Тайна Зеленого слоника

Психами они были или нет, Епифанов не знал. Но совершенно точно майор осознавал другое: кто бы и что бы не сотворил с ним здесь и сейчас, за особистом придут другие, как в армейской песне про дембелей. И, так или иначе, тогда никто из обителей сергинской воинской части уже наверняка не уйдёт от возмездия. Слишком много противоречивых данных он обнаружил в ходе расследования. И веря одним уликам, он без сомнения отправил бы весь личный состав части в спецлечебницу. Но другие показания прямо указывали на то, что здесь имел место умысел, тонкий и коварный расчёт. Его он и должен был попытаться раскусить. Другого шанса могло уже и не быть. Епифанов с благоговением рассмотрел «парабеллум», сверкавший в лучах вечернего солнца. Неслышно проверил магазин, зарядил пустой пистолет и вхолостую щёлкнул бойком. -Ещё повоюем, - одними губами довольно произнёс он. Преисполненный решимости, майор, незаметно, словно тень, перебежками приблизился к зданию штаба. Из-за угла он осмотрел территорию. Повернул голову направо, налево… Прямо у входа, с кем-то напряженно переговариваясь по телефону, стоял Кочегарин. - ...Говно, блядь! Ничего не можешь сделать! Пошел нахуй! – гневно кричал он в трубку. - Ищи его! Ищи, сука! Зачищай следы. К тебе приехать? Показать, как надо чистить за собой? Сейчас два варианта есть – или я подъезжаю или всё само решается! Давай, работай! - лейтенант с раздражением нажал, даже, скорее, ударил на телефоне кнопку отбоя, и принялся набирать другой номер. На этот раз его разговор был ещё короче: - На работу! Пошёл, блядь! Давай, поднимай всех! – рвано рявкал он невидимому собеседнику. - Всю технику! 20 минут! Время пошло! На этот раз телефон полетел на землю и тут же оказался безжалостно раздавлен каблуком солдатского сапога на ноге Кочегарина. После это бывший обладатель телефона скрылся в проходной штаба. Взведя курок «парабеллума», Епифанов беззвучно проскользнул вслед за ним. Лейтенант был явно чем-то взволнован, и майор догадывался о причинах его нервозности. Своим внезапным побегом он, похоже, сильно озадачил обитателей части. Судя по всему, к его поиску планировали подключить даже какую-то «технику», которая, к слову, должна прибыть в течение ближайших двадцати минут. Мешкать было нельзя - нужно действовать жёстко и решительно. Вспомнив свои злоключения, приключившиеся с ним в этой Богом проклятой воинской части и предвкушая скорую месть, Епифанов почувствовал неожиданный прилив сил. Это было довольно удивительно - ведь он почти весь день провёл на ногах, а кроме того, несколько раз терял сознание, и трижды был на грани помешательства. Неужели эта «энергия тайги» действительно обладала какими-то чудодейственными свойствами? От этих мыслей особиста оторвал громкий и протяжный стон, резко ударивший по ушам. Отражаясь от стен штабного коридора, он звучал в десять раз громче и казалось, что стонал не один человек, а, по меньшей мере, взвод. - М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м… Притаившись за очередным поворотом, Епифанов вновь услышал голос Кочегарина: -Караулить их, блядей. Спят, суки, блядь. А я… А я не спи, да? А что я?.. Я тоже хочу! Блядь! Они спят, а я? Сейчас бы… всех разъебал! – и почти сразу же раздалось хлопотливое звяканье ключей. Епифанов осторожно выглянул, обнаружив себя буквально на половину глаза. Лейтенант стоял к майору спиной и, причитая себе под нос, лязгал замком двери у одной из подсобок. Была, не была! Епифанов до боли сжал рифлёную рукоятку пистолета и приготовился к рывку. Дождавшись, пока Кочегарин скроется в подсобке и прикроет за собой дверь, майор, не теряя ни секунды, разбежался, и со всей силы ударил по двери ногой. К счастью, она открывалась вовнутрь, и стоявший за ней человек наверняка принял на себя всю силу удара. Расчёт оказался верным - от сильного толчка дверь распахнулась и отбросила непрерывно матерящегося лейтенанта на пол. Ворвавшись внутрь, майор увидел, что это была вовсе не подсобка, как могло показаться снаружи. За дверью скрывался небольшой проход, заканчивающий лестницей в подвал. Разглядев, кто перед ним, Кочегарин беспомощно, и даже как-то жалобно вымолил: - Братишка, ты что? Епифанов почувствовал, как к горлу его стала толчками подступать сгустившаяся ярость. И, словно пытаясь выплюнуть её, он громко и грязно выругался: - Мудак, блядь! Ну ты мудак, блядь! Я тебя сейчас убью, нахуй! Я тебя, блядь, сейчас убью, нахуй, блядь! – выпучив глаза, заговорил майор, будто бы обмазывая лейтенанта матюками с ног до головы. - Я не причём, я тебе честно говорю! – задыхаясь от страха, мямлил Кочегарин, кадык которого ходил вверх-вниз, словно ткацкий челнок. - Я тебе…Я просто хотел тебе сделать доброе дело… - Ты хотел мне добро? - тихим голосом переспросил Епифанов и злобно прохрипел. - Блядь, ну ты пидорас, блядь… Ну-ка встать! Живо! Пинками майор заставил лейтенанта встать. Схватив его за воротник, он стянул его у загривка и приставил пистолет к белобрысому затылку: - Куда ведёт лестница? - Браток, нельзя туда, - затрепыхался Кочегарин. Отбросив лейтенанта к стене, Епифанов наставил на него дуло парабеллума и два раза выстрелил ему в ноги. Кочегарин издал пронзительный визг и, казалось, резко уменьшился в размере. - Я тебя сейчас убью, блядь! Я тебя сейчас убью, нахуй! – ярость иссушила особиста и он поражённо уставился на лейтенанта, раззявив рот. - Ты понял, что я тебя сейчас убью, нах? - Ну что ты сердишься, - заверещал Кочегарин и попытался вырваться из ловушки. В следующую секунду лейтенант летел вниз по лестнице, считая подбородком ступени. В этот недолгий полёт его отправил продолжавший зверствовать Епифанов. Через пару пролетов Кочегарин приземлился и, продолжая тихо постанывать, схватился за колени. Следом за ним, ни на секунду не опуская оружия, спустился майор. Они стояли в тёмном подвальном помещении, очень похожем по устройству на местную гауптвахту. По состоянию стен и пола было видно, что этот отсек, судя по всему, не входил в первоначальную планировку штаба. Этот подвал вырыли недавно. Стены были наскоро обшиты вагонкой, а с земляного потолка капала вода и сразу просачивалась в такой же земляной пол, подтопленный водой, с настеленными поверх досками. Пахло сыростью и гнилью. Вдоль левой стороны коридора, уходившего далеко вглубь тёмного подвального провала, были установлены решётки. Из-за тусклого освещения не было видно, что таится в самом его конце. - Что за хуйня у вас тут? - потрясенно спросил Епифанов. - А ты сам взгляни, майор, - Кочегарин, продолжавший сидеть на полу, поднял злорадный взгляд, сбросив маску поехавшего дурачка, и крикнул. - На работу! - Работу!...аботу!...боту!...оту! - эхом отозвался тёмный коридор. И в то же мгновение всё вокруг наполнилось металлическим звоном цепей и шарканьем. Из ближайшей темницы кто-то слабо просипел: -На-а-а-ачальник. Епифанов вгляделся во мрак. Прямо на него, под аккомпанемент страшного металлического звона, из черноты медленно выплыло исхудалое белое лицо. Белые глаза с едва различимыми, бледными зрачками, не мигая, смотрели на особиста, венчая раззявленный беззубый рот. Майор почувствовал слабое, но очень зловонное дыхание и резко отпрянул назад. Но, спотыкнувшись, он неуклюже опрокинулся на землю и сверху сразу же последовал мощный удар по голове. Епифанов упал в бессознательность. Очнулся майор от того, что тело его грубо куда-то бросили, словно сломанную куклу. Он безрезультатно попытался подняться, но его руки и ноги были чем-то крепко связаны. Осмотреться не получалось - майор лежал ничком и видел перед собой только потёртые доски настила. Снаружи слышался гул мотора и чьи-то громкие, матерные окрики. Ощущалась слабая вибрация – он явно лежал в кузове грузовика. Вдруг его неожиданно перевернули на спину. Майор увидел перед собой бледное худое лицо с широко раскрытыми глазами. -Ты живой? Живой? – задыхаясь, тихо спросил незнакомец. Майор повёл взглядом из стороны в сторону. Над ним дрожал от ветра растянутый брезент. Он действительно лежал на дне военного грузовика, в окружении закованных в цепи скелетов, обтянутых кожей. На некоторых из них различалась потёртая полевая форма вооружённых сил РФ. Один из них и склонился теперь над майором. Остальные с интересом разглядывали новичка бессильным и стекленевшим от отчаяния взглядом. - Вставай… Вставай… Проснись! – затрепыхался незнакомец над майором. - Живой? Свидетелем будешь! Вставай! Вставай, сука! Я ефрейтор! Посмотри на меня! Пойдём на работу! На работу пойдёшь со мной! Епифанову показалось, что за грудки его держал двухлетний ребёнок, настолько слабой была хватка этого существа: - Вставай! Ты живой! Живой… Сейчас я тебе всё расскажу! Всё покажу… Всё объясню… Сядь… Сядь! Хороший… Ты же умный… Ты всё понимаешь… Ты все понимаешь, - постепенно туловище майора приподнялось и легло, опершись на борт кузова. - Я ефрейтор, всё будет хорошо… Я на «Урале». Ты на зелёном «Урале», и я на зелёном «Урале». Это хорошо. Значит, никому бежать не придётся. А потом на раскопки! А потом кормёжка… в нашу честь! – благоговейно воскликнул он и из глаз его брызнули слёзы. Епифанов в страхе отодвинулся от своего рассказчика, насколько это позволяли сделать его оковы. - Обед в нашу честь! – продолжал восклицать доходяга. - Сначала в шахту, а потом в палатку бригадиров. Еду дадут! Похлёбка! Обед! В мою честь обед! Я бригадир и ты - на белом «Урале»! Ты меня слышишь? Посмотри, какая у меня форма! Посмотри, какие у неё лычки! Трясущимися руками паренёк извлек из нагрудного кармана две ржавых «галки»: - Я их ещё никому не показывал! Только тебе покажу. Посмотри! Это мои лычки. Специально хранил! Посмотри, не бойся! Лычки! Настоящие! Видишь? Ефрейтор. Я ефрейтор. Я их на работу одену. Это моя форма. Самая чистая... Не понятно, сколько бы ещё продолжался этот безумный монолог, если бы беднягу не скосил мощный удар армейского берца. Рассказчик улетел в ноги к своим собратьям по несчастью. Ефрейтор жалобно заскулил и сжался в клубок, отползая как можно дальше от Епифанова. Подняв взгляд, майор увидел над собой недовольного капитана Осломольцева. С высоты глаз Епифанова сидевшего на полу, капитан был похож на сказочного великана. - Ну, чё, орёл, блядь? – брезгливо проговорил Осломольцев, будто высморкавшись, и поставил ногу с берцем на грудь майора – Ты живёшь последний час. Ты живёшь последний час, скотина! Под давлением берца дышать было практически невозможно, и, собрав оставшийся в груди воздух, Епифанцев прокричал: -Хайль Гитлер! – в затуманенном от экзекуции разуме майора всё происходящее вокруг напомнило ему нацистский концлагерь. -Ты грязный червь, ты чего сделал? Мы за тебя в сорок первом кровь проливали, а ты «Хайль Гитлер» орёшь? - капитан усилил нажим своей ноги. – Ты, блядь, жрать хочешь, сука? У меня есть с собой пожрать. С этими словами Осломольцев начал расстегивать ремень своих штанов. - Пидарас, сука, блядь. Держите его, блядь! – приказал он. К майору кинулись сразу несколько доходяг и начали держать голову беззащитного майора на уровне ширинки Осломольцева. - Всё засрал, блядь! – по-прежнему брезгливо ругался капитан. - Из-за тебя меня премии лишили, сука! Где я теперь денег на шлюх возьму? Теперь ты моей шлюхой будешь! Епифанов, осознав, что его ждёт, начал отчаянно извиваться в руках доходяг, пытаясь избежать непоправимого. - А-а-а, блядь! Будешь, сука, хуй сосать? – яростно прорычал капитан, извлекая из штанов свой детородный орган. Епифанов зажмурился и снова начал брыкаться, но усилий сразу нескольких доходяг было достаточно, чтобы удерживать его. «Это конец» - подумал майор. – «После такого, только выброситься из кузова под колёса. Повезёт, если сломаю шею». Но тут действительно раздался еле слышимый хруст. Державшие майора черви разом вскрикнули и отпустили его. Особист снова мешком плюхнулся на пол. Раскрыв глаза, он увидел перед собой тело Осломольцева и тут же почувствовал сильнейший рвотный позыв. Половина капитанского черепа была сорвана, словно крышка лопнувшего арбуза. Вокруг быстро растекалась лужа крови, в которой, словно гуща в супе, плавали кусочки мозгов. Одновременно со всех сторон раздались далёкие выстрелы и взрывы. Снаружи испуганно закричали. Совсем близко застрочил в ответ автомат. Кто-то навалился на майора: - Ты хороший… Лесовичок ты хороший, ты хороший…Хороший… - услышал он отрывистый шёпот. Судя по голосу, это был давешний ефрейтор. Брезент, закрывавший кузов, прошило несколько очередей. Тело ефрейтора задрожало и обмякло. Через несколько мгновений выстрелы стихли. Внутри кузова теперь раздавались только жалобные стоны. Ещё через минуту вокруг кто-то закопошился и забегал, раздавая различные короткие команды одинаково громким командным басом: - Убрать! - Взять! - Увести! - Примите этого! - Добить! Затем кто-то залез прямо в кузов: - Есть кто живой? Выходить по одному. Вокруг майора зазвенели цепи, и доходяги медленно потянулись к выходу. Однако, у особиста не было никакой уверенности, что снаружи каждого их них не скосит ещё одна автоматная очередь. Поэтому он предпочёл промолчать. - Блядь, что они с ними сделали? - изумленно выругался голос снаружи. - На-а-ача-а-а-альник! - хором ответили доходяги, словно пребывая в дурманящем трансе. - Врача, быстро! – скомандовал тот же голос. Майор, убедившись, что те, кто снёс голову Осломольцеву, похоже, действительно были его спасителями, решил подать признаки жизни и неумело пополз к краю пустого кузова. - Товарищ лейтенант, тут, похоже, трёхсотый! - обратился к невидимому командиру один из бойцов, увидев, как майор по-дурацки пытается выползти наружу. - Да, целый я, блядь, развяжите меня! – едва ли не хныча, выкрикнул Епифанов. Двое ладных мужиков в камуфляжной форме спецназа выволокли майора из-под брезента на свет, и деликатно поставив на ноги, армейским ножом обрезали сковывавшие его ремни. Всё вокруг кричало о прошедшем тут недавно коротком бое. Плац, вдоль которого стояло несколько военных «Уралов», был усеян гильзами и залит кровью. Трупы аккуратно сложили в ряд у сторожки. В нескольких трупах Епифанов узнал обитателей части, ещё вчера докучавших ему своим непонятным поведением. Кочегарин, Максимов, Пахоменко… Васильцова не было. У контрольно-пропускного пункта дымилась машина скорой помощи. Туда-сюда по плацу сновали бойцы в балаклавах, поддерживая под руки вяло передвигавшихся доходяг. Зрелище во всех смыслах было жутким. - Этот вроде нормальный, - осмотрев майора, констатировал один из бойцов. - Старший дознаватель по особо важным делам военной прокуратуры Иркутского гарнизона, майор Епифанов, - хрипло представился особист. Бойцы одновременно присвистнули. - Живой! Ну, слава Богу! – один из собравшихся хлопнул Епифванова по плечу и снял маску. Это был молодой усатый лейтенант. - Закурить есть? – ноги Епифанова подкашивались, и ему вдруг остро захотелось ощутить никотин в своих лёгких. Что, впрочем, было не удивительно после всего, произошедшего с ним. - Конечно, браток! – бойцы, освободившие его от пут, протянули ему зажигалку и сигареты. Рефлекторно дернувшийся от слова «браток», майор всё же принял из их рук пачку и с горькой улыбкой взглянул на этикетку. С неё на курильщика верно глядела собачья голова. - «Друг», другого не курим, - любезно пояснил один из спецназовцев. Майор долго не мог зажечь сигарету, но, наконец, с наслаждением затянулся. Переждав, пока Епифанов сделает пару глотков никотина, лейтенант начал обстоятельно говорить: - У тебя, наверное, накопилось много вопросов относительно произошедшего, майор. Что ж, ты заслужил узнать некоторые детали, - он шумно выдохнул, словно собираясь с мыслями, и продолжил. - Операция секретная, сам понимаешь - разглашать не имею права. Но для тебя сделаю исключение. Уж сильно ты нам помог. Итак, ты стал свидетелем ликвидации банды работорговцев. Делая очередную затяжку, Епифанов от неожиданности закашлялся и вытаращился на своих спасителей. - Уродов этих мы выслеживали уже не первый месяц. У них тут оказалась настоящая законспирированная сеть. Входили в неё сразу несколько военных руководителей из Тайшета и Иркутска, очень высокопоставленные офицеры. Действовали нагло и почти открыто. Создавали в некоторых ротах невыносимую атмосферу для новобранцев, вынуждали их к самоволке, а затем сразу же ловили. Но в часть не возвращали, а объявляли дезертирами, пропавшими без вести, и тайком свозили их на общую базу сбора, - лейтенант обвёл рукой побитую военную часть. - Специализировались на парнях, пригодных для работы на подпольных золотодобывающих шахтах. Таких тут до чёрта, в тайге. Сбывали «товар» местной мафии и неплохо наваривались на этом. Вот эту базу сбора - одну из частей, входивших в сеть, мы и искали. Епифанову показалось, что все события и тайны мироздания, которые происходили со всем человечеством, начиная с Рождества Христова и заканчивая этой секундой, свалились на его голову и его черепная коробка вот-вот треснет по швам, насколько тесно стало различным мыслям в ней. Стремясь отделаться от этого ощущения, он закрыл глаза и попытался абстрагироваться, не прекращая при этом слушать. - Все осложнялось тем, что поймать кого-то за руку было невозможно. Шифровались они, гады, хорошо. Перестраховывались. И никаких доказательств. Сунешься - залягут на дно. Вылавливать поодиночке тоже было рискованно. При малейшей угрозе раскрытия сеть прекращала свою деятельность. Собственно, перед твоим появлением так и произошло. На время наших разработок поставки «живого товара» резко сократились, и проверки ни к чему не привели. Поэтому было принято решение использовать наших сотрудников в качестве агентов под прикрытием. - Чьих? – нахмурился майор. - А вот это тебе знать не обязательно, - покровительственно осклабился лейтенант. - Несколько офицеров с подготовленными легендами были направлены в части, находившиеся в разработке. Поначалу ничего существенного выявить не удавалось, а потом пропал Владимир... Наш сотрудник, донесения которого ты нашел в сейфе. Майор затравленно начал смотреть на своих спасителей, ощущая себя хомячком в клетке, за каждым шагом которого велось строгое наблюдение. - Да, - тяжело кивнул лейтенант, будто услышав мысли Епифанова. - Ты круглосуточно находился под нашим колпаком, как только прибыл в часть. Когда мы узнали о кончине Володьки, мы стянули сюда основные силы и взяли часть под плотное наблюдение. Тут даже листья с деревьев без нашего ведома не падали. В её пределах круглосуточно дежурила боевая группа, готовая в любой момент идти на штурм. Но дело в том, что перед смертью Володя успел передать нам информацию, из которой следовало, что база передержки рабов могла находиться не в Сергине, а именно здесь, в тайге. Даже после происшествия на гауптвахте местные обитатели продолжали придерживаться режима полной конспирации. Нужно было, чтобы кто-то внёс в их жизнь полную сумятицу, и они выдали базу передержки. Твоё появление пришлось как раз кстати. Если бы ты только знал, как они вокруг тебя бегали, и что вытворяли, пока ты беззаботно расхаживал по территории. Но всё равно какого-то существенного толчка, который бы заставил бы их задёргаться, не происходило. Они мастерски обошлись с тобой, выдав за слетевшего с катушек тыловика, и уже практически отправили восвояси. Но тут вмешались мы. - Значит, это вы устроили аварию? – обречённо промолвил майор, уже окончательно привыкший к роли марионетки. Лейтенант смущённо потупился: - Да, это - тоже наших рук дело. Но наш расчёт оправдался. Ты был настолько обижен на них, что пошёл мстить. И вот тут уже началась настоящая суматоха. Поняв, что ты можешь натворить дел, они решили перестраховаться, и избавиться от свежей партии «товара». Но мы уже были начеку. В общем, прости, если что не так, майор, - снова шумно выдохнув, обезоруживающе резюмировал лейтенант, проведя рукой по усам. - Служба у нас такая. И спасибо тебе за всё. Он едва заметно взмахнул рукой, и бойцы в масках стали строиться в ряды. - Скоро здесь будет военная полиция и скорая. С первыми связались мы, вторые приедут вслед за ними, к бабке не ходи. Блокадников этих спасать надо, загнутся. Все подробности своего пребывания здесь расскажешь контрикам, - похлопав Епифанова по плечу, лейтенант быстро направился к шеренгам своих бойцов и начал отрывисто давать приказания. Сверху послышался гул авиационных моторов. На секунду он перекрыл своим свистом все остальные звуки. Майор поморщился и, зажав уши руками, обратился к проходившему мимо бойцу: - Слушай, братишка... – Епифанов сам не ожидал от себя этого слова, и ему тут же захотелось плеваться, настолько мерзкими ассоциациями оброс этот оборот в его голове. - А таёжники - это тоже ваши люди? - Какие таёжники? – на каменном лице спецназовца поползла вверх левая бровь. Это значило, что он был очень удивлён. Подумав, Епифанов махнул рукой и отвернулся: - Да, так. Никакие. Показалось, - поговорил он, уже повернувшись спиной. - Бывай, браток! - И тебе не хворать, майор! – легко грохнул спецназовец. Распрощавшись, он направился к двум десантным вертолётам уже успевшим приземлиться на плацу. Поворочав мозгами, Епифанов вспомнил: это были вертолёты КБ Миля, двадцать шестые. Едва он вспомнил это, машины взмыли в воздух и резко сорвались вдаль, чуть ли не касаясь верхушек столетних таёжных деревьев. Через пару минут, кроме дымящейся «Скорой помощи» и продырявленных «Уралов», уже ничего не напоминало о недавнем пребывании здесь бойцов спецназа. Трупы они унесли, не оставив за собой и следа. Даже стрелянные гильзы, и те были скрупулёзно подобраны бойцами. Усмехнувшись, майор всё же нащупал ногой одну из гильз на земле. Тёплая ещё, от АКМ. Подбросив её на ладони, Епифанов улыбнулся и выплюнул изо рта бычок сигареты. Ещё некоторое время он постоял в раздумьях, а затем решительным шагом направился к ограждению, в котором виднелся пролом, оставленный явно от взрывного пакета. А за проломом призывно распахивала свои объятия тайга и, словно готовые услужить любому гостю лакеи, склонившись, стояли сосны. Епифанов пошёл им навстречу. На этом и закончилась эта невероятная, но столь понятная каждому из нас, кто хоть когда-то чувствовал себя куклой в чьих-то руках, история. И единственное, что мы должны понять, глядя на пример нашего героя, так это то, что за спиной любого человека всегда стоит неведомая сила, которая с одинаковой вероятностью может и вознести его на олимп, и вдребезги разбить об дно человеческого существования. И только лишь пролетая где-то посередине, можно попытаться постичь ту тайну, которую кроет в себе наша судьба. Но не каждому дано постичь эту тайну. И одной из них для нас навсегда останется ТАЙНА ЗЕЛЕНОГО СЛОНИКА.