Республика Адения
Поездка от блокпоста до побережья была относительно спокойной. Настолько спокойной, насколько таковой может быть езда на максимальной скорости в открытой всем ветрам машине, которая останавливается только затем, чтобы водитель перебрался назад и отдохнул, пока за рулём посидит кто-нибудь другой. Но за всю поездку на «Хамви» ни разу не напали, хотя вдали порой слышалась стрельба. — Повстанцы не смогли удержать инициативу, так что война опять переходит в вялотекущую стадию, — предположил Хачиман, когда Юкино спросила об отсутствии перестрелок на каждом шагу. — Теперь будут рейдить друг друга и выяснять, кто обстрелял город. Скорее всего, это дело рук Адлера и «Стальной руки», но попробуй докажи… Юкино была удовлетворена ответом, но Хикигая не мог не заметить, что она погрустнела. И он прекрасно понимал это состояние: тяжело осознавать, что все твои труды идут прахом, мир вокруг рушится, а у тебя на хвосте сидят люди, готовые его ещё немного пошатнуть, чтобы добраться до тебя. По пути Хачиман дозвонился до Комачи и передал координаты нового места встречи. Он находил забавным, что старый план вернул актуальность, пусть и изменился. Компания снова направлялась в Адению, но теперь уже вместе и никто не предлагал разделиться. Адлеру всё ещё нужна Юи, да и не он один готов рискнуть головой за обещанную награду, «Чёрное солнце» всё ещё может надеяться заработать на отчёте Юкино, да и помимо наёмников в Креодосии было достаточно разнородного сброда. Поездка через море на катере контрабандистов тоже прошла без накладок. Береговая охрана что Креодосии, что Адении даже не показывалась на горизонте, а вот оказавшиеся на пути пираты, едва завидев четырёх вооружённых и экипированных наёмников, поспешно спрятали ржавые автоматы и попытались притвориться мирными рыбаками. Хачиман предпочёл сделать вид, что поверил. Завершающим аккордом была поездка на старом пикапе без номеров. Машина прожила долгую и очень непростую жизнь, амортизаторы едва работали, так что каждая неровность очень хорошо чувствовалась. Хикигая давно привык к такому, а Юи и Юкино предпочли не жаловаться, понимая, что вариантов, по большому счёту, просто нет. Эта часть пути прошла куда спокойнее. Больше никто не гнал во весь опор, наёмники не тыкали стволами направо и налево и спокойно реагировали на периодически проезжавшую мимо военную технику с французскими опознавательными знаками. Адения в целом была гораздо спокойнее Креодосии — не в последнюю очередь благодаря тому, что правительство сохраняло тёплые отношения с бывшей метрополией, и недалеко от столицы был расквартирован целый полк Иностранного Легиона. Правда, была у этого и оборотная сторона: на наёмников тут косились с большим подозрением, особенно легионеры, любившие время от времени устроить охоту на дезертиров, переметнувшихся в ряды «диких гусей». Путь закончился на побережье двумя сотнями километров южнее. Здесь, где джунгли натыкались на прибрежные скалы, и скрывался небольшой схрон, организованный командой Кэпа. Наёмники согласились использовать его как перевалочный пункт только после долгих заверений Хачимана, что он никогда и ни при каких условиях не воспользуется им и не сольёт информацию. Добралась компания до схрона только поздно вечером, так что, быстро поужинав, было решено поставить палатки и распределить ночное дежурство. Хикигая сразу же вызвался дежурить перед рассветом и провалился в сон раньше, чем вымотанные поездкам по местным разбитым дорогам Юкино с Юи. Утром он в компании Виктора уехал в неизвестном направлении, и девушки оказались предоставлены сами себе. Юкино, спавшая почти до обеда, вернулась к своему отчёту, который было чем дополнить. Юи же вертелась поблизости и помогала Кэпу и Элисон сначала с завтраком, а потом и с обедом. Окружавшие лагерь скалы с одной стороны и джунгли с другой создавали чувство безопасности, которого не хватало последние пару недель. Юкиношита поймала себя на мысли, что не будь рядом с ней Хачимана, она бы не смогла столько времени провести в вечном ожидании очередной атаки. Да и наёмники, поначалу вызывавшие недоверие, больше не казались чуждым элементом. Неужели люди бывают настолько разными? Что ещё Хикигая может рассказать обо всём этом? Когда она закончила свою работу, солнце начало клониться к горизонту. Конечно, дописанный отчёт надо было перечитать и наверняка внести миллион правок, но на сегодня и так было сделано многое. Осталось совсем немного: вернуться в Японию и выступить со всей собранной и структурированной информацией сначала перед руководством «Японской гуманитарной службы», а потом и перед нужными людьми. — Ну что, Юкинон? — рядом села Юи. — Ты потом вернёшься в Креодосию? Юкино покачала головой. — «Японская гуманитарная служба», надеюсь, вернётся. Я — нет. — Почему? — Юигахама не скрывала удивления. — Мне казалось, для тебя это важно. — Важно, — кивнула Юкиношита. — Но из-за того, что маме хотелось вернуть меня домой, многие пострадали, кто-то даже погиб. Я не хочу, чтобы из-за меня опять всё пошло наперекосяк. Юи вздохнула и обняла её за плечи. — Эх, глупая Юкинон… — она уткнулась носом в плечо подруги. — Я часто не понимаю, о чём вы с Хикки говорите, но точно знаю, что ты не виновата. Ни в этой войне, ни в нападении «Чёрного солнца». Даже Оппортунист не из-за тебя погиб. Хикки бы не стал врать, ты же знаешь. — Я всё прекрасно понимаю, — кивнула Юкино, машинально гладя кольцо на пальце. — Но это связано со мной. И я не хочу, чтобы мои личные проблемы сказывались на других, — она прикрыла глаза на несколько секунд. — А как ты сама? Столько всего произошло… — Нога давно не болит, — ответила Юи. — Всё в порядке. Юкиношита покачала головой с лёгкой улыбкой. — Я не об этом. Последние две недели прошли… не лучшим образом. Не хочу, чтобы всё это сказалось на твоей психике. — Сначала было очень страшно. На меня же охотились… и, наверное, до сих пор охотятся, — Юигахама поежилась. — Но теперь мне спокойнее. Рядом ты, Хикки, его друзья. Я знаю, что мы вернёмся домой. Правда, тогда в городе я начала стрелять… Юкинон, я испугалась. Только подумала, что те люди пришли за нами, и всё, как будто перестала думать. Ещё и пулемёт этот тяжёлый, вот я и… Она отстранилась от Юкино и задрожала. Никаких рвотных позывов не было, но Юи тряслась как осиновый лист на ветру. Юкиношита понимала её чувства: самой за последние две недели пришлось трижды пускать в ход оружие, и все три раза — насмерть. — Не принимай слишком близко к сердцу, — ладонь Юкино легла на плечо Юи. — Ты просто защищалась. Иногда по-другому просто нельзя. Юигахама крепко прижалась к ней. Так они просидели до возвращения Хачимана и Виктора. В кузове пикапа гремели стальные бочки, которые выглядели куда приличнее самого транспортного средства. Виктор с Элисон сообразили из пары суточных пайков ужин на всех. На вкус было лучше, чем то, что давали в «Диком гусе». На расспросы Юи Хачиман отвечал неохотно и односложно, пока Виктор не перетянул её внимание на себя. Выглядя полной противоположностью Хикигая, он, тем не менее, тоже не сказал почти ничего по делу, зато загрузил голову Юигахамы множеством бесполезных сведений о стране. Да уж, такую турпоездку она не забудет… — Всё в порядке? — спросила Юкино, подсев к Хачиману. Тот поднял на неё глаза и неуверенно кивнул. Он был погружен в свои мысли и выглядел уставшим. — В полном. Завтра вылетаем, если всё пройдёт по плану, — ответил он, набирая сообщение на телефоне. — Только скину наши координаты Комачи. В этой части Адении сложно что-то найти, если не знаешь, где именно искать. Даже с воздуха. Как бы не пришлось ещё и сигналы подавать… — Выглядишь не очень уверенным. Есть сомнения? Хикигая вновь кивнул и доел свою порцию. — Меня беспокоит Адлер. Пока есть шанс заработать на Юи, он будет действовать. Он уже убил и подставил под пули много людей, и это не предел. Судя по слухам, нападение на посольство и погоня за нами после «Дикого гуся» — тоже его рук дело. Пока он может заработать больше, чем потратит на охоту, Адлер так просто не отстанет. Юкино поежилась. Ей вспомнился разговор с Адлером в допросной комнате авианосца и то, как легко он говорил о возможности сбросить пленницу на корм акулам. Никаких принципов и никаких тормозов, кроме финансовых. — Думаешь, он за нами даже в Японию полетит? — спросила она. Хачиман пожал плечами. — Не знаю. Адлер беспринципный ублюдок, но не идиот. Вряд ли он рискнёт устраивать пальбу в центре Чибы, — он откинулся на спинку складного стула. — Это в Креодосии творится полный бардак, и если не приближаться к туристам, то возможно почти всё. У нас же любая перестрелка превратится в ЧП государственного масштаба. И поскольку ни полиции, ни Силам Самообороны не приходится постоянно отвлекаться на повстанцев и террористов, они в случае чего прибегут на шум. Но это Адлер. Если есть хоть один способ добраться до нас в Японии, он им воспользуется. — Не продолжай, я поняла, — Юкино коснулась его плеча. — Прости, что не могу помочь. Ты опять взваливаешь на себя самую опасную часть работы, а я ничего не могу для тебя сделать. — Не извиняйся, — ладонь Хикигаи скользнула по её волосам. — Мне достаточно того, что я могу спокойно приехать в Японию и не отправиться прямым рейсом из аэропорта на пожизненное. Для меня это много значит, — он тяжело поднялся со своего места. — День был трудный, а мне ещё дежурить, так что я пойду спать.***
Хачиман по привычке дежурил в предрассветное время. Пока небо понемногу светлело, он бродил между палаток, присматривался к джунглям и скалам и поглаживал винтовку. Вспоминались времена, когда он только взялся за наёмничество и впервые стал часовым. Поначалу было довольно страшно, но по мере привыкания страх перетекал в скуку и сонливость. Непростым делом оказалось выработать привычку гасить в себе паранойю и растягивать её на те пару часов, что приходилось стоять в дозоре. Не шарахаться от каждого шелеста, но и не расслабляться, чтобы не пропустить настоящую угрозу. Да и много чему ещё пришлось научиться, чтобы дожить до этого дня. Правда, стоило ли оно того и был ли смысл в том, чем Хачиману пришлось заниматься, оставалось для него загадкой, которую он и не пытался решать. Важнее всего было то, что полученные навыки, знакомства и связи помогли вытащить Юи и Юкино из наёмничьих лап. Опять же, любопытство, желание узнать, каковы люди в таких условиях, тоже дало свои плоды. Хикигая увидел самых разных людей, от холодных и рациональных, то отмороженных и фанатичных. И искренность этих людей была разной. Даже Адлер, который наверняка сейчас пил чай на «Карансебеше» и ждал следующего шага Хачимана, никогда не скрывал, что ближе денег у него друзей нет. Он был честен с окружающими и собой, и это не отменяло того, насколько опасным и в меру отмороженным психом был этот наёмник. Из одной из палаток выбрался Виктор со своим неизменным АЕК в руках. — Отдыхай, ронин, моя очередь. — Успею ещё, — покачал головой Хачиман. — Ключи у тебя? Хочу кое-куда съездить. Виктор перебросил ему ключи и потянулся. — Только сильно не задерживайся, а то завтрак без тебя съедим. Коротко кивнув, Хикигая забрался в палатку, где спали Юи и Юкино. Первая свернулась клубком и чему-то улыбалась во сне. Вторая же лежала на спине и казалась даже холоднее, чем обычно. Даже во сне Юкиношита отчаянно старалась держать всё под контролем. Хачиман немного помедлил, а потом, склонившись, коснулся губами её губ. Рука Юкино тут же дёрнулась за «Хай Пауэром», но была перехвачена на полпути. Только после этого Юкиношита открыла глаза и, увидев, кто перед ней, прекратила тянуться к пистолету. Потом она приподнялась и ответила на поцелуй. — Почаще бы так просыпаться… — прошептала Юкино, когда они оторвались друг от друга. — Надеешься, что в следующий раз успеешь? — усмехнулся Хачиман. — Я не об этом, дурак, — Юкиношита беззвучно засмеялась. Хачиман тем временем начал тормошить Юи. Та долго сопротивлялась, не желая просыпаться, но настойчивость взяла своё, и два красноватых глаза пересеклись взглядом с парой уныло-мёртвых. — Хикки? Что-то случилось? — Собирайтесь. Хочу вам кое-что показать, — сказал Хикигая и выбрался из палатки. Девушки лишь удивлённо переглянулись и развели руками. Через несколько минут пикап уже мчался по предрассветным джунглям. Хачиман поглядывал на экран навигатора и уверенно вёл машину по грунтовой дороге, время от времени поглаживая «Ауг». Вопреки всем опасениям, на дороге не было ни засад, ни мин. — Слушай, Хикки, — произнесла Юи. — Когда мы сбегали из города, вы почти не разговаривали, но как-то умудрялись друг друга понимать. Я такое только в кино видела. Как у вас так получается? — И впрямь, — кивнула Юкино. — На «Карансебеше» было так же. Вы много стреляли и двигались, но почти не разговаривали… Хачиман усмехнулся. Вопрос был довольно неожиданным. Не столько потому, что он не ожидал от девушек такой наблюдательности, сколько из-за того, что это давно стало привычным и естественным. Когда делаешь то, к чему привык и отработал до автоматизма, вопросы «Почему?» и «Зачем?» всегда вызывают небольшой ступор. — Это дело привычки, — ответил он. — Так бывает у многих сработавшихся команд. Если мы знаем, что делать и чего ожидать друг от друга, то можно обойтись и без слов. Когда смотришь на напарника, тебе хватит и жестов, когда не смотришь, то всё равно знаешь, где он находится и что делает. Говорить приходится только если иначе нельзя. Юкино коротко кивнула, выслушав ответ, а вот Юи крепко призадумалась и даже смотрела, казалось, не на окружающий джунгли, а сквозь них. Её мысли оказались бесконечно далеко от машины, подскакивавшей на ухабах. Через полчаса пикап свернул с дороги и сбавил ход. Машину раскачивало на ухабах, девушки схватились за поручни. — Ты умеешь выбирать дорогу, Хикиралли-кун, — грозно сказала Юкино. — Ровнее тут только дно реки, — парировал Хачиман. — Почти приехали. Через несколько минут тряски машина остановилась, двигатель затих, и маленький экипаж выбрался наружу. Достав из-под сидения мачете, Хикигая пошёл первым. Пускать его в ход пришлось только пару раз, когда на пути возникали плотные заросли. Наконец они вышли на плато, с которого открывался вид на саванну. Небо на востоке уже окрашивалось в розовый цвет. — Успели. Присаживайтесь, — Хачиман указал на широкий плоский камень. С каждой минутой становилось всё светлее, и уже можно было рассмотреть саванну. Выглядела она довольно скучно: трава с редкими баобабами да торчащими кое-где скалами. Юи быстро начала скучать, Юкино разглядывала едва заметные звёзды на светлеющем небе, а Хачиман казался самим воплощением сосредоточенности. А потом показалось солнце. Его яркие лучи прорезали небо, а потом залили саванну, окрашивая всё в ярко-оранжевые тона, наполняя мир красками. Воздух рассекли два восхищённых вздоха, и даже Хикигая шумно выдохнул, глядя, как восходящее солнце преображает всё, до чего дотягивается его свет. — Это… это прекрасно, — прошептала Юкино. — Красота-то какая! Хикки, спасибо! — Юи вскочила со своего места и начала вслепую рыться в своей сумочке в поисках телефона. Хачиман усмехнулся. Он и сам был впечатлён этим зрелищем, хоть и не впервые смотрел на местный рассвет. Прогулку сюда он запланировал ещё в тот момент, когда узнал, где находится тайная стоянка Кэпа и компании. Отчаянно хотелось поделиться с Юкино и Юи чем-то красивым, мирным, непохожим на то, через что пришлось пройти в последнее время. — Я даже не думала, что может быть так красиво… — проговорила Юи, делая фотографию за фотографией. — Считай это извинением за испорченный отпуск, — ответил Хачиман, виновато пожав плечами. — У тебя, наверное, будут проблемы на работе. Юигахама покачала головой, широко улыбаясь. — Ничего страшного. Ты же меня спас. А ещё… — она немного замялась. — Вы с Юкинон снова вместе. Для меня это важнее. — Да? И впрямь… — Хикигая только сейчас заметил, что Юкино сидит, обняв его руку и устроив голову у него на плече. Это ощущалось так обыденно и естественно, что он не сразу придал этому значению. — Что? Мне так просто удобнее, — проговорила Юкиношита в своей привычной манере. — Но… я тоже рада. Юи, не выдержав, села на корточки напротив них и обняла обоих. По её щекам поползли две прозрачные дорожки. — Как же мне вас, дураков, не хватало!***
Завтрак они благополучно пропустили, но Элисон приберегла кое-что «с общего стола», так что никто не остался голодным. Хачиман мысленно отметил, что простая, но действенная забота англичанки не раз упростила им всем жизнь. Он невольно погладил небольшой шрам на щеке. Да уж, если бы шил я, то так легко бы не отделался. — Не болит? — спросила подошедшая Юкино. — Всё в порядке. Элисон в этом мастер, — усмехнулся Хикигая. Юкиношита хотела сказать ещё что-то, но отвлеклась на нараставший гул. И не она одна: сразу несколько взглядов обратились к медленно растущей точке в небе. Несложно было догадаться, что это было. И всё же Хачиман нервничал: звук двигателей немного отличался от привычного. Оставалось надеяться, что если это враг, то у наёмников здесь припрятан хотя бы старомодный РПГ. Но когда неизвестный летательный аппарат приблизился, у него отлегло от сердца. Да, это был реактивный конвертоплан Комачи. Из-за новых двигателей и внешний вид, и звук изменились, да и подвесные баки немного изменяли силуэт. Зависнув прямо над ними, конвертоплан плавно и изящно сел около скал. Хачиман первым подбежал к двери пилотской кабины. — Привет, братик! — Комачи радостно помахала рукой. — Рад тебя видеть. Принесла? Получив из рук сестры маленький чемоданчик, Хикигая покрутил барабаны на кодовом замке и открыл. Внутри на чёрной подкладке лежали неогранённые алмазы. — Ты получаешь много очков, — кивнул Хачиман. — Мы добыли топливо. У тебя всё готово? — Заливайте, и можно будет лететь. И покормите, я сегодня ещё не ела. — Мы всё равно собирались пообедать перед отлётом, так что располагайся, — Хикигая обвёл маленький лагерь наёмников ладонью. — Точно долетим? — Я думала, ты мне доверяешь, братик-бестолковатик, — надулась Комачи. — С новыми движками и баками долетим без дозаправок. Не зря я ради этого целую неделю горбатилась! Хачиман удовлетворённо кивнул и, отойдя на несколько шагов, передал чемоданчик Кэпу. — Держи. Оставшаяся часть оплаты, вместе с долей Оппортуниста. Плюс премиальные. Обед прошёл в дружеской и весёлой атмосфере. В кои-то веки это было не «творчески обработанное» содержимое пайков, а настоящее мясо, добытое Виктором по пути за топливом, которое уже залили в баки конвертоплана. На всё ушло почти полдня, потому что Комачи решила отоспаться перед перелётом, да и кое-какая предполётная подготовка не помешала бы. Наёмники рассказывали небольшие истории из своего опыта. Рассказывал в основном Виктор, причём в своей манере — весело, задорно, с байками и шутками, но при этом не выдавая ничего такого, о чём распространяться бы не следовало. Хачиман лишь время от времени поддакивал. Его мысли были далеки отсюда. Остался один перелёт, а потом… А что потом? Он поймал себя на том, что впервые не был уверен в своём дальнейшем пути. Наёмничество казалось прибыльной и полезной, но отыгранной картой. Но какую разыгрывать дальше? Ответ на этот вопрос лежал в той же плоскости, что и на вопросы: «Что делать с Адлером и теми, кто заказал отчёт Юкино?». Пожалуй, на последние два Хачиман знал ответ. Одного убить, если он не отступится, со вторыми приватно побеседовать. Не вымогать ничего, не угрожать, а просто намекнуть, что в следующий раз с ними заговорит пистолет. Когда с обедом было покончено, пришло время собираться. Юи несколько раз перепроверила свои вещи, боясь что-нибудь забыть, Юкино снова обнимала чехол с ноутбуком, наёмники же частично свернули лагерь. Хикигая был уверен, что надолго они тут не задержатся. Даже если они не возьмутся сразу за новый заказ, то хотя бы найдут другое место для отдыха — то, где можно будет перевести честно заработанные алмазы на деньги, которые можно со вкусом потратить. Или приберечь на чёрный день, чем жизнь не шутит. Пока Комачи прогревала двигатели конвертоплана, пришло время распрощаться с наёмниками. — Спасибо за помощь, ребята, — коротко произнёс Хачиман, пожав руки всем троим. — Выпейте за Оппортуниста. Он заслужил. Юи шмыгнула носом, многословно поблагодарила каждого наёмника за то, что защитили её от многочисленных врагов, пожелала всем удачи и, покраснев от смущения, спряталась за спину Хикигаи. Юкино же была более сдержана. Коротко поблагодарив всех, она добавила: — Простите, что заблуждалась в вас. Мне никогда вас не понять, но вы все открыли мне глаза. Да, даже ты, Хикигая. — Да ерунда, но спасибо на добром слове, мисс Юкиношита, — добродушно ответил Виктор. — В следующий раз будьте осторожнее с подбором кадром. И ты береги себя, Гюльчатай! — Да не Гюльчатай я! — вспылила Юи. — У меня имя есть! Юигахама Юи! Запомни! — Хорошо-хорошо. Как скажете, Юигахама Юи-сан, — Виктор коротко поклонился. Хачиман заметил ухмылку на лице Кэпа и усмехнулся в ответ. — Бесит, — вполголоса проговорила Юигахама. — Чем я ему так не нравлюсь? Что вообще за имя такое? — Наоборот, нравишься, — также вполголоса и на японском ответил Хачиман. — Это из его любимого фильма. Не нравилась бы — подобрал бы что-нибудь завуалированно-грубое. Выглянув из-за его спины, Юи снова помахала наёмникам и за руку потащила Юкино к конвертоплану, оставляя Хачимана наедине с остальными. — Спасибо ещё раз. Бывайте, — Хикигая собрался было развернуться, но Элисон остановила его жестом. — Погоди минуту. Мы поразмышляли и решили… Кэп открыл чемоданчик, вытащил оттуда несколько алмазов и спрятал в карман. А потом протянул упаковку Хачиману. — Что это? — Мы возьмём только оплату текущих расходов. Остальное забирай себе, — сказал Кэп. — Пригодится. Хачиман недоверчиво заглянул внутрь и увидел, что большая часть алмазов действительно осталась внутри. — В чём подвох? — Если бы ты позвал нас по новому контракту, как обычно, то другое дело, — объяснил Виктор. — А ты попросил нас помочь в твоём личном дельце. А с друзей требовать плату за помощь как-то неправильно. Патроны и еда, конечно, лишними не будут, но не больше. — Береги себя, ронин, — добавила Элисон. — И довези их в целости. Коротко кивнув, Хачиман пошёл к конвертоплану, обнимая чемоданчик с алмазами. Впервые за долгое время он подумал, что тоже узнал о своих напарниках что-то новое. Или всё же друзьях? У самой аппарели его нагнал Кэп. — На пару слов, ронин. — Чего? — Хикигая обернулся. — Помнишь, что я говорил, когда мы ехали за ноутбуком? — спросил Кэп, переходя на японский. — Держись за этих двоих, раз они настолько тебе важны. И знаешь… Виктор как-то раз сказал, что вы с Юкиношитой-сан ведёте себя как старая супружеская пара, и сдаётся мне, он прав. Не делай глупостей, хотя бы ради неё. Хачиман кивнул, машинально поглаживая кольцо на пальце. — Бывай. Ты тоже давай без глупостей. Трое наёмников наблюдали за взлётом конвертоплана, придерживая шлемы на головах. — Как думаете, мы его ещё увидим? — спросил Виктор. Элисон покачала головой. — Нет. Мне кажется, он больше не вернётся, — негромко произнесла она. — Наверное, я даже буду по нему скучать. Может, так будет даже лучше для них всех. Лишь Кэп продолжал молча наблюдать за удаляющейся точкой в небе. Его рука задумчиво поглаживала карман разгрузки, откуда торчала антенна спутникового телефона.***
Авианосец «Карансебеш», собственность ЧВК «Чёрное солнце» Персидский залив
Свордфиш разглядывал море, обнимая пилотский шлем и откровенно скучая. Находиться в состоянии боевой готовности было неинтересно: ты пока что никуда не летишь, но и ничем интересным особо не позанимаешься, потому что надо быть в шаговой доступности от своего самолёта. Да ещё и Сопвич отошла и не с кем было перекинуться словом. Не с техниками же, что соревновались в жонглировании пластиковыми стаканчиками. Соревнование, к слову, проходило довольно скучно: постоянные порывы ветра сдували стаканчики, мешая процессу. Но энтузиазм и чуть-чуть алкоголя в крови не давали техникам сдаться. — Отличные новости, Фиш! — Сопвич подошла почти бесшумно. — Ну где тебя черти носили, а? Я чуть за борт не прыгнул от скуки! Весело улыбаясь, напарница вытащила из кармана лётного комбинезона фляжку. — Ну-ну, не грусти, я принесла лекарство от уныния. Пополам. Распив недурное пойло из фляжки, пилоты заулыбались. Настроение и впрямь поползло вверх, вместе с двумя «Нео-Харриерами», доставленными на палубу подъёмниками. — У меня тоже кое-что есть, у Кэмпбелл выпросил, — Свордфиш вытащил из кармана две синеватых таблетки и перебросил одну напарнице. — Что думаешь, Вич? — Неомет? Шалун… Забравшись в самолёт, Свордфиш привычно провёл все проверки. Закрылки, рули, вооружение, приборы, сигнальные огни и прочие детали, без которых полёт будет в лучшем случае некомфортным, в худшем — вертикально вниз. — Ну что, поехали? — спросила Сопвич, закрывая кокпит. — Не отставай, Вич, — Свордфиш последовал её примеру и включил зажигание. Двигатель «Нео-Харриера» завыл, набирая повороты. — Та-а-а-ак… Похоже, сегодня взлетаем с вертикалки. Вот облом. Причиной такого решения были два других «Нео-Харриера», заходивших на посадку. Тратить драгоценные минуты на ожидание и занятие стартовой позиции не хотелось, так что пилоты включили режим вертикального взлёта, и два многоцелевых самолёта тяжело, нехотя оторвались от полётной палубы. Набрав высоту и отлетев в сторону от «Карансебеша», они перешли в горизонтальный режим и, завывая на максимальных оборотах, начали разгоняться. — Ну что там, есть связь с нашим партнёром? — спросила Сопвич. — Сейчас позвоним, — Свордфиш переключил канал. — Так, один момент. Адлер — Свордфишу, приём. Как слышно? Небольшая пауза. — Это Адлер, слышу нормально. Значит так, я засёк нашу цель. Выдвигайтесь на перехват, координаты расчётной зоны высылаю. Только аккуратно, ладно? — Это Свордфиш, понял тебя, координаты получил. Конец связи, — пилот посмотрел на появившуюся на карте отметку. — Погнали, Вич. Но сначала… Он поравнялся с напарницей и продемонстрировал ей таблетку, а потом на секунду отстегнул дыхательную маску шлема, чтобы проглотить неометамфетамин. Сопвич сделала то же самое, и пилоты весело помахали друг другу. — Неплохо пошло. Первый сорт, — похвалила напарница. — Показывай дорогу, Фиш.***
— Даже не верится, что мы летим домой… — проговорила Юи. Реактивный конвертоплан давно оставил позади и берега Адении, и Красное море. Хачиман же спокойно проводил взглядом африканский континент и сидел в кресле, закрыв глаза. Стоит привыкнуть к перестрелкам и постоянным схваткам не на жизнь, а на смерть, как такие покойные минуты кажутся лишь возможностью для передышки. — Согласна, — кивнула Юкино. — Правда, самое сложное только начнётся. Юи ойкнула и подскочила на месте. — Точно, у меня же работа! И мама, наверное, волнуется… — Надо будет придумать тебе легенду, чтобы не было лишних вопросов, — Хачиман открыл глаза. — Извини, что так вышло. — Да не извиняйся, — заулыбалась Юигахама. — Что было бы со мной и Юкинон, если бы ты не появился? — Это я должна извиняться, — возразила Юкино. — Если бы не моё решение, вам бы не пришлось задерживаться. Юигахама, обращайся, если будут проблемы. Всё-таки за нами с Хикигаей должок. — Не понимаю… — протянула Юи. А я понимаю. Мы и вправду тебе должны. Хачиман не переставал удивляться тому, как сложились события. Когда-то они разошлись, уверенные, что найдут свой путь. Конечно, порой разговаривали и поддерживали связь, а сами Хачиман и Юкино не раз пытались сблизиться и растопить лёд, раз за разом намерзавший между ними, но каждый раз снова отдалялись друг от друга. Принесла ли им счастье попытка разорвать узы, сложившиеся за время, когда существовал школьный волонтёрский клуб? Теперь Хикигая знал ответ. Нет, от того, что их трио разбежалось кто куда, никто не выиграл. Им не хватало друг друга — всем троим. Только вместе они чувствовали себя по-настоящему комфортно. И даже товарищи-наёмники, с которыми Хачиман мог действовать в бою, обходясь почти без слов, не давали того чувства единства. Ему нужны были Юкино и Юи, как и он им. — Братик, у нас контакт! — вдруг сообщила Комачи по внутренней связи. — Иду! Пристегнитесь на всякий случай, — Хачиман ворвался в пилотскую кабину и занял место второго пилота. — Что там? — Два сигнала на радаре. Похоже на истребители, — сестра указала на экран радара. — Пока не знаю, чьи они и чего хотят, но наши курсы пересекаются. Хикигая предпочёл пристегнуться и надеть наушники. Расслабленно-умиротворённый настрой мигом улетучился. — Эй, неизвестный аппарат! — произнесла радиосвязь. — Мы из компании «Чёрное солнце». Просим вас сбавить ход и проследовать за нами для небольшого разговора. Это не займёт много времени, а потом вы сможете продолжить полёт. — Разумеется, всё не могло пройти легко и просто… — Хачиман сжал зубы. — Спасибо за предложение, но мы не обязаны на него соглашаться, — ответила Комачи. — Позвольте воспользоваться нашим правом отказаться и лететь дальше. — Позвольте вас переубедить, — ответил один из истребителей. Хачиман и Комачи переглянулись. В глазах друг друга они прочитали одну и ту же мысль: сейчас случится что-то нехорошее. И словно в подтверждение молчаливых опасений, на приборной панели загорелся сигнал тревоги. — Ракета! — крикнула Комачи, обеими руками вцепляясь в штурвал. Конвертоплан заложил стремительный вираж, отстреливая ярко светящиеся ложные цели. — Отличные у них методы убеждения… — проговорил Хачиман, отстёгиваясь. — У тебя остались «Стрелы»? — Откуда? Последнюю ты в Кандагаре в апреле использовал. Забыл, что ли? — Комачи налегла на штурвал, уклоняясь ещё от двух ракет. В опасной близости от правого двигателя пронеслась цепь трассеров. Конвертоплан рванулся влево, заставляя Хикигаю торопливо пристегнуться обратно. — Они хотят заставить нас развернуться или утопить? — крикнула Комачи, бросая машину из стороны в сторону. — Среди них полно амфетаминщиков. Похоже, сорвало крышу от дозы. Судя по радару, «Нео-Харриеры» приближались, не переставая стрелять. И только безумные манёвры спасали от их обстрела. Впрочем, везение не могло длиться вечно, и конвертоплан тряхнуло. Комачи от неожиданности дёрнула штурвалом, едва не срывая машину в штопор, а на приборной панели загорелись несколько красных огоньков. — Красные лампочки — это не к добру? — спросил Хачиман, разглядывая мигающие сигналы. — Не катастрофа, но уже ничего хорошего, — транспорт резко набрал высоту, сбрасывая тягу. Два «Нео-Харриера» пронеслись под конвертопланом и свернули в разные стороны, готовясь к новому заходу. Комачи же повела машину в крутое пике. — Видишь шторм на юго-востоке? — спросила она. — В «Чёрном солнце» хорошо летают по приборам? — Придётся проверять. Истребители, развернувшись, почти одновременно дали перекрестную очередь, но лишь задели руль направления на хвосте. Конвертоплан снова вздрогнул, но управления не потерял. — Могло быть и хуже… — Комачи плавно потянула штурвал на себя. Транспорт начал выходить из пике. Хачимана вжало в кресло, но не очень сильно — Комачи пока обходилась без экстремальных перегрузок. Снова замигало предупреждение о ракетной атаке. — Точно наркоманы, — констатировал Хикигая, вцепившись в кресло. Следом за ракетами воздух рядом с конвертопланом прошили ещё несколько очередей, но Комачи удалось проскочить между ними, отстреливая ложные цели и закладывая лихую бочку и набирая высоту. Манёвры были уже не такими уверенными, как раньше, бортовой компьютер отчаянно протестовал против такого опасного пилотирования, но его возражения остались неуслышанными: Комачи выключила звуковой сигнал. Они с Хачиманом и без электроники понимали, что летать без системы исправления ошибок пилота и выписывать такие кульбиты смертельно опасно, но ракеты «воздух-воздух» и тридцатимиллиметровые автопушки ещё опаснее. Через полминуты они влетели прямо в скопление грозовых туч. Лобовое стекло тут же залили потоки воды, забарабанил град. Хачиман почувствовал себя абсолютно слепым: пропали все ориентиры, даже море скрылось за тучами — лишь вспыхивали то тут, то там молнии. Комачи же, напротив, почувствовала себя увереннее. А вот «Нео-Харриеры» явно растеряли прыть: из пушек больше не стреляли, а лишь пустили пару ракет, от которых без обстрела уйти было проще простого. — Итак, они ослепли. Есть план? — спросил Хикигая, нервно глядя по сторонам, как будто от его возможности увидеть противника глазами, а не на радаре, что-то зависело. — Тебе понравится, — Комачи улыбнулась. — Держись крепче, братик! Как только включился форсаж, Хачиман почувствовал, как ускорение плавно вжимает его в кресло. Но, опять же, разгон был плавным, хоть он и чувствовал, что сестра при желании могла бы выжать из своего транспорта гораздо больше, если бы захотела. Противники явно поняли, что цель удаляется, и тоже начали разгоняться. Расстояние стало резко сокращаться. Комачи молчала, сосредоточенно глядя то на радар, то на карту. Что-то прикинув в уме, она кивнула сама себе и направила конвертоплан вниз. Замелькали уменьшающиеся цифры на высотомере. — У меня к тебе большая просьба, — сказала Комачи, не отвлекаясь от управления. — Подстрахуешь в случае чего? Хачиман удивлённо кивнул, а потом, поняв, что сестра даже не смотрит в его сторону, повторил вербально: — Конечно. Конвертоплан выскочил из туч, но ливень был настолько плотным, что видимость почти не увеличилась. Разве что море угадывалось всё сильнее, с каждой секундой приближаясь. — Погрешность навигации — метров пять. Надеюсь, этого хватит… — проговорила Комачи, всматриваясь вперёд. — Готовься. Она несколько раз бросила конветоплан из стороны в сторону, уклоняясь от очередей «Нео-Харриеров», которые, судя по радару, были до неприличия близко. Машину опять задели, но явно по касательной — новых красных лампочек не было. Хачиман чувствовал, как бешено колотится сердце. — Ещё чуть-чуть… ещё чуть-чуть… — сестра неотрывно смотрела на экран навигатора, продолжая снижаться. — Сейчас! Она щёлкнула несколькими тумблерами, переводя конвертоплан в режим вертикального полёта, и изо всех сил потянула штурвал на себя. Хикигае показалось, что ему на грудь поставили бетонную плиту, а сверху на неё — пару танков. Тело словно потяжелело на пару тонн, и даже пошевелить рукой было невероятно трудно. В носу стало горячо: закапала кровь из лопнувших сосудов. Каждый вдох давался с невероятным усилием, как будто лёгкие пыталась сжать невидимая рука. В глазах потемнело. Но даже так он увидел выскочившую из пелены ливня скалу, которая казалась бесконечно высокой. И они летели прямо навстречу этому куску камня. Комачи захрипела, выпуская штурвал из рук. Хачиман едва успел перехватить свой и продолжил тянуть на себя, держась на чистом упрямстве. Конвертоплан опасно задрожал, грозясь развалиться от критической перегрузки, но перелетел через скалу, едва не чиркнув по ней брюхом. Только после этого Хикигая, судорожно сглотнув, через силу выровнял машину и снизил тягу. Невидимый груз, пытавшийся размазать его по сиденью, исчез. Внизу вспыхнули два огненных шара: разогнавшиеся пилоты «Нео-Харриеров» не ожидали такой подлости и не успели повторить манёвр. Только когда зрение вернулось, Хачиман смог унять дрожь в руках и не без труда посадить конвертоплан на одну из торчащих из моря скал — самую широкую и плоскую из тех, которые удалось высмотреть среди шторма. Всё тело болело. Морщась при каждом движении, Хикигая отстегнул ремни и, встав, проделал то же самое с сестрой. Та была бледна как мел, глаза закрыты, из носа текла струйка крови, но она дышала. Ей досталось от перегрузки так же, как и брату. — Комачи, ты в порядке? — опустившись на колени рядом с креслом Комачи, Хачиман крепко обнял её. — Бывало и лучше… — прошептала сестра. — Давай больше не будем так делать… Значит, в порядке. У Хачимана отлегло от сердца, и он крепче сжал Комачи в объятиях. — Меня чуть перегрузкой не раздавило, так хочешь добить? — улыбнувшись, спросила она. — Братик, ты знаешь, что ты дурак? — И это мне говорит пилот, не удержавший штурвал. Но ты получаешь много очков. Комачи нервно засмеялась, вытирая кровь с лица. — А ты — нет, если не дашь мне отдохнуть и не поможешь с ремонтом. А то до Японии не дотянем, — слабым голосом сказала она. — И позаботься о Юи с Юкино. Со мной всё в порядке. Кивнув ей и разжав объятия, Хачиман взял аптечку и перебрался в пассажирско-грузовой отсек. Юи и Юкино были пристёгнуты и никак на вид не пострадали, но сидели без сознания. Немудрено. Если даже мы чуть не отключились… Доза нашатыря из аптечки быстро привела обеих в сознание. Девушки медленно вертели головами, охая и морщась. Хикигая сочувственно вздохнул, прекрасно понимая их самочувствие. Голова всё ещё кружилась, а покрасневшие глаза побаливали. — Они отстали, да? — негромко спросила Юкино. Глубоко вздохнув, она достала из кармана носовой платок и вытерла с лица Хачимана кровь, натекшую из носа. Тот благодарно кивнул, устало улыбаясь. — Скажем так, «Чёрное солнце» обеднело на шестьдесят миллионов, — сказал он. — Поблагодарите Комачи, это её заслуга. — Тебе тоже спасибо, Хикки, — через силу проговорила Юи, прикрывая глаза. — Отдохните. Скоро полетим домой, — Хикигая сел рядом с девушками и откинулся, закрывая глаза. Ему тоже не мешало бы прийти в норму, прежде чем придётся заняться ремонтом. Я всегда знал, что у меня лучшая в мире младшая сестра.***
— Почему мне в подмогу выделили каких-то отмороженных наркоманов? Я же чётко сказал: развернуть цель, а не расстрелять! Вы понимаете, что было бы, если бы эти два идиота подбили цель? — недовольно сказал Адлер. Он сидел в пилотском кресле «Оспрея» и уже четверть часа распинался о том, с какими людьми приходилось работать. Сколько раз ронин и сопровождаемая им цель оказывались почти у него в руках, но в итоге всё шло прахом? Впрочем, Адлер и сам отмечал, что сильно недооценил ронина и его компанию, и после инцидента на «Карансебеше» стоило принять меры и потребовать того же от «Чёрного солнца». Но задним умом все крепки. — Прости, Адлер, но другие и не соглашаются с тобой работать, — ответила рация голосом Кэмпбелл. — А ещё ты душнила и немного мудак, — добавил сидящий рядом Чарли с самокруткой в зубах. — Я думал, у вас хотя бы пилоты не расшатали мозги неометом, — произнёс Адлер, игнорируя ремарку второго собеседника. — Можно мне нормальных людей в помощь? — Нет. И ещё, тут такое дело… — Кэмпбелл замялась. — Руководство просило передать, что разрывает с тобой контракт. Говорят, ты им дорого обходишься. Прости. — Что?! — крикнул Адлер. — Вы издеваетесь? Я выполнил свою часть сделки — вы получили свои деньги и даже пару трофеев сняли. А вы? — Мы тебе благодарны, — извиняющимся тоном проговорила рация. — Но и ты пойми. Компания потеряла кучу денег. Так что… Не мне решать. Наёмник нахмурился, но спорить не стал. — Ладно, сам разберусь. Всё равно потом опять попросите меня о помощи. Но в следующий раз готовьте сумму побольше. И не надейтесь, что я буду работать без предоплаты. Несколько секунд в эфире царило молчание. — И это… — неуверенно сказала Кэмпбелл. — «Оспрей» верни. — Оставлю себе в качестве оплаты за то время, что я на вас работал. Конец связи. Клацнула зажигалка. Чарли затянулся зажжённой самокруткой и выдохнул внушительный клуб дыма. По кабине разнёсся запах табака и ряда примесей, запрещённых во всех развитых и большей части развивающихся стран. — Типа мы теперь сами по себе? — спросил он. — Адлер, чувак, что будем делать? — Действовать по плану «Б», — швейцарец отмахнулся от дыма. — Карл, не дыши в мою сторону. А лучше вообще не дыши! — Душнила, — огрызнулся коллега, вставая со своего места. — И меня зовут Чарли! Адлер же откинулся в кресле и задумался. Если бы кому-то в руки попала его медицинская карта, то любопытного исследователя ждало бы разочарование: фальшивое имя, несуществующий адрес, телефон, переходящий от одной фирмы-однодневки к другой, и скучные однообразные записи. И тем более там не было сказано о слабо выраженной лудомании. Адлер всегда жаждал халявы и был не прочь ради неё испытать любовь госпожи Удачи. Он стремился к тому, чтобы быстро, пусть и с немалым риском, сорвать свой джекпот. Именно поэтому швейцарец некогда оставил службу в охране Папы Римского и погнался за большей и более быстрой наживой. Другой на его месте застрял бы в Лас-Вегасе и вернулся бы оттуда без штанов, но Адлер нашёл другой путь и другое применение своим навыкам. Несмотря ни на что, он всегда держал свои порывы в узде. Жажда наживы и чувство самосохранения были в приоритете над азартом, но сейчас, когда ронин раз за разом уходил прямо из его рук, Адлер начинал чувствовать столь нежеланную тягу переиграть его. Это грозило потерей контроля над собой и над ситуацией. — Следующий раз должен быть последним, — прошептал швейцарец. — Я достану эту девчонку.***
Посиделки в гостях у Харуно начали входить в привычку у Шизуки. И тем больше её раздражало, что повод для этих посиделок был не самым радостным. Она мрачно просматривала ставшие привычными страницы в даркнете и чувствовала себя не в своей тарелке. — Не молчи, Шизу-тян, — нервно произнесла Юкиношита. — Что там? — Представь себе школьную крышу во время обеда. Все говорят о своём, а ты ходишь и пытаешься выловить из десятка разговоров что-нибудь нужное, — ответила Хирацука. — Понимаешь о чём я? Если я прямо спрошу: «Как дела у ронина?», мне не ответит, даже если будут знать. Харуно наполнила свой бокал шампанским и снова развалилась на диване. Шизука уже и не помнила, когда в последний раз видела, чтобы старшая сестра Юкино так злоупотребляла своим умением пить, не напиваясь. — То есть мы даже не знаем, где они. Кстати, а что там с твоим выигрышем? — Забрала, — Хирацука отмахнулась. Ей было не до сорванного джекпота. Отметить свой лотерейный выигрыш она собиралась только убедившись, что Хачиман, Юи и Юкино в безопасности. И даже не имея никакой возможности им помочь, она не могла не следить за новостями в даркнете вместе с Харуно. Пролистывая очередную ветку очередного форума, она вдруг замерла. Перечитала несколько сообщений дважды, потом ещё раз. — Кажется, нашла, — сказала Шизука. — Говорят, «Чёрное солнце» потеряло сразу два самолёта где-то над морем. Ходит слух, что они на кого-то охотились. И если верить одному моему знакомому, эта компания на короткой ноге с Адлером. — Выходит, охотились на нашего Хикигаю? — спросила Харуно. — Мне это нравится всё меньше. Я в этом не разбираюсь, но самолёты? Что дальше? — Не знаю. По рассказам Хикигаи выходит, что Адлер не отказывается от прибыльных контрактов. Даже если надо делать грязную работу, — сказала Хирацука. — Прибыль… грязная работа… Юкиношита затихла, глядя на неё. Зная подругу насквозь, она чувствовала, что Шизука ухватила за хвост какую-то мысль и теперь старательно вертела её в голове. Немая сцена длилась несколько минут, после чего Хирацука молча вскрыла банку с пивом и залпом осушила её. — Есть мысль. Может понадобиться твоя помощь, — сказала она. — Кажется, я знаю, что делать с выигрышем. Встав из-за стола, Шизука направилась в прихожую. За ней поспешила Харуно. — Ты что задумала? — Я знаю, как помочь Хикигае. План дурацкий и ненадёжный, но другого у меня нет, — она торопливо надела пальто. — Разбираешься в теневой экономике? Харуно кивнула, хватая свою куртку. — Немного. Кажется, я догадываюсь, что у тебя за план, — она усмехнулась. — Шизу-тян, ты знаешь, что ты плохая девочка? — Ты права, — остановившись, Хирацука чувствительно ткнула её кулаком. — Ты чего? — Харуно поморщилась, потирая место удара. — Мы же друзья! — Поэтому я не стала бить в полную силу. Спроси у Хикигаи, каково это, — твёрдо сказала Шизука. — Между прочим, ты тоже виновата. Эти три дурака до сих пор носятся с твоими словами про созависимость. Больше семи, блин, лет. Особенно Хикигая с этим своим наёмничеством. И в том, что происходит сейчас, есть доля твоей вины, — она тяжело вздохнула. — Равно как и моей… Харуно хотела было высказаться, глубоко вдохнула и открыла рот… но так и не сказала ни слова. Она не знала, что ответить. В последних словах Хирацуки слышалась самая настоящая обида, в том числе и на себя саму. И проклятое умение видеть людей насквозь не давало Харуно закрыть глаза на то, как её лучшая подруга беспокоилась о «трёх дураках». И, что хуже всего, она сама тоже чувствовала себя не в своей тарелке, да ещё после сказанного ощутила укол вины. Она могла бы сказать, что если бы не наёмничество Хачимана, то её сестру и девушку, чью фамилию Харуно никак не могла запомнить целиком, некому было бы спасать. Скорее всего, она даже оказалась бы права. Но она знала, что если Шизука не в духе, то с ней опасно спорить. Удар кулаком в печень — это, скорее всего, очень больно. Хикигая, умоляю тебя, сделай всё, что в твоих силах. Ты не обязан меня прощать, но защити их и не подставься сам. — Тогда давай быстрее, — буркнула Харуно, обуваясь. — Надеюсь, у тебя есть контакты в этой «теневой экономике», а то времени у нас маловато.