Похождения начинающего Героя

Ночь опасно сгущалась. Налетели тучи, и ветер заметно усилился. Хотелось бы верить, что дело в обычной непогоде, а не в гневе древних духов леса: отчего-то легко верилось, что здесь, среди дубов и мха, они водятся в количестве не меньшем, чем в детских сказках. Магический огонёк, похожий на откормленного светлячка, едва освещал их странный путь по бездорожью, сквозь чащобу, где не было даже звериных троп. Даже если бы Эдан захотел сейчас убраться подальше, он бы не смог: в одиночку потеряться в дебрях страшнее, чем за компанию. — Может, хотя бы до утра подождём? — взмолился Эдан, в очередной раз споткнувшись и чудом устояв на ногах. — Мы толком не знаем местность, не представляем, как выглядит снаружи то, что мы ищем… Много от нас будет помощи, если заблудимся? Авериан, на удивление ловко двигавшийся для того, кто не видит материальный мир, чуть ускорил шаг: — Во-первых, не волнуйся, у меня есть одна занятная вещица, которая подскажет дорогу обратно. А во-вторых, зачем знать местность, если я примерно знаю, куда идти? Эдан подозрительно сощурился: — Откуда? — Оттуда, что во время ритуала мы с призраками, как бы понятнее выразиться, чтобы без двусмысленности… В общем, мы соприкоснулись энергиями. А я, на твоё счастье, непревзойдённо хорош в концентрации. О! Представь, что они — клубок. Так вот, я схватился за нитку. Только нужно поспешить, эта нитка не особо прочная… Он продвигался всё дальше и ни на секунду не замолкал, словно окружал их не мрачный лес, где и безо всяких призраков есть много способов умереть. Вежливость не позволяла Эдану шикнуть или вовсе зажать болтуну рот. Оставалось смириться, на всякий случай хватаясь при каждом шорохе за рукоятку меча. — Оставь ножик в покое, — Авериан присел на корточки, дотронулся до земли, и, полностью удовлетворившись увиденным, резко взял влево. — От призраков он тебя всё равно не спасёт. «Что-то ты больно смелый для того, кого пару часов назад испугала курица», — хотел огрызнуться Эдан, но снова споткнулся и прикусил язык. Там, куда они шли, стволы странно выгибались, образовывая естественные арки. Словно кто-то нарочно высадил их так — или словно это не деревья вовсе, а выстроившиеся шеренгами древни. Стоят, закинув друг другу на плечи корявые руки-сучья, покачиваются в такт на ветру, и в каждом скрипе слышатся тяжёлые старческие вздохи. В конце шеренги их ждал обрыв. Под ногами распахнула пасть чернота: того и гляди, сомкнутся челюсти, проглотив крохотный огонёк, а следом и незваных гостей. Авериан остановился: — Здесь. — Внизу? — Эдан неуютно завозился: даже сопровождающий их «светлячок» не помогал разглядеть дно ямы. Спутник покачал головой и указал чуть правее, туда, где сплетались корни двух «древней». Между ними странно громоздились камни, оплетённые вьюнками. По таким лишь скользнёшь равнодушным взглядом, проходя мимо: ни тебе тяжёлой, густой атмосферы, ни зловещего тумана, ни голосов, ни огней. — И что теперь? — этот вопрос волновал ещё с того момента, как они направились в чащу. — Читать молитвы? Вроде ещё могилу солью посыпают… Авериан прыснул в кулак: — Ага, не забудь ещё три раза через плечо плюнуть и по дереву постучать… Эй, ты что? Я же шучу! Добросовестно приготовившийся плеваться Эдан остановился. — Упокоить их — дело жрецов. А вот наше — узнать правду. Для этого нужно привлечь их внимание, чтобы явились сюда. Могила — лучшее место для небольшой провокации, как говорила профессор Лодри, пока не попала под суд за некромантию. Говоря, он дёргал на себя вьюнки, расчищая путь к последнему пристанищу двух неизвестных. Эдан, внутри которого всё протестовало подобному варварству, тяжело сглотнул: — Ты что, предлагаешь осквернить могилу? — Я бы предпочёл обойтись без столь громких и страшных слов, — Авериан чуть поморщился. — Нам диалог нужен, всё же, а не чтобы нас порвали на куски. Хватит и слегка подвинуть, скажем, вот этот камушек… Не дав словам разойтись с делом, он коснулся камня и вдруг неестественно замер. Это не походило на испуг или раздумье: нечто совсем иное, словно вся его низкорослая фигура вмиг обернулась таким же камнем. Эдан медленно вдохнул и выдохнул, и тут же заметил, что изо рта вырвалось облачко пара. Воздух вновь закручивался по спирали, становился гуще и холоднее, но сейчас никто не контролировал процесс. Ко лбу прямо над переносицей что-то прикоснулось и обожгло, точно кусок сухого льда. Эдан стиснул зубы, припоминая детали ритуала вперемешку с тысячей тимберфордских суеверий, когда Авериан шевельнулся. Дёргано, неловко, как марионетка на слишком толстых спутанных нитях. Язык примёрз к нёбу, когда он разглядел фигуру, нависавшую над колдуном: полупрозрачную, едва заметную, но без сомнений реальную. Контуры призрака то расплывались, то становились удивительно чёткими: если бы не оставался неизменным окружающий пейзаж, Эдан бы решил, что у него проблемы со зрением. Черты плыли, накладываясь друг на друга: то одно, то второе лицо, то нечто среднее между ними. Авериан засмеялся. Это не был жестокий хохот: нет, смех был лёгким и беспечным, как у совершенно счастливого человека, и пугал лишь тем, что не принадлежал его новому знакомому. Из горла колдуна доносился чужой голос: — Говорю тебе, дело верное: они ходят туда в полнолуние, приносят дары. Золото приносят, чистое золото, и складывают в сундук возле большой деревяшки. Да он, небось, весь доверху набит, враз разбогатеем… Он закашлялся и мотнул головой, а затем ровная речь изменилась. Глаз во лбу уставился на Эдана, как и тень за спиной Авериана. Губы призрака и молодого чародея шевелились в такт, но теперь слова звучали отрывисто: фразы походили на лоскутное одеяло, где каждый лоскуток был вырван из другого, некогда произнесённого предложения. — Разбойники. Говорили. Мы. Неправда. Не крадём. У живых. Она. Провести. Лес. Через. Она… Дух издал отчаянный вой. Эдан, как за единственное спасение, схватился за рукоять меча. Хотя как поможет клинок от того, кому не нанести материальную рану?! Призрачные руки — две, четыре, семь — потянулись к нему, и какофония голосов заполнила разум: — Сплетённые. Связанные. Не уйти. Она. Вести. Она. Обещает. Как мы. Она. Как мы. Смеяться. Звать. Убежать. Не быть здесь. Семья с ней. Мы ближе. Мы нужны. Мы. Я. Золото нужно. Она нужна. Моя. Она моя. Не их. Моя. — Она? — едва шевеля губами, спросил Эдан. Втайне он надеялся, что его не услышат, что призрак существует на ином уровне реальности, слишком далёком, чтобы дотянуться. Но голоса, то сплетаясь воедино, то раскалываясь надвое, отозвались. Имя звучало во мраке с разной интонацией — сперва ласково, затем весело, и, наконец, отчаянно. — Эмес. Эмес. Эмес! Дух повторял на все лады имя матери Ферда, и то, что прежде казалось руками, превратилось в отвратительные щупальца: они, почти осязаемые, ощупывали воздух, скручивались узлами, словно душа кого-то незримого. Авериан заметно побледнел: одно из щупалец, не сжимая, но удерживая, легло на его горло. — Мы. Она. Бежать. Ведьма мешает. Нужны. Не мы. Старуха. Тот сундук. В лесу. В лесу. В лесу. Эхо подхватило звук: теперь он окутывал, повторяясь с разных сторон. Щупальце коснулось ноги, и даже сквозь голенище сапога Эдан ощутил мертвенный холод. — Помочь. Нам. Помочь. Уйти. Ты. — Что вам нужно? — лишь усилием воли он заставил себя остаться на месте. — Чтобы вас похоронили, как положено? И снова смех — то низкий, то высокий и визгливый: призрачная фигура рябила, сотрясаемая хохотом. — Правда. Эмес. Правда. Одно и то же, громче и громче, до боли в ушах и желания их заткнуть, чтобы ненароком не оглохнуть. Тени, изломанные и искорёженные, изменили и свои размеры: теперь они занимали всё пространство кругом, и не осталось ни леса, ни безымянной могилы — только шевелящиеся призрачные щупальца, в которых проступали то глаза, то изуродованные конечности, то перекошенные в злых ухмылках зубастые рты. Неожиданно что-то вспыхнуло ярко-алым, и звуки оборвались. Эдан только сейчас понял, что долго не дышал, и тут же вдохнул до боли в лёгких. Наверное, так же чувствует себя ныряльщик за жемчугом, если всплывёт слишком резко: голова закружилась, но очень кстати подвернулся ствол старого дуба. Он привалился к дереву плечом, хватая ртом воздух и наблюдая за тем, как озадаченно трёт переносицу Авериан. — Уф, — наконец, произнёс он своим обычным чуть снисходительным тоном. — Что ж, будем считать, эксперимент прошёл удачно. Почти. Но это моя ошибка: нужно было дать им говорить через тебя… — Постой-постой! — возмущение быстро пришло на смену ужасу. — Только не говори, что ты так и планировал! — Ну да. Я их позвал и, можно сказать, милостиво предоставил в особняке своего разума гостевую комнату. Как видишь, гости оказались достаточно вежливы, чтобы покинуть меня если не по первому, то, по крайней мере, по двадцать первому требованию… Он быстро сунул руку в карман, но Эдан успел заметить на ладони небольшой ожог — идеально в форме фокусирующего кристалла. Так вот что помогло ему пробудиться! — Ты их не контролировал. Совершенно. — Сам чуть не помер со страху — так и говори, а у меня всё было под контролем, — как бы Авериан ни храбрился, у него никак не получалось закурить: трубка выскальзывала из дрожащих пальцев. — Ты лучше скажи: узнал что-нибудь полезное? — У них была очень спутанная речь, — проигнорировав бормотание: «Предсказуемо для этой стадии Распада», — Эдан продолжил, — Вроде что-то о сундуке с золотом в лесу. О старухе. И ещё об Эмес, матери мальчика… Наконец, Авериану удалось, и самый обыкновенный, вовсе не магический огонёк весело заплясал. Колдун с наслаждением затянулся: глаз во лбу выжидающе прищурился. — Так ты понял, о чём они? Эдан медленно кивнул: — Да… Кажется, да. Они знали Эмес, когда были живы. И знали о каком-то сундуке с золотом, спрятанном в лесу, о том, что кто-то приносит туда дары. Вроде бы она должна была провести их к сундуку. Но их убили. Похоронили здесь. Вот только я не понял, что им нужно. Они сказали, сейчас: «Правда. Эмес. Правда». И я не понимаю! Мы должны рассказать правду ей? Она должна что-то рассказать? Или… Он замялся, не в силах озвучить страшное предположение. Авериан закончил за него: — Или они хотят, чтобы мы раскрыли правду, а заодно отдали Эмес им. Так. В качестве утешительного приза.