Монстр Разума

      В час полуночи, под аккомпанемент настойчивых звуков дождя, солировал гром, нехотя затихая вдали и вновь издали проносясь, нарастая и затихая, сопровождая световые эффекты — одну из природных стихий, величественные и пугающие молнии.       При неровном свете догорающих свечей, Сергей увидел, как открылись тусклые глаза его творения, которые тут же закрылись. Доктор видел, что у прикованного с помощью крепких ремней к столу мужчины повышенная чувствительность глаз к свету, любое освещение ему неприятно, возможно болезненно. Чтобы не причинять ему боли, Разумовский убавил освещение, потушив несколько ламп, оставляя немного освещения себе, чтобы ориентироваться.       Сергей испытывал волну эмоций. Он видел прекрасное творение, предвещающее новый взгляд на лечение, соразмерные части тела с туго обтягивающей мускулы и жилы кожей, которому требовалась адаптироваться со временем. Несмотря на эйфорию, Разумовский всё же чувствовал себя плохо: его била дрожь, он испытывал слабость и головокружение, ему одновременно холодно и жарко. Он не помнил, как дошёл до кровати, его вёл Птица.       Уже несколько дней он пребывал в подобном состоянии, вчитываясь в погодные сводки и устанавливая аппаратуру. Потерявший счёт времени, Серёжа окончательно забыл про приближающийся день рождения Игоря, если бы не напоминание Марго.       Приглашение пришло от Пчелкиной, желающей устроить своему возлюбленному праздник, пригласив на торжество друзей, знакомых и коллег по работе именинника. В приглашении указано, что приглашен не только Разумовский, но и Марго.       Он прибыл раньше положенного времени, без ассистентки, она сомневалась стоило ли ей появляться. Юлия радостно встретила его на пороге в изящном светлом платье. Увидев подарочную коробочку в руках, предложила оставить подарок на столе.        — Это от Марго, — скромно ответил Серёжа, загадочно улыбаясь.       Свой подарок он не мог принести на праздник, он долго обдумывал, что подарить и пришёл к выводу, что подарок должен быть таким, от которого Игорь, в силу своей гордости или принципиальности, не сможет отказаться или закинуть в дальний угол — нужным.       Находясь среди толпы незнакомых людей, он искал взглядом напитки, его трясло, он ощущал близившуюся волну паники вдобавок к плохому самочувствию. Алкоголя, можно сказать, почти не присутствовало, очевидно потому, что Гром не большой поклонник выпить.       Разумовский стоял в стороне, стараясь выглядеть незаметно, не привлекая излишнего внимания к своей персоне, его знобило, но в тоже время ощущая жар. Никого из присутствующих не интересовал рыжий паренёк, и это не могло его не радовать.       На светских приёмах к нему часто подходили, разговоры всегда оказывались лишь частью вежливости и не несли в себе никакой пользы. Там многие интересовались, когда он собирается устраивать прием в своём поместье. На что он отвечал, что видел сомнительное удовольствие проводить вечеринки в местах, где люди испытывали боль, не являясь мазохистами.       — Он здесь? — после громкого и радостного поздравления толпой шепотом поинтересовался Игорь у Юли, высматривая другую рыжую головку. Выглядел он недовольным.       Девушка не успела ничего ответить, как именинник, заметив того, кого искал, уверенно двинулся вперёд, руками не грубо заставляя, мешающих пройти, гостей расступиться. Она последовала за ним, оставаясь в стороне. Гром схватив Сергея за плечо и поволок в сторону от посторонних глаз и ушей, упирая его спиной к стене.       Птица не ощутил угрозы, но находился в панике, боясь, что майор каким-то образом вычислил кладбищенского мародёра, но контролируя себя, чтобы не наделать глупостей в виде горы трупов свидетелей, которые придется скрывать, лучше всего огнём, но опять же, все упиралось, что птенец расстроится, а Птица нарушит обещание. Едва остановив руку испуганного и растерянного птенца от опасного движения рукой, Птица смотрел на мужчину, дожидаясь разъяснений. В тоже время, Птица испытывал восторг от защитного инстинкта птенца, незаметно доставшего нож из рукава, если бы не когтистая рука, именинник получил вспоротое брюхо и вываливающиеся внутренности. Игорь даже не заметил приставленный к боку нож.       — Твоих рук дело? — его лицо находилось слишком близко, и Сергей прикусил нижнюю губу, понимая, что чуть не убил Игоря, в чём бы тот сейчас не обвинял его, и от этого к плохому самочувствию добавился страх, что он становился убийцей без усилий Птицы. «Если предыдущие убийства ты совершал с моей помощью, то в этом случае его убил ты!» — представил Серёжа в своей голове реакцию Птицы.       — Поясни, — прикрыв веки, а открыв их, не отводя смотрел Игорю прямо в глаза. Такой уверенный, и не скажешь, что его трясло.       — Квартира.       Игорь продолжал нависать над ним, а на лице Сергея появилась улыбка, приобретая схожесть с довольным лисёнком. Птица успокоился, но продолжал держать руку птенца с ножом, пристально смотря на собеседника.       — Это подарок на твой день рождения, — рыжий осторожно и незаметно убрал оружие в рукав, расслабляясь. — Реставрация.       Разумовский посчитал восстановление обветшалого жилища хорошим подарком, чтобы можно называть место домом, а возвращаться в него было приятно. И он не понимал недовольство Игоря. Долгое время Сергей мечтал о пространстве, которое назвал бы своим домом. Но даже поместье от родителей не мог так охарактеризовать, для него лишь памятный объект, который он тоже реставрировал, не только для того, чтобы использовать как частную клинику. Он надеялся, что здание вновь станет ему домом, но к сожалению, ожидания не оправдались, несмотря на чувство защищенности, как в крепости. Из-за отсутствия этих ощущений, он и решил оборудовать комнаты под палаты для больных и лабораторию для своих исследований.       Мужчина странно смотрел на него, он не мог объяснить, почему недоволен дорогим подарком. Но Гром видел искренность в глазах рыжего, подарить действительно что-то нужно, вне зависимости от цены, подарок мог стоить сущие копейки, но имел ценность для именинника.       — Больше так не надо, — гнев мужчины стих, и он потрепал рыжие волосы.       На этот жест Сергей среагировал ласкаясь об руку. Он напомнил зверька, просящего погладить, проявляющий привязанность. Игорь убрал руку и решил пообщаться с гостями, оставив парня в покое.       Облегченно выдохнув, Разумовский откинул голову, поправляя рукав со спрятанным оружием. Вся его одежда подобрана так, что можно прятать лезвия так, чтобы ничего не выпадало случайно, но легко достать при необходимости, только при обыске могли обнаружить ножи. Птица успокаивающе поглаживал его по плечам.       — Могу поинтересоваться, не для статьи, — подошедшая Юлия ласкового погладила шею Игоря, шёпотом, едва слышно обратилась к нему, едва не целуя ракушку уха. Он на неё взглянул, без слов говоря, что спросить она может, но ответа может и не последовать.       — Ориентация Сергея, — Мужчина удивлённо посмотрел на журналистку, озвучившую даже не вопрос.       — К чему подобный интерес?       — Боюсь конкуренции. Вижу, он тянется к тебе, но ты сам говорил, что вместе не росли, поэтому сомневаюсь, что за короткий период знакомства, он воспринимает тебя как брата.       Несмотря на профессию журналиста, вынуждающую становиться беспринципным человеком ради статей, она всё ещё не потеряла качество эмпатии. Как произошла их первая встреча, Игорь не хотел ей признаваться. Он тоже видел, что Разумовский тянулся к нему, но не замечал больше попыток к интимным отношениям. Гром испытывал чувство ответственности за рыжего, не зная, считал ли тот его братом или нет, но доверие испытывал. О подобном говорило, что Сергей поделился с ним своим страхом, становился уязвимым, засыпая на его плече.       — Кроме тебя, мне никто не нужен, — погладив её по волосам, он поцеловал Юлю. Одновременно успокаивая, что ей нечего бояться, и уходя от ответа.       Только Игорь не имел ни малейшего представления, что девушка умело прятала страх. Соперничество с другими девушками её не пугало, а вот стоять на пути к желаемому у того, кто способен влиять на сны, её ужасало.       Антропоморфная птица во снах очевидно имела схожесть с Разумовским, но девушка не настолько уверена в подобном факте. В одну из ночей, когда в кошмаре она, сгорая заживо в адском огне, задыхалась от наполняющего лёгкие чёрного дыма, она вновь увидела пернатый силуэт.        «Это может продолжаться вечно. Особенность людей, к боли вы привыкаете, поэтому пытки должны ужесточаться. Но к кошмарам привыкнуть невозможно. А если избегать спать, то мозг, требуя покоя, сам начинает терять здравомыслие.        «Я хочу… пог… о-в…ить… — почти теряя сознание, она удивлялась, что ещё не потеряла его, но в сновидениях, очевидно, другие правила, а тот, кто управлял ситуацией, не позволял ей умереть.       Заинтересовавшись, Птица убрал пламя, девушка жадно хватала ртом воздух, откашливаясь от дыма. Пернатый смотрел на неё, ожидая её слов.        «Я не собираюсь как-либо вредить те… Разумовскому. Но я хочу понять что… кто … ты… вы… Я просто хочу разобраться, я буду молчать.»       Желтые глаза долго смотрели на девушку. Птичья пернатая маска исчезла, и Юля увидела лицо: более хищные черты лица, чем у Сергея, наглая усмешка, которую журналистка видела издали на презентациях. Смотря на него, она не видела того ребёнка, которого видела в Серёже, пробуждающего желание обнять и заботиться.        «Значит, я права, ты Се…»        «Не совсем», — Птица очевидно забавлялся, его лицо изменилось, и через несколько мгновений на Юлю ухмыляясь смотрела золотыми глазами она сама, хищность черт никуда не исчезла. Это пугало ещё больше.       Они долго общались, Птица чаще давал расплывчатую информацию, и Пчелкина не могла сделать выводы. Факт — ловец снов никаким образом не спасал от вторжения в сны, Птица похвалил за сильный амулет, посмеявшись, что от него не спасал никого. Из беседы она поняла, что кем бы он не был, ему плевать что и про кого она пишет, он защищал только Разумовского, не желая вмешательства в его жизнь, даже ради хорошей статьи. Журналистка поняла к чему игра с кошмарами: так или иначе открылось существование невидимого друга. От такой информации скорей всего Сергей стал бы изгоем, в лучшем случае, в худшем — люди сожгли бы его. Во время общения в иллюзорном мире, она поняла, что Птице невозможно соврать, как минимум во сне, он видел намерения спящего.       Краем глаза видя разговор Игоря с Сергеем, когда Гром потащил парня подальше от гостей, Юля забеспокоилась. Стоило понимать, что старания пернатой сущности для того, чтобы на Разумовского ничего не раскрылось, могли повториться для другой цели — убрать конкуренцию.       Несмотря на свои чувства к мужчине, она готова отказаться от него, но не терять рассудок. Уход от ответа, привёл к мысли, что лучше узнать напрямую.       На протяжении всего вечера Юля нигде не видела Разумовского, решив, что он ушёл после показанного недовольства Грома. За гостями тяжело проследить, попрощавшись с последним, Пчелкина повернулась к имениннику, обворожительно улыбаясь. По её взгляду, он прекрасно понял, что его ожидало продолжение вечера в виде приятной ночи.       Он поцеловал ее губы, прервав поцелуй только для того, чтобы прикоснуться к губами к её шее. Она сняла с шеи шарф, являющийся частью платья, закинула его ему за шею, чуть танцуя, повела его в свою комнату, кокетливо смотря ему прямо в глаза. В спальне темно, они привычно раздели другу друга, покрывая поцелуями тело партнёра, поглаживая обнаженную кожу. Одну ногу она закинула ему на бедро, обвивая тело, он в свою очередь придержал, не отрываясь от поцелуя. И только в страстном поцелуе они завалились на кровать, как тут же отстранились и вскочили с постели. Девушка тут же зажгла масляную лампу.       Тот, на кого они завалились в процессе страсти, смотрел на них отстраненным взглядом, взъерошенные рыжие волосы топорщились словно перья. После разговора с Игорем, Сергей искал место где мог отлежаться подальше от шума, его трясло, отлежаться он готов даже в подсобном помещении, лишь бы там его не беспокоили и была тишина. Птица осторожно вёл его, случайно оказавшись в хозяйской комнате. Они разулись, из-за жара немного сняли одежду, оставаясь в рубашке и брюках. Птица бережно уложил птенца на кровать, где тот и погрузился в сновидение.       Стараясь контролировать сны, чтобы птенец не видел ни кошмаров ни воспоминаний, которые ему ни к чему, Птица собирался создать ему сон, но всплывшего из-за запаха комнаты воспоминания, передумал, заботливо обнимая и накрывая своими крыльями.       Маленький Серёжа, кутаясь в огромный свитер с женского плеча, едва прикрывающий голые щиколотки, стоял босиком возле, не заметившей его матери, сидя на диване читающей текст пьесы. Ему хотелось внимания, но родители часто заняты театром. Не спрашивая, малыш забрался на диван, просовывая голову под материнскую руку, положив ей на колени. Она обратила на него внимание, очерчивая его лицо кончиками своих длинных волос щекоча кожу, вызывая звонкий детский смех. На рыжие волосы падали лучи солнечного света, просачивающиеся через витражи, создавая эффект золотистого пламени. Она вернулась к изучению текста, одной рукой поглаживая его макушку, нежно перебирая такие же рыжие волосы как у неё самой. Она стала читать вслух, смотря на его реакцию на текст, свой голос, изменение интонаций. На его лице смешивалось много эмоций, в основном восхищение, радость, получение удовольствия от чтения ему. Возможно, он даже не понимал смысл текста, радуясь вниманию, и он предвзятый слушатель.       Он проспал весь праздник, пока двое, желающие насладиться друг другом, ничего не замечающие кроме партнёра, не вошли в тёмную комнату и разгоряченные не повалились на него.       Птица, нежно обнимая спящего птенца, внимательно наблюдал за представшим зрелищем. Смущаться он не умел, а вот смутить птенца мог, показав увиденное. И то ненадолго, неловкость перекроется интересом, а смотреть было на что.       После того, как свет разбавил темноту, Юля схватила первую попавшуюся вещь, прикрывая своё тело с гладкой загорелой кожей и плавными изгибами.       — Ты что тут делаешь? — ошарашенный Игорь даже не пытался скрыть наготу. Он хотел схватить рыжего за шкирку и неконтролируемое себя ударить по лицу, импульсивно посчитав, что парень решил подсмотреть, но его вовремя остановила девушка.       — У него жар, — Пчелкина прикоснулась рукой ко лбу не покинувшего дом гостя. Беспокойство и необъяснимое желание позаботиться о больном проснулись в ней. — В шкафу полотенца, намочи под водой.       Она ласково погладила его по голове, жестом пытаясь сказать, что все будет хорошо. Заботливо снимая с него рубашку, она заметила спрятанный нож. Она не стала сообщать о оружии Игорю, спрятав рубашку под пиджак парня. И не могла объяснить себе самой поступок.       Игорь вернулся с влажными полотенцами, которые Юля забрала, попросив его приготовить травяной чай, и, свернув одно в компресс, положила больному на лоб, вторым заботливо начала обтирать его. Она слышала тихое бормотание удаляющегося на кухню мужчины: «Чаю заварить, может ещё макарошки сварить».       — Лучше бульончик, — вдогонку ехидно посоветовала красноволосая.       — Мамочка, мне и Птице нравится пьеса, — в бреду прошептал Серёжа, когда его бережно укрывали тонким одеялом. Он всё ещё находился в грезах, не понимая происходящего в реальности.       Пчелкина замерла. Она прекрасно осведомлена, изучая биографию Разумовского задолго до знакомства, о сфере жизни его родителей. Начинающая актриса, но не бесталанная, сумевшая очаровать обеспеченного человека, с помощью которого быстро поднялась с незначительной роли на главную. Она могла добиться таких высот и без покровительства, но гораздо дольше. И второй факт из произнесённого: Разумовский знал о существовании сущности, похожей на него, но не воспринимал его как себя, называя Птицей. Что означало, возможно, не ведал о его делах. Из разговора в кошмаре, она поняла, что антропоморфный друг не действовал по указке, по натуре не такой.       — Дальше я позабочусь, — Гром принёс чая, положив руку на плечо девушки, прося уступить место.       — Не думаю, слишком груб для подобной заботы, — Юля приняла из его рук чай и осторожно поднесла его к губам Сергея, другой рукой придерживая больного для того, чтобы напиток не вылился на него.       — Он мой брат, и моя ответственность.       Его слова умиляли её, вызвав улыбку.       — Для начала, оденься, — журналистка поставила пустую чашку на прикроватную тумбочку, укрыла вновь засыпающего Сергея, находящегося в бреду, одеялом и поправила компресс.       — Не надо, мне интересно, — никем не услышанный протест Птицы остался без внимания.       Опустив глаза, Гром осознал, что до сих пор голый. Он схватил свои штаны, накинул на себя, решив что этого достаточно, собирался ухаживать за больным.       — Сейчас ему нужен покой, — с улыбкой сообщила Юля, вставая с кровати, и, уводя мужчину из спальни.       Довольный тем, что их оставили в покое Птица потерся лицом о рыжие волосы, в темноте вновь приступил к рассматриванию мелочей в комнате, обдумывая, что следовало стащить для птенца, что могло напоминать о матери. Удовлетворенная улыбка расплылась на его лице, когда он рассмотрел подходящую вещицу.       Первые лучи солнца ещё не успели появиться из-за горизонта, когда Сергей проснулся, ощущая себя лучше, но ещё не в норме. Зябко кутаясь в одеяло, он опустил ноги на пол и осмотрелся, пытаясь понять, где он. Пол прохладный, но приятный, так и представлялось бродить по нему, кутаясь с головой в плед, держа обеими руками кружку с горячим чаем, наслаждаясь контрастом. Стараясь вести себя тихо и не злить Птицу, Серёжа оделся, предполагая, что пернатый поведёт домой, где бы они не находились.       Проходя мимо туалетного столика, Разумовский не заметил, как его рука на доли секунд зависла над различными женскими вещицами для красоты, а после отправилась в карман пиджака с флакончиком духов.       Идя по знакомому коридору, он догадался, где проснулся. Его предположение подтвердилось, когда в проёме кухни появился в пижамных штанах Гром с чашкой.       — Куда собрался?       Мужчина не спал всю ночь, беспокоясь за парня, оставив спящую Юлю одну в спальне для гостей, он приготовил себе кофе, обдумывая, что комментарий про бульон являлся рекомендацией по уходу за больным. Только он хотел проверить состояние крестного братца, как обнаружил того крадущегося по коридору к выходу.       — Домой, если станет хуже, там Марго и лекарства, — кусая губы и ёжась от утренней прохлады, вызывающей желание погреться у камина свернувшись клубком в пледе, замер рыжий.       — Один не пойдёшь, — заявил Гром, подойдя к нему и вручив в руки горячую кружку. И тут же отобрал у собирающегося глотнуть предложенное, подозревая, что кофе не лучший напиток при болезни. Игорь ушёл одеваться.       Наблюдавший за всем Птица прикрыл ладонью лицо. Жест заметил Сергей и услышал не озвученные слова: «Ну какие идиоты!». До Разумовского дошло, что ему не предлагали кофе, лишь дали согреть руки, или без слов попросили подержать, пока оденется. И очевидно, Игорь не собирался давать шанс на желаемое при первой встрече, а косвенный поцелуй — сигнал вновь попробовать.       Разумовский сел прямо на пол, обнимая себя и покачиваясь, пытаясь отогнать ненужные мысли, чтобы не навлечь на себя гнев Птицы, но тот оставался спокойным, показывая лишь обеспокоенность состоянием.       — Ты как? — вернувшийся мужчина наклонился к нему, волнуясь за его здоровье.       — Всё нормально, — вставая с пола, Сергей продолжал обнимать себя.       Почему-то Грому вспомнились слова Юли о том, что парня тянет к нему. Он обнял рыжего, собираясь разобраться. Мысль о том, что он сейчас творит, пронеслась когда их губы были в миллиметре друг от друга, но Сергей не дал поцелую случиться, уткнувшись носом в его ключицу, прижимаясь, словно ребёнок прося отца об объятиях. Его реакция успокоила Игоря, и он погладил рыжего по плечам.       После объятий, Разумовский направился к выходу, остановился у двери и вопросительно посмотрел на Грома, задав немой вопрос: идёт ли с ним.       Они шли по пустым улицам, освещенным едва появившимися из-за горизонта первыми лучами. Майор заметил мужчину, скрытно передвигающегося за ними. Разглядеть его тяжело, но ясно, что следил за ними профи.       — Держись ближе, — строго обратился Гром к рыжему.       Коротко дернув головой, Разумовский устало вздохнул.       — Он следовал за мной до Юлиного дома.       — Знаешь его? — слова Сергея напрягли Игоря, но они продолжали идти, делая вид, что слежку не заметили.       — Лично нет, — в голосе рыжего слышалась усталость.       — А раньше замечал слежку? — задавая стандартный вопрос, майор продумывал план, как прижать следящего и допросить.       — Я долгое время из поместья не выходил, — после долгого молчания признался рыжий, приготовясь к осуждению.        Он заметил слежку, когда следил за восстановлением квартиры Грома, за два дня до праздника. Но и тогда он не оставался один, его сопровождала Марго.       — Надо будет научить тебя паре приемов самообороны.       — Не стоит, — ощущая сильную неловкость, Сергей отвёл глаза. — Константин меня уже научил.       От пояснений мужчина замер, а в его голове всплыло воспоминание, когда один рыжий паренёк скатился по лестнице, пересчитывая ступеньки. Разумовский тоже остановился.       — Какого черта, ты тогда пытался договориться с теми отморозками в казино и подставился под удар?! — Игорь схватил Сергея за голову, заставляя смотреть ему в глаза.       — Неплохо узнать, что с ними, — нашептывал на ухо Птица, желая покромсать навредивших птенцу, вновь придерживая от необдуманных действий, движимым рефлексами.       — Насилие не выход, — прикрыв глаза, понимая, что человек перед ним иного мнения.       — А сколько наших проблем мы решили жестко и радикально?       — Забавно, — иронизировал Игорь, отпуская рыжую голову. — Опустим. Сейчас сделай вид, что прощаемся, пойдёшь дальше.       — Мне нравится план, где наши проблемы решаются чужими руками.       Радуясь, что комментарии Птицы слышал он один, и что Игорь не заметил приставленного к боку лезвия, Сергей спрятал оружие, делая вид, что греет руки. Мужчина похлопал его по плечу и направился в другую сторону.       Не прошел Разумовский и пяти метров, как преследователь, не заметивший угрозы со стороны якобы ушедшего сопровождающего, был скучен.       — А теперь говори, на кого работаешь и зачем следишь?       — Мистер Хольт приказал, он заинтересован в сотрудничестве, — давление на руку с угрозой перелома пугало неизвестного. Похоже он не говорил ничего, из-за чего его могли уволить. — Разумовский игнорировал все приглашения на приёмы. Узнав, что он старается участвовать в благотворительности, мистер Хольт устроил благотворительный ужин в надежде на знакомство.       На озвучивании использования благотворительности в корыстных целях Сергей хотел ударить незнакомца. Вместо удара он яростно закричал, срывая голос, в попытке выпустить ярость. Его так бесили все эти лицемеры, использующие подобные мероприятия для своих тёмных дел, прикрываясь благородством, или замолить себя перед богом, считая, что доброе дело перекроет все их омерзительные поступки, если они верующие. Он не понимал, почему нельзя просто бескорыстно помочь тем, кто в этом нуждался. Сам он понимал, что даже если совершит все добрые дела от чистого сердца, они всё равно не перекроют поступки совершенные Птицей. Ещё его взбесило желание человека, потомственного создателя оружия, сотрудничать с ним. Разумовский не желал, чтобы протезы, которые он создал для помощи, стали оружием, лишающим жизни людей. Люди, наживающиеся на убийствах, раздражали его сильнее чем лизоблюды, кичащиеся своим богатством и возомнившие себя пупом земли лишь из-за того, что богаче других.       — Передай Хольтам: содружество с ними ниже моего достоинства, поэтому пусть всей семьей с павлиньими перьями в отверстиях катятся к черту!       На эмоциях Сергей оставил Игоря наедине с незнакомцем, ему плевать, как сильно изобьет того майор, и изобьет ли. Добравшись до поместья, Разумовский расслабился в ванной, успокаиваясь от пережитого и набираясь утраченных сил. Пока он отмокал в воде, Птица бережно гладил его волосы, иногда целуя ему плечи и ключицы, не переставая считывать колебания состояния их общего тела. Приняв лекарства и поев не тяжелую еду, Разумовский приступил к проверке оборудования и готовности к эксперименту, именно ночью настанет благополучное время.       Позаботившись, чтобы в поместье не находились посторонние ближайшее время, может недели две или больше, он выписал всех больных, после того как убедился, что в присмотре не нуждались, больше не принимая никого, временно прикрыв свою клинику, лишь выписывал лекарства и отправлял через проверенных посыльных, сирот из детского дома. Дал указания Марго присматривать за экземпляром, если всё получится, но не выпускать его, не нужно сутками сидеть возле мертвеца.       Молния и гром. Волна эйфории, восторг и утомление, плохое самочувствие, всё смешалось. Не помня происшедшего ночью, Сергей проснулся как обычно ранним утром, режим сна беспросветно давно нарушен.       Проспав почти двое суток, он проснулся от странного ощущения, которое он не мог понять, но что-то в комнате казалось ему не так, что-то в спальне изменилось. Сонно взглянув на растерянного Птицу, очевидно также испытывающего изменение в пространстве, Сергей перевёл взгляд с него на комнату. За время, что он спал Марго заглядывала, проверяя его состояние, но не она являлась переменной к комнате.       То что он увидел заставило его испытать огромный страх. Перед ним стоял обнаженный мужчина, являющийся трупом из подвала. Испугался он вовсе не ожившего мертвеца, способного убить его спящего. Его накрыла тревога от того, что его старания могли пойти прахом, потому что он не закрепил тело, и история с мышью повторилась, что пока Марго отлучилась, мужчина прошёл из подвала к нему в спальню, чтобы на глазах доктора покончить с собой.       Нервы Сережи, напряженные до предела, словно от сильнодействующих наркотиков, заставили его вскочить с кровати, упасть на колени перед мужчиной и мгновенно разрыдаться, хватаясь за голые ноги. Пернатого возмутил его поступок, потому что птенец ни перед кем, кроме Птицы, не стоял на коленях.       — Пожалуйста…. Не умирай… не хочу, чтобы ты умирал… пожалуйста…. Не умирай… не умирай… — задыхался от слёз рыжий.       Мужчина не двигался, смотря на плачущего необычайно яркими глазами. Его лицо ничего не выражало. Птица пристально смотрел на результат трудов птенца, пока не понимая, исходила угроза от экземпляра или нет. В существе перед птенцом Птица видел что-то звериное, необузданное, опасное, с чем ещё не сталкивался. Пернатый не сразу почувствовал угрозу, если она была, его это пугало. Пожелай мертвец убить птенца, Птица не успел бы среагировать и защитить.