Приходи ко мне

Время текло незаметно, как вода сквозь пальцы, день сменялся днем, месяц — месяцем. Для Джотаро не было никакой разницы. Учеба и так не тяготила его, сейчас же, на время каникул, он был полностью свободен. Единственной заботой было поступить в местный техникум, с чем было множество трудностей. Никто не хотел принимать его аттестат со средним баллом стремящимся к двойке. Да и сам парень не очень-то желал продолжать учебу, вообще ничего не хотел, даже бездельничать и слоняться по городу. Не знал, чего хочет дальше от жизни, нет ни единой мысли о предстоящем будущем. Договариваться с администрацией «шараги», как называл техникум сам Джотаро, пришлось только, чтобы не огорчать маму, которая продолжала возлагать на него большие надежды, видя, что ничего не соответствует ее ожиданиям. Самым больным для него было видеть разочарование на ее лице, поэтому с трудом учился и старался, чтобы до нее не доходили истории о его похождениях. Но, кажется, за весь предыдущий учебный год она побывала в кабинете директора и в принципе самой школе больше раз, чем Джотаро. Удивительно, что его допустили к экзаменам и не позволили завалить. Просто не хотели держать такого шалопая еще год. Только благодаря деду и его связям, происхождение которых держались в секрете, получилось добиться зачисления. В конечном итоге заверившись обещаниями учиться или хотя бы не пропускать занятия, вопрос был решен и оставалось лишь ждать. Теперь же все свободное время парень проводил на небольшой даче деда. Как и всегда. Пока он мог напиваться до беспамятства и смешивать все дни недели в один, он был удовлетворен. Джотаро сидел на скамейке у крыльца, докуривая сигарету, внимательно смотрел на небо. Издалека надвигались массивные темные, почти черные, тучи и несли давно желанный дождь, который должен был смыть стоявшую в воздухе духоту. Парень сбился со счету сколько дней прошло с того момента, да и почему-то не хотел даже думать про него. В душе было ощущение обмана, он надеялся хотя бы на звонок, но ничего все еще не получил. Столько времени сидел в неведении. Неизвестные ему чувства захлестывали время от времени, но он максимально гонял их и старался не напрягать свой бедный мозг. Но все равно не мог отпустить их полностью, все вопросы, начинающиеся с «почему», следовали за ним с утра до ночи. Его часто обманывали, он постоянно обманывал, но никогда еще не было так обидно и неприятно. «Почему это вообще так волнует меня?» — подумал он, затушил сигарету и вернулся в дом. Дед по-прежнему спал напротив работающего телевизора, снова они просидели до самого восхода солнца, только парень так и не смог уснуть. Джотаро взял ключи от машины со стола и решил навестить маму. Дома он был пару недель назад, за практически два месяца лета появился там раза три. Что здесь, что там занимался одним и тем же — пил и спал. Других развлечений найти не мог. Взяв ветровку, он вышел и медленно поплелся к двери. Дома никого не было, и он сразу же направился в комнату. Упав на кровать, Джотаро достал телефон и начал искать что-то интересное, но ничего не могло утолить его скуку, занять время, отвлечь от непонятных мыслей. Их происхождение оставалось загадкой, он не понимал, что такое бурлило внутри него, вызывало злость и недоумение, сменялось тоской и апатией. Было нелегко принять, что столько эмоций вызывает общение с одним человеком, даже слишком много. Не хотелось разбираться, не нравилось испытывать эти нелегкие чувства, но не мог представить и дня без этого. Он долго листал ленту с новыми видео, но ничего не цепляло, а те, что открывал, смотрел максимум минуту. Отложив телефон в сторону, Джотаро положил руки под голову и смотрел в потолок. Непосильная скука одолевала, думать же было не о чем. Точнее он старался не делать этого. Несколько минут он пялился в белый потолок, потом долго пытался уснуть, слушая равномерное тиканье часов. Даже грустно было, что не нужно ходить в школу. Это хоть как-то занимало его. Не сами уроки развлекали его. Только факт, что он мог прийти туда, поиздеваться над кем-нибудь, покурить в туалете или на поле, поспать на русском и литературе, поесть в столовке отобранную у младших еду и поговорить с физруком. Нравилось быть не дома. Он достал из кармана небольшой клочок бумажки, начал рассматривать его, но скоро смял и бросил куда-то на пол. Снова взял телефон и открыл самый последний диалог. Через день проверял его в какой-то мнимой надежде, что там появилось что-то новое, но кроме даты ничего не было. Ничего. — Надо уже перестать на что-то надеяться. Чето я совсем раскис из-за этого. Хуйня какая-то, — тихо начал рассуждать Джотаро. — Вообще как-то странно это все. Он мне вообще кто? Ай, в пизду. Джотаро отбросил телефон обратно на кровать, вскочил и вышел на улицу, где встретил маму и помог донести пакеты. Он быстро рассказал про дела деда и, что они за это время даже ничего не крали у соседей, не считая нескольких яиц для завтрака, затем слушал все сплетни города от мамы. Это была самая любимая часть разговоров, он знал практически всех в этом городке и слушать гадкие, постыдные рассказы про них доставляло огромное удовольствие. Весь день он помогал готовить ужин, ведь вечером должен был кто-то прийти в гости. Нечаянно женщина упомянула, что скоро должен вернуться отец, и Джотаро сразу же остолбенел. Ему не хотелось даже думать про этого человека, не то, что отцом называть. Настолько он был омерзителен. Джотаро не мог точно сказать причины его нелюбви к родному отцу, но при его виде, парня просто выворачивало. Постоянное отсутствие и безучастность в жизни семьи делали его посторонним человеком. Приезжая домой раз в несколько месяцев, он не обращал никакого внимание на сына, будто его и нет, в противном случае отчитывал его за поведение, прогулы, образ жизни, которому он не учил Джотаро. Парень продолжил медленно нарезать картошку, думая, куда бы убежать на это время. Проще было ночевать на улице, чем пытаться избежать встречи в четырех стенах. Мама явно хотела скрыть это, чтобы заранее не ругаться, теперь смотрела на сына с волнением в глазах. Джотаро не собирался высказывать ей что-то, слишком сильно любил. Снова вспомнив про парня, он вдруг остановился и тупо глядел на картошку. — Что-то не так, — тихо пробубнил он. Закончив все приготовления, он закрылся в своей комнате и включил телевизор. Делать было нечего, поэтому он стал перепроходить игры на старой приставке. Голова была забита мыслями об отце и том мальчишке. Если бы он был здесь, Джотаро смог бы избежать встречи. Он с радостью бы сбежал к нему, в маленькую, но уютную и уже родную квартирку. Туда, где он чувствовал теплоту и свободу, совсем иную. Но разве он нуждается в нем только из-за выгоды? Слишком много вопросов мучили его в этот вечер, в единственный трезвый вечер. День становился короче, холоднее, близилась осень. К концу лета в жизни Джотаро не поменялось абсолютно ничего. Миновать встречи с отцом так и не получилось, не то что бы он боялся его, не хотелось ругаться с этим «безмозглым существом». Схлестнувшись в очередной раз на кухне, когда Джотаро вернулся от деда, конечно же, нетрезвый, он не стал сдерживать все претензии. Попытавшись тихо прошмыгнуть мимо кухни, он задел ножку стула, которая противно скрипнула и привлекла внимание отца, смотревшего телевизор. Джотаро сразу спрятался в комнате, упал на кровать и попытался моментально заснуть. Он слышал как его зовут, слышал громкие тяжелые шаги в свою сторону, понимал что будет дальше, но так устал от этих разборок, что не шевельнулся, даже когда отец начал толкать и попытался поднять его. — Снова ты приперся пьяный домой, каждый день одно и то же. Ты вообще понимаешь, к чему тебя это приведет? Ладно, тебе плевать на себя, о нас подумай, обо мне, о маме, — Джотаро с трудом разбирал слова, находясь в полусонном состоянии. Хотя словами это мало можно было назвать, мужчина срывался на крик, пытаясь образумить своего непутевого сынка. Пропуская мимо ушей все эти возвышенные речи, Джотаро смотрел пустыми глазами на чужое лицо. Он не видел в нем отца. — Ты для меня никто, — выдавил Джотаро и, махнув рукой как окончание разговора, принялся укладываться обратно. Мужчину вывело это из себя, он схватил Джотаро за руку и, сильно тряхнув несколько раз, поднял на ноги. — Я твой отец, ты должен слушать все, что я говорю. Должен делать, как я говорю, — он крепко сжимал запястье, Джотаро не был дураком, он играл беспомощного сына, который боится строгого папашу, недолго пытаясь вырваться из хватки. — Не знаю, каким должен быть нормальный отец, потому что тебя рядом никогда нет. Ты никогда не помогал ни мне, ни маме. Ты вечно где-то пропадаешь, трахаешься со шлюхами, пьешь и гуляешь где попало, пока мама ждет тебя и верит. Ты вообще ничего не значишь для меня. Научил бы хоть чему-нибудь. Я всегда верил, что ты делаешь что-то важное, что-то крутое. Но я, блять, давно вырос, я понимаю, что ты просто блядун конченый, который клал хуй на меня и свою жену. Тебе не нужен я. Я научился обходиться без тебя, — то, что вылетало изо рта парня, довели мужчину до кипения. Он замахнулся, и по комнате раздался громкий шлепок. — Прекрати играть хорошего папашу, — продолжал Джотаро, чувствуя, как жгучая боль растекается по щеке. Боль никогда не пугала его, было просто обидно от такого отношения. — Мы тебе ведь не нужны, ты давно бросил нас, так зачем возвращаешься из раза в раз? Зачем? Какое право ты имеешь отчитывать меня за поведение, если не принимал никакого участия в воспитании? Оставь нас в покое. Я не хочу, чтобы мама продолжала страдать и расстраиваться из-за такого уебана как ты. Ты — чужой. Ты нам не нужен. — Ты все еще маленький ребенок, который совершенно не понимает, как устроен мир, — закончил диалог мужчина, с силой толкнул Джотаро на кровать и ушел. Растянувшись на всю кровать, Джотаро разглядывал поток. Он не жалел о сказанном и практически забыл, что вообще успел наговорить. Внутри была даже какая-то гордость. Наконец он смог высказаться, но знал, что его не услышали. Все останется точно так же. Потерев щеку, парень усмехнулся: давно ему не прилетало. Хотелось сбежать из этого места куда-нибудь далеко. Туда, где он будет свободен и рад этой жизни. К середине августа Джотаро уже был в списках на зачисление в техникум на слесарное дело и продолжал проводить свои дни в компании дедов, которым вот-вот в гроб пора, а они распивают по три бутылки самогона за вечер. Радости ежедневное распитие ему не прибавляло. Он хотел бы позабыть того парня, но ноги сами приводили его к дому. Он долго стоял у подъезда и смотрел на выходивший во двор балкон последнего этажа, где завороженно смотрел на закат. И на него. Крутил в руках ключи, надеясь нащупать очертания того самого. Поднимался на этаж и, зажимая кнопку звонка, слушал как противное чириканье разносится по всей квартире, знал, что никто не откроет. Приглушенный звук и вибрация разбудили его, Джотаро открыл глаза и стал пялиться в окно, пытаясь угадать утро сейчас или вечер. На улице стоял густой туман, последствие недавних ливней, через окно пробирался запах сырости и прохладный воздух. Не хотелось даже двигаться, но интерес был сильнее, раньше бы он не обратил внимания, ведь ему постоянно приходили различные спам-рассылки и уведомления от приложений, пока Какеин не разобрался с этим. Яркий экран слепил, а пальцы не слушались, промахиваясь мимо кнопок, вводя неправильный пароль. Неожиданно он вскочил, крепко схватил телефон и еще несколько раз перечитал сообщение. Сердце колотилось, отдавая пульсацией в висках, тело трясло от нетерпения. Не успев проснуться, он кинулся собираться. Короткое сообщение в три слова: «приходи ко мне» — стоило всего сейчас. Где бы он ни был, точно так же сорвался бы и побежал. Даже не завтракая, натянув на себя, что валялось ближе к кровати, не умывшись толком, он выбежал на улицу и со всех ног помчался по заученному маршруту. На улице было немного людей, в основном спешившие на работу. Час был слишком ранним для простых зевак. Они стояли большими кучками на остановках, переговариваясь друг с другом, кто-то стоя засыпал в стороне, кто-то же нетерпеливо выглядывал трамвай или маршрутку, кто-то ругался на работу транспорта и окружающих людей, старики сидели на скамейках и оглядывали народ. Каждое утро было таким. Прохладный ветер освежал разгоряченную голову, солнце достаточно уже поднялось, но все равно слабо освещало просыпающийся городок, покрытый дымкой. Джотаро бежал, не помня себя, не замечал, как пробегает на красный, как толкает кого-то, где поворачивает и срезает путь, как поскальзывается и падает. Он просто мчался куда-то туда, где наконец встретит его; кто протянет к нему изящные руки и увидит насквозь; для кого обнажится его душа. Зеленые глаза вернули память. Он пытался отдышаться перед тем, как постучать в дверь, но, встретившись взглядами, Джотаро забыл, как дышать. Неожиданно стало так тяжело сделать вдох, будто легкие наполнились водой. Он стоял на самом пороге квартиры, держась за грудь и не мог пошевелиться. Он не мог даже представить, сколько времени прошло перед тем, как смог сдвинуться. Почувствовав тяжесть на своих плечах, тепло другого тела, дыхание в шею, он забыл обо всем, что было до этого. Джотаро зажал парня, как в тиски, от чего им обоим было трудно дышать. Они наслаждались. Моментом и друг другом. Боясь даже вздохнуть и сдвинуться с места, простояли бы еще вечность. Джотаро не хотел отпускать его больше никуда, держать здесь, всегда рядом с собой. — Ты вернулся, — тихо выдавил он из себя, крепко сжимая плечи парня. — Я так сильно тебя ждал. — Я ненадолго, — Какеин потрепал волосы друга и изящно убрал ладони Джотаро с себя. Он улыбнулся и, развернувшись, пошел на кухню, где уже стояли две тарелки с омлетом, любимыми Джотаро бутербродами и два стакана с кофе. Несмотря на большую радость увидеться с единственным другом, в глазах Какеина читалось волнение, и Джотаро не мог угадать его причин. — В сентябре я снова уеду. — Снова в Питер? — расстроенно спросил Куджо, присаживаясь напротив. Он очень скучал по еде Какеина, которая была максимально примитивной, но очень вкусной. Никогда еще дома Джотаро не ел яйца с кетчупом и колбасой в лаваше. Какеин отрицательно помотал головой и сделал глоток кофе. — В Казань. Я не хотел так далеко уезжать отсюда, все-таки я здесь вырос. Минус, конечно, что там мои родители живут, и я вынужден буду жить с ними, ведь негоже мне жить в общаге, но как-нибудь справимся. И еще, — он направил вилку на Джотаро, хитро улыбаясь. — Ты сможешь часто ездить ко мне и наоборот, — он умолчал, что не хотел бы быть слишком далеко от своего друга, поэтому пожертвовал всем, чтобы остаться в зоне досягаемости. — У тебя же были все шансы поступить в лучший университет страны, а ты все проворонил, — Джотаро махнул рукой и покачал головой. — Как так получилось вообще? — Ну, — Какеин усмехнулся и посмотрел на него исподлобья. — Иногда приходится идти на жертвы. Тем более меня не очень-то и тянет учиться. Некоторые стремглав бегут подавать документы, лишь бы дальше батрачить в пустоту. Мне надоело. — Не знаю, я на экзаменах в хуй не дул, сидел, чето чирикал. В туалете у одноклассников списывал, и все нормально даже. Поступил и хуй с ним. — Не забывай, что я видел твои результаты, и они в три, а то и в четыре, раза хуже моих. Так что мне пришлось подуть в хуй. — Можешь подуть в мой хуй, если тебе так будет легче, — пошутил Джотаро, заливаясь громким смехом, Какеин отрицательно закивал и, пряча улыбку, наклонился ближе к тарелке. Джотаро сидел на любимом диване и втыкал в телевизор, пока Какеин разбирал вещи и искал что-то. На секунду отвлекшись от программы из-за рекламы, Джотаро бросил взгляд на парня, сидевшего на полу рядом с огромным чемоданом и пересчитывающего листы в стопках. Закатанные рукава кофты позволяли полностью оценить изящество кистей Какеина. Они казались такими хрупкими, что от одного касания разобьются в дребезги. Пальцы быстро перебирали листы, проверяя, что на них изображено. Короткие шорты позволяли отметить аристократическую бледность кожи парня, как у вампиров. Либо в Петербурге правда не было солнца, как говорят, либо Какеин утомлял себя в чудовищную жару. На тонких пальцах появились новые персти, такие явно не найти в их городке, они выглядели, словно были сделаны специально для него. Скорее всего Какеин нашел их на одной из барахолок. Джотаро смотрел бы так на него вечно, не уставая ни на толику. Ему так нравилось наблюдать за другом, он сам не знал почему. Он мог даже затаить дыхание, чтобы не мешать сие действу. Когда Какеин закончил с вещами, он схватил листы разных форматов и упал рядом с Джотаро. Всучив половину другу, начал радостно и в мельчайших деталях рассказывать про каждый набросок. Он мог забыть дату рождения, свое имя, где живет, сколько ему лет и вообще откуда он, но никогда не забудет обстоятельства, причины и эмоции своих эскизов и рисунков. Это было важнее жизни, потому что в каждой, даже мелкой работе, он оставлял частичку себя. — Смотри, это здание метро в центре города. Красивое правда? — Джотаро довольно кивнул, рассматривая довольно мрачноватое полукруглое здание с колоннами. Кажется, он увидел все дома, которые когда-либо были построены в городе, начиная с самого его основания. — Знаешь, что это за метро такое? Технологический институт, — сам ответил на свой вопрос Какеин. — Там вокруг него множество различных вузов и училищ. Я там был, когда приходил на вступительные в ГАСУ. Еще смешно, что совсем недалеко стоит общага САСУ. Никогда, наверное, не пойму в чем разница, кроме одной буквы в названии. Там удобно только то, что через каждые пять метров можно зайти поесть. Еще напротив прям Военмех вонючий стоит. Знаешь, он реально как вонючий папа. — Какеин взял следующий лист, на котором был быстрый набросок собора на берегу Невы. — Ты не устал еще? — Нет, мне все нравится, — познавать город таким способом Джотаро нравилось намного больше, чем через экран смартфона. Левой рукой он слегка обнимал Какеина, правой помогал держать бумагу на его коленях, чтобы та не соскальзывала. Он был в преступной близости к лицу друга и в голове крутились настолько же преступные мысли. — Вообще мне нравилось больше ходить, знаешь, по закоулкам или уезжать в более новые районы, даже на человейники ездил смотреть. Там хоть дома и не отличаются архитектурной вычурностью, но все равно по-своему завораживают, — Джотаро что-то промычал в ответ, забившись в свои мысли. Он уже не особо то и слушал, просто поддакивал и кивал. В голове он представлял невозможные и неприемлемые сцены, полностью растворяясь в них. — Все-таки. Как ты смог проебать свою карьеру? —промямлил он на самое ухо Какеина и устроился на плече. — Я завалил вступительные. — Он аккуратно коснулся рукой темных волос друга, лишь через несколько секунд продолжил их гладить, будто ожидая ответа. — Намеренно, — он произнес это на выдохе, и в комнате повисла тишина. — Дурак ты, полный идиот, — заключил Джотаро, зевая. — Я просто хотел быть ближе к тебе. Я знаю, ты обижаешься, но я уверен, что оно того стоило. Явно я без этого образования не загнусь. В любом случае будет так, как скажут мои родители, хоть раз в жизни я могу сам сделать выбор и решить, чего хочу? — неожиданно Какеин сорвался, все мысли так и потекли ручьем. Он говорил без остановки и куда-то торопился. — Вот я закончу учебу с красным дипломом, потому что так хотят мои родители, они отправят меня работать, возможно, туда, куда я не хочу. Я знаю, что это будет другая страна, я знаю, что долго там не смогу один. Я не хочу, чтобы было все по их правилам. Но я ничего не могу изменить, пока на все сто процентов завишу от них, не могу ни на что повлиять. Да что я вообще могу, если подумать? — грустно заключил он. — Ты можешь все, — сжав ладони парня в своих, произнес Джотаро, уверенный в своих словах на более, чем сто процентов. Пытаясь убежать от своей судьбы, продуманной родителями, Какеин сам вставлял палки в колеса. Стараясь быть дальше и не танцевать под их дудку, он оказался в непосредственной близости, подчиняясь всем приказам. Он правда знал всю свою жизнь наперед, родители с самого детства твердили, что ждет его в будущем, но не хотел, чтобы так все и случилось. Он не знал, к чему в итоге придет, но был уверен, что перестанет быть куклой в руках родителей. Это было его самой большой мечтой. Сейчас он просто ждал и надеялся. Надеялся, что Джотаро как-то поможет. Голубые глаза внушали доверие, успокаивали. Джотаро хоть и был отпетым хулиганом, но всегда был честен и искренен. Напрямую высказывал все недовольства, не скрывал ничего и сознавался во всем, что творил, раз уж ловили. Поэтому он был на хорошем счету у участкового района. Может, просто от своей большой глупости не мог даже подумать, что можно выкрутиться как-то из ситуации и не быть пойманным. Выглядел устрашающе, но ему хотелось доверить все тайны, как будто он единственный, кто мог услышать, хоть и думал явно не больше, чем золотая рыбка. Какеин прижимался к нему, желая передать скрывающееся за улыбкой волнение. Джотаро вскочил и схватил друга за руку без какой-либо мысли. Потащил на улицу, не давая толком обуться. Шнурки путались под ногами, рука то и дело выскальзывала из ладони, Какеин спотыкался, но Джотаро ловил его, и они продолжали бежать в неизвестность. Легко и беззаботно. В магазине хватали попавшееся под руку и просто сбегали, намеренно кричали друг на друга, толкали проходящих людей и падали сами. Обливали друг друга водой и кидались фантиками от конфет и пустыми упаковками. Прикуривали сигарету от сигареты, не разделяя их на «пидорские» и «для мужиков». Бегали через фонтаны, промокая насквозь, пугали голубей на площадях, воровали сахарную вату и попкорн. Добравшись до машины, колесили по полупустым дорогам, слушали музыку на всю мощность и громко подпевали. Гоняли на максимальной скорости или медленно ездили вдоль тротуаров, делая пошлые комплименты девушкам. Счастливый звонкий смех заполнял салон машины, на глазах наворачивались слезы, а Джотаро продолжал что-то увлеченно рассказывать, параллельно выкрикивая «долбоеб, где права получал? Мне то их твоя мамка выдавала» в окно, хотя сам сидел без прав в краденной машине. Аккуратно объезжая все ямы на дороге, Джотаро пытался найти радиостанцию с нормальной музыкой. Какеин уснул, ветер трепал его волосы через открытое окно, он морщился, когда солнце начинало слепить в глаза. Джотаро поглядывал за ним время от времени, больше из желания просто смотреть. Машина остановилась на обочине около небольшого поля, выйдя из машины Джотаро глубоко вздохнул, сразу чувствуя слабый запах цветов. Вдоль дороги росли обычные, ничем не примечательные цветочки, разбавляя собой полупустые пейзажи. Джотаро принялся осторожно срывать их, выбирал самые красивые и старался не забирать все. Разложив их на капоте, принялся собирать что-то на подобие букета. Джотаро постучал в окно, Какеин дернулся, с неохотой открыл глаза, щурясь, и медленно открыл окно. Тяжело все-таки спросонья крутить ручку, которая и без того тяжело поддавалась. — Ты чего? — спросил парень, потягиваясь и зевая. Он потер руками глаза, мало понимая, что происходит и, где они вообще. Джотаро быстро протянул через окно букетик и опустил глаза. — Это тебе, — пробормотал он. — Спасибо, — улыбнувшись ответил Какеин, доставая небольшую ромашку. Гладя в боковое зеркало, он начал пристраивать цветок в волосах, чтобы его не сносило ветром. — Они очень красивые, — Какеин достал еще один цветок и, подозвав Джотаро, положил его за ухо, пряча кончик под кепкой. — Теперь мы тоже. Солнце медленно заходило за горизонт из деревьев, холмов и небольшой речки. Остановившись около самого берега, парни быстро вернулись на мост и долго смотрели вниз. Сверкающие в лучах закатного солнца волны завораживали каждого по-своему. В голове Джотаро крутились мысли о скоротечности времени и скоро ему придется вновь отпустить парня. Неизвестно на сколько. Он смотрел как ветер трепал его волосы, их красный цвет блестел на солнце, как он убирал мешающиеся пряди за ухо, придерживал ромашку за ухом. Какеин как маленький ребенок крепко держался за перила и смотрел вниз, пытаясь разглядеть что-то, может сокровища. На ближайшие пару километров они были одни, только природа окружала со всех сторон: шум воды, шелест листвы, пение птиц — где-то вдалеке были слышны звуки машин. На левом берегу виднелся их городок, изученный сегодня вдоль и поперек, серый и грязный; на правом — небольшой лес, а за ним бесчисленное скопление холмов и полей. Джотаро проворно перелез через ограждения, вставая на самом краю моста. Он мотнул головой, чтобы Какеин повторил за ним, но тот лишь начал отнекиваться и качать головой. Было страшно. Джотаро развернулся, стоя в упор к другу, смотрел в широко распахнутые от страха глаза. Он улыбнулся и откинулся назад, хватаясь за футболку Какеина. — Как там у тебя пелось? «Я схожу с ума от скуки. Пройди со мной и расскажи, чем здесь есть заняться»? * Так? — Джотаро с ужасным акцентом пропел любимые строчки Какеина, вызывая у того улыбку. Держась одной рукой за перила, Джотаро присел и, развернувшись, оттолкнулся от основания моста, отпуская ограждения. Прошло мгновение, и он всплыл, протирая руками лицо от воды и убирая мокрые волосы. Сверху на него, согнувшись через ограждение, смотрел Какеин, даже издалека было видно его испуганный взгляд и прикрытый рукой рот. Джотаро усмехнулся и начал махать ему руками, завлекая к себе. Он не мог слышать ничего из-за воды вокруг и в ушах. За пару махов он преодолел расстояние до берега и, вновь поднявшись на мост, схватил Какеина за плечи и злобно улыбнулся. — Тогда я сам тебя скину, — это прозвучало слишком пугающе, что Какеин отпрянул и все-таки согласился, бежать было некуда. Давно надо было научиться преодолевать страхи. Он неуверенно перелез и, посмотрев вниз, крепко вцепился руками. Обернувшись, он отрицательно покачал головой и хотел было вернуться назад, как почувствовал толчок в грудь. Короткий крик и шум воды. Грубые руки, непривыкшие к нежности, обнимали хрупкое тело, аккуратно, чтобы не разбить. Учащенное дыхание обжигало мокрую кожу. Изо рта вытекали невиданные прежде ласковые слова, вместо ругательств и оскорблений, Джотаро старался успокоить его, обернулось все не так страшно, как казалось. Неожиданно положив руки на плечи Какеина, Джотаро надавил на них всем весом, заставляя парня уйти под воду. Спустя пару секунд он отпустил его и в ответ получил выговор и плески водой, но он лишь смеялся, плескаясь в ответ. Они пугали друг друга, играли в догонялки, плескались как дети. Мокрые с головы до ног мальчишки сидели на капоте машины, выжимая мокрые вещи, раскладывая их рядом. Как только Какеин снял с себя одежду, Джотаро не смог оторвать взгляд. В горле пересохло, щеки предательски покраснели. Захотелось провести руками по мальчишеским белоснежным плечам вниз по груди, обнять за талию, чувствуя пальцами слегка выпирающие ребра, прижать к себе, чувствовать его дыхание всем своим телом, едва касаясь пальцами, пересчитать позвонки на спине, слегка поцарапать лопатки, вернутся, взять руками лицо, долго смотреть в очаровывающие глаза, не решаясь сократить расстояние. Хотелось долго и с наслаждением целовать тонкие бледные губы, задыхаться, краснеть. Задумавшись о последнем он остолбенел, не понимая, откуда такие желания и мысли. Все так странно. А главное звучало слишком неправильно. Он потряс головой, стараясь отогнать все эти поганые мысли. Солнце давно исчезло, уступая свое место звездам, которые Джотаро так любил рассматривать. Он молча глядел на небо, глазами очерчивая созвездия, которые смог запомнить из учебника астрономии в этом году. Не отрывая взгляда, он похлопал друга по спине для привлечения внимания и тихо сказал: — Пока ты видишь сияющие звезды — все хорошо, — Какеин улыбнулся и кивнул, опуская взгляд на землю. Обнимая колени, долго молчал, обдумывая эти слова. Боялся, что такого больше не повторится. Шум воды и темнота вокруг, свет только от включенных фар, приглушенный звук радио из машины и глубокие вздохи парня рядом. Какеин взял друга за руку и начал пальцем соединять небольшие шрамы в различные фигуры. — Я буду скучать, — необдуманная мысль вырвалась изо рта Джотаро, Какеин крепко сжал ладонь и посмотрел на него. Спустя минуту колебаний он улыбнулся и обнял друга, тихо посмеиваясь. — Я еще не уехал никуда, а ты уже говоришь такое, — пробубнил он куда-то в плечо. — Я не хочу снова быть один. — Ты больше не один. Я здесь и останусь рядом как можно дольше, — Какеин спрыгнул с капота машины и сел внутрь. — Хорошо, — прошептал Джотаро, потер лицо руками и последовал за другом. Пора отправляться домой.