В научно-филологическом диспуте на тему разницы слов «враг», «противник» и «неприятель» автоматическим должен быть не только ваш ответ, но и ваше оружие… Андрей Белянин, «Казак в Аду» Народно-демократическая республика Креодосия 25 километров от старой столицы Два дня спустя
«Литтл Бёрд», разгоняя мелкую живность, плавно приземлился на расчищенной от камней площадке, окружённой навесами и палатками. По маленькому лагерю бродили повстанцы, без особого интереса оглядываясь на вертолёт, который покинули четверо наёмников. По ним сразу было видно, что это одиночки: само понятие «единообразие» было чуждо этим бойцам. Даже шлем был только у одного, командир выделялся серо-стальным кепи, а остальные как попало обмотали головы арафатками разных расцветок. Роднили их только кустарно укороченные винтовки QBZ-03 и несколько расширенные зрачки. Впрочем, боевики, которые всё-таки обращали внимание на гостей, поглядывали с уважением: бойцы радикальной повстанческой группировки «Стальная рука» сразу видели в новоприбывших родственные души — иными словами, таких же отморозков. Впрочем, сами наёмники даже не обращали внимания на броуновское движение вокруг, а подошли к своему коллеге, что скромно стоял в сторонке, ковыряясь боевым ножом в ногтях. — Йо, Адлер! — воскликнул командир наёмников. — Козырное ты, конечно, такси за нами прислал. Неужто работёнка появилась? — Угадал, Карл. Пойдём, мистер Шамиль уже ждёт. — Я Чарли! Штабная палатка оказалась недалеко от вертолётной площадки и явно совмещала свою основную функцию с арсеналом: командирский стол, заваленный картами, стоял в дальнем углу, а всё остальное пространство занимали оружейные пирамиды и ящики с боеприпасами. В пирамидах стояло оружие, которое в цивилизованных сегментах интернета называли «проклятым», а здесь — просто оружием. Основу арсенала «Стальной руки» составляло наследие Второй Мировой войны: ППШ, «Гризганы», МП40 да самозарядные винтовки. Правда, многие экземпляры были очень смутно похожи на сами себя: повстанцы «осовременивали» попавшее им в руки оружие как умели. Тактические рукоятки и цевья от страйкбольных приводов, подпиленные напильниками и прикрученные саморезами, самые дешёвые коллиматоры, грубо припаянные к кожухам, автомобильная краска, которая в лучшем случае просто не делала оружие менее заметным, а в худшем демонстрировала отсутствие чувства вкуса — всё это было лишь малой частью того, что повстанцы делали с доставшимся им наследием прошлого. Зато на командирском столе лежал хромированный «Пустынный орёл», на котором золотом были выведены мудрые (по крайней мере, с точки зрения владельца) изречения. — А вот и вы, — командир повстанцев, такой же бородатый, как и его подчинённые оторвал взгляд от карты. — Сразу к делу. Адлер, вы уже объяснили гостям, что от них требуется? — Как раз собирался, — кивнул швейцарец и оглянулся на спутников. — Господа, это мистер Шамиль — наш деловой партнёр. Как вы знаете, в Креодосии сейчас режим прекращения огня. Народные борцы ведут переговоры с Силами Безопасности и правительством, и это не всех устраивает… — Никаких переговоров с неверными и их прихлебателями! — перебил его Шамиль, потрясая «Пустынным орлом». — «Стальная рука» будет сражаться, пока страна не будет в руках народно-освободительного движения! Адлер пропустил его речь мимо ушей. Наёмнику было откровенно плевать, какой народ и от кого планировали освобождать повстанцы и лично Шамиль. — Наша задача — сделать так, чтобы никаких переговоров не было, но при этом не отбросить тень на мистера Шамиля и «Стальную руку». — То есть, мы должны заново развязать войнушку? Да без проблем, чувак! — усмехнулся Чарли. — А без нас ты уже нихера не можешь сделать? Ответом был несколько разочарованный взгляд швейцарца. Он ожидал от собеседника немного большей умственной работы. — Во-первых, впятером мы всё организуем быстрее, чем один я. Ребята мистера Шамиля предоставят оборудование, но светиться им нельзя. До часа «Ч» мы сами по себе. А во-вторых, мне понадобится ваша помощь в одном деле… Он протянул коллегам пару фотографий. На обеих были запечатлены девушки с азиатской внешностью. Обе примерно одного возраста, но полностью противоположные друг другу: одна весёлая туристка с персиковыми волосами, вторая — классическая черноволосая бизнес-леди с холодным взглядом. — Охереть, это ж та самая… — пробормотал один из наёмников. — Та самая, — кивнул Адлер. — Туристку надо захватить живой и здоровой. Это приоритетная цель. Попортите — пристрелю на месте. Вторую — как получится, берём только если это не помешает захвату первой. Когда поднимется шум, Шамиль окажет посильную помощь, но учтите: девушек охраняют как минимум четверо наёмников. Один из них — японец с дохлыми глазами. Знаете такого? — Ронин… — ответил Чарли. — Стрёмный тип. Значит, пускаем в расход, хватаем объект и везём заказчику? А «Стальная рука»… — Наши цели частично совпадают, — кивнул Адлер. — Сейчас ронин залёг на дно. Пока идут переговоры и всё тихо, у него есть куча способов без шума и пыли покинуть страну. Но если вдруг начнутся боевые действия, он зашевелится, а на нашей стороне будут мистер Шамиль и его бойцы. Вдобавок мои деловые партнёры готовы оказать небольшую поддержку, пусть и очень ограниченную. Вопросы? — Что по деньгам? — Чарли поправил кепи. — Половина вам, половина мне. Согласитесь, это щедрое предложение, если учесть, что расходы не на вас. Но если кто-то погибнет, его доля уходит мне. Вопросы? Переглянувшись, наёмники пожали плечами. Тем временем в палатку вошла женщина в экипировке «Чёрного солнца» и бросила на пол пять противогазов и столько же старых пыльников цвета хаки. Потом женщина передала Адлеру прозрачный пакет и вышла. — Спасибо, Кэмпбелл. Это ваши премиальные, Карл, — швейцарец взвесил пакет на ладони. Внутри лежали синеватые таблетки. — Неометамфетамин. Получите после первого этапа. Но не злоупотребляйте, а то потеряете боеспособность, и ронин вас на завтрак съест. Командир наёмников расплылся в улыбке. — Адлер, чувак, я понял только «неометамфетамин», но ты говоришь на нашем языке. Ты попал в самое сердце, — он ударил себя кулаком в грудь. — Мы с чуваками в деле! И вообще-то я Чарли! Шамиль, откровенно скучавший последние пару минут, понял, что о нём сейчас вспомнят и, повертев «Пустынного орла» на пальце, произнёс: — Наговорились? Давайте уже перейдём к плану.***
Старая столица На следующий день
Первое, что обнаружил Хачиман, едва проснувшись — то, что рядом не было Юкино. Он лежал в кровати совершенно один. И, пока мозг сбрасывал последние оковы сна, тело среагировало мгновенно. Руки выхватили из-под подушки верный «Глок» и дослали патрон в патронник. Резко сев, Хикигая понял, что зря беспокоился. Юкино стояла у окна и, слегка сдвинув штору, что-то разглядывала. Поскорее бы всё это закончилось. Нервы скоро сдадут. Встав, одевшись и убрав пистолет в кобуру, Хачиман подошёл ближе и увидел, что за окном на балконе сидел кот, который в свою очередь таращился на Юкиношиту и мяукал. Юкино тихонько мяукала в ответ. — Проснулся-таки, Хикиронин-кун? — шутливым тоном спросила она, отвлекаясь от пушистого «собеседника». — Доброе утро, Юки-нян, — Хачиман встал рядом с ней. Последние три дня во всей Креодосии царило невероятное спокойствие. Переговоры шли полным ходом, мелкие нарушения режима прекращения огня случались редко и далеко на юге. Старая столица, где проходили сами переговоры, была буквально образцом порядка, в отличие от Новой Аграбы, которую всё ещё патрулировали войска, а к японскому посольству ближе квартала пропускали только с целой стопкой разрешающих документов. Даже «Чёрное солнце» в лице авианосца «Карансебеш» перебазировалось в Персидский залив, получив жирный контракт где-то в Иране. Впрочем, Креодосия всё ещё была в пределах досягаемости авиагруппы, так что не стоило совсем уж сбрасывать операторов со счетов. Осталось лишь дождаться возвращения Комачи, и можно было попрощаться с этой многострадальной страной. — Помнишь, что я сказала, когда мы впервые встретились? — спросила Юкино. — Ты заявила, что не чувствуешь себя в безопасности рядом со мной, — Хачиман усмехнулся. — А я и сейчас не чувствую себя в безопасности, — Юкиношита устроила голову у него на плече. — На этот раз, так и быть, не по твоей вине. Знаешь, когда ты ушёл в наёмники… я поначалу думала, что ошиблась в тебе. До последнего искала подвох. Левая рука Хикигаи обняла её за плечи. — А оказалось, что я плохой человек, но не чудовище? — невольно процитировал он Кэпа. — Я тоже был о тебе худшего мнения. Думал, ты меня сдашь. Похоже, ничему мы так и не научились. Они замолчали. Последние три дня Хачиман и Юкино часто так проводили: время от времени перекидывались несколькими фразами, а потом подолгу молчали. И, сколько помнил их непростые взаимоотношения Хикигая, так было почти всегда. Долгий разговор, особенно не по делу, легко мог перерасти в безобидный, но долгий и выматывающий обмен подколами. Они оба слишком легко поддавались сомнениям и начинали друг друга «прощупывать», готовые в любой момент отрастить шипы и отгородиться ими от окружающего мира. Но раньше в такие моменты рядом была в хорошем смысле простодушная Юи, которая не заморачивалась тонкми материями и всегда умудрялась спустить друзей с мрачных небес на землю. Переглянувшись, и Юкино, и Хачиман неловко заулыбались. Они не знали, думали ли об одном и том же, но были уверены, что о чём-то хорошем, и хотели тянуть этот момент до бесконечности. В доносившийся из-за окна шум города вклинился ещё один звук, чем-то похожий на вой. Он не заглушал остальной шум и его легко можно было спутать с чем-то другим. Например, с задувающим в приоткрытое окно ветром. Или с летящим вдали самолётом. Но спутать мог бы только человек, не имевший дела с его источником, причём по обе стороны его применения. — Ложись! — крикнул Хачиман, обхватывая Юкино руками и падая вместе с ней на пол. Придавленная им Юкиношита открыла было рот, чтобы возмутиться, но едва слышный вой резко усилился, и через секунду в квартале от гостиницы раздался взрыв. — Что это было? — спросила Юкино, благоразумно не сопротивляясь. — Не вставай, — Хачиман прислушался. Через несколько секунд раздались ещё три взрыва с разных сторон от гостиницы. Выждав полминуты и убедившись, что обстрел прекратился — надолго ли? — он поднялся с пола и подал Юкино руку. И почему всё всегда идёт не по плану? — Собирайся. Пора уходить. В комнату ворвался Кэп с винтовкой наперевес. Одного взгляда и короткого кивка хватило, чтобы он кивнул в ответ и вышел. Слова были излишне: и так было понятно, что раз началась пальба, то город сейчас станет зоной боевых действий, а значит, лучше тут не задерживаться. Всё необходимое по привычке лежало под рукой. Бронежилет, разгрузка, гарнитура, перчатки и оружие ждали своего часа, а всё остальное было либо сложено в рюкзак, либо рассовано по карманам, так что через две минуты Хачиман уже вставил в «Ауг» магазин и передёрнул затвор. Юкино за это время оделась в тёмно-серые джинсы и водолазку и, намотав на голову арафатку, обнимала чехол с ноутбуком. Надев шлем, Хикигая вышел в коридор и лицом к лицу столкнулся с Юи. Рядом уже стояли Кэп, Элисон и Виктор, который ничтоже сумняшеся повесил на плечо Юигахамы «Амели» Оппортуниста. — Действуем по запасному плану? — спросил Кэп. — Да. Выходим через чёрный вход, — кивнул Хачиман. По коридорам бегали перепуганные постояльцы, шарахавшиеся от вооружённых наёмников. Царил хаос и крики, персонал пытался успокоить людей, а ещё несколько взрывов, один из которых прогремел совсем рядом с гостиницей, только усилили панику. — Не думал, что даже в старой столице будут бои… — проговорил Кэп. — А я удивлён, что только сейчас началось, — ответил Хачиман. — В этой стране все только об этом и думают. На пожарной лестнице никого не было: паникующие люди предпочли устроить пробку на главной и в холле. Без проблем спустившись и добравшись до чёрного входа, компания вышла на улицу. — Чёрт, планы меняются, — произнёс Хикигая, разглядывая развороченную парковку. Даже у самых целых машин колёса были пробиты осколками, а большинство и вовсе было непригодно к езде. Быстро осмотрев технику, наёмники только убедились в этом. А неподалёку уже слышались выстрелы: бой за город уже начался. И Силы Безопасности, и повстанцы явно ждали подобного поворота и были готовы сцепиться. — Что это было? — спросила Юи, опасливо косясь на воронку посреди парковки. — Реактивный снаряд, — Хачиман поправил ремень «Ауга» на плече. — Похоже, стреляли из самодельных установок. Нормальная артиллерия бьёт кучнее и выстрелов было бы больше. — Как по мне, смахивает на провокацию, — сказала Элисон, разглядывая окружающие здания. — Полторы дюжины выстрелов с таким разбросом — это несерьёзно. — В любом случае, уходим, — заключил Хачиман. — Дойдём до окраин пешком, а там добудем транспорт. — Может, пойдём к Силам Безопасности? — предложила Юкино. — Они же берут взятки. Хикигая хотел было ответить, но его опередил Виктор. — Берут и очень охотно, — согласился он. — Но сейчас они нервные. Даже подойти не успеешь, как вылетит птичка. Так что веди, ронин. Хачиман не дожил бы до этого дня, если бы не изучил местность и не выбрал пути отхода. Пришлось избегать больших улиц и пробираться переулками да дворами с оружием наготове. Выстрелы доносились с разных сторон, то дальше, то ближе, разносились эхом по городу, резко превратившемуся в поле боя, и давили на нервы. В эфире на каналах правительственных войск и Сил Безопасности царили помехи, сквозь которые временами пробивались обрывки фраз. Неужели глушилка? Кто-то хорошо подготовился к заварушке… Он постарался сосредоточиться на главной задаче. Выйти из пекла, найти машину, убраться подальше. В безопасном месте позвонить Комачи и договориться о встрече на новом месте, ибо аэродром старой столицы либо уже превратился в горячую точку, либо превратится уже сегодня. И постараться никого не потерять, включая самого себя. В авангарде шли Хачиман и Кэп, активно использовавшие камеры на своих компьютеризированных винтовках. Элисон шла рядом с Юи и Юкино, держась немного в стороне. Замыкал Виктор. В стороне, куда двигалась команда, недавно прогремела перестрелка, отчего наёмники держались настороже. В очередном дворе Хикигая обернулся и выставил ладонь, останавливая группу. По его прикидкам, бой произошёл совсем рядом, так что стоило сбавить темп и быть поосторожнее. Потом он оглянулся на Кэпа и хлопнул себя по шлему. Он пересёк двор перебежками от укрытия к укрытию, глядя по сторонам и боковым зрением замечая следующего за ним Кэпа. Двор был чист. Впереди был выход на улицу, которую, согласно плану, предстояло перейти. Жестом подозвав остальных, Хачиман просунул в открытые ворота «Ауг» и зажмурил глаз, глядя на экран. Бой уже отгремел и, судя по лежащим телам, в пользу повстанцев. Среди разбитых машин стоял расстрелянный «Хамви» и лежали тела в форме Сил Безопасности. Удалось разглядеть какое-то движение, но из-за машин было непонятно, кто это и сколько их. Махнув рукой в сторону ворот, Хачиман первым вышел на улицу. Повстанцы, расстрелявшие патруль, явно спешили в центр города, раз тела лежали там же, где остались — даже оружие никто не забрал. Почти… Обойдя изрешеченный пулями автомобиль, наёмники увидели подростка в камуфляже, который явно был ему великоват. Парнишка увлечённо обыскивал мёртвого офицера Сил Безопасности, отложив в сторону потёртую «Заставу М92». Только когда на него упала тень, юный повстанец поднял голову и замер, увидев четырёх полностью экипированных людей, направивших на него оружие. Подросток сглотнул, покосился на «Заставу», потом снова на наёмников. Хачиман нетерпеливо мотнул головой: мол, проваливай. Повстанец решил не играть в героя и, сжимая в руке найденную у покойника пачку галет, дал стрекача. Указав Виктору на «Хамви», Хикигая занял место юного вояки. Первым делом он забрал у мёртвого офицера «Хай Пауэр» с двумя запасными магазинами и передал их Юкино. — Надеюсь, не пригодится, но пусть будет, — следом он вытащил два шоколадных батончика и вскрыл один из них. — Не знаю, как вы, а я не успел позавтракать. — Я… это… поела… — проговорила Юи, бледнея и стараясь не наступить на кровь, которой на пыльном асфальте было достаточно. Хачиман, пожав плечами, сунул второй батончик в нагрудный карман и перевёл взгляд на Виктора, который уже вылез из «Хамви». Тот молча покачал головой. Впрочем, иного глупо было ожидать, но проверить стоило. Вдруг Элисон негромко свистнула, привлекая внимание, и приложила ладонь к уху. Остальные прислушались. В шум множества перестрелок вклинился ещё один звук стремительно приближающийся. Вертолёт. Причём не «Блэкхок» и не «Хайнд», которые так любили Силы Безопасности и правительственные войска. Хикигая махнул рукой в сторону ближайшей подворотни, и команда быстро перебежала туда. Над улицей пролетел «Литтл Бёрд», по бортам которого сидели вооружённые люди. Хоть на хвостовой балке и красовалась эмблема «Чёрного солнца», бойцы были лишены любых знаков различия и кутались в пыльники цвета хаки, пряча лица за противогазами. Либо кто-то использует газовое оружие, либо они хотят остаться неузнанными… Хачиман знал одного человека, который мог бы воспользоваться суматохой, чтобы анонимно прогуляться по городу, да ещё и связанного с «Чёрным солнцем». А вертолёт, судя по звуку, тем временем пошёл на посадку. — Уходим. Снова они шли по дворам. Приходилось петлять, чтобы не сталкиваться с разрозненными отрядами. Дважды пришлось вступить в бой с повстанцами и один раз — с Силами Безопасности. Все три раза удавалось прикрыться дымом и уйти, благо у врагов были дела поважнее, чем гоняться за каждым наёмником. Прямо на их пути загрохотали выстрелы. Хачиман вжался в стену и выглянул из-за угла. Перед ним находился переулок, куда, судя по развороченному асфальту, смятым машинам и пролому в стене ближайшего дома, упал один из реактивных снарядов. В воронке и за машинами прятались повстанцы, активно стреляя по перевёрнутому белому «Воднику». Из-за бронеавтомобиля отстреливались из трёх-четырёх стволов. Стреляли довольно вяло: повстанцы подавляли противника огнём. Несколько боевиков отделились от группы и вбежали в идущее вдоль улицы трёхэтажное здание. У здания была ещё пара входов, но до ближайшего надо было добираться прямо на виду у повстанцев: стоило кому-то оглянуться, и… Хикигая приложил палец к губам и жестом приказал следовать за ним. Влезать в чужую перестрелку он не собирался. Те, кого прижали повстанцы, были обречены: как только вбежавшие в дом окажутся на крыше, противники будут у них как на ладони. А значит, стоило убраться отсюда до того, как боевики закончат своё дело и заметят, что у них гости. Но, как и следовало ожидать, один из врагов обернулся и что-то закричал остальным. Пока его товарищи недоумённо оглядывались и соображали, что происходит, Хачиман бросился на землю. Товарищи последовали примеру, Юкино и Юи же немного помедлили, и спасла их только нерасторопность повстанцев. — Дым! — крикнул Хикигая, открывая огонь на подавление. Над его головой пролетели две дымовых гранаты и с тяжёлыми хлопками разорвались, выпуская клубы серого дыма. Над головой засвистели пули. Оглянувшись и увидев Кэпа, он указал сперва на девушек, а потом на мусорный бак, скромно прижавшийся к стене дома. Тот кивнул и перебросился парой слов с Виктором. Рискуя словить пулю, последний поднялся на одно колено, вскинул свой АЕК и выстрелил из подствольного гранатомёта. Прогремел взрыв, на миг создавая брешь в дымовой завесе. Обстрел ненадолго утих, и, пользуясь моментом, Виктор с Элисон отвели девушек к мусорке. Чёрт, с крыши и нас видно. Ладно, планы меняются… Указав на Элисон, Хачиман поманил её за собой и коротко сказал: — Прикрывайте. Выглянув из укрытия, Кэп с Виктором открыли огонь на подавление. Хикигая с Элисон пробежали полпути до дымовой завесы и одновременно упали ничком. Над головой снова засвистели пули, но они, не обращая внимания, поползли прямо в дым. Хачиман старался дышать через раз и изо всех сил подавлял кашель. Полагаться приходилось лишь на память и на то, что напарница не подведёт. Добравшись до двери, он быстро поднялся на ноги и ворвался внутрь. Следом влетела англичанка и захлопнула дверь. Они оказались в тёмном пыльном подъезде, куда лениво затекал дым с улицы. Прикрывая друг друга, наёмники начали быстро подниматься по ступенькам. Сердце бешено колотилось, разгоняя по телу насыщенную адреналином кровь. Лестница — крайне опасная зона. Сверху, снизу, из любой двери на каждой лестничной площадке может выскочить враг. Осторожность, реакция, везение, подготовка и чувство локтя — главное спасение в таких местах. В другое время и в другой компании Хачиман отказался бы от прогулки по лестнице без подготовки, но с Элисон, Кэпом, Виктором и покойным Оппортунистом он достаточно хорошо сработался, чтобы в бою даже без слов понимать, где кто находится и от кого чего ждать. Дверь на крыше оказалась заперта на ржавый висячий замок. Подёргав его и поняв, что тихо открыть не получится, Хикигая вжался в угол, приставил ствол «Ауга» к дужке и, молясь всем известным и неизвестным богам, чтобы обошлось без рикошета, и выстрелил. Дзинькнул металл, замок упал на пол, а Хачиман пнул дверь и выскочил наружу. Рядом с выходом уже стояли двое боевиков, которые явно планировали избавиться от остальной части команды, но теперь оказались лицом к лицу с крайне недовольными наёмниками. Хачиман бросился навстречу, всаживая очередь в первого противника. Второй рванулся к нему, перехватывая АКМ для удара прикладом. Элисон оказалась немного быстрее и выстрелила ему в ногу. Повстанец с воплем упал, и наёмница всадила штык ему в спину. — Англичанка… — проговорил Хикигая, глядя на другой конец крыши, откуда к ним спешили ещё двое. Два синхронных выстрела из «Ауга» и L86 уложили и их. — Закругляемся, — сказала Элисон, подходя к краю крыши. Хачиман кивнул, надвигая на глаз экран гарнитуры. Повстанцы были как на ладони. Их было всего-то пятеро, причём только один посмотрел вверх. Он и стал первой целью. Через несколько секунд пальба стихла: стрелять стало не в кого. Элисон встала в полный рост и помахала остальным. Хикигая же, держа винтовку наготове, прошёл вдоль края крыши к позиции тех, с кем воевали повстанцы. Эти «кто-то» заметили наёмника и тут же направили на него стволы: два G-36 и винтовку Драгунова. Впрочем, Хачиман и не пытался играть в крутого вояку, тем более с людьми в голубых касках с белыми буквами «UN». Убрав винтовку за спину, он поднял руки: — Не стреляйте, мы не враги. — И это мне говорит наёмник? — ответил один из «голубых касок», видимо, командир. — С чего бы мне верить? — Если бы я хотел вас убить, то не стал бы тут дефилировать, а бросил бы пару гранат. Ооновцы переглянулись и опустили оружие. — Спускайся, тут пожарная лестница есть. Махнув рукой остальным, Хикигая спустился по упомянутой лестнице. Через минуту по ней же грациозно соскользнула Элисон и подтянулись остальные. Машина была уже не на ходу: в неё как минимум трижды попали из РПГ, и троим ооновцам очень повезло выжить. Командир со знаками различия капитана был бородат, то и дело поправлял «авиаторы» и выглядел довольно уверенно для человека, которого по чистейшему везению спасли от повстанцев какие-то наёмники. — И что наёмники делают здесь в такое время? — спросил он. — Да вот, людей выводим, — честно признался Хачиман, указывая на Юкино и Юи. — Как обстановка? — Alles ist scheiße, — сквозь зубы процедил капитан. — Сразу после обстрела поднялась тревога, а повстанцы тут как тут. Бардак, стрельба, связи нет — эти Arschlöcher притащили глушилки. Хачиман переглянулся с напарниками. Кэп посмотрел на остальных и кивнул ему. — Похоже, мы в одной лодке, капитан… — Курт, просто Курт. — он протянул руку. — И спасибо за помощь… Как к тебе обращаться? — Просто безымянный ронин, — неохотно ответил Хикигая, принимая рукопожатие. — Больше сказать не могу, сами понимаете. Курт придирчиво рассматривал его, в то время как сам Хачиман заинтересовался двумя другими «голубыми касками», что снимали личные жетоны с погибших товарищей. Парень с винтовкой Драгунова выглядел образцом спокойствия. Надеюсь, мне не придётся сражаться против него. — Похоже, мы в одной лодке, — произнёс наконец Курт. — Знаете, где двенадцатый блокпост? Составите компанию? — Прогуляться прямо в лапы Сил Безопасности? — приподнял бровь Кэп. — Как-то не хочется попадаться им на глаза. Курт пожал плечами. — Так я же с вами буду. Я с их командиром знаком, так что как-нибудь договоримся. — Ладно, всё равно выбор невелик… — заключил Хачиман. — Выдвигаемся. Они шли через город быстрым шагом. Теперь в авангарде двигались Хачиман с Куртом, который знал старую столицу куда лучше него, а учитывая, что маршрут пришлось несколько раз изменить, это стало крайне важно. Меньше всего хотелось загнать себя в тупик. А над головой всё шныряли дроны, которые то ли работали автономно и потому плевали на генераторы помех, то ли их операторы знали, какие частоты не были заглушены. Поглядывая на остальных, Хикигая невольно ловил себя на контрасте. Наёмники шли уверенно, спокойно оглядывались и расслабленно держали оружие. «Голубые каски» же двигались не так профессионально, много дёргались и нервно вцепились в оружие так, будто его грозились отобрать. Юкино и Юи просто шли, держась рядом друг с другом, причём первая то и дело касалась рукояти заткнутого за пояс пистолета, а вторая постоянно поправляла на плече ремень «Амели». Однако все одинаково ждали неприятностей, которые не заставили себя долго ждать. В очередном дворе они наткнулись на тех самых типов в противогазах, которых не так давно видели на борту «Литтл Бёрда». — В укрытие! — крикнул Хачиман, бросаясь в сторону старой, насквозь проржавевшей машины. Он добрался до укрытия за считанные секунды, последний метр проскользил на спине и в этот же момент услышал звук, похожий на рвущуюся ткань, только громче раз в десять. Звук, который пулемёт Ameli позаимствовал у своего знаменитого немецкого предка. И даже стрельба с трудом заглушала протяжный визг. Юи стояла посреди двора, зажав спусковой крючок и закрыв глаза. Визжала тоже она, поливая свинцом то направление, откуда поспешно скрывались неизвестные. Впрочем, один всё же получил несколько пуль и теперь истекал кровью у подворотни. Как только выстрелы смолкли, к Юигахаме сзади подбежал Виктор и, зажав ей рот, оттащил в укрытие. Хачиман отступил к ним, держа подворотню на прицеле и готовый пристрелить любого, кто рискнёт оттуда высунуться. Из темноты подворотни раздалось утробное урчание. Со скрежетом высекая бортом из стены искры, оттуда выбралась четырёхколёсная машина. Размером она почти не превосходила старый добрый «Хамви», но сейчас Хикигая предпочёл бы встретиться с американским бронеавтомобилем, чем с этим. Характерные «танковые» обводы, толстые высокопрочные шины и башня с девяностомиллиметровым орудием не оставляли сомнений в том, с чем пришлось столкнуться. Для большего устрашения некий оригинал нарисовал на лобовой броне два налитых кровью глаза и распахнутую акулью пасть. — Танк! Отходим! — крикнул Хачиман, первым поняв, что именно вот-вот окажется во дворе. Это был AML-90. Маленький, легкобронированный и морально устаревший колёсный танк, чьё орудие, тем не менее, всё ещё было опасным для такой же старой техники, подвижность делала это творение французов отличным выбором для неглубоких рейдов, а его скромной брони вполне хватало, чтобы противостоять всему, чем сейчас располагали наёмники. Отряд метнулся в ближайший переулок. В последнюю секунду в здание, за которым они скрылись, врезался фугас, вырывая из угла внушительный кусок. Двигатель «девяностого» взревел, давая знать, что маленький танк не отпустит свою добычу без боя. Пришлось петлять по улицам и переулкам, уходя как от боевой машины, так и от тех, кто должен был её сопровождать. Теперь впереди шёл Виктор, которого не без труда нагнал Курт, и теперь подсказывал, куда лучше свернуть. Правда, толку от этих петляний было немного: на грани слышимости Хачимана преследовало механическое жужжание. Быстро сдвинув с глаза экран, Хикигая развернулся и упал на спину. Грамотно уложенные вещи смягчили удар, позволяя быстро упереть приклад в плечо и взглянуть в небо через голографический прицел. На фоне ясной безоблачной синевы квадрокоптер хорошо выделялся чёрным пятном, которое тут же оказалось в перекрестье. Задержав дыхание, Хачиман выпустил короткую очередь. Дрон вильнул, сбавил ход и, получив два одиночных, ушёл в штопор. Хикигая торопливо поднялся на ноги и нагнал остальных. Команда сбавила ход, что было очень кстати: с полным рюкзаком много не побегаешь, да и Юи с Юкино начали тяжело дышать. — Дрона нет, нужно передохнуть, — выдавил из себя Хачиман, догнав Курта. Тот кивнул. — За мной, — он резко свернул за угол. За углом обнаружился старый автобус с пятнами ржавчины. Судя по давно спущенным и покрытым пылью колёсам, он давно не использовался по назначению. Забравшись в призывно открытые двери, команда заняла круговую оборону. Юкино и Юи сели в более-менее целое кресло. После яркого солнца казалось, что в салоне стоит темнота, впрочем, глаза довольно быстро адаптировались к полумраку. Позиция, в принципе, была неплохая: хоть защита из автобуса и паршивая, тут можно было спрятаться от посторонних глаз. — На пол, не светитесь в окнах, — произнёс Хачиман, оглянувшись на девушек. — Юигахама, что это было? — Прости, Хикки… — Юи сползла на пол и, понурив, голову, обняла опустевший пулемёт. — Я испугалась. — Это ещё вопрос, кто испугался больше, — Хикигая перехватил строгий взгляд Юкино и потрепал её по макушке. — Главное, что никто не пострадал. — Кроме того пацака в противогазе, — хмыкнул Виктор. — Не нравится мне всё это. — Ваши приятели? — поинтересовался Курт. — Сомневаюсь, — покачал головой Кэп. — Но они прилетели на вертолёте «Чёрного солнца», а с ними сейчас дружит один беспринципный урод. Ооновец коротко высказался на немецком. Единственное слово, которое Хачиман понял, было нецензурным, и в принципе он был согласен с нежданным союзником. Кем бы ни были новые подручные Адлера, они определённо подружились с повстанцами и ждали, когда начнётся шумиха. Или же… Мог ли Адлер устроить весь этот переполох, чтобы мы перестали прятаться? — Хикигая, — к нему подобралась Юкино. — Я тоже не успела позавтракать… Вздохнув, Хачиман отдал ей шоколадный батончик, изъятый у подстреленного офицера и обнял за плечи бледную Юи. Небольшая передышка посреди ада. Правда, в полной мере расслабиться не получилось: неподалёку раздались звуки моторов, и они всё приближались. — Прячемся! — Хикигая разлёгся на пыльном полу, держа винтовку наготове. Остальные последовали его примеру. Звуки машин всё приближались, причём отчётливо было слышно, что едут быстро. Хачиман осторожно прополз между сидений, снял с винтовки камеру и, глядя в экран гарнитуры, поднял её на вытянутой руке. Мимо автобуса на полном ходу пронеслась колонна из двух «девяностых» и КрАЗа. На ржавый автобус, стоявший у тротуара, никто не обратил внимания. — Похоже, повстанцы тут закрепились, — заключила Элисон. — Леди и джентльмены, нам тут лучше не задерживаться. Хачиман охотно согласился. Если уж подкрепления повстанцев ездят настолько беспечно, то скоро озаботятся тем, чтобы обезопасить тылы, и проведут небольшую зачистку. Как только звуки техники стихли вдали, отряд пересёк улицу и двинулся дальше. Они отошли далеко от центра: кругом были старые одно- и двухэтажки, а широкие улицы совсем исчезли. И хотя Хикигая смотрел во все глаза, первой подняла кулак Элисон, призывая всех замереть. Юи и Юкино машинально сделали по шагу, прежде чем остановиться, «голубые каски» осторожно, но быстро затормозили, наёмники же замерли в тех позах, в каких шли — сам Хачиман застыл с занесённой для шага ногой. — Окно на час, — прошептала Элисон. — Все в укрытие, — кивнул Хикигая, прячась за углом старой одноэтажки, видавшей гораздо лучшие времена. Найдя взглядом Кэпа и Виктора, он указал на каждого пальцем и обменялся парой жестов. Синхронно кивнув, наёмники свернули в тесный переулок. Оставалось лишь ждать. Иногда вдали раздавались выстрелы, отчего Хачиман крепче вцеплялся в винтовку, но тут же успокаивался: стреляли не здесь. Виктор с Кэпом были не дураками, чтобы зря привлекать к себе внимание. Они вернулись через четверть часа. — Похоже, у них во дворе полевой штаб, — рассказал Виктор. — Только какой-то несерьёзный. Охраны около взвода, тяжёлой техники нет. — Зато у них есть транспорт, — добавил Кэп. — И командира мы не видели — скорее всего, вместе с основными силами выдвинулся вперёд, а заместителя с небольшой охраной оставил координировать действия. — Вооружение и охрана? — спросил Хачиман. — Всякое старьё, тюнингованное дешёвыми обвесами, — Кэп хмыкнул. — Оборона дырявая, дисциплина хуже, чем в «Чёрном солнце». К ним подошёл Курт. — Похоже на «Стальную руку», — сказал он. — Праворадикальное крыло повстанческого движения, почти террористы. Ха, похоже на Адлера. Интересно, есть ли связь… Вспоминая недавнюю встречу с наёмниками в пыльниках и противогазах и почти сразу же — с танком, этот вариант не казался таким уж безумным. И если бы кто-то сказал, что именно эти наёмники вместе с Адлером по заказу «Стальной руки» устроили обстрел, Хикигая бы как минимум допустил такую возможность. Хачиман поднял руку и жестом подозвал всех к себе. План придумали быстро, и он был прост: атаковать с двух сторон, пользуясь брешами в обороне, зачистить двор и угнать технику. Рискованно, но задерживаться во вражеском тылу, пытаясь найти хоть что-то, что ещё может ехать, было ещё опаснее: встреча с «девяностыми» закончится фатально. Подбираться пришлось очень тихо и осторожно. На счастье, дисциплина у повстанцев действительно хромала. Один из охранников спокойно вышел из дома, в котором Хачиман планировал занять позицию, и подошёл к кустам, за которым он прятался вместе с Куртом и парнем с винтовкой Драгунова. Раздалось тихое журчание. Терпеливо дождавшись, пока боевик закончит свои дела и развернётся, Хикигая рывком выскочил и отоварил противника прикладом по затылку. Ооновцы тут же подхватили тело и втащили в кусты. В доме им встретился ещё один противник, стоявший на балконе со стороны двора и куривший папиросу, начинённую, судя по запаху, не только табаком. Услышав шаги, он спросил что-то на фарси. Потом, не дождавшись ответа, повторил вопрос и обернулся, чтобы увидеть летящий в лицо приклад. Удар ошеломил его, и через миг в его горло вонзился нож, не давая издать ни звука. Посмотрев на здание с противоположной стороны двора, Хачиман увидел на крыше ещё одного повстанца буквально за секунду до того, как в спину незадачливому часовому вонзился штык-нож. Помня, какой он был длины, Хикигая не сомневался, что Элисон, достигшая небывалого мастерства в штыковом бою, даже со спины могла попасть прямо в сердце. — Англичанка, — одними губами произнёс Хачиман, беря «Ауг» на изготовку. Найдя человека, больше всех похожего на заместителя командира, он прицелился через камеру и плавно выжал спуск. Таков был план: сигналом будет его выстрел. Импровизированный штаб тут же погрузился в хаос. Эффект неожиданности сработал идеально: повстанцы заметались, пытаясь перегруппироваться и организовать оборону, но оба отряда прошли через них как нож сквозь масло. Как и ожидал Хачиман, от ооновцев было маловато толку, кроме парня с винтовкой Драгунова. Каждая его пуля находила свою цель, да и сам боец в отличие от ругающегося сквозь зубы Курта, сохранял спокойствие. Хикигая невольно вспомнил одного наёмника, сравнивавшего СВД со скрипкой Страдивари. И та, и другая в руках мастера творили чудеса. Только если упомянутая скрипка стоила горы денег, которую Хачиман видел разве что в сейфе одного диктатора вместе с самим инструментом, то на винтовку Драгунова мог бы накопить даже среднестатистический офисный трудяга. Когда последний боевик перестал подавать признаки жизни, все собрались под навесом вокруг стола. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это действительно были «Стальные руки». Вооружение у них было не ахти, а на «тактические обвесы» было тяжело смотреть без гомерического смеха. Даже Хачиман, видевший более нелепые вещи, чем лазерный целеуказатель, примотанный кабельными стяжками, презрительно фыркнул. Курт же тем временем деловито достал из кармана телефон и стал фотографировать карту. — Не стоит задерживаться, — сказал Хикигая. — Берём транспорт, обезвреживаем остальной и едем. Он занял командирский джип. Это была кустарная переделка из «Хамви», с которого боевики срезали всё лишнее. Лишним, по их мнению, были: крыша, стены, двери, лобовое стекло, почти вся броня и задние сидения. А чтобы машина вызывала хоть что-то, кроме смеха, туда, где когда-то был багажник, установили компьютеризированный КПВТ. Осмотрев пулемёт повнимательнее, Хачиман нашёл разъём и, выдернув провод гарнитуры из своего «Ауга», вставил его туда. Устройства распознали друг друга, и на экране гарнитуры появилось изображение с камеры пулемёта. Ого, даже баллистический вычислитель есть! На водительское место запрыгнул Курт, пассажирское заняла Юи, а Юкино и наёмники забрались в заднюю часть, сгрудившись вокруг гордо стоявшего за пулемётом Хачимана, вдруг понявшего, что он тут самая заметная мишень. Оставшиеся ооновцы же подкатили к джипу квадроцикл и прострелили баки остальной технике. Взревели двигатели. — Никто не хочет закурить? — спросил Виктор, щёлкая трофейной зажигалкой. — Эх, подделка. Дешёвая зажигалка, устаревшие пушки, «девяностые»… Зато у шайтан-батыра, готов поспорить, золочёный «Пустынный орёл». Стоило выехать из города, как завязалась погоня: несколько техничек помчались на перехват. Повстанцы отреагировали на стрельбу в районе штаба неожиданно быстро и теперь сближались, постреливая из пулемётов. Хачиман отстреливался короткими очередями, наёмники поддерживали его одиночным огнём, да отстреливался с квадроцикла ооновец с СВД. Джип нещадно трясло и раскачивало на разбитой дороге, что не способствовало точной стрельбе. Впрочем, боевикам на перегруженных «Тойотах» явно приходилось ещё хуже. Одна из техничек всё же получила свою очередь, протяжно завыла клаксоном, свернула в сторону, подмяла под себя мотоцикл и перевернулась. Ответный огонь стал плотнее, но, к счастью, не точнее. Ещё один мотоцикл на полном ходу опрокинулся, сбрасывая седоков, подстреленный то ли парнем с винтовкой Драгунова, то ли Элисон, которая явно увидела в ооновце конкурента и теперь стреляла даже реже, чем обычно. Хлопнул подствольный гранатомёт Виктора, и среди техничек поднялось облако пыли. Две машины пошли юзом и затормозили, чтобы не перевернуться — не иначе, осколки порвали им шины. С ещё одной упал пулемётчик. Однако, несмотря на успехи, противники с каждой секундой приближались, а пули свистели всё ближе. КПВТ сухо щёлкнул, а на экране гарнитуры замигало сообщение об отсутствии ленты. — Ещё патроны есть? — спросил Хачиман, оглядываясь. Напарники начали оглядываться. Первой запасной короб увидела Юи и попыталась пододвинуть его поближе, но смогла сдвинуть его лишь на пару сантиметров. На помощь пришёл Кэп, не без труда подтащил короб к пулемёту и, оттолкнув опустевший, подал Хикигае конец ленты. Тот, благодарно кивнув, вставил ленту в приёмник и дважды передёрнул затвор. Позади машины прогремел взрыв. Квадроцикл с «Голубыми касками» перевернулся, теряя седоков. К повстанцам приближалось подкрепление из ещё нескольких техничек в сопровождении уже знакомого AML-90 с акульей мордой. — Verdammter Panzer! — крикнул Курт, резко тормозя. — Им уже не помочь… — начал было Кэп, но Хачиман молча указал на бойцов, что не без труда поднимались на ноги. — «Девяностый» беру на себя, — сказал он, закрывая глаз и наводя пулемёт на танк. Команда открыла подавляющий огонь по техничкам. Танк снова выстрелил, но на ходу его точность недалеко ушла от пулемётчиков на «Тойотах», и снаряд пролетел на добрый десяток метров выше цели. Хикигая навёл перекрестье между нарисованных глаз и плавно нажал на гашетку. КПВТ отстучал несколько выстрелов. Из брони «девяностого» вылетели искры, и боевая машина резко вильнула влево. Орудие громыхнуло, выплёвывая очередной снаряд, но из-за неожиданного поворота фугас улетел в совершенно не ту сторону, куда целился наводчик. Хачиман же дал ещё одну очередь, высекая искры из башни и борта танка. AML-90 задымился и замер. Пользуясь вынужденной остановкой, остальные наёмники не теряли времени даром и подсократили численность противника. Кто бы ни командовал боевиками, он не сдавался, и теперь машины разделились на две группы, собираясь обойти джип с флангов. К счастью, «Голубые каски» не теряли времени даром и смогли поставить свой квадроцикл на колёса. Теперь на переднее сидение сел снайпер — его товарищу крепко досталось, и правая рука безжизненно висела вдоль тела. Но, несмотря на падение, оба были живы и готовы ехать дальше, что и продемонстрировали, рванув с места в карьер и обогнав джип. Курт газанул следом. Хоть план повстанцев взять команду в клещи и провалился, они не отставали. Впереди уже маячил блокпост, но до него ещё надо было добраться, в то время как технички не отпускали свою добычу, а мотоциклисты и вовсе сокращали дистанцию, постоянно петляя. Хачиман отстреливался от них одиночными, экономя боезапас. Но даже несмотря на это, вторая лента закончилась. — Патроны! Больше в джипе патронов не нашлось. Боевики, заметив, что главный калибр больше, не стреляет, осмелели. Два мотоцикла стремительно набрали скорость и сблизились. Отключив гарнитуру от пулемёта, Хикигая вскинул винтовку и открыл огонь. Один из мотоциклистов свалился вместе со своим транспортом, а второй обошёл джип слева. Повстанец подъехал вплотную к машине и прыгнул на Курта, пытаясь вытащить его с водительского сидения. Матерясь, ооновец завозился, стараясь оттолкнуть его и удержать при этом руль. Машина опасно завиляла. Хачиман вскинул винтовку, но противники крепко сцепились и постоянно дёргались, что вместе с вилянием джипа не давало прицелиться. На помощь неожиданно пришла Юкино: поначалу замешкавшись, она всё же вытащила из-за пояса «Хай Пауэр» и несколько раз выстрелила. Боевик затих, и Курт столкнул его на дорогу. Оглянувшись назад, Хикигая нахмурился: повстанцы сократили дистанцию ещё сильнее. Большая часть машин выехала на дорогу, что пошло им на пользу и во вред наёмникам. Через строй техничек с грохотом прошла цепочка разрывов. С неба раздался громкий рёв, который сложно было с чем-то перепутать. Поднялось облако пыли и дыма, скрывая противников. Свист пуль тут же прекратился, как будто повстанцы внезапно куда-то испарились. Впрочем, почему «будто»? Задрав голову, Хачиман увидел пронёсшийся по небу «Тандерболт». Через минуту джип и квадроцикл добрались до призывно открытых ворот блокпоста, которые захлопнули сразу за ними. К машинам подбежали двое санитаров, уложившие раненого ооновца на носилки, и офицер Сил Безопасности. — Охренеть, Курт! Живой! — он присвистнул, увидев командира «голубых касок». — И в компании очень мутных личностей. Где твои бойцы? — Это всё, что осталось, — мрачно ответил Курт, выбираясь из джипа и пожимая протянутую руку. — Если бы не эти, хрен бы я живым выбрался. Так что пускай едут. — Ладно, хрен с ва… — начал было офицер, но был прерван жуткими утробными звуками. Юи, перевалившись через борт джипа, расставалась со своим завтраком. Хачиман сочувствующе положил руку ей на плечо, вспоминая свой первый бой. — Хикки… у вас всегда так? — спросила Юигахама, когда рвотные позывы прекратились. — Когда как. Ты держалась молодцом, — ответил Хикигая, отворачиваясь. — Прости, что тебе пришлось всё это видеть. За воротами блокпоста оседала пыль, и боевики спешно отступали, бросая технику и раненых. Авиаудар мгновенно умерил их пыл, и попадать под ещё один никому из них не хотелось. Адлер притормозил, пропуская двух повстанцев, что тащили тело своего незадачливого товарища. Даже невооружённым глазом было видно, что временный штаб нападавшие просто застали врасплох и перестреляли всех, кто попался на пути, после чего угнали транспорт. Швейцарец почувствовал дежа вю, приближаясь к командиру «Стальных рук». — Мы ещё можем их догнать, — сказал шедший рядом командир наёмников. — Можем, — согласился Адлер. — Но я ожидал от них большего. От вас, кстати, тоже — я кому сказал не злоупотреблять? И где твои парни? — Адлер, чувак, ты чё такой душный? Кто знал, что эта краля из пулемёта зарядит? — отмахнулся собеседник. — Они ща подойдут. Швейцарец нехотя согласился. Даже он не ожидал такого поворота и первым бросился бежать, когда застрочил «Амели». Ронин и компания продолжали удивлять. Шамиль склонился над картой, морща лоб и всячески изображая умственную деятельность. Он не сразу заметил подошедших наёмников. — Я разочарован, мистер Шамиль, — произнёс Адлер. — Но мы ещё можем перехватить цель. Дайте мне взвод бойцов и два «девяностых». Я знаю, где они поедут — организуем засаду и возьмём тёпленькими. — Нет, — твёрдо произнёс командир боевиков. — Что значит «нет»? — нахмурился Адлер. — У нас был уговор. В крайнем случае, я согласен на оплату деньгами. — У меня плохие новости, чужак, — Шамиль обернулся, вертя на пальце «Пустынного орла». — Войска завязли в городских боях, а я вдобавок потерял половину людей. К тому же планы изменились. Швейцарец сделал плавный шаг назад и осмотрелся. Повстанцы продолжали заниматься своими делами, но как-то нехорошо поглядывали на наёмников. — В каком смысле «изменились»? — Я люблю надёжность, знаете ли. Особенно учитывая, что мы с вами сделали, — Шамиль склонил голову набок. — Не хочу, чтобы однажды всплыла информация о том, кто стоит за нашей маленькой операцией. А поскольку ваше молчание стоит дорого… Ему понадобилось полсекунды, чтобы схватить пистолет обеими руками и нажать на спуск. Но за те же полсекунды Адлер выхватил свой USP и прыгнул в сторону. Прогремели два выстрела. Пуля «Орла» прошла сквозь пустоту, а вот в голове Шамиля появилось аккуратное отверстие. Упав на землю, швейцарец перекатился и открыл огонь по ближайшим повстанцам, не успевшим понять, что произошло. Сзади загрохотала китайская винтовка напарника, а чуть поодаль — ещё две таких же. Боевики уже во второй раз за день оказались застигнуты врасплох, причём на том же месте. Отстреляв магазин, Адлер взялся за винтовку, но стрелять было уже не в кого: враги закончились очень быстро. — Повстанцы совсем уже страх потеряли, — проворчал он, вставая и отряхиваясь. — Уже второй полевой командир за две недели. Так, парни. Собираем всё ценное и уходим. Придётся положиться на деловых партнёров…***
Чиба, Япония Вечер
Шизука и Харуно сидели на диване квартиры, где некогда, ещё в школьные годы, жила Юкино. Сразу после выпускного жилплощадь опустела, и Харуно с согласия младшей сестры периодически ночевала здесь, подальше от семьи. Как иронично бы это ни звучало, причиной прихода Шизуки в гости была как раз бывшая обитательница этой квартиры. — Есть новости? — спросила Харуно. — Есть, и они мне не нравятся, — призналась Хирацука. — Перемирие в Креодосии закончилось. Кто-то обстрелял старую столицу. Юкиношита нахмурилась. — Только не говори, что они там… — В точку. По крайней мере, один знакомый намекнул на это, — кивнула Шизука. — Зато в даркнете говорят интересные вещи. Какие-то наёмники устроили пальбу в тылу повстанцев и с боем вырвались из города. И я знаю только одного человека, достаточно безрассудного для такого плана. Харуно взяла со стола бокал с шампанским и залпом выпила его содержимое. — Хикигая? блин… Ты уверена, что он вытащит Юкино-тян из этой помойки? — Только он и вытащит, — кивнула Шизука. Юкиношита покачала головой. — Не понимаю тебя, Шизу-тян. Хикигая, конечно, славный малый и помогать людям умеет… но почему ты так в него веришь? Хирацука отвела взгляд, подбирая слова. Она сама не была уверена, почему так полагалась на навыки Хачимана, хоть толком и не видела его в деле — лишь натыкалась на слухи в даркнете. — Не знаю. Но если бы кто-то говорил обо мне так, как он о твоей сестре, я пошла бы за этим человеком куда угодно, — сказала она. — Харуно, он единственный, кто сможет спасти Юкино. И это больше всего меня беспокоит. — Почему? Шизука ответила далеко не сразу. Какое-то время она сидела, закрывая вкладку за вкладкой и иногда задерживаясь, чтобы что-то перечитать и ещё раз закрыть. В голове бушевал поток мыслей. — За Юкино и Юи охотятся опасные люди. Отмороженные даже по меркам самих наёмников, — наконец произнесла она. — Адлера заочно приговорили к смертной казни везде, где её ещё не отменили. У него нет никаких принципов, он сделает абсолютно всё, за что щедро заплатят. Думаю, с него сталось бы даже устроить эту провокацию. А «Чёрное солнце» — это настоящая армия, верная только контракту и деньгам, которые за него причитаются, и действующая довольно грубо и грязно. И мы ничего не можем сделать, чтобы помочь Хикигае. Только ждать. Харуно вдруг вскочила с дивана и несколько раз щёлкнула пальцами. — Шизу-тян, ты только что дала подсказку! — воскликнула она. — Как бы то ни было, замешаны деньги. Поэтому порой свой даркнет, а я постараюсь разузнать о тех, кто натравил на Юкино-тян «Чёрное солнце». Авось придумаем что-нибудь. Если найдёшь что-то интересное — звони. Я тоже сообщу, если что узнаю. А завтра снова всё обсудим. — Хорошо, — Шизука неохотно встала. — У меня тоже есть мысль, но пока не могу её поймать. Скажу, если что-то придумаю. До связи. Когда она вышла, Харуно легла на диван, не глядя нашарила полупустую бутылку и отхлебнула прямо из горла. Несмотря на показное хладнокровие и недоверие, она беспокоилась. И за Юкино, и за Хачимана, и даже за Юи, которую всегда предпочитала считать незначительным элементом в жизни сестры, но чуяла, что лишь обманывает себя. А себя обманывать Харуно не любила. Какой же ты дурак, Хикигая… Но Шизу-тян права. Вытащи их, но не наделай глупостей. А то ты можешь.