Кровь, пот и большая куча золота

Неспроста поговаривают, что блеск золота ослепляет. — Ну, сукин сын, я до тебя доберусь! — бурчал я, злой на Сифера или Рода, а после блевал, хотя было нечем. Башка раскалывалась, даже пришлось снять шлем, который, казалось, жал. Погода выдалась солнечная, а я вынужден валяться на скрипучей, отсыревшей кровати в ветхой хижине и слушать разговорчики рыцарей, которым на меня было срать, а вот на моего нанимателя, судя по поздравлениям, нет. Неужели они настолько тупы, что не понимают: в одиночку бы он не справился? — Это до кого же? — Лёгок на помине. Этот голос так врезался в память, что я бы его узнал из сотни говоривших. А вот вопрос глупый. Кому же ещё могло хотеться настучать по башке, как не тому, что увёл у меня из-под носа целую кучу золота?! Сиферу, конечно!.. Или Роду? Голова была тяжёлой, но я приподнял её и пригладил подбородок, изрядно заросший. — До того труса, который зассал драться со мной в честном бою! — После этих слов меня скрутило, но блевать было нечем. Когда приступ прошёл, меня осенило: — Кстати, ты ведь видел его… — Кого? Мой наниматель на диво несообразительный, но тупое выражение лица, по его мнению, у меня. Видимо, отражение собственной рожи с моей перепутал. — Того, кто зашёл сзади и треснул меня по башке. — А-а-а, — мой наниматель присел на край кровати, отчего та угрожающе затрещала, едва выдерживая вес двух далеко не щуплых мужиков, — так я и не видел. Занят был. Драконью чешую отдирал, ещё и кровь понадобилось нацедить хотя бы в пару пробирок. А ещё сердце… — То есть он потрошил дракона. Зачем, если?.. — На, только что закипел. Вот почему меня воротило — от запаха еды. Я-то думал, от вида мерзкой рожи! Еду я взял. Жизнь научила не отказываться, как бы ни хотелось блевать. Как-то, когда я был совсем молодым, набросился на меня рой кровавых мух. Я-то выжил, но обессилел настолько, что не то что поохотиться, протянуть руку к ягодному кусту мог с трудом. Любопытно, что зверьё меня не сожрало, видимо, учуяло яд в моей крови. К слову: я не просто выжил, но и устойчивость к яду кровавых мух заработал. Сколько они ни жалили меня после — не слабел. В общем жизнь меня научила — принимать жратву, а если она ещё и бесплатная, отрывать с руками. Я, пока пережёвывал куски мяса с кореньями, ни разу не сблевнул, но подзабыл, о чём хотел спросить моего нанимателя. Ах, да, драконы — огромная редкость, а этот пострел везде поспел. Наверняка и связями с богатыми коллекционерами обзавёлся, и продаст он чешую за две таких кучи золота, а за сердце заработает целое состояние. Кровь наверняка купит алхимик… Годар, один из охотников на драконов, собирался разбогатеть именно на драконьих останках. И этот пронырливый ублюдок пытался одурачить меня, мол, не запомнил, кто врезал мне по башке?! — Кстати, мне надо в замок. Пока ты валяешься, я бы… — То есть он ещё и удрать собрался. Хотя меня ещё мутило, но похлёбка придала сил. Я успел и встать, и преградить ему дорогу. — Ты что, решил меня надуть?! — возмутился я. — С чего вдруг? — Его морда аж вытянулась, а рот открылся и в глазах мелькнуло неподдельное удивление. — Ну идём со мной. Конечно, сукин сын решил поиздеваться, зная, что к королевским жополизам я не пойду (хотя какая, нахрен, разница? Вон, трое в пещере окопались), он извернулся, мол, в замок надо! — С того, что я с этого дракона получил только шиш под нос! — А, ты об этом… — хмыкнул он. Потеребив русую бородку и усмехнувшись, он добавил: — Я прихватил две мошны золота, и одной охотно поделюсь. На что мне эта мелочь, когда я мог владеть целой кучей золота?! Я бы сказал, куда ему следовало запихнуть мошну, но звонким монетам там не место. — То есть ты хочешь откупиться жалкой мелочью. — Я притронулся к темени и отдёрнул руку. Больно. Вся башка болела, ещё и чесалась. Надеюсь, дело не во вшах. Я для того и стригся, чтобы они не заводились. — Себе, значит, прихватишь выручку с продажи драконьих останков — и будешь таков. — Ох! — Мой наниматель закатил глаза, но сел. Значит, готов попытаться меня убедить, а не удрать. — Видимо, придётся тебе рассказать, кто я. В лицо он глядеть не зассал. Светлые глаза не отводил, смотрел прямо и даже не корчил рожу. — Бывший каторжник. Что дальше? — Не только. Я Избранный Инноса. А я в таком случае сын Робара ll, и не бастард, а законный наследник. — Откуда мне знать, что это правда? — Правда, этот тип не походил на хвастуна, но всякое могло случиться, например, он возгордился тем, что завалил дракона, и насочинял о себе невесть что. — Что и следовало ожидать… — Он полез за пазуху, снял амулет и протянул мне. Та самая вещица, ради которой я был готов его прибить, у меня в руках, и он отдал её добровольно. Только ни восторга, ни ликования она не вызвала. Какая-то она тусклая оказалась, словно лишилась жизни. — Это Глаз Инноса, — пояснил мой наниматель, — и носить его может только Избранный. А сердце мне понадобилось, чтобы он опять ожил, иначе мы больше не сможем убить ни одного дракона. Моя башка, признаюсь, в тот момент совсем не варила. Глаз Инноса, жопа Белиара, член Аданоса… Кто его знает, что он нацепит на себя в следующий раз? Но дракон-то с ним разговаривал… Моей больной башке, как вы понимаете, потребовалось время, чтобы переварить услышанное. Конечно, с королевскими жополизами околачиваться мне не хотелось, да и, признаюсь, я бы не большую кучу, но мошну золота отдал бы за баню и горячую стряпню, а также за возможность заточить топор, но тащить задницу в замок не осталось никаких сил. Больше всего мне хотелось лечь и уснуть, а после — проснуться полным сил и отправиться в то место, откуда мы с моим нанимателем отправились охотиться на драконов.