***
Елизавета Вудвилл, заметив мать у окна, подошла к ней, приподнимая подпол платья. Женщина не отреагировала на присутствие дочери рядом, она так и осталась стоять на месте и смотреть в окно. Наконец, через плечо Жакетты, туда же посмотрела и Её Величество, с чьих уст улыбка быстро спала. Уорик и Джордж. Они тут, а это не сулит ни чем хорошим — все станет только хуже. Елизавета больше не могла доверять никому из этой семьи, но могла позволить ненавидеть её открыто, не скрывая своих чувств, а вот Люксембургская потеряла блеск в глазах, которых хоть как-то украшал её в последний месяц. Она облачилась в темные одеяния и пока не спешила их снимать, показывая всем, что она в трауре. Она понимала, что месть не излечит её душевые раны, а лишь послужит заживляющей мазью. — Они приехали на праздник? — женщина поморщилась, смотря как гордо едет Ричард Невилл на своём скакуне, — мы ещё в трауре, — со злостью проговорила Жакетта. — Возможно, если они будут рядом, наше проклятие исполниться, — проговорила Лизи, смотря, как Уорик помог своей супруге выбраться из кареты, — я сделаю их своими фрейлинами, — ехидно сверкнув глазами, сказала блондинка, когда из кареты вышли дочери Невиллов.***
Из замка встречать предателей семьи вышли только двое: Эдуард и Ричард. Если лицо Короля можно было назвать сдержанным, то Ричард выглядел мрачным и печальным, даже смотрел на всё с некой толинкой злости — он стал таким почти три месяца назад, когда получил отказ на разрушение альянса, планируемого Ланкастерами. Его Величество спустилось со ступений, и подошёл к гостям, а младший брат остался стоять на своём месте, смотря на Уорика, как на предателя, и держа руку на меч. Русоволосый подходил медленно, наблюдая, как в ожидании застывают члены семьи Невилл и его братец. Он посмотрел на некогда своего тюремщика и обратился к нему: — Приветствую при дворе, Уорик, — и вот он одарил взглядом и брата, — Джордж, — следующие секунды в его голосе послышалась усмешка, — «возвращение блудных сыновей». Он сделал пару шагов к кузену, что заметив, жена последнего отошла в сторону. Йорк остановился на секунду возле Графа, а после обнял и отстранился. На его лице появилась улыбка, и Король Англии обнял и брата-предателя. За всем этим наблюдал Ричард, и ему было противно, поскольку он видел насколько прогнил его брат Джордж. Возможно, поэтому он и не подошёл к ним, чтобы по приветствовать, решив, что и одного присутствия им будет достаточно.***
Елизавета переоделась в более светлый наряд для праздника и прошла в свои покои из гардеробной. Она ходила медленно из-за выпирающего живота, но не потеряла свою грацию. Женщина наконец опустилась в кресло и, не произнеся ни слова, посмотрела на лица жены и дочерей Уорика: Изабелла была напугана, даже дрожала в отличие от сестры, которая пыталась не выдавать свой стах, но у той плохо получалось, а лицо их матери не выражало ничего: ни раскаяния, ни сожаления. — Ваше Величество, — первая заговорила как раз Бошан, приседая в поклоне, немного повернувшись на бок и сложив руки на животе. Её дочери тоже поклонились. — Леди Риверс, — поприветствовала она мать Королевы, всё так же облаченную в чёрное, — сожалею о вашей утрате, — и снова ничего. — Вы говорите о жестоком убийстве моих отца и брата, невиновных ни в одном преступление за всю их жизнь и выполнявших волю своего Короля? — блондинка приподняла бровь, смотря на Леди Уорик. — Приватность войны, — пожала плечами женщина. Елизавете показалось или её уголки губ немного приподнялись? — Это была не война, — прервала её Королева, — это была не благородная смерть на поле битвы, а убийство и измена в глазах Господа и людей. — Ваше Величество, — спешно заговорила Анна-старшая. — Молчите! — прошипела на них Елизавета и просто глянула. Свеча, стоящая на одной из тумбочек, в тот же миг потухла, что и заметили сестра Невилл с матерью. Девочки переглянулись, на этот раз обе были испуганы не на шутку, а по спине их матери пробежался холодок и она быстро затараторила: — Ваше Величество, я должна вернуться к своему мужу, — и почти развернулась, чтобы уйти. — Вы пойдете, когда я приеду вам, Графиня Уорик, — жёстко отчеканила Королева, пару раз ударив пальцами по подлокотникам, — теперь и вы будете танцевать под мою музыку! Блондинка резко встала и направилась прочь, заставляя всех расступиться и дать ей пройти. За ней последовала и Риверс-старшая, кидая взгляды полные призрения на жену «делателя королей».***
В тронном зале играла веселая музыка, а столы ломились под произведениями искусств, умело созданных поварами на королевской кухни. Отовсюду слышались смех, перешептывания и даже проклятия, но этому никто не удивлялся — это же королевский двор. Гнездо змей, интриг и распутства! Но стоит открыться главным дверям и войти в зал, все замирают на месте, замолкают, как и вся музыка. И только Королева может дать разрешение продолжить праздник, один раз кивнув и пройти к своему месту. — Не желаешь потанцевать, сестрица? — спрашивает Энтони, подходя к её трону. — Нет, благодарю, — сдержанно отказывает Королева и переводит взгляд на тех, кого давно окрестила предателями. Леди Сесилия подходит к своему любимчику, что наверняка выпивает не первый кубок вина, и кладет руку на его плечо. Рядом с мужем, как правило, стоит и жена, Изабелла так и поступила — она встала справа от него, не в силах больше пошевелиться. А вот и другой предатель. Уорик выходит из танца с какой-то милой придворной ламой и направляется к Её Величеству, что смотреть на него не может и сжимает от новой злости подлокотники трона. Он идёт медленно с лёгкой улыбкой, что видят всё. В последний раз на него посмотрев, Елизавета смотрит на мать, и та оборачивается, видя убийцу своего мужа. — Я не могу, — проговорила женщина, оставляя детей один на один с врагом, снова ставшим другом. Томас и Ричард Греи, заметив, как мать волнуются, подходят ближе к ней. — Ваше Величество, — кланяется Ричард Невилл. — Вас не должно быть здесь, — не выдерживает один из Греев, подходя к Уорику. Вудвилл встаёт с места и подходит к сыну, кладя руку ему на спину, успокаивающие гладит его, чтобы тот не натворил дел. Она называет его по имени:«Томас» и он отступает и уходит к Леди-бабушке, но злость всё так же в его глазах играет. — Какая страсть! — с притворством в голосе восхищается брюнет. — Я рада, что он и брат не были с моим отцом и вы их не убили, — прошептала блондинка, делая шаг вперёд, кладя руки на живот. — И я рад, — усмехается, — вам было бы слишком горько. — Я знаю, что не нравлюсь вам и то, что вы плетете заговор против Короля, — с уверенностью объявляет Ведьма Риверс, — и хотя он простил вас, я клянусь, что я не прощу никогда. — Лорд Уорик, — слышится рядом голос свекрови. Женщина преклонных лет протягивает мужчину свою руку, а тот берёт её и подносит к губам. — Тетушка-Герцогиня Сесилия! — улыбается Граф, — с праздником Урожая. Наша семья вернулась ко двору. И вот «Гордячка Цис» с ехидством смотрит на свою невестку. — Мой милый сын Джордж пригласил меня разделить радость, ведь у него скоро будет наследник, — улыбнулась женщина. Елизавета уже направилась к двери, но обернулась, — похоже, силы, изгнавшие меня, утратили свое влияние и Эдуард вновь стал мужчиной. — Он? Он всегда был мужчиной. Но похоже этого мало, чтобы обрести преданность тех, кто должен был любить его, — она в последний раз посмотрела на Леди-мать Короля и поспешила удалиться с этого праздника.***
Елизавета шла по коридорам замка к своему мужу, но остановилась, когда к ней подошёл довольный Джордж, держащий грамоту на владениями новыми землями. Он наклонился и проговорил притворно-сладко: — Сестричка. «Сестричка» — звучит, так же мерзко, как и все его речи правдивы. Решив идти дальше, Елизавета быстро оказалась в кабинете мужа. Он сидела за столом заваленным бумагами и подписывал новые указы. Её Величество не выдержало и спросило: — Даришь земли предателям? И как это тебе до сих пор не надоело, — она взяла со столика, стоящего у стены, виноградину. — Дворянам, любовь моя, — поправил её Эдуард, — и это обязанность Короля. Я раздаю богатства и милости, иначе они захотят отдать трон старику Генриху или его сыну Эдуарду, или моему брату Джорджу. Или упаси Боже, сыну Маргарет Бофорт, Генриху Тюдору. «Давайте вернём Ланкастеров»! — Или Екатерина Тюдор, — напомнила жена про существование ещё одной наследнице на трон. Его Величество рассмеялась и посмотрел на любимую: — В Англии никогда не преклоняться перед женщиной. — Неужели, Бофорт ещё надеется на это? Но ведь перед её детьми так много наследников, — поразилась Вудвилл. Их разговор длился не долго, так как и тут её настиг Уорик. Он вошёл в кабинет Короля и поклонился, а после подошёл к нем ближе. — Уорик, вот и ты! — оживился Его Величество, — у меня для тебя есть подарок, — он сделал последние помарки и протянул свиток кузену. Женщина сжала в руках кулон, в котором всё так же хранились имена её врагом и поспешила удалиться, чувствуя, как он начинает нагреваться. Проклятие начало действовать.