать про его пассажирку трудно. Здесь нужно природное обаяние и чувство меры, часто граничащее с умом…
Николас вздрогнул от неожиданно нарушившего идиллию корабельных звуков звона колокола. Чьи-то частые шаги послышались сверху на юте, пару раз скрипнула лестница — Николас не без удовольствия подметил, что с точностью до секунды определил, когда зверь окажется у двери его каюты.
— Войдите, — с трудом скрывая улыбку, произнёс лис как раз в тот момент, когда, как он думал, гость хотел постучать в дверь. Та неслышно скрипнула, и в дверном проёме показался бурый лис, уже почти успевший скрыть свою растерянность.
— Первая склянка, сэр.
— Хорошо, — кивнул Николас, хотя знал это и без всяких напоминаний.
— Всё ещё держим пять с половиной узлов, — лис вновь кивнул, давая понять, что доклад услышан.
— Я поднимусь на палубу, — по-видимому, Эдвард послал Джона именно ради этого, и Николас решил не утомлять юнгу.
Свежий морской воздух ударил в нос, контрастируя с духотой небольшой каюты. Лис на мгновение остановился, чувствуя, как ветер приминает шерсть на левой щеке.
— Опять отошёл немного к востоку, — произнёс Эдвард, прочитав мысли капитана.
— Нам же легче.
Поднявшись на ют, лис вновь снял пеленг на немного выдававшуюся в море юго-западную оконечность острова и окинул взглядом палубу. Бриг, в момент постановки парусов, со стороны кажущийся островком хаоса в таком размеренном море, вновь выглядел весьма недурно: не начищенная палуба линейного корабля с идеально вымуштрованной командой, но, по крайней мере, тросы не норовили затянуть петлю вокруг чьей-то ноги.
Вся команда грот-мачты была перед лисом как на ладони. Адан — её старшина, одной лапой изображая парус, а другой — направление ветра что-то объяснял заинтересованной крольчихе, сохраняя максимально беспристрастное выражение морды и периодически указывая то на одну, то на другую снасть. Матросы, собравшись в стороне у подветренного борта, что-то непринуждённо обсуждали, не забывая то и дело вставить своё слово в рассказ Адана. Лишённый иных развлечений Чарльз долго наблюдал за компанией и, наконец-то не выдержав, что-то крикнул, сопроводив свою немую для Уайлда реплику резким жестом. Джуди обернулась на шакала — Николас не мог видеть её мордочку, но догадывался, что шакал явно не пытался подбодрить крольчиху. Его оклик привлёк внимание собравшихся группами у фок-мачты — пара матросов бросили на крольчиху косые взгляды и, перекинувшись парой слов, вновь потеряли к происходящему всякий интерес. Адан, бросив короткий взгляд на Чарльза, вновь повернулся к Джуди, не изменив положения лап — Николас присмотрелся — судя по всему, показывавших парус, поставленный при курсе бейдевинд. Крольчиха, покачав головой, попыталась натянуть улыбку и, судя по движению губ, робко задала какой-то вопрос. Лис, в очередной раз подумав о своей наблюдательности, удовлетворённо фыркнул, переведя взгляд на паруса.
— К повороту оверштаг! — команда разобрала брасы, готовясь к повороту. Сперва немного увалившись под ветер, «Виктория» набрала ход, и тут же, положив руль на левый борт, ринулась на ветер. Обезветренные марселя заполоскали на ветру, лишь в тугую добранный грот-трисель, находившийся почти что в диаметральной плоскости судна, наполнялся ветром, помогая бригу приводится. — Фок-марсель на ветер!
Поставленный против ветра фок-марсель лёг на стеньгу, и нос брига медленно смещался по направлению к острову. Стоило перебрасопленному на правый галс грот-марселю набирать ветер, как «Виктория», тут же расправив все поставленные паруса, вновь устремилась к острову. Джуди наблюдала за маневром с палубы, хотя и не участвовала в нём — спускаться вниз в такую погоду крольчиха не хотела, хотя и не знала, что ещё преподнесёт для неё Уайлд, и когда в следующий раз у неё будет возможность немного отдохнуть.
Спустя около получаса столь же хорошего хода «Виктория» подошла к южному побережью острова настолько близко, насколько позволял разум и инстинкт самосохранения. Место было на удивление удачным — небольшой мыс восточнее переходил в песчаную косу, прикрывавшую эту часть побережья от разгоняемого ветром волнения. Тёмный остов «Домадор де торментас» всё так же виднелся в пене прибоя в каких-то нескольких сотнях метрах от брига. Стоя у Фальшборта, Каан с грустью смотрел на разбитое судно. Какие-то несколько сотен метров отделяли его от осколка отечества среди этих диких земель.
— Все наверх! Подготовить якорь к отдаче! — усиленный рупором голос прошёлся по палубе и, казалось, эхом отразился от леса, вздымавшегося сразу же за полосой прибоя.
Заранее изготовившись и несколько раз мысленно прогнав порядок действий, Джуди уже стояла у грот-русленя в ожидании дальнейших указаний. Задача предстояла куда как более сложная, чем при постановке парусов, и требовала физических усилий, и Джуди, минуту назад ждавшая действия со слепой решимостью, пыталась скрыть смятение.
— К уборке фок- и грот-марселя! — тросы вновь змеями вились по палубам. Тёмный на фоне слепящего тропического солнца силуэт фок-марселя, на мгновение заполоскав, стал стремительно уменьшаться — сначала наветренная, а затем и подветренные стороны паруса, стягиваемые горденями и гитовыми, пошли вверх к рее.
— На ванты! — крольчиха задрала голову — грот-марсель так же стал лишь кривой линией под реем.
«Виктория», неторопливо идя под кливером и грот-триселем, стала приводиться к ветру, пока в тугую добранные паруса не заполоскали на ветру, отчего бриг быстро потерял ход. С шумом сошедший с крепления якорь поднял столб брызг, окропивший левый борт.
Джуди взбиралась по вантам уже куда увереннее — и недавний опыт, и куда меньшая качка существенно ускорили её восхождение. И вот, она вновь стоит на перте. Марсовые фока предстали ей тёмными фигурами на фоне солнца: стоя на пертах, они перевалились через рей, схватившись за свисавший на гроденях и гитовых парус. Джуди тут же попыталась повторить это нехитрое действие, что видела уже много раз, но тут же с ужасом осознала, что её роста попросту не хватит, чтобы достать до паруса из такого положения. Что-то придумать нужно было как можно скорее — укладка паруса требовала синхронных действий всех марсовых. Ища спасения, она лихорадочно обвела взглядом, казалось, весь корабль, прежде чем остановилась на делившим с ней один перт корсаке. Альфред, так же не вышедший ростом, ловко закинув одну ногу не рей, схватился за парус, сам немного свесившись назад, готовый в любой момент соскользнуть на перт, увлекая за собой парус. Долго раздумывать не пришлось, да и времени не было — Джуди быстро прикинула порядок действий. Страх резких движений на кажущейся столь неустойчивой платформе заставлял колебаться, но, полная мимолётной решимости, Джуди забросила ногу на рей и, вытянув лапы, ухватилась за полотно паруса. Ощущение ушедшей из-под ног опоры заставило содрогнуться — к тому же, в таком положении уже невозможно было не смотреть вниз.
— И-и-и раз! — начал корсак, задавая темп. Неуклюже съехав обратно на трепещущий перт, Джуди с трудом затащила за собой парус, отклоняясь назад и налегая всем своим весом. Каждое повторение давалось ей со всё большим трудом — объём уложенного паруса рос, каждый раз усложняя крольчихе доступ к его ещё свисавшей вниз части. Ветер, будто бы насмехаясь над усилиями крольчихи, порывом наполнил обжатый гитовыми и горденями парус: тот, надувшись пузырём, сбил ноги с перт, и чувство ушедшей из-под ног опоры обернулось паническим ощущением свободного падения, будто из короткого ночного кошмара, мигом выводившего погружающийся в забытье разум из дремоты. Но кошмар не закончился — вскрикнув от неожиданности, Джуди вцепилось в парус и рей, в страхе пытаясь вновь найти перты. Только наконец-то нащупав вожделенный трос, крольчиха, навалившись на парус, смогла отдышаться. Полотно всё ещё лежало на рее — увидев затруднение Джуди, Альфред немного сместился в её сторону, удерживая парус. Положив последнюю часть полотна марселя, вусмерть уставшая крольчиха не без труда закрепила его с помощью, казалось бы, ещё дома много раз отработанного рифового узла — лапы всё ещё дрожали.
— Все с перт! — окрик Адана оповестил о завершении работ, и подступавшая от чувства выполненной работы эйфория быстро вытесняла мандраж и физическую утомлённость. «Получилось!» — чувство собственного триумфа быстро сглаживала острые края пережитых событий. Казалось, всё уже позади.
Один из марсовых, работавших на левой от мачты стороне рея, зацепившись за один из идущих вдоль мачты тросов, ловко скользнул по нему вниз. Схватившись за всё ещё колеблющийся трос, Джуди посмотрела наверх — возможно, это был один из гитовых грот-брамселя.
— Главное лапами перехватывай, а то потом с каната сдирать их придётся, — произнёс Альфред, угадав её мысли. Неловко улыбнувшись, Джуди посмотрела вниз на ряд нагелей, где был закреплён трос, про себя чертыхнувшись на излишнюю проницательность корсака. Что про неё подумает Альфред, если она сейчас полезет на ванты? Вскоре все будут знать, что она боится — вряд ли кто-то поставит ей это в укор, но сама мысль так опозориться после, казалось бы, весьма отважных действий была крольчихе противна. Выдохнув, Джуди прыгнула на трос, обхватив его ногами, и поочерёдно перехватывая его лапами, заскользила вниз. Вдруг в левую лапу будто бы отлетела искра, и Джуди инстинктивно отдёрнула её, тут же ощутив всю боль своей ошибки на правой — это было сравнимо уже скорее с хватом за раскалённую кочергу. Рангоут и такелаж, море и небо — когда трос ушёл из лап, всё на секунду смешалось воедино перед тем, как сильный удар в бок от резко возникшей под крольчихой палубы не оборвал этот полёт.
— Вот чёрт! — мгновенно очутившийся рядом Адан помог ошарашенной крольчихе сесть, в то время как Альфред уже спешил спуститься следом. Николас, в первую секунду рванувшийся к ней, одёрнул себя, покачал головой и ушёл от юта с подобающей капитану вальяжностью. Джуди осмотрелась — благо, она упала вовсе не с такой большой высоты, как ей изначально показалось.
— Всё хорошо! — попытавшись натянуть улыбку, из-за боли получившуюся кривой, крольчиха, вытянув перед собой лапу, будто пытаясь отгородить себя от чересчур встревоженных такой мелочью моряков, как вдруг заметила алую струйку, стекавшую вниз от изодранной ладони.