Однажды в Абедонии

Так прошли полтора месяца. Патрик умудрился уснуть в саду, в шезлонге - прошлой ночью он плохо спал. А когда проснулся, был уже вечер. Патрик чертыхнулся про себя и пошел искать Давиля, который накануне спать так и не ложился - просидел в кабинете всю ночь. Это была единственная причина, почему Патрик не выспался. Долго искать графа-трудоголика не пришлось - он обнаружился в столовой: - А-а-а, мой дорогой, - Давиль ласково обнял юношу, заглянул в глаза, - спали? Как спали? - Как младенец, граф. Уснул, представьте себе, - Патрик был сонный и не сразу заметил, что Давиль одет "на выход". - Вот и хорошо. Я собираюсь к Октавиусу. Да, к генералу. Сегодня, скорее всего, не вернусь. Я хочу, чтобы Вы были готовы. Возможно, мы уезжаем сегодня. - Прошу прощения, граф? Важная встреча? - Да, мой дорогой, очень важная. Пойдемте, я представлю Вас кое-кому. В кабинете в кресле напротив стола обнаружился молодой человек, не старше самого Патрика - он вскочил и вытянулся, по-военному, едва они вошли. Короткие темные волосы, темные выразительные глаза, тонкие черные брови вразлет, правильные черты лица - незнакомец был приятной наружности. По одежде его можно было сказать, что он проделал весьма длинный путь. -Знакомьтесь, Персиваль. Капитан моей секретной службы. Он принес мне важные, неоценимые вести, а теперь я приставляю его к Вам - будет Вашим ангелом-хранителем. Персиваль, господина виконта Вы знаете. - Рад личному знакомству, - молодой человек поклонился, - с удовольствием буду Вашим камердинером, господин Патрик. Это мне отпуск такой дали, - и он озорно улыбнулся. - Граф, разрешите, я поеду с Вами. Я быстро соберусь, ей-богу, - Патрику не хотелось оставаться в одиночестве на ночь. - Никак нельзя, мой дорогой. Встреча конфиденциальна. Ну, не сердитесь. Персиваль научит Вас играть в новую карточную игру. Молодой человек поклонился Патрику: - Я научу Вас мухлевать по безбожному, виконт. Никто не сможет у Вас выиграть. Давиль кивнул Патрику, положил на прощание руку на плечо и исчез. Ночь Патрик провел за игрой в карты. Новый его знакомый сдержал свое слово - к утру Патрик узнал о карточных приемах больше, чем за всю жизнь. Памятуя о совете графа, остаток ночи посвятили сборам. - Вот интересно, что там такое, - собирая многочисленные сувениры, ворчал Патрик, - почему это мы уезжаем... Потом снова играли. Причем, Патрик скоро показал, что он достоин нового учителя. Граф вернулся под утро, в отличном расположении духа. Только покрасневшие глаза и выдавали бессонную ночь: - С Вами поиграть? Ни за что на свете! Я знаю этого мошенника, и могу представить, чему он Вас научил. Бедная Оттилия! Она не знает, что ее ждет! Персиваль, срочно! К послу. Возьмите с собой кого-нибудь - мы на военном положении. Патрик. Идите поспите, мой дорогой. Светает. Патрик кивнул головой и отправился выполнять совет Давиля, даже не спросив его ни о новостях, ни что это за такое положение у них теперь. Уснул он, едва коснувшись головой подушки. Графа удалось застать в кабинете, тогда он, конечно, спросил: - Граф, что такое случилось? Почему мы собираем вещи? - Да, мой дорогой, Вы немного не в курсе дела. Война, Патрик. Мировая война, прямо на нашем пороге. Скарла и Вилерна, а весь остальной мир разделился на союзников той и другой державы. Судьба нашей Абедонии на кону, и еще полутора десятков соседей. Две невероятные военные машины долго готовились к этому, и жертв будет много. Не миллион и не два. А сколько людей потеряют кров, близких и кормильцев - вообще без счету. - Боже мой, граф... И что нам делать? Давиль подмигнул ему: - Вообще-то все уже сделано. Эта поездка - завершающий акт большой игры, которую я начал прошлой зимой. У Вилерны есть главный союзник, Федерация. Без ее помощи Скарлу не одолеть, на то я и поставил. Нужно было сделать вид, что Федерация ведет переговоры с врагами Вилерны, с намереньем заключить с ними союз. Переговоры были подложные, но нам поверили. А сегодня получили ответ. Настоящий. Федерация вступила в союз со Скарлой, против Вилерны. Есть свидетельства тому. Вот они. У меня в кармане. Теперь надо разыграть эту карту. Вместо войны устроим союз против Вилерны как главного агрессора. Но сначала я хочу, чтобы Вы были готовы. Возможно, придется уезжать в спешке. - Как скажите, милорд. То, что Вы сделали, это... - Патрик помотал головой. Слов он не нашел. - Это прекрасно, да... - канцлер сощурился, словно довольный кот. - Да нет, это чудовищно - ложь и подставная игра. Но в каких масштабах... Вы одурачили всех. - Поэтому я хочу, чтобы Вы не покидали виллу. Ни под каким предлогом. Это смертельно опасно. Однако, мне надо ехать, душа моя. Собирайтесь, - Давиль поднялся на цыпочки, коротко чмокнул юношу в лоб. Патрик готовился к отъезду. Все было готово, оставалось лишь чуть-чуть дособирать вещи... Вдруг принесли записку. "Дорогой друг! Немедленно приезжайте в посольство. Вы нужны мне! Не медлите!". Патрик сразу отнес записку Персивалю. Тот прочитал, выбежал на балкон и спрыгнул со второго этажа виллы - надеялся застать человека, который записку принес. Но его, конечно, и след простыл. Персиваль сердито откинул со лба упавшие на глаза волосы: - Не ходите, Ваша Светлость! Это ловушка! Граф никогда не написал бы Вам такого письма! Патрик кивнул головой: - Но почерк-то - его. Персиваль! Вам надо выяснить, где граф. Может быть, он нуждается в нашей помощи. - И думать забудьте! Граф велел Вам оставаться здесь! А мне - охранять Вас! Лично! Отправим кого-нибудь. И все выясним. Однако выяснить ничего не удалось. Посланные за известиями люди нигде графа не нашли. Беспокойство все больше овладевало Патриком: - Персиваль! Мы должны идти! Это его почерк, он просит о помощи, а мы тут …! Капитан секретной службы яростно уставился на него смоляным своим взором: - Нельзя, Ваша Светлость! Возможно, это ловушка! Нам приказано ждать! У Патрика хватило терпения ждать еще на пол часа. - Он же написал "не медлите"! Он никогда бы так не сказал без надобности! Вероятно, что-то случилось! Надо ехать! - Вы же понимаете, какова в этой игре ставка, господин Патрик. Карьера, жизнь графа, жизни каждого человека в этой стране и во всех соседних! У Вас нет права поступить опрометчиво! - Ну ему же, возможно, требуется наша помощь! - отчаянно воскликнул юноша, в волнении обхватив виски руками, и отворачиваясь к окну. Капитан секретной службы кивнул головой: - Да, понимаю, это тяжело. Но Вы должны выполнять его приказы, даже если это невыносимо трудно. Иначе – конец. Садитесь, почитайте. А я за окнами посмотрю. Патрик кивнул головой, и сел в кресло. Персиваль подошел к окну, встал сбоку, и стал смотреть на улицу. Через четверть часа он резко обернулся к Патрику: - Брат Таларского короля! С охраной! Патрик пошел встречать высокого гостя, Персиваль направился за ним. Мишель выглядел обеспокоенным. Он бросился к Патрику, словно не веря своим глазам: - Вы здесь, Ваша Милость! Кого же тогда схватили вилернцы? - Они кого-то схватили? - Я узнал, что Вас. Этот Маринади совсем обезумел. Конец войне, конец и ему. Я приехал предложить графу услуги посредника в переговорах с похитителями. А где он сам? Патрик опустил голову: - Мы не знаем. В последний раз его видели в королевском дворце. Больше нам ничего не известно! Мишель топнул ногой: - Все ясно! Поступает информация, что вилернцы Вас похитили. Если я узнал об этом, то и граф – тоже! Он наверняка ведет переговоры с похитителями, и сам попадет в ловушку! Персиваль кивнул головой: - Вероятно, это уже случилось! Иначе он воспользовался бы секретным каналом для связи. Но он молчит! Тут прибежал один из секретарей: - Ваша милость! Вам письмо. Без подписи. Патрик развернул бумагу и молча отдал Персивалю. Пристегнул к поясу перевязь шпаги. Мишель перехватил письмо: - Приходите один в Собор Святых Мучеников ровно в девять. Иначе голова графа Давиля падет с плеч к половине десятого. Не вздумайте идти! Просто разделите его участь, и все! - Мы устроим засаду. Это – ниточка к графу, - кивнул головой Персиваль. - А отправлюсь к Прокурору. За помощью. Поставим на ноги все посольство! Скаларнцы не любят и не терпят угроз. Будет ответный ультиматум! – герцог воинственно потряс своей роскошной шляпой. - Я соберу людей! – Персиваль уже бежал по лестнице наверх. Обернулся, погрозил Патрику пальцем, - Ваша Милость! Я надеюсь на Ваше Благоразумие! Ни шагу из дома! Персиваль со своими людьми отправились устраивать засаду. Рядом с Патриком осталась охрана – не верил Капитан секретной службы в его благоразумие, хоть ты тресни! Патрик остался ждать. Время, меж тем, решило совсем остановиться – минутные стрелки на больших часах еле ползли. Патрик бегал от одного окна к другому, и думал, что скоро протопчет дорожку по этому маршруту. Тревога мучила его, сдавливала грудь и кружила голову. Где сейчас его граф? Что с ним? Жив ли? Персиваль вернулся в половине девятого. Патрик бросился навстречу. - Все готово, выдвигаемся. Я поеду с Вами, Ваша Милость, но в Собор не пойду. Не возражайте, пожалуйста! Граф приказал мне не отходить от Вас. Я так и сделаю! Но до Собора Святых Мучеников они не доехали. Экипаж окружили в одну секунду, лошадей взяли под узцы. На каждого солдата приходилось минимум трое противников. Кто бы это не были, они решили перестраховаться, чтобы перевес сил точно оказался на их стороне. - Какого черта, господа? Пошли прочь отсюда!- крикнул Персиваль. Среди гвардейцев оказался маленький толстый человек, одетый как гражданский, с необыкновенно пронзительным голосом: - Уважаемые! Мы уполномочены передать Вам следующее: Их светлость, граф Маринади имеет честь пригласить господина виконта в гости на партию в бридж! Просим Вас, господа, следуйте за нами! Эти люди здесь исключительно ради Вашей безопасности. Патрик взглянул поверх голов - человек пятнадцать только возле кареты. Еще спереди и сзади, и их не видно… У них нет шансов. Рядом Персиваль убрал шпагу, картинно развел руками, показывая, что безоружен: - Что же Вы раньше не сказали, господа? Мы рады будем составить компанию столь высокой особе. И господин виконт тоже! И, шепотом, Патрику: - Нет, мой господин! Не рискуйте напрасно. Господин граф должен получить Вас живого и невредимого! Опустите! Патрик неохотно убрал шпагу. - О, как мы рады Вам, дорогим гостям! Идемте, идемте, господин граф будет счастлив. И господин Давиль скоро обещал присоединится к нам, - вещал переговорщик. Давиль ехал домой, когда неожиданно черная карета выехала из переулка, перегородила им путь. Охрана взялись за оружие. Нападение? На дипломатическую миссию? Нет. Вилернцы не могут быть столь глупы. Из кареты вышел герольд, поклонился, зачитал свиток: - Милорд, не будите ли Вы так любезны... Господин принц и его супруга со всем почтением приглашают Вас посетить резиденцию их высочеств, - голос у посланника просто медовый. Улыбка на его лице такая же, притворно-приторная: - Премного сожалею, господа, - развел руками Давиль, - пункт третий положения о переговорах в военное время. Без представителей моих союзников никаких встреч! - И тем не менее, мы все же имеем честь надеяться на Вашу благосклонность. Мы и юного воспитанника Вашего пригласили. Еще одна карета, тоже черная, со шторками на окнах, остановилась через переулок. Дверца открылась… Белокурые волосы полыхнули в лучах закатного солнца… Впереди юноши сидели двое, и сзади еще двое, но Давиль видел, как подалась ему навстречу тонкая фигурка в белой сорочке навыпуск … Конечно, его тут же схватили, одернули… Теплый ветер принес знакомый и родной голос: - Граф… Позже Давиль скажет себе, что в ту минуту просто потерял голову. Что он должен был сберечь бумаги любой ценой, и не имел права рисковать судьбами всего мира, даже ради жизни своего мальчика. Но в тот момент он об этом просто НЕ ДУМАЛ. Раздался звук звонкой оплеухи, белокурый силуэт упал вовнутрь черной кареты. Рука в черной перчатке захлопнула дверцу. - Каково Ваше решение, Ваша Светлость? - спросил высоким визгливым своим голосом герольд. Давиль кивнул головой: - Да, пожалуй… Мне стоит принять Ваше приглашение, господа. Привезли его не в резиденцию Их высочеств, а прямо домой к графу Маринади. Давиль не счел нужным поинтересоваться причинами такой резкой смены приоритетов своих похитителей – все равно ничего интересного ему не скажут. Интересно только, почему Маринади такие вопросы дома решает - последнего ума лишился опозоренный политик или другого места просто не нашлось? Обещанного принца Давиль, конечно, не увидел. Дюжина вилернских гвардейцев составили его конвой, и, чеканя шаг, привели в кабинет графа. Маринади обнаружился за письменным столом. Он выглядел усталым и осунувшимся, черты лица еще больше заострились: - За Ваши подлые интриги, Ваша светлость, за преступления против моей родины, Вы, несомненно, будете казнены как бешеная собака, - он встал, - Капитан, заберите бумаги, которые при себе у графа, после чего держите его здесь под стражей. Глаз не спускать! - Я тоже рад Вас видеть, Маринади. Только бумаг при себе у меня нет, - Давиль развел руками, - я их, конечно, спрятал. А где - забыл, представляете? - Канцлер улыбнулся обезоруживающе, Маринади, который уже успел дойти до дверей, обернулся, удивленно поднял тонкие брови. - Но непременно вспомню, если увижу своего воспитанника в компании моих людей. Маринади кивнул головой, улыбнулся: - Приведите, пожалуйста, нашего виконта. Пусть посмотрит. И вышел. Двое гвардейцев втащили на руках безвольно поникшую фигурку человека в когда-то белой, а теперь изрядно запачканной сорочке. Белокурая кудрявая голова свешивалась на грудь. Давиль не успел еще наклониться над несчастным, но уже знал – это был не Патрик! Не его Патрик! Но с расстояния в десять шагов сходство было полное – рост, фигура, цвет и структура волос, даже черты лица, теперь, правда, изрядно заплывшего. Давиль намочил в умывальнике носовой платок, осторожно обтер лоб и разбитые губы неизвестного страдальца. Гвардейцы и не думали ему препятствовать – стояли себе, где стояли. Граф бегло осмотрел пострадавшего – на первый взгляд, переломов нет, и голова цела. Просто избили. Хотелось надеяться, этим и ограничатся. Пострадавший тем временем пришел в себя. Давиль налил ему коньяку, подержал голову, чтобы тот выпил. - Кто таков? Чем перешел вилернцам дорогу? Незнакомец едва мог говорить: - Не знаю ничего. Схватили, держали взаперти. Недели две. Хорошо обращались, только не отпускали. Сегодня… сказано было показаться Вашей Светлости. Словно бы узнал… Вас. Все сделал, но им …не понравилось. Давиль кивнул головой, приложил мокрый платок ко лбу, сказал на пределе слышимости: - Если будет дело плохо, скажи, что де Торли – твой родственник… По жене, например. Это глава секретного сыскного ведомства, связываться с ним они вряд ли захотят… Все. Отошел от раненого на шаг, развернулся спиной. Двери открылись, это оказался Маринади, причем, очень довольный собой: - А бумаги Вы мне все-таки скоро отдадите, Ваша Светлость. Ну, что, налюбовались? Давиль повернулся с оскорбленным видом: - Должен сказать, что весьма разочарован, Ваша Светлость. Это – подделка. Маринади потер руки: - Но вот в чем беда, настоящий Ваш любимчик сейчас мчится сюда Вам на выручку, прямо в нашу ловушку! Так что скоро Вы его увидите, а там, глядишь, и бумаги найдутся! Эй, Вы! Унесите это обратно! (последнее относилось к избитому мальчишке). - Скоро, совсем скоро, Ваша Светлость, я вернусь. Тогда и поговорим! Маринади исчез, а Канцлер сел в кресло обдумывать услышанное. Выманить Патрика из дому? Почему бы и нет! Там Персиваль, но его Солнце обладает редким даром убеждения… Значит, им стало известно про письма. Откуда? Хотя, особенно удивляться не приходилось - у вильернского монарха целая армия шпионов... Двери распахнулись в половине десятого. Маринади вел, обняв, как дорогого гостя, его мальчика. Давиль поднялся им навстречу из-за собственного рабочего стола Маринади, строго глянул из-под очков. На этот раз ошибки быть не могло. Патрик был невредим, его и пальцем, похоже, не тронули. Увидел Давиля, обрадовался: - Граф! А мы там с ума все уже посходили... Давиль поднялся из удобного кресла Маринади, кивнул Патрику, подошел, заглянул в глаза. Невредим, точно, но надолго ли? - Теперь, Давиль, я зайду минут через пять. Если я не получу бумаги, то невероятно разочаруюсь. И последствия для Вас и молодого человека от моего разочарования будут самые неприятные… Эй! Глаз не спускать с них! Маринади опять ушел. - Граф, я подвел Вас… Вы сказали не выходить никуда… Но у нас был план! Как освободить Вас… Давиль обнял его, погладил по волосам (вот на ощупь он бы сразу отличил подделку от оригинала): - Мой мальчик… Где Вы потеряли Персиваля? - Он жив, граф. Все живы. Его выкинули из кареты. Но я думаю, он не пострадал… Давиль кивнул головой: - Он не знал, куда Вас везут? - Нет. - Он узнает. И придет нам на помощь. - Мишель тоже отправился за помощью. К прокурору… «Но им не успеть. Ни тому, ни другому». Давиль прикинул расстояние до окна. Нет, не стоит. Там наверняка охрана. Подстрелят. Было совершенно ясно, что ни в какие переговоры вильернцы вступать не будут. У них совершенно четкий приказ - убить Канцлера и забрать письма. И за дверью еще человек десять, все при оружии. Пятеро с хорошим военным стрелковым оружием против двоих безоружных - исход предрешен, в общем-то. Но самое страшное, думал Канцлер, это война, которая проглотит Абедонию и еще с десяток стран, пока Скарла и Вилерна разбивают друг об друга головы. Страшно представить, сколько будет жертв, учитывая, как оба противника подготовились...