Why you so obsessed with me?

      — Прикинь, он мне дал!       Самая обыкновенная фраза. Фраза, с которой все обычные люди начинают свой обычный, полный рутины день. Фраза, услышав которую, приличная студентка не должна была округлить глаза в пять копеек и смотреть на друга, как на полоумного гомункула, вылетевшего, словно чёрт из табакерки. Хотя, весьма справедливо было бы отметить, что Николая в равной степени вполне можно было описать фразой «чёрт из табакерки».       И Алина, к слову, честно пыталась прикинуть, о чём бредит её друг.       Если честно, то Алина не уловила смысла сказанного даже в общих чертах и, соответственно, плохо прикидывала.       Если быть более честной, она даже не имела и малейшего понятия — кто и что Ланцову дал. Однако у неё уже заранее было нехорошее предчувствие, что товарищ Николай снова попал в какие-то передряги, остервенело наматывая цепочку из неприятностей себе на жопу. А когда сам Николай Ланцов, студент третьего курса, плейбой всея университета и не только, персонально наматывал цепочку из неприятностей себе на задницу — распутать это дело оказывалось, по факту и очевидной несправедливости, задачкой не из лёгких. И тут можно было задаться вопросом, мол, почему же очевидно несправедливой задачкой? И ответ на данный вопрос можно было коротко и лаконично сформулировать как: несправедливой — потому что, по классическому сценарию закона подлости, распутывал цепочку не только «Златовласка хренова», но и все его друзья. В частности, в первых рядах всегда оказывалась Алина.       — Кто? — ошалело спросила шатенка, в удивлённом жесте приподнимая брови.       — Кириган!       Ах, тот самый Кириган. Тот-самый-неповторимый-Кириган. Божественный, мать его, Кириган. Ходячий экспонат на выставке «Самые охеренные мужики в мире». Второй Элвис Пресли. Перерождение Мэрилин Монро, только в теле мужчины. Сексапильный-атлетичный-прекрасный-педантичный-и-ещё-десять-тысяч-эпитетов.       Она его не видела, но всё о нём уже знала. От роста до параметров, от кончиков волос до формы пальцев на ноге.       Если бы она увидела кого-то, кто отдалённо ей бы напомнил мужчину из громких рассказов, влажных мечтаний и красноречивых описаний друга, она бы ни на секунду не засомневалась, что это он. Вот до такой степени ей все уши прожужжал Николай.       — Что дал? Под зад? По голове? Академическую неуспеваемость? Номер телефона? — перечисляя варианты от ожидаемых и правдоподобных до самых маловероятных, ехидно улыбнулась Алина другу, что плюхнулся на стул рядом с ней.       Всё же поддерживать разговор она умела отменно.       — Дал отсосать… — мечтательно проговорил Николай, облизав губы и сверкнув глазами. Видимо, вспомнил какие-то отдельные детали из своего сногсшибательного мастер-класса, уникального тем, что был показан на живом примере и, кажется, лишь самому живому примеру.       Мартовская кошка.       Все мысли через трусы.       Алина снисходительно покачала головой.       — Правда, дальше моего невообразимого (воображать подобное Старковой на редкость не хотелось), и, спорим, незабываемого отсоса, мы не зашли, — угрюмо насупился Николай, поджав губы в тонкую линию.       А вот это уже более неожиданный поворотный поворот.       — Значит, не так уж ты хорош в этом деле, мой друг, — фыркнула Алина, смеясь.       — Нет, нас отвлекли, — он мечтательно откинул голову, представляя, как вцепляется в чёрные волосы и тянет голову строптивого преподавателя к себе, как впивается губами в его приоткрытый в удивлении рот.       Ах!       — Просто отфутболил, — наглейшим образом вывела его из подвешенного состояния Старкова, не позволив обомлеть и чуть ли не растечься в довольную лужицу прямо посреди учебной аудитории, путем озвучивания, как была уверена Алина, настоящей действительности произошедшего.       Действительности, которую так яростно и отчаянно завуалировал Хитрый Лис.       — Нет, реально! — с выражением гордого идиотизма на лице начал защищать свою ущемлённую не только вчерашней выходкой препода, но ещё и подколами подруги, честь Николай.       — Меня позвали по работе. Я ж у него спрашиваю, заранее уверенный в положительном ответе, мол, подождёшь?       Собеседница в лице Алины саркастично хмыкнула.       — А он что? — с подозрением спрашивает студентка.       — А он: «Вы свободны, Николай», — передразнил своего преподавателя блондин. И если до этого момента Алина пускала негромкие смешки или сдерживалась чисто из дружеской солидарности, то сейчас начала заливаться истеричным смехом, поглядывая на пунцового то ли от злости, то ли от смущения Николая. У Алины с фантазией всё было отлично, и потому ей совершенно точно не составило никакого труда представить эту картину во всех красках.       От этого стало ещё комичнее.       — Как будто ему каждый день студенты отсасывают в клубах! — громко проворчал друг, не унимаясь.       Алина трясётся в истеричной конвульсии. Чтобы хоть как-то защитить свою честь, от которой остались одни лохмотья, Николай швыряет в подругу первое, что попалось под руку — по счастливому стечению обстоятельств — всего лишь ручку — и получает очки за хэдшот — если бы жизнь была игрой, конечно же.       Но её это никак не останавливает.       Её коричневые локоны продолжают подпрыгивать от каждого смешка.       — Не повезло, — вытирая слезы, добавила Алина, не обращая внимания на то и дело поглядывающих на них однокурсников.       — Я его всё равно дожму. Ну или зажму, — воинственно потрясал кулаком в воздухе парень, то ли чисто для подруги, то ли мысленно им вертя перед высокомерным носом Киригана, который тот элегантно и доходчиво воротил от него. Кареглазый парень недовольно рыкнул.       — Пока что ты дожал из него только сперму, — не переставала сыпать подколками ухмыляющаяся Старкова. — Хорошо начал, а главное — оригинально, — не переставала издеваться девушка, дружески похлопывая блондина по плечу.       Николай агрессивно дёрнул рукой, мол, не нарывайся, а то и тебя ждёт такой же фингал, который уже неделю красовался под глазом студента, сидящего позади. Девушка благоразумно заткнулась, миролюбиво выслушивая напутственную речь друга.       — Да он от меня по-любому без ума. Вчерашний случай тому доказательство, — помолчав пару секунд для приличия с обиженным видом, весело добавил Николай, уверенно закивав головой, убеждая не только себя, но и студентку в этой истине. Убеждалась Алина, к слову, как и умела сдерживать в себе рвущийся смех. Одним словом: крайне плохо. На троечку с минусом.       А Ланцов в своём репертуаре.       — Ага, без ума. Завалил признаниями в любви, — засмеялась шатенка.       — Ох, подруга, ты бы его видела! — простонал и безотчётно провёл рукой по своему бедру блондин.       — Так хорош? — скептически поинтересовалась девушка, сомневаясь, что кто-то может быть лучше вчерашнего мужчины, у которого она, дура, даже не умудрилась номер телефона взять.       — Офигителен! — вскочил со стула. — Этакий заносчивый педант, — он прошёлся по аудитории, плавно ведя плечами, и элегантно развернулся, — глаза как огонь, хоть искры высекай, у меня аж мурашки от его взглядов, — он поёжился, — фигура — супер, а как от него пахнет… — он помахал рукой перед носом и томно закатил глаза, — так бы и занюхал всего.       — Мартовская кошка, — беззлобно улыбнулась зрительница небольшой демонстрации офигенности мужчины мечты Ланцова. — Ни о чём другом думать не можешь. Мне бы твои проблемы, — она угрюмо вздохнула. — Я вчера, короче, пошла на встречу, — он отвлёкся и только теперь сообразил, что, беспрестанно болтая о Киригане, не поинтересовался встречей Алины с её обожаемым Малом. Он уселся обратно на своё место. — Вижу возле дома Мала, который обжимается с Зоей и пихает язык ей в рот, — передернула плечами студентка.       — Ну я же говорил, — раздражённо прицокнув, он повернулся, выразительно таращась на Алину сквозь два пальца одним глазом, настолько выразительно, что та снова рассмеялась.       — Да дослушай! Ну, я поплелась обратно, по пути решила прогуляться и заглянула в один ночной клуб. Ну, вернее, в тот, в котором ты работаешь. И познакомилась с офигенным мужиком.       Николай торопливо кивал, увлечённый интересным рассказом явно плодотворного вечера своей девственно-наивной подруги.       — А какие у него губы… — мечтательно протянула Алина, вспоминая их поцелуй после танца. — Особенно когда он улыбается и смотрит на меня. Так и хочется наброситься и искусать их, — девушка сжала пальцы в кулак.       Николай понимающе кивнул. Кому, как не ему, это знать? Они оказались со Старковой в одной лодке. Главное, не пойти на дно.       — Ты хоть номер его телефона взяла? — мигом оживился блондин, забыв об эпичном провале и насмешках подруги, на которые так и подмывало обидеться.       — Нет, — уныло бубнила Алина. Веселье, наступившее в результате рассказа о его то ли проваленном, то ли начинающемся служебном романе в жанре учебных заведений, махом сняло. Она грустно принялась рассматривать не очень-то увлекательный и интересный пол аудитории.       — Ты дура? — почти подскочил Николай, не сдерживая в себе накатившие чувства. Правая бровь студента уползла вверх в изломе удивления. Весь день бесстыдно протусив с красивым, судя по описанию подруги, мужиком, даже не затрудниться и приложить немного усилий, дабы узнать его номер телефона.       На проявление такого верха сообразительности была способна лишь Алина.       Она озабоченно покачала головой.       — Я не успела. Мы ж после поцелуя поспешили в VIP- комнату, — пояснила шатенка, переводя взгляд в окно и крепче сжимая пальцами книгу, до которой дотянулась пару секунд назад.       Ну вот как? У него никак не получается разложить по полочкам данную пояснительную информацию.       — Так ты с ним переспала? — вдруг предположил он, удручённо настукивая по парте известную ему одному мелодию.       — Я заснула, — мрачно отозвалась новая номинантка на премию «Самая Фортовая Мадама Года».       Так это не он, оказывается, эпично облажался. Вернее, не только он эпично облажался.       При виде досадливо скривившейся подруги он тут же передумал это комментировать так, как хотел: колкими фразочками, подколками, полным вагоном сарказма и тележкой самоиронии. В общем, по старым и добрым традициям крепкой дружбы.       Потому что сейчас комментарии могли бы острее ножа ранить не в меру ранимую соседку по парте. Он потом отшутится.       Отрадно было осознавать, что он действительно сочувствует ей.       Тем не менее, сказать, что Николай был в культурном шоке — значило ничего не сказать. Вздор какой-то, неурядица.       — А имя хоть помнишь?       Он торопливо похлопал глазами. С каждым ответом Алина всё больше вгоняла его в ступор.       Нет, не то чтобы ему впервой слышать о косячных приключениях подруги, но подобного фиаско на памяти Николая не сохранилось. Старкова была способной девушкой. И речь шла не только об умственных способностях. Алина была способна налажать так, что будь ты хоть дважды неудачником и лохом позорным, всё равно её не переиграешь, а побитые рекорды девчонки не переплюнешь.       — Сомневаюсь, что спрашивала, — неуверенно промямлила собеседница.       — Ты дура, — заключил очень приятный (местами) собеседник, буравя девушку проницательным взглядом. Изрёк эту фразу он таким тоном, словно это был приговор.       А у студентки не нашлось контраргумента в свою защиту, потому что рационально мыслящая Алина действительно считала себя дурой и окрестила себя таким занятным прозвищем ещё на пятой секунде пробуждения. Она извлекла куда меньше пользы от вчерашних похождений, чем могла бы, чем хотела бы. И это выводило из себя, действуя на нервы девушки точно по такой же схеме, по какой приводило в бешенство красная тряпка быка. Правда, если перед быком предстояла великолепная возможность кого-то либо убить, либо хорошенько потрепать и покалечить, то у Алины такого не было. Вернее, желание было, а возможности нет.       Она уставилась на экран своего телефона, фокусируясь на времени, в одночасье прикидывая в уме, успеет ли на следующей перемене сгонять на первый этаж за чашечкой кофе или вероятность того, что она опоздает на пару Багры и получит не только целую кипу разнообразных, колких и, несомненно, ядовитых фразочек, но и будет абсолютно точно пригвождена к полу пронизывающим взглядом старой грымзы. А в добавок ещё получит бонусом несколько минут персонального позора, «счастливо и благодарно» выслушивая позорно-напутствующие лекции надменно-издевательским тоном о том, что ей следовало не приходить в университет и, вообще, самолично податься на отчисление. А ещё лучше — повеситься, ведь такие неприспособленные к пунктуальности и безответственные студенты — отбросы вырастающего поколения.       От голоса этой женщины бросало в тихую дрожь, а от её взгляда, полного превосходства над ними всеми вместе и отдельно взятыми людьми, хотелось просто взять и капитулировать.       Алина быстро передумала, отказываясь от затеи так рисковать. Всё же перемена от привычной десятиминутки была сокращена на пятиминутку. А что? Она ещё молодая, ей хочется жить, она видела жизнь за пределами студенческого городка.       Дверь резко распахнулась. Все мигом замолчали, машинально ровно усевшись в немом ожидании лицезреть нового (для Алины, ведь она умудрилась пропустить первую, пилотную пару) и уже узнаваемого для иных преподавателя.       Во внутрь душной аудитории вошёл вовсе не старый пердун, а молодой, статный, одетый во всё чёрное преподаватель.       Алина округлила глаза и подалась вперёд, не веря увиденному. Николай же распылался в широченной улыбке. Оба они узнали в нём знакомое лицо.       — Это он! — одновременно, словно одно целое, в один голос, тихо оповестили друг друга друзья, а потом так же синхронно переглянулись. Что за чёрт?!       — Не смешно! — в праведном возмущении объявил Николай, брезгливо отряхиваясь от ужасных в своей заносчивости мыслей, что Алина вчера соблазняла его преподавателя. Брови студентки изогнулись в удивлении, граничащем с состоянием аффекта. Николай разделял те же чувства, подозрительно щурясь. Их общее заявление повергло Старкову в такой шок, что та, словно рыба, несколько раз открыла и закрыла рот, не находя, что ответить.       И Ланцов, и Алина имели такой вид, будто сам господин Кириган у них на глазах набрал охапку петард и принялся раскидывать их по коридору в приступе гомерического хохота.       Но вопреки всему и вся сам Кириган стоял неподвижно посреди аудитории, праздно рассматривая лица студентов своим привычным флегматичным взглядом. Безусловно, он вычленил из общей массы студентов два знакомых лица, но обратил на них ровно столько же внимания, сколько и на других студентов — буквально и фигурально две-три секунды, всем своим видом показывая, что вчера с ним не произошло ничего удивительного и выбивающего почву из-под ног.       — Это мой Кириган! — прошипел Николай.       — Да ты рофлишь! Это тот мужик, с которым я вчера была в клубе.       — Приветствую, студенты УХ-3 и УТХ-3, — властным тоном поприветствовал Кириган и было хотел продолжить, как услышал достаточно громкое, почти истеричное и на редкость нервозное заявление, что оповещало о несовершенной выдержке одного из студентов. А точнее, Ланцова.       — ЧЕГО?! — громко выдал Николай и сам удивился своей несдержанности. Сложно было сказать, причиной этому являлись мысли и предположения, не дающие ему покоя вот уже которую минуту, или такое впечатление произвёл на него преподаватель. Или вовсе причиной являлась Алина, на которую он сегодня взглянул совершенно иначе: не как на названную младшую сестру, не как на лучшую и верную подругу и соратницу, а как на непозволительно близко находящуюся соперницу. Хотя Николай надеялся, что он излишне драматизировал.       Кириган внешне раздражения не выказывал, но с полным превосходством смотрел на этих двоих.       — Вас так потрясло моё присутствие или что-то помимо этого, Ланцов? — презрительно пошёл в атаку он, вполне ожидая встретить здесь свою самую большую головную боль.       — Нет, сэр. Причиной ваши слова не являются.       Незаметно для преподавателя парень сжал руки в кулак, скрипнув зубами. От прежнего весельчака не осталось ничего. Николай чуть скуксился. Но сделав для себя несколько выводов, снова взбодрился. Его любимый не должен видеть его некрасивым и хмурым. Ведь красивые парни всегда в образе и настроении.       С Алиной он успеет разобраться.       Кириган отстранённо кивнул ему и вперился взглядом в шатенку.       — А вас что же, мисс… Напомните, как вас там? — он лукавил и явно провоцировал. В его памяти навсегда остались её инициалы, но поддеть её за нарушение гробовой тишины ему всё же хотелось.       Мисс-как-вас-там, не выдерживая буравящего взгляда мужчины, о котором несколько минут назад мечтала, распуская разноцветные сопли и милые слюни, опустила голову, словно нашкодивший ребёнок, потупив взгляд.       — Старкова, — тихо выговорила Алина.       — Я задал вам вопрос, мисс Старкова, и жду от вас ответа, —чётко, с расстановкой и с явным нажимом осведомил её преподаватель о своём желании. Сердце Алины пропустило удар, она встрепенулась и озадаченно подняла голову. Он смотрел прямо на неё, внимательно, обволакивающе. У девушки дух захватило.       — Простите, пожалуйста, такого больше не повторится.       — Однозначно не повторится. В противном случае, это будет вашей последней парой по моей дисциплине, — безжалостно парировал преподаватель, обрушив на неё всю свою хладнокровную жестокость и отнюдь не великодушие, на которое он был так щедр вчера. Он ясно дал понять: в стенах университета, а особенно на его парах, ничто не должно нарушать правило: «Преподаватель говорит — все остальные помалкивают в тряпочку и открывают рты, когда получают разрешение». И его строгость по отношению к Алине, он уверен, послужит хорошим уроком для остальных.       В последующие минуты, плавно перетекающие в час и тридцать минут, ничего неординарного не случилось. Преподаватель изредка отвлекался от лекции, а если и поступал так, то только для того, чтобы задать кому-нибудь какой-нибудь вопрос по теме, таким образом поддерживая необходимый минимум диалогов со студентами.