***
Лошадь он арендовал, гитару — тоже, костюмчик горячего мексиканца тоже на обратном пути приобрёл. Все шло, как по маслу. Волноваться было совсем ни к чему. Родившись в аристократичной семье, и имея неслыханное счастье в лице старшего брата Василия, обожающего лошадей, Ланцов с легкостью оседлал своего коня. Он всегда догадывался, что подобный навык ему пригодится. Но, разумеется, в пятнадцать не задумываешься, что в двадцать один, стремясь удивить своего ненаглядного, будешь мирно подводить коня к нужному подъезду. Василий бы гордился, как он ровно держал спину, не сваливался и, кажется, чувствовал себя, как рыба в воде. Перед Николаем теперь стояло две задачи: подозвать к окну Киригана и удивить его.***
Кириган был не глухим, и дополнительный слуховой аппарат тоже не носил. Хотя, справедливости ради стоило бы отметить, что даже плохо слышащий человек бы заподозрил что-то неладное. Вот до такой степени, что есть сил, заорал Николай "Господин Кириган!". Что ж. Сказать, что в этом здании, судя по тому, сколько людей просунуло голову, чтобы разглядеть разоравшегося придурка, абсолютно все жители откликались на фамилию "Кириган", значит, ничего не сказать. Он собрал кучу свидетелей его своеобразного признания в любви. Но самое важное, что даже он, сам преподаватель, внимательно смотрел на своего неугомонного студента. Сначала он решил, что обознался. Но потом вспомнил, что второго такого в мире нет, опять остановился и не смог отвести взгляд. И Николай начал петь.***
Ну и где? Где пылкие признания томным шепотом на ушко при луне? Где страстные взгляды и благоговейно дрожащие ладони? Где бесконечное обожание и потакание всем его прихотям? Где этот идеальный мужчина всех его грез?! Где загадочный принц на белом пони? А, точно. Не совсем загадочный принц на белом коне - это он. Не совсем загадочный и совсем не-певец-принц. Кириган был, мягко говоря, удивлен. Не только наличию Ланцова под его окном, но и наличию коня, гитары и ужасно безвкусно подобранной песни. Зато оригинально. Николай пел уже третью композицию, мысленно отмечая, что мужчина не собирался уходить в недра квартиры, а значит, ему нравилось. Значит, он делал все правильно. Он точно смотрел на него, на Николая, из интереса. Не потому, что его искренне интересовало, что еще выкинет студент. Не потому, что его все это явно веселило. Не потому, что это льстило. Нет. Просто нравилось. Хотя, в целом, Ланцов все еще туго соображал, какого черта он все еще не спустился к нему. Может, стесняется? Стыдно? Неужто гениальный Ланцов переборщил? Да ну, бред какой-то. Прошло добрых пятнадцать минут. Если сначала жители жилого корпуса аплодировали ему (не многие окрестили его наркоманом обдолбанным), то сейчас пытались заткнуть едкими комментариями и неуместными репликами. Опытные и мудрые скрылись, в попытках найти беруши. Кириган так и не спустился. Николай злился. Совсем другого он ожидал от чопорного преподавателя. Его бездействие было необоснованно и оскорбляло либидо блондина. Для кого он, спрашивается, старается? Николай привык, что после оказанных знаков внимания, девчонки обрывали телефон, дежурили под подъездом, в отчаянных случаях — доставали Алину расспросами. И, безусловно, всячески добивались с ним встречи, если даже до этого знать его не хотели. Сами хотели, сами стремились. А тут вот он, весь из себя стройный, красивый, в артистичном образе, готовый. Для Киригана. Стоит и ждет лишь его. Его никто никак не игнорил в привычной манере, делая вид, что ничего не было. Хотя кое-что было. Кое-что далеко и близко не невинное. Это было, по меньшей мере, обидно и совершенно не удовлетворяло его эгоцентризм. Он перестал петь, и услышал откуда-то сверху громкий возглас "Аллилуйя". Ничего не мыслящие в искусстве пения необразованные идиоты. Мысли в его голове моментально разбились на два лагеря, заняв оборону по обе стороны от пробора. Первый лагерь, собравшись в генштабе, аврально, но вдумчиво анализировал ситуацию с поведением мужчины. А второй хаотично метался по своей территории, объятый вполне объективной паникой: что на этот раз не так?! Почему он не спускается? — Господин Кириган, Вы так прекрасны сверху! Кириган смотрел на весь этот театр одного актера свысока своих лет. У него за спиной богатый опыт, он видел многих, кто в нем был заинтересован. Он холодно и неприступно вел самых разных содержаний беседы с теми, кто пытался на него запрыгнуть. Он имел честь отбиваться от назойливых кандидаток на роль его жены, девушки, любовницы. В общем, за всю свою жизнь сталкивался с людьми разных характеров, типажей и мастов. Кириган обладал уникальным в своем роде даром видеть всех насквозь. Он давно утвердился, что является для Николая забавой, временным развлечением, целью, которое он непременно хочет достичь. Блондин, как бы не распинался направо налево о своей безумной любви к мужчине, не был настроен на конструктивные и долгосрочные отношения. Он не лелеял к нему каких-то невообразимо сильных чувств, от которых сходил бы с ума. От которых сердце бешено бы колотилось, в животу летали бабочки. За которых он был готов горы свернуть. Он, Кириган готов поспорить, не обязывает себя быть рядом с ним до конца дней. Сегодня — да. Завтра — возможно. Послезавтра — «У меня тут дела... Увидимся еще!». Зато явно питал физическое влечение. Николай хотел его, ему об этом более чем достаточно известно. Сам Николай этого ни в коем веке не стесняется и без всяких затруднений всячески показывает. Да, он бы не прочь поразвлечься с Кириганом. Но на большее он не был способен. Он на "большее", будем честны, и не рассчитывал. И Кириган относился ко всему этому несерьёзно. Потому что изначально намерения блондина были несерьезными. Он смотрел на все это сквозь пальцы, так, как на все смотрел его студент. Кириган не был заинтересован в принятии участия в подобном. Он не хотел. Потому что все, за что бы он не брался — имело смысл. Потому что он извлекал что-то новое для себя, находил то, что давно искал. Получал ответы или задавался большими вопросами. Он, возможно, охотник. Охотник на неизведанное, на острые ощущения, на не всем доступные знания. Но никак не охотник на смазливых студентов, от которых единственное позитивное, что он будет в состоянии вычленить - это удовлетворение похоти. Кириган успешно вычленял то, что ему полезно. Из всего. А то, что такой перспективой не грозил — он удачно игнорировал. Он жил исключительно для себя. На радость себе. Делал только то, что выгодно ему. Брал ответственность за то, что пойдет на пользу ему, что не добавит ему лишних проблем. А Николай, кроме своего тела, ему ничего не мог предложить. А Кириган был сыт по горло этим. Если ему реально приспичит, он прекрасно осведомлён, где находится ближайший бордель. В конце концов, он не прыщавый подросток с юношеским максимализмом, жаждущий половой жизни и физической близости со всем, что движется. Он — самодостаточный, взрослый, зрелый мужик. С чего ему идти на поводу у студента? Кириган отошел от окна и вышел из квартиры. Так уж и быть. Он спуститься к нему. Но не для того, чтобы выразить свой восторг от его гениальной выходки или глубокое восхищение от его пения. Не для того, чтобы похвалить за креативность. Не для того, чтобы через него передать Алине, что она плохо скрывает чужие откровения. Не для того, чтобы накинуться на Николая. Не для того, чтобы сдержанно пригласить на чашечку чая. И, совершенно точно, не для того, чтобы обменяться номерами телефонов или, не дай Бог, для приглашения на свидания. Просто потребует убраться прочь и не заниматься ерундой. Не занимать его время, и не тратить попусту свое. Николай в своем отчаянном очаровании мило улыбнулся преподавателю, спрыгнув в коня. — Здрасьте! — Если вы закончили свой концерт, можно попросить у Вас убраться, Ланцов? Он что же, не оценил его романтические порывы? Нет, быть такого не могло. Он просто выпендривается. Николай был в этом твердо убежден. — Могу убраться к Вам. — подмигнул блондин. — С конем? — сообразил Кириган, насмешливо заглядывая в глаза своего подопечного. Не званных гостей он не жаловал у себя дома. Умелый наездник прикинул, сколько времени еще ему потребуется ждать, чтобы арендодатель пришел и торжественно забрал бы коня. — Могу Вас прокатить. — настаивал "горячий мексиканец" в безвозмездной попытке угодить любимому снобу. Киригана вдруг посетило осознание, что нельзя так просто взять и послать студента, который знает, где он живет. — Не хочу. — снисходительный тон не сглаживал углов. — Боитесь? — Трясусь от страха. — не честно признался Кириган. «Или от возбуждения от моей природной сексапильности» — достроил студент у себя в уме. — Да чего юлить! Вы же давно, наверное, не катались верхом на лошади. — состроил кавайные глазки и завораживающе улыбнулся, томно хлопнув ресницами Ланцов. Что правда, то правда. Он не помнил, когда в последний раз ездил на коне верхом. — Нет — это нет, Ланцов. Никакие слова не могли бы выразить состояние костюмированного мексиканца, так что вместо ответа он просто издал яростный рык, подошел вплотную к преподавателю и впился ему в губы, взяв радар под свой ковбойский (по факту: варварский) контроль. Взбешенный "артист" потерял всякие ограничения, успешно растоптал все рамки приличия. Варварски проник в личное пространство брюнета. Мужчина, однако, стоически не отвечал на столь спонтанный поцелуй и, о дерзость, даже оттолкнул его. — Да что с Вами не так?! — сердито воскликнул голубоглазый блондин. Действительно, что? — А с Вами? — без интереса полюбопытствовал Кириган, высокомерно сложив руки на груди. — Вы импотент, да? — поделился своей догадкой Николай. — Вот поэтому не поддаетесь мне. Кириган молчал. Молча буравил студента. А потом взял и рассмеялся. Громко, звучно, от души. Николай изумился. Он, кажется, впервые слышит, как Кириган смеётся, как меняются его черты лица, как озорно блестят его кварцевые глаза. Ну как можно быть таким классным мудаком! — Николай. Блондин ликующе улыбнулся, его сноб впервые позвал его по имени. Так непринужденно позвал его. Неужели его страдания окупились?! Он встрепенулся. Пусть произнесёт его имя ещё раз! — Мой дорогой Николай, — преподаватель подошел к нему впритык, окинул скучающим взглядом двор, будто этот разговор был ему абсолютно неинтересен. Дорогой. Мой. Дорогой. Николай поплыл. Он готов был завизжать от радости, как последняя девка. — Это нормально, когда люди не возбуждаются просто так. Стоп, что? Просто так?! И это он называет просто так?! Он для кого старался? Для кого все это вытворял? Ему действительно было до лампочки? Он бил по его самолюбию. Беспощадно, жестоко и без веских причин. Николай хотел отпрянуть, но что-то его сдержало. Рука Киригана, крепкой хваткой, намертво вцепившаяся в локоть блондина. Несомненно. Николай горделиво вздернул нос и посмотрел прямо в глаза преподавателю. — Это нормально, когда не у всех на тебя встает, Коля. — прошептал ему на ухо Кириган, прямым текстом обозвав его никчемным соблазнителем. Не возбуждающим молодым парнем. И тут даже ласковое "Коля" ситуацию не спасало!! Мексиканец был в бешенстве. Он угрожающе смотрел на Киригана, метая в него молнии. Все, хватит с него унижений. Он одёрнул руку, приготовился было обласкать хама парой ласковых, но снова был притянут к преподавателю. На этот раз, тот вцепился в его костюм, норовясь его порвать. — Пока что. — проникновенно обнадежил его преподаватель. Прямо в губы выговорил эти слова, отстранился и пошел обратно к подъезду. Николай стоял шокированный и абсолютно точно не знал, что делать: радоваться или расстраиваться. Радоваться расстраиваясь? Расстроится на радостях?