Древние Свитки. Исход

Было яснее ясного, что Харкон по-прежнему ждет ее в подземелье и к нынешнему моменту, наверное, совсем извелся, гадая, как все прошло. И как бы ни обзывал и ни клеймил вампира строгий Вультурьйол - и предателем, и дурнем, - Эль к кровопивцу никаких личных счетов не имела и мучить его не собиралась. Ступив сквозь портал в подземелье, уже не озаренное теплым светом, она увидела, что лорд, как и раньше, сидит на обломках арки, терпеливо ожидая хороших новостей. Услыхав ее шаги, он поднял голову и Эль вдруг показалось, что все его владение, весь древний Волкихар, лежит на нем как неподъемная скала. Зажатый в темном каменном чреве, он напомнил ей уже не Ловиса, а Оробаса, обреченного умереть в глухом склепе, в десяти шагах от солнца. - Он улетел, - сказала она. - И обещал, что будет осторожен. - Да у тебя дар, - усмехнулся вампир. - Обычно им это несвойственно. - О тинваке он рассуждал вполне мечтательно, - согласилась Эль, подходя ближе и усаживаясь рядом на обломки. - Но помимо этого мало что сказал. Кокетливое существо, такое загадочное... Хотя, если я правильно его поняла, он все-таки не последний. - Что думаешь делать теперь? - отстраненно спросил Харкон. Голос его звучал так сухо и холодно, словно он не ожидал услышать в ответ ничего хорошего. Казалось, даже славная новость о том, что Вультурьйола удалось спасти и освободить, его нисколько не вдохновила. - Не знаю, - ответила она правду. - Видимо, и дальше придется следовать словам Акатоша. Больше у меня ничего нет. И даже ты, - упрекнула она его, - не стараешься помогать. - А должен? - саркастично уточнил вампир. - Как минимум, ты должен этого хотеть. Непохоже, что до моего появления жизнь тебя радовала. А тут - смотри сколько событий!.. Харкон покосился на нее и все так же холодно высказался: - Это в твоей жизни полно событий. А в моей - все по-прежнему. - Ну, так измени это! - она вскочила на ноги, не в силах терпеть бездействие - даже чужое бездействие. - Или будешь и дальше бороться за звание гения прокрастинации? Ты даже в Бромджунар со мной не пошел, вот почему?! - А почему тебя это так волнует? - огрызнулся он в ответ. - Зачем ты возвращаешься сюда? Кто мы друг другу, друзья, родня? - Вообще-то да, родня, - напомнила она. - С некоторой родней и врагов не надо, - проворчал он. - Я, - величественно изрекла Эль, - постараюсь не принимать это на свой счет. Пусть я и разбила твою упрямую башку совсем неподалеку. Харкон, явно успевший подзабыть этот милый эпизод, вспомнил, как все произошло, и рассмеялся, утратив половину привычной мрачности. - Я говорил не про тебя, - молвил он примирительно. Она глянула ему в горящие глаза и вдруг почувствовала, как желание возмущаться и укорять отступило, сменившись внезапным предчувствием понимания. Правда была где-то рядом, еще чуть-чуть - и она сможет ухватить ее своими цепкими драконьими лапками... Ей вспомнилось, как жадно и безнадежно он смотрел в портал, за которым виднелась площадка башни, а выше купалось в облаках бледное солнце. Вспомнилось, как он отказывался идти не только в Бромджунар, но и в Высокие Врата, и даже в Колледж. И снова ей пришли на ум горькие судьбы Ловиса и Оробаса, и даже Амдузиаса, так и не ставшего Рыцарем-Драконом, а вместо этого на века запертого в храме Максоса. - Ты не можешь покинуть замок, - сказала она. Харкон отвернулся. - Ты умнее, чем хотелось бы, - сердито сказал он, - К сожалению. - Но, - неуверенно произнесла Эль, не в силах уложить в голове собственную догадку, - как же ты так живешь? - Это дурачье, - он махнул рукой в сторону потолка, - эти вампиры там, наверху, - моя единственная связь с миром. Мне приходится стравливать их друг с другом, поощрять и провоцировать на интриги, чтобы жизнь в замке не затухала - вечность может быть очень скучной, когда не пестрит конфликтами. Но им ничего нельзя рассказать и уж точно ничего нельзя доверить. Поставлять сюда кровь и новости - вот все, на что они годятся. - Без крови вампиры умирают? - спросила она, про себя невольно гадая, не было бы это лучшим исходом. - Нет, - покачал он головой. - Жизнь стала бы проще, будь это так. Голодающий вампир живет, но сходит с ума. Иногда - безвозвратно. - Что ж, - высказалась она самодовольно, - теперь здесь есть я. Вультурьйол меня дождался и сейчас, наверное, жует чью-нибудь корову на пригорке. У меня вообще есть склонность вытаскивать из западни всяких застрявших. Но чтобы приступить к твоей проблеме, я должна хоть что-то о ней знать. Харкон уставился в угол, демонстрируя вполне драконью привередливость. Как это типично - ему помощь предлагают, а он носом крутит. Того и гляди, еще просить придется, чтобы пустили творить добро. - Ты не представляешь себе, - сказал он наконец, - насколько мне не хочется даже начинать рассказывать. - Вообще-то представляю, - нехотя призналась она. - Поступим вот как. Сперва я поведаю тебе свою позорную историю, а уж потом настанет твой черед. - Очень мило с твоей стороны, - усмехнулся лорд. - Я вообще милая. И по натуре добрая. Но дело не в этом. - А в чем? - В том, что я победила, - просто ответила она. - После всего позора, по уши в трупах, в конце концов я раздавила тех, кто мне нагадил. И потому теперь могу говорить об этом спокойно. Ну... относительно. - С удовольствием послушаю, - вампир оживился и уставился на нее с неподдельным интересом, устроив подбородок на кулаке. Ну, разумеется, подумала она с усмешкой. Кто же откажется послушать историю удачной мести. - Начну издалека, - сказала она. - Мир, откуда меня украли, называется Ривеллон... - Там у всех такие глаза? - тут же перебил ее лорд. - Нет, - скисла она. - Только у охотников на драконов... Я говорила, что это позорная история? - добавила Эль, увидев, как он враждебно нахмурился. - Ну так вот. В Ривеллоне, как и во многих других мирах, когда-то царили драконы. И будучи существами во всех отношениях великими, светочами мудрости и широкими натурами, они не слишком утруждались вникать в дела смертных и пристроили Рыцарей-Драконов следить за хозяйством. - Знакомо, - усмехнулся Харкон. - Видимо, это их обычная стратегия. Среди смертных они отыскивали эльфов, а потом и людей с душами драконов, чтобы создавать новых правителей. Мы сильнее и умнее обычных смертных и живем куда дольше, но сверх этого мы получали великий дар - драконий облик. Крылья, огонь... свободу. - Ты можешь обращаться... - с изумлением начал он и запнулся, увидев, как она мотает головой. - Нет. Уже нет. С тех пор, как я здесь, - не могу. Хотела бы я знать, почему, - Эль уставилась в стену, а потом с неохотой продолжила: - Со временем драконы исчезли. Ушли в другие миры, а кто-то просто залег подремать в недрах... Главным распорядителем они оставили мага Максоса, который, может, и был велик как чародей, но в людях не очень разбирался. А потом и он исчез. Безответственный проходимец... Впрочем, это не было главной бедой. Однажды миру был явлен некто Люциан, большой герой и спаситель, который пригрел на груди змею: сиротку Дамиана, инкарнацию Зла. Люциан, именованный аж Божественным, Зло растил и опекал, надеясь, что доброе слово переломит натуру... Ха! - фыркнула она. - Много он знал, этот благонамеренный тип! - Здесь явно есть нечто личное, - отметил вампир. - Почти сплошь личное, - пыхтела Эль, снова ощущая нестерпимое раздражение. - Дамиан связался с Игерной, подлой ведьмой, которая должна была пробудить в нем изначальное Зло. И пробудила. Сиротка якшался с демонами, руководил целым культом, устраивал разрывы между измерениями и волок оттуда всякую шваль... Словом, это была мировая катастрофа. Люциана умыкнули в иное измерение и заточили там в кристалле, а всю вину ухитрились свалить на Рыцарей, мол, те предали и убили Божественного и теперь повинны смерти... Так появились охотники. Дамиана на время отбросили, но война не закончилась: Рыцарей преследовали и уничтожали, пока не истребили почти всех. А я должна была стать очередным охотником под самый занавес этой печальной эпохи... Знаешь, - хмыкнула она, - Акатош ведь скрыл мои глаза от всех в Тамриэле. Но Вультурьйол их увидел, как и ты. - Наверное, их видят только драконы, - пожал плечами Харкон. - Здесь, в Нирне, глаза тоже могут быть знаком. Но, признаться, в первый миг я принял тебя за нежить. Эль замялась. - Я сама не знаю, что во мне за душа. Меня не отбирали для посвящения в Рыцари. Я всегда была просто я... Наверное, я и в самом деле дракон, если сумела выжить в той каше. - Будь ты простой смертной, - хмыкнул лорд, - Вультурьйол не преминул бы ткнуть тебя в это носом. Ткнул? - Нет. Сестричкой даже назвал. - Значит, считает за свою. И как же охотница стала Рыцарем? - Довольно глупым образом, - призналась Эль. - Я только-только завершила обучение и вышла на первое задание вместе с опытными охотниками. Мы искали Талану, последнюю из Рыцарей... Эль примолкла, вновь вспомнив израненную женщину, явившуюся ей из-за камней, и драконье тело, раскинувшееся в мощеном круге после смерти Таланы. Какой в то утро был восход... нежный, бледно-золотистый... - Меня, конечно, не желали брать на бой, - сказала она. - Мол, я птенец неразумный, куда мне против дракона. Но зачем становиться охотницей, если последнюю твою добычу убивают без тебя? Словом, я болталась по округе, ища приключений, и на меня вышла Талана. Она умирала. - Вы дрались? - спросил лорд со странным оттенком в голосе. - Что ты, - поежилась она. - У меня рука не поднялась. А Талана... Оказалось, она исполняла великую миссию. И, умирая, передала ее мне вместе со своими драконьими силами. У меня и так в голове стоял разброд из-за недавнего посвящения в охотники, так что это здорово меня подкосило... - Почему разброд? - Охотники получали драконью память. Это давало нам возможность видеть призраков и прочие полезные свойства. Именно чужая память делала наши глаза серебристыми, а мозги - весьма неустойчивыми, и ее надо было стабилизировать, пока молодой охотник не сошел с ума. Некоторые сходили... И вот я попадаюсь Талане, - Эль хмыкнула. - И в странном сне лечу драконом в неведомом краю, где в воздухе темно от парящих островов, утыканных баллистами и колдовскими башнями, и все это - армии Дамиана, готовые вторгнуться в Ривеллон. - Не просто сон, я полагаю, - проворчал вампир. - О нет. Позже я столкнулась со этой армадой вживую. А тогда я поспала, очнулась, получила от проходившего мимо Дамиана сапогом по голове, а после выслушала от мудрого волшебника Зандалора план действий: дескать, я должна достичь Башни Силы, стать полноценным Рыцарем, обрести драконью форму и спасти мир. - От армады, застилающей небо? - недоверчиво фыркнул он. - Да, но, - заскромничала Эль, - все же не вручную. У них был хитрый план, который и пыталась исполнить Талана. Видишь ли, Игерна и Дамиан превесьма друг друга любили... кстати, я не разделяю глупого убеждения, что любить способны только хорошие и добрые. Зло любит другое зло ничуть не меньше, а мстит за него куда больнее... Так вот, Игерну поймали и казнили, но в это же время Дамиан сотворил заклятье, которое соединило их души. Услыхав такое, вампир поднял брови и вид у него стал заметно брезгливый. Правда, вслух он только и сказал: - Глупо. - Порывы молодости, - пожала плечами Эль. - Те, чьи души скованы, умирают одновременно, но дело было в том, что Дамиан ухитрился сковать свою душу с душой, уже отошедшей в иной мир, а такого еще никто не делал и узы вроде как должны работать наоборот. На этом и был построен весь план: мы возвращаем Игерну в мир живых - и это убивает Дамиана. - Получилось? - со скепсисом спросил Харкон. - Сам-то как думаешь? - вспыхнула Эль. - Я честно трудилась, старалась, достигала. Прошла испытания, отбила Башню у поганого некроманта, обрела драконий облик... Все это время дух Таланы руководил и наставлял, а я продолжала геройствовать: воевала с фрагментами армады, казнила и миловала, смотрела, как разрушают все то, что я только что спасла, убивала безумных драконов, которых Дамиан вырастил для своей армии... И наконец я достигла цели: открыла путь в загробный мир, в Залы Душ, откуда мне предстояло вывести Игерну к жизни. Харкон смотрел на нее почти что с сочувствием. - Дамиан, конечно, и не думал помирать, - прошипела она. - Я сама, своими руками, вернула ему возлюбленную. Все это время я слушала не Талану, а Игерну! Она была некроманткой и дочерью некроманта и кое-что эта тварь умела. Ее частица сидела в голове Таланы и позже переселилась в мою, и это она навела нас на мысль спасти ее из мира мертвых. А мы... мы поверили!.. Не в силах выразить в полной мере свою злобу, Эль топнула ногой, а Харкон вдруг невесело рассмеялся. - Трудно гордиться собой, когда ты mey, - сказал он, больше издеваясь над своим прошлым, чем над ее злоключениями. - Золотые слова, - смиренно потупила она взгляд. - Глупость, которую я тогда сотворила, была просто чудовищной. Дамиан двинул на Ривеллон свою армаду, уничтожая все на своем пути, а я застряла в Гипнеротомахии, закованная в кристалл рядом с Люцианом. Божественный мне все уши прожужжал, пока мы там висели... И это был конец. - Но ты же здесь, - отметил очевидное вампир. - Лишь потому, что Зандалор не списал меня со счетов, - вздохнула она. - Он отправил за мной тень древнего мага и только так я смогла вернуться. Собралась с силами, заручилась кое-какой помощью и атаковала армаду. А уж там я отыскала Игерну и спалила ее заживо. Вместе с ней наконец-то погиб и Дамиан, а следом посыпалось все его воинство. - Прелестный рассказ, - оценил вампир. - Вот бы и у моей истории был такой приятный финал. - В общем-то это в наших руках, - напомнила она. - А теперь твоя очередь. Как видишь, я знаю, что такое вляпаться, так что не стесняйся. Он недовольно сморщил нос, но потом все-таки заговорил: - Сперва придется дать историческую справку... Видишь ли, Мундус, бренный мир, был создан не сразу. Строго говоря, его никто и не собирался создавать и никто не собирался привязывать души к земле. Но потом вопреки воле всех остальных богов Лорхан учудил, сотворил смертное измерение - и вот мы все здесь. Особенно недовольны были айлейды. - Лорхан, - задумалась Эль, вспоминая, что же она на этот счет читала. - Он же Шор, он же Шезарр. За самоуправство его убили, Ауриэль зашвырнул его сердце в море, откуда оно вскоре вылезло вместе с целым вулканом и продолжало сеять раздор. Луны - это остатки его тела, а сознание застряло в созвездии Змеи и иногда манифестируется в виде смертных... - Погоди-ка, - подскочила она. - Шезаррин! Но он же Довакин! - Не знаю, можно ли назвать Шора драконом, - пожал плечами вампир. - Они с Акатошем все равно что братья, две стороны одного явления. Но божественность может воплотиться и в драконьей форме, почему бы нет. - Вот как, - призадумалась она, но тут же снова вернулась к насущным темам: - А ты от кого? - От Акатоша, - нехотя произнес он. - Во всяком случае, был. После того, как ко мне применили креацию Хаоса, теперь уже и сам не знаю, что я такое. Неважно... В целом драконы - существа капризные, гордые и вздорные, но также и склонные к философии, и время от времени они начинали уделять внимание смертным и учить их жизни. Не всех, конечно. Но к нордам драконы относились с симпатией, ведь и те и другие любят тинвак. А ученики драконов правили людьми, как и у вас. - Я так понимаю, культом это тогда не называли. - Конечно, нет. Просто жили, да и все. Смешно представить, что драконам могло что-то потребоваться от людей. У них и так все было. - А все эти барельефы - волки, совы, ястребы? Я даже мотыльков видела... Это какая-то иерархия? - Это проявления. Ястреб, например, - это Кинарет... Все участники высшего Круга обладали теми или иными выраженными аспектами кого-то из Аэдра, в том числе и Акатоша. Но Драконорожденные - иное дело. Нередко именно Довакин становился главой Круга, военачальником. Хотя и не всегда. - А плита у тебя на стене? - рискнула спросить Эль, понимая, что это наверняка личное. - Волчья жрица?.. - Это память о той, - не сразу ответил он, - кто пыталась меня отговорить. Эль прикусила язык, жалея, что дала волю любопытству. То, что Харкон даже не разозлился, не слишком радовало - наоборот, смущало еще больше. Было ясно, что она ткнула в больное. Впрочем, это было ясно и до того, как вопрос вообще прозвучал. Помолчав пару мгновений, он вернулся к истории: - Атмора леденела, покрывалась снегами - она больше не годилась для жизни. В Тамриэль двинулись не только люди, но и драконы. Переселение шло... - он умолк, а потом выразился с натянутой корректностью: - Не слишком гладко. Эль ошарашенно уставилась на него. Название "Драконья война" вдруг обрело для нее новое значение. - Они делили территории, склочничали и дрались за куски владений, - продолжал лорд. - Какими бы распрекрасными и мудрыми они ни были, но и они блюдут свои интересы. Впрочем, смертных война в небесах мало касалась. Они, как всегда, воевали друг с другом. - Норды с эльфами? - спросила она, вспоминая, как корпела над запутанными, бестолковыми книгами в Арканеуме. Вампир кивнул. - В недрах под Саарталом нашли небесный сфероид - тот, что Магнус хотел поместить на небо в качестве солнца, но так этого и не сделал. - Искусственное солнце? - Эль не поверила своим ушам. Харкон пожал плечами. - Для архитектора мира - не такое уж и достижение... Так или иначе, эльфы узнали, встревожились и решили вмешаться, ведь в неумелых руках это солнышко способно уничтожить весь мир. В Саартале была резня. Исграмор проиграл, сбежал, но позже вернулся снова. Вмешайся в ситуацию драконы, все кончилось бы очень быстро, но они были заняты своими дрязгами. И Скайрим полыхал от края до края. На несколько мгновений вампир замолчал, словно вспоминая те давние события, а потом обыденно продолжил: - Конечно, со временем все немного утряслось. А позже среди нас возник предатель. Его звали Мирак. - Что он сделал? - О, - махнул рукой лорд. - С чего начать... Он претендовал на место военачальника, ведь он был Драконорожденным. Тут Эль вспомнила Амдузиаса, дракона-самозванца, не поделившего трон с Ловисом, и призадумалась, не случилась ли похожая история и в Скайриме. - А кто стал военачальником? - спросила она с понятным интересом. - Его имя история не сохранила, - равнодушно ответил Харкон. - Что же касается Мирака, на Солстхейме этот обиженный сошелся с Хермеусом Морой, нахватался от него дряни, провозгласил себя Первым Истинным Драконорожденным и основал храм своего имени. А потом начал пожирать души драконов, чем, конечно, себя приговорил. Пришлось выжечь его скромную обитель, - хмыкнул он. - Этим занимался жрец, правивший тогда Солстхеймом и позже известный как Валок, Хранитель. - А Мирак? - Эль намекающе качнула головой. - Погиб? - Представь себе, нет, - отвечал тот, чье имя история не сохранила. - Принц-книголюб спас его, утащив в Апокриф. Валок дал клятву даже в смерти хранить остров и остановить Мирака, если тот вернется, но... - Харкон примолк, а потом хмуро договорил: - Позже проклятие накрыло и его. - Но как все это привело к войне драконов и людей? - не понимала она. - Если Мирака победили... - Да очень просто. Мирак был не просто угрозой, а прямым оскорблением. И драконы, уже и без того раздраженные своими внутренними дрязгами, окончательно разозлились на всех и вся. Особенно Алдуин. А уж смертные ему откровенно опротивели и он этого вовсе не скрывал. Эль, знавшая за собой вспышки раздражения и их последствия, не без содрогания представила себе ярость мирового дракона, которого действительно ущипнули за живое. - Обстановка становилась все хуже и напряженнее, - говорил тем временем Харкон. - Скажу честно, простым людям пришлось туго... В конце концов в ситуацию вмешался Партурнакс. Считается, что это Кинарет убедила его сжалиться над людьми, но, возможно, это было его собственным решением. - Партурнакс - это кто? - Младший брат Алдуина, второй по старшинству. Белый дракон. Он и тогда был древним. - А где он сейчас? - спросила Эль, вспоминая Патриарха. - Или он уже... - Я почти уверен, что он жив. Кто-то ведь должен был направить последнего Довакина... А в те смутные времена Партурнакс взялся сам обучать людей, хотя прежде драконьему языку учили лишь жрецов. И в итоге, - не без горечи усмехнулся вампир, - он сотворил ошибку похлеще моей. - Почему?.. - Кто знает, как это вышло, - нахмурился Харкон. - Вполне вероятно, что этих великих героев науськал кто-то из Принцев Даэдра. Например, Хермеус Мора, который уже подмял под себя Мирака... Так или иначе, люди то ли создали, то ли откуда-то получили Драконобой. Впрочем, - презрительно поднял он брови, - сомневаюсь, что они его создали. С тех времен прошли тысячи лет, а они так и не родили ни одного нового Крика, даже простенького. Не говоря уж о чем-то столь же мощном, как Драконобой. - А что это вообще? - забеспокоилась Эль. - Он способен заставить любого дракона почувствовать себя смертным и пасть с небес. И люди, конечно, им воспользовались. - Любого дракона? А Алдуин?.. - Алдуин - не просто дракон. Это сила, меняющая мир. Но и он оказался уязвим для силы еще большей - Кель, Древнего Свитка. Частицы Творения, которая выше мира. - Не понимаю... - И не надо. Важно то, что люди, смертные, бестолковые, взялись менять основы мироздания, даже не понимая, что творят. Схватились за то, к чему не должны были прикасаться, и возликовали - смотрите, мы что-то можем! Какую-то дрянь, но все-таки!.. Вампир умолк, а потом мрачно произнес: - Хотя мне ли их судить... Ты была права: я вел войну и я проигрывал. Алдуин пал, драконов истребляли повсюду, а заодно и нас как их посредников. - У нас происходило то же самое, - тяжело вздохнула Эль, со стыдом вспоминая, как на молодости лет и сама хотела принять участие в зверском избиении. Харкон пожал плечами. - Народ вошел во вкус и конец у этой истории мог быть лишь один. Нас бы истребили, как прежде уничтожили фалмеров. Хотя их добили не без помощи двемеров, которые нашли в этом свою выгоду. Сами двемеры держались куда лучше. Впрочем, их заигрывания с божественными останками впоследствии плохо для них кончились - и по заслугам. - Вультурьйол, наверное, согласился бы, - хмыкнула Эль. - Он обозвал их мерзким глубинным народцем. Хотя я бы так назвала фалмеров. - Фалмеры были совсем иными. Снежные эльфы, они не так уж сильно отличались от альтмеров. До нынешнего состояния их довели двемеры. Эль заморгала, вспоминая тварей из пещер. Вроде альтмеров?.. - Мне трудно уложить это в голове, - призналась она. - Подумаю об этом попозже... А что было с тобой? - Однажды, - медленно проговорил он, - ко мне пришла бывшая жена. Валерика. К тому моменту мы с ней давно разошлись. Ее все тянуло к магии позапретнее и к аспектам потемнее. В конце концов она докатилась до почитания Молаг Бала и на этом мы расстались. И вот годы спустя она явилась ко мне и принесла решение, которое я искал: абсолютно неприемлемое, но все же решение. - Предложила обратиться к Молаг Балу? - Да. И чем дольше я над этим думал, тем больше уверялся в том, что это и есть выход. Обратиться к нему, принести жертву и получить нужные мне силы. Я был бы проклят - но я бы смог защитить своих!.. Эль знала эту ярость, которая скрежетала сейчас в его словах, жестких и отрывистых. Она хорошо помнила, как дрожала от злобной радости, вернувшись из заточения, готовая мстить и рвать на части, а дух Берлина, поселившийся у нее в голове, лишь подстегивал эту кровожадность. С каким упоением она обрушилась тогда на гигантскую армаду! Ей было все равно, чего потребует эта битва, - враг был прямо перед ней и этот враг был обречен. И ради этого можно было многим пожертвовать... - Так что случилось? Молаг Бал нарушил условия сделки? - Нет, - усмехнулся Харкон. - Просто исполнил он их на свой лад. Я принес в жертву множество пленных, дав прекрасный повод рассказывать о нас гадости, а потом в Хладной Гавани меня раскроили вдоль и поперек и сотворили то, что я есть. Но когда я вернулся, оказалось, что все это было напрасно. Даже хуже, чем напрасно. Весь Круг был проклят вслед за мной. - Они стали вампирами? - не поняла Эль, вспоминая жрецов, похожих на ветхие тени. - Нет, - покачал он головой. - Вред был нанесен не так заметно и действовал тоньше. Круг... потемнел. Этот яд до сих пор расползается из самого сердца святилищ. Потомки пытались использовать наши храмы для захоронений, но со временем стали подниматься и их мертвецы. Вся эта нежить в курганах, все они, заточенные в трупах... Скверна расползлась слишком далеко и слишком глубоко проникла. Все, чего мы касались, оказалось проклято. - И война была проиграна, - закончила она за него, вспоминая стенания драугра: "Paak... Dinok!" - Что сказать, это было ошибкой, - с горечью признал он. - И катастрофой, которой не было видно конца. Отдельные островки еще некоторое время держались, но в целом... Своим поступком я разрушил все их надежды, а сам превратился в нежить и лишился Голоса. Да если бы и не лишился... что было бы пользы? Даже моя смерть уже ничего бы не изменила. - А что стало с Валерикой? - спросила она в уверенности, что та давно поплатилась за такие советы. Но почти сразу ей вспомнились слова вампира: "...дал вечную жизнь мне, моей жене и дочери." - Она проводила призыв, - ответил он. - В отличие от меня, она знала, как это делается. В ходе ритуала она стала Дочерью Хладной Гавани, чистокровным вампиром. Из Обливиона меня вернули прямиком в семью, но я недолго с ними оставался. - Ты говорил, у тебя была дочь... Харкон недовольно поморщился. - Да. Серана. Эль посмотрела на него с новым вниманием и осторожно сказала: - Полагаю, она пошла не в тебя. - Она не дракон, если ты об этом, - качнул он головой. - Валерика и ее втянула в свой даэдрический культ... Трудно поверить, - кисло промолвил он, - что когда-то я был так наивен. Стоило бы догадаться, что, заявившись с тем предложением, Валерика пеклась не обо мне. - Хотела подольститься к Молаг Балу? Использовала тебя? - Он сам ее надоумил. А она была рада стараться - ради услужения, ради чистокровности. У нее не было ресурсов для призыва, у меня были. Она получила что хотела. Я потерял все, чем дорожил. Я надеялся снять проклятие, но это оказалось невозможно. Молаг Бал меня не отпустит. Он весь иззавидовался, когда Хермеус Мора заполучил себе Мирака, а теперь они хвастают друг перед другом своими Драконорожденными, - с ненавистью выплюнул он. - Но ведь это еще не вся история, - подтолкнула его Эль. - Как ты оказался заперт здесь, в этом замке? Он совсем не похож на ваши постройки. - Он очень древний. Гораздо древнее меня. А то, как я сюда попал... это, пожалуй, даже смешно. Недолгое время я оставался в Бромджунаре. Мне не были там рады, но я помогал выхаживать подбитого умирающего дракона. Эль едва не подскочила, вспомнив титанический скелет, выбравшийся из могилы и атаковавший ее в той огромной пещере. Неужели... - Что ж, - вздохнул бывший жрец, - в конце концов мы все равно не справились. Мне некуда было идти и я обосновался неподалеку, в Валкигге. Там мы с Шалидором и познакомились - разумеется, несколько позже. Узнав мою историю, он весьма заинтересовался. Даже целый лабиринт выстроил и все толковал про конфликты энергий, которые должны там распутаться. Оптимист, прямо как ты. Эль надулась, понимая, что ее жизненное кредо только что обсмеяли, и внезапно вспомнила небылицы о Шалидоре, которые упоминались в книге о Малом Лабиринте: "...похитил у самого Акатоша секрет жизни." - Он правда украл секрет жизни? - спросила она. - Будь это так, - хмуро отвечал вампир, - я бы тут не сидел. Я даже не знаю, существует ли этот секрет как таковой. Но да, трудился он именно в этом направлении. Надеялся, что сможет избавить землю от скверны, а заодно и меня от вампиризма. Но если Молаг Бал всерьез в кого-то вцепился, назад дороги нет. - А вдруг есть? - задумалась Эль и прошлась по подземелью, пытаясь вспомнить стишок. "Изменения приведут к Разрушению... Не прибегай к Призыву..." - Погоди-ка, - сообразила она, - тот стишок... Он в твою честь? Вампир цинично рассмеялся. - Шалидор был в полном восторге. Надо же, кто-то ухитрился испоганить весь Скайрим! Для него это было не столько трагедией, сколько увлекательной загадкой. Он все носился в святилище и обратно, что-то подсчитывал, а потом убежал к Партурнаксу. А тот сказал, что я стерт из истории и что Шалидор зря старается - мол, не его это задача. - Пусть не его, но чья-то, - не сдавалась она. - И не забудь пять с половиной дрейков! - Мои дрейки появились двести лет назад, - спорил упрямец. - Вот именно, как и я! Меня протащило прямо над Акатошем, который побивал Дагона. Начинаю понимать, зачем Шеогорат подсунул тебе денежку - для пущей наглядности! Ты отрицаешь даже то, что видишь собственными глазами. Вот скажи, - уперла она руки в бока, - неужели так трудно поверить? - Разумеется, - мягко ответил он. - Мне ведь тысячи лет. Чуть растерявшись, она отступила, понимая, что для того, кто жил так долго, всякая надежда уже давно должна была умереть и слова тут ничего не изменят. Почти ничего... - Вультурьйолу пришлось хуже, чем тебе, - напомнила она. - А он держится вполне бодро. - Ну, - упирался вампир, - просто натура у меня меланхоличная. - Для меланхолика ты слишком много споришь. И ты все еще не рассказал, как застрял здесь. - А, это. Тут виновата, представь себе, Валерика. Эль ошарашенно хмыкнула. - Да уж, не ожидала. - Исследования Шалидора привлекли слишком много внимания и около Валкигга стало не протолкнуться. Я начал искать местечко потише и в итоге перебрался сюда. Замок уже тогда был полуразрушен и превратился в гнездо некромантского сброда, без которого мир ничего не потерял... Там-то Валерика меня и нашла. Напросилась пожить. Прикрывалась дочкой. - Пустил?! Харкон только развел руками. - Чувствую, что зря, - нахмурилась Эль. - И как она тебя нашла? - У нее, к сожалению, очень сильный магический дар. Уверен, она тоже смогла бы открыть порталы. Думаю, ты не первая, кто пытался применить к ним стишок, но ты первая, кто вложил в чары достаточно сил. - Да, - подумав, согласилась Эль. - Меня часто ругали, что я силу не сдерживаю... И как вы только уживались? - Ты замок видела? - усмехнулся вампир. - Тут можно годами не встречаться. Валерика навела защитные чары для отвода глаз, а со временем поднабрался двор вампиров, на которых мы свалили добычу еды. В целом... все это было уныло, конечно, но в то время я еще не утратил надежду хоть что-то изменить в своей не-жизни. Видимо, жизнерадостные речи Шалидора сказались и на мне, - усмехнулся он. - Я часто покидал Волкихар, бродил по Тамриэлю в поисках ответов, и вот в один не самый прекрасный день возникло оно - пророчество. - То, которое о Довакине? - Нет, - покачал он головой. - Пророчество о Тирании Солнца. О нем ходили слухи - мол, однажды вампиры не будут бояться солнца, - и я никак не мог пройти мимо. Однажды я уже видел затмение, странное и явно магическое, и это... - он задумался, пытаясь найти нужные слова, но потом лишь пожал плечами и почти презрительно сказал: - Это был исключительно поганый день. - Что произошло? - осторожно спросила она. - Казалось, что рухнул мир, - и снова он цинично скривил губы. - Но тогда я был очень молод и многое виделось иначе. Однако, когда я услышал о Тирании Солнца, я сразу вспомнил то затмение и подумал, что пророчество может нести в себе нечто серьезное. Ведь ясно же, что никому нет дела до удобства вампиров. Древние Свитки - явление мирового размаха и о ерунде они рассказывать не будут. - Опять Древние Свитки, - нахмурилась Эль. - Что они такое? - Я не могу это объяснить, - повинился лорд. - Никто не может, а драконы не хотят. Но то, что в них записано, всегда сбывается, так или иначе. Я просто не мог оставить все это без внимания, так что я начал их искать. - Нашел? - Нашел, но лишь два из трех. Первый из них носил имя Солнца и говорилось в нем вот что... - Харкон примолк, а потом, подняв глаза к потолку, на память процитировал: - "Среди детей ночи возвысится ужасный лорд. Во времена раздора, когда драконы вернутся в царство людей, тьма смешается со светом, а ночь и день станут едины." Как ты и сама, полагаю, догадываешься, толковать это можно по-разному. - И хотела бы казаться умной, - замялась Эль, - но первое, что приходит в голову, это как раз удобство вампиров. Дети ночи, тьма, день станет как ночь... - Или ночь как день. Во времена, когда вернутся драконы. Свиток показал лук Ауриэля, а этот артефакт был мне известен. - Акатош ведь дракон, - удивилась она. - Зачем ему лук? - Ауриэль был манифестацией Акатоша и ходил по Нирну в эльфийском обличье. Из этого самого лука он выпустил стрелу, чтобы утопить сердце Лорхана в море, но позже это оружие вручалось и смертным. В мире не было и нет ничего лучше для борьбы с нежитью. Каждая стрела обращается в маленькое солнце, выжигая тьму... Да дело не в этом. Любое из слов Свитка наполнено образами, деталями, тенями - чтобы понять их, нужны усилия и время. Свиток показал лук Ауриэля, но это могло быть иносказанием - некое орудие Акатоша в той или иной форме. В том числе и Алдуин. - Он ведь появился! - подскочила Эль. - Да, - тускло подтвердил Харкон. - И был уничтожен Довакином Лейфом. Который, к слову сказать, оборотень. Дитя ночи. Она сидела раскрыв рот. - Как я и сказал, толковать Свитки трудно, - ядовито повторил вампир. - Нет лучшего способа рехнуться в кратчайшие сроки. Но, разумеется, тогда я знать не знал ни о каком Лейфе. Память о затмении меня сильно беспокоила, но пророчество так и манило обещанием: "Когда вернутся драконы..." Да еще и лук Ауриэля - будто знак верной дороги, с которой я давным-давно сошел. И я не мог не задаться мыслью - что, если вернуться все еще возможно?.. Словом, я на этом почти помешался, - невесело улыбнулся он. - Я знал, что кое-какие драконы все еще оставались в живых и прятались от охотников. Я искал их, но то ли не мог найти, то ли они не хотели иметь со мной дела - печально, но объяснимо. Но если бы они по-настоящему вернулись, вернулись во всей силе... Что произошло бы тогда? Может, эта безобразная жизнь сменилась бы чем-то иным?.. - он резко умолк и безнадежно взмахнул рукой. - Но вот они здесь. И все идет как шло, а мир по-прежнему отвратителен. Особенно мой мир. Слышать это было мучительно. Эль некуда было спастись от той еле уловимой ноты, которая звучала в голосе древнего вампира, той же ноты, которую она слышала в костях Оробаса. Ему ведь тысячи лет, кошмарные, бесконечные тысячи, думала она, избегая смотреть на сородича и не зная, что ответить. Она знала лишь одно: на краткое время драконы вернулись, а он, тот, кто ждал их эпохами, так с ними и не встретился. Лорд действительно не мог покинуть свое владение. Харкон умолк, а потом нехотя заговорил снова: - Я знал, что Партурнакс все еще где-то прячется. Шалидор видел его и разговаривал с ним, но отказался объяснять, как его найти. Говорил, что поклялся молчать. А к тому моменту, как я обнаружил пророчество, Шалидора уже не было и обратиться было не к кому. Поэтому я стал искать другие Свитки, надеясь хоть что-то прояснить. - Ты упоминал, что нашел два из трех... - Да. Свиток Солнца направлял к другим - Свиткам Крови и Дракона. - Ироничный выбор, - не сдержалась она. - Не то слово, - Харкон помимо воли усмехнулся. - Мне удалось найти Свиток Дракона. Именно из него я узнал, что с помощью Кель Алдуина покалечили и изгнали в последние времена. - Какие еще последние? - подскочила Эль. - Последние, - повторил он, глядя ей в глаза. - Нынешние. Раз он вернулся, значит, они уже наступили. Ты знаешь пророчество о Драконорожденном? - Да, - сморщилась она, все еще пытаясь переварить мысль, что Акатош втравил ее в чужой конец света. - Но ведь Алдуина убили!.. - Он мог бы изменить мир, - задумчиво отвечал вампир. - Но его нет, и последние времена становятся окончательными. Эль смотрела на него, упорно не желая верить собственным ушам. - Так, - наконец сказала она. - Пока что это всего лишь гипотезы. Давай по порядку. Ты прочел Свиток... что было дальше? Харкон почти по-доброму усмехнулся, глядя на ее сосредоточенное лицо. Древнего вампира явно тронул ее наивный оптимизм. - В первый раз я сумел прочесть лишь кроху того, что в нем было, - сказал он. - Изучение Свитков требует времени. А его у меня хватало. - Стало быть, Свиток все еще у тебя, - воодушевленно выпрямилась она. - Ну так чего сидим? Неси скорее, я тоже хочу почитать! Харкон покачал головой. - У Кель есть свои сознание и воля. Его нужно было вернуть в мир и я вернул. Снарядил ради этого целую экспедицию. Да это уже неважно... Еще очень давно я получил из Свитка осколок информации - указание на церковь Ауриэля в горной долине. Прежде она была обителью снежных эльфов, но за века там многое изменилось, - помрачнел он. - Долина кишела фалмерами - новыми, слепыми. Впрочем, церковь все еще стояла. Она была запечатана, но я без особых сложностей добрался по скале до балкона, где сквозь барьер имел беседу с викарием Виртуром. - И как это он там выжил? - удивилась Эль. - Он был вампиром. Бедняга совсем помешался. Считал, что Ауриэль от него отвернулся, и мечтал отомстить. - Кому, богу? - свела она брови, жалея недотепу эльфа. - Я тоже поначалу не поверил. Но он все повторял, что чистая кровь ослепит глаз Дракона и тирания Солнца будет прекращена. Зазывал меня внутрь церкви и требовал вынуть да подать ему кровь Дочери Хладной Гавани. - Почти поэтично... Но не слишком понятно. - Виртур и не старался быть понятным. Он сидел запертый в церкви и все глубже утопал в своем бреде. Из его речей я сумел понять, где хранится лук, но он ничего не говорил про свет. Лишь про тьму. - Так ты забрел в тупик, - вздохнула она. - Это, - усмехнулся лорд, - был еще не тупик... Я вернулся домой и там столкнулся с Валерикой. Моя обсессия ее сильно встревожила и она, как оказалось, взялась за дело со своей стороны: разыскала второй Свиток, который не удалось найти мне. Сам я его не читал, но уверен: в Свитке Крови речь могла идти лишь о крови и о Дочери Хладной Гавани. - Наверняка она затрепыхалась, - хмыкнула Эль. - Да, заявилась ко мне и прямо-таки бурлила, что было совсем на нее не похоже. Требовала отдать ей мой Свиток, говорила, что их оба нужно спрятать. Дескать, это пророчество перевернет жизнь всех вампиров... - А ты? - А я, - меланхолично признался Харкон, - сказал, что на вампиров мне плевать. Так все и началось. Эль поневоле прыснула, представив себе реакцию Валерики. - С языка сорвалось, - пожал плечами лорд. - Я тогда много чего сказал. Что пророчества не так просты, что в них надо долго разбираться, что она мне опротивела вусмерть и через месяц стукнет очередной век, как я ее ненавижу... Эль радостно смеялась, потешаясь над вампирскими невзгодами. - И даже это еще не все, - Харкон словно решил ее добить. - Я заявил, что Свитки выше ее жалкого разумения, что их слова всегда сбываются, и если должна быть тьма, будет тьма - придет, когда положено, и не в ее убогих силенках повлиять на пророчество. И не в моих, даже если я ее, дуру, убью! - Перестань!.. - Эль согнулась, бессильно маша рукой. - Ну, хоть кому-то весело, - безрадостно хмыкнул он. - После таких слов Валерика начала опасаться за себя. Неудивительно, ведь у меня не было к ней большой любви. - Откуда столько терпения? - изумилась Эль. - Я бы ее давно прихлопнула. Харкон поморщился. - Да я бы с радостью. Но ведь дочка... - Серана, - вспомнила она. - Мы не были близки, - пожал он плечами, - но я не хотел лишать ее матери. Сейчас-то понятно, что зря... Словом, Валерика была буквально не в себе. Вероятно, сказалось и чтение Кель, это может повредить рассудок послабее. Очень скоро я стал видеться ей средоточием всех бед. - И тогда... - протянула Эль. - Она решила избавиться от всех проблем разом, - кивнул лорд. - Зная, что убить меня ей не по силам, она подошла к делу иначе. Утащила Свиток Солнца, - а знай она о Свитке Дракона, стянула бы и его, не сомневаюсь, - а потом увела из замка Серану и расставила ловушку. Она окружила замок чарами и сбежала в Каирн Душ, уверенная, что я отправлюсь за ней, чтобы наконец-то свернуть ей башку. - Что за Каирн? - удивилась Эль, которая о таком и не слыхала. - Загробный мир? - Не совсем. Это место, куда попадают души, пойманные в Камни, причем только черные. Когда ты используешь Камень для зачаровки, обессиленная душа падает в Каирн. А управляют им Идеальные Мастера. Кто они такие, никто не знает, и связываться с ними - дело крайне небезопасное. Но, видимо, ей показалось, что оно того стоит. - И как бы ты отправился за ней, если ты заперт? - Ее лаборатория и портал находятся прямо в замке. Где же еще им быть. - Ни слова больше, - Эль вскочила на ноги. - Я хочу там порыться. Наверняка найдется что-то важное. - Серьезно? - свысока глянул вампир. - Думаешь, ты найдешь что-то, чего я не нашел за тысячи лет? - А вдруг? - Хорошо, - смирился он. - Пойдем. * * * Харкон не соврал, когда обещал разобрать завалы, но было видно, что он не слишком старался. Места хватало разве что протиснуться. - А ты чего ждала? - надменно отвечал он на закономерный вопрос. - Тут только начни разбирать и все окончательно развалится. Жилая часть и сейчас изолирована, а сюда мои вампиры не ходят, знают, что здесь нет ничего интересного... Северная башня, - сообщил он кисло, когда они выбрались буквально из-под пола в какой-то зал, где посрединке стоял, покачиваясь, скелет в доспехах и уныло скрипел костями. Эль обошла нежить по кругу: - Он тут на каких правах? Охраняет, проживает? Позабытый гость? - Я и сам не помню, - пожал плечами лорд. - Пусть будет. Очередная дверь привела их во внутренний двор, где все выглядело запущенно и мрачно. - И сюда тоже никто не ходит, - сказала она, посмотрев на полумертвые деревья и вдруг с удивлением замечая могилы на неровных холмиках. - Я хожу, - сухо ответил Харкон, выходя из-под арки на свет. Эль еле удержалась, чтобы не затолкать его обратно. - Разве вампиры не горят на солнце? - Не все и не всегда. Но дневной свет - это очень неприятно и утомляет, - он покосился на небо, болезненно сощурил глаза и начал спускаться с террасы по ступеням. - Мастерская Валерики в Восточной башне. После Обливионского кризиса в ней все посыпалось еще сильнее, чудо, что лаборатория осталась цела. Конечно, потом был и Великий Обвал, тот самый. Не сильно сказался... Но проще идти подземельями. Харкон прошествовал на середину двора и чуть повернул указатель у огромных лунных часов. Плиты поползли в сторону, открывая винтовую лестницу. - И вдруг у меня чувство, что замок строили маги, - высказалась Эль. - Эльфы, но это почти то же самое. По углам нашлись записи с тех времен, как здесь были другие хозяева. Хотя именно эти бессмысленные лунные часы установлены Валерикой. Раньше тут были солнечные. Подземелья тоже оказались богаты следами обрушений. Там и сям попадались скелеты, которые тупо бродили по окрестностям или сидели на лавках, спокойно пропуская хозяина замка. Эль здорово подозревала, что пройди она здесь одна, эти охранники не были бы столь миролюбивы. Наконец они добрались до очередной просторной комнаты, где сидели каменные горгульи и ютились в углу два гроба. Харкон прошагал прямиком к явно фальшивому очагу в дальней стене, подвинул секретный рычаг и открыл проем, за которым насчитывала немало поворотов узкая лестница. Она-то и привела их в зал с круглым углублением в центре. - Хм, - Эль пошла вокруг углубления. - Какая подозрительная ямка. - Оттиск портала. Хорошо еще, что Валерика своими заклятиями не обрушила весь замок. Южная башня и так держалась на честном слове, но она доломала ее окончательно. - Вы хуже детей, право, - не удержалась она от смешка. - Намного хуже, - Харкон даже не потрудился возмутиться. - Можешь почитать ее дневник, с которого началось наше противостояние. Вон он, стоит на полке. Вампир пошел обходить лабораторию, проверяя, не наведывались ли туда посторонние, а Эль тем временем взялась за рукопись, но быстро поняла, что читает не дневник, а лишь его имитацию. В нем было всего три записи, и в первой из них Валерика витиевато жаловалась, что увлечение мужа дурацким пророчеством портит ей жизнь, а его глупый рыцарский поход утомляет. Во второй записи, сделанной буквально на следующий день, она хвалилась, что в ее работе случился прорыв и теперь она сможет ускользнуть из когтей Харкона в Каирн - навсегда, если потребуется. Какие такие когти и зачем ускользать навсегда, было не слишком очевидно. Третья запись и вовсе обнародовала рецепт к порталу и прямое указание на то, куда отправили Серану. Либо Валерика была не в себе, когда записывала такие опасные вещи, либо это было сделано намеренно. Эль даже не знала, с чего начать расспросы, и начала с первого попавшегося: - Она пишет, что построила рецепт на своей крови... - У нее нет своей крови, - донеслось с другого конца лаборатории, а потом Харкон появился на краю помоста, возвышавшегося над углублением в полу. - Она чистокровный вампир, как и я. По сути, этот портал может открыть любой вампир - во всех нас есть кровь Молаг Бала. Просто в некоторых не осталось никакой другой. - А пророчество? Виртур вроде тоже говорил о крови Дочери... Харкон пожал плечами. - Портал я открывал и к моей крови он не придирался. А вот пророчеств не исполнял, не знаю. - Зачем портал-то открывать? - удивилась она. - Отправил туда ходячий труп, осмотрелся. Хотел проверить, что Валерика действительно там. Она оставила все эти следы, записи, даже подготовленные ингредиенты - выглядит, как очевидная ловушка. Но что за ловушка без приманки? - Логично, - протянула Рыцарь-Дракон и снова уткнулась в хрусткие древние страницы. - Тут говорится о Серане... Валерика собиралась отправить ее в крипту Ночной Пустоты. - Была такая, - кивнул Харкон, буднично прислоняясь к перилам на самом краю помоста. - Прямо под камнем Лорда и лорд там и был похоронен. Один из прежних хозяев Волкихара. О ней нашлись упоминания здесь, в старых документах, но я знал о ней еще в бытность человеком, поскольку к ней примыкал один из наших курганов. Впрочем, подход к крипте давно завалило. - И за столько веков Серана не объявилась? - удивилась Эль. - Не навестила, не спросила, как здоровье? Вампир раздраженно дернул плечом и отрывисто сказал: - Я этого и не хочу. В первый миг Эль оторопела от такой откровенности, а потом сказала: - У меня никогда не было детей. Честно говоря, не знаю, должна ли я сейчас восклицать: "Но она же твоя дочь!" Харкон издал короткий, какой-то презрительный смешок. - Дочь... Когда-то я, конечно, приказал всему двору взяться за поиски - как же иначе, ведь пропало любимое дитятко. А сейчас прошли многие века. За такое время я бы и Валерику успел забыть, если бы мог отсюда выбраться. В своем роде, - зло усмехнулся он, - это была гениальная идея - запереть меня в замке, чтобы я начал лезть на стены и от безысходности сунулся в Каирн. Но не сработало, а в итоге она застряла не хуже меня. - Сколько же лет прошло? - спросила Эль. - Четыре тысячи, - был ответ. Она уставилась на него, вдруг осознавая чудовищность этого срока. - Это невозможно, - сказала она наконец. - Для вампиров время идет иначе, - он спрыгнул с помоста вниз, прошел к двери в углу и, со скрипом отворив ее, негромко произнес: - Единственное место в замке, где мне все еще виден Скайрим. У бойниц совсем уж плохой обзор. Эль отложила дневник, подошла ближе и увидела снаружи балкон и мостик, убегавший к Южной башне. Дальний вход был обрушен. Скайрим отсюда действительно был виден - если встать сбоку, поближе к двери. Именно там Харкон сейчас и стоял - и остался стоять, когда она прошла мимо него, выходя на балкон. - Вот он, - донеслось сзади и Эль обернулась. - Вот барьер. Рука вампира упиралась в пустоту дверного проема, как в прозрачное стекло. Ладонь и пальцы расплющились добела о невидимую преграду - она чуть пружинила, чуть поддавалась, но на свободу не пускала. - А может... - Эль замялась, но потом все же рискнула: - Может, драугра сюда притащить? С Вультурьйолом сработало. Услыхав это неожиданное предложение, он искренне рассмеялся, а потом сказал: - Возвращайся домой. На сегодня, пожалуй, хватит. И закрыл перед ней дверь.