Шел с запада на восток Вспоминая истории, которые нужно стереть Из сердца, из пальцев и моего лица Я так сильно пытался… Но неважно, кем я являюсь Я ничего не могу сделать Потому что у моей любви только одно имя И это ты…
Teardrop-magic you unsigned
***
Сукуна кричит, так громко, что связкам становится больно и они вот — вот разорвутся. Это горькая смесь из слов «нет», «прошу», «любимая». Он держит на руках хрупкое женское тело, окровавленное, словно маков цвет. Откуда он знал, что терять любимых так больно? Слепая надежда не оставляет его, заставляя влить как можно больше проклятой силы, активируя обратную проклятую технику, чтобы снова услышать столь быстрый ритм ее сердца. Но мертвое тело глухо к его мольбам. Глаза, в которых некогда сияли звезды потухли, и словно застыли в немом укоре. Со стоном прижимает к себе девушку. Последнее прикосновение губами к ее, безучастным, и тело вспыхивает ослепляющим его сиянием. Оно исчезает, распадаясь на тысячи светящихся частиц, словно светлячки поднимающиеся в небеса, оставляя под собой лишь эту пропитанную кровью землю. — Господин, — робко позвала его освободившаяся от пут Ураюме. Она уже почти исцелилась от действия магии Ктары. Сукуна поднимается с колен, чудовищно возвышаясь над ней, словно древняя скала. Маг опасливо отошла от него, растекающегося темнеющей от нахлынувших эмоций аурой, что способна сокрушить любого глупца посмевшего подойти к нему беспечно близко. Страсть, любовь, боль от потери, слились в один вихрь, грозясь поглотить все вокруг. Сукуна был в бешенстве. Он злился на себя, что оставил ее здесь, одну, не удосужившись проверить безопасность дворца, он рычал от ярости на нее, за ее поступок. Она посмела оставить его, пойти наперекор его воле и…убить их ребенка. Как только он увидел ее, стоящую среди обгорелых трупов, то сразу ощутил частичку себя в ее чреве. Он одарил ее своим царственным семенем, выбрав на роль матери наследников, и как она поступила с его даром? Двуликий поднял заколку, которую подарил Ктаре, в знак своей особого расположения к ней. Единственное, кроме воспоминаний, что осталось от нее. Она оставила его с вечной болью потери и массой вопросов, ответы на которые ему придется упорно искать. Прекрасная иноземка, такая хрупкая и желанная, оказалась могущественным магом, представительницей доселе неизвестной ему группы магов, не пользующихся проклятой силой. Она одна смогла расправится с таким количеством противников, расшвыряв их, словно щенят. Если бы сейчас они схлестнулись в схватке, кто бы вышел победителем? Он? Или она? — Какая жалость, я опоздал, — наигранно-печальный голос Кендзяку разорвал траурную тишину. — Что ты здесь делаешь? — грубо спросил Сукуна, сжимая заколку в ладони. — У меня есть свои глаза и уши. Они донесли, что в твоем дворце назревает бунт, а твою наложницу ждет смерть. Я поспешил, но, видимо, опоздал, — сообщил Проклятый дух чужими устами, встав рядом с правителем Хиды. — Кто совершил сие злодеяние? На чьих руках кровь твоих слуг? И где прелестная Ктара? — Ктара мертва, — глухо ответил маг. — А все эти разрушения — ее рук дело. Кендзяку бросил недоуменный взгляд на собеседника. Двуликий рассказал ему о произошедшем. С каждым словом мага, на лице Проклятого духа разрасталась донельзя довольная улыбка. Какие мысли родились в его голове, знал лишь он сам и делится с ними он не спешил. — Как интересно, но я уже знаю о других магах без проклятой силы, правда не столь много, как хотелось бы. Нам нужно больше узнать о них. И да, полагаю, Ктара не мертва. Наложение на себя рук, по-видимому, было условием для ее магического ритуала. Судя по ее прощальным словам тебе, она вернулась туда, откуда пришла. Мы еще встретимся с ней, как союзники или враги. Если она жива, то и твой наследник-тоже. Твой род будет продолжен, — голос Кендзяку завибрировал от восторга. — И не просто продолжен. Он станет родоначальником новой ветви магов. Проклятая магия и неизвестная магия Ктары соединилась в этом дитя. И, как умная девочка, она понимает это. — Ты к ней благосклонен, — заметил Сукуна и более холодным тоном добавил. — Откуда ты знаешь о ее беременности и других магах? — Я приходил в твой дворец, но ты уже покинул его к этому времени и, поэтому, имел удовольствие пообщаться с Ктарой, — осклабился Кендзяку, погружаясь в воспоминания.***
Луна все еще царствовала на небе. Ночная тьма заботливо скрывала крадущегося в саду дворца Сукуны молодого мужчину. Богатые одежды шелестели, задевая кустарники. Что он здесь ищет? Неподалеку он него раздалось женское пение. Голос, звонкий и притягательный, разносился меж сливовых деревьев, рассказывая о чем-то на незнакомом для него языке. Тихо, стараясь не шуметь, мужчина пошел на звуки, уже догадываясь кем является ночная певица. На практически голом участке, где ничего не росло кроме ликорисов, гуляла прекрасная молодая девушка. Кимоно ее было открытым, как и у всех наложниц Сукуны. Серебристо-голубые лучи луны падали на обнаженные участки кожи, светившиеся, словно жемчуг. Черные волосы тяжелой волной падали на спину, а зеленые глаза устало прикрыты. Она казалось видением, но отбрасываемая девушкой тень доказывала реальность происходящего. Неловко шевельнулся, отчего ветка под его ногами предательски хрустнула. Красавица немедленно прекратила петь, напряженно вглядываясь впереди себя, где за стволом молодого эноки прятался маг. — Не бойся, Ктара, — мягко раскрылся Кензяку, выступая на свет. Сеймур расслабилась, пытаясь придать своему лицу и голосу дружелюбие. Сейчас ей не выгодно атаковать его. — Господин, — Ктара слегка поклонилась. — Если вы к Повелителю, то он отбыл по срочным делам и вернется не скоро. — Как жаль, — вздохнул маг. — Не хотелось бы, чтобы такой путь я прошел зазря, но увы. — Ничего не бывает зря, Господин. Может быть, вы составите мне компанию в ночной прогулке? Только нам нужно уйти с этого места вглубь сада: там меньше шансов встретить стражу. Если нас увидят, то могут неправильно истолковать наше общение, а это сулит неприятностями для вас и меня. Сукуна разбираться не будет. — Не буду против, — утвердительно ответил Кензяку. Ктара подошла к нему почти вплотную и решительно взяв за руку, повела за собой, где над ними смыкалась крона эноки и они были вне зоны досягаемости стражи. Мага одолевало любопытство. Ктара не была похожа на всех тех женщин, что он знал. Ее яркая внешность привлекала: она была выше ростом, но фигура оставалась изящной, словно песочные часы. Полные бедра и грудь были совершенны. Теперь он в полной мере понимал, почему Сукуна без ума от нее. Если бы он захотел выкупить ее у него, сколько бы богатств Двуликий потребовал за него? В голове закралась каверзная мысль, что он и правда хотел бы забрать наложницу к себе. Сукуна частенько дарил ему юных девушек. Кензяку не был против плотских утех и находил в этом своеобразное удовольствие, научившись его получать. Связь духов и смертных практически невозможна и он тщетно искал ту, что сможет забеременеть и выносить ребенка. Но все пока складывалось крайне неудачно для него. Впереди зажурчала небольшая река. Она протекала через дворец, затрагивая часть сада. Ктара остановилась, недовольно поморщив нос. — Сколько камней, — прокомментировала она дно, усеянное ими. — Я не смогу пройти, не порезавшись о грани. Только сейчас маг заметил, что девушка была боса и это действительно может затруднить ее передвижение через реку. — Придется подняться чуть выше, там есть мостик. Не успела она пикнуть, как мужчина легко подхватил ее на руки и спокойно вошел в речку. Глубина была небольшой, но практически доставала ему до пояса. Ктара неосознанно схватилась сильнее за шею и прижалась головой к крепкому плечу. От нее пахло чем-то сладким, но также и чувствовался шлейф горькой полыни. Выйдя на берег осторожно опустил девушку на песок. Она была смущена его поступком. Это было заметно по опущенному к земле взгляду и губам, что она слегка прикусила. Ничего не сказав, Ктара двинулась вперед и села на заросший густой травой холмик. Похлопала ладонью рядом, приглашая сесть. Расправив одежды мужчина сел рядом. — Я так и не знаю вашего имени. Согласитесь, неудобно. Маг задумался и неожиданно для самого себя сказал ей свое настоящее имя. -Кензяку. Интересное имя. Вы маг, верно? — Верно, — немного растянуто ответил мужчина и про себя добавил: «Все же, я должен ее выкупить». — Не думаю, что Сукуна отдаст меня, — усмехнулась Ктара на мысли мага. — Как ты… — начал Кензяку. — Громко думаете, — тихо засмеялась ведьма. — Он собственник, кроме того, в моем теле зародилась жизнь от его семени. Я единственная, кто за все это время сможет дать ему наследника. — Обязательно поздравлю его с этим, — ухмыльнулся Кендзяку и коснулся тыльной стороной ладони бархатной щеки девушки. — Ты тоже маг? Но в тебе совсем нет проклятой силы. Никогда не встречал такую технику. — Я могу не только слышать мысли, но внушать их. Делится воспоминаниями, иллюзии, управлять разумом людей, создавать сны и посещать их. Вы сказали, что во мне нет проклятой силы, но она и не нужна мне. Мы пользуемся другими источниками. — Сукуна знает об этом? — Нет, и пускай пока остается в неведении. Вы сохраните мой маленький секрет? — игриво спросила Сеймур. — Я могу показать кое-что, некоторые воспоминания, только мне нужен близкий контакт. Ктара придвинулась к нему вплотную, с застывшей на губах ехидной улыбкой. Кензяку, сгорая от любопытства, ожидал от нее следующего действия. Когда нежные губы коснулись его губ, в разум ворвались яркие картинки. С жадностью, он вцепился в них, как голодная собака в кость, желая впитать в себя все, что Ктара позволит ему узнать о себе и других. <i> Маленькая девочка, примерно шести-семи лет от роду, в которой он узнал Ктару, сидела на шкуре волка перед диковинной печью, где открытый огонь плясал на красных углях. В руках она держала толстую веревку, завязанную двенадцатью узлами с гусиными перьями в них. — Мудреное заклинание, — произнесла маленькая Ктара. Благодаря силе девушки, он понимал иноземный язык. Лицо ее маленькой версии было напряжено, она обдумывала контрмеры против странного заклинания. В миг личико посветлело и издав радостный вскрик, девочка начала шептать нечто. Веревка поднялась в воздух и узлы на ней начали развязываться. Падающие с узлов перья, вспыхивали, не достигая пола. Маленькая Ктара разрушила темное заклинание. Перед глазами полыхнуло ослепительно белым и вот он уже стоит на лугу, всматриваясь чуть вдаль, где под гигантским раскидистым дубом сидели две юные девушки, в одной из которых он узнал Ктару Она была еще подростком, нежным бутоном, только входящим в свою пору цветения, но бесспорно-прекрасным. Вторая девушка не уступала в красоте Ктаре и была старше на пару лет. Кендзяку заметил, что глаза второй девушки имеют столь очаровательную особенность, как разные цвет. Прежде он не встречал такого и решил, что это особенность этих магов. Одеты они были в столь странную одежду и столь неудобную, что ему на миг стало жаль их. Их талии были перетянуты неким широким поясом, явно приносившим им дискомфорт. Ктара выхватила из рук второй девушки обтянутую черной кожей рукопись и со счастливым лицом метко запустила огненным шаром прямо сделанного из соломы и ветхого тряпья подобие человека на палке. — Представим, что это Клаус, — мстительность так и сквозила в немного детском голосе Ктары. — Как думаешь, Марианна, стоит ли поупражняться в… — Конечно! — перебила ее Марианна. — У меня есть прядь волос дядюшки. С этими словами она вскочила с травы, энергично отряхиваясь от мелкого сора, и, подняв неудобный многослойный низ одежды, побежала к соломенному человеку, вплетая в солому человеческий волос и шепча при этом заклинания. После этого, девушки испытывали магию на нем. Кендзяку не знал, кто такой Клаус, но сочувствовал ему. Он был уверен, что с помощью волоса они установили связь с живым человеком и все, что они делали с кучей человекоподобной соломы, передавалось и ему. Он погружался то в одно, то в другое воспоминание, с научным интересом следя за магическими манипуляциями. Когда Ктара отстранилась, он вынырнул из омута чужих воспоминаний. Сожалении появилось на его лице. Он недостаточно узнал о ней. — Теперь ты имеешь понятие, Кензяку. Я бы не стала показывать тебе все, о нет, мой дорогой, лишь часть, но достаточную, чтобы ты понял меня и мою магию, — Ктара грациозно склонила голову набок, слегка щурясь и насмешливо улыбаясь. Она знала, что Проклятый дух заинтересовался ее и не упустит шанс стать ближе, изучить и использовать в своих целях ее силу. Все, что произошло между ними сейчас останется в его голове и станет воспоминанием для того Кендзяку, что устроил свой кровавый квест на территории Японии. Улыбка сползла с губ колдуньи, она вспомнила, что Сукуна помнил свою прошлую жизнь, с его слов, а значит, он также будет иметь воспоминания из прошлого и о ней. При следующей встречи с ним, это может стать как проблемой, так и удачным решением. Она не отступится от своего плана, но нутро так дико скребут кошки от ощущения, что весь ее план летит в тартарары и все пойдет не так, как она хотела. Он уже пошел ни туда, когда запечатали Сатору Годжо, о чем она не была в курсе изначально. Ей приходится неукоснительно соблюдать договор с Сукуной, ища постоянно лазейки в обход его. Она чувствовала себя паршивой предательницей, обманувшей доверии студентов и Сатору, но другого плана у нее не было. Иногда, приходится идти на безумные вещи, чтобы защитить дорогих тебе людей. — Мне пора, дорогой Кендзяку, — промурлыкала ведьма и исчезла перед глазами духа, оставив его наедине с грандиозными мыслями