Созвездие волка

Сентябрь 1976

Сегодня тот самый день, когда на вокзале Кингс-Кросс подозрительно много людей в мантиях. Они беспокойно снуют по перронам, нагруженные чемоданами и клетками с живностью. Маглы скептически относились к странным людям и старались игнорировать их. Люди без магии вообще всячески старались избегать необъяснимых происшествий. Мне очень нравится наблюдать за обычными людьми, которые стараются облегчить свою жизнь техническими изобретениями. Чего стоят только металлические машины, внутри которых они передвигаются. Они кажутся мне куда безопасней метел, порталов и грязных каминов. Мы немного припозднились и пришлось простоять небольшую очередь, чтобы попасть на платформу номер девять и три четверти. Мама ворчала и поглядывала на часы, а отец, как и я, наблюдал за спешными перебежками чудных людей. Видеть и попасть на платформу могут только существа с волшебной сущностью или маглы, в сопровождении волшебников. Среди белого дня, посередине платформы исчезают люди в каменном барьере, но никто даже не смотрит. Я хихикнула, и махнула рукой маленькому мальчику-маглу, который единственный с интересом наблюдал за ними, когда мы преодолевали барьер. Хогвартс-экспресс гудел и выпускал густые столбы пара, торопясь скорее пуститься в дальний путь. От Лондона до Шотландии нам ехать целый день, но, к счастью, скоротать утомительную поездку можно используя разные заклинания. Несовершеннолетним волшебникам разрешается творить магию внутри поезда. Некоторые из студентов уже во всю пользовались этой привилегией, потому что через окна были видны яркие всполохи чар. Каждый год родители откладывали все дела и сопровождали меня до платформы. Они говорили, что это обязательная традиция для каждой любящей семьи. Рядом с родители важной походкой вышагивал наш домашний питомец. Ну, он не совсем наш, и не совсем домашний. Салем — огромный чёрный кот, пароды мейн-кун. Когда я училась на третьем курсе, кот сам пришел ко мне. После весьма тяжёлого урока трансфигурации я вернулась в комнату и обнаружила этого гиганта на своей постели. Он сладко спал, занимая добрую половину кровати, и никуда уходить не собирался. Кот оказался ничейным, никто не знал, как он пробрался в женское общежитие, не говоря уже о территории школы. Профессор МакГонагалл несколько раз предпринимала попытки прогнать пушистого, когда он преследовал меня на занятиях, но ничего не вышло. Салем прилип ко мне как банный лист, и отказывался покидать, пока по настоянию профессора Дамблдора я не увезла его домой. Мама была не в восторге от питомца, а папа сделал предположение, что Салем вполне мог быть маледиктусом (человеком, чья кровь была проклята от рождения), потому что уж больно он крупный и разумный даже для своей породы. Понаблюдав за котярой несколько дней, родители разрешили оставить его дома. Хотя, выбора у них особо не было. Вот так и завелся у меня питомец, или точнее сказать меня завел питомец. — И держись по дальше от неприятностей в этом году, — нравоучительно произнесла мама, бережно поправляя мои немного всклокоченные локоны. Она повторяет эту фразу каждый сентябрь, потому что, как и все мамы, очень волнуется за хрупкую натуру дочери. Салем подтверждающе мяукнул, намекая что её предостережение лишним не будет. За пять лет обучения в школе чародейства и волшебства я не дала ни одного повода для беспокойства, родителям никогда не прилетали жалобы от учителей или табеля с плохими оценками. Я была типичным тихим учеником, на которого учителя слабо обращали внимание. Конечно же без нарушений школьных правил не обошлось, но если никто из школьного управления об этом не знает, то и факта нарушения не было. Большой проблемой было то, что как бы тихо я не старалась себя вести неприятности сами меня находили. Главной моей проблемой был кузен. Он и его шайка беспокойных друзей всегда знали, как нарушить хрупкий покой и втянуть меня в последствия своих шалостей, которые чаще всего заканчивались на койке больничного крыла. В прошлом году перед Рождеством Джеймс столкнул меня в ледяные воды Чёрного озера и все праздники я провалялась с лихорадкой. Конечно, сделал он это не со зла, а для того, чтобы впечатлить своими магическими способностями Лили. — Шестой год обучения, — мечтательно протянул отец, словно погрузившись в свои подростковые воспоминания, — первая влюбленность, погром на кухне, драки со слизнями, побеги в темный лес, вторая влюб… Эй! Артемида совсем не грациозно влепила мужу подзатыльник. Родители уже двадцать лет вместе, но по прежнему их брак качает как парусник в море. Они могут быть совершенно разными, как влюбленные подростки щебетать в садовой беседке, как ворчливые старики обсуждать соседские сплетни, как кровные враги орать друг на друга из-за работы. Их отношения всегда были бурными как русло реки, которое со временем впадало в покладистое море. — Повеселись, Львенок, — улыбнулся папа, взлохмачивая локоны, которые буквально пару секунд назад старательно укладывала мама. Прежде чем она успеет возразить добавил. — Никто не любит зануд, Артемида. — Я обязательно повеселюсь, — улыбнулась я, перехватывая удобнее чемодан, который благодаря папиным чарам был в три раза легче своего настоящего веса. Мама хотела что-то сказать, но я тут же добавила: — В дали от неприятностей! В седьмом вагоне меня приветливо ожидало тринадцатое купе. Оно было самым теплым и уютным в Хогвартс-экспресс. Это уже что-то вроде традиции — каждый год начинать именно здесь. Я вообще не суеверный человек, но судя по опыту — как пройдет поездка, такой и будет новый учебный год. К сожалению, багажное отделение запечатывают за десять минут до отправки поезда, поэтому пришлось все свои пожитки тащить в купе. Салем не стал идти со мной, а исчез в тамбуре. Он тот самый кот, который гуляет сам по себе. С трудом закинув вроде бы легкий чемодан наверх, я умостилась на свое излюбленное место у окна. Мы всегда ехали только вдвоем: кричали, смеялись, делились надеждами и мечтами на будущий год. Поправив съехавшие очки, я взглянула на наручные часы — ровно одиннадцать. Поезд громким гулом устремился на встречу волшебству. Двери купе разъехались, и внутрь вплыла Она. Высокая, черноволосая девушка, с невероятно бледной кожей и глубокими как океан голубыми глазами, в обрамлении длиннущих, густых смоляных ресниц. Я никогда ничем не выделялась, но Алекс была другой. Она очень красивая, фигуристая, кокетливая, харизматичная, смелая, стервозная, стильная. Она моя единственная и лучшая подруга, почти что сестра. Она покровительственно называла наш тандем «Я и моя тень». Угадайте, какое место здесь занимаю я? Все удивляются, почему такая красотка как Алекс дружит с таким гадким утёнком вроде меня? Всё очень просто — детская дружба самая крепкая. Мы никогда надолго не разлучаемся. В знак нашей верной дружбы у нас есть одинаковые золотые медальоны-сердечки на цепочке, на которых выгравировано ЛДН (лучшие друзья навеки). Мы носим их уже больше десяти лет. Очень приятно видеть, что даже несмотря на роковые и немного пошловатые наряды Алекс, она никогда не меняет цепочку на другие более подходящие под образ аксессуары. — Идиоты из Пуффендуя преградили дорогу своими задрипанными чемоданами, — мелодичный голос Алекс разнесся по купе. Она явно была не в духе. Я улыбнулась. Прямо за мной в вагон пытались протиснуться два долговязых паренька, которые неловко запихивали огромные пакованы хихикающих девчонок. Вероятно, они пытались произвести впечатление на прекрасный пол, но в итоге получилась пробка из чемоданов, которая застопорила всё движение. Кровь отхлынула от моего лица, а улыбка померкла, когда за спиной Алекс появились две высокие и крепкие фигуры. «О, Мерлин, только не это», — мысленно напряглась я. — «Пусть они просто пройдут мимо», но мои мольбы были не услышаны. Подруга грациозно опустилась на сидение напротив меня, а парни зашли в купе и закрыли за собой дверь. Наши однокурсники, студенты из того же дома, что и Алекс Морнингстар, те самые парни, который чаще всего вступали в конфликт с моим кузеном, сейчас находились в запертом купе со мной. А я так старалась избегать неприятностей в этом учебном году. — Пуффендуйцы самые никчемные и бесполезные студенты во всей школе, — прогремел Эван Розье, присаживаясь рядом с Алекс. У него было угловатое лицо с острыми скулами, близко посаженные зеленые глаза, тонкие губы и взлохмаченные волосы цвета пшеницы. Он вальяжно раскинул ноги в стороны, одной рукой приобнимая девушку. Летом Алекс писала, что она стала встречаться с парнем из её факультета, но имя умолчала, потому что как всегда «это не на долго». Теперь понятно почему она не сказала имя. Я часто жаловалась на этих ребят. Эван Розье был чистокровным, богатым, избалованным, самовлюбленным, эгоистичным парнем, который любил насылать гадкие проклятья на младших маглорожденных студентов. Я до сих пор помню, когда первокурсник Оливер Коллинз блевал слизнями на поле для квиддича, Эван громко смеялся и надеялся, что парочка застрянет у него в глотке. — Этот факультет собирает в себе все отбросы магического мира, — поддержал друга второй парень. Он присел на сидение рядом со мной, к счастью, не разваливаясь на всё свободное пространство как Розье, держась на почтительном расстоянии. Я окаменела. Стелларт Эйвери был симпатичным парнем. О нём вздыхала добрая женская половина школы. Он составляет серьезную конкуренцию Сириусу Блэку, но в отличии от него Стелларт не уделяет девчонкам много времени. Он как загадочная неприступная крепость. У него была шикарная шевелюра коричневых волос, всегда легко и небрежно уложенных, волевой подбородок, ровный аристократичный нос и густые темные брови. Больше всего в его внешности меня настораживали глаза. Они были тёплые карие в обрамлении коротких пушистых ресниц. Взгляд был нежным и даже добрым, что совершенно не соответствовало натуре парня. Его ангельская внешность скрывала под собой гниющую личину истинного зла. Мы в пути менее десяти минут, а на факультет Пуффендуй уже опрокинули ушат грязи. Я чувствовала необходимость сказать что-то хорошее об этих ребятах, но боялась привлечь внимание парней. Факультет не пользовался популярностью, потому что блуждало ошибочное мнение, что он состоит из «остатков», которые не могли попасть на Гриффиндор, Когтевран или Слизерин. На самом деле пуффендуйцы обладают всеми характеристиками других факультетов, только они совершенно по-другому мотивированы. Они были смелые, но без безрассудства. Умные, но непредвзятые к остальным. Амбициозные, но не эгоистичные. Я мечтала попасть на этот факультет, где царит атмосфера дружбы, тепла и понимания, но у Шляпы были совершенно другие планы. В 1971 году во время распределения стоило только профессору МакГонагалл произнести мою фамилию Шляпа уже задумчиво скукожилась, едва тулья Шляпы коснулись моих волос она заверещала во весь голос — «ГРИФФИНДОР!». Я была единственным ребенком, который горько рыдал, направляясь к столу своего факультета. Парни продолжали обсуждать ничтожность попавшего под горячую руку факультета. Они вспомнили и грязную, пахнущую драконьим дерьмом декана, и оборванного старосту и жалких первокурсников из прошлого года. Алекс скучающе достала из кармана мантии зеркальце и вишневый блеск. Она красила свои пухлые губы, и согласно кивала парням, вставляя едкие комментарии, а мое сердце разрывалось от боли. Все лето я представляла нашу поездку в школу и совершенно подумать не могла, что всё так обернется. Время тянулось мучительно медленно. Воздух в купе был вязким и тяжелым, было сложно дышать. Я скукожилась на сиденье, превратившись в ничтожный комочек страха и неловкости. Было страшно шевелиться, не хотелось напоминать им о себе. Солнце спряталось за горизонт, оставив после себя легкую розовую дымку в облаках. Полные необузданной жизненной энергии пейзажи Шотландии не приносили радость и надежду, больше не завораживало волшебство переливов зеленого цвета. Я бесцветно таращилась в окно, в стеклах очков, которые я специально опустила на кончик носа, проносились отблески размашистых лесов. Ехать осталось совсем немного, а в купе по-прежнему шумел разговор. Слизеринцы переключились на обсуждение других волшебных школ. Каждый делился своими знаниями. Алекс рассказывала историю о том, как в детстве нас с ней чуть не разделили. Родители на год уезжали в Северную Америку по работе и едва не отправили её учится в Ильверморни. Девушка, скривившись, рассказывала об американских нравах и жестких правилах, царящих на территории. Большой отклик у парней получила школа в Северной Скандинавии. Дурмстранг славится своей любовью к тёмной магии, магглорожденных волшебников там не воспринимают. — Куда смотрит Дамблдор, — фыркнул Эйвери, в очередной раз показывая настоящую личину. — Школа превращается в сборище отбросов. Грязнокровки свободно шляются по школе. Гнусно делить волшебников по чистоте крови, особенно, если это никак не влияет на магические способности. Современные исследования доказали, что чистая кровь такая же, как и маглорождённая. Не кровь делает нас сильными, смелыми или могущественными. Это отвратительное прозвище не должно употребляться в приличном обществе. — Не называй их так, — неожиданно вырвалось у меня. Я сказала это тихонько, себе под нос, но все в купе замерли и уставились на меня, словно выжидали, когда же моя персона подаст признаки жизни. Три змеи из скользкого факультета выпрямились, готовясь к нападению. Я задержала дыхание, широко вытаращив глаза, осознав какую глупость сотворила. Сейчас начнется. Дружба с Алекс дает мне иммунитет на физические увечья, но вот морально избить они смогут не хуже. Мерзкая ухмылочка расплылась по худому лицу Розье. Он, словно коршун, наклонился ко мне поближе, вцепившись злобным взглядом. Внимание Эйвери тоже перекочевало на меня, он вполоборота повернулся к окну. За всю долгую поездку он не удостоил меня и взглядом, предпочитая игнорировать, за что я была благодарна. Алекс напряглась. Её правая рука скользнула в карман мантии. — А я всё думал, когда же наш трусливый львенок подаст голос, — наслаждаясь начинающейся перебранкой, протянул Эван. Трусливый Львенок. Именно такое имечко мне подарил факультет Слизерин. Они смеются над тем, что я не похожа на большинство гриффиндорцев. Я не ищу внимания и славы, не нарушаю правил, не бегу сломя голову спасать обиженок. Если бы не громкая фамилия фон Эверек на меня бы внимание не обращали, но так как отец мракоборец — все ожидают от меня великих дел, а я падаю с метлы от страха. Я чувствовала будто меня заперли в клетке со змеями, они бросаются, шипят, кусают, впрыскивают яд и упиваются страхом жертвы. — Я бы назвал тебя защитницей обездоленных, но ты сама за себя постоять не сможешь, — давил на больное Стелларт. — Что заставляет тебя считать, что грязнокровки нам ровня? — Отстаньте от неё! — зашипела, как самая настоящая гадюка, Алекс. — Она одна из нас! — Она предатель крови! — Габриэль ничего не сделала, чтобы вы так её называли! — Я пойду подышу воздухом, — на одном дыхании сказала я, перепрыгивая длинные ноги Стелларта Эйвери и буквально вываливаясь из купе кучей беспорядка. Не стоило мне рта открывать. Необходимо было бежать, пока всё не стало еще хуже. Было такое ощущение, словно меня с ног до головы окатили мерзкими помоями. Вся одежда липнет к телу и нещадно воняет. Хочется умыться, чтобы смыть с тебя эти грязные взгляды, пропитанные ненавистью. Находится там было сродни средневековых пыток, бессмысленно и жестоко. Сдерживая слезы, я побрела по вагону, как можно дальше от этих нехороших людей. Что Алекс нашла в таком как Эйвери? Мне хотелось плакать, но я мужественно сцепила зубы. Я была очень расстроена тем, что в нашу личную дружественную гавань Алекс привела двух парней, да еще и со своего факультета, прекрасно зная как они ко мне относятся. Когда нам было по пять лет, а Арья Макдональд бросила нас и стала играться с Патриком Спраутом мы пообещали друг другу, что ни за что не разлучимся из-за парня. Но, вот мы здесь — Алекс с двумя злыми красавцами в нашем купе, а я предаюсь глубокой грусти, одиноко глядя в окно. Мы проезжали скалистые горы, у подножья которых расстилался молодой лес. — Здравствуй, Габриэль! — послышался мягкий голос, от которого стайка бабочек подняла настоящий ураган в животе и всё плохое отступило на задний план. Из-за стука колес по рельсам было совершенно не слышно, как он подкрался. Я вцепилась в крохотный подоконник, чтобы ненароком не сползти к его ногам лужицей расплавленного парафина и медленно повернулась. Так, главное — дыши. Спокойно сделай вдох и выдох, чтобы он не подумал, что ты опять подавилась воздухом. Я надеялась, что через очки будет не так сильно видно мокрые глаза. Римус Люпин, облаченный в свою школьную форму, возвышался надо мной. Его отполированный значок старосты нелепо отблескивал на фоне выстиранного чёрного цвета мантии. Узкий коридорчик не был рассчитан на длительное времяпровождение и тем более увлекательную сиесту, поэтому парень остановился рядом со мной, чтобы не закрывать проход снующим из вагонов студентам, которые торопятся поделится с друзьями своими впечатлениями о пролетевшем лете. Мне пришлось глупо задирать голову, чтобы взглянуть на его уставшее лицо. За лето он стал еще выше, но вид у него был по-прежнему изнеможденный. Несмотря на внешнюю измотанность, на его губах играла легкая улыбка. Габриэль, с тобой вообще-то поздоровались! Но, вы слышали? Как же он произносит мое имя! Габриэль меня называют только учителя в школе и Римус Люпин. Однажды, я даже набралась смелости и спросила у него, почему он называет меня полным именем, а он просто ответил, что ему очень нравится мое имя. Он рассказывал, что в религии маглов есть архангел с таким именем, который призван защищать мир от зла. Нужно что-то ответить. Я снова пялюсь на него с жуткой улыбкой. — Привет, Римус, — жалко пропищала я, чувствуя, как загораются предательским румянцем щеки. — Как провела лето? — поинтересовался он так, словно мы старые закадычные друзья. Только друзья пишут друг другу письма каждую неделю, а я свои прячу в шкатулку под кровать. — Прекрасно, — ещё шире улыбнулась я так, что щёки защипали. — В июле сломала четыре ребра свалившись с метлы. Зачем.Ты.Это.Сейчас.Сказала? Все и так прекрасно осведомлены о моей неуклюжести. Я на ногах не уверенно держусь, не говоря уже о полетах на метле и панической боязни высоты. Римус прекрасно изобразил сочувственное лицо без намека на издевательское веселье. Я никогда не видела, чтобы он получал удовольствие от страданий других, в отличие от моего кузена. — Ты в порядке? — Благодаря зельям всё срослось за одну ночь, только неприятный осадок остался. — Тебе стоит найти более безопасный вариант преодоления собственного страха, — мягко и почти заботливо произнес он, от чего у меня учащенно застучало сердце. Вот-вот оно снова сломает мне ребра. Он хотел сказать что-то еще, но нас беспардонно перебил стальной голос. — Ты что-то хотел, Люпин? Алекс с гордо выпрямленной осанкой, скрестив руки на груди сверлила парня взглядом. Коронная стойка называется кобра перед захватом жертвы, или атака сучки. Перебранка с парнями завела её крутой нрав и теперь она будет бесится до конца дня. Она уже переоделась в школьную форму. Юбка, конечно же, была натянута сантиметров на десять выше необходимого, выставляя напоказ её стройные длинные ноги, обтянутые серыми гетрами. На блузке первые три пуговицы проигнорированы, раскаляя интерес парней. — Мы подъезжаем, вам стоит приготовиться, — очень быстро сменилось настроение Римуса. Парень превратился в льдинку в мгновение ока, как только на горизонте нарисовалась фигура мисс Морнингстар. — Мы в курсе, иди нянчи своих тупоголовых дружков, — Алекс закатила глаза и сделала пренебрежительный жест рукой в сторону соседнего вагона. Будь сейчас на месте Римуса Джеймс или хуже того Сириус словесная дуэль продолжилась бы до самого прибытия в Хогвартс и, возможно, даже переросла бы в волшебную. Этим парням поругаться со студентом из факультета Слизерин — дело чести. К счастью, Римус был очень воспитанным и спокойным парнем. — Ещё увидимся, Габриэль! — кивнул он мне, и поспешил уйти. Я едва не заскулила, словно грустный щенок, наблюдая как его высокая фигура удаляется прочь от меня. Мы так мало с ним пообщались. Не стоило так грубо разговаривать, он не заслуживает такого отношения. Римус Люпин самый добрый, светлый и отзывчивый человек в школе. — Габи, тебе стоит быть боле разборчивой в выборе парня. — Сердцу не прикажешь, — мечтательно выдохнула я, заставляя себя отвернуться и не выставлять себя еще большей дурой. — Серьезно? Лю-пи-н? — она скривилась, произнося его фамилию по слогам так, словно съела целый лимон, притрушенный красным перцем. — Ты вообще как это себе представляешь? — Ну… — слабо протянула я, густо краснея и боясь снова обернуться на удаляющуюся спину парня. В том то и дело, что вместе с ним я могу себя представить только в мечтах. Римус Люпин староста факультета, Мародер, один из лучших студентов, светлый ум, храбрый, добрый, красивый парень и Габриэль фон Эверек миленькая девушка, попавшая в клуб Слизней из-за фамилии и ломающая себе ребра от падения с полутора метров. — Ты только посмотри на него - чихнешь и его сдует с пути. Он, что больной какой-то? — продолжала искать в предмете моего воздыхания недостатки подруга. По её мнению, если у парня нет кучи денег — это не парень вовсе. — У него слабый иммунитет, — осторожно произнесла я. Римус действительно слишком часто болел. Почти каждый месяц он является гостем больничного крыла. — Это отговорка жалких маглов! — подруга вцепилась острыми ноготками мне в плечи и совсем не по-девичьи встряхнула. Мои очки снова съехали с носа. — Он тебе не пара, Габи! Это я и без неё знала. Римус Люпин никогда не посмотрит на такую простушку как я. Он общается с Сириусом и Джеймсом, а вокруг них вьётся много красивых девушек. — Идем. Тебе нужно переодеться, — Алекс схватила меня за руку и потащила в купе, но мои ноги отказывались идти. Мне не хотелось снова с ними видится, а тем более переодеваться на глазах мальчишек. Заметив мои метания, подруга фыркнула. — Я выгнала их из купе. Достали своим брюзжанием. После ухода мальчишек внутри всё ещё витал аромат мужского парфюма, он навевает не радужные воспоминания. Мне сразу подумалось, что от Римуса я никогда не слышала едкого запаха духов. Алекс помогла стащить мой чемодан с верхней полки. Пока я переодевалась, она сексуально кусала пухлые губы, глядя в карманное зеркальце. — Я божество, — томно произнесла брюнетка своему отражению. Я замерла с галстуком в руках. Александра Морнингстар была роскошной девушкой и самое страшное в этом то, что она это знает. Нет ничего мощнее по силе чем женщина, уверенная в своей неотразимости. Её густые чёрные волосы, плавными волнами стекали на плечи отливая обсидиановым блеском, а мои просто были цвета грязной пшеницы или скорее сухой соломы. Её глаза как глубины океана, а мои тусклое небо в туманный день. Она была высокой и стройной, а я на голову ниже, с короткими ногами, еще и с жирком на боках. Она — грациозна, я — неуклюжа. Мерлин, я не достойна даже рядом с ней стоять. — Это уж точно, — по доброму ухмыльнулась я, возвращаясь к завязыванию галстука. — Тебе нужно сменить стиль, — придирчиво изрекла Алекс, захлопнув зеркальце и спрятав в карман мантии. Окинув мою фигуру взглядом, она плавно поднялась со своего места. Хотелось закатить глаза — она тысячу раз меня видела, но сейчас изображает этот «модный приговор». — В школе действует строгий дресс-код, даже если бы мне хотелось сменить стиль — не получится. — Не нужно ничего кардинального. Просто не стоит застегиваться на все пуговицы, — она стянула с меня джемпер, сильно взъерошив волосы. Очки запутались и повисли на пшеничном локоне. Перед глазами все поплыло, я поспешила распутать необходимый мне аксессуар. — Мда… И что-то нужно делать с дополнительным набором глаз. Когда поезд прибыл на станцию Хогсмид опустились густые сумерки. Студенты поспешно покидали вагоны. Я с легким оттенком ностальгии наблюдала как вокруг Хагрида столпились первокурсники. Ребята восторженно вздыхали и крутили головами, пытаясь все кругом рассмотреть. Великан, словно огромная квочка, пристально наблюдал чтобы никто из юнцов не потерялся. — Первокурсники, все сюда! — громогласным басом созывал он молодняк. — Пф! Неуклюжие коротышки, — злобно фыркнула Алекс. Мимо Морнингстар, едва не сбив с ног, пробежала маленькая девочка. Её серые косички, связанные синими лентами, забавно болтались по сторонам пока девчушка на всех порах мчалась к зазывающему лесничему. Она на пару секунд замерла, округлив глаза, разглядывая великана. На его фоне они все выглядели как растерянные лунтелята. — Шесть лет назад мы тоже были такими, — с мечтательной улыбкой сказала я, погружаясь в воспоминания. Первая поездка, прекрасные виды, смех однокурсников. — Только прошу тебя не зависай, — скривилась подруга, махнув ладонью перед мои лицом. — Пора сваливать отсюда. Чемодан Алекс забрали парни с её факультета и она двинулась вперед занимать нам карету. Каменистая дорога вдоль густого мрачного леса, настраивала на размышление. Я скучаю по лодкам. Только первокурсники добираются вплавь по Чёрному озеру, впервые лицезря мрачную готическую архитектуру замка. Он так великолепен в свете звёзд. Пока я витала в облаках и возилась со своим чемоданом, Мейзикин Блэквотер запрыгнула в карету, удобно устроившись напротив Алекс, занимая последнее свободное место. Остальные девушки захихикали, но Морнингстар злобно стиснула зубы. Блэквотер тоже училась на Слизерин и мечтала стать близкой подругой для королевы змей, всячески подлизываясь и раздражая этим всех вокруг. Она пресмыкалась и готова даже на унизительные действия. Мейзикин Блэквотер была миниатюрной девушкой с огненными рыжими волосами, которые едва касались плеч. Из-за низенького роста и милого личика, её часто недооценивают, некоторые даже не воспринимают в серьез, что позволяет ей устраивать настоящие гадости. Я растерялась, уставившись на неё, как баран на новые ворота, понимая, что сейчас мой багаж уедет, а я останусь здесь. — Прости, Габи, — слащаво улыбнулась Мейзикин. — Здесь уже места нет. Тебе придётся ждать другую карету. Девушка встала во весь свой маленький рост и махнула мне рукой, что было для неё большой ошибкой. Алекс, которая сидела напротив, недолго терпела такое хамство. Она со всей силы толкнула Мейзикин в спину ногой, и та полетела вниз прямиком лицом в грязь. Хихиканье гиен мгновенно оборвалось, а я, шокировано раскрыв рот уставилась на упавшую девушку. Она болезненно застонала, перевернувшись на спину. Вся её одежда и часть волос была в грязи. При тяжелом дыхании из разбитого носа пузырилась кровь. Я наклонилась и протянула ей руку, чтобы помочь подняться, но Блэквотер зыркнула на меня так, что спина покрылась мурашками. Зелёные глаза метали грозовые молнии, и не нужно быть легилиментом, чтобы знать какая буря творилась в её голове. Она винила меня, она ненавидела меня за то, что занимаю её место рядом с блестящей Алекс. — Габи, шевелись, — нетерпеливо крикнула Александра, словно ничего не произошло, — или я уеду без тебя! Остальная дорога к стенам Хогвартса прошла, можно сказать тихо, но очень напряженно. Свита девушек молчала, настороженно поглядывая на Алекс и пренебрежительно на меня. Они учились на курс младше, и я никого из них не знала, а Алекс не спешила нас представлять (уверена, что она даже фамилий их не знает, в лучшем случае опознает по типажу). Знаю только, что эти змейки часто маячат на горизонте, когда мисс Морнингстар выходит в свет и меня рядом нет. Они выполняют роль свиты. Когда мы добрались до школы, я с радостью бросила в вестибюле свой чемодан к остальным. Позже они волшебным образом оказываются у каждого в комнатах. В прошлом году, благодаря Пивзу, чемоданы студентов факультета Когтевран были перепутаны и мальчики получили вещи девочек. Надеюсь, в этом году полтергейст так шалить не будет. Салем гордой статуей восседал рядом с песочными часами Гриффиндора. Он, прищурив огромные глазища, наблюдал за мной, флегматично размахивая пушистым хвостом. Как он так быстро добрался до школы осталось для меня секретом. — Сегодня в подземелье будет вечеринка, — сказала Алекс, поправляя волосы, готовясь эффектно войти в Большой зал. — Оденься посимпатичней. Я тяжко вздохнула. Для Алекс «посимпатичней» имело особый оттенок. Я не должна была выглядеть как серая мышь, но не имела и права затмить её (словно это вообще возможно). — Я, наверное, сразу лягу спать, — желания идти в подземелье к змеям совершенно не было. Наверное, я исчерпала лимит общения с ними на сегодня. — Как знаешь, — прищурившись, сказала она и устремилась плавной походкой от бедра к своему столу. Я проводила её взглядом. Большой зал называется так не зря. Это действительно самое большое помещение замка. Его отличительной особенностью является заколдованный потолок, который точно отображает состояние неба снаружи. Здесь даже осадки бывают, но чаще всего они не достигают людей. Какая бы буря ни бушевала снаружи, Большой зал остаётся тёплым и уютным. Большую часть помещения занимают четыре длинных стола, где сидят студенты разных факультетов. Перпендикулярно им расположен на невысоком подиуме стол преподавателей. В центре стола стоял позолоченный резной «трон», предназначающийся для директора. Альбус Дамблдор уже восседал на своем месте, с улыбкой наблюдая за гомонящими студентами. Студенты одного курса обучения знали друг друга ближе, потому что чаще всего сталкивались на занятиях и имели общие темы разговоров. Наш курс был распределен на небольшие группки закадычных друзей, которые большую часть времени проводили вместе. За пять лет обучения в Хогвартс я познакомилась со многими ребятами из разных факультетов, но завести близких друзей не удалось. Как только я начинала сближаться с какой-нибудь девочкой или мальчиком тут же появлялась Алекс и затмевала всех вокруг. Она яркая звезда, которая ослепляет всех, кто к ней приближается. Она любила меня и не хотела ни с кем делить — такова её натура, а мне большего и не надо. Когда её нет рядом, я могу спокойно заниматься домашним заданием и увлекательным чтением. Мне никогда не бывает скучно. Сегодня я оказалась в компании девчонок из нашей комнаты. Марлин МакКиннон уже пятнадцать минут щебетала о своей поездке во Францию. Её маму пригласил известный портной на показ эксклюзивных мантий. Марлин широко улыбалась, её голубые глаза искрились счастьем, когда она описывала прогулку по волшебному Парижу. Лили Эванс воодушевлённо сыпала вопросами о памятных местах и достопримечательностях столицы. Мэри Энн Макдональд фыркала из-за оглашенных цен на мантии из последней коллекции. Я улыбалась и помалкивала, потому что даже не знала, как разбавить беседу. Мантии из последней коллекции меня не интересовали, Париж в последнюю мою поездку разочаровал. — Кузина, я рад, что тебя не сожрали гадюки! — крикнул Джеймс Поттер, приветливо размахивая рукой. Он сидел через пять человек от меня и сильно надрывался чтобы перекричать гомонящих студентов. Его неукротимые волосы торчали в разные стороны, словно его уже успело ударить молнией. Он, как и я, ходил в очках — плохое зрение нам передалось от дедушки по материнской линии. У этого парня энергия бьет ключом из всех возможных мест. Компанию ему составляли Сириус Блэк, который флиртовал с чудом оказавшейся за нашим столом Форенс Браун. Парень закинул руку на плечо когтевранки и что-то шептал ей на ушко, а та заливисто хихикала. Питер Петтигрю беспокойно ерзал на своем месте, оглядываясь по сторонам, но заметив мой взгляд приветственно кивнул. С Римусом мы уже виделись, но сердце предательски пропустило пару ударов, когда его улыбка осветила всё вокруг. — И тебе привет, Джеймс! — улыбнулась я. Неуверенная, что он услышал я энергично махнула в ответ. Джеймс не в восторге от моего общения с Алекс. Он считает, что львы должны держаться вместе и не лезть с дружбой в змеиное подземелье. В чем-то он прав. Вражда между факультетами продолжается годами и, кажется, уже никто не в силах помирить их. Но мы с Алекс были подругами задолго до поступления в школу. Нашу дружбу не сломить. Мы всё преодолеем вместе. Массивные двери распахнулись и в Большой зал во главе с профессором МакГонагалл стали входить будущие студенты. Сейчас начнётся церемония распределения и можно будет поесть. В Большом зале воцарилась торжественная тишина. Профессор действовала четко согласно традиции, поставила трехногий табурет и взгромоздила на него потрепанную, всю в заплатках остроконечную шляпу. К церемонии распределения у меня двоякие чувства. В груди все ещё теплится тот трепет и мандраж ожидания и волнения, но его омрачает обида на заносчивую Шляпу, которая даже не удосужилась разобраться, что происходило у меня внутри в тот момент. Распределение студентов занимает у неё несколько секунд, а некоторые высиживают на табурете по минуте. Когда песня Шляпы закончилась весь зал дружно зааплодировал. Шляпа поклонилась каждому столу, а затем её рот исчез и она снова стала обычной шляпой. — Когда я назову Ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — важно произнесла профессор МакГонагалл, разворачивая свиток. — Астэрроус, Аманда! Та самая девочка с серыми косичками, завязанными синими лентами испугано выступила вперед. Я взглянула на Алекс и она закатила глаза. Шляпа долго не думала и извлекла вердикт. — Пуффендуй!!! И началась церемония. Обычно она занимала не более получаса. Сейчас студентов было немного, если верить подсчетам, которые я успела сделать во время песни, ровно сорок два первокурсника. — Боунз, Сэмюэль! — Гриффиндор! Наш стол взорвался овациями. Мы радовались каждому новому студенту, старались приободрить, подарить чувство нужности. Наш факультет это большая семья, в которой каждому отведено место. — Гарфилд, Камилла! — Когтевран! — Догерти, Антония! — Когтевран! — Стилински, Эми! — Слизерин! — Ларивье, Клод. — А что это за красавчик рядом с профессором Стебль? — склонившись над столом, спросила с загадочной улыбкой Марлин, аплодируя присоединившемуся к нам Клоду. Я проследила за её взглядом. За профессорским столом, рядом с деканом факультета Пуффендуй, с угрюмым выражением на лице сидел ранее нам неизвестный мужчина. Его тёмный взгляд был устремлен куда-то в глубину зала, а мыслями он был далеко не здесь. Он был широкоплеч, статен, загадочен. Длинный аристократический нос, волевой подбородок и мужественная чёрная борода вырвала из впечатлительной девичьей груди Мэрри Эн томный вздох. — Это Карадок Дирборн, — сказала я, узнавая мужчину. Он как-то бывал у нас в гостях. Девушки пытливо смотрели на меня, чтобы я продолжала о нём говорить. — Он мракоборец. Один из лучших из отдела отца. — Думаете, он будет вести у нас ЗОТИ? — выпрямилась Лили, сбрасывая с себя оцепенение. Эванс не из тех, кто слепо увлекается учителями. — Ну профессор Бэрбоун сбежал… — озвучила свое предположение Марлен. — Он не сбежал, его убили, — категорично завила Мэрри Эн. — Никто этого точно не знает, — отрезала все споры на корню Лили. — Сейчас директор нам все расскажет. Распределение закончилось на Сьюзен Хармони, которую отправили в Когтевран. Профессор Макгонагалл взмахом палочки убрала табуретку, передала Шляпу Филчу и заняла свое место по левую руку от профессора Дамблдора. Директор поднялся со своего трона и широко развел руки. Он сиял улыбкой, словно был самым счастливым человеком на свете. Альбус Дамблдор был высоким, худым и очень старым. Никто из учеников не знал, сколько ему лет на самом деле. Но все знали наверняка — он самый великий из всех волшебников, которые обитают на этой планете. — Добро пожаловать в Хогвартс! Я рад приветствовать всех вас! Прежде чем мы начнем наш банкет позвольте представить нашего нового преподавателя защиты от тёмных искусств — Карадок Дирборн, — директор с улыбкой указал рукой на незнакомого мужчину. Под вялые аплодисменты, Карадок встал со своего места и поклонился. — Удачи, профессор! После очередного напоминания о том, что прогулки ночью в тёмный лес строго запрещены, директор взмахнул руками «Да начнется пир!» и на столах появилось изобилие разных вкусных блюд. Голодные студенты сразу кинулись наполнять свои золотые тарелки. После сытного ужина меня сильнее разморило и я в компании девушек вернулась в нашу комнату. Завтра предстоит сложный день. На кровати каждой из нас лежал лист с недельным расписанием занятий. Эта неделя даётся нам для того, чтобы окончательно выбрать предметы для дальнейшего ЖАБА. Я снова задумалась о том, кем хочу стать, какую профессию выбрать. Я хотела стать астрономом или звездочётом. Но все твердят, что эта профессия не перспективна и скучна. Что если я просто поплыву по течению? У меня есть ещё два года до окончания школы. Стоит поддерживать баланс между уроками, благодаря хорошим результатам СОВ. Дело шло за полночь, но сон так и не спешил ко мне на встречу. Я была слишком возбуждена душевными метаниями. Салем развалился посередине кровати, не давая возможности нормально вытянуть ноги. Когда я ногой пытаюсь легонько его отодвинуть хотя бы чуть-чуть ближе к краю, котяра, даже не открывая глаз, бьет массивной лапой по ноге. Он не выпускает когти, бьёт только подушечками, делая предупреждение, что дальнейшие попытки будут пресекаться куда серьезней. Я тяжко выдохнула, присев на постели в позе лотоса. — Отвали, Поттер, — тихонько пробормотала Лили, переворачиваясь на другой бок. Девушка плотнее натянула на себя одеяло. На губах сама по себе растянулась улыбка. Джеймс даже во сне не дает покоя несчастной Эванс. Я поднялась с постели, позволяя Салему вытянуться во всю длину, окончательно заняв кровать, и подошла к окну. Башня Гриффиндора расположена на фасадной стороне замка. Её окна выходят на мрачный Запретный Лес. Он чёрным полотном растелился у подножия замка. Я взглянула на усыпанное звёздами небо, на котором одиноко дремала в легкой дымке практически полная луна. Мне казалось, что скоро всё непременно изменится.