***
— Сын главы семьи Зенин… По-моему, это слишком сложно. Как такое нормально произнести? — девушка поправляет свитер, делая губы бантиком. — Ты читаешь, а не произносишь. Главред одобрил, да и тем более тираж уже в продаже с начала недели. Поздно бегать, — отвечает парень и вытряхивает стеклянную пепельницу в урну под столом. Дверь кабинета открывается и кажется, что потолочный вентилятор перестаёт крутиться на секунду. Как всегда в этом глупом пиджаке, который в редакции никто терпеть не мог. В руке держит пакет из местного продуктового и картонную подставку под стаканчики. — Так, малиновый фреш для нашей красавицы, — переворачивает светло-розовым, под цвет свитера, стаканом к ней и ждёт, пока сделанные в салоне ногти выдернут его из подставки. Все их принимали за брата и сестру, что бесило её и забавляло его. Никакой схожести она не видела. Даже волосы он осветлял (удивительно, как они до сих пор сохраняли такой живой блеск и густоту), а её были от природы. Улыбается и берёт стакан. Коллеги. — И мохито сюда, — ставит картонку на край стола. — Вкуса так и не появилось… Или это жест любви к начальству? — Мог бы и подать, — цокает черноволосый. — Сигареты? — Мог бы и писать нормально. Что манера речи, что письма… — девушка хмыкает и переворачивает страницу. — Сам материал тебя вытащил. Вошедший — выше среднего, но почти никогда не выпрямляющий спину — роется в пакете и достаёт красную пачку, кидая её заказчику. Поворачивает голову, всматриваясь в разворот с фотографией. — Секси? Считаю, что это — отличное завершение месяца, — показывает пальцем в кадры по краям. — Охранник у них жутковат. Думал, всё мне обломают, если заметят. — Там что, нет людей с телефонами? — шутливо спрашивает черноволосый, пытаясь содрать целлофан пальцами с короткими ногтями. Просить помочь будет странно. — С профессиональной камерой явно нет, — разочарованно отвечает светловолосый. — Спасибо моей скрытности и навыкам, супер горячо вышло. У них там ещё был один… Постарше этого. Я прям- — Всё, не надо! — обрывает девушка и кривит лицо, откладывая журнал. — Впервые в жизни слышу, чтобы люди так себе льстили. Я бы на вашем месте не хвасталась этим, а то и правда что-то пообломают. Хана отпивает от края, и большая капля падает прямо на страницу. Она шикает и хватает салфетку, пытаясь убрать след взбитого молока с малиновым вкусом. Но бумага лишь идёт небольшой волной. Прямо по кадру, где Наоя смотрит своими подведёнными глазами точно в объектив. «Классная иллюзия? А он же ничего не видел, но фотографии есть», — сказал в тот раз Чарльз, щёлкая на кнопки и показывая кадры Рю. И что тогда, что сейчас Наоя был занят работой, совсем не подозревая о приближающемся конце его спокойной жизни.***
— Ты всегда слишком категоричен. Тодзи резко проводит пальцем по колёсику зажигалки и маленькие искры вылетают из неё. Ветер колышет крошечное пламя, и мужчина заходит за стену. Наоя идёт следом, несогласно вздыхая. — Который раз я это слышу? — спрашивает парень, пряча покрасневшие пальцы в карманы куртки и сжимая их лишь бы успокоиться. — Ладно Мегуми, но что тебе сделал новенький? — старший поджигает сигарету и едва заметно улыбается. Наоя смотрит в стену, рядом с головой Тодзи. Он не может и не хочет объяснять такое. Ты просто ощущаешь, что кто-то тебе не нравится, что при его виде ты чувствуешь только плохое и тебе бы хотелось испортить ему вообще всё. — Он-то хороший. Кажется. Но меня злит всё, на что этот обращает внимание, — с самого детства Наоя бесился с любой вещи, которая хоть сколько-нибудь нравилась Мегуми. — Ну я же тебя не злю, — усмехается Тодзи. Младший закатывает глаза и бубнит: «Это другое». Старший думает, что разницы нет. — Тебе точно стоит быть добрее к ним всем, — Зенин наступает кончиком ботинка на окурок и поднимает его, бросая в большой контейнер рядом. — Иначе… Получится так, что никто не сможет тебе помочь из-за твоего же отношения к ним. — Да не надо мне помогать! — Наоя рывком открывает дверь. — Пошли, скоро выходить. — Это ты так думаешь! — кричит вслед Тодзи. — Если кажется, то так и есть, помнишь? Наоя качает головой и решает никогда не быть добрее ни к кому (раньше же он был). Делай всё о чём тебя просят наоборот. Никогда не соответствуй ожиданиям и желаниям, особенно, если это твоя семья. Эти люди никогда не заслужат, чтобы к ним прислушивались. Но сейчас это был Тодзи. И от этого Наоя лишь сильнее ломался пополам, потому что даже в такой паршивой семье был тот самый человек, которому ты не мог перечить не потому, что боялся, а потому, что смотрел на него со звёздами в глазах с самого детства.***
Мегуми уже в двадцатый раз за пять минут жмёт на кнопку блокировки телефона и смотрит на время. Внутри всё неприятно сжимается от тревоги. Итадори ещё ни разу не опаздывал, да и вообще казался до ужаса ответственным. И если его образ соответствовал действительности, то с ним точно что-то случилось. И сейчас Фушигуро тревожился, потому что… потому что они коллеги? И Маки не справится работать одна, точно! А Юдзи же бежал по переулкам, потому что так гораздо короче. Хотя, район он ещё не до конца запомнил, но какие-то очертания в памяти всё же были. Да и тем более это почти как Сендай, только чуть больше. С этой мыслью Итадори перепрыгнул небольшой забор с металлической цепью и услышал собственный звонок. На бегу он достал телефон, не глядя принимая вызов. — Я сейчас не могу говорить, — на одном выдохе произносит парень, слыша в ответ одну музыку. — Ты где? Уже больше часа прошло! — Мегуми пытается перекричать все звуки. Похоже, ему пришлось уйти с рабочего места, либо его голос о-о-очень громкий. — Бегу на работу! — Итадори полу вдыхает, ощущая нарастающее покалывание в боку. — Я прос- проспал. Фушигуро слышит собачье дыхание в трубке, устало прикрывая глаза. — Я надеюсь, ты уже подбегаешь, иначе Маки тебя съест! Возвращаюсь к работе и жду тебя! — черноволосый сбрасывает звонок и пихает телефон в карман фартука, посмотрев перед этим на время ещё раз. Одиннадцать наступит меньше, чем через полчаса. Итадори криво запихивает телефон в задний карман — так, лишь бы тот не выпал на бегу. Пара поворотов, и он уже почти у клуба. Слышится что-то вроде гудка, совсем рядом. Юдзи поворачивает голову, не останавливаясь, и видит старика на велосипеде, заезжающего в соседний переулок. Не успевает парень отвернуться, как врезается во что-то и валится с ног, прижимая кого-то к земле. По улице разлетается кипа разноцветных бумажек. Юдзи не шевелится пару секунд, пытаясь понять, что вообще случилось. Стон боли раздаётся снизу, и Юдзи ойкает, отклоняясь в сторону. Человек под ним (по телосложению это был молодой парень) садится на асфальте, поправляя съехавшую кепку. Он трёт локоть и поворачивает руку, смотря на небольшую ссадину. Фиолетовый свет от далеко висящей вывески не попадает на его лицо, из-за чего Юдзи не может понять знает он человека или нет. Хотя, точно не знает. Люди, которых он мог бы знать, уже работают. — Простите, я… Опаздываю на работу и вообще не заметил, — виновник быстро собирает какие-то буклеты и листовки. — Всё нормально, — вздыхает парень и быстро хватает свои вещи, поднимаясь на ноги. Итадори выпрямляется и отдаёт собранное; он поднимает взгляд и черты лица вырисовываются всё яснее. Шрам вдоль щеки заставляет сердце Юдзи остановиться, напоминая этим о не первой встрече. — Мы уже встречались? — спрашивает он, чтобы подтвердить догадку. — Разве? — нервно произносит тот и отряхивает фиолетовую футболку. — Раз так, то… держи журнальчик. Подарок знакомому. Парень усмехается и проходит мимо Итадори, хлопая того по плечу. Юдзи непонимающе смотрит на глянцевую обложку, а затем оборачивается, но на улице уже никого нет. Вспомнив, что он опаздывает, Итадори возвращается к своему темпу и уже через секунд десять оказывается у двери. Ещё раз кидает взгляд на обложку и быстро заходит внутрь.«Бесполезные изменения. Всё, что вы хотели знать»
— Простите, что так поздно. Журнал уже в клубе. Да, ага. А премия за такое будет? Рад сотрудничать.***
Итадори прорывается через толпы людей, аккуратно раздвигает их скопление у бара и прислоняется к стойке. Его сердце тяжело бьётся, отдавая свой стук в уши и виски. Мегуми сразу же замечает раскрасневшееся лицо и наливает стакан воды, зачерпывая льда белым совком и бросая его на поверхность. Стука кубиков о стекло в шуме музыки не слышно. — На, — Фушигуро оглядывает официанта, замечая какую-то свёрнутую штуку у него под рукой. — А там что? Извинения? Итадори залпом выпивает стакан, оставляя нерастаявший лёд на дне. — Скорее изменения, — усмехается он, глубоко вдыхая. — Всучили на улице. Я сбил какого-то парня, который, как мне показалось, уже был в клубе. Помнишь, про Наою спрашивал? У него шрам на щеке, так что запомнил… Понятия не имею что за щедрость была, но вот. Итадори проводит пальцами по лицу, очерчивая ими треугольник. Мегуми вздрагивает и тянется к пульту для кондиционера, убавляя мощность. Нет, ему не тревожно. Наверняка просто замёрз. — Дай сюда и беги переодеваться, — черноволосый протягивает руку и уже чуть ли не сам хватает журнал. — Не до пробежки, — Юдзи отдаёт его и быстрым шагом идёт к лестнице. Зелёные глаза провожают его до поворота, а затем снова бросаются к обложке. Мегуми знает, что ему нужно работать, но он не может отвлечься от такой вещи, потому что это не первая встреча с изданием. Он быстро делает десяток коктейлей, лимонадов, шотов, отдавая часть заказов на бар и оставляя другую в стороне, чтобы Маки сама их забрала. Оглянувшись, пробежавшись взглядом по всем телам у бара и поняв, что заказов у него нет, но есть пара секунд, Фушигуро тут же схватил журнал и быстро залистал страницы, надеясь не найти там ничего, что могло бы испортить жизнь всем присутствующим. Пальцы сжимают страницы раньше, чем черноволосый успевает понять их содержание. Множество фото Наои раскидано по развороту. Кажется, будто Мегуми обнаружил чьё-то нездоровое увлечение, а не обычную статью в желтушнике. Хотя, у издания явно было это самое увлечение клубом. — Сын главы семьи Зенин уже давно слушает других папочек?! — на этом заголовке Фушигуро вообще пожалел, что вышел сегодня на смену. Сквозь зубы он произносит озлобленное: — А текстовик у них всё такой же идиот. — Какие столики свободны? — Итадори завязывает фартук за шеей и смотрит на Мегуми. — Никакие. В смысле… Третий, пятый и девятый должны быть. И можешь найти Наою. Как можно скорее. — Ладно… А что с ним? — Юдзи наклоняется в поисках подноса и находит его на нижней полке тумбы. — Пока что ничего… — черноволосый поднимает журнал в воздухе и быстро показывает разворот. Юдзи раскрывает глаза и пытается что-то произнести. Мегуми лишь кивает, полностью понимая такие эмоции. Он закрывает журнал и кидает его куда-то вглубь барной стойки. — Если найдёшь, то скажи, чтобы сегодня не выступал. Вообще. У него всё равно на самое позднее время стоит, так что скорее всего успеешь найти. Итадори кивает и принимается за две работы. Никого из сотрудников он ещё не видел. А надо бы: кто-то из них точно знает, где может быть Наоя. Задача нелёгкая, потому что в зале света не так много, из-за музыки мало что слышно, да и найти человека в такой толпе задача сложная. Но и здесь его точно не было. Нужно было искать в гримёрке: на работу точно уже пришёл. Маки вырывает лист из блокнота и бросает его в кучу мусора с краю барного столика. Она находит новую запись и наклоняется ближе к Мегуми. — Две «Маргариты» и «Восходящее солнце». А и бутылку рома дай за пятый. — Будет сделано, — кивает Фушигуро и взглядом находит нужную бутылку на стойке. — Мы накинули пять сотен на неё, если что. И ещё… Наою видела? Зенин задумчиво сводит брови и отрицательно мотает головой. Её хвост болтается в разные стороны. — Он неделю в клубе не был. Сегодня первый раз на неделе. А что? — Маки удивлена, что из всех людей Мегуми нужен именно он. — Да там… Надо. Найдёшь — отправь сюда, — просит зеленоглазый и берётся за полученный заказ. На первом этаже Юдзи обследовал каждый угол, но Наою так и не нашёл. Прошло уже больше часа таких поисков, а его гримёрка была и вовсе заперта. Итадори понял, что в одном месте, во-первых, видно почти весь клуб, а во-вторых, там есть те, которые знают всё обо всём. Мегуми видит, как официант быстро взбегает по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Усмехается и совсем не верит, что готов тратить столько усилий на, казалось бы, совсем не заслуживающего того человека. А потом снова набирает номер, не отвечающий уже шестой раз. До часа от полуночи остаётся пара минут, до выступления — ещё полтора часа. — Вы Наою видели? — с порога спрашивает Итадори. Нобара снимает наушники, переспрашивая. Она выглядит сонно, в красной олимпийке с чёрными рукавами. Её губы ярко накрашены, что видно даже в тусклом свете. Волосы торчат в разные стороны, закручиваясь по бокам. — Наоя. Видели? — вертит поднос в руке Юдзи. — Нет, а что с ним? — непонимающе спрашивает Чосо. На нём большая тёмно-зелёная футболка и часы с розовым ремешком на правой руке. — Мне он срочно нужен, — нетерпеливо говорит парень. Нобара пытается вспомнить, видела ли она его сегодня хоть раз. Получается размыто. Кажется, всю неделю его не было в клубе. Чосо роется в каких-то бумажках, разбросанных по всему их столу. — У меня, конечно, нет датчика, приделанного к нему, но могу предположить, что где Тодзи, там и он, — смеётся рыжая и сразу же распрямляет губы, встречая лишь серьёзность в ответ. — Его я тоже не могу найти! — Итадори уже совсем не знает куда податься. И почему он так ответственно отнёсся к поручению? Он даже не знает, что может такого произойти. Может, это просто блажь Мегуми? Но всё же он ему верил. — Ну, скоро должен выступать… — Чосо протягивает Нобаре небольшую записку-липучку оранжевого цвета. — В смысле скоро?! Когда? С чего они это взяли? Фушигуро же сказал, что не будет никаких скоро. — Примерно… — Нобара тыкает по наручным часам Чосо два раза и смотрит на время. — Сейчас. — Почему так рано? Он же в самом конце? — Рёмен не работ- — Чосо не успевает договорить, как Юдзи хлопает дверью и быстро сбегает по лестнице. Нобара смотрит на затемнённый силуэт на сцене и прибавляет музыку. Темноволосый вскидывает брови и делает красный свет ярче. Сегодня все какие-то странные. Вернее, всегда. Итадори останавливается у стойки и смотрит на Мегуми. Тот замер, нервно сглатывая. Чутьё никогда не подводило его уже сколько лет. Он знал, что-то случится сегодня, но сначала списал это на опоздание Итадори. А потом тот притащил этот журнал, и всё встало на свои места. — Может, скажем ему после? — осторожно спрашивает Итадори, подходя совсем близко. Фушигуро уже думает согласиться, потому что самое страшное должно произойти, когда Наоя увидит статью. А если он узнает, из-за кого она там появилась… Это была первая мысль. Вторая же полностью сломала логику. Мегуми идёт по деревянной дорожке веранды. В одной из комнат двери распахнуты, и он останавливается, смотря, что же там внутри. На стене висит накидка, которую совсем не носят. Она здесь вместо картины. Золотые нити складывают цветы на шёлке. Чёрно-белые журавли разлетаются в разные стороны, закрывая лепестки крыльями. Половица скрипит в стороне, и за этим звуком раздаётся более неприятный. — Мелкий, ты тут что-то забыл? — Наоя быстро идёт к нему и смотрит туда же, куда и Мегуми. — Не смей это трогать, понятно? В раз сто дороже тебя. — Это твоя одежда? — интересуется младший, полностью игнорируя грубости в свой адрес. — А почему ты её не носишь? Зенин закатывает глаза. — Подарок от партнёров отцу. Всё? — Наоя склоняется над Мегуми. — А теперь иди в другое место, я хочу посидеть тут один. Давай. Старший толкает Мегуми в спину — дальше по дорожке. Зелёные глаза смотрят на Наою, а тот лишь ждёт уединения. И на такое много времени не отводит, так что Фушигуро просто идёт в показанном направлении. Спорить в свои шесть лет он ещё не умел. Черноволосый понимает, что видит знакомую вещь, блестящую дорогой тканью в красном свете. И ворот рубашки придушивает его в ту же секунду. Наобито. Он здесь. — Быстро за охраной, это срочно. Скажи, что, что за Наоей пришёл сталкер. Вот! И быстро! Итадори думает, что с барменом что-то не так, но спорить не собирается. Всё-таки он знает, к кому можно обратиться с таким вопросом. И пока он старается прорваться к выходу, поднос служит ему щитом. Мегуми лишь напряжённо ждёт, что может произойти дальше. Ему хотелось обычной смены, а в итоге получил вот это. — У вас весь вечер что-то странное… — Маки ставит грязные тарелки на столик. — Наою, как я понимаю, вы нашли. — Посмотри туда, — Фушигуро показывает на угол, и девушка раскрывает рот. — Ага, и я понятия не имею что делать. А всё из-за ёбаной статьи сама знаешь где. Сука! Наоя скидывает халат, медленно спускаясь к полу. Сейчас будет лучшая часть, которую он оттачивал всю неделю. Держится ногой за пилон и вытягивает руку к краю сцены. Как же он рад, что пол здесь чище, чем в зале (что удивляло его не первый раз). И сейчас он должен элегантно приподнять руку и вернуть её к себе, вот только что-то ему мешает. Парень быстро переворачивается и рывком тянет её к себе. Чужая хватка держит его на месте. — Эй, не лапать, — начинает Наоя и тут же заканчивает. Лицо отца со звериным оскалом прямо перед ним. — Что там происходит? — спрашивает Нобара, тыкая в стекло и стуча Чосо по плечу одновременно. — Какой-то чел пристал к Наое? Забей, сейчас всё решат, — Чосо в ответ показывает, как Юдзи что-то активно говорит Тодо. — По-моему, ничего не решат, — Нобара снимает наушники и подходит ближе к стеклу. — Мы же не можем просто смотреть? Даже если это… он. Наобито тянет и тянет Наою на себя, лишь сильнее сжимая руку. Последний думает, что из его глаз звёзды посыплются совсем не от восхищения. Такое с ним бывало редко, потому что он знал, как вести себя дома и как держать язык за зубами, а мысли в голове. И никак не мог предположить, что в его жизни будет такая ситуация. Да, Наоя делал всё назло, но, чтобы столкнуться с ожидаемыми последствиями так резко… К такому он был не готов. — Ты думал, можешь меня позорить за спиной, и я ничего не узнаю? Я всегда говорил, что твои заискивания перед Тодзи ни к чему нормальному не приведут. Время оправданий и объяснений позади. Теперь Наоя может ответить так, как всегда, хотел. — Не думал, что все проблемы в тебе? Сначала научись нормально к семье относиться. Тодзи всегда был лучшим из вас! — Наоя выдёргивает руку. Волна недовольных возгласов проходит по залу так отчётливо, что Зенин вспоминает о работе. Но вернуться к ней ему не позволяют. — Сучёныш! Я всегда знал, что ты не стоил ни йены! Наобито рывком дёргает за ворот чёрной футболки, и та звучно идёт по швам. Наоя чувствует, как ткань обжигает шею. Тяжёлая рука отца ложится куда-то на скулу, и парень вдобавок прикладывается головой об пол. Ещё в детстве он запомнил, как именно ощущается удар отца: как детская обида, как предательство, как несправедливость и как возможность найти потом защиту в единственном человеке. И, наверное, по этой причине он терпеть не мог Мегуми. Как бы часто Тодзи не говорил какой он ужасный отец… Сына он любил, и пережить такой факт Наоя не мог. Маки, выругавшись, швыряет поднос на стойку и бросается к сцене. Эта семейка точно доведёт её. И нигде нет покоя от них. Она расталкивает всех на своём пути, но получается не слишком удачно. А потом… — Чосо! Он его ударил! — Нобара закрывает рот руками. — Быстро включи сигналку. Рыжая скидывает наушники, те ударяются о стол и раскачиваются из стороны в сторону как корабль на волнах. Кугисаки выбегает в коридор, хлопая дверью. Она добегает до лестницы, перепрыгивая по три ступеньки за раз. У сцены скапливается всё больше людей, пытающихся уладить «конфликт». Девушка вспоминает главное, чему учил Годжо: «Проблемы клуба только для клуба. Без лишних глаз». — Пожар! Пожар! Срочно все на улицу! — как можно громче кричит рыжая, а вслед за её голосом раздаётся сирена — ещё громче. Клуб замирает, пытается переварить происходящее, а потом выплёвывает это из себя. Маки успевает перехватить руку Наобито; её он совсем не ожидал увидеть. Люди в панике хватают вещи, пытаясь как можно скорее выбежать на улицу; кто-то не забывает прихватить бутылки со стола или еду. Свет в зале включается, ещё сильнее изображая эвакуацию. Мегуми подбегает к Нобаре, которая не заканчивает громко повторять одно и то же. — Какой ещё пожар?! — Фушигуро морщится от визга сигнализации. — А ты хочешь, чтобы Наое разбили лицо при всех? — рыжая взмахивает руками. — Ты же точно всё видел! Почему ничего не сделал? Не я его семья! — Я не знал, что он выйдет так рано. Звонил ему и отправил Итадори искать, за охраной в конце концов! — Мегуми замолкает, не понимая, почему оправдывается. — Какого хера ты говоришь мне что делать? Это даже не мои проблемы! Рыжая отходит в сторону, смотря на Фушигуро как на прокажённого. — Мысли шире: проблемы клуба и твои тоже. А свои детские обидки запихни подальше, — Нобара сбегает по лестнице и идёт к сцене. Мегуми чувствует одно лишь раздражение. Тодо уже держит Наобито за плечи, пока Наоя прижимает руку к лицу, упираясь спиной в пилон. Итадори выводит небольшую группу зазевавшихся людей, которые ещё оставались в клубе. Почему-то он сразу понял, что задумала Нобара. — Всё в порядке, мы всё уладим и скоро заново откроемся. Ждём Вас в другой раз, — Юдзи улыбается и закрывает дверь за ними, щёлкая замком. Его плечи тут же опускаются. — Пусти меня, бегемот, — Наобито пытается вырваться, но хватка у Тодо крепкая. — А ты ещё получишь своё. Не думай, что только твоё личико пострадает, сынок. Ты тоже хороша, Оги будет рад знать, где ты прячешься. — Да-да, пыл свой поумерь, — улыбается Маки, делая губы бантиком. — Или Тодзи давно в гости не захаживал? Наоя никого не слушает. Для него всё заглушает сигнализация, что было к счастью. Хотя, даже без неё он бы ничего не стал слушать. Уже давно привык заглушать этот голос и учтиво кивать в ответ. Каблуки стучат по лестнице даже громче сирены. — Вы что устроили? — Юки останавливается на ступеньку выше Мегуми. — Один раз спокойно поработать в кабинете хотела! Чосо, да выключи ты уже этот писк! Цукумо машет руками и через пару секунд становится тихо. Ну как… Наобито всё ещё слышно. — Я лишу тебя всего! Ты сдохнешь как собака под забором! Ни нормальной работы, ни денег, ни связей! Мало тебя лупили, крысёныша! — Ну можно уже успокоиться? — не выдерживает Тодо и встряхивает Наобито как перечницу. Этого хватает. — Ой, ты поаккуратнее. Он же у нас хрустальный, — усмехается девушка. Нобара в стороне лишь смотрит на Маки, чувствуя себя так, будто её проткнули насквозь. Рыжая не понимает, откуда у той столько сил держаться перед всеми так крепко. Она должна была жить другую жизнь. И никогда не знать Кугисаки Нобару. Так было бы правильнее. — Это что? — спрашивает Юки, смотря на сжатые кулаки Мегуми. — Отец Наои. Сложная проблемка, так что лучше позвони Годжо, — усмехается он, неторопливо возвращаясь к бару. Проходит мимо кухни и кидает взгляд на выглядывающих Юту и Инумаки. Последний одними губами произносит слово, полностью характеризующее ситуацию. Черноволосый открывает кран и начинает мыть стаканы. Ему нет дела. В этом он пытается убедить себя, держа руки в воде уже минуту. Чосо же наблюдает за всем сверху и уже предполагает, чем им обернётся вот этот цирк. Юки подходит к Тодо, в ответ он совсем немного наклоняется и кивает ей. Должно быть, говорит ему пойти на улицу. Но она умнее. Наверняка пойдут на задний двор — подальше от любопытных глаз. Итадори стоит рядом, как пёс, которого наругали, а он даже не знает за что именно. Нобара же скрестила руки на груди и постоянно косится на Мегуми, тот тактично «не понимает» взглядов. Цукумо на ходу что-то быстро набирает в телефоне, не глядя шагая за Тодо. Тот открывает дверь, ведущую на закрытый двор, и Тодзи заходит в зал. Он щурится от яркого света, который совсем не ожидал увидеть, особенно, после ночной улицы. — А чё у нас центральный закрыт? — спрашивает он, смотря на проходящего мимо Наобито. Мужчине кажется это ненастоящим, и он мотает головой, оглядываясь. — Я ж просто за сигаретами пошёл… Юки улыбается и жмёт плечами, прикладывая телефон к уху. — Не спишь? Ну я тебя поздравляю… — Цукумо закрывает дверь и её голос пропадает. Тодзи идёт по опустевшему залу, словно в каком-то ужастике. Вот-вот из-под стола должен вылезти зомби, но это не происходит. Он подходит к Наое и убирает его руку от лица. Шикает и смыкает губы, качая головой. — Как получилось? — спрашивает мужчина. — Да вот так… — Наоя возвращает руку на место. Правда, она должна была быть совсем не там после долгих репетиций. — На меня можешь не смотреть, — Маки вскидывает руки и падает в мягкое кресло. «Я вас оставлю», — бросает Нобара и отходит от сцены. Итадори идёт за ней, хватая под локоть. — Спасибо за это… ― Забей, — отмахивается она. — Лучше принеси ему льда. У Мегуми наверняка есть. Официант кивает и обгоняет рыжую. Оккоцу показывает, чтобы она не поднималась наверх, а зашла на кухню. Кугисаки думает, что этим ребятам хочется услышать каждую мелочь. Правда, Нобара вряд ли сможет помочь. Она считает, что даже такой человек как Наоя, не заслуживал ничего из произошедшего. И отчего-то ей было неудобно обсуждать всё это. — Есть лёд? — спрашивает Юдзи, складывая локти на стойку. — Для тебя да. Но это же не для тебя? — Фушигуро открывает морозилку ногой. — Что тебе сказала Кугисаки? — говорит в ответ Итадори. — Ничего особенного, просто девочка думает, что может указывать кому и как себя вести. Юдзи чувствует неудобство, неприятный осадок. Это кажется ему резким. — Раньше ты не говорил о ней так… Я думал у вас нормальные отношения. Мегуми бросает взгляд на Наою, показывающего лицо Маки. Та изображает отвращение и что-то говорит. Зенин смеётся и тут же морщится от боли. «Да как она может быть такой простой?», — Фушигуро не понимает своих чувств. — Нормальные… Ладно, наверное, она даже права. Стоило подумать, а потом сказать, — Фушигуро наклоняется и достаёт пакет льда. — На. И это тоже. Наоя поднимает взгляд. Итадори протягивает ему небольшой пакетик, с которого падают капли воды. Синяя этикетка с рисунком морского котика немного неровно напечатана сверху. — Это от Мегуми, — говорит Юдзи, и Зенин берёт пакет, прикладывая к лицу. Тодзи и Маки переглядываются. — И вот это тоже. Наоя кладёт журнал на колени, перевернув в нужную сторону. Он пролистывает пару страниц и тут же натыкается на свои фото. Тодзи выглядывает из-за его плеча, а Маки встаёт, чтобы посмотреть на предмет таких взглядов. — А, так вот откуда… — спокойно произносит Наоя, с досадой добавляя: — Бля, теперь даже домой за шмотками не вернёшься. — Я могу вместо тебя заехать, — предлагает Тодзи. — Слушай, они тебе вдобавок чужих вещей накинут, — смеётся Маки. — Просто дом оставят. Наоя улыбается. — Ты не… злишься? — спрашивает Юдзи. — Смысл? — Зенин закрывает журнал. Обложка со знакомым всем названием. — Пошли они. И контора эта, и семейка. — Согласен. Согласна, — в один голос говорят Маки и Тодзи. Наоя мнётся, на секунду поднимая голову и убирая пакет со льдом от лица. — И это… — произнести слова кажется ему чем-то непосильным. — Спасибо вам. Всем. И рыжей передай. Тодзи поворачивает голову к Наое, а тот отводит взгляд. Не хочет признавать, что ошибся. — Кугисаки! Кугисаки, стой! — Мегуми бросает полотенце и идёт к остановившейся у угла девушки. — Зря я это всё сказал. — Всё нормально, самой не нужно было это начинать. — Бардак в голове, да? — грустно усмехается Мегуми. — Не хочешь чего-то? — Апельсинового сока если только… Я пойду за вещами, — Нобара кивает наверх, и Фушигуро её отпускает. Задняя дверь открывается, и Юки заходит внутрь. Она сжимается, прикладывая руку к плечу. На улице явно не лето. Цукумо держит телефон и слушает ответ; выражение её лица меняется от одной неприятной эмоции к другой. — Стой, стой. Ты сейчас реально только об этом и думаешь? Ладно. Резонно. А я тебе ещё раз повторяю: вы-ход-ны-е, — по слогам произносит блондинка и идёт к бару. — Потом первое число. Кому ты нужен? Припомнят в марте. Ты боишься клубных косяков или, ну… понимаешь. Просто я — нет. Чё так трястись? Зря я тебе позвонила. Всё, иди спи. Никто не придёт. Тогда мы тебя спрячем. Всё пока! Юки сбрасывает звонок и тут же выключает телефон. Она вздыхает и подпирает голову рукой. Телефон лежит перед ней на стойке, отражая лампы в чёрном экране. ― Ад. Он невыносим! — Цукумо вскидывает брови. — Налей бокальчик, пожалуйста. Фушигуро ставит перед ней неоново-зелёный бокал на длинной ножке. — Может, он что-то знает? Будь всё нормально и не касайся его, ему было бы плевать. — Ага… боится, что покусает злой бывший, — смеётся Юки. — Ну… — возмущается зеленоглазый. — Они не бывшие. — Друзья! — с ехидной улыбкой поправляет блондинка. — Даже в этом я не уверен. Не уверен в этом был и Годжо, смотревший в потолок. Он мало что видел в темноте, а рука почему-то не поднималась к светильнику. Так что ему оставалось смотреть на узоры, которые придумывал мозг. Одеяло жутко давило сверху, было жарко и холодно одновременно. Кажется, начала болеть голова, а ещё затошнило. В общем, Сатору просто слишком загрузился на ночь глядя. Он должен был научиться хотя бы одной вещи у Сугуру: всегда держать телефон на беззвучном режиме. Собственный покой важнее, особенно, если он такой хрупкий. — Впервые ты оказался прав, — бубнит блондин, переворачиваясь на бок и накрывая голову подушкой.***
Первый день октября. Сразу начинается с понедельника и несёт облегчение. Последние два дня Сатору был на нервах и даже думал закрыть клуб, но так и не решился. Перетерпел. А теперь он точно знал, что ничего не случится. Возможно, сам Наобито замял ситуацию, возможно, просто удача. Но главное — никаких проверок. Время вышло, и можно было спокойно жить до весны. Этот была бесконечная череда ожиданий, тянувшаяся от одного полугодия к другому. Всё же на Годжо теперь свалилось несколько новых дел. И он, отвыкший от такого, до сих пор не мог влиться в стезю. — Привет, Чосо же нет? — спрашивает блондин, заходя в их с Нобарой зону. — В такую рань? — усмехается рыжая и встаёт из-за стола. На ней белая короткая футболка и тёмно-голубые джинсы широкие к низу. — Вот и хорошо. По твоей просьбе… Собирайся, сейчас поедем. Кугисаки требуется время, чтобы вспомнить эту самую просьбу. — Сейчас?! А работа? — непонимающе спрашивает она. — Чосо и один справится. Да и это не долго, так… формальность. Основной ряд вопросов я улажу после, — Сатору складывает руки в замок и выглядывает из-под чёрных очков. Нобаре незачем отказываться, тем более, если уладить всё обещают самостоятельно. — Так официально… Новый имидж? — интересуется рыжая, раскладывая свои вещи по карманам. Годжо отмахивается. И сам он не особо доволен серьёзности, начавшей всё сильнее проявляться. — Скажешь тоже, — голубоглазый отвлекается на входящий звонок. «Мистер 10 опозданий», — Чосо звонит сказать, что опоздает и у нас всё накрылось? Годжо вздыхает и смахивает зелёную линию вверх. — Проверка будет! — говорит он так громко, что даже Нобара, закрывающая дверь, слышит это. — Ты мог позвонить на десять минут позже? — весь день испорчен. — Так я сам узнал… хух… только что, — судя по звуку, Чосо бежит где-то километр третий, если не пятый. — Минуту и я буду, всё расскажу. — Да ты просто скажи, кто ведёт. Я сейчас по делам. И ты один работаешь, две ставки. Нобара слышит, как хлопает уличная дверь. Чосо прибежать так быстро ну никак не мог. Она подходит к перилам, вешает на них любимую пушистую куртку и облокачивается локтями. В зале только Фушигуро, Итадори и Юки. Все о чём-то болтают, наслаждаясь последним часом перед началом смены. — Да как всегда. Но это не точно. Но обещали. И с чего я один? — его хватает только на короткие фразы, между которыми следуют глубокие вдохи. Годжо немного успокаивается. Ладно, это уже не так плохо. Юки сама уладит все вопросы конвертом, и можно будет даже не закрываться. — Один, потому что ты сейчас всё одновременно испортил и исправил. Всё, увидимся после пробежки, — Годжо сбрасывает звонок и выдыхает. — Он как обычно… — говорит Нобара и кидает взгляд на Годжо. — Интересно, кто там ему сливает инфу. Главная дверь открывается и голоса на этаже затихают. Человек аккуратно придерживает её и без хлопка прикрывает. Чёрное пальто в пол — единственное, что видит Кугисаки. В клубе никто так не ходит. Кроме Тодзи, но комплекция вообще не его. Лица из-за висящего светильника не видно, но рыжая понимает, что это точно проверяющий. Иначе, если бы не столько срочное событие, Чосо бы так не кричал. — Там, кажись, пришёл инспектор, — она хлопает по плечу Годжо, пытающегося понять, не забыл ли он свои вещи в кабинете. — Господи, — вздыхает блондин. — Ладно, я справлюсь. Плавали. Годжо быстро спускается, мысленно произнося заготовленные слова. Сначала он кидает взгляд на бар и сразу же начинает говорить. Все трое смотрят на него как на рушащийся карточный домик, который строили весь день. Взгляд голубых глаз пролетает через весь зал за доли секунды, и останавливается. Годжо не успевает совместить картинку с ожиданиями. — Норитоши-сан, — радостно протягивает Сатору, запинаясь и в изумлении снимая очки. Перед ним стоит человек, что всегда в его жизни шёл рука об руку со словом «первый». Первый друг, первая влюблённость, первая горечь ссор, первые слёзы обиды, первое разбитое сердце. Первый человек, которого он не был готов увидеть, и первый человек, которого он желал увидеть. — Давно не виделись, Сатору, — легко улыбается Сугуру, раскрывая папку с эмблемой государственной инспекции.