Щёлк.
— Кто мы вообще?.. — его ответ превратился в вопрос. — Почему мы испытываем то же самое, что и люди… Если мы выступаем против людей… Но ради их же спасения… — Воу-воу! — Мистер Компресс понял, что вот-вот облажается. Срочно надо это исправить. — Вы — Ангелы, — Сако снял свою маску, открывая своё улыбающееся лицо. — Вы созданы по образу и подобию людей, конечно, вы — почти мы, но так же вы — несколько иные. И мне просто интересно в какой части именно вы — другие. Токоями задумался, сверля взглядом открытое лицо Сако, точно так же как и Йо, но молча кивнул, соглашаясь с его убеждениями, и вновь повисла тишина. Где-то вдалеке раздался вой сирен скорой, Мистер Компресс внимательно вгляделся и вслушался, перебирая в голове теорию, что это могла быть машина полиции, но нет. Он стал медленно ходить по маленькому невидимому кругу, переписывался с кем-то из злодеев, сидевшими в машине и обходившими библиотеку, проверяя на любое движение около здания. Но эта библиотека никому не упала: там не было ничего важного. Ну ладно, разве что результаты многолетних опытов над людьми, воздействующих на психику и мозг ещё в военное время несколько сотен лет назад. Это была тайная информация, о которой знал только один, ранее работавший там архивный сотрудник, который перешёл на сторону Все-За-Одного ещё давным-давно и точно давно уже почил с миром. Он однажды сказал, что искать во всяких подвалах и тайных комнатах бесполезно. Всё самое нужное обычно лежит на виду, именно поэтому записи такого характера находятся на верхнем этаже — четвёртом. Этот этаж как бы ничем и не примечательный, но и попасть туда сложно, только используя специальную карточку работника, допущенного до работы с такими экземплярами. А у Ангелов, прорывающихся внутри, которые уже стояли как раз напротив этих особых дверей, — не было такой карточки. Шото прислонял карту, но она не открывала дверь.Ранг сотрудника недопустимый.
— Ну чёрт... И что теперь? — Нейто озадаченно посмотрел на ребят. — Шихай, на карте указано, на каком именно стеллаже лежат нужные нам документы? — Тодороки подошёл к парню, и они вместе взглянули на карту. — Вроде как, смотри, тут написано восьмой, девятый… Напротив три стеллажа… Сложно! — Если начнётся шум, действуем быстро и сматываемся через ледяную горку из окна, — предупреждает Шото, охлаждая свою правую руку. Он уже готов. Вот он — настоящий Шото Тодороки, сразу действует, даже если это привлечёт новое внимание. Даже если это опасно, всё равно идёт на рожон. Прислоняет ладонь к аппарату, куда прикладывают карточки и замораживает его. — Шото, нет! — паникует Нейто, чувствуя что-то неладное. Механизм загорается зелёным и дверь открывается. Все удивлённо смотрят на раскрытую дверь с полминуты, просто оставаясь на месте, потому что на этом этаже в зале не горит свет. Там никого нет. А потом зелёный индикатор сменяется красным, начинает визжать сигнализация. Кьёка скалит зубы, смотря на Шото, и пускает разъёмы, чтобы убедиться, что впереди точно никого нет. И там действительно пусто, но… ловушки. Шихай ныряет в темноту прежде, чем Кьёка предупреждает его, увидев одну из них, и парень подрывается на небольшой парализующей ловушке, падая на пол и цепляя ещё парочку. — Шото! — ругается Киноко, понимая, что они вляпались. Тодороки всё ещё решителен, просто пускает лёд по всему полу, хороня ловушки под ним, и они, скользя, медленно двигаются. Шото топит лёд, чтобы вытащить отключённого Куроиро, и Нейто с Хитоши тащат его вместе. Кьёка бежит вперёд, по указанным стеллажам и понимает, что все отделы, что были написаны на карте — абсолютно другие. Все стеллажи на этом этаже — передвижные. С улицы компания, оставшаяся на страже, слышит звуки сирен, раздающихся в здании, и готовится давать отпор. С противоположной стороны библиотеки, из главного входа, быстро выбегают оставшиеся работники, поддавшиеся панике. Мистер Компресс пишет злодеям, чтобы они высунулись и устроили неподалёку какую-нибудь взбучку, отвлекая полицию от библиотеки. Они послушно отъезжают совершать отвлекающий манёвр. Ацухиро, Шиндо и Токоями готовятся давать отпор, если придётся. Ацухиро пытается связаться с Шинсо, который предупреждает, что им придётся задержаться. — Все стеллажи оказались сдвинуты, у них разные отделы, не такие, как на карте… — даёт ответ Хитоши. Шинсо паникует. Он боится. Команда Ангелов сломя голову катается по льду в поисках нужных документов, время от времени падая из-за неприспособленных костюмов. — Напомни попросить потом на обувь поставить противоскользящие подошвы с шипами! — ругается Монома, в очередной раз шмякаясь на спину. — Шинсо, только не забудь у какого отдела мы оставили Шахая… Вот чёрт! Отделы начали движение. Лёд стал трескаться под давлением механизмов, встроенных в полу, Шото вновь пустил волну льда, чтобы никто не успел провалиться на ловушки, а стеллажи так и не смогли сойти с места, примёрзнув на месте. — Полки слишком массивные, они разрушают мой лёд! Чёрт! — Ох, я же могу отключить ловушки, посадив на них грибы! — Киноко прикладывает руку к лицу. — Шото! Не создавай больше лёд, пусть Комори дезактивирует ловушки, а стеллаж мы найдём… Все цепляйтесь за полки! Мистер Компресс на улице услышал звуки сражений, шум выстрелов и разряды огненных бомб. Он цокнул, понимая, что план начинает срываться. — Хитоши, я иду к вам. Нет времени разбираться, будем хватать всё! Шиндо, Токоями, оставайтесь здесь, в случае чего, свяжусь с вами! — Ацухиро снимает наушник и кидает его в руки Йо. Фумикаге с подозрением смотрит как где-то вдалеке разносятся взрывы и клубы дыма от потасовки, учинённой злодеями с целью отвлечь полицию от библиотеки, и говорит Шиндо, что это как-то волнительно. Парень отвечает ему взглядом, в котором проглядывается какое-то переживание, но вопреки своим внутренним ощущениям, Шиндо думает, что миссия должна быть выполнена в любом случае, он готов на всё, а потому и не теряет самоконтроля, чтобы успокоить своего товарища. — Всё будет хорошо, — говорит спокойно Шиндо. Мистер Компресс прорывается по пустующему зданию, в которое вот-вот приедет ещё несколько нарядов полиции, и молится лишь на то, чтобы успеть слинять по-тихому. Бежит через огромные залы, смотрит в свою карту и поворачивает к открытой двери, рядом с которой спит один из работников, недавно усыплённый под силой причуды Хитоши. Перешагивает через него и несётся дальше. В это время Ангелы подпрыгнули с пола, вцепились в книжные стеллажи, которые громко двигались и тряслись. Дети едва держались, чтобы не упасть на пол, где лёд крошился под силой движения книжных полок. Предварительно Монома отодвинул Шихая с линий передвижения, чтобы его ненароком не задело. — Комори, начинай! — крикнул Нейто, под которым пол был чист ото льда, но там лежало несколько ловушек, в которые он вот-вот свалится. Киноко напряглась и заставила разрождаться грибы с бешенной скоростью. Ловушки активировались, грибы тряслись, попадая в ловушки, а после просто падали. Киноко спрыгнула со стеллажа и двинулась вперёд, чтобы увеличить радиус прорастания грибов. Ловушки постепенно стали неактивны. Первым делом она побежала к Куроиро, который в обморочном состоянии валялся рядом с дроблеными кусками льда и кучей грибов. Она создала для него огромный гриб с мягкой подушкой, уложив на него парня. — Всё будет хорошо, Шахай! — успокаивала она больше себя, чем его. Остальные Ангелы в это время быстро пробегали вдоль полок, отыскивая необходимые стеллажи. Мистер Компресс был уже на третьем этаже, когда думал, как же ему удастся утащить с собой пол библиотеки. Хватит ли мне сил на это? Мистер Компресс был уже на четвёртом этаже и ворвался в зал, в котором беспорядочно были выращены грибы, везде был ломанный лёд и упавшие со стеллажей некоторые книги. — Что же вы наделали, — выдохнул мужчина. — Ладно! Хитоши совершенно случайно нашёл отдел «Испытания и исследования в психиатрических областях». Стоял и молча смотрел на нужный всем им стеллаж. Скажи им, ну же. Ну же! Почему ты молчишь? Почему я молчу? В горле встал ком, фиолетовые глаза неотрывно смотрели на огромное обилие книг и папок, аккуратно выставленных на полках впереди. Почему же?.. Почему мне кажется, что я делаю что-то неправильное? Мне так неприятно в душе… У меня вообще есть душа? Что такое душа? Кьёка оказалась позади Шинсо и похлопала его по плечу. — Молодец, Хитоши, это как раз то, что нам нужно, ты нашёл это! Ура! Этот тёмный свет, этот отпечатавшийся в голове и в носу запах шпаклёвки в том коридоре. Этот вечно непонятный взгляд Шото Тодороки, его ожог на лице… Эта чёрная кожа Куроири. Эти… грибы Киноко. Шинсо мгновенно поменялся в лице. Он был в ужасе. Голова раскалывалась, в затылке жгло, парень повернул голову на девушку, благо из-за маски она не видела его истинного выражения лица, полного кошмарного осознания настоящего. Шинсо вспомнил многие детали, которые были скрыты от других. Лицо Инасы и Киноко, которая с безразличным лицом выращивает грибы внутри лёгких Йоараши, лишая его воздуха. Кьёка и остальные, что говорят по очереди «предатель». Безумный смех Сошио. Хитоши парализован, Кьёка уже привыкла к его такому состоянию и просто деловито начала выгребать и скидывать на пол все документы, хранящиеся на полках в отделе «Испытания в психиатрических областях». Подходят остальные Ангелы, а затем и Ацухиро Сако. Шинсо отошёл в сторону, пытаясь абстрагироваться от полученных воспоминаний. О нет… Не может быть. Невозможно. Нет! Нет! Я вспомнил! Вспомнил. Мистер Компресс превращает кипы книг и папок в мраморные шарики. Слышны новые сирены полицейских машин. Ацухиро нервничает, без всяких сомнений подбегает к Шинсо, забирает у него наушник, на что Хитоши никак не реагирует, и заключает всех присутствующих, кроме Шото, в мраморные шарики. — Незаметно следуйте в левую сторону… в сторону императорского дворца. Я сейчас приду за вами. Следите, чтобы никто вас не заметил! — отдаёт указания Сако команде Шиндо. Йо с Тёмной тенью следуют данной команде. Ацухиро просит Шото создать для них горку, чтобы сбежать из окна в противоположную сторону, давая ложную наводку полиции, а сами они бегут обратно вниз по лестнице, пробегая по ранее незнакомым коридорам и залам, выбегая из здания и направляясь в сторону императорского дворца. У выхода Сако тоже преобразовывает Тодороки в шар. Полиция уже проникает в здание с другой стороны, Мистеру Компрессу едва удаётся незаметно броситься в кусты, по которым он медленно плетётся в надежде уйти по-английски. Внутри шаров заключено множество книг и статей, а ещё в каждом из шаров все участники Ангелов, которые действовали внутри здания. А ещё в шарах сознание не покидает тела, и они всё чувствуют и понимают. Поэтому Шинсо громко плачет в истерике и думает, как ему быть теперь. Блять! Слёзы льются ручьём. Я — Хитоши Шинсо… Это правда я! Не из какой я не из пробирки! Мама… Папа… Боже мой! Их образы выглядят такими чёткими и точными. Блять! Хватает себя за волосы, снимает чёртову маску, сдерживающую его душераздирающие крики от внутренней боли и швыряет в пространство где-то рядом с собой. Она отлетает от невидимой стены и приземляется рядом. Они взяли контроль… Надо мной же. Нам остальными. Мы для них — игрушки… Они хотят подчинить нас полностью с этими бумагами. Блять, я должен что-то сделать, я обязан! Я не должен показывать никому, что помню. Но как? Лицо краснеет от слёз, голова болит, нос закладывает. Шинсо хватает себя за волосы, вспоминая некоторые моменты из прошлого. Изуку… Парня охватывает новая волна истерики. Меня забрали из моей прошлой жизни... Но я обязательно верну её! Я не дам им манипулировать мной больше. Чёрт! Что же мне делать?! Хитоши не придумал ничего лучше, чем скрыть свои воспоминания, всплывшие на поверхность из глубины сознания, делая вид, будто полностью под контролем докторов Сошио и Гараки. Йоараши, они убили его… А после всплыло и главное забытое воспоминание — его ссора с Шото Тодороки.Флэшбек
— Да разве вам не кажется это странным? У тебя же лицо обожжённое, а у Шахая вообще кожа чёрная. По каким принципам нас вырастили?! — Инаса не успокаивался. Шинсо слушал его, и так и хотелось сказать «Заткнись, сейчас за нами снова придут». Это были времена, когда их только привели, препараты всё ещё не действовали в полную меру, а Инаса, Шинсо и Шото помнили больше остальных. Особенно Йоараши. Он постоянно учинял скандалы и конфликтовал с Шото, потому что он не нравился ему. Шото Тодороки — сын Старателя, героя номер два. А Старатель — совсем не герой. Он — жестокий и эгоистичный. Таким его запомнил в своей памяти Инаса и не мог выбить это из своей головы. — Инаса, прекрати! — злилась Джиро. — Твои теории уже никому не интересны! — Нет, продолжай, — Шото сделал заинтересованно злобное лицо. — Давай, что ты там говорил про моё лицо? — С хрена ли у тебя ожог? А, Шото? А у меня тогда откуда все эти шрамы?! — Инаса мгновенно стянул с себя белую водолазку, открывая вид на своё покалеченное тело. Это сподвигло Тодороки тоже снять свою водолазку и показать себя, он тоже имел несколько синяков, но они ни о чём не говорили. — И ты думаешь, идеальное тело, выращенное из пробирки, будет таким несовершенным? — Инаса злился. — Да чёрта с два не будет! Это значит, что твоё лицо тоже не здесь повредилось, вспомни своё детство! Вспоминать было нечего, Киоку тогда ещё не знал, что может вселять выдуманные воспоминания. Была только пустота, и из-за этого Тодорки клинило. — Я не помню, что было в детстве, — честно и с какой-то долей отчаяния признался парень. — Вот! — Инаса стоял на своём. — Инаса, иди обратно в свою комнату, — за спиной появился доктор Гараки. — Нет! Слышь! А ну живо рассказывай нам, что здесь происходит на самом деле, мы все требуем! — Не все, — тихо пролепетала Комори, сидя на диване, нервно трогая свои пальцы. — Да, расскажите нам, — в конечном итоге Тодороки встал на его сторону. — Почему я ничего не помню о прошлом? — Почему я тоже не помню?! — не смог сдерживаться Шинсо. Его голова постоянно болела и пыталась вспомнить, но ничего не получалось. Шинсо злился. Он оказался рядом с Тодороки и внимательнее всмотрелся в его шрам. Хитоши заглянул в своё прошлое сильнее, чтобы вспомнить, как вообще получаются такие шрамы. От огня, от горячей воды и пара, от химии. — Инаса, ты идёшь со мной в кабинет, сейчас же, — вышел из себя Кюдай, хватая его за руку, но Инаса начал оказывать сопротивление. — Нет уж! — он использовал причуду и всех отмело в разные стороны под действием ветра. Шото Тодороки и Шинсо Хитоши неудачно кубарем покатились по полу. Из-за неудачности позы рука Шото врезалась в челюсть Хитоши. Шото разозлился, и скалился на ситуацию, а не на самого Шинсо. Это была не драка, а случайное стечение обстоятельств. Разум Шинсо всё это время пытался охарактеризовать это воспоминание как какую-то потасовку. В конечном итоге это оказалось искажением реально произошедшей ситуации, ведь в головах детей сейчас творился сущий беспорядок. Но сейчас всё встало на свои места. — Помогите! — закричал доктор, вызывая подкрепление, свернувшее позже Инасу, а затем и всех остальных. Ангелов ждала новая промывка мозгов. А всё из-за Инасы, который никак не мог держать в руках свой огненный пыл, этот парень каждый раз возвращался к этому результату — размышлениям. И Шинсо понял, что если взять с него пример, то, может быть, что-то вспомнить и у него получится. Главное — не говорить вслух, как это делал Йоараши.Конец Флэшбека!
Я должен быть предельно осторожен. Нельзя ни в коем случае потерять свои воспоминания… Сошио. Он опасен. Что мне делать? Нужно бежать, очевидно. Как это провернуть? Нас не выпускают. Единственный шанс я уже упустил, оказавшись в этом шаре… Сейчас Мистер Компресс доставит нас обратно в белый дом. Блять. Проблемы. Что же делать? Так, спокойно. Главное, нужно успокоиться. Хитоши пригладил свои растрёпанные волосы и потёр лицо рукавом, стирая остатки слёз, смазанных с соплями. Надо успокоиться. Не терять себя, нельзя терять себя. Но не получалось. Парень едва не устроил новую истерику, когда мысли ушли в другую сторону — в прошлое. Где дом, семья, школа. Друзья. Где Изуку, который неловко улыбался в ответ. Где Изуку, которого он обнимает у дома. А потом воспоминаний больше нет. В груди что-то сильно щемит, Хитоши держится из последних сил, чтобы не расплакаться снова. Мне нужен полный контроль. Нельзя никому давать понять, что я вспомнил. Полный контроль. Парень сел, удобно опираясь спиной о стенку шара, и стал терпеливо ждать того момента, когда они уже доедут.