***
Холодно... Как же холодно... — Джеймс? — прозвучало до ужаса хрипло. Совсем не похоже на его голос, но чьего-то присутствия мальчик не чувствовал и не слышал. Гарри с трудом открыл слипшиеся глаза. Взору представилось необычайно прекрасное ночное небо. Ясно освещенной мчалась через дымчатые облака подробная и тонкая в очертании луна. Она приковывала взгляд, не давая шанса взглянуть на звёзды, меркнувшие по сравнению с ней. Гарри пролежал в одном положении очень долго, как околдованный всматриваясь в тёмное, местами светлое небо. Повернув голову, он стал осматривать высокие деревья, стоявшие чуть поодаль от него. Они были жуткие. Их длинные тёмные ветви, лишённые листвы, изгибались под странными углами, складываясь в пугающие и слишком реалистичные фигуры. Деревья окружали его со всех сторон, подобно ловушке, которая вот-вот заставит задушить себя накатившим безумием. На пробу Гарри пошевелил онемевшими пальцами, а после попытался встать. Голова казалась такой тяжёлой, что лучшим решением было лечь обратно и лежать так до тех пор, пока кто-нибудь за ним не придёт. Но нет. Нужно разузнать, где он и как далеко находится какая-нибудь цивилизация. Это место было ему совершенно незнакомо. Липкий страх поднял свою кошмарную голову, лишая мальчика способности двигаться. Холод пробирал до костей, а тонкая пижама ни капли не спасала. По крайней мере, Гарри надеялся, что дело именно в ней. Ноги едва держали его. Ужасно долго он пытался овладеть ими и наконец-то сдвинуться с места. Босые ноги неуверенно делали маленькие шаги, утопая в снегу. Гарри не видел ни одного следа на белоснежном ковре. Ни по сторонам, ни на тропинке впереди. — Джеймс? — снова попытался он, уже громче, дозваться до брата, если тот тоже оказался здесь. — Мама? Отец? Ответом была тишина. Тускло белевший снег на местности изредка светлел, светлело небо, обозначались тени от деревьев. Странный свет... В нём всё было видно, но видно едва. При этом свете мир стал больше в несколько раз, чем днём, и за привычно отдаленной луной ещё виделось огромное пространство, более сжатое, более видное... Он замер. Обхватив себя руками в бессмысленной попытке согреться он оглянулся. Становилось всё холоднее, а вокруг один лес и одна единственная тропинка, ведущая неизвестно куда. Она совершенно не внушала уверенности. С большим удивлением Гарри обнаружил, что его собственные следы отсутствовали, хотя он только что проходил здесь. Интуитивно он сделал шаг назад и наблюдал, как снег возвращается в прежнее идеальное состояние. "Понимаешь, Гарри... Время всё меняет" — легко вспомнились слова отца, запавшие мальчику в самую душу в тот же миг. Правда, сейчас он находился в мире, который был за гранью понимания даже его отца. То, что он сейчас наблюдал, выглядело так, словно... Словно здесь время не властно. Оно раз за разом возвращалось к какому-то определëнному моменту, и оставалось на этом моменте, что бы ни случилось. Мальчик, поглощëнный своими мыслями, вздрогнул всем телом, как только до слуха донëсся чей-то голос: — Гарри... От испуга он еле удержался на ногах. В ночной тьме, несмотря на сияние луны, было сложно что-то увидеть. Между деревьев мерещелись длинные фигуры, похожие на людей. Но даже если так, желания с ними заговорить не возникало. Гарри сморгнул слёзы и пошёл дальше. Он смотрел чётко перед собой, не оборачиваясь и не смотря по сторонам. Это просто его воображение. Всего лишь воображение. Здесь никого нет. Он один. Совершенно один. Он убеждал себя вновь и вновь. Это давало какое-то призрачное спокойствие и уверенность в контроле ситуации. Это было необходимо, чтобы идти дальше. Неизвестно, куда. Просто чтобы идти вперёд, ведомым лишь своей удачей. Вокруг было слишком тихо. Не похоже на обычный лес. Даже в зимнее время лес был полон звуков природы и его обитателей. Но здесь... слишком тихо. Собственное дыхание, срывавшееся с губ клубами пара, казалось оглушающим, а учащëнный стук сердца неприятно раздавался где-то в голове. Тем удивительнее было услышать слабые звуки. Чем-то они напоминали шипение и человеческую речь одновременно, но Гарри не мог ничего разобрать. Мальчик сам не заметил, как замер на месте. С левой стороны, между деревьев стояли длинные тени, похожие на человеческие, только вытянутые и как будто искалеченные. Он не видел полностью их лиц, лишь рты. Огромные, разинутые, словно они были входом в небытие. Медленно он повернул голову направо — там стояли эти же существа. Они что-то говорили. Всё так же неразборчиво. И смотрели. Ещë никогда Гарри не чувствовал себя настолько уязвимо. Он знал: все они смотрят только на него. Мальчик резко сорвался с места вперёд по тропинке. Больше путей не было. Она тянулась бесконечно долго. Под рëбрами болезненно билось сердце в сумасшедшем ритме, а тяжёлое дыхание срывалось в хриплый кашель от долгого бега. Лесная тропинка вывела его к обрыву. Внизу он слышал что-то похожее на шум воды. Колени мелко дрожали, когда он подходил к краю. Ему нужно было увидеть, что находится там, внизу. А внизу была лишь пустота. Откуда тогда доносится шум воды? Гарри вглядывался в густой туман на той стороне и не находил ничего. На мальчика накатывало понимание. Он один. И находится неизвестно где. Лес за его спиной кишит монстрами, на другой стороне ничего нет, а внизу только пустота. Он хотел сорваться с места и убежать. Куда — абсолютно неважно, только бы подальше от этого места и от этого страшного существа, что показалось на той стороне и направлялось прямо к нему. Но тело как будто парализовало, он не мог сдвинуться с места дальше, чем на пару маленьких шагов. — Куда же ты, дитя моë? Существо неумолимо приближалось. Оно плыло по воздуху, преодолевая обрыв между ними. Одеяние, больше похожее на балахон с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо, устрашающе развивалось на ветру, вселяя самый настоящий ужас. Мальчик ничего не мог сделать, когда существо уже находилось слишком близко. Зрение стало подводить: перед ним всë расплывалось, а мысли путались. Из-под балахона показалась бледная рука, которая через секунду легла на его щеку. В непосредственной близости он смог рассмотреть руку получше. Холод голых костей обжигал. — У тебя его глаза, Гарри. Он вздрогнул, когда до слуха дошло его собственное имя, сказанное слишком нежно. Он ничего не понимал. Кто это? Чьи у него глаза? Что это за место? Почему к нему такое отношение? И ещё тысяча вопросов, но вымолвить не получалось ни единого. Но это и не требовалось. Глубокий капюшон скрывал лицо в непроглядной тьме, но Гарри мог поклясться, что сейчас это существо ощущало какое-то странное удовлетворение. Он слышал это в его голосе. — Наконец-то... Ты ещё так мал... Тебе так много предстоит узнать, увидеть и понять, мой дорогой, — голос становился всë тише. — Будь сильным, Гарри...***
— ...ри! Ну же, братик, просыпайся, просыпайся! Гарри! Это было первым, что он услышал, резко открыв глаза. Над ним тенью нависал Джеймс, он выглядел очень обеспокоенным и испуганным, в уголках глаз застыли слёзы. Сердце защемило от такой картины. Подняв руку, Гарри смахнул катившуюся по нежной коже слезу и растрепал тёмные волосы. Это действительно успокаивало — приводить волосы брата в жуткий хаос. — Джей... — прошептал Гарольд. — Всë хорошо. — Что... Что это было? Старший мягко потянул брата вниз, устраивая того на своей груди. Рука зарылась в чужие волосы, успокаивающе массируя макушку. Трясущиеся руки младшего обняли его в ответ. Так крепко, словно он боялся, что Гарри может вот-вот исчезнуть. — Кошмар. Мне просто приснился плохой сон. Блестящие от слёз светло-карие глаза пронзительно посмотрели в его ярко-зелëные. Видеть младшего брата таким грустным было невыносимо. — Я не хочу, — с надломом тихо проговаривал Джеймс, срываясь на плач, — чтобы братику снились плохие сны. Братик ведь хороший... очень хороший... Братику должны сниться хорошие сны. — Конечно. Завтра всё так и будет, — уверенно шептал в ответ Гарри. Он не имел власти над своими снами, но сейчас хотелось пообещать брату весь этот дивный мир в качестве подарка с лентой ярко-красного цвета. Его любимого. Лишь бы улыбался, освещая всё на своём пути, подобно солнцу. Джеймс резко вскинул голову. — А если братику снова будут сниться кошмары, я его защищу! — Я верю в тебя, Джимми, — ласково заверил его Гарри, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Младший взглянул на брата с таким удивлением, словно впервые его видел. Даже слёзы были отставлены в сторону, губы растягивались в счастливой улыбке. — Ты никогда не называл меня так, — подметил Джей. — Да? — притворно удивился Гарри, вызывая своим видом смех. Заспанный, растрëпанный, ещё и с забавным выражением лица. Милое зрелище. — Какое несправедливое упущение. Эмоции Джеймса всегда были, есть и будут заразительными. С этим не сравнится ничто, даже чума. Улыбка со светящимися от всех чувств глаза, звонкий смех, тёплые прикосновения — всë это начисто стирало негативные чувства, тяжкие мысли, и оставалось только отвечать тем же. Вот и сейчас. Оглушëнный странным, жутким сном Гарри искренне улыбался своей точной копии, словно заглянул в зеркало и увидел своё отражение. Счастливое отражение. Отражение, которым хотелось быть ради этой яркой улыбки. Он не мог по-другому. Позже он обязательно расскажет ему о своём кошмаре. Когда сам успокоится и, быть может, сможет что-то понять. А пока... Нет.***
Следующие пару ночей Гарри боялся засыпать. Боялся сомкнуть глаза, чтобы вновь столкнуться с тем существом, от которого исходил лишь холод и предчувствие чего-то ужасного и разрушительного. Но в конечном счёте глаза закрывались то ли из-за усталости, то ли из-за умиротворяющего сопения на соседней подушке. Но тот сон не приходил. Теперь в своих снах Гарри видел свою жизнь. Вернее, только те моменты, которые он отчëтливо помнил. Он никак не был против, но странно, когда одна и та же концепция снится каждую ночь. Впрочем, ладно. Главное, что он больше не видел существа с костяными руками в чёрном плаще. Уже эта мысль давала какое-то спокойствие. Джеймс, остро чувствуя напряжëнное состояние брата, старался всеми силами помочь. Зазывал в игры, рассказывал шутки, смеялся, не отходил на слишком большое расстояние без весомой причины, крепко обнимал во сне, словно боялся на утро проснуться один. Естественно, Гарри знал причину такого внимания, как бы Джей не отпирался. Тот ждал. Терпеливо ждал, пока Гарри сам решится обо всём рассказать, и, видя как это его порой пугает, старался быть рядом и помогать справиться, не впадать в ничего не понимающее состояние. Джеймс не требовал немедленных объяснений, он просил взглядом, при этом давая столько времени, сколько потребуется Гарри для осознания всего случившегося. Однако за это время Гарольд не удалось узнать вообще ничего. Всë было глухо: сны не приходили, портреты молчали или игнорировали его вопросы, в доступных книгах не стоило и надеяться что-то найти. Родителей он предпочёл не трогать. В любом случае, с каждым днём это всё больше походило на единичный кошмар. Это не то, ради чего можно беспокоить родителей или тратить своё спокойствие, стараясь узнать то, что не несёт в себе смысла. В конечном итоге мысли о странном сне постепенно забывались и не беспокоили мальчика.***
Джеймс сразу ощутил изменения в настроении брата. Гарри перестал забиваться в угол при каждом удобном и не очень случае, подолгу молчать, бездумно смотреть в одну точку, словно в трансе. Привычное умиротворение, исходящее от Гарри грело сердце сильнее, чем прежде. А насколько тот стал заботливее. Кажется, ещё чуть-чуть и он обойдëт родителей вместе с домовушкой-няней. И мысль не вызывала негодования или чего-то в этом духе. Джеймс с удобством расположился на просторной кровати, лёжа на животе и активно болтая ногами в воздухе. Перед ним лежала открытая книга с красочными рисунками. — Что это? — Гарри кивнул на книгу. Он стянул с плеч бежевую кофту, оставшись в рубашке и тёмных брюках. Сложенная кофта отправилась на кресло. — Отец купил новые книги для доступной для нас секции. Среди них я нашёл её, — Джеймс показал обложку брату. — «История квиддича». Это безумно интересно! — Квиддич? — на его лице отобразилось непонимание. Гарри залез на кровать почти вплотную к Джеймсу. Рука сразу же нашла чужую. — Спортивная игра с заковыристыми правилами. Но она мне даже нравится, — младший широко улыбнулся. — Как насчёт сыграть в неё, когда родители разрешат иметь мëтлы? Гарри немного задумался. Он не видел в этом ничего плохого. — Конечно. Мы обязательно сыграем в эту игру, — улыбнулся он. Джеймс счастливо просиял и подтолкнул книгу ближе к брату. — Почитаешь мне? Как только старший согласился, он перевернулся на спину, устраиваясь поудобнее и не забыв закинуть на брата ногу. Гарри тихо посмеялся и начал читать. Его мягкий голос успокаивал и ласкал слух, а меняющаяся интонация удерживала интерес слушателя. Он читал медленно, чётко, Джеймс понимал и осознавал каждое прочитанное слово, не отрывая взгляда от лица старшего брата. В комнате уже было темно, когда полностью прочитанная книга отправилась на прикроватную тумбу. Не долго думая, Гарри выключил и лампу. Лунный свет проникал сквозь открытые портьеры, образуя интересные тени на полу. За ними увлечённо наблюдал младший, наслаждаясь присутствием брата и образовавшейся тишиной. Он так скучал по этим ощущениям. — Джеймс? Собственный голос казался сейчас лишним. Не хотелось прерывать минуты такого редкого единения, когда, казалось, можно было читать мысли друг друга без какой-либо магии. Но и молчать больше не было сил. Чем дольше длится его молчание, тем хуже для них обоих. Услышав в ответ вопросительное мычание, Гарри слабо улыбнулся и продолжил: — Мне известно, почему в один момент ты стал уделять мне ещё больше внимания и беспокойства. Думаю, что ты должен знать, что тогда случилось. — Ты про ту ночь? — Джеймс заинтересованно поднял голову, заглянув в глаза брата. Летняя зелень в полумраке комнаты как никогда была похожа на малахит. Гарри кивнул. Пути назад больше нет. — Тогда мне приснился странный и страшный сон, — он тяжело вздохнул и тут же почувствовал, как его затягивают в объятия. — Сначала я оказался в заснеженном лесу. Совершенно один. Я звал тебя и родителей, но вас там не было. По обе стороны от меня одни деревья, которым, кажется, конца не было. И всего одна тропинка, ведущая вперёд. Я пошёл по ней. Гарольд ненадолго замолчал. Он размышлял, как лучше описать дальнейшие события. Чужая рука, обжигающе тёплая, успокаивающе гладила спину. Температура в комнате, казалось, начала стремительно падать. — Можешь не заставлять себя, если ещё не готов, — мягко произнёс Джеймс. — Нет, всё в порядке, — он помотал головой и продолжил: — Когда я остановился, то открыл для себя две вещи: мои следы на снегу исчезали, а между деревьев стояли... какие-то жуткие существа. Чем-то они напоминали человеческие тени, но одновременно не были ими. Я испугался и побежал дальше. Бежал до тех пор, пока не вышел к обрыву. Всё вокруг было в тумане, но я видел другую сторону. Оттуда показалось... ещё более жуткое существо, чем те, которые остались в лесу. Оно... говорило такие странные вещи. Что у меня чьи-то глаза, что нужно быть сильным... Джеймс посмотрел на него с беспокойством и протянул свою руку к лицу. Он осторожно стёр скатившуюся слезу, поймав на себе непонимающий взгляд Гарри. Старший быстро протëр глаза, не оставляя ни следа. Только покрасневшие зелёные глаза были напоминанием. — Я пытался понять, что произошло тогда. Или узнать об этом что-нибудь. Безуспешно. — Это просто сон, братик, — его вновь крепко обняли. — Всё будет хорошо. Вот увидишь. — Конечно, — тихо вымолвил Гарри, обнимая брата в ответ. Больше не было сказано ни слова. Мальчики крепко держали друг друга в объятиях даже после того, как оба провалились в сон. Как были, полностью одетые, на застеленной кровати. За окном поднимался сильный ветер, срывающий только-только пожелтевшую листву, а светлое небо затягивали угрожающие тучи. Но близнецам было всё равно. Они успокаивали и грели друг друга лучше любого одеяла. Сегодня оба спали беспробудно, плохая погода ничуть их не беспокоила.