Magic of hearts

      С того памятного дня проходит почти три недели. Все это время Тэхен только и может, что возвращаться к сказанным ему Чонгуком словам. Он никак не ожидал от мага подобной участливости, или что это вообще было такое? Кицунэ ответа не знает. Не понимает он и самого мужчину, но отчего-то желает это исправить. В очередной раз вспоминая необычное поведение хозяина замка, Тэхен все больше осознает, что «такого» его видеть хочется чаще. Чон как будто на миг маски все скинул, являя совершенно другого себя. Настоящего? Ломая ложку и откровенно злясь на обидные шутки, юноша тогда не смог этого разглядеть, зато после, сидя на чердаке и как следует все обдумав, поменял свое мнение. «Живой» Чонгук ему определенно нравился больше холодного и безэмоционального.       Еще и его необычный совет… Говорил так, будто сам на себе эту истину прочувствовал. Кто же разбил твое сердце, темный маг? Или же лис, будучи очень впечатлительным, все надумывает? Как бы то ни было, ответов все так же нет. Чон на следующий же день вернулся к исходному состоянию. Мрачный и отрешенный, задумчивый часто. Тэхена он не трогал, но и к себе его не подпускал. Проходил мимо и не смотрел даже, словно кицунэ предмет интерьера – не более. И Тэхену бы радоваться, смиренно выполняя поручения, но не после того, что произошло на кухне. Несмотря на запрет и предупреждение Юнги, он так и норовил подсмотреть за Чоном, а вдруг тот Чонгук опять покажется? Не показался.       Единственное, что Тэхену удалось выяснить, так это то, что к магу и впрямь периодически заглядывают посетители. Кицунэ хотелось узнать, в чем же состоят их просьбы и какую цену взамен назначает им Чонгук. Правда ли она настолько высока и в чем вообще заключаются их желания? Так ли глупы они, как рассказывал Мин? Но как бы Ким ни пытался подсмотреть или хотя бы подслушать, Декалькомания пресекал все его попытки на корню. То коридор поменяет, то Юнги к нему приведет. Нэко глядел в ответ укоризненно и, сцапав за руку, всегда уводил, ворча себе под нос, что любопытным лисятам хвосты отрывают, а котам потом по ушам надают. И вроде бы упрекал шутливо, но как-то раз высказался с явной угрозой: — Ты не хочешь этого знать. Узнаешь, и тогда о спокойном сне, а то и жизни можешь забыть.       Ничего больше добавлять не стал. Улыбнулся печально и молча ушел. Оставшемуся в коридоре одному Тэхену не по себе стало. Тревожно. Виновато даже, наверное. Как будто надежд друга не оправдал, когда тот по-доброму просил не лезть туда, куда не просят. Принять бы ему во внимание сказанное, но он, напротив, только большим интересом загорелся, словно разгадать эту загадку – жизненно-важная необходимость. Впрочем, свои попытки юноша пока отложил. Юнги расстраивать не хотелось. Тэхен ценил их дружбу и любил вечерние с ним посиделки, когда все дела выполнены и можно заслуженно отдохнуть.       Собирались чаще всего на подаренном замком лису чердаке, в садовой беседке или же на кухне под горячий и ароматный чай. Свое сокровенное местечко нэко раскрывать не спешил, а кицунэ и не торопил его вовсе. Ему главное, чтобы друг рядом был. Покажет, когда пожелает, а если и нет, то ничего страшного. У всех из нас замочки имеются, открыть которые не дано никому.       Если не учитывать навязчивое желание юноши, то в остальном все было спокойно. Он на удивление быстро освоился в Декалькомании и уже через неделю носился по замку со всевозможными поручениями, только хвост его пушистый и видели. Еще и сам замок волшебный ему помогал часто, ненавязчиво подсказывая куда идти или где тот или иной предмет найти. Тэхену и просить не надо было, как Дель откуда-то все знал наперед. Юнги наигранно дулся, что его сместили с пьедестала главного любимчика. На что Декалькомания закидывал нэко лентами с блестками, а как-то раз сапфировую тикку прямо на голову ему обронил. Мин в тот день радовался как ребенок, довольным котом у зеркала прыгая. Драгоценный подарок ему очень по вкусу пришелся. Тэхен и сам тогда другом залюбовался. Украшения и восточные одежды, как никому, Юнги шли, но еще больше Юнги шла улыбка. Искренняя и счастливая.       Как-то раз, в не предвещающий ничего необычного день Тэхен подрезал розы в саду. Работать там ему особенно нравилось. Вдыхать аромат, нежными пальчиками перебирая соцветия, заботливо и с любовью за ними ухаживать. Среди цветов он мог проводить каждый день, совершенно забывая о времени. Цветы и сами тянулись к лисенку, разговаривая с ним и даря спокойствие, нежностью его обволакивали. Идеальный в своей взаимности союз. Гармония.       Красно-оранжевое небо над головой причудливыми бликами ложится на них сверху, но глаз не раздражает, собственную вселенную только для них создавая. Ненавязчивое журчание фонтана, изредка переговаривающиеся на своем языке черные лебеди, что плавают в прудике неподалеку. Волшебно. Кицунэ слишком сильно ко всему этому привязался, забывая, что он тут лишь временный служка. Будущее его не беспокоит в подобные моменты. Есть только он и прекрасный, полный очарования и магии сад. — Розы любят тебя, — раздается позади глубокий голос хозяина замка, заставляя вздрогнуть парня. Чонгук умеет неслышным быть или это он сам по себе такой? А еще внезапным очень. Ничего, казалось бы, не предвещало и вот Чон решил обратить внимание на своего слугу. — День добрый, господин Чон, — кланяется Ким, не зная куда себя деть. Снова этот затягивающий на самое дно взгляд агатовых омутов. — У меня для тебя поручение, — говорит маг, подходя ближе, и задумчиво касаясь одной из голубых роз, что так красиво отражаются в зеленых глазах напротив, особенно сейчас, когда Тэхен так очевидно смущен и напуган, отчего они только больше раскрыты. — Да, конечно. Что прикажете? — едва слышно лепечет Тэхен, пытаясь открыто не пялиться на своего господина. Проваливается. Он не может не признать, что Чонгук преступно красив, весь окутанный аурой загадочности, такой же темной, как и наряд на нем: шелковая черная рубашка с закатанными рукавами, открывающая вид на сильные руки, испещренные какими-то рунами, и в тон к ним штаны с неизменными высокими сапогами. Прекрасен. Тэхен за мысли подобные готов приложить себя чем-нибудь потяжелее. Какого демона, Ким Тэхен? Его мужчины не привлекают, да и вообще никто в принципе.       Маг улыбается лукаво, прекрасно все замечая: бегающий взгляд под пушистыми ресницами и чуть впалые щеки, окрашенные в ярко-розовый цвет. А еще запах… Сочная клубника, что даже аромат всех цветов вместе взятых перебивает. Тут и на эмоции выводить мальчишку не надо, чтобы понять все. Какой смешной и глупенький лис. — Сходишь к одному давнему моему знакомому. Он готовит для меня снадобья. Назовешь мое имя и он все поймет, — произносит Чонгук. — Живет он не так чтобы далеко, час ходьбы, если быть точным. — Да, к-конечно… — бубнит кицунэ. — А как я туда доберусь? Карта? — Примитивно, — хмыкает Чон. — Вот эта вещица тебя отведет, — неожиданно берет его маленькую ладошку в свою, вкладывая в нее кольцо изумрудное. — Наденешь и никогда не заблудишься, моя магия в нем будет тебя вести.       Тэхен, не готовый к контакту, дергается. По всему его телу словно молний разряды проходятся. Рыжие уши и хвост так и ходят из стороны в сторону ходуном, а сам он только чудом не роняет вещицу, но руку из чужой хватки не вырывает. — С-спасибо, — сдавленно благодарит, на украшение не глядит вовсе. В очередной раз в напротив обсидианах утонул без права вынырнуть на поверхность благословенную. Беззащитный ребенок.       Чонгук склоняет голову набок, заставляя несколько прядей упасть себе на лицо. Забавляется откровенно. Дразнится. Не понимает, что и сам в лесной чаще глаз напротив блуждает. Дорогу назад никак не найдет. — Не попади в неприятности, лисенок, — закрывает мягкие пальчики Тэхена, оставляя кольцо на его ладони. Отпускает, как будто бы нехотя даже. Вновь уходит, как и тогда, оставляя его в полном смятении и кучей новых вопросов. — Что думаешь, Дель? — сидя на крыше и болтая босыми ступнями, спрашивает улыбающийся Юнги, глядя на развернувшуюся в саду картину. — Что это либо начало чего-то прекрасного, либо начало конца всему сущему, — отвечает ему снежноволосый юноша, рядом присаживаясь. — Время покажет, кроме времени, у нас ничего нет.

***

      Если честно, Тэхен немного побаивается выходить за пределы замка. Не то чтобы волшебный лес, раскинувшийся перед ним, когда он покинул территорию Декалькомании, его страшил. Нет, его скорее неизвестность пугает. Что таит в себе чаща, помимо магической растительности и существ? Могут ли там быть демоны, о которых вскользь рассказывал Юнги? Юнги… Почему ты не рядом, когда нужен так…       Юноша бы не отказался сейчас от компании веселого и беззаботного друга, но увы. Вряд ли бы Чонгук одобрил, если бы кицунэ позвал с собой нэко. Поручение именно ему отдали, как и драгоценное кольцо, что сейчас красиво переливается на его указательном пальце. И село-то как влитое. Опять волшебство? И вправду, чему он удивляется? Ладонь ощутимо покалывает от фантомного ощущения прикосновения Чона. Так странно… В очередной раз его равновесие колыхается от странного поведения мага. Тот спокойным был, но не холодным, каким он его видел все время. Загадочным, не отталкивающим, наоборот, притягивающим не только взгляд, но и душу. И о чем опять только думает Тэхен? Так хотел вновь увидеть того Чонгука, давности трехнедельной и вот… Увидел. Хочет еще. Глупый-глупый лисенок.       За раздумьями даже не замечает, что в густой лес окунулся. Светлячки сразу же нимбом над рыжими кудрями закружились, что-то лепеча на своем языке. Чудные деревья ветвями неоновыми потянулись к Тэхену, но не касались его, опекали как будто. Мимо разноцветный кролик промчался, а под ногами красные ящерки бегают. Кицунэ их осторожно обходит, боясь по неосторожности оборвать хрупкую жизнь, а те словно дразнятся, так и вьются вокруг. Идет и любуется, останавливаясь часто, чтобы то или иное растение рассмотреть. Все так ново и непонятно. Завораживает, полностью в себя погружая. Диковинные зверьки не прячутся, к лису ближе подходят, с ним знакомятся. Принимают его и радуются потерянному собрату. «Это твой дом» говорят, «не смей в людской мир возвращаться» шепчут.       Чем дальше Тэхен отходит от границ Декалькомании, тем светлее и ярче пейзаж. Красные розы сменяются на голубые ромашки, солнце не бьется о барьер больше, а золотистым покровом на землю ложится, заставляя отвыкшего от такой яркости парня щурить глаза. На тропинку выходят его старые знакомые – неоновые единороги. Кицунэ не отказывает себе в удовольствии их погладить, поражаясь шелковистости их длинных грив. Нехотя отрывается, извиняясь и обещая, что на обратном пути вновь их лаской одарит. Волшебные кони все понимают, кивают и серебряными копытами на прощание о землю бьют. Тэхен бредет дальше. На душе так легко. Как бы ему хотелось гулять по этим тропинкам вечность, не думая ни о чем и радоваться жизни. Привязывается. Не осознает, что его в мир магический даже сильнее, чем в омуты темного мага уже затянуло. Осознание придет много позже.       Внезапно, впереди появляется озеро, а посреди него возвышается самое странное здание, какое только можно вообразить. Розовый маленький замок с аляпистым нагромождением друг на друга остроконечных башенок. Словно кто-то накидал их как попало и оставил все так, мол, сойдет. А вот резные узоры, обхватывающие каждую из них, и разноцветные витражные окна смотрятся гармонично. Венчает башенки ярко-оранжевая черепица. У подножия замка лестница вьется, переплетаясь с цветущей огромной лианой. На водной глади раскиданы кувшинки большие, способные, кажется, удержать человеческий вес. Золотистые деревья растут по периметру берега, осыпаясь беспрестанно светящейся листвой, но земли она не касается отчего-то. Самое странное, что крона, несмотря на очевидную потерю, не редеет совсем. Чудеса. Тэхен, как и в первый раз при виде волшебства, хочет себя за локоток ущипнуть, но вместо этого лишь подходит ближе, а кольцо на пальце начинает сиять, намекая, что цель их пути достигнута. Он совершенно о нем позабыл, доверяясь тропинкам, а это, оказывается, артефакт его вел, как и было обещано магом. — И как мне туда попадать? — нахмурившись, чешет мягкое ушко Тэхен.       Из-под толщи воды, как будто только этого вопроса и ждала, появляется резная лодчонка, собой предлагая воспользоваться. Кицунэ пожимает плечами и бесстрашно в нее садится. К таким фокусам он стал привычен, благодаря одному проказнику, что коридоры любитель менять как попало. Пока вертит туда-сюда головой, чтобы рассмотреть окрестности внимательнее, его транспорт причаливает, легонько стукнувшись о каменную площадку. Тэхен выходит и благодарит лодочку, мало ли она как и Дель? Вдруг обидится и обратно не повезет? Ну уж дудки. Следом поднимается по лестнице и звонит в светящийся колокольчик, одаривая звуком хрустальным и чистым округу.       Дверь резко распахивается, являя на свет хозяина сего места. Как оказалось, не менее чудного, чем дом на воде. — Приветики, — улыбается ему в прямом смысле сверкающий красивый розоволосый мужчина. — Заходи, дорогим гостем будешь.       Тэхен глупо хлопает глазами, разглядывая прозрачные фиолетовые, похожие на атрибут всех бабочек крылья. Только незнакомец перед ним явно не насекомое и крылья его намного больше. Одет тот в легкую белую тунику и такие же бриджи, а кожа словно блестками обсыпана, на деле не блестками – пыльцой. В ушах его длинные серьги покачиваются, на голову возложен драгоценный венок. — Я, конечно, и без того знаю, что прекрасен, но отомри уж, пожалуйста, — щелкают пальцами перед лицом юноши, овеивая ароматом сирени. Духи? А может, он тоже омега? — Здравствуйте, — тяжело сглатывает лис. — Я это самое… От господина Чона. — Ах, этот Чонгукки. Он что там себе думает? Хвостатым гаремом обзавестись решил? Сначала нэко, теперь кицунэ, — цокает мужчина, пропуская гостя в дом. — Я Сокджин, кстати, а тебя как звать, милашка? — Тэхен, — заторможено выдает Ким, оглядывая помещение, в отличие от замка мага, светлое, оформленное в пастельных тонах. Только вот нет в нем абсолютно никакого порядка. Одно единственное на ум слово приходит «хаос». Он и не возьмется все увиденное описать, потому как не знает назначения и половины в нем находящихся предметов. Мягкие ковры и мягкая мебель, целая куча горшков с непонятными в них растениями, банки и склянки, чешуя поблескивающая на столике чайном, чьи-то рога - лис, очевидно, такого зверя ни разу не видел, рассыпанный на полу порошок, перевернутые вверх дном шкатулки и горстка драгоценных камней на гигантских весах. Духи, куда он попал? — Приятно. Ну-с, ныряй на диван и рассказывай о себе, а то чего как не родной? — вальяжно откидывается в кресле Сокджин. — П-простите, но я по поручению пришел. Мне бы не хотелось злить господина… — Тю, подождет твой Чонгук. Господин, тоже мне. Это что ролевые игры такие? — Какие игры? — ошарашенно на него смотрит Тэхен, неловко притулившись на краешке дивана. — Так, понятно, скромный омежка, значит. И какая нелегкая тебя с принцем связала? — Принцем? — еще больше выпадает в осадок Ким.       Мужчина хмурится, постукивая пальцем по пухлым губам, и что-то обдумывает, а потом резко зовет: — Детка, лети сюда.       Тэхен непонимающе оглядывается, ожидая, что сейчас придет кто-то еще, но какого же его удивление, когда по воздуху на полной скорости мимо пролетает драгоценная короткая палка и оказывается в руках Сокджина. — Ч-что это такое? — не может сдержать рвущийся с уст вопрос кицунэ. — Что-что, волшебная палочка. Мы - феи без нее никуда, — подмигивает Джин, а в следующий момент направляет ее на гостя. Артефакт в пальцах мужчины начинает искрить. Парень пугается, думая, что его сейчас испепелят, но ничего, как такого, не происходит. Лишь приятная теплота по всему телу и внезапная сонливость.       Фей вновь хмурится, а потом громко фыркает, закатывая фиалковые глаза. Ему теперь все про Тэхена известно. Ничего не утаила открытая нараспашку душа. Научиться бы мальчишке хотя бы пару барьеров ставить, а то в будущем аукнуться ему его незнание может. Вроде бы кицунэ, а совершенно пользоваться своими способностями не умеет. Впрочем, неудивительно, если учитывать как он рос. Бедолага. Совершенно перед магией беззащитен. — Значит, от сущности своей избавиться решил, глупый ребенок? — прерывает молчание мужчина. — Откуда вы… — Ох, как много вопросов таит в себе эта рыжая головушка, — прерывают. — Я с помощью своего волшебства тебя прочитал. Теперь мне известно о тебе все. Даже то, что ты и сам совершенно не ведаешь. Но тебе оно и не надо пока. Жизнь научит всему. Без граблей не интересно же, а вот, как наступишь на них несколько раз, так и втемяшится урок прямо в лоб. Говорить о том, чтобы не отказывался от себя, я не буду. Тебе об этом Юнги уже мозги все прокапал. Сам все поймешь, я уверен. Мальчик ты славный, совсем зеленый, правда, но что же теперь, не всем таким гениям как я быть.       Тэхен только и может, что рот открывать и закрывать, то ли в возмущении, то ли от шока. До чего же странный этот новый знакомый, еще и обзывается. А экспрессии сколько в нем? Пафоса? Да Юнги по сравнению с ним котеночек безобидный. — Пойдем чаю хоть выпьем что ли, чудо. А то ты совсем отчего-то бледный какой-то стал. Зельце для Чонгука как раз докипит, — подскакивает фей и тащит за собой все еще пропадающего в прострации Тэхена. — Простите, господин Сокджин, но кто такие феи и ваши крылья… Вы летать можете? — задает самый интересующий его вопрос Ким, в надежде понять, что вообще за фрукт такой этот Джин. Агрессии от него не исходит, а аура очень даже приятная, но рядом с ним все равно шерстка дыбится. — Ты мне тут господинами не раскидывайся, я в эти ваши игры ролевые не любитель играть, просто Сокджин или красавчик, как тебе больше нравится. И летать я естественно могу, как и тебя в лягушку превратить. Шучу, конечно, болотный цвет тебе не пойдет, — проходит на кухню, мановением палочки заставляя огонь в печи полыхать, а следом чайник на него летит мотыльком. В другой печи странным побулькиванием отзывается черный котел. Видимо, там и варится зелье, о котором ранее упоминалось. — Я, как Чонгук, только наоборот. Стало быть, светлый волшебник. Творю добро направо и налево по выходным, а так бездельничаю, как и все нормальные маги. Жизнью наслаждаюсь, короче.       Тэхен выдает смешок, смотря, как Джин по кухне порхает. Похоже с выводами, что тот не бабочка, он поспешил. Забавный этот фей, если откинуть то, что его в очередной раз глупым ребенком обозвали. Четвертый уже так говорит. А может задуматься стоит? Да не, бред какой-то. — А почему вы назвали госп… — запинается, памятуя о странной реакции мужчины на это обращение. — …Чонгука принцем?       Разливая чай по кружкам, Сокджин закусывает губу. Чонгук с натяжкой, но все-таки друг и тайны его он выдавать не имеет права, если тот не рассказал об этом Тэхену, да и с чего бы, то и он не расскажет. Не его эта история, нельзя ему вмешиваться. Благими намерениями дорога в Ад вымощена, так говорят, кажется. Джин хоть и без короля в голове живет, но границы, которые переступать нельзя, чтит. Обжегся уже на этом. Переступил парочку и чуть свободы, что для него жизни равна, не лишился. — Прозвищем я его таким окрестил. Называю его им время от времени. Только не говори мне, что ты не заметил какой он роскошный мужчина? Ну точно королевских кровей, — смеется фей. — А вообще, это я так просто его бешу – не бери в голову, — ставит горячий напиток и тарелку с выпечкой перед гостем.       Тэхен хмурится, припоминая, что и Юнги как-то заикнулся о королевских кровях. Странно. Или это у них одна на двоих шутка? Еще страннее, что такой, как Чонгук, связался с ну никак не вписывающимся в его жизнь персонажем. Сокджин из всех норм выбивается. И разве Чон не сильнейший маг? Он не умеет готовить подобные настойки? Зачем ему фея?       Размышления прерывает бормотание Джина, кажется, о кицунэ совсем позабывшем. Бубнит себе что-то под нос, палочкой у котла помахивая, пока лис сюрпает чай, не решаясь притронуться к странного вида пирожкам. Вдруг тот и на еду пошутить горазд? Повисшее молчание не прерывает, мало ли фей заклинание какое читает, а Тэхен вмешается и испортит все. В магии юноша не спец явно. Кто знает, как светлое волшебство работает, да он и про темное-то ничего толком не ведает. — Все в лучшем виде приготовил, — набивает полную корзину склянок с разлитым по ним зельем Джин, а в конце баночку с непонятной белой субстанцией добавляет, — И вот мазь. Передашь, что это мое новое изобретение. Пусть каждый день после купания обрабатывает шрамы на спине, должны перестать гноиться.       Тэхен принимает дар. Закономерный вопрос так и вертится на языке, но задать его он не решается. От ответов Сокджина только больше вопросов появляется. А говорит тот правду или шутит - сам черт не разберет даже. — Спасибо, — благодарит вместо лишних вопросов, уходить собираясь. — И это все? Вот молодняк нынче пошел, — цокает возмущенно фей. — Я что-то не так сделал? Какая-то плата нужна? — недоумевает парень. — Комплименты мне где? — обиженно тянет Джин, недовольно похлопывая крыльями и становясь больше похожим на маленького ребенка, чем на взрослого мужчину. Хотя и без этого всего зрелым его назвать сложно. Сокджин юным достаточно выглядит, но опыт, что в его фиалковых глазах затаился, не спутать ни с чем.       Тэхен в ступор впадает. Он опять так забавляется что ли? — Эм, ты восхитительный. Очень. Извини, если что не так. Я, правда, не знаю, как на многие волшебные вещи реагировать, в том числе и тебя ээ… красавчик? — неловко улыбается он.       Сокджин расплывается в яркой улыбке, вмиг плохое настроение скидывая: — А я знал, что ты не безнадежен, чудо. Так бы сразу, а то сидит тут хмурый такой и хвост на меня пушит. Я ведь со всей душой к тебе! — Прости. — Да что ты все заладил, извини да прости. Лучше почаще ко мне заглядывай и Юнги приводи с его знаменитыми булочками марципановыми. Прохвост такой, но как готовит-то, мм, — подмигивает и разворачивает Тэхена на выход, в спину подталкивая. — Но на сегодня точно все. У меня тут дела неотложные.       Кицунэ и понять ничего не успевает, как дверь перед его носом захлопывается. — И что это было? — только и может выдавить из себя Тэхен. — Чокнутый фей.