ℭ𝔥𝔯𝔬𝔫𝔦𝔠𝔩𝔢𝔰 𝔬𝔣 ℌ𝔬𝔤𝔴𝔞𝔯𝔱𝔰

      Утро выдалось серым. На улице покрапывал дождик, дул прохладный ветер, а погода совсем не походила на летнюю, скорее весеннюю, периодически были слышны раскаты грома, но молний было не видно, да и дождь был не такой сильный, как хотелось бы для полной меланхолии. В такую погоду даже злой хозяин собаку не выпустит из дома, а Билл подрезал розы, которые искренне ненавидел. Но с упорством осла и приглушенной нецензурной бранью делал работу своего брата, который так не вовремя заболел, и грозил, что простуда передастся еще и демону, что последнему очень не хотелось, во избежание непоправимых последствий своей болезни. Нет, как человек, Билл довольно хрупок, тело его было неоднократно сломано и изранено, но он старался не болеть. Эта маленькая привычка пришла ещё из прошлой жизни, которую он пытался оставить за дверьми своего сознания, а новую посвятить брату и никому больше. Ну может той или тому кто ему понравится, но это очень и очень крайний случай. Меланхолия наказывала все с новой и и новой силой, запал пропадал, а брань начинала повторяться, розы поцарапали все, что только можно на ребенке, что, конечно же, хорошего настроения не добавляло. От чего Билл стал раздражаться. Он так возненавидел эти розы, что парочка из них даже покрылись лентами синего огня, который попытался стать сильнее, но под взглядом хозяина исчез полностью. На его месте остались немного высушенные бутоны цветов. Завершив работу с розами, мальчик пошел в дом, где его как обычно отругают за то что грязный и попытаются ударить. Билл знал весь сценарий наперед, знал и то, что родственнички начнут ругать Гарри за то, что он так плохо сделал свою работу, ведь даже с температурой под сорок Петуния смотрела за этими ублюдочными близнецами в детстве. Билл задумался, а вот честно, если бы он заранее не знал, как его зовут, и даже то как зовут его брата, то родственнички так и называли бы их ублюдок и урод. И если старший Поттер принимал это как комплимент своей неотразимости, то Гарри приходилось туго, мальчик начинал думать, что он никому не нужен и даже брат считает, что он ненормальный урод. Сайфер, замерший перед входной дверью и, не решавший нажать на кнопку звонка, вздохнул, пытаясь успокоить свой гнев. У него сейчас младший брат с высокой температурой, который занимался, по крайней мере, не на улице, а в доме, в тепле, почти не понимавший, что происходит и какое отношение это имеет к нему, которому сейчас нужна именно мама, а не старший психованно-гениальный брат, что уже закончил старшую школу экстерном. Такие думы приводили в себя намного лучше, чем приношение себе боли. Вздохнув в последний раз и дерганным движением убрав прядь волос, которая стала мешать обзору, за левое ухо, мальчик позвонил. Раздавшийся звонок сопровождали причитания дяди Вернона, неминуемый визжащий голос тети Петунии и глумливый смех Дадли, который точно что-то сделал с его братом. Дверь открылась, на пороге стояла Петуния, что сразу осмотрела Билла, подмечая рыжеватые волосы, грязь на щеке, коленях, стопах и руках, мокрую одежду и множество мелких царапин, которые уже стали заживать. Осмотр не занял много времени, от силы секунд пятнадцать, но этого хватило, по мнению женщины, что бы понять, что если сейчас же не приструнить мальчишку, то он обнаглеет в конец. Петуния вздернула свой подбородок, вытерла мокрые руки о передник и презрительным тоном заявила:       — Ступай по газетам. Из не жалко отдавать под тебя, ублюдошный. — показывая взглядом на расстленные листы газет, что лежали почти в метре от входа. Билл не был бы Биллом если бы что-нибудь не придумал насмешливое и колкое, но сдержав свой порыв, попытался допрыгнуть, что почти получилось с первой попытки. Все же при росте 110 сантиметров он прыгал на максимальную длину, ведь как таковых силенок у него не было. Было вообще странно, как такой задохлик умудряется выходить из драк победителем, сам Билл объяснил, что это из-за того, что он лучше этих болванов во много раз, но конечно же все было немного по другому, в драках Биллу помогала магия.       Упав точно на руки и на колени, ощущая при этом не самые приятное жжение в конечностях, Билл проскользил немного на листе газеты. Боязнь за брата только усиливалась, что, конечно же, хорошего настроения никак не добавляло. Но разделение труда на данный момент было наиболее хорошим выходом из ситуации, в которую влипли братья. Демон поднялся на ноги и гордой, насколько сейчас хватало сил как моральных, так и физических, удалился в ванную комнату, где включил холодную воду. Горячей родственники запрещали пользоваться, аргументируя это тем, что эти оборванцы и так накормлены и напоены, и отрабатывать такую доброту должны сполна. Ну именно так считали Дурсли.       Холодная вода в нынешнее время года была самое то. Пользуясь моментом Билл набрал в ковш, сделанный из собственных рук, и глотнул воды. Она отдавала землистым привкусом и сильным запахом цветов, с которыми последние несколько часов провозился демон. Даже закрывая глаза на то, что работал Билл под мелким дождиком, на холодной улице пить ему хотелось знатно. Знаний о мире вполне хватало для того чтобы понимать, что пить из грязной лейки идея очень плохая, в последний раз от необходимости и очень сильной жаждой ему пришлось выпить хоть какой-то жидкости. Но тогда Билл долго мучился от токсинов в организме, даже его знаменитая регенерация, оставшаяся лишь осколками после перерождения, никак не могла нормально исправить безалаберность хозяина организма.       Прикрыв глаза, и, попытавшись уложить всколыхнувшиеся воспоминания, Билл хлопнул себя мокрыми ладонями по лицу. Холод и легкая боль привели в чувство. Сморгнув наваждение Поттер вытер мокрые руки о сильно растянутую футболку, что некогда была малинового цвета с принтом какого-то героя из комиксов, которые демон иногда наблюдал у Дадли в комнате. Сама же футболка достигала колен мальчика, вися на нем как мешок, часто сползая с правого плеча, прикрывая коричневые шорты, что были латаны перелатаны на коленях и в других местах, упали бы совсем, если бы не шнурок, честно отобранный у Пирса в одной из драк. Обуви Билл не носил лишь по той причине что ее ему никто не давал. А те старые кроссовки, так же честно отобранные у Джека, одного из задир школы, в ходе одной из уличных драк, были отданы как подарок Гарри. Да кроссовки были поношены и больше размера на три, но в тот день Билл впервые видел слезы младшего брата. И не те слезы боли и отчаяния, которое испытывает забытый всеми ребенок, а слезы счастья. Счастья не из-за подарка, а потому, что Билл остался жив. Именно в тот день бывший Сайфер понял, почему Сосна так сильно переживал за Звездочку, почему полез спасать сестру в заведомо самоубийственное место, ведь мог просто бросить, забыть. Тогда демон этого не понимал и считал, что это странно и смешно одновременно. Но сейчас он понимал мальчишку в синей жилетки как никогда лучше. Ведь то было непередаваемое чувство эйфории, когда понимаешь то, что очень сильно тебе дорого осталось цело и невредимо.       Билл вздохнул. Вновь понимая, что его снова потянуло на странные размышления и, что он вновь «завис» на одном месте и в одном положении.

***

      Петуния на такое уже давно махнула рукой, понимая, что старший из ее племянников уже давно пересек ту грань безумия и гениальности. От чего на некоторые его выходки благополучно закрывала глаза. Да, она признавала, что Билл ее пугает. Пугает похлеще тех преступников по телевизору, которые массово сбегали из тюрьмы, тех магов, с которыми спуталась ее сестра. По ее мнению Билл был будто не от сюда. Будто он сам демон безумия и мудрости во плоти. Хотя, по скромному мнению женщины, Билл был для нее скорее сильно обезумевшим старым богом, про которого все забыли, а он забавы ради переродился в теле хилого мальчишки и теперь просто выжидает момент для объявления себя.       Женщина смахнула выпавшую на лицо прядь, задней мыслью отмечая, что волосы Билла ярче. Будто его волосы были сделаны из самого золота. Петуния вновь посмотрела на «зависшего» в одной позе племянника, так же отрешенно отмечая, что он даже не дышит, что он вообще не подает никаких признаков жизни, даже мелкого пошатывания не было. Его как будто поставили на паузу, как те фильмы на касетах.       Миссис Дурсль отвлекли от невеселых мыслей какие-то шумы за окном. Как только она отодвинула белую тюль, на которой были вышиты красивые цветы, то заметила, что на машине главы семейства сидела обычная сипуха. Петуния не удивилась бы, будь это ночью, в лесу, но не когда эта картина происходила в обеденное время, в не самом маленьком городке. Только отойдя от первого шока женщина случайно скользнула по крыльцу своего дома она заметила два странных конверта желтоватого цвета. Подробности не дал рассмотреть ракурс обзора и сильное желание отвернуться от несчастных конвертов. Она мечтала, она надеялась, что эти дети не унаследовали талант к магии, но эти треклятые письма говори о чем угодно, но только не о том, чего желала миссис Дурсль.       Хотя Петуния никогда не была настолько верующей, какой хотела казаться в глазах соседей, но сейчас она должна была выбрать между двух зол: большим и меньшим, Биллом и Гарри. Вновь взглянув на то место, где совсем не давно стоял Билл, как помнила сама Петуния, но там его уже не было. «Ушел» — пролетело в голове у женщины и что-то отлегло от сердца, до того момента пока мальчишка не вернулся ни капли не озадаченный, а очень даже веселый, будто уже успел совершить какую-то пакость, о которой пока никто не знал, но вскоре обещал всем раскрыть последствия этой пакости. Петуния посмотрела в потолок и неожиданно в ее голове всплыли воспоминания двух летней давности, когда этот бес взял ее бесцветный лак и в отместку за испорченное настроение, в рождество испортил всю электронику, что вставлялась в разетки. В тот раз все обошлось малыми жертвами. Даже Вернон, который хотел наказать близнецов, не смог этого сделать, так как Дадли было смешно с лиц родителей. А вот перекошенное лицо Билла надо было видеть, ведь он так надеялся на то, что все обернется в другую сторону и виновника никто не найдет.       Петуния мотнула головуй, оглядывая гостиную, в которой собрались ее муж и сын. Вернон и Дадли как настоящая семья играли в какую-то игру на приставке, мужчина изредка вставлял свои комментарии на счёт сюжета игр. Но пока им все нравилось. Женщина счастливо улыбнулась. Такая идиллия ей всегда нравилась, но эту самую идиллию каждый раз нарушали близнецы, от которых сейчас было ни звука. Нет, это не было странным, братья часто сидели и молчали, взглядом понимая, что хотели друг другу сказать, но не сейчас. Не в этот день, когда старший почти чуть не накричал на женщину, когда сам этого никогда не делал, да что там говорить, мальчик вообще говорит почти неслышно, если злится, а в обычной ситуации некоторые даже переспрашивают, что он говорит. Сегодня он высказал свое мнение по поводу того, что он с Гарри ещё дети и высокую температуру их тела не выдержат.       Петуния это понимала. Ведь видела как Гарри себя ведёт. Мальчик сам по себе не был капризным, но сегодня старший его почти заставил съесть двойную порцию завтрака, отдав свой, чтобы было больше питательных веществ в организме брата. Заставил, ведь Гарри отказался от того скудного завтрака, который им каждый день выдавала Петуния. Была бы ее воля, то женщина бы сварила мясной бульон, а потом силком напоила бы им племянника, но Вернон посмотрел бы на такое, как на проявление жалости и привязанности. Что бы кто ни говорил, а женщина и так удерживала мужа от того, что бы не сдать близнецов в приют. Ведь Лили как-то рассказывала о подруге из одного такого места, хоть и рассказывала, тогда ещё девочка, маме, но Петуния всегда стояла за стеной и слушала голос восторженной сестры, восторженный до того как рассказ не свернул в сторону какой-то Мелиссы Стомб, ныне Пайнс, которая была из приюта Святой Марии. По рассказам девушка была несчастна, а потом встретила обычного человека, который принял ее такую в свою семью. Петуния как-то видела партнёра Вернона, Питера Пайнса, это прекрасный человек, а после он всего раз пришел в гости с женой, но тогда Петуния даже не знала, что девушка была волшебницей, он была немного невзрачная, хотя была не обделена красотой, но она как будто находилась не в своей тарелке.       Неожиданно дверь чулана скрипнула и от туда, шлепая босыми ногами об пол, вышел Билл. Блондин повертел головой, проверяя нет ли никого по близости. Петуния сразу уловила взгляд почти паникующего племянника. А потому пошла за аптечкой, стараясь сделать вед, что она случайно забудет ее на столе в кухне.

***

      Билл никогда не думал, что будет беспокоится о ком-то. Даже то, что когда-то, почти в конце своей прошлой жизни, он позаботился о Мейбл, чтобы погрузить ее в страну своих фантазий. Но это скорее была просто разовая акция его гения, который решил посмотреть на девочку. Ведь она ему запала в сознание, которое кажется не собирается покидать и в этой жизни. Мейбл Пайнс была интересной особой, как по мнению Сайфера, девочка была хаотична и всегда думала обо всем и сразу, путаясь в своих мыслях. Его веселила ее настойчивость в поиске летнего романа, когда то Биллу даже пришла идея притвориться одним из красавчиков и завести игру с девочкой, не пытаясь ее преследовать, как тот же самый Гидеон, который кстати и вызвал демона на разговор, или показать, что он лучше, как тот самый кукольник. Эти двое вообще не нравились демону, но именно такие и призывали его чаще всего, неосознанно приглашая посмотреть на абсурд мира. Мейбл всегда выглядела как та, кто видит не загадки мира, как ее собственный брат, а как сама создательница этого самого мира. Она была яркой, жизнерадостной, верила в дружбу и безграничную любовь ко всему, да даже те единороги ради которых она старалась стать более чистой сердцем, хотя сам Билл просто не видел куда ещё сильней становиться чище. Ведь только девочка разглядела в демоне добро. Тогда, когда она была заключена в свой шар, Билл ее навестил, конечно в облике мальчика, который как-то увидел в ее воспоминаниях. Тогда то он и спросил, что она думала на счёт всей этой войны. Девочка ответила, что считает ее глупой, а демона разума хоть и разумным, но так же глупым или слишком не логичным. Ведь зачем ему дневники, раз он и так все знает, а в самих книжках не было ничего интересного, да даже если и было, то зачем старейшему существу вселенной знать, какие-то песчинки. Тогда же девочка и предположила, что демон до одури одинок и ему просто не скем поговорить. Билл хмыкнул и в стиле персонажа ответил, что ему пора на съёмки второй части своего же сериала. Но Мейбл его поразила: «Я знаю, что это ты Билл, — сказала она тогда — знаю, что ты хороший, просто не умеешь это показывать.» Тогда сам Сайфер посмеялся и саркастично спросил: «Звёздочка, как обычно, пытается достучаться до всех своей любовью?» — хоть Биллу и показалось, что это было не обидно, но слезы тогда, что девочка сдерживала демон все равно не увидел, ведь та дала ему пощечину и убежала в Сладкий лес. Тогда девочка не увидела ошалелый взгляд демона, которого этот поступок выбил из колеи. Ведь он мог только предполагать, как поступит девочка, он думал, что она обзовет его, молча убежит или на крайний случай просто грубо пошлет, но никак не ударит. Такое с демоном было впервые в его сознательной жизни.       Но сегодня все было иначе. Сегодня Билл понял слова мелкой Звезды, которая и пыталась донести до демона, что он далеко не злодей, а просто всеми недопонятый гений. Сегодня Гарри мог погибнуть. У мальчика была слишком высокая температура. Он метался по всему матрацу, что-то шепча себе под нос. Билл смог уловить только отдельные слова: «Яблоко», «Лорд» и «Демон». Но даже это уже настораживало. А потому мальчик решил немного забрать из аптечки Петунии жаропонижающего, чтобы попытаться вылечить брата своей магией. Ведь без лекарств проклятое волшебство Билла могло навредить сильнее любого медленнодейсвующего яда.       Выглянув в коридор мальчик не обнаружил ни единой души, звук работающего телевизора показал, что все семейство в сборе. А потому медленно выдохнув и приведя чувства в порядок Поттер крадучесь прошел до кухни, где удачным образом оказалась открытая аптечка. Сам Билл подумал, что Петуния просто проводила ревизию и надеялся, что провела, а сам сундучок забыла на столе случайно, так что не заметит пропажи нескольких таблеточек. Внимательно осмотрев запасы лекарств, Билл почувствовал себя неимоверно тупым. Ведь такое количество непонятных названий, он видел впервые. Взяв упаковку на которой был нарисован градусник, а на одной из сторон коробочки написано, что помогает при высокой температуре, мальчик подумал, что возможно может не угадать с дозой, но он лучше будет ломать таблетку, пытаясь подогнать ее под правильную, чем вообще ничего не сделает. И вот какая удача, как только Билл скрылся за дверью своего чулана, который он делил вместе с братом, как на кухню своим неизменным шагом зашла хозяйка дома, она громко поохало по поводу своей забывчивости и вслух понадеялась, что не один из братьев не увидел данный инцидент. Биллу показалось, что речь была немного наигранной, но на такие мелочи он уже не обращал внимания, ведь всем им завладел брат.       Доза препарата оказалась и вправду многовата для ребенка, но Билл, не отчаиваясь, разломил кругляшок и, поднеся его к губам брата, попросил того проглотить четверть таблетки. Упаковку Билл решил припрятать в укромном месте, что бы потом если вдруг воспользоваться. Головой мальчик понимал, что температура может держаться несколько дней, потому был готов к тому, что будет воевать с родственниками по поводу того, что брата сейчас одного не оставит, да и вообще эксплуатация детского труда запрещена законом. На последнее Билл даже не надеялся, но вот на малейшую совесть, хоть какую нибудь, — да. Иначе он устроит родственникам райскую жизнь, в век не забудут, что больные дети могут учудить.       — Поттер! — окликнул дядя Вернон племянника, хотя самому мужчине было фиолетово, какой из братьев прибежит. Через минуту Билл стоял перед дядей прожигая его взглядом, правда делать это одним глазом получалось не очень. Но Вернону было все равно. — Принеси почту. Живо! — сказал бизнесмен и почти кинул в мальчишку ложку, которой помешивая кофе.       Билл метнулся в коридор, неудачно получая ложкой по затылку. Там на полу, возле входной двери, было несколько писем. Пара была из налоговой, была открытка от тети Мардж, письма от знакомых, а так же два письма, что были адресованы Гарри и Биллу. Но кто им может писать? В библиотеке они не зарегистрированы, так что это точно не прошение принести обратно книги, друзей, которые писали бы им, нет, Мардж уж тем более никогда не напишет ребятам. Но Билл не растерялся, а запихал пергаментные письма за футболку, так что они теперь скрывались и даже при желании нельзя было догадаться, что мальчик что-то скрывает. Под возмущенный клич дяди мальчик вернулся в гостиную, где сидели почти все, кроме Гарри и Билла. Поттер отдал все присланное дяде с самым невозмутимым видом. Мол все так как и должно быть. Ни Вернон, ни Петуния, ни уж тем более Дадли, ничего не заметили. Что было на руку демону.       Ведь как только он забежал в свой чулан под лестницей, так раскрыл письма, что бы лучше их разглядеть. Конверты имели какой-то желтоватый оттенок, это был явно пергамент, на обратной стороне, там где конверт запечатывался, была сургучная печать, на которой были изображены лев, барсук, орёл и змея.на другой стороне был написан адрес: «графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая Улица, дом №4, чулан под лестницей» а так же имена получателей. Билл решил раскрыть сначала конверт брата. Но распечатав его, не нашел ничего интересного, нет он прочитал и свое письмо, но они ничем не отличались друг от друга, кроме именами на конвертах.