Сегодня опять холодно. Надень куртку, вытри слёзы. Сегодня опять дождь. Прыгай по лужам, как полоумный, Брызгай прохожих. Сегодня снова мрак. Зажги спичку, гони страх. Сегодня было больно, Завтра — снова лучше.
Дождь щедро омывал машину Тастина, когда они с Грилей подъехали к воротам Карри Мэвр. Пустырь одарил их пронзительным ветром и неуютными мурашками по всему телу. Охранник в будке со строгим взглядом и седыми усами сделал вид, что их не существует. Когда же женщина постучалась к нему напрямую, мужчина крикнул через стекло, что это закрытая территория. Гриля показала ему свой значок союза Нефаксу и удостоверение, но и это не помогло. Тастин страдальчески вздохнул. Они с мамой и вправду проснулись ни свет ни заря, чтобы поехать за город в поисках Динта. С самого утра мать крутилась как юла, разбудила его полседьмого утра и потом ещё около часа проспорила с Раулем по телефону. Отец был категорически против, чтобы жена и сын вели расследование самостоятельно, ведь этим уже занимаются Ищейки. Гриля отвечала сквозь зубы, что Ищейки не могут интенсивно искать одного человека, когда пропало уже столько народу. Тастин же молча ждал, когда это закончится и пил горячий кофе, попутно переписываясь с Дженни, что желала ему удачи в сегодняшнем дне. — Рауль, иди к чёрту! — наконец фыркнула мать и отключила телефон. Наконец недовольная женщина вернулась к машине. Её короткие пышные волосы, что не были прикрыты капюшоном, намокли от дождя и больше походили на водоросли. Она была зла. Сев на соседнее сидение к сыну, она в сердцах шлёпнула ладонью по коленке. Парень хотел посоветовать ей придержать бесов, но не решился. — Боже, мы столько времени потеряли, милый, — женщина откинула голову на подголовник. — И ради чего? Этот кадр утверждает, что не видел ни Динта, ни кого-либо из пропавших. А Карри Мэвр — не поверишь! Скоро обещают снести, а на территорию пускают только доверенные лица Нет, можешь себе представить эту херню? Тастин уверил её, что представляет и завёл ещё не успевшую остыть машину. По дороге в библиотеку они заехали в случайную закусочную, хоть аппетита у обоих не было совершенно. Гриля с неким отвращением повозила макароны по тарелке и принялась тихо барабанить ногтями по столешнице. Таст видел, как она нервно покусывала губы и моргала время от времени, гоня прочь слёзы. Несколько раз доставала телефон с целью позвонить кому-то и тут откладывала обратно. Парень мог бы предположить, что отцу, но и не исключено, что Мэйту. Наконец, с силой запихнув в себя половину порции, она наконец с горечью признала, что пора на работу. Молчаливая поездка по городу выматывала парня. Крупные капли дождя, стучащие по стеклу давали фантомное успокоение. Когда они уже были нам полпути к библиотеке, Гриле позвонил Мэйт. Они договорились встретится там. Мать попросила прибавить газу. Тастин лишь негромко вздохнул. Когда они уже заехали на улицу, Гриля буквально выпрыгивала из машины на ходу. Рядом с кирпичным зданием уже припарковался автомобиль Антуанов. Но какого же было удивление Тастина, когда он заприметил рядом с самим мужчиной целых двух клонов Кортни. Они стояли впритык к машине и чуть ли не дрались между собой, пока Мэйт что-то набирал в телефоне. — Твою мать, они что, размножаются почкованием? — выпалила Гриля, открывая дверь и вылетая из машины. Они с братом обменялись мимолётными поцелуями в щёку. Клоук заглушил машину и вышел на улицу, накинув на голову капюшон от куртки. Маленькие лужицы на асфальте показали его мимолётное отражение, когда он подошёл и пожал руку дяде. Обе копии двоюродной сестры воззрились на него с неприкрытой ненавистью. У одной из них не было красных прядей и она до ужаса походила на Кортни в момент, когда та ещё не умудрилась покрасить пряди. Но вот абсолютно дикий и нечеловеческий взгляд выдавал её. У второй же не хватало большой, пышной чёлки и, скорее всего, левого уха. — Их было трое, — неохотно выдавил Мэйт и отвернулся. — Я не знал, что у этих тварей такие хрупкие шеи. Гриля успокаивающе обняла его за плечи. Обе девушки сели на корточки и смешно попятились за спину «отца», словно крабы, как только смекнули, что на них обращено всё внимание. — Как с Динтом? — Да нас даже не пустили на территорию! — злобно квакнула женщина. — Говорят, что Карри Мэвр сносится и типа только уполномоченным можно проезжать… Я не знаю, что там на самом деле происходит, но мне что-то тревожно. И охранник какой-то… Тухлый, что-ли. Знаешь же, как у нас бывает — как только заприметим своих, тут же встречаем с распростёртыми объятиями. А тот сделал вид, будто мы пустое место. Тастин дёрнул плечом. Он не видел поведении мужчины ничего странного. Охранник просто выполнял свою работу и ничего более. Если ему приказали пускать только определённых людей, значить так приказало начальство. Проблемы не нужны были никому. — Возможно, у отряда Шарпа получится что-то разведать, — предположил Мэйт, обнимая сестру в ответ. — Знаете, у меня есть мысль, что вас не хотят пускать потому, что там что-то странное творится, а не потому, что Кари сносят. Скорее всего, я ошибаюсь. Мы ведь и вправду ничего не знаем об этом госпитале. Я сам никогда там не был. Немного отойдя в сторону, Тастин проверил свой телефон на наличие сообщений. Дженни ничего ему не писала и он убрал устройство обратно в карман. Когда он вернулся, дядя рассказывал, как во второй раз перетряс вещи Кортни и не нашёл ничего подозрительного. Две копии его дочери опять затеяли драку, вцепившись в волосы друг друга. Брат с сестрой растащили визжащих девушек по разные стороны. Мэйт попросил Грилю забрать одну из девчонок, потому что с двумя он точно не справится — они просто не переваривали друг друга. А на работе ему будет в два раза труднее сосредоточится. — О, Мэйт, — вздохнула женщина, из последних сил удерживая вырывающуюся копию. — Ладно, я присмотрю за ней. Привяжу к стулу, пока она не исчезнет. Надеюсь я смогу хоть немного сосредоточится на бумагах на время. Честно, я в такой растерянности до сих пор… — Да, я понимаю, — кивнул мужчина, запихивая второго клона на заднее сидение машины. — Спасибо тебе. Не знаю, чтобы делал без вас обоих. Они попрощались. Гриля чмокнула сына и брата в щёку и повела капризную девчонку по ступенькам наверх. Мэйт и Тастин прыгнули в машины и уехали каждый своей дорогой. Последний напоследок глянул в зеркало заднего вида на здание библиотеки и провёл ладонью по шее. Ветер трепал верхушки деревьев, срывал шапки и капюшоны с прохожих. Парень поёжился. Ему никогда не нравилась осень — холодная и неприветливая, мрачная, полная дождей и хандры. Теперь ему казалось, что он её полностью возненавидит. Слишком много плохих ассоциаций и воспоминаний будет связано с этим золотисто-огненным временем года. Он точно будет помнить отчаяние мамы и подавленность дяди Мэйта. Это всё навсегда въестся в память острыми, как бритва когтями и будет терзать, пока Тастин Клоук не покинет этот мир. Пока он об этом думал, его телефон ожил. Не глядя на абонента, он ответил, надеясь услышать голос Дженни, но вместо этого его встретил сконфуженный голос отца: — Ну что, съездили в Карри Мэвр? — Да, мрачно ответил парень, перекладывая телефон в другую руку. — Нас не пустили. — Я говорил вам об этом. Вы меня не послушали, — отец кашлянул в кулак. — Ничего, завтра всё решится. Нет, всё решится уже сегодня ночью. Понимаешь-ли, сынок, это довольно трудно объяснить, я просто устал… Он замолчал. Остановившись у светофора, горящим красным, Тастин в нетерпении побарабанил по рулю пальцами. Рауль отвлёкся на чей-то оклик и принялся что-то объяснять собеседнику, зажав телефон рукой. Светофор переключился зелёным. Машина парня двинулась с места. Он не совсем понимал, чего хотел от него отец, да и сосредотачиваться на это не было сил. — Слушай, мне правда некогда, я еду на пары. Ты можешь позвонить или приехать к маме и самому всё узнать. — Нет, Тастин, я должен сказать это сейчас, — рявкнул Рауль и, судя по звуку, опустился на стул. — Я просто хочу признаться, что это я во всём виноват. Я хотел уберечь Динта, но в итоге все мои попытки оказались бесполезны. Но я вытащу его, ты слышишь? Ни о чём не переживай, сынок. Передай матери, что твой брат скоро будет в безопасности. Рауль отключился, а Тастин ещё сидел с телефоном у уха и слушал гудки, затем откинул устройство на соседнее сидение и включил магнитолу, пытаясь отвлечься музыкой.***
Четырнадцатая ушла. А вместе с ней и всё вокруг. Стало холодно. Динт посильнее закутался в свою импровизированную одежду, это это его не спасло. Он проклинал свою наготу, проклинал Цитлева и заодно всю ситуацию, в которой сейчас оказался. Единственное, что ему сейчас хотелось, так это оказаться где-нибудь в прошлом и отговорить себя от похода в ту школу. А пока что он вынужден был сидеть здесь и… Но странный звук где-то вдалеке, еле различимый заставил парня насторожиться. Посередине поля нет ничего, что могло бы так звучать. Даже в убежище самой богини. Динт прислушался. Это было похоже на монотонный грохот о плитку. Что-то едет и стучит маленькими колёсиками. Каталка. Больничная каталка, на которой уже ездил. Её снова везли сюда. Или он ехал на ней. Схватившись за голову одной рукой, Клоук вскочил с кресла и прижал камень Кральта к груди второй. Сейчас это была его единственная защита. Только вот от чего, он не знал. Гул нарастал. Парень очнулся ото сна резко, как от фальшивого падения. Но подняться не получилось. Тело ощущало себя очень странно. «Я не чувствую его. Я не чувствую собственного тела!» Грохот колёс стал особенно раздражающим и громким. Динт поморщился и еле-еле разлепил глаза. В районе живота что-то жгло и неприятно сверлило. Чуть выше же, кажется, разгорелось адское пламя. Его только что вывезли из лифта и катили по длинному коридору с неприятно бившими белым светом по глазам лампами. Через четверть секунды парень мог почувствовать приятное тепло кончиками пальцев ног. Камень Кральта притаился на самом краю каталки и грел ноги своего хозяина, как ласковый кот. Клоука тошнило. Голова раскалывалась, а из горла вырывались хрипы. Катившие его мужчины, кажется, заприметили признаки жизни с его стороны и один из них наклонил голову. — Доброе утро, — буднично поздоровался он. Динт точно знал его и видел когда-то, но не мог вспомнить, где. Это было совсем недавно. — Ну и буйный же ты, дружок. Как только в первый раз очнулся, трубки все выдернул, забрыкался, заорал… Пришлось связывать ремнями. Не стыдно тебе, нет? Четырнадцать часов проторчал в реанимации… — Ид-ди-и… На-ах, — выдавил парень в ответ и тут же зашёлся хриплым кашлем. Он сам не знал, откуда у него такая агрессия к этому человеку. Воспоминания уверенно говорили, что он плохой. Просто и понятно, без пояснений — плохой. Плохой проигнорировал его и они с товарищем свернули, чтобы закатить его в очередную дверь. Каталка подпрыгнула на пороге. Кто-то третий потребовал был поаккуратней с испытуемым. Его голос Динт тоже смутно узнавал. Он тоже был плохим. Нет, он был ужасным. Его немедленно надо было покусать, избить… Но сначала всё-таки встать с каталки. Подъём не увенчался каким-либо успехом. Парень только слегка приподнялся. Левый бок тут же пронзила боль и заставила завалиться назад с мучительным стоном. Комната, где они находились, была серой и тёмной. Скорее всего, потому что за окном, завешанным неплотной шторкой, шёл дождь. Старая железная кровать с толстым матрасом, маленький умывальник в углу. Это всё, что стояло здесь. Слишком ужасно для больничной палаты и слишком миленько для тюремной камеры. — Да, всё-таки наш мальчик и вправду суетливый, Дэвид, ты правильно подметил. Значить, жить будет. Медведь не ошибся в нём. Клоук зарычал и сам испугался этого кошмарного звука, исходившего из самого сердца. Хоть его и скрутили неприятные ощущения, но ярость никуда не делась, а только разрослась в груди. Камень раскалился, обжёг ноги. Он тоже злился, только по своему. Парень прислушался к своим ощущениям и попробовал подняться ещё раз. Ему даже удалось спустить одну ногу. Цитлев, а теперь Динт точно вспомнил его имя, поперхнулся и приказал Дэвиду и ещё одному мужчине «держать мальца». Из губ парня полились нечленораздельные ругательства, когда четыре сильных руки вцепились в него с обеих сторон. Клоук взвыл, но всё-таки обе его ноги коснулись пола. Его сопроводители хотели утихомирить его и одновременно боялись навредить. Врач отошёл от каталки на два шага и громко фыркнул, что швы обязательно разойдутся, если они будут так дёргать пацана. Пацан же хотел только одного — разорвать Цитлева собственными зубами. Это было странное, ужасающее желание. Динт ощущал себя животным. Его загнали в клетку. Ему сделали больно. Он должен причинить обидчику вдвое больше боли. Отомстить. Но его планам собирались помешать. Клоук слышал, как в палату бежит ещё кто-то. «Я вам живым не дамся». В этой короткой битве кто-то неосторожный толкнул тяжёлую каталку. Камень Кральта упал на пол рядом с ногой парня и он испугался, что тот разбился. Но его сопроводитель остался цел и невредим. Время немного затормозилось. Цитлев очень неторопливо поднимал руки и открывал рот, но слов слышно не было. Трое санитаров жадно и мучительно медленно облепили Динта, как когтистые супарвы. Те самые супарвы, от которых он сейчас и мучился. Его повалили на пол. Голые колени обожгло холодом. Он не сразу понял, что орёт от боли, высоко задрав голову. Ему заломили руки за спину и Клоук скрючился всем телом. Жар Камня, так неожиданно обжёг бок, что парень дёрнулся в попытке отодвинуться подальше. «Доктор» так цветисто и громко ругался, что он даже силой отодвинул боль на второй план и содрогнулся, когда его подняли и почти на руках уложили на постель. Цитлев подошёл к нему и потянулся к забинтованным бокам и животу и как бы сильно пациенту не хотелось отодвинуться, закрыться, защитится от этих прикосновений — сил на это у него не было. Руки тряслись, как у бывалого алкаша. Он хныкал и вздрагивал от каждого прикосновения своего мучителя. Плотно закрыв глаза, Динт подождал, пока это всё закончится. И кажется, Цитлев и его помощники действительно ушли через некоторое время. Он не помнил, в какой момент стало тихо. Возможно, всё он же потерял сознание и не всё уловил. Клоук лежал без единого звука, боясь пошевелить пальцем. Все места, до которых сегодня дотрагивались, горели таким адским пламенем, что хотелось задушить подушкой самого себя. Но парень лежал с по-прежнему закрытыми глазами и дышал через нос. Было холодно, хоть его и прикрыли одеялом. Его напрягало, что Камень где-то на полу, а он даже не может его поднять. Надо было что-то делать. С ним ведь явно что-то сделали. И не излечили от супарфии, нет. Сотворили нечто ужасное. Динт всё прокручивал в голове свой дикий, нечеловеческий крик и его кидало в дрожь. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем к нему пришла женщина в белом халате и маске, вколола в левую руку какой-то болезненный укол и подняла одеяло, чтобы глянуть на бинты и что-то там подправить. «Не трогайте» — хотел предупредить парень, но язык присох к нёбу. Он не ел и не пил с… позавчерашнего вечера?! — В-воды, — прохрипел он еле-еле. — Я-я сейчас к-кони двину… Медсестра бегло оглядела его, прищурившись и сухо ответила, что спросит к «доктора», можно ли его напоить. Затем ушла, закрыв дверь. Клоук снова закрыл глаза. Зря он вообще вспомнил о воде. Организм вслед за питьём попросил ещё и еды. Женщина вернулась, кажется, минут через десять. Динт расслышал звук открывания бутылки, а через секунду почувствовал края горлышка на губах. Он пил жадно, большими глотками. Хотелось плакать от счастья и облегчения. Вода, хоть и чуть тёплая, приводила его в чувство. Он готов был прямо сейчас обнять эту чудесную женщину за своё спасение. Но всё хорошее рано или поздно кончается. Вот и время его короткого удовольствия закончилось так внезапно, что парень не понял, что произошло и машинально потянулся за бутылкой, что быстро ускользала от него. — Хватит, тебя может вырвать, — строго сказала медсестра, плотно закрывая бутылку. — Ещё через часика два узнаю, когда кормить тебя. «Кормить» — Динт мечтательно покатал это великолепное слово на языке. Да он готов был хоть сейчас съесть одеяло, которым его опять накрыли, чтобы хоть как-то унять рвущий голод. Уходя, женщина оглянулась на него и закрыла за собой дверь. Клоук снова остался один в темноте. Матрас, на котором он лежал, был жестковат. Боль немного поутихла, зато живот начал урчать, как проклятый. Взяв себя в руки, он натянул одеяло по самый подбородок и попытался заснуть. И ему это даже удалось до того момента, пока медсестра не пришла вновь с целью облачить его в трусы. Это были обычные чёрные трусы из личной сумки Динта. Он еле подавил стыд, пока она натягивала их. — После обеда придёт Цитлев и ещё пара человек. Делай в точности всё, как тебе говорят и не пытайся ни в кого вцепиться. Я слышала о твоих утренних приключениях. — Где этот дегенерат? — заплетаясь, спросил парень, и, разглядев в её глазах недоумение, пояснил: — Дэвид. Где он? Неопределённо крякнув, женщина испарилась, оставив его без ответа. Наконец наступило время обеда. Динт с сомнением посмотрел на картофельное пюре, неравномерно размазанное по тарелке и маленькую котлету с краю. Медсестра шикнула на него, что это все, что ему пока что можно было. Клоук не оценил её чувства юмора и вздохнул, когда она села на край постели и зачерпнула ложкой подозрительную массу. Скривившись, он отвернулся. Мысль о том, что его попытаются отравить, всплыла на поверхность так внезапно, что он сам себя обозвал дураком. — Не паясничай. Мне, может быть, тоже неприятно возится с тобой. Но увы, так приказал врач. Я просто выполняю свою работу, малой. Парень с грустью осознал, что она похожа на Грилю. Она так же одёргивала его в детстве, да и не только в детстве: «Динт, надень, мать твою! Заболеешь — я с тобой возится не буду!» или «сын, почему лампочка в туалете до сих пор не вкручена? Смотри мне, вот приедет Тастин и сам всё поменяет!» Зря он вспомнил о матери. И о брате. Не заметил, как съел две ложки подряд. Просто машинально открывал рот и покорно принимал кашу с кусочками котлеты. Медсестра буркнула себе под нос, что он похож на птенца, который только и умеет, что разевать рот и принимать еду у матери. Остатки обеда он доедал, чуть не давясь. Напиток в список провизии не входил и женщина принесла ему ту бутылку, из которой поила утром. Клоук сам взял бутылку и, открутив крышку, выпил столько, сколько ему хотелось. — Спасибо вам. Правда, спасибо, — кашлянул он, отдавая воду обратно. — Тазик рядом с кроватью. Если будет тошнить, извергай туда, а не простынь или себя, будь добр, — она пододвинула ногой пластмассовый таз с надписью «для пациента». — Тебя бы не помешало полностью одеть, но скоро придёт доктор Цитлев с проверкой. Повторюсь — не делай глупостей, ладно? Дай швам покой. Тебя будут осматривать со всех сторон. Просто не дёргайся и всё будет хорошо. — Когда я смогу попасть домой? — Динт сам не понял, как этот вопрос соскочил с языка. — Не знаю, — бессердечно бросила ему сестра и ускакала с грязной посудой в коридор. Живот и грудь снова начали неприятно побаливать. Цитлев скоро придёт. Придёт и, скорее всего, опять будет смеяться, пользуясь его беспомощностью. А он и вправду был беспомощен сейчас — самому попить из бутылки стоило довольно больших усилий. Сейчас парень просто тяжело дышал, пытаясь восстановится. Ему было страшно. Операция, которую ему сделали против его согласия, совершенно сбила с толку. Возможно, ему и вправду что-то там исправили, но он очень сильно в этом сомневался. Когда тошнота подступила к горлу, он со всей осторожностью перевернулся на бок и наклонил голову к тазику, но ничего так и не произошло. Он полежал так ещё немного и вернулся в исходное положение. В тёмной палате было душно и пахло чем-то отвратительным. Дождь неуютно забарабанил каплями по стеклу. Прошло ещё какое-то время, за которое Динт успел пересчитать большинство трещин на стене, запутаться ногой в дырявом пододеяльнике. Наконец ключ в замке повернулся, впуская в комнату коридорный свет. Первым зашёл неизвестный коротко стриженный мужчина в чёрном пиджаке. За ним ещё двое: один — в похожем незастёгнутом пиджаке с какой-то слишком вычурной бляшкой на ремне и третий — с густыми блондинистыми патлами и уставшим, заспанным взглядом. Клоук даже на секунду подумал, что за ним пришёл Тастин. Последним вбежал явно взволнованный Цитлев. Глаза его бегали из стороны в сторону. Блондин и с бляхой на ремне рассосались по разным углам палаты и тут же натянули на себя деловой вид. Их, как предположил Динт, начальник, посмотрел сначала на парня, потом на доктора. — Он? Удивительно, что он не сдох, как первый. — Конечно он! Паренёк крепкий, ух, какой крепкий! — Цитлев стиснул руку в крепкий кулак и потряс перед носом собеседника. — Как приехал сюда утром, чуть не пришиб меня с ребятами, еле уложили. Мужчина подошёл к пациенту со словами «ну давай, поднимайся, тигр. Покажи серьёзным дядям, чего ты стоишь!» и сдёрнул с него одеяло. Угловые тут же с неподдельным интересом уставились на бинты на животе и груди. Клоук мысленно показал им всем средний палец. Сначала доктор помог ему приподнять корпус. Потом пациент повернулся и спустил ноги, намертво засев в этом положении, сверля взглядом ноги коротко стриженного. Холодная плитка обожгла ноги. Лёгкая боль куснула его куда-то в область желудка. Цитлев кашлянул в кулак, явно подгоняя его. Динт и ухом не повёл. Конечно его мучитель вряд-ли сорвётся на нём сейчас, пока тут столько народу, но вот наедине… Краем глаза парень заметил свою медсестру, тихо стоявшую в дверном проёме и даже перевёл на неё взгляд. Женщина подняла чёрные брови, намекая на их уговор. Он показал ей язык. Опять же мысленно. Блондин негромко отметил хилость «испытуемого». Цитлев, теряя терпение с каждой секундой, с напускной аккуратностью подхватил Фаля под подмышки и приподнял над постелью. Ожидавший вспышку агонии последний даже не понял, как встал в полный рост. Его раскачивало на несуществующем ветру и он в любой момент был готов упасть на пол. Правую ногу что-то приятно пригрело. Камень Кральта всё это время продолжал лежать совсем рядом, верно сторожа своего временного хозяина. — Вот, видите, какой мальчик молодец! — доктор неловко хохотнул, обойдя пациента и взяв его за руки. — Давай-ка немного походим, дружок… Динт оскалился. Его снова тошнило. Он был практически полностью голым, слабым и беспомощным. Не мог даже освободить руки. Так он сделал один шаг, второй, третий. На четвёртом, когда они уже почти вплотную подошли к коротко стриженному, Цитлев просто сиял. Отпустив парня, он отошёл в сторону и противно ухмыльнулся из-за широкого плеча. — Ладно, вроде пока живой, — шершавое прикосновение к подбородку заставили Клоука извернуться. Всё же это были не перчатки Четырнадцатой, а мерзкие, мозолистые лапы «серьёзного дяди». — Надеюсь, вы зашили его не как псину и он не побежит на тот свет вдогонку за первым. Прекрасного испытуемого вы подобрали. Жаль будет если пропадёт. Как только он окрепнет, мы перевезём его в нашу лабораторию. Только вот условия у него, конечно… — По другому никак! — воскликнул Цитлев. — Завтра к нам обещают приехать с проверкой. Сами понимаете, что будет, если они увидят в обычной палате этого пропавшего мальчика. Мы всех испытуемых поместили в этот корпус… — Если их всех найдут, а вас повяжут, можешь сам сунуть себе пистолет в рот и нажать на курок, Эрик, — перебил коротко стриженный. — И если этот испытуемый под номером два испустит дух, тоже. Не спускай с него глаз. Запри и тщательно исследуй, как и приказали, — он повернулся к своим спутникам. — Пошли, парни, экскурсия окончена. «Экскурсия. Окончена». Парень повторил эти два слова в голове. Это звучало так, будто эти твое и вправду пришли на экскурсию в музей, поглазеть на красивый экспонат. Он и вправду был экспонатом, который можно было двигать, как куклу. Его это даже немного задело. Издав короткий, похожий на отрыжку, звук, Динт привлёк к себе всеобщее внимание. Напряжение паутиной повисло в комнате. Что-то очень тихо зашуршало по полу. Камень Кральта подкрался к нему поближе, как зверь на охоте. Парень даже слегка улыбнулся, продолжая смотреть на мужчину в пиджаке. И если бы Клоука попросили назвать самого отчаянного и сумасшедшего человека, он произнёс бы своё имя. Плевок получился не таким точным, как задумывалось, но он всё равно долетел до коротко стриженного. Тот резко повернулся, вышел за дверь, из-за которой тут же посыпались отдалённые ругательства. Его свита пулей вылетела вслед за ним, что-то говоря по пути. — Ах ты паразит! — взревел Цитлев и коршуном ринулся на испытуемого под номером два. Встрепенувшись, медсестра тут же повисла на его плечах и потянула на пол с причитаниями «не трогайте мальчика! Одумайтесь!» Бросив затею придушить Динта, врач кинулся за «пострадавшим», рассыпаясь в извинениях на ходу. Подойдя к парню, женщина мягко обняла его за плечи и подвела к раковине. Он даже и не думал сопротивляться, когда она умывала его холодной водой. Согнуться он не мог и поэтому капли забрызгали бинты и голые ноги. Клоук поёжился. — Простите, я хочу в туалет, — виновато вымолвил Динт. — Это хорошо. Организм идёт на восстановление. Они вышли в коридор под руку. Медсестра вела его с такой аккуратностью, что он чуть не прослезился от немой благодарности к ней. Всё же она была хорошей дамой. Парень думал об этом всю дорогу, пока держался одной рукой за стену и медленно плыл. На обратном пути он отважился спросить её имя. Её звали Маргарет. Марго. Пока он укладывался в постель, Марго наклонилась к его уху и прошептала: — Сегодня ночью случится кое-что. Не пугайся, не задавай вопросов и будь готов. Понял? И не плюйся больше, балда! Тебе повезло, что Цитлев не может тебя тронуть. Вечером после ужина тебя перебинтуют. — К чему я должен быть готов? — Динт выпучился на неё во все глаза и ожидал ответа, но Маргарет быстро ушла, напоследок подоткнув ему одеяло под подбородок.***
Время тянулось настолько медленно, что Динт чуть не сошёл с ума. Шум дождя за окном настолько сильно надоел, что он хотел уже отрезать себе уши. Его уже успели сводить на кардиограмму и «МРТ», но это совершенно не приблизило его к ужину. После обоих процедур Маргарет оставалась с ним. Молча помогала укладываться и осматривала бинты. Он вздрагивал каждый раз, когда она до них дотрагивалась, не раз спрашивал, что должно случится ночью и что за операцию ему сделали и для чего, но медсестра притворялась глухой. Цитлев ходил где-то в другом отделении больницы и парень всякий раз прислушивался к шагам в коридоре, боясь услышать его грозный голос. Камень Кральта мирно дремал у него на груди, улёгшись поверх бинтов. Динт даже сравнил его с котом. Предмет не светился и не грел. Его вкрапления в темноте комнаты сейчас казались коричневыми. — Включить тебе свет? — предложила появившаяся в дверях Маргарет. — Не, не нужно, — отмахнулся парень. — Я и так ничего не делаю. Он и сам не заметил, как привык к звукам дождя. К этому мерному и в какой-то степени мелодичному постукиванию. Только вот медсестра о чём-то беспокоилась. Динт даже спрашивал, в чём дело, но она опять же делала вид, что совершенно ничего не слышит и испарялась. Клоук и сам не заметил, как заразился от неё тревожностью — теребил одеяло и облизывал губы. Бутылку с водой Маргарет оставила совсем рядом, между подушкой и стеной, чтобы он мог дотянуться до неё в любой момент, но пить не хотелось. Сердце билось чуть быстрее, дыхание участилось. Динт и сам не заметил, как дотронулся рукой до Камня. Его гладкая поверхность заставила вздрогнуть и тут же слабо улыбнуться. Осмелев, парень взял подарок Четырнадцатой в обе руки и аккуратно приблизил к лицу. Камень был тяжеловат, но приятен на ощупь. Вкрапления слабо засветились. Привстав на кровати, Клоук спустил ноги на пол, не сводя глаз с Кральта глаз. Вставать без помощи рук оказалось очень болезненно. Страшась упасть обратно, парень сделал неуверенный шаг вперёд и согнулся. Он не помнил, как дошёл до двери и зачем вообще сделал это, но она оказалась заперта. Упёршись в неё кулаком, парень начал медленно оседать на пол. Камень Кральта упал на пол с беззвучным стуком. В лёгких не хватало воздуха. Динту необходимо было вернуться назад, но он не мог пошевелится. Боли почти не было, только неприятно саднило внизу живота. Звук поворачивающегося ключа в замке резанул по ушам. Открылась дверь и он повалился вперёд, прямо в объятия Цитлева. — Оу, парень! — мужчина крепко обхватил его за плечи. — Что такое? Неужели ты задумал сбежать? Ну-ну! Не хочешь случайно поговорить о своём неподобающем поведении? Эрик целенаправленно подталкивал пациента к кровати, пока тот пытался с отвращением сбросить его крепкие руки. Маргарет зашла в палату следом и напомнила доктору, что он не может навредить их испытуемому. Цитлев приказал ей заткнуться. Медсестра сняла свою медицинскую шапку и теперь Динт мог увидеть её причёску — тёмно-русые волосы, собранные сзади в крепкий пучок. Много парень видел женщин с подобной причёской. Её уставший взгляд обеспокоенно гулял по парню. Она щёлкнула пальцем по выключателю. Комната осветилась, больно ударив по глазам парня, что уже давно привык к постоянной темени. Клоуку до сих пор было интересно, куда подевался Дэвид. За весь день он ни разу не появился. Парень до этого думал, что его сиделка должна быть с ним и после операции, но кажется мужчина так не думал. Иди он просто выполнил своё предназначение и его отозвали и поставили вместо него Маргарет. Но если это и так, то Динт был им благодарен — женщина вселяла в него хоть какую-то уверенность. — Что же ты меня расстраиваешь, а? — зацокал языком Эрик. — Мне говорили, что ты добрый, безобидный мальчик, а вон какую ерунду творишь! Припрятав все свои ругательства на потом, пациент позволил себя покрутить и поискал глазами Камень. Тот лежал на полу у самой двери. Медсестра пнула его ногой и, не заметив этого, подошла к доктору, деловито сложив руки на спиной. Динту очень хотелось отпихнуть Цитлева, сломать ему нос и выбежать, но тело в любом случае подведёт его на первом шаге. Он и на ногах держался с трудом. Доктор довольно усмехнулся и попросил его походить ещё немного. Маргарет кивнула ему и отошла поближе к стене, поманив пациента. Сперва Клоук выпрямился, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем сделал маленький шаг. Камень Кральта засветился ярче. Второй шаг дался легче, но на лбу выступил пот. Доктор наблюдал за ним с таким жадным интересом, что ему стало просто невыносимо двигаться. Но парень продолжал. Он понимал, как неуверенна нелепа его поступь, но ни Маргарет, ни Цитлев не подгоняли его. Медсестра взяла его за руки, когда он подошёл к ней достаточно близко и одобрительно подмигнула. — Ты молодец. — Да-да, замечательно! — Эрик погладил бороду рукой. — Отлично, малой! Марго, перебинтуй его после ужина. Завтра мы приступим к полному тестированию. Перед сном вколи ему «СУУТ», чтобы не вскакивал. Думаю, сразу после операции третьего испытуемого мы перевезём его для перестраховки. Женщина согласно кивнула. Цитлев вышел из палаты, громко хлопнув дверью. До кровати Динт доковылял сам, Маргарет только шла рядом. Наконец пришло время ужина. Парень подавил в себе желание отказаться от порции из перловки с чёрным хлебом. Аппетита не было вообще, не смотря на то, что на обеде он не наелся. Медсестра терпеливо подносила ложку к его рту и ждала, пока он проглотит противную массу. Клоук знал, что нужно доесть. Через силу, но надо. Когда до конца оставалось уже каких-то две ложки, Динт выдохнул: — Простите, не могу больше. Маргарет дёрнула плечами и поставила тарелку на тележку, затем дала ему полотенце, чтобы он мог вытереть губы и вышла вместе с недоеденным. Парень снова остался один. Цитлев, по словам женщины, уже уехал домой, однако его всё равно потряхивало от волнения. Он пролежал каких-то двадцать минут перед тем, как за ним пришла Марго с каталкой, опустила её до уровня его кровати и убрала одну перегородку. — Загружайся потихоньку, прокачу до процедурного. Только давай спиной ползи, а не животом. Помогая себе руками и ногами, Динт нерасторопно перевалился на каталку спиной. Затем медсестра помогла транспортировать его ноги и покатила из палаты. Колёса неприятно отдавали в ушах грохотом. В процедурном Марго бережно размотала его бинты, оглядела шов и уверила, что он выглядит хорошо. Затем нанесла какую-то мазь. Парень держал рот крепко зажатым и шумно дышал, чтобы не ойкать от боли, но медсестра всё прекрасно видела и понимала, однако ничего не говорила. Так же в тишине она покрыла швы новыми бинтами. — Я ведь… Смогу прожить ещё немного? — выдавил Клоук, пока она убирала все принадлежности по местам. — Конечно, — Марго без сомнения кивнула. — Ты молодой и сильный, тебе ещё жить и жить. «Но я не хочу жить, как подопытный кролик!» — мысленно вскипел Динт. Сама мысль об этом приводила его в бешенство. Он даже не знал, подопытным чего он стал. Цитлев, казалось, совершенно не признавал в нём человека, а просто кусок мяса, с которым можно играться и ставить эксперименты. Возможно, когда раны затянутся, парень наконец прочувствует, что произошло с его организмом, но пока ничего кроме тупой боли он различить не мог и это его обескураживало. Уже в палате его стошнило в таз, который он чудом успел подставить. Весь ужин вырвался обратно за считанные секунды. Маргарет подождала ещё немного, на тот случай, если приступы повторятся и унесла таз. Когда наступило время отбоя, Марго выключила свет и приложила палец к губам. Клоук не стал задавать вопросов, почему она так и не вколола ему тот самый «СУУТ», о котором говорил Цитлев, хоть ему и было интересно узнать ответ. Он долго лежал на спине, по прежнему боясь перевернуться на бок и сделать хоть одно лишнее движение. Короткие вспышки боли пугали, но парень продолжал лежать молча. Липкий и неприятный сон втянул его в жадный поцелуй и удерживал в тисках довольно долго. Динт плыл в холодном, как лёд океане, загребая воду руками и ногами. Он знал, что на чёрной, как ночь глубине прячется что-то страшное, что в любой момент может схватить его за ногу и утянуть за собой под воду, разрывая на части и пуская кровавый след, но всё равно плыл вперёд. А существо тем временем выжидало, наблюдало, выпуская клыки и ползло за ним по пятам. Когда впереди показалась суша, лёгкие парня уже почти лопнули от напряжения, а конечности отваливались от обморожения. Он упал на песок и долго-долго лежал без движения зная, что сущность медленно поднимается из воды, обнажая сперва острые рога на спине, рычит и открывает рот, готовясь поглотить его с потрохами. Следующий сон, сменившийся первым, как канал на телевидении, был не менее мерзким. На этот раз он сидел в своей комнате на полу, а Гриля и Тастин нависали над ним и за что-то отчитывали с такими лицами, будто он самолично прикончил всех жителей и работников семьдесят второй базы. Они вырывали волосы на голове, срывались на отвратительный визг. Из щелей в потолке сыпались супарвы и прерывали речь озлобленных родственников не менее противным писком. Динт закрывался от них руками, но это не помогало — мелкие твари разрывали его одежду, въедались в кожу, как вампиры и пролезали внутрь, прямо в открытые раны. Проснулся парень с холодным потом на лбу. Он даже было подскочил на кровати, но резь в животе и груди быстро поставили его на место и заставили со стоном упасть обратно. Не зная, сколько проспал, Клоук огляделся. Было ещё очень темно. Дождь наконец перестал лить и он мог насладится пугающей, но такой завораживающей тишиной. Больше заснуть не получалось. Возможно потому, что мысль о том, что что-то должно произойти совсем скоро, опять взбудоражила его так не вовремя. Возможно Марго ошиблась или просто пошутила, хоть такая дама, как она производила довольно уважительное впечатление. Лежа с закрытыми глазами, он сперва услышал, как к его палате подошли. Затем открыли ключом замок и тихо-тихо, почти крадучись, вошли внутрь. Маргарет подошла к нему и, нагнувшись, тронула за руку. — Просыпайся, Ди, мы похищаем тебя обратно. Это был не голос медсестры. Резко распахнув веки, Динт почти нос к носу столкнулся с женщиной, что знал с самых первых дней нахождения в семье Клоуков. Ту, что была для него практически третьей матерью. — Ми-мисс Ф-фотт?.. Общая подруга Антуанов и Клоуков весело подмигнула ему в темноте. Коридорный свет живописно освещал половину её лица. Рыжие волосы Фотт были заплетены в крепкую косу, которая щекотала щёку парня. Она была одета в тёмно-зелёную униформу Разведчиков с вышивкой эмблемы союза Нефаксу на правом предплечии и эмблемой разведчиков — двумя вертикальными глазами на левом. — Давай-давай, вставай, — она повернула голову, — Марго, милая, где его сумка? — Здесь, — отозвалась Маргарет совсем рядом и поставила рядом с кроватью его спортивную сумку. Обе женщины принялись выискивать в темноте среди вещей Динта штаны и кофту с носками. Парень наконец пошевелился и спустил ноги с кровати, возможно резче, чем стоило бы, но его это уже не волновало. Он боялся дышать. Боялся, что это может обернуться третьим, самым подлым и обманчивым сном за эту ночь. Даже ущипнул себя за ногу. Наконец Фотт нашла пару носков и чёрные штаны. Марго же откопала удобную кофту с молнией, которую было бы удобно надеть поверх бинтов. Женщины по одному надели на него носки, затем помогли запрыгнуть в штаны и накинули кофту. Всё происходило быстро. Парню даже показалось, что всё произошло за считанные секунды. Медсестра молнией пригнала каталку из коридора и Динт сам взобрался на неё. Его укрыли простынёй по самый подбородок, поставили сумку у ног и покатили за пределы палаты. — Всё, парень, это конец, — выдохнула Фотт, толкая каталку со стороны ног. — Ты в безопасности. — Я подготовлю Клару, — перебила её Марго, уносясь в другой конец коридора. — Прикатите каталку назад! Вот транспорт приостановился. Со своего поля зрения Клоук видел только потолок и флуоресцентные лампы. Кто-то третий появился рядом. Внутри Динта что-то упало, когда он увидел уставшее, замученное и какое-то постаревшее за все эти дни лицо отца. Мужчина перехватил каталку со стороны головы и стойко посмотрел приёмному сыну в глаза. — Привет, сынок. Фотт, где его документы? — Вот! Тут абсолютно всё. Марго проверила. Женщина протянула Раулю толстую папку через туловище пациента. Парню хотелось кричать от непонимания и одновременной бесконечной радости. Про себя он повторил слова Фотт: «ты в безопасности. Это конец». Динт тихо разрыдался, позволяя слезам катится по щекам, как каплям дождя по окну в его бывшей грязной палате. И всё же было страшно. Что их кто-то остановит вот прямо сейчас. Встанет на пути и не даст удрать. Но каталка продолжала свой путь через коридоры и дверные проёмы. Женщина даже принялась мычать себе под нос что-то мелодичное и Клоук отвлёкся на её импровизированное пение. Скорее всего она видела его слёзы и пыталась как-то отвлечь. Рауль же не подавал никаких признаков жизни. В большом грузовом лифте Динт наконец немного успокоился. Он видел улыбку Фотт до ушей, спокойствие отца и общую тишину проклятой дремлющей больницы. Происходило что-то поистине волшебное. Парень наконец почувствовал себя в безопасности. В окружении столь дорогих ему людей, которых уже и не надеялся увидеть когда-нибудь снова. Но вот они здесь. Не хватало только мамы, Тастина, Кортни, Мэйта… — Машины уже пригнали? — шепнула Фотт Раулю, когда они выгрузились на первом этаже. Мужчина согласно замычал. — Отлично. Эй, Ди, не спи, скоро опять перелезать будешь, — обратилась она к парню. Через пару секунд они уже проталкивали каталку через двери на выход, что распахнул ещё один мужчина, на этот раз не знакомый Динту. На улице было холодно, свежо и очень сыро. Парень поёжился с непривычки. Сперва показалось, что весь воздух мира обрушился ему в лёгкие и хочет задушить. Он хотел сказать что-то проникновенное, что вертелось на языке. Слова любви и нежности, но заместо этого вырвалось лишь бесполезное: «О, я… я…». Фотт беззлобно прыснула, опустила перегородку и сдёрнула простынь. Откуда-то ни возьмись появились его ботинки, что женщина спешно напялила на него, не застёгивая. Парень стёк на шатающиеся ноги, ухватившись за друга семьи обоими руками и склонив голову. Рауль тут же покатил каталку обратно в больницу. Они постояли так немного. Клоуку было холодно, но он не мог пошевелится. Изо рта вместе с дыханием выходил пар. Ночной промозглый ветер забрался под кофту, щипнул за швы и заставил мелко задрожать. Кто-то о чём-то перекрикивался. Вероятно те же разведчики, что пришли подстраховать побег. Фотт прошептала, что пора загружаться и повела парня к машине скорой помощи. Вторая такая же стояла почти впритык к своей сестре. Внутри тоже была каталка, на которую Динт уже взобрался на автомате, не задумываясь. Женщина забралась следом, сняла ботинки, накрыла толстым одеялом и снова выбралась наружу. Не тратя времени на рассматривания внутренностей машины, парень закрыл глаза. Начало клонить в сон. Какая-то его часть забеспокоилась, что всё рано или поздно пойдёт через жопу. Другая же его часть советовала первой заткнуться. Наверное прошло около десяти минут, прежде чем Фотт вернулась в скорую и села рядом. — Ну вот, теперь точно всё. Клару загрузили. — Клару? — переспросил Динт. — Девочку, что по плану должны были завтра положить под нож после тебя, — пояснила Фотт. — Завтра Цитлеву и всему персоналу будет не до операций. Они поедут в тюрьму. Динт улыбнулся. Наконец двери машины с грохотом закрылись. Водитель сел на место и завёл двигатель. Женщина взяла парня за руку и в этот момент его пробило. Он начал рассказывать ей всё. Когда за ним приехал Бифиз, который загадочно исчез, как его осматривал Эрик Цитлев и с серьёзным видом говорил, что они попробуют обойтись без операций. Даже случайно проболтался про Четырнадцатую. Когда повествование дошло до момента, когда его привязали к операционному столу, он опять чуть не разрыдался. Фотт сжала его руку крепче и ласково поглаживала кожу большим пальцем. — Всё уже позади, малой. Мы едем в госпиталь Серт. Я уверена, Гриля и Тастин примчатся туда после первого звонка. С нежностью подумав о матери и брате, Клоук хихикнул. Возможно они сейчас спят, даже не подозревая, что скоро увидят его. Или не спят и перерыли весь город в поисках. — Зато я плюнул в него, — с некой гордостью выдавил парень, с облегчением выдохнув. — В одного из тех ублюдков. Женщина не стала переспрашивать и просто поправила ему одеяло. Кажется, опять пошёл дождь. Скорая помощь ехала довольно быстро, но он подозревал, что приедут до госпиталя они ещё не скоро. Позволив себе наконец расслабится, Динт всё же начал засыпать зная, что он в безопасности, что всё позади, что он выжил, хоть день назад мог и не мечтать об этом. Со временем все раны затянутся, его смогут вылечить и парень сможет вернуться к прежней, полноценной и радостной жизни.