Оплачено сполна

13 лет назад Отец сказал, что скоро вернется. Отец сказал, что наступают смутные времена, и всех воинов призывают ко двору. В те времена Поднебесная была поделена на три великих династии и царств: династия Цзян из царства Юньмэн, династия Лань из царства Гусу и династия Вэнь из царства Цишань. Всё остальное составляли мелкие кланы. Династия Цзян была побратимом династии Вэнь: старшую дочь прошлого правителя Юньмэна выдали замуж за наследного принца Цишаня. Нынешний правитель Юньмэна, Цзян Фэнмянь, являлся двоюродным братом нынешнего правителя Цишаня, Вэнь Жоханя, и у них была крепкая связь как у родных братьев. При правлении Цзян-вана столица Юньмэна, Пристань Лотоса, достигла наивысшего рассвета: окруженная озерами и реками, она стала центром торговли всей Поднебесной, и также от нее были проложены торговые пути с иноземными государствами. Гусу и Цишань не могли соперничать с Юньмэном по силе и могуществу, что сделало Пристань Лотоса негласной империей в окружении двух меньших царств. Фэнмянь прославился великим правителем и с обоими царствами поддерживал дружеские отношения, многие стремились в Юньмэн в надежде на лучшую жизнь под его правлением. Благодаря родственным связям династия Вэнь тоже процветала, но ей было не сравниться с великолепием династии Цзян. В то время как династия Лань не стремилась к большему величию и довольствовалась тем, что имеет, не заискивая перед Юньмэном. Столица Гусу, Облачные Глубины, находилась в уединенных горах среди малахитовой зелени и хрустальных водопадов. Ветвь Ланей придерживалась буддизма и строго следовала учениям Будды. В Гусу делали самые искусные музыкальные инструменты, лучше которых было не сыскать во всей Поднебесной, возделывали землю, славились шёлком наивысшего качества, а также владели секретным рецептом самого изысканного вина. Сама династия Лань, следуя учениям, не употребляла алкоголь, но в окрестностях царства у местных виноделен из поколения в поколение передавался рецепт «Улыбки Императора». Странствующие путники из разных провинций хотя бы раз в жизни мечтали ее испить. По Поднебесной шла присказка: «Если ты не пробовал “Улыбку Императора”, то никогда не пробовал вина вообще». Много лет между великими царствами был установлен мир, но со временем здоровье Цзян Фэнмяня начало ухудшаться, и всё чаще в управлении ему начал помогать Вэнь Жохань, фактически командуя двумя царствами. У Фэнмяня был только один сын и то крошка, а его первой супруге Юй Цзыюань всячески препятствовали взять бразды правления на себя, ссылаясь на то, что она женщина, и такую большую ответственность как за целое царство лучше временно перепоручить двоюродному брату вана. Цзян Фэнмянь всё чаще начал проводить время в своих покоях, а из того, что творилось в Поднебесной, ему доносил лично Вэнь Жохань. И хотя к помощи Жоханя поначалу не было претензий, начало складываться так, что за пару лет династия Вэнь разрослась и разбогатела, сравнившись по уровню с династией Цзян и даже ее опережая, что не могло не беспокоить Юй Цзыюань и подданных Пристани Лотоса. Резиденцию всё больше наводняли слуги Жоханя. Рассвет Цишаня начал медленно приводить Юньмэн к закату. Вскоре состояние Фэнмяня достигло критического, когда он уже не мог вставать с постели и очень редко приходил в сознание. Супруга Юй созвала всех верноподданных царства, в числе которых был Вэй Чанцзэ, один из приближенных, потому что впереди ожидала битва за владение Юньмэном. Вэнь Жохань никогда открыто не заявлял права на царство двоюродного брата, но его политика поглощения говорила сама за себя, и Юй Цзыюань не собиралась становиться вассалом Цишаня. Юньмэн по праву будет принадлежать только ее сыну, законному наследнику! Вэй Ин не очень понимал, что значат смутные времена, но на вопрос, не может ли отец остаться, тот грустно улыбнулся, покачал головой и взъерошил его волосы, ответив, что без отца Вэй Ина было не обойтись. Вэй Ин очень гордился своим отцом. В будущем он непременно хотел стать таким же храбрым воином, как и его папа. В тот день его мама, Цансэ Саньжэнь, приготовила вкусный суп из корня лотоса и свиных ребрышек, а потом они попрощались, как будто ничего не предвещало беды. Отец обнял мать, а Вэй Ин, которому исполнилось десять, висел на его руке. Мама журила его, причитая, что он уже слишком взрослый, чтобы так вести себя, но всё равно улыбалась. Образ Вэй Чанцзэ в тот день очень остро запечатлелся в сознании Вэй Ина: отец в военной форме фиолетового цвета, вместо домашней прически с распущенными волосами сделал боевой пучок, на поясе – серебряный колокольчик с изображением девятилепесткового лотоса и фамильный меч. Вэй Ину на день рождения подарили такой же колокольчик, и папа даже выгравировал на нем его имя. Эта маленькая реликвия означала приближенность к царскому двору и благосклонность вана. Отец улыбнулся напоследок и закрыл за собой дверь. - Мама, а когда папа вернется? – чуть позже спросил Вэй Ин. - Когда исполнит свой долг, – ответила женщина, крепко держа сына за руку. – А мы будем с нетерпением его ждать и встретим вкусным ужином. Они шли на рынок возле Пристани. Ничего не предвещало смутных времен, и Вэй Ин с недоумением и любопытством озирался по сторонам в их поисках. Повсюду суетились люди: кто-то громко разговаривал, кто-то тихо перешептывался, кто-то заливисто смеялся возле уличных прилавков, кто-то спорил с торговцами и просил сбить цену, а те в свою очередь красноречиво расхваливали свой товар. На Пристани всегда было оживленно, можно было встретить людей из разных провинций и иноземных купцов, ведь это место было сосредоточием всей торговли Поднебесной. Мимо проезжали повозки, попрошайки просили милостыню, уличная шпана воровала еду и ловко улепётывала от брани торговок и их кухонной утвари. В нос ударяли резкие запахи специй, чая, ароматических масел и духов. Вэй Ин смотрел на всё, широко раскрыв глаза. Ткани и зонтики были такими пёстрыми, что приходилось жмурится от обилия красок. Хотелось подбежать к ларькам с разноцветными приправами, понюхать их и попробовать, а потом заесть каким-нибудь лакомством. Взгляд Вэй Ина переместился на ларёк с игрушками, и мальчик инстинктивно потянулся в их сторону, но мама крепко держала его за руку, чтобы он не потерялся. - Мама, можно мне посмотреть на тех игрушечных кроликов, бумажных бабочек и деревянные вертушки? – спросил Вэй Ин. – Они очень красивые! - Нет, – покачала головой Цансэ, мягко улыбнувшись, – сначала мы должны купить то, за чем пришли, а потом посмотрим, сколько денег у нас останется. Если ты только посмотришь, то обязательно захочешь себе такую, а у меня сожмется сердце от сожаления, если я не смогу тебе ее купить. Вэй Ин в последний раз посмотрел на ларёк с игрушками, потом отвернулся и послушно последовал за мамой. Он знал, что нужно бережно относиться к деньгам, и, если ему что-то не могут купить, родители потом всё равно обязательно его порадуют неожиданным сюрпризом. Поэтому Вэй Ин не печалился. Его научили, что не стоит привязываться к каким-то определенным материальным вещам, потому что не вещи делают счастливыми, а люди. Цансэ шла к прилавкам с овощами и фруктами, но внезапно остановилась у торговца лаптей. Горбатый человек, слепой на один глаз из-за шрама на пол-лица, низко опустив голову, плел из соломы лапти, но судя по тому, сколько вокруг него было связок обуви, никто особо у него ничего не покупал. Вэй Ина пробрали мурашки от вида торговца, и он отошел за спину матери. Почему они остановились там, где не планировали, но игрушки ему посмотреть не разрешили? - Можно мне одну пару? – спросила Цансэ и протянула торговцу монетку. Горбун поднял на нее взгляд, казавшийся суровым и безжизненным, но как только мама улыбнулась, в его глазах словно что-то зажглось. Он протянул пару лаптей и принял монетку. - Носите на здоровье, – прошелестел он. – Вы сегодня мой первый покупатель. - Спасибо, – поблагодарила женщина. – Ну, раз я первая, значит, должна принести удачу. Теперь ваши дела обязательно пойдут в гору! А-Ин, пойдем. Она взяла сына за руку, и когда они отошли от торговца, Вэй Ин непонимающе спросил: - Мама, почему ты купила новую пару обуви? Это папе? Но у него еще не истрепались свои. И ты ведь говорила, что мы должны сначала купить то, за чем пришли? - Когда подрастешь, сможешь в них ходить, – ответила Цансэ. – На самом деле, мне просто стало его жалко. Никто не хочет покупать его лапти, потому что всех отпугивает его внешний облик, хотя лапти он плетет хорошо. Просто люди полны предрассудков. Но знаешь, что, А-Ин? Люди в первую очередь должны оставаться людьми и быть милосердными. Иначе в каком мире мы бы жили, не будь таких людей? Вэй Ин задумался над словами мамы, но был еще недостаточно взрослым, чтобы в полной мере понять их смысл. Одно он знал точно: его мама очень добрая. Он хотел вырасти таким же добрым, как она. И храбрым, как папа. Он очень любил своих родителей. Они у него были самыми лучшими. Ночью они спали в одной постели, и мама крепко прижимала его к себе. Внезапно стало светло как днем, и в окно проник едкий дым, из-за которого оба проснулись и закашлялись, глаза заслезились. Откуда-то издалека доносились чьи-то крики. - Мама, что такое? – испугался Вэй Ин. - А-Ин, одевайся. Мы должны уходить, – сказала Цансэ и начала быстро собирать вещи. Семья Вэй не жила при дворе, а в отдельном доме недалеко от резиденции Пристани Лотоса. Если ночью всё светилось как днем, это означало только одно. То, о чем предупреждал жену Чанцзэ при худшем раскладе. Пристань Лотоса горела. Династия Вэнь все-таки объявила войну династии Цзян. Фэнмянь-ван умер.