Сохрани себя над кровью

      Японец шел по улице с чемоданом на колесиках и рюкзаком на плече, на всякий случай, препоясанный револьвером. Его длинные волосы, собранные в низкий небрежный хвост, развевались на ветру, а сам он кутался в светло-коричневое пальто, удивляясь, как Линкс мог ходить в таком суровом климате в футболке, а уж тем более спать в одном лишь нижнем белье и не замерзать. Накрапывал дождь, оставляя свои капли на круглых стеклах очков в золотистой оправе, что немного мешало обзору. Окумура не знал, откуда началась традиция забирать очки умершего лучшего друга, но в его жизни это пошло от Эша, который носил очки Шотера, но довольно часто надевал свои очки для зрения, которые прислал в письме Син, и которые сейчас были на Эйджи. Нью-Йорк, впрочем, как и всегда, не радовал своей гостеприимностью, но несмотря на это Эйджи продолжал идти по знакомой улице, инстинктивно озираясь и прислушиваясь к каждому шороху: полезный навык при борьбе с мафией, который выработался как рефлекс, хотя сейчас, скорее всего, он уже и не нужен, ведь, судя по всему, в Америке царило спокойствие: за все его прибывание здесь с момента посадки к его голове еще ни разу не приставили дуло пистолета. Все благодаря Эшу, а ведь он был просто мальчишкой, лишенным детства, чести и свободы.       Тащиться сразу на кладбище было бы решением опрометчивым, поэтому, Окумура держал путь в старое убежище, в надежде встретить там кого-нибудь из ребят, ведь те могут предложить кров, хотя бы чтобы отобедать, а потом, быть может, даже укажут примерные координаты заветной могилы. Кроме того, японец больше хотел начать встречи в Нью-Йорке с живыми людьми, ведь это не так грустно, да и старые знакомые наверняка обрадуются, узнав о его прибытии.       Шатен брел, уже полностью почувствовав спокойствие и по обычаю уткнувшись себе под ноги, погруженный в очередные размышления, на этот раз не только о прошлом, но и о будущем и дальнейших действиях, как вдруг из-за угла выбежал человек, чуть не сбив Эйджи, благо японец успел увернуться в последний момент, — «Ничего необычного, должно быть опаздывает» — подумал шатен, оглянувшись, но в ту же минуту его пронзило необыкновенное чувство, что они давно знакомы, словно этот бегун был кем-то очень близким. Краем глаза парень заметил, что столь спешившая темная фигура пробежала еще пару метров и так же остановилась в пол-оборота к нему – видно эти ощущения и его прожгли изнутри. Одет он был довольно странно: долинные штаны свободного кроя с множеством карманов по всей длине штанин, грязные ярко-красные кеды, темная толстовка, которая ему была явно велика на пару размеров и заляпана кровью, и плотно надетый на голову капюшон, скрывавший не только голову, но и большую часть лица. Из-под капюшона выбивались несколько светлых прядей, а в его окровавленной руке парень заметил пистолет, от чего сердце в груди начало набирать бешенный темп, а зрачки резко сузились, отобразив на лице страх. Окумура хотел было сделать шаг в направлении человека, предложить ему помощь, ведь он не выглядел враждебно, а скорее нуждался в чьей-то поддержке, как за спиной раздались выстрелы, заставившие сердце сжаться еще сильнее. Медлить было нельзя, и оба парня это понимали: незнакомец, слегка поскользнувшись на мокром асфальте, снова кинулся бежать, а японцу ничего не оставалось, как нырнуть с сумками за ближайший угол и затаиться, в надежде, что его не заметят. Мимо его временного укрытия пробежали несколько взрослых мужчин в деловых костюмах и темных очках, видимо не ожидавшие на своем пути встретить кого-либо еще, кроме преследуемого беглеца, поэтому они не обратили на Окумуру внимание. Полиция? Не похоже, но понятно одно – лучше им не попадаться на глаза.       Когда звуки шагов утихли, Эйджи облегченно выдохнул и сполз вниз по стене, убирая приготовленный револьвер снова за пояс. Стоило ему расслабиться, правое плечо неприятно прожгло болью. Парень взглянул на окровавленный рукав пальто – все-таки попали, но рана не критичная, можно не заморачиваться с первой помощью, ведь квартира бывшей банды Эша совсем недалеко, осталось только добраться до нее живьем и желательно не лишиться конечностей.       Дверь поддалась не сразу, но все же со скрипом впустила гостя в помещение. Внутри царил небольшой хаос, но некоторые вещи свидетельствовали о прибывании здесь людей: всюду были разбросаны консервные банки, явно недавно вскрытые и опустошенные, на полу было битое стекло и прочий мусор. Обшарпанные стены все так же пахли сигаретами и слегка алкоголем, который еще в те времена нередко кто-нибудь из парней проносил в убежище, хоть боссу это не очень и нравилось, но лишать молодых людей последнего развлечения он не хотел. Эйджи без задней мысли прошелся по этажу, вдыхая знакомый запах, после чего по-хозяйски спустился в подвал по развалившимся каменным ступенькам. Он остановился в дверном проеме, из которого выступали петли, предназначенные для когда-то бывшей здесь двери, и огляделся: ни души, а ведь пять лет назад здесь всегда было людно и немного шумно из-за криминальной молодежи. Шатен разочарованно пожал плечами и сделал шаг внутрь, как тут же рядом с его ухом просвистела пуля и врезалась в сухое дерево покосившегося шкафа, выбив из него пару щепок:       — Ни с места! Иначе я всажу следующую пулю тебе в висок! — раздался знакомый голос из-за дивана. На Окумуру направили десятки дул пистолетов самых разных форм и калибров – зрелище не для слабонервных. Японец вскинул руки вверх, подчиняясь голосу и сбрасывая с плеча рюкзак, который приземлился рядом с чемоданом.       — Кто ты, как нашел это место и зачем пожаловал? — требовательно вопрошал еще один парень, величественно выходя из своего укрытия за тумбой и не сводя с непрошенного гостя оружие. Японец недовольно ощутил дрожь в ногах, отмечая, что несмотря на долгую работу над собой, он все еще так же легко поддается страху, но стоило ему вглядеться в глаза напавшего, как на его лице озарилась улыбка:       — Шин? Это я – Окумура Эйджи! — радостно воскликнул шатен, медленно опуская руки. Удивленные ребята начали выглядывать из-за предметов мебели, и с интересом рассматривать парня, услышав знакомое имя.       — Эйджи? — удивленный китаец опустил оружие и подошел вплотную к посетителю, глядя на него сверху вниз из-за разницы в росте. Доля секунды ему потребовалась, чтобы кинуться жать японцу руку: — Парни, и правда! Это же Эйджи! Наш Эйджи! — услышав эти слова, все тут же направились в сторону Окумуры, гостеприимно приветствуя его, что помогло наконец шатену убедиться в том, что это место все еще служит убежищем для немалого количества молодых людей самых разных рас и возрастов. Окумура по очереди жал всем руки и обменивался с ними дружескими объятиями, узнавая одного за одним: Алекс, Боунз, Конг и многие другие – все они собрались здесь, все живы и в добром здравии, — Как тебя занесло в наши края? Ты же улетел! — все не мог успокоиться юный Су-Лин – он всегда выделялся своей гиперактивностью по сравнению с другими своими сверстниками, наверное, именно поэтому он и стал лидером китайской группировки после гибели Шотера.       — После твоего письма мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя и переосмыслить все произошедшее, после чего я принял решение вернуться обратно в Америку, ведь здесь осталась вся моя жизнь и не только, — размеренно и немного смущенно пояснил Эйджи, дивясь тем, как сильно вытянулся в росте Шин за эти пять лет. Они все выросли, изменились, повзрослели. Теперь это не просто шайка неугомонных подростков: большинство их них уже взрослые состоявшиеся люди со своими целями и мнением, но несмотря на это, они остались вместе, что не могло не радовать, — Что здесь вообще происходит? Сначала нападают какие-то мужчины в пиджаках, потом вы с такой опаской отстаиваете убежище. Разве после смерти Эша и победы над мафией не установился порядок? — многие ребята начали взволнованно переглядываться, в дальних углах комнаты поползли шепотки, заставившие Окумуру еще сильнее насторожиться.       — Эйджи, многое произошло за эти годы, — начал было Су-Лин, но тут же сменил тему: — Ты ранен, тебе надо…       — Это всего лишь царапина, — перебил его японец, нервно дернув плечом и уворачиваясь от парня, — Объясните мне, что здесь происходит. Все, от моего отъезда до самого конца.       На улице уже начинало вечереть и света, пробивавшегося сквозь небольшие щели, уже не хватало, чтобы обеспечить нормальную видимость в подвале, поэтому, разместившись в убежище, молодые люди включили свет, электрический чайник и приступили к беседе.       — Не знаю даже, с чего начать, — виновато потер шею Алекс, пока Шин бинтовал плечо Эйджи – они все же смогли уговорить его успокоиться и принять помощь, — Хорошо, что ты сидишь.       — Начни с самого главного, — подал голос Боунз из угла подвала, проходя между ребятами и раздавая им кружки. Все члены группировки сформировали что-то вроде круга, разместившись кто где и оставив в центре место для Шина, Эйджи и Алекса. Кто-то устроился прямо на полу, кто-то на диванах поближе к центру, но несмотря на небольшую площадь помещения, уместились все.       — Не знаю, готов ли он к.., — засомневался вдруг старший, но Окумура и его перебил:       — Я готов услышать все, что вы мне скажете, — нахмурился он, но через секунду ойкнул из-за неаккуратности Су-Лина, который случайно задел его свежую рану.       — Ну, хорошо, — заместитель босса банды снова немного поколебался, прежде чем продолжить, но потом резко спросил: — Как ты отреагируешь, если я скажу, что Эш Линкс жив? — повисла долгая пауза, во время которой можно было каждой клеткой ощутить, как нарастает напряжение в воздухе. Японец обвел глазами собравшихся. По их лицам было понятно, что их временный лидер явно не с того начал, но никто не спешил возражать, скорее всего из уважения:       — Скажу, что не поверю тебе, ведь он умер пять лет назад в день, когда я покинул Америку, — шатен буквально пилил взглядом Алекса, но тот был готов выдержать любые подобные пытки, ведь он за свою жизнь выдерживал и не такое:       — Тогда я возражу и скажу, что ты так думаешь зря, — мужчина скрестил руки на груди, и его взгляд уже не казался таким растерянным, как в самом начале разговора.       — Эйджи, он правда жив... — вдруг присоединился брат Шина, который все это время подпирал стену прямо напротив японца, — И.. извини за причиненную боль, ведь это я во всем виноват... Если бы не я...       — Лао, все в порядке, я не держу на тебя зла, и сейчас это не важно, — жестом остановил его шатен, стараясь показать максимальное спокойствие, но голос и дрожащие кончики пальцев его выдавали, — Но как такое возможно? Ведь Шин написал, что...       — Да, я написал в письме тебе, что Эш умер, потому что мы все тогда именно так и думали. Я собственными глазами видел его, трогал его окоченевшие запястья, у которых уже было невозможно нащупать пульс. Когда наконец приехала скорая, которая почему-то очень очень медлила, врачи сказали, что у него практически нет шансов на выживание, но наш босс крепкий орешек, — Последние слова парень произнес с улыбкой и задорной интонацией.       — Но где он сейчас? Он придет? — в голове Окумуры появлялись нотки светлой надежды, от чего он мог сойти за ребенка, но это его не волновало: его лучший друг жив, он рядом, но помрачневшие лица собравшихся разбили их в пух и прах. Алекс слегка поерзал на кресле напротив, после чего продолжил разговор, зайдя слегка с другой стороны:       — В Америке недолго продержался порядок. Как ты подметил, стрельбу устроили люди довольно презентабельного вида. Теперь все районы контролирует китайское посольство. Грубо говоря, бывшее управление Чайнатауна разрослось до масштабов не только Нью-Йорка, но и всей страны.       — Кстати, наш район и Чайнатаун мы отстояли, но набеги все еще продолжаются, — подметил Шин, — Юуэ Лун сейчас там главный, ну а мы с Алексом заправляем всем остальным, — японец в который раз убедился в том, что этот, когда-то четырнадцатилетний подросток, прирожденный лидер, способный руководить не только своей небольшой группировкой, но и целыми районами.       — Но что же с Эшем? — настаивал на своем Окумура: на данный момент, это было для него важнее всего, и он был готов требовать ответа даже будь он под сотней направленных на него автоматов.       — Я ждал этого вопроса. Он долго находился в тяжелом состоянии в центральной больнице, ты там много бывал, так что, я уверен, что ты помнишь, где это. Его тело буквально выкрали у нас из-под носа, как только мы узнали, что он пришел в себя, но, по всей видимости, за ним наблюдали не только мы, а сама больница в свое время сливала информацию на сторону, — заключил Алекс, словно ставя точку, — Теперь он принадлежит китайцам и работает на них.       — Что? Это невозможно! Он столько отдал за то, чтобы стать свободным! — воскликнул Эйджи, соскакивая со своего места, чуть не свалив Шина, который устроился рядом на подлокотнике.       — Да, но все быстро поменялось по неизвестным нам причинам, — успокаивающе поднял ладонь заместитель босса, останавливая на ходу шатена.       — Но почему он не сбежит? — уже более усмирено спросил Эйджи, покорно и задумчиво возвращаясь на свое место. Су-Лин то ли специально, то ли инстинктивно положил ему на плечо руку, но спокойствия это не прибавляло.       — Этого мы тоже не знаем: либо его удерживают насильно, либо шантажируют, либо он все еще слишком слаб для такого. Но не думай, что мы сдались, — серьезно и уверенно взглянул Алекс прямо в глаза Окумуре.       — Ну, а что до вас, Шин? Вы же близкие родственники посольства, особенно Юуэ Лун, неужели вы не можете никак повлиять на ход событий? — обратился японец к парню, который уже стоял, облокотившись на спинку его кресла, должно быть опасаясь очередного резкого скачка Эйджи.       — Мы все изгои. Любому китайцу, которого ты видишь среди нас, не рады во главе, а уж тем более мне и Юуэ, ведь мы – основные предатели. Если сунемся туда, нас ждет смертная казнь, — пожал плечами тот, так размеренно и спокойно об этом говоря, что казалось, будто для него это стало уже обыденностью – ожидать от родни того, что они могут в любой момент ему снести голову с плеч.       — Ясно, — поник Окумура, судорожно пытаясь распределить все в голове и усвоить полученную информацию, — Почему ты прислал то письмо спустя столько времени? — похоже, что его голос звучал уже обреченно, потому что Су-Лин заговорил совсем мягко:       — Я написал тебе в тот же день и попросил Макса Лобо передать его тебе, так как только он хорошо знал твой адрес, который ему оставил Ибе, но у него возникли внезапные тёрки с правительством, и он был вынужден наспех собраться и бежать из Нью-Йорка и скрываться. Он даже какое-то время жил у отца Эша…       — Он жив? — нетерпеливо перебил парня Эйджи и облегченно выдохнул после его положительного кивка.       — Так вот, о чем это я? Ах да, все более-менее пришло в норму лишь через три года, и Макс смог вернуться домой, и когда он перебирал старые вещи, нашел мое письмо, адресованное тебе, а так как он не знал его содержимое, как в принципе тогда еще и не знал о том, что босс выжил, то отправил его на следующий же день, — пояснил Шин, слегка задумчиво глядя в потолок: это ему помогало лучше вспоминать прошедшие события, — Позже мы ему все разъяснили, когда через какое-то время он снова вышел с нами на связь, но было принято решение не отзывать письмо назад, быть может зря, но почему-то я хотел, чтобы оно дошло до тебя. Так что, прости за потраченные нервы: всему вина обстоятельств.       — Понял, — одобряюще кивнул шатен, — В любом случае, спасибо вам, ребята, за проделанную работу и за то, что я сейчас снова сижу с вами, — он снова обвел взглядом собравшихся, которые в ответ на его слова заулыбались, — И каков наш план?       — Мы будем действовать как в том нападении на главу мафии, если помнишь. План уже почти разработан, — скрестил пальцы в замок Алекс, — Ты с нами?       — Разумеется. — Кивнул японец, смерив временного лидера суровым взглядом, чтобы у того даже не возникало сомнений.       Окумуре предоставили не только кров, но и ночлег. Его новым жильем стала комната Эша, ведь в ней всегда было две кровати – одна его, а другая Скиппера, и вторая пустовала с моменты смерти мальчишки. С одной стороны, Эйджи не радовало то, что ему придется занимать кровать близкого друга Линкса и напоминать ему о его гибели, но с другой стороны, выбирать не приходилось. В самом убежище когда-то жил только Эш, а теперь и Эйджи, банда Линкса расселилась в соседнем здании, которое имело больше комнат и сейчас напоминало скорее общежитие. Остальные ребята разделились: хоть это убежище и было основным, по городу существовало еще несколько – это было сделано ради безопасности – в случае нападения погибнут не все разом. Шин вместе со всеми остальными китайцами укрывались по-прежнему в Чайнатауне, а банда Кайна нашла свое пристанище в старом заброшенном кинотеатре, ведь их прежнее укрытие было полностью разгромлено Артуром еще во времена мафии. Японец был удивлен тем, что начальство всем составом перешло именно к Алексу, а не к Кайну, ведь тот объективно был сильнее и продуманнее, но скорее всего парни просто не хотели нарушать обычаи и смешивать народ, хотя, быть может, сам Эш передал ему руководство. Более того, многие из старших привыкли подчиняться лишь Линксу и его заместителю.       После душа, который, к великому удивлению, был все еще в рабочем состоянии, Эйджи расположился в ныне пустующей комнате и принялся разглядывать потолок, с которого местами то и дело осыпались последние слои побелки. Пока он не заснул, его преследовали самые разные мысли и предвкушение предстоящей битвы, которая должна повлечь за собой страшные последствия и, скорее всего, жертвы. Но его ничего не останавливало: самой главной целью было спасение лучшего друга из рук посольства.       «Эш, ты ли это был, там, в переулке? Я так рад знать, что ты жив, но еще сильнее я обрадуюсь, когда убежусь в этом своими собственными глазами. Все ли с тобой хорошо? Тебе наверняка пришлось нелегко. Какие испытания ты пережил, когда остался совсем один?»

***

      — Эйджи, эй, Эйджи, вставай! — кто-то настойчиво толкал японца в здоровое плечо. Он слегка приоткрыл глаза, не желая просыпаться: уснуть он смог только ближе к утру, поэтому день его ожидал явно тяжелый, — Поднимайся, пора тебе все тут показать, объяснить новые устои и посвятить в план, — перед Окумурой высился Шин и нетерпеливо теребил свой рукав. Что ж, это куда лучше, чем то, как будил Эш, приставляя по утрам к щеке пистолет, пусть и не заряженный. Шатен наскоро умылся, оделся, не завтракая, и присоединился к китайцу, который ждал его уже наверху у барной стойки.       — Куда идем? — стараясь скрыть свой зевок, спросил японец, завидуя бодрости младшего.       — Для начала, в Чайнатаун, покажешься брату, а после нужно будет сходить к старому складу: там мы договорились с одним парнем: он должен доставить нам патроны и всякое такое – это нам пригодится в бою, — Окумура кивнул, догоняя зашагавшего быстрым шагом Су-Лина.       По пути к Чайнатауну китаец многое рассказывал и показывал. Ребята прошли не обычным коротким путем, а охватили почти всю территорию, принадлежащую их группировке – Шин сказал, что это что-то вроде обхода на случай, если в их владения вторглись непрошенные гости, заодно и окрестности Эйджи показал, что было довольно кстати. По дороге парень рассказал многое из того, что произошло у них в Америке за последние пять лет, расспросил шатена о его жизни в Японии, его увлечениях и занятиях. Эйджи подметил, что хоть его долго здесь не было, он все еще прекрасно ориентируется по улицам Нью-Йорка, похоже, они стали ему как родные за то пребывание, да и он все так же легко находил общий язык с ребятами, несмотря на ломанный английский, разный менталитет и возраст, ведь многие из них были младше него.       — Пришли. Эй, Юуэ Лун! Принимай гостей! — Шин шумно отварил дверь кафе, пропуская Эйджи вперед. Японец подметил, что в отличие от убежища, здесь царили чистота и порядок, к тому же было довольно светло, наверное, еще из-за того, что стены были покрашены белой краской — под стать руководителю. Можно было подумать, что за окнами такие же мирные времена, чистые улочки, спокойные люди, но это было бы всего лишь иллюзией.       — Су-Лин, не кричи. Я понимаю, что ты чувствуешь себя тут как дома, но ты распугаешь мне всех посетителей, — хозяин кафе в белом фартуке и темных длинных брюках бесшумно вышел из-за стойки им навстречу. Его волосы, как всегда, были аккуратно убраны в длинный хвост и перевязаны яркой лентой, а челка скрывала хитрый взгляд, — О-о, это же Сам Окумура Эйджи, — протянул молодой человек, угадав посетителя, — Чем могу быть полезен?       — Он прилетел вчера вечером из Японии вызволять Эша вместе с нами, — выпалил Шин, смешав сразу все новости в одну, но его брату этого, казалось, было достаточно.       — Что ж, рад приветствовать в моем скромном кафе, и не бойся, на этот раз в твой чай яд не подсыплю, — владелец улыбнулся одними лишь глазами и пошел в глубь заведения, приглашая ребят за собой.       — Что, Эйджи, решил под меня косить? — язвительной интонацией поинтересовался китаец, перебирая свои волосы рукой, словно расческой, и внимательно наблюдая за гостями.       — А, нет, нет, просто... на это были свои причины, — задумчиво произнес Окумура, разглядывая чашку ароматного чая. Он отрастил волосы лишь для того, чтобы сохранить прикосновения лучшего в его жизни человека, но сейчас, когда он жив и практически рядом, есть ли смысл в этом поступке?       — За эти годы мы с Юуэ Луном очень сдружились и стали близкими братьями, — несмотря ни на что, продолжал возбужденно тараторить Шин. В его взгляде явно читалось, что он и правда так считает, а старший не возражал, а лишь кивал на его слова головой, — Он такой же как Эш, Эйджи, ему не хватало любви и поддержки, ведь он был всего лишь марионеткой наших братьев, фактически их слугой, поэтому он так себя и вел, понимаешь? Но сейчас, когда мы вместе, он помогает нам в нашей борьбе против них и посольства, он многое для нас сделал и доказал свою преданность, — Су-Лин явно стал серьезнее, произнося эти слова, и от того ребенка уже не осталось ни следа.       — Не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но, если тебе понадобится помощь, мои двери всегда открыты тебе и твоим близким, Окумура Эйджи, — обратился китаец к гостю. Вдобавок к медленной размеренной речи, его имя он буквально процедил, отчего у японца пробежались мурашки по телу.       — Спасибо. Я тоже буду всегда рад тебе помочь, — постарался как можно более ровным голосом ответить взаимностью шатен.       — Вот и замечательно! — вмешался в холодную дуэль младший, — А теперь нам пора на склад, так что допивай свой чай и присоединяйся ко мне, а я пока подожду тебя снаружи, поторопись, — с этими словами Шин поднялся, поблагодарил брата за прием и удалился из кафе.       До склада добирались практически молча, да и у Эйджи желание болтать совсем пропало, когда он узнал, что им предстояло пройти такое большое расстояние пешком, и похоже это было заметно, потому что Шин внезапно остановился:       — Устал? Не привык так много ходить? — заботливо спросил парень, внимательно вглядываясь в лицо японца.       — Нет-нет, все в порядке, — смущенно возразил Окумура, слегка краснея: он не хотел бы доставлять неудобств из-за своей слабой выносливости, к тому же, в Америке это может стоить ему жизни.       — В следующий раз возьму мотоцикл или чью-нибудь тачку, — подмигнул Су-Лин, подбадривая попутчика, — А сейчас идем, немного осталось.       — Ты уже и водить научился? — удивился Эйджи, продолжая следовать за младшим.       — Конечно, у нас все практически с пеленок за рулем, единственное – прав почти ни у кого нет, но это не такие уж и большие проблемы, если не попадаться полиции, — усмехнулся китаец, как ни в чем не бывало, шагая по небольшому склону.       — Ясно. Значит, в случае чего, поведу я, — поставил его перед фактом Окумура.       — Итак, как и договаривались, здесь все есть, — отчитывался какой-то молодой низкорослый парень, лет 15, перед Шином, пока тот проверял содержимое предоставленных им ящиков. Когда они с Эйджи подошли к складу, этот паренек уже ждал их, как-то странно озираясь по сторонам – это насторожило японца, поэтому он решил, что будет держать ухо в остро, но младшему ничего не сказал. С виду он ничем не отличался от остальных ребят: такая же поношенная и явно испытанная временем одежда, рваные кеды, полупустая сумка через плечо – Окумура сам удивлялся своей наблюдательности: из-за того, что он начал подозревать почти каждого, он стал более внимательно относиться к мелочам, даже таким как одежда и общий внешний вид людей, но этот, можно сказать, еще мальчишка, кажется, был на их стороне.       — Отлично, вижу, — вынес свой вердикт Су-Лин, — хорошая работа, Майк, спасибо, — он пожал молодому человеку руку, на что тот просиял – кажется эта похвала была одна из немногих, что он слышал в свой адрес, но его радость продлилась недолго: через пару минут он снова осекся и явно занервничал.       — Что такое? — вмешался Эйджи, который все это время не сводил с него глаз, и подошел ближе, — Что-то не так? — парень удивленно, резко набрал в грудь воздуха и поднял ладони, словно показывая свою невиновность. Он взглянул в глаза Окумуре, и тот ужаснулся от того, сколько страха было во взгляде этого паренька. Он слегка приоткрыл рот и прошептал одними губами: «Простите. Меня заставили».       — Что? — выпрямился Шин, оторвавшись от ящиков, и нахмурившись посмотрел на мальчишку, но в следующую секунду раздался звук выстрелов и Эйджи резко толкнул его в бок, от чего китаец упал на землю, больно ударившись коленом о каменистую землю.       — Берегись! — Окумура резко выдернул из-за пояса свой револьвер и выпустил несколько патронов в кусты, из которых только что чуть не убили китайца.       — Что это?! — выкрикнул Су-Лин, уворачиваясь от новой дроби и бросаясь вдогонку Эйджи, который резко дернул его за руку и буквально поволок за угол склада.       — Нас сдали! — стараясь перекричать грохот, ответил японец, перезаряжая револьвер. Ребята, уворачиваясь от пуль, оббежали склад с другой стороны и затаились обдумывая, что им делать дальше, но вдруг Шин толкнул Эйджи локтем в бок:       — Смотри, — он указал в сторону человека, который вышел им навстречу из бокового входа на склад. Он шел, слегка пошатываясь и хромая на одну ногу, но выглядел довольно хорошо для своего состояния. Су-Лин выпрямился, вставая с земли, и сделал пару шагов в сторону мужчины, — Эй! На нас тут напали, Вы нам не могли бы помо…       — Нет, Шин! — Окумура едва успел повалить младшего на землю и прикрыть собой, как по взмаху руки незнакомца в их сторону полетела очередная сотня, а то и тысяча пуль. Они попадали во все: в руки и ноги, оставляя рваные раны, в стены склада, которые отзывались характерным металлическим звуком, – от них было просто невозможно увернуться, — Мы окружены. — Выдохнул японец, поднимаясь на локте и стараясь прикрыть голову второй рукой. Времени на размышления не было.       — Мы умрем, — прошептал китаец, оборачиваясь лежа на земле и оценивая масштабы бедствия. В его глазах явно читались страх и обреченность, и встретившись с ним взглядом, Эйджи понял одно: он отвечает за него и не может допустить его гибель. Шин младше него, доверчивее, хоть и более опытен, но он все еще оставался в душе тем самым четырнадцатилетним впечатлительным ребенком, которого нужно защищать, его нужно было спасти от этого кошмара, нельзя было допустить его смерть.       — Не сегодня! — яростно выкрикнул Эйджи, рывком соскакивая с земли, уже не прикрываясь от пуль, и кинулся отстреливать врагов. Опешивший Су-Лин не сразу понял, что происходит, но вскоре присоединился к старшему, прислонившись к нему спиной, чтобы прикрыть тыл, и помогая справляться с напавшими. «Я обязан… Я не могу этого допустить… Почему я не предвидел?» — мысли в голове шатена мчались с космической скоростью, но это никак не мешало лишать жизнеспособности вражеских снайперов. Он все еще чувствовал спиной тепло – значит Шин жив, значит еще не все потеряно. Он будет бороться до конца. Кровь стекала по рукам и ногам, пропитывала одежду, от чего та становилась незначительно тяжелее и принимала металлический запах, от которого немного тошнило. Было больно. Но нельзя было отвлекаться на эту боль: он ждал этого момента всю жизнь – момента, когда он сможет кого-то защитить, отомстить за погибших близких, спасти товарища, независимо от того, какая их настигнет беда. Именно сейчас…       Неприятный запах крови ударял в нос. Эйджи сидел, прислонившись спиной к холодному металлу, и старался прийти в себя и отдышаться. Он бросил взгляд на окровавленную пустошь, сплошь усеянную трупами людей, в чьих жилах совсем недавно бежала кровь. Некоторые тела лежали совсем рядом – противники так же, как и они с Су-Лином, не собирались сдаваться. Один из стрелявших схватил Окумуру за руку, и тот безжалостно ответил ему на это ударом локтя, а после всадил пулю в висок – его тело лежит сейчас примерно в двух метрах от ноги японца.       — Подумать только, — шумно выдохнув, приземлился рядом Шин. Его одежда была так же пропитана кровью, как и толстовка шатена, а на щеке красовалась внушительная ссадина, — Это все мы сделали. Столько людей… Понимаешь, мы их всех убили… — он говорил с опаской, дабы не навредить словами еще сильнее, но ему и самому нужно было выговориться.       — Да, — коротко кивнул Окумура, — Мы – убийцы, — не лучшие слова, которые он мог сказать в данной ситуации, но кажется, именно сейчас он начинал понимать те чувства, которые преследовали Эша, но вместе с тем было и чувство выполненного долга: он сохранил жизнь товарища.       — Их было около сотни, а нас всего двое, — парень вновь окинул оценивающим взглядом землю вокруг себя – сегодня ей придется впитать много литров чужой крови, — Кому расскажем – не поверят.       — Ну и славно. Возможно, так даже будет и лучше, — рассеянно бросил Эйджи. Ему тоже не верилось.       — Знаешь, был бы Эш мертв, я бы сказал, что его душа в тебя вселилась, — вдруг выпалил Шин, уставившись на старшего, — Когда ты так научился стрелять? Пять лет назад ты и в руках пистолет держать боялся, а сегодня мы вдвоем убили столько людей, притом, что я все время промахивался, а ты, кажется, почти ни одного патрона в воздух не пустил.       — Ох, я… я просто занимался спортивной стрельбой, когда уехал из Америки, — такие слова для Эйджи были полной неожиданностью, что заставило его немного растеряться. Его сравнили с самим Эшем, а ведь он был лучшим из лучших снайперов в Нью-Йорке, если не во всей стране. Неужели он дошел до его уровня?       — Алекс звонит, — поставил в известность друга Су-Лиин, перебивая ход его мыслей, и поднял трубку, — Да, мы идем. Просто у нас возникли кое-какие неприятности. Алекс, Майк нас сдал. Теперь посольство наверняка будет готово к нашему наступлению, — парень стал серьезнее некуда на этих словах, а Окумуре не оставалось ничего, кроме как внимательно слушать разговор и ответы лидера, которые слегка были слышны из трубки, — Нас с Эйджи могли сегодня убить. Если бы не он, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.       — Пора выдвигаться в путь, — закончил разговор Су-Лин и обратился к старшему. Они с Алексом обсудили пару моментов плана, но менять его не стали. Кроме того, лидер обговорил обратный маршрут с Шином, чтобы выслать пару ребят им навстречу, на случай повторной атаки. Китаец все еще хромал из-за ушибленного колена, но идти мог практически без проблем, — Нас уже заждались, и…, — его слова прервало громкое урчание его живота, заставившее обоих ребят рассмеяться.       — Как ты можешь думать о еде, когда тут такое месиво? — удивленно воскликнул Окумура, но продолжил смеяться.       — Война войной, а обед по расписанию, — парировал пословицей младший и потом сфотографировал последствия боя на еще не убранный в карман телефон.       — Зачем это? — с каким-то недоверием спросил японец, хмуро глядя на его действия.       — На память о начале спасательной операции. Да и наверняка кое-кто захочет увидеть результаты твоих тренировок, — подмигнул парень, после чего, хоть Эйджи до конца и не понял, к чему клонит младший, они взяли ящики с боеприпасами и пошли в сторону убежища, надеясь, что больше сегодня стрелять им не придется.       — Выглядите так, будто вас поезд переехал, — констатировал Алекс, когда Шин и Эйджи в сопровождении двух крупных ребят из банды Кайна вернулись в убежище.       — Вроде того, — кивнул японец, пока Су-Лин решил проигнорировать этот комментарий и вручить лидеру ящики.       — Идите отмывайтесь, обработайте раны, думаю, вдвоем справитесь, и присоединяйтесь к нам, — оценивающе оглядел их Алекс и пошел разбираться с принесенными снарядами и патронами.       Когда ребята, отмывшись от крови и забинтовав наскоро огнестрельные ранения, спустились к остальным, на столе уже была разложена карта, и большая часть группировки была в сборе. План был действительно продуманный – не зря парни потратили на него почти год. Эйджи очень вовремя прилетел, ведь он отлично в него вписался, особенно после того, как ребята узнали, что он научился мастерски стрелять, не хуже, чем сам Эш, и недурно оказывать первую помощь. Под его руководство было отдана одна из групп, на которые были разделены все участники для большей эффективности. В нее, по старой дружбе, вошли Боунз и Конг, а также пара ребят Кайна и Шина. На каждого было выделено по несколько пушек (которые помог достать сам Бланка, хоть он и был в отпуске в Испании), на случай если одна из них выйдет из строя. Кроме того, для каждой группы было продуманно несколько ходов отступления, в том числе и через излюбленную канализацию, на случай если что-то пойдет не по плану. Каждому руководителю группы так же выдали по мини-карте помещения, которое собирались штурмовать, и ребята довольно быстро запомнили их из-за простой планировки здания, хоть оно и не внушало доверия.       — Эйджи, — когда все разошлись по «домам», если их нынешние места жительства можно было так назвать, Алекс постучался в комнату шатена, — Как ты, в норме?       — Да, конечно, — с готовностью кивнул японец, отвлекаясь от раскладывания вещей – ему показалось лучшей идеей разобрать свои сумки сегодня, тем самым как бы обозначить, что он собрался остаться здесь надолго. Для кого? Для судьбы, наверное, на случай если она надумает его убить.       — Ты только вчера приехал, а завтра уже идешь с нами в бой. Не боишься? — продолжал лидер, оперевшись на дверной проем и скрестив руки на груди.       — Нет, вовсе нет. И я не жалею, что приехал, — мотнул головой японец, уставившись на свои колени. Сейчас его слова были чистой правдой, даже более чистой, чем когда он пять лет назад сказал Эшу в доме Дино, что не испугался, когда на них напал сзади мужчина с монтировкой.       — Ты ведь понимаешь, что мы идем на верную смерть, Эйджи? Когда-то ты был довольно впечатлительным, не верю, что ты стал хладнокровным убийцей за годы спокойной жизни на своей родине, — вздохнул Алекс и, слегка качнувшись, присел рядом с Окумурой на его кровати.       — Я предпочту умереть за Эша или за любого другого из вас, чем умирать от старости в Японии, сидя в какой-нибудь картинной галерее, — собравшись с мыслями выпалил шатен. Конечно, он это понимал, он прекрасно осознавал, на что идет, иначе не согласился бы так легко. Казалось бы, это попахивает мазохизмом, но рискнуть здоровьем и, возможно, даже жизнью ради спасения лучшего друга он был готов.       — Хорошо. Я не мог не спросить, ведь эта операция добровольная, и, как ты, наверное, уже заметил, участвуют в ней не все. Что ж, тогда, ложись отдыхать, ведь завтра тебе предстоит не только остаться в живых, но и провести своих людей так, чтобы они под твоим руководством пострадали по минимуму, а главное – спасти Эша Линкса, — эти слова словно молнией прожгли Окумуру изнутри, наэлектризовав его вплоть до кончиков пальцев и добавив ему еще больше уверенности в завтрашнем дне.