Думал ты проигнорируешь…
Просто я совсем не знаю, что надеть на квартальное, а Фушигуро мне сказал, что ты помогала ему пару раз
Нобара сонно читает сообщение и думает, что это было вечность назад. Она тогда совсем не понимала, почему черноволосый обратился к ней за помощью. Ей он дружелюбным совсем не казался, а даже несколько напрягал. И после пары часов в магазинах напряжение никуда особо не ушло. Рыжая лишь сняла ярлычок «злая собака» и наклеила цветастую бумажку «слишком закрытый». Сблизиться с Мегуми у неё так и не получилось. не только ему)Я подумал, что ты можешь помочь мне тоже. Если нет, то ладно
Нобара считает, что Итадори один из множества, кто видит её резкой и такой, что подойти страшно. Но она и не отрицает, что вся проблема в подаче. Зато так её окружат лишь те, кто действительно готовы принять не самый лёгкий характер. И, приняв его, они познакомятся с одними из самых лучших отношений в жизни. Кажется, что если рыжая привяжется к вам, то это навсегда, и она сделает всё, чтобы не отпустить вашу руку никогда. Почему я должна отказывать? ближе к четвергу реши м Сатору всё равно даёт два выходных обычно.Отлично, буду ждать!
Ты бы мог просто поговорить со мной об этом в клубе.Не знаю… Просто мне казалось, что ты меня съешь за какие-то просьбы.
Мужиков не емсНу, апельсиновый сок и последняя смена мне это сказали.
А что с соком не так?Если вы его любите, то я всегда к вашим услугам.
Я тебе ещё не говорила, что ты мне с самого начал понравился? Итадори улыбается, смотря на сообщения. Его сердце окончательно растаяло в девичьих руках сегодня. Нобара и правда очень хорошая. Она лишь пытается защититься от всего своей резкостью. И иногда даже Юдзи хотелось побыть в роли старшего брата, хоть он и не до конца был уверен в своём старшинстве. Ладно, не забалтывай меня! увидимся завтраУвидимся и спокойных снов!
Нобара присылает в ответ стикер кошки, держащей в лапах сердце, и выходит из сети. Итадори думает, что чего-то лучшего, чем эта должность, с ним пока что не случалось.***
— А у кого-то сегодня хорошее настроение, что ли… — протягивает Юта, расположившись за деревянным столом на кухне. Инумаки вырезает листочки из теста, подходя к делу с полной ответственностью. Он старается сделать их одинаковыми, вырисовывая узор ножом и откладывая на бумагу для выпечки. Тоге поднимает голову и протягивает нож, указывая на остатки теста. Оккоцу берётся за рукоятку так, словно впервые в жизни держит его в руках. «Ты разве не сказал, что хочешь помочь?», — с улыбкой показывает светловолосый жестами. — В этот раз я не куплюсь, — цокает Юта, но разделочную доску всё равно двигает ближе к себе. — Хорошее, хорошее, — тепло отвечает Инумаки и открывает духовку, ставя круглую форму внутрь. — Думаю, в этот раз на нас всех разделится отлично, — в предвкушении отвечает Оккоцу. От тыквенного пирога он отказываться не желает. Инумаки закрывает духовку, совсем не понимая, когда лампочку в ней успели починить. Сатору вечность откладывал вызов мастера, а вся выпечка уже месяц была в стоп-листе. И сегодня днём, когда Тоге забылся и уже на автомате начал всё включать, то совсем не понял, кто так похозяйничал здесь. Светловолосый подходит к столу и упирается локтями в дерево. Его лицо прямо перед Ютой, и он смотрит, как тот старательно выводит ножом прожилки. Инумаки засматривается на выверенные движения длинных пальцев, приходя в себя, когда Оккоцу уже откладывает нож в сторону. — Любуешься? — темноволосый поднимает голову. Инумаки кивает, останавливаясь взглядом на чужих губах. Оккоцу перегибается через стол, сокращая расстояние между ними. Светловолосый долго не думает, притягивая того рукой, пальцы которой путаются в волосах Юты. Тот даже не успевает опомниться и стукается зубами по неосторожности. Тоге пахнет корицей, а губы Оккоцу с привкусом сахарного сиропа. Кухонный таймер пищит, пока улыбки тонут в поцелуе.***
Юта стучится в окошко, привлекая внимание Мегуми. Тот откладывает телефон на стойку и подходит к стене напротив, опираясь не неё предплечьем и наклоняясь ниже. Он кивает Оккоцу, ожидая какую-то просьбу. — А детёныша где потерял? — спрашивает темноволосый. Фушигуро лишь хмурится. Взгляд у него тяжёлый и выглядит он каким-то замученным. Наверное, опять полночи не спал и возился с бумажками по бару. Хотя, он был человеком несколько радикальным и мог сегодня вообще не ложиться. А зачем? Осталось два часа. Юта на такое только кидал взгляд беспокойства да махал рукой. Фушигуро никак не исправить, даже если на куски переломать. Оставалось только радоваться, что он ещё не такой ужасный трудоголик, как Нанами. — Итадори, — поясняет Оккоцу. — Он… — Мегуми поворачивает голову и видит, как Юдзи медленно спускается по лестнице, завязывая лямки фартука за спиной. Взгляд Фушигуро смягчается. — Сюда идёт. Ему что-то передать? — Пусть на кухню зайдёт и поднос возьмёт, — отвечает Юта и закрывает окно. Мегуми ждёт пока Юдзи посмотрит на него и говорит, что тому надо на кухню. Как только он проходит мимо стойки, то черноволосый подаёт ему поднос. Итадори открывает кухонную дверь и его сразу же обдаёт теплом, а запах печёного теста оборачивается вокруг. Юта вскидывает руку в приветственном жесте, а Инумаки лишь кивает, разрезая пирог ножом. — В честь того, что духовка магическим образом заработала, этот чудесный человек решил угостить нас всех тыквенным пирогом, — начинает Оккоцу. — Так что отнесёшь его, пожалуйста, Нанами и Фушигуро. Ну и себе, конечно. — Нет проблем, — кивает Итадори. Такая милость в начале дня очень радует его. — А ребята? — К ним я сам зайду: всё равно надо с Чосо поговорить, — отвечает Юта. Он достаёт белоснежные блюдца и выкладывает ни них ровные кусочки. Юдзи думает, что украшения из листьев выглядят как настоящие, а кусочки тыквы лишь дополняют осеннюю картину. — Так, это наверх, это бар, это нам троим… — Оккоцу мысленно считает людей. — Маки? — спрашивает Юдзи. — И Юки. — Точно, чуть про вторую не забыл, — темноволосый вытаскивает ещё одно блюдце. Такую забывчивость ему бы не простили. — А, управляющий! — как Итадори мог упустить главного любителя всего, что с сахаром. Инумаки дёргает Юту за рукав, быстро спрашивая жестами, работает ли Сатору сегодня вообще. В клубе его последние несколько дней не видели ни утром, ни вечером. Юдзи чужой разговор понимает, но совсем не знает, что ответить. — Иди спроси у Фушигуро, будет ли Сатору сегодня, — даёт указание Оккоцу. — Можешь через окно. Итадори неловко подходит к окошку и дёргает ручку, но ничего не происходит. «Просто поверни», — вздыхает Юта, и Юдзи чуть ли не на половину высовывается из проёма, чувствуя себя максимально странно. Мегуми опирается на стойку спиной и стоит с закрытыми глазами, скрестив руки на груди: пытается подремать хоть так. — Фушигуро, — зовёт Итадори, и черноволосый тут же открывает глаза, смотря по сторонам и наконец замечая того в кухонном окне. Он рефлекторно усмехается и закрывает рот рукой. — Что это за ужас? — спрашивает Мегуми и подходит чуть ближе. — Как вы этим пользуетесь, — неловко отвечает официант. — Эм, меня попросили узнать, будет ли сегодня Годжо здесь. — Не, — отрицательно мотает головой Фушигуро. — Написал, что до конца недели, скорее всего, не появится. Итадори кивает и «залезает» обратно. «Нет его», — докладывает Юдзи, поворачивая ручку. «Блин, а я уже отрезал», — показывает Инумаки. И Итадори понимает, что знает, кому отдать кусок. — А Наоя… — говорит парень. Инумаки и Оккоцу многозначительно переглядываются. — Он вообще здесь? — Юта надеется на отрицательный ответ. Но то, что он «что-то делает на сцене» его совсем не радует. — Ты серьёзно хочешь делиться с ним после того, как он наорал на тебя? Оккоцу такого благородства не принимает. «Какой ещё Наоя? Если ты разрешишь, то после смены тебе своим ртом придётся…», — Инумаки смотрит на Юту, показывая тому жестовые угрозы. Итадори отводит взгляд в последнюю секунду, не желая знать, что там будет после смены. А вот темноволосый досматривает, и краснеют уши что у него, что у Юдзи. — Твои родители правда не знают, кем ты работаешь? — неверяще спрашивает Юдзи. — Не над… — не успевает заткнуть его Фушигуро. Наоя поворачивается, держа в руке стакан с водой. Кубики льда медленно бьются друг о друга, а холодные капли текут по стеклу вниз, просачиваясь под пальцы Зенина. — Что ты сказал? — специально переспрашивает он. Мегуми сквозь зубы шепчет: «Ничего, скажи, что ничего». — Это как-то неправильно… Что бы такого произошло, узнай они? — Юдзи думает, что тут ровно то же, что между ним и Рёменом. — Рот закрой, — обрывает Зенин. Мегуми за баром впивается ногтями в стойку. — Ты ничего не знаешь. Как ты можешь что-то понять, если ты там никогда не жил?.. — Зато я там жил, — начинает Фушигуро. — И не строй из себя единственного травмированного. Ведёшь себя так, будто лучше отца. Ты точно такой же, как бы ни старался убедить себя в обратном. Наоя такого ожидать никак не мог. Он неверяще моргает пару раз и усмехается собственным мыслям. Юдзи переводит взгляд с одного на другого. — А я с тобой ни о чём не говорил сейчас. Для тебя у меня другие слова есть, — стекло в его руках вот-вот треснет. — Ты бы лучше за языком своего дружка следил. Занял бы его чем… Зенин фальшиво улыбается и переворачивает стакан в воздухе. Вода хлёстко выливается на пол, а льдинки отскакивают от поверхности. С громким стуком он ставит его на стойку, ещё пару секунд смотря в зелёные глаза. Наоя возвращается к работе. Юдзи же потом был занят собиранием воды и ещё половину смены извинялся перед Фушигуро. Но тот говорил, что всё в порядке. Он уже давно смирился с этим. — Подумаешь… Ну так что? Или я ему свой отдам, — говорит Итадори. Тоге лишь закатывает глаза. — Подходя к рычащей псине не следует удивляться, что она станет лаять, — вздыхает Оккоцу, но пирог кладёт. — Но рычит-то она тоже по какой-то причине, — пожимает плечами Юдзи и быстро ставит тарелки на поднос. Юта не находит что ответить и просто смотрит, как официант идёт к двери. «Понимаю ёжика… Я бы на его месте тоже растаял», — показывает Инумаки. Юдзи это замечает, но смысла не улавливает. Похоже, какие-то жесты он читает неправильно.***
— Здрасьте, — Юдзи выглядывает из-за двери и заходит в кабинет Нанами. Мужчина обложен бумагами со всех сторон и, подперев голову рукой, смотрит в ноутбук. Он зажимает ручку между указательным и средним пальцем и крутит её, пытаясь вспомнить, на чём остановился. Голос Итадори отрывает его от работы, и он поднимает взгляд. — Это Вам от кухни, — официант подходит к столу и поднимает блюдце с подноса. — А вот сюда ставь, — Нанами на секунду теряется, но быстро сгребает папки ближе к себе и расчищает небольшой островок на столе. Он оглядывает пирог, предвкушая пятиминутный перекус. Или лучше поесть одновременно с работой? — Это с чем? — Тыквенный. Ещё там корица, ванильный сироп, сливки. Должно быть очень вкусно, — Юдзи отходит от стола, смотря на пятнистый плед, кинутый на диван. — Передай кухне благодарность, — чуть заметно улыбается Кенто. — И тебе спасибо. Юдзи с широкой улыбкой кивает и выходит за дверь. Следующий «клиент» по списку — Наоя. Тот упорно продолжает репетировать одно из выступлений, повторяя одни и те же движений в который раз. Итадори он кажется очень вымотанным, но даже так продолжает работу. Зенин делает оборот вокруг пилона и хватается за него рукой. Пальцы соскальзывают и тот падает на спину. Наоя не встаёт и лишь шумно дышит. Внутри кипит ненависть к себе, своим способностям и тому, что он ничего не может. Юдзи будто сам ощущает этот удар о пол и морщится. Он подходит к самому ближнему к сцене столику, а Зенин приподнимается на руках и садится, смотря на него. — Это для тебя, — осторожно говорит Юдзи. Наоя оглядывает блюдце и выражение его лица ничего хорошего не говорит. — Я выпечку не ем, — говорит он. — Твой взгляд думает по-другому, — усмехается Юдзи. — Ну, я уносить не буду. Так что если захочешь, то пожалуйста. Итадори отходит от столика и идёт к бару. А Наоя, кажется, пытается перебороть себя и сказать благодарность. Но такого он пока что не умеет, поэтому «спасибо» от него ждать не стоит. Сейчас уж точно. Именно из-за этого Зенин остаётся играть в гляделки с куском пирога. И, кажется, проигрывает. — Ваш заказ, — Юдзи ставит блюдце на стойку и придвигает его к Мегуми. Тот с удивлением смотрит на тарелку и вскидывает брови. — Ух ты, это в честь чего? — интересуется он. — У кухни сегодня хорошее настроение, — Юдзи садится на стул и прижимает к себе поднос. Мегуми ставит один локоть на стойку и отрезает ложкой кусочек с тыквами сверху. Он пробует пирог и вздыхает. Сомневаться в способностях их поваров никогда не стоило. Наоя же слезает со сцены и подходит к столу, беря блюдце в руки. Он ещё пару секунд смотрит на еду, будто пытаясь найти какой-то подвох, но его там нет. И в конце концов он пробует. — А говорил, что не будет, — хмыкает Юдзи. — А что это вы все едите? — Маки смотрит на парней, держащих одинаковые тарелки. — Сегодня какой-то праздник, что ли? — Сатору сегодня не работает, — говорит Мегуми, отламывая кусок побольше. — Да перестань, — смеётся девушка и кивает Юдзи. Он точно посерьёзнее будет. — Просто осенняя милость. Твой кусок на кухне, — вздыхает Итадори, оглядывая Фушигуро. «Какие же вы все чудесные», — Маки останавливается и прикладывает руку к сердцу. Юдзи кивает и говорит, что это чистая правда. — Слушай, а ещё осталось? — шёпотом спрашивает Мегуми. — Давай я их отвлеку, а ты стащишь с кухни остальное. — Эй, ну-ка никаких преступлений в рабочее время, — осуждающе говорит Маки. — Итадори, не слушай его, иначе плохому научишься. Юдзи смеётся и говорит, что Мегуми просто может взять его кусок себе. Фушигуро возражает и отвечает, что не так сильно-то ему и хочется добавки. Официант такому не верит и отламывает половину для черноволосого. И как бы Мегуми не упирался, ему приходится принять подношение. Маки решает оставить их наедине, кидая взгляд на Наою. Даже он сегодня какой-то спокойный. И пока она краем уха слушает препирательства парней, то думает, что таких размеренных дней ей очень не хватает.***
Для Сатору же день тянулся очень долго, что несколько тревожило его. Обычно они пролетали один за другим, но тут… Тут казалось, что пятница никогда не кончится. Он шёл по улице, останавливаясь у клиники и поднимая голову, чтобы посмотреть на вывеску. Годжо выкидывает почти пустой стакан с чаем в урну и взбегает по ступенькам. Сёко встаёт на цыпочки, чтобы воткнуть папку с картами пациентов на самую верхнюю полку. Стук в дверь отвлекает её, и она не успевает уберечь часть картотеки от падения. Листы разлетаются по полу, и дверь открывается. Сатору просовывает голову в проём и смотрит на подругу, собирающую бумажки сидя на корточках. — Привет… Чем занимаешься? — спрашивает блондин, прикрывая за собой дверь. — Ты бы хоть предупредил, — отвечает она. — Да вот, собираю макулатуру, потому что кто-то отвлёк меня. Сатору вздыхает в извинительном тоне и подаёт девушке часть копий рецептов, улетевших к его ногам. В кабинете ничего не меняется уже сколько лет. Всё так же пахнет лекарствами, всё те же полки, заставленные книгами и какими-то папками, две чашки и чайник в самом углу и самое главное — всё тот же диван, на котором Годжо так любил полежать, когда бывал здесь. Ноги он всегда свешивал через подлокотник, а руки клал себе на грудь. Но сегодня что-то не так. Заметить это трудно, почти невозможно. — Какой-то новый освежитель? — непонимающе спрашивает Сатору, останавливаясь посреди кабинета и хмуря брови: запах ускользает от него. — Ты такой наивный, раз думаешь, будто тут что-то меняется, — со смешком отвечает Сёко, вставая на ноги и подавая ему папку. — Поставь на верхнюю. — Да нет, не думаю, — Сатору никаких усилий, чтобы достать до самого верха, не прикладывает. Сёко включает чайник и убирает со стола какие-то рабочие принадлежности. Она кивает на стул подле, и Годжо неуклюже усаживается на него, подтягивая ноги ближе. Сейчас он чувствует себя пациентом на осмотре. Главное не забыть, что стул без спинки, иначе точно свалится. — Когда вы последний раз с ним виделись? — произносит голубоглазый, махая белоснежными ресницами. — Какой вопрос… — Сёко почему-то ожидала этого, но не сейчас. Она долго думает над ответом, сразу понимая, о ком спрашивают. Просто потому, что больше ни о ком и не могут. — Год назад?.. Где-то около того. Ты? — После проверки ни разу, — Годжо отводит взгляд и читает что-то невероятно интересное на корешках рабочих папок. — Скоро вот… два года. Сатору нервно усмехается и берётся за рукав серой кофты. Сёко устало смотрит на друга, протягивая ему кружку с чаем и распаковывая новую коробку конфет. Иери думает, что тот опять одет не по погоде. Этот придурок снова вышел на пять минут в магазин, решив не возвращаться домой, а пойти гулять. Сатору же переводит взгляд на коробку, и в его голове что-то начинает складываться. — Почему вы просто не решите то, что между вами тянется уже столько лет? — непонимающе спрашивает она. — Два года не так уж много, — пожимает плечами блондин, отпивая зелёного чая и думая, что в баре он куда лучше, чем это пакетированное нечто. Девушка мотает головой, соприкасаясь ногтями поверх кружки. Или он умело пытается убежать от сути разговора, или правда не понимает. Наверное, всё вместе. И человека сложнее, чем Сатору, в её жизни ещё не было. Понять, что у него там в голове, кажется, не мог даже он сам. — Да я в целом… Ваши отношения всегда были с долей напряжения, но последние пару лет только оно и осталось. Почему вы такие? — Не переживай ты так. Все друзья ссорятся, — кивает ей Годжо. — Когда-нибудь мы точно поговорим. Иери думает, что всё это бесполезно. Столько лет намёков, а не поменялось ничего. Когда-нибудь… Это когда-нибудь может случиться в следующем тысячелетии. Вот только, кто до него доживёт? — Са-то-ру, — по слогам произносит Сёко, обращая внимание на себя. Он поднимает взгляд, и видно, что ему зрительного контакта не хочется. — Не ври хотя бы себе о том, что с самого детства у вас всё не как у друзей. — Я не вру, — возражает Годжо, хмуря брови над голубыми глазами, что словно вспыхнули от эмоций. — А вот ты… Два стука и дверь быстро раскрывается. Очень молодая девушка в форме делает небольшой поклон и обращается к Сёко, сжимая карту рукой. — Колото-резаные и обильная кровопотеря, — диктует медсестра. — Без Вас там совсем не справятся. — Они хоть что-то могут сделать сами? — спрашивает Сёко у самой себя. Она кидает взгляд на Сатору и ставит чашку на стол, — Если хочешь, то можешь подождать. Не знаю, когда буду, но постараюсь побыстрее. Годжо кивает, крепче сжимая керамическую ручку. — Вот, тут ещё… — дверь закрывается, и Сатору ничего более не слышит. Он сидит на круглом стуле ещё пару минут и задумчиво смотрит на коробку конфет. Это его самые любимые: горечь шоколада плавно перетекает в сладость марципановой начинки, что делает их до невозможности вкусными. И он знает, что купить их можно лишь в паре магазинов. Но к ним блондин так и не притрагивается. Чай стынет в пустой комнате. Блондин спускается к дальнему выходу из клиники, понимая, что оставаться не стоит. Вечно его характер всё портил, из-за чего он до ужаса злился на себя. Останься он, то точно бы наговорил Сёко всякого, а она этого совсем не заслуживает. Но в то же время Сатору совсем не мог понять, почему она прячет от него очевидные вещи? В мире Сатору Годжо лишь один человек знал все его вкусы от и до. Да и освежитель с запахом одеколона Гето Сугуру пришёлся бы клинике совсем не по карману.