***
Екатерина осматривались по сторонам, находясь в замке Амьен во Франции: всё было мраморе, что делало помещение чистым и светлым, а так же делало его визуально больше, особенно внимание девушка уделила флагам весящим в самом первом коридоре замка. Это были флаги многих домов поддержавшие Ланкастеров, некоторые из них не знал и сама Тюдор. Другое дело были витражи — всем понятные сюжеты и без слов; на одних сражения, на других короли Франции или прочие славные дела правителей. И вот она с тётушкой остановилась у высоких дверей, ведущих в приемный зал, она почувствовала как Мэри смотрит на неё и знала, чего она хочет — чтобы её племянница не опозорила её и сделала всё, чтобы понравиться наследному принцу. «Что ж, раз вы не дали мне права выбора, тетя, то я оставлю и вас без выбора,» — подумала про себя девушка. Близнец Генриха посмотрела в пол: ей так было легче сосредоточиться и выдавить из себя правильную улыбку. Катерина подняла голову, вздернула носик и, улыбаясь, проговорила: — Я готова, тетя, — в её голосе не прозвучало ни нотки гнева, ни злости, ни отчаяния, только радость. Мэри Фродженалл вновь метнула в её сторону взгляд и её брови буквально поползли вверх. Её удивляла такая быстрая смена настроения со стороны племянницы. — Ты... — она пыталась подобрать нужные слова, — Одумалась? Брюнетка наклонила голову в её сторону, складывая в этот момент руки на животе и улыбнулась ещё шире: — Конечно, тетя, разве может быть что-то лучше, чем выйти замуж за принца, а после стать его Королевой, — «Что угодно, кроме этого.». Алая Роза подумала об одном, а сказала совершенно другое. Наконец двери отворились и глазам Екатерины представало такое же светлое помещение, больше похожее на тронный зал без тронов, на их месте стояли Её Величество Маргарита и её сынок. Девушка собрала всё свои силы вместе и вздернула голову вверх, заодно выровняла спину и пошла в медленным и грациозным шагом к «будущей семье». В глазах не было ничего, кроме притворного радостного блеска. Остановившись у самых ступеней, брюнетка приподняла одной рукой подпол платья, для удобства и присела в поклоне, чуть поддаваясь вперёд. — Ваше Величество, Ваше Высочество, — с нежностью в голосе сказала Екатерина, а после подняла на них свои глаза. — Екатерина, рада тебя видеть, — Маргарита подошла к девушке и помогла ей подняться. После чего, положила руки Екатерине на предплечья и медленно прошлась по ним вниз, — Трудно проверить, что больше нет той маленькой девчонки в розовом платьеце. — Зато, есть я: взрослая и верная себе, в алом платье, — ответила Екатерина, чуть поднимая одну бровь вверх и тут же отпуская. — Верность себя — одно из лучших качеств, — одобрила Анжуйская, ещё раз осматривая племянницу по мужу. Екатерина смогла увидеть, что Королева, как и всё, что говорят о ней правда — она не была красива, одарена более мужскими чертами, чем женские, так же и со взглядом, единственное, что делало её похожей на женщину, были каштановые длинные волосы сейчас собранные на голове. — Екатерина, не знаю, помнишь ты или нет, — она подвела её к юноше, что был её младше буквально на пару лет, — Это Эдуард, твой кузен. Он был бледен и худощав, выглядел ещё моложе, чем был, но обладал высоким ростом. У него были темно-каштановые волосы, чьи пряди из челки упали ему на глаза. А карие глаза были отрешены от мира. «Боже...» — захотелось сказать Екатерине в слух. — Я очень рада нашей встречи, Ваше Высочество, — солгала брюнетка. Он молчал, Катерина даже подумала, что он на неё не смотрел, ведь взгляд был направлен куда-то в даль. Тишина продолжалась до тех пор, пока Маргарита не отошла от Тюдор и не встала наравне с сыном, а после убрала руки за спину. Сначала Ланкастер не поняла к чему она это делает, но, увидев, как одна рука ложится ему на спину, а после бьёт по спине, к ней пришло осознание, ведь он всё-таки взглянул на неё и даже шагнул к ней вперёд. — Надеюсь, вы добрались без происшествий, — единственное, что смог ей сказать Принц, беря её руку и поднося к губам. — Да, но я хотела бы отдохнуть, — поджала губы девушка, испытывая в который раз отвращение.***
Леди Екатерина прошла в свои покои, где сразу же закрылась и сняла свою лживую маску лицемерия. Она подошла туалетному столику и глянула на себя, а после рывками начала вытаскивать из волос все шпильки, заколки, бросая их на стол. А после встряхнула их, чтобы они приняли более свободную и удобную для них форму. — Как он? — Екатерина вздрогнула, услышав голос подруги и повернула голову в сторону двери, — Красивый? Екатерина с минуту смотрела на подругу, а после закатила глаза и вновь глянула на себя. В комнате послышался разочарований вздох: — Он ужасен и не красив: кожа бледная, будто вообще на солнце не бывает, а подстрижен так, что кажется в первый раз стригли и то наспех, — девушка принялась отстёгивать рукава, — Пока Её Величество его не ударила, он и не думал ко мне подходить! — а потом остановилась, но вскоре вновь заговорила, — Боже, как же было отвратительно, когда он начал целовать мою руку... — Всё настолько плохо? — удивилась блондинка, подходя к ней и начала снимать лиф платья. — Хотелось бы мне верить, что я наговариваю, но вспоминаю встречу и меня воротит, — она скривилась, кидая рукав на стол и тоже самое проделывая с другим, — Как же хорошо, что мне позволили уйти! — Когда ты выйдешь за него, у тебя не получиться избегать его, — помнила Джейн, снимая верхнюю юбку с подруги. Она лишь повторно закатила глаза. — Боже мой, Джейн, не гневи Бога, да и меня тоже, — сказала Екатерина, когда корсет остался в руках подруги, — А теперь я хочу поспать. Поездка оказалась, очень утомительной.***
Настало время утренней молитвы, и Екатерина направилась в храм, находящийся в замке. Она опустила на колени, на специальную подставку и сложила руки в молитвенной позиции на бортик, а после зачитала молитву: — Господи, благослови мою семью, моих благодетелей, страну, а также и меня, часто сбивающуюся с пути, но стремящуюся быть верной Тебе. Аминь. Она обернулась и глянула на Джейн, до этого стоящую в стороне, и пригласила её к себе. Сеймур подошла к девушке и опустилась рядом с ней, приняв такую же позу, как и она. — Что ты собираешься делать? — Сейчас? Помолиться, — усмехнулась брюнетка, — Надеюсь, хоть Господь простит все мои грехи и благословит на дальнейшие действия. — Нет, что за игру ты играешь? — блондинка нахмурился, — Все только и шепчутся с утра, как ты была рада встречи со своим женихом. Тюдор молчала, продолжая читать про себя молитвы из молитвинника и слушая, какие слухи рассказывает ей Джейн. Наконец она улыбнулась и сказала: — Вот видишь? Все мне верят. — Что это за игра, Катерина?! — воскликнула Джейн, но тут же сбавила тон, — Ты никогда раньше не притворялась и никогда не была лицемерной. Когда ты такой стала? — Когда меня продали за 200 тысяч дукатов из чистого золота и земли Англии, — она поднялась на ноги и с улыбкой глянула на подругу, приглашая идти дальше с ней, — А игра... Я не знаю есть ли у меня союзники и стоит ли ждать мне помощи, поэтому теперь я играю. Пусть считают, что я играю по их правилам, но вскоре они узнают мои правила и не думаю, что все устоят, — самоуверенным тоном выпалила девушка.***
Сегодня они завтракали вместе. Екатерина и Эдуард сидели друг напротив друга, но старались не пересекаться взглядами. Тюдор не горела особым желанием с утра и просто притворялась не выспавшейся, чтобы уйти от вопросов, почему такая резкая смена отношения. А Принц Уэльский наверняка даже и не знает, нет, не понимает для чего они здесь. «Чувствую, что по представлениям Её Величества мы должны были заговорить и найти какую-то тему, а после и общие интересы,» — Катерина подумала так, когда положила себе в рот одну из виноградин, — «У меня не будет удивления, если здесь её люди, только кто? Может тот стражник у двери? Или служанка, что крутиться и суетиться вокруг стола?» — Как вам спалось на новом месте? — с чего-то решил заговорить парень. Брюнетка удивлённо подняла на него глаза, а после улыбнулась и ответила: — Спасибо, Ваше Высочество, за беспокойство! Всё было хорошо, но я немного всё же не выспалась. Оставшийся завтрак они сидели молча, даже не смотря друг на друга. «Ох, что же мне скажет Маргарита за такое пренебрежительно отношение к её сыночку?» — воображала про себя девушка, закончив трапезу и отправляясь к себе.