***
— Почему мы ушли? — все же спросил Сонхва, как только они вернулись к машине. Чонин не торопился отвечать, о чем-то задумавшись. — Думаешь, ты бы не справился с ними? — Дело не в этом. Я почувствовал, что там есть кто-то еще. Очень знакомая энергия. Где же раньше я ее чувствовал. — протянул он, откидываясь на подголовник и прикрывая глаза. Что-то прохладное, словно морская вода, и вместе с тем не враждебное, будто когда-то давно он уже чувствовал его рядом… — Имуги. Я почувствовал энергию того змея, что рассказал мне о Канчхори. — спустя долгие минуты, наконец произнес он. — Думаешь, они заодно? — спросил Сонхва. Чонин покачал головой. — Мне так не кажется. Но что бы ему делать там? — задал он резонный вопрос. — Для начала, мне все же хотелось бы разузнать о его планах. — Ян щелкнул пальцами, призывая несколько демонов. — Разузнайте, что происходит внутри. Только сделайте так, чтобы вас не заметили. — добавил он, кидая в них мешочек со слабыми призраками. Три красноглазых квисина с жадностью уставились на мешочек с желанным лакомством. — Слушаюс-с-с-сь. — прошипел один из них, после чего они растворились в сумерках. — Поехали в город. Не думаю, они куда-то денутся отсюда. — бросил Чонин. Сонхва обратил внимание на то, какие глубокие тени залегли у того под глазами, но больше не решился спрашивать, молча заводя машину и уезжая прочь.***
Чонин заснул, погружаясь в тягучий сон. В этом сне он находился в каком-то странном дворце, пустом и безжизненном. Мраморный пол холодил колени, на которых он почему-то стоял. Поднявшись, Чонин отправился искать выход из этого странного помещения, в котором не было ни единого окна, только бронзовые статуи драконов, следящих за ним драгоценными камнями глаз. В конце зала оказалась дверь, открывать которую почему-то не хотелось, хоть он и искал выход отсюда. Каждый следующий шаг становился все медленнее, что-то внутри него кричало о том, что ему не стоит идти туда, хотя других выходов отсюда не существовало. Все же решившись, Чонин толкнул тяжелую створку от себя, с волнением заглядывая по ту сторону. — Как ты смеешь защищать его?! После всего, что он натворил?! — властный мужчина в старинном ханбоке гневно взирал на опустившего голову молодого человека. У того были длинные золотистые волосы, убранные в сложную прическу спускаясь до середины спины по темно-бордовому плащу. — Отец, он же мой брат, ваш сын… — Не смей! Он отрекся от семьи, позволив своим желаниям взять верх! Я приказывал ему уйти в добровольное заточение, чтобы усмирить то зло, что отравило его божественное ядро, но он отказался, вместо этого взращивая в себе все то, что должен был искоренить! — Это не так! Если бы вы его не отталкивали… — Не смей мне указывать, Чхоён! И не смей заступаться за Ри-Ёна! Он уничтожил целую деревню! — Мы не знаем причин… — А они и не нужны нам! Действий вполне достаточно! Приведи его! Я буду судить этого несносного мальчишку! — Этот несносный мальчишка уже здесь. — Чонин сам не понял, как его рот холодно бросил эту фразу. К нему обернулись две пары глаз: светло-голубые того юноши и темно-зеленые мужчины. Чонин с удивлением понял, что перед ним стоит Чан, только выглядел он непривычно в своей странной одежде, будто сошел с гравюры эпохи Корё. — Неужели вам правда не интересно, почему я стер с лица земли ту деревню? — тонкие губы растянулись в усмешке. — Ты! Как ты смеешь вот так заявляться во Дворец после всего произошедшего?! Ты должен был ползти на коленях, прося прощения и не смея даже глаз поднять! — разгневался еще больше Король Драконов, глядя на сына. — Как посмел уничтожить жизни тех, кого должен был защищать?! — Ох, это было не мое желание, совсем не мое. Я просто выполнил молитву, услышанную от одного Вашего создания, отец. Человека. — с презрением выделил Канчхори это слово. — Именно он просил покарать людей, что напали на его родной дом, убив жену и детей. Разве это не справедливость, о которой вы так бредите? Разве это не то, ради чего мы существуем? Исполнять желания простых смертных, чьи молитвы дают нам силу? Где же я не прав, отец? — усмехнулся он. Чонин перевел взгляд на медную вазу, украшавшую залу, встречаясь с собственным отражением: почти что такой же, каким помнил себя Ян, только глаза полыхали зеленым, да черные волосы были гораздо длиннее, украшенные серебряной заколкой, струясь по такому же черному ханбоку, расшитому золотой нитью. — Ты прекрасно знаешь, что не этим желаниям нужно было потакать! — повысил голос мужчина еще больше, хватаясь за рукоять меча, висящего на поясе. — Да? Как интересно. А ведь это те самые существа, что вы так рьяно оберегаете от зла, творят его совершенно безнаказанно! Они отнимают жизни друг друга, ни во что не ставя их ценность! Предают, обманывают, тонут в пороках, совершенно забывая о чистоте души! Я просто хотел показать вам, кого вы взялись защищать! Уж не волю ли Небес вы нарушаете, уничтожая квисинов и призраков, что порождают сами люди своими действиями? — прошипел Канчхори, в теле которого сейчас находился Чонин. — Не смей приплетать волю Небес! Мы обязаны защищать их, но не вмешиваться в естественный ход вещей, лишь охраняя границы живого и потустороннего мира! Не больше, но и не меньше! Мы не создаем их судьбу, подобно богам, мы выполняем свой долг, ради которого были созданы богами! — А чем мы хуже богов? — хмыкнул Кончхори, испепеляя отца взглядом. — Боги давно не вмешиваются в мир смертных, не отзываются на наши молитвы. Может, их вообще уже нет и давно пора занять пустующее место? Мы бы очистили этот мир от скверны, если вы были бы расторопнее, отец! — Ввергнуть все сущее под гнет тирании сильных — вот что ты подразумеваешь под своими словами?! — Старый дракон выхватил меч, пылающий духовной силой. — Сильных и справедливых, бесстрастных и не ищущих дополнительной выгоды из своего положения, в отличие от людишек, что борются за власть всеми способами и не в состоянии достойно с ней справиться. — процедил Канчхори. Чонин чувствовал внутри него закипающую злость и бурлящую силу, сдерживаемую исключительно волей темного дракона. — Думаешь, ты достоин такой власти? — внезапно успокоившись, холодно усмехнулся король, окидывая младшего сына разочарованным взглядом. Это стало последней каплей. Сила, сдерживаемая до этого, вырвалась из-под контроля, окружив Чонина и поглотив его в черном вихре. — Ри-Ён! — крикнул Чхоен, делая шаг к брату, но тот отбросил его, выставив раскрытую ладонь в его сторону, ударив потоком несформированной силы. — Восстать решил?! Тем лучше! Разберемся прямо сейчас! — Король Драконов перехватил меч, замахиваясь в ударе на Чонина. Тот ловко увернулся, вынимая из широкого рукава один из железных вееров. Темная сила втягивалась в артефакт, заостряя его концы и мерцая тьмой, готовой нанести серьезный урон. — Даже твоя божественная сила, обернувшаяся тьмой, говорит о том, что ты никогда не будешь достоин даже думать о том, чтобы стать истинным божеством! — бросил мужчина, нанося очередной рубящий удар. Канчхори подставил ребро веера, не дав удару завершиться. — А вы, отец, полагаете, что это вы-то — истинное божество этих земель? — холодно спросил темный дракон, поворачиваясь вокруг своей оси и вынимая второй веер, на ходу раскрывая и скидывая с него сгусток темной энергии, которую еле успел принять меч его отца. — Как смеешь… — Смею! — рявкнул Канчхори, хищно сузив глаза и метнув один из вееров в его грудь. — Смею, потому что все, что вы получили –ваша вина! Вы не уберегли мою мать, вы никогда не были со мной добры! Милосердие? Добродетель? Кажется, тому, кто сказал такое о Короле Драконов предварительно выкололи глаза и вырвали уши, раз он смог произнести такую чушь! — темный дракон вновь напал, на этот раз кинув сам веер, закрутив его смертельным диском. Пока Король Драконов отражал удар, тот швырнул второй веер по более низкой траектории. Его удар уже не получилось предотвратить. Острые лезвия впились в грудь дракона, с легкостью разрезая плоть, даже не обращая внимание на защитную чешую. Кровь хлынула из раны, а веер испарился, вновь появляясь в руках Канчхори. — Ри-Ён, прекрати! — Чхоен, очнувшись от удара, поднялся с пола и выхватил собственный меч. — И не подумаю! — Прошу тебя, остановись, пока не поздно! — Чонин слышал отчаяние в голосе старшего брата дракона, однако тот лишь усмехнулся: — Он или я? Кого ты выберешь, Ён? — Как ты можешь предлагать мне выбирать между… — Я или он? — крикнул Канчхори, с легкостью останавливая меч отца, который заставил затянуться рану в считанные секунды, чтобы снова напасть. Но это уже было не важно. В его кровь уже попал яд, забирающий всю духовную энергию. Просто Король Драконов еще не знал об этом. — Ри-Ён… — Понятно. — усмехнулся темный дракон. — Значит, все твои чувства были не больше, чем уловка и попытка манипулировать мной, чтобы держать на коротком поводке, да? — Это не так, нет! — Довольно лжи, Чхоён. — устало бросил Канчхори. — Я лишь хотел, чтобы мы были вместе, и тебе не пришлось бы взваливать на себя то, что вынуждает тебя делать отец. Но ты… Очевидно, тебе это не нужно. Мнимый долг превыше всего. Даже собственного брата… Прощай. — Канчхори взмахнул веером, призывая черный вихрь. Чхоен бросился к нему, но схватил лишь пустоту. На щеке златовласого дракона медленно набухала кровавая слеза от острого края веера, который случайно задел его.***
Чонин проснулся уже в отеле. Сонхва, не в силах его разбудить, просто поднял босса на руки и отнес в номер. Оказывается, он проспал как минимум несколько часов, все это время сжимая коробку с веерами, неизвестно как оказавшуюся в его руках. — Ты сам во сне зачем-то достал их. — пояснил Сонхва, сидящий в кресле возле его кровати, заметив удивленный взгляд Чонина. — Ясно. — Ты что-то шептал во сне. Опять кошмары? — тихо спросил Пак. Ян помотал головой. — Нет. Скорее видения из прошлого Канчхори. В этих веерах есть яд, забирающий духовную энергию. Хорошо, что мы забрали их из той пещеры. Это очень сильное оружие. — И насколько я понял, это духовное оружие. Может, все же обойдемся без него? Я правда опасаюсь, что вреда от них будет больше, чем пользы. Вы же помните, что первоначально именно в них хотели заточить душу дракона, оставив вам силу? — напомнил Сонхва, вновь перейдя на официальную речь. Чонин не ответил на этот вопрос, потому что сам в глубине души опасался, что если воспользоваться ими, то его душу поглотит Канчхори, и он останется лишь молчаливым наблюдателем, как это было в его последнем видении. — Дождемся того, что скажут мои соглядатаи. И только после этого решим, что делать. Ян опять прикрыл глаза, откидываясь на подушки и убирая веера во внутренний карман, где они и лежали.***
— Что ты задумал? — Сынмин схватил Чана за руку, разворачивая к себе. — Я сам вытащу Минхо и перенесу сюда, а после… Разберусь со всем остальным. — ответил дракон, поджимая губы. Шаман отрицательно покачал головой: — Мы пойдем с тобой, так больше шансов… — Больше шансов, что всех вас убьют! — раздраженно рявкнул Чан. — Прости. — тут же добавил он, едва контролируя охвативший его гнев. — Ритуал… Он хочет… Использовать тело Минхо как сосуд для души его матери… — тихо произнес очнувшийся Чанбин. Сынмин в ужасе уставился на дракона: — Если это так, то мы можем не успеть… — Мы успеем. — прервал начинающуюся панику Чан. Если выдвинемся прямо сейчас, успеем к закату. — А как же зелье? — Возьмем с собой. Я оставлю вас в безопасном месте, дожидаться полуночи. — Едем. — на пороге спальни стоял Джисон, оказывается, все это время слышавший их разговор. — Даже если зелье не успеет впитать лунный свет, не думаю, что оно пригодиться… Я вспомнил все. Вернее, увидел все воспоминания Рю, поэтому у меня больше нет сомнений в том, что нам понадобиться зелье. Главная задача — вытащить оттуда Минхо. — кивнул он в подтверждение своих слов. Чанбин замкнулся в себе, не говоря больше ни слова. Сынмин дал ему выпить настойки, погрузив в глубокий сон, а сам позвонил Хенджину и попросил его приехать и проследить за Со, чтобы тот не натворил глупостей. Пока жнец добирался до деревни, они тщательно готовились к сложной ночи, проверяя все необходимое и уже в который раз обсуждая все возможные ситуации, если что-то пойдет не по их плану. Откровенно слабому, честно говоря. Хенджин, превозмогая усталость, не отпускающую его с последней траты энергии, спешил в приморскую деревню, надеясь, что они дождутся его, однако дракон вместе с Сынмином и Джисоном уже уехали, оставив дома спящего Чанбина. Хван вспомнил, как они спорили с этим человеком всего неделю назад, как тот кричал о том, что чувствует себя бесполезным, не способным помочь хоть чем-то, лишь путающимся под ногами. А теперь так чувствовал себя Хван. У них действительно было много общего с Чанбином. Жнец невольно улыбнулся, вспомнив, как напился тогда с человеком и танцевал посреди ночного парка, будто снова живой. Теперь же он и был живым, но не чувствовал ничего, кроме усталости, боли и беспокойства. Неприятный комок чувств терзал изнутри, не давая вздохнуть полной грудью, ложась тяжким грузом на ссутулившиеся плечи.***
Чан, Сынмин и Джисон расположились на вершине холма. Перед ними раскинулось поместье Хванов, светясь лишь парой окон на первом этаже. Сынмин, по указке Чхоена, первым делом нарисовал защитный круг, делающий их невидимыми для любой нечисти на ближайшие несколько часов. — Ждем полной темноты? — спросил Джисон, повернувшись к Чану. Тот кивнул, вглядываясь в слабую тень, мелькнувшую в одном из окон. Оставшееся до полуночи время они провели в тишине. Чхоен, кажется, медитировал, Сынмин дремал, прислонившись к плечу Джисона, и только Хан внимательно вглядывался в темное здание, мысленно прося Минхо продержаться еще немного. После принятого зелья в нем что-то изменилось. Он будто бы чувствовал Минхо, словно их связало крепкой нитью, по которой Джисон мог уловить, все ли в порядке с Ли. Это началось еще после пробуждения, но чем ближе они подбирались к этому месту, тем сильнее он ощущал их связь. Вот и сейчас она тянулась куда-то в сторону каменного дома, прячась среди его комнат. На небе показалась полная луна, словно послужив сигналом для пробуждения Чана и Сынмина. — Пора. — кивнул дракон, поднимаясь с земли и пересекая черту. — Не высовывайтесь. Первым делом я отыщу Минхо. — он спустился с холма, направившись в противоположную от поместья сторону, но Хан не удивился, так как ранее Чан рассказал о подземном ходе, что вел в подвал. Около поместья ничего не происходило, и если бы не свет, можно было бы решить, что оно полностью заброшено. Поэтому Хан не сразу поверил своим глазам, когда со стороны ворот к дому стали подходить двое, совершенно не скрываясь. — Чонин? — тихо охнул Джисон, присматриваясь к силуэту внизу. Он что-то сказал своему спутнику, после чего второй кивнул и пошел в обход, скрываясь в тени кустарников. Ян же направился к дверям и на секунду замер, будто собираясь с духом, после чего распахнул двери особняка и скрылся внутри. Сынмин, отошел в лес, чтобы закончить небольшой ритуал над зельем для извлечения бусины, поэтому единственным свидетелем стал Джисон. — Йенни, что ты там забыл? — нахмурился Хан, покачав головой. Ждать и бездействовать становилось все сложнее. Чан не возвращался уже более получаса, Чонин и его помощник тоже больше не появлялись в поле зрения Джисона. Он все пытался успокоится, убеждая себя в том, что лучше довериться Чану, однако, когда окна первого этажа озарила резкая зеленая вспышка, терпение Хана кончилось. Резко подорвавшись с места, Джисон запихнул в карман нарисованный Сынмином талисман, скрывающий его присутствие от духов, и поспешил туда, куда направился Чан. — Джисон, стой! — шепнул Ким, заметив маневр парня, но тот уже отошел слишком далеко, чтобы звать его, поэтому шаман поспешил за ним.***
Минхо медленно приходил в себя, очнувшись все в том же подвале, только теперь он был единственным пленником. Волна воспоминаний, обрушившаяся на него, теперь схлынула, наконец-то заполнив дыру в его сердце. Словно недостающий кусок вернулся на место, срастаясь рваными краями, избавляясь от пустоты. Теперь все встало на свои места, а главное — к нему вернулась сила кумихо, которую он пока плохо контролировал, так как это тело не умело управлять духовной энергией, как его истинное обличие. Воспоминания не стерли память последних пяти лет, просто дополнили ее, поэтому лис помнил все, включая то, как он сюда попал, и что раньше в соседней клетке находился Чанбин и Феликс, а теперь она пустовала. Он попробовал воздействовать силой на прутья решетки, но только обжегся сам, попытавшись ее открыть. Кажется, тот кто спрятал его здесь, прекрасно знал, как сдержать горного духа. Он не знал, сколько времени провел здесь. Наверное, все же меньше суток, так как когда он очнулся в первый раз — было темно, а во второй — за окном явно была середина дня. Теперь же свет стал тускнеть, сменившись закатом, а после вновь погружая подземелье в темноту. Где-то на задворках сознания он отметил, что хочет есть, но больше — пить, однако ему все равно неоткуда было взять воды. Губы потрескались от обезвоживания, а горло драло от сухости. Был бы он в своем теле — мог бы и несколько дней пребывать без еды и воды, не чувствуя никакого дискомфорта, но слабое человеческое тело не было готово к таким испытаниям. Со стороны первого этажа послышались чьи-то осторожные шаги. Это не выглядело так, будто спускается тот тигр или его подручный. Кто-то посторонний сейчас спускался к темницам.***
По пути дракон успел прикончить около десятка антропоморфов. Он старался делать это как можно незаметнее, применяя лишь физическую силу, оттого путь до подземелья занял больше времени, чем он рассчитывал. Чан уже почти приблизился к нужному повороту, ведущему к подвалу, когда странный шум послышался из соседнего коридора, ведущего на первый этаж. Почуяв отголоски чьей-то сильной магии, он принял решение, устремляясь наверх, надеясь, что еще не опоздал.***
Чонин вошел в особняк, удивленный тем, что его никто не встречает. Сориентировавшись по сторонам, он двинулся в восточное крыло, где горел свет. Веера он держал наготове, спрятав в рукавах своей толстовки. Сонхва отправился искать черный ход, чтобы осмотреться и найти своего друга, пока Чонин отвлекает внимание на себя, заодно прощупывая, как много в действительности Юнги знает о возрождении Канчхори. Войдя в третью по счету залу, он, наконец, увидел тигра. Тот сидел в широком кресле, бездумно глядя на огонь. Возле него никого не было. Только в руках он держал два кристалла — зеленый и лиловый, слабо светящиеся изнутри. — Вот и встретились. — даже не оборачиваясь, первым нарушил тишину Юнги. — Я пришел узнать условия нашей сделки. — ответил Чонин. Юнги медленно обернулся к нему, даже не ухмыляясь, как обычно. — Сделки? — повторил он, будто его голову занимали другие мысли, вымещающие все остальное. — Ты рассказываешь о том, как оставить силу Канчхори, а я помогаю убить тебе Чхоена.— холодно произнес Чонин. С этим тигром что-то было явно не так. — Знаешь, поначалу так и было. Но я решил поменять условия. — обронил Юнги, поднимаясь из кресла и поворачиваясь корпусом к Чонину. Тот только сейчас заметил, что левый рукав его кофты весь в крови, а на груди отпечатался кровавый след. Только Ян не чувствовал, чтобы тот был ранен. Эта кровь принадлежала кому-то другому. — Поменять? Как? — переспросил Чонин, чувствуя, как вокруг тигра начинает скапливаться духовная энергия. — Как? Мне… Не нужна твоя помощь. В том смысле, как это представлял себе ты. Я просто уничтожу всех, кто хоть каплю дорог Чхоёну. Вот и все. — будто сам с собой разговаривал тот, глядя сквозь Чонина. — Что? — не успел он сообразить, как что-то ярко вспыхнуло на руке у тигра, после чего Чонин ощутил дикую боль, пронзившую его солнечное сплетение, а затем — расползающийся по всему телу холод. Обессиленный, он рухнул на колени, повесив голову на грудь, не в силах разогнуть шею. Вокруг него полыхало кольцо печати, словно вытягивая всю жизнь. — С помощью тебя я создам самый сильных антропоморфов, способных отыскать любого, в ком есть хотя бы капля того, кто убил мою семью. Я растерзаю каждого из его потомков, чтобы даже памяти не осталось. А для Чхоена приготовлю зрелище получше: пусть собственными глазами видит, как его любимый брат тлеет на глазах. Я бы и того вшивого лиса уничтожил, но его тело мне еще пригодится. Жаль, ты не подойдешь для нее… — Он бросил взгляд на лиловый кристалл, странно улыбнувшись, — Но я найду для нее подходящее тело чуть позже. — Юнги вновь поднял взгляд на Чонина. — Я уже знаю, что Чхоен где-то здесь, так что наше маленькое представление скоро начнется. Яна пригвоздило к полу невидимой силой, словно пытающейся выкрутить его наизнанку, он еще никогда не ощущал такого воздействия на себе. — Ритуал почти завершен. Я просто сделал так, чтобы Канчхори наконец занял это место, ведь мне нужен именно он, для полноты картины. — Тигр с нескрываемым удовольствием смотрел на то, как корчится в агонии Чонин, борющийся с другой сущностью, что заполняла его сознание, пытаясь полностью подчинить тело. Последнее, что Ян запомнил, это невыносимую боль, а затем все погрузилось во тьму. Юнги победно ухмыльнулся, когда темные глаза парня вспыхнули зеленым, а на коже проступили редкие чешуйки из-за плохого контроля над частичной трансформацией, вызванной нестабильными потоками энергии магического поля. Однако оно не смогло бы в одиночку удержать возродившегося дракона, поэтому Чимин, появившийся за спиной Канчхори, мгновенно надел на него янтарные цепи, сдерживающие его силу. — Не будем терять время. Приведи сосуд. — приказал Юнги, отворачиваясь от Чонина и вновь поднося к глазам один из кристаллов. — Подожди немного, мама.***
— Минхо? — тихо позвал Сонхва, оглядываясь по сторонам. Заметив движение в одной из клеток, он поспешил туда. — Минхо, ты здесь! — Хва? — припомнил Ю Шин имя старого друга Минхо, который целый год пытался воззвать к воспоминаниям того, но в итоге сдался, исчезнув из его жизни. Видимо, все же не сдался. Просто попытался отыскать другой способ вернуть другу память. — Я помогу тебе, сейчас. — он приблизился к решетке, пытаясь понять, как открывается замок, как Минхо заметил за его спиной трех антропоморфов. — Сзади! — выкрикнул он автоматически, понимая, что скорее всего человек не успеет отреагировать, однако Сонхва резко повернулся, вытащив пистолет с глушителем и поочередно выстрелил в каждого из зверей, сорвавшихся ему навстречу. Три тела рухнули друг за другом, не успев издать и звука. Не отыскав замок, Сонхва хмыкнул и бросил Минхо, сам отходя на пару шагов назад: — Отойди к дальней стене. — как только Ю Шин послушно отошел в дальний угол, Сонхва поменял пули и выстрелил еще два раза, попадая точно в металлические петли, раскурочивая их напрочь. Хватило одного удара ноги, чтобы доломать их и выбить узкую дверцу окончательно. Ю Шин, стараясь не касаться прутьев, вышел в сырой коридор. — Спасибо. — поблагодарил он парня. — Моих друзей, наверное, увели наверх. Ты не видел их по пути сюда? — тот покачал головой, убирая пистолет в кобуру на поясе. — Мне нужно их найти. — Сонхва кивнул, пропуская лиса вперед, немного замешкавшись.***
Джисон, чувствуя связь с Минхо, уверенно шел туда, куда вели его чувства. Безошибочно найдя вход в тоннель, он продвигался вперед. На полпути его нагнал Сынмин и теперь шел за ним, решив, что уже поздно поворачивать назад. — Откуда ты знаешь, куда идти? Ты уже бывал здесь? — Нет, в первый раз. — помотал головой Хан, остановившись на небольшой развилке. Задумавшись, он выбрал левый рукав. — Туда. Просто чувствую его. Чем ближе к Минхо, тем ярче. Это появилось после возвращения воспоминаний. Мы точно крепко связаны, Мин. — обратился он к встревоженному Киму. — Хочу искренне в это верить. — вздохнул тот. Странные звуки, похожие на выстрелы, раздались откуда-то впереди. — Скорее! — бросил Хан, ускоряясь. Он чувствовал, что Минхо где-то там. Через пару минут петлявшего хода они оказались в подземелье. Здесь уже никого не было, но зато лежали три трупа антропоморфов, а еще валялась выбитая дверца камеры. — Он уже освободился. — радостно воскликнул Джисон, поворачиваясь к шаману. — Или кто-то его освободил. — кивнул Сынмин на тела чудовищ, намекая на ровные пулевые отверстия во лбу каждого. — Что теперь? — Пойдем дальше. Он совсем недавно был здесь. — Джисон вновь сконцентрировался на их связи, осторожно поднимаясь по лестнице, ведущей на первый этаж.