Ноги твои иссохли. Руки сгорели в огне. Дьявол гордыни танцует, Гуляет по голове. Тело пришло в непригодность, Оно не ответит никак. Милые ангелы тихо Пола касаются. Подходят к кровати и дышат — Так осторожно, не разбудив. Крылья касаются сердца, Чистейшей твоей души, Что не сгниёт в болоте, Не сгинет в горящем котле. Но будет пылать, как пожар и Цвести.
В новой палате было намного приятней. Динт понял это сразу — стены окрашены в нежный персиковый цвет, на окнах почти такого же оттенка шторы, только чуть ярче. Постельное бельё идеально белое, даже чуть похрустывает, только что постелили новенькое к его приезду. У кровати с поднимающимися бортиками тёмная тумба. Рядом столик, который можно поднимать и подкатывать к кровати. На полке под потолком маленький телевизор и три стула по периметру. На другом конце комнаты точно такая же кровать и тумба. Одним словом — не больничная палата, а номер в отеле. Динт втянул носом воздух и улыбнулся. Фотт оформила его с поразительной быстротой. Как только врачи узнали, что пропавшие без вести дети нашлись, весь персонал встал на уши. Парень слышал от подруги семьи, что в госпиталь Серт уже рвутся нефакские журналисты, которым необходимо всё вынюхать. Но парню сейчас было необходимо лишь одно — крепкий сон. Его уже осмотрели врачи. Они толком ничего ему не сказали, но по их лицам он прочитал, что те сами ничего пока не поняли. А это значить, что потребуется много времени на обследование и лечение. Динт зевнул. Теперь он верил, что находится в полной безопасности, а потому можно вздремнуть. Совсем капельку, пока не произойдёт ничего важного. И он правда быстро заснул. Сон его был тягучим, длинным и очень нудным. И нём не было богини Армы или Четырнадцатой. Никого. Поэтому он был даже рад проснуться от возни возле себя. Чья-то рука накрыла его. Нежно, едва ощутимо. Но Динт сразу понял, кому она принадлежит. Ладонь матери была не большой, с кольцом на безымянном пальце. И такая родная, что хотелось просто взвыть. Приоткрыв глаза, парень увидел Грилю. Она поставила один из стульев к его кровати и о чём-то шёпотом говорила с Тастином, повернув к нему голову. Всё та же, маленькая и кругленькая, как солнышко, освещавшее всё вокруг. Но такое же яростное, как вулкан. Короткие шоколадные волосы красиво прикрывают уши, но серебряные круглые серьги ехидно выглядывают из-под занавеса. Старший брат тоже никак не поменялся за все эти дни. Длинные пшеничные волосы стянуты в тугой конский хвост. Лицо серьёзное и сосредоточенное. Зеленые глаза первые замечают, что Динт проснулся и Таст кивает матери на брата. Гриля мгновенно оборачивается. Губы её вздрагивают. — Привет, — младший шепчет едва слышно, боясь, что обычный его тон будет слишком громким. — Привет, — женщина закрывает рот свободной рукой, пытаясь сдержать слёзы радости, облегчения и безграничной любви. — Привет, сынок. Привет… Подойдя ближе, Тастин из-за плеча матери молча протягивает брату руку и они скрепляют их. Держат долго, будто восстанавливая семейную связь. Динт улыбается во весь рот. Это пока что самый трогательный жест, который был у них за всю жизнь. Глаза Грили сверкают. Она не говорит, как они боялись за него, как искали и сходили с ума от неизвестности — парень и так прекрасно это понимает. Зато женщина желает знать, где сейчас находится Цитлёв и как бы достать автомат. Тастин успокаивает её, как может, ведь мелкий аболтус жив, а это главное. — Прогрызть бы глотку этой псине… — не унимается женщина. Динту хочется спросить, куда подевался Рауль и видели ли они его, но отчего-то тянет. В присутствии отца семейная идиллия может дать трещину и это осознание пугало парня. Давно ли глава семейства начал рушить атмосферу семьи? У парня был ответ: да, давно. За дверью послышались чьи-то громкие голоса и приближающиеся шаги. Точно не одного человека, а большой компании. Дверь палаты настежь отворилась и в проход быстро начала протискиваться целая съёмочная компания. Парень даже подскочил от неожиданности. «Мистер Динтас, пару вопросов! Пожалуйста, дайте комментарии!» — начала быстро тараторить высокая журналистка с микрофоном в руках, пышной, длинной шевелюрой и деловым чёрным костюмом. Парень даже вспомнил её — Мелисса Вэйн, ушлая корреспондентка союза, что просунет свой нос куда угодно, лишь бы докопаться до правды. Но Динт не готов был её сейчас говорить. За Мелиссой тянулась вся съёмочная группа из операторов и звуковиков. От шума быстро разболелась голова. Гриля тут же вскочила со стула и кинулась им навстречу. Тастин загородил брата от объективов. — Уберите камеры! Мой сын не будет говорить! — женщина сказала это громко, но без резкости, выкинув вперёд руки. Где-то послышалась просьба персонала: «пожалуйста, покиньте палату! Пациенту нужен покой и тишина!» И правда: Динту сейчас только это и нужно было — покой. Он чувствовал, что заслужил его после всех девяти кругов ада, через которые прорвался только что. Журналисты не унимались. Общими усилиями их удалось вытолкнуть за дверь. Парня всего трясло. Он не любил камеры ещё с детства. Наверняка это было связано со временем, когда он ещё жил с родной матерью. Но парень не помнит ничего из того времени. И имя женщины, что воспроизвела его на этот свет, тоже не знает. Возможно, Гриля в курсе, но спрашивать её он не собирался — для него она и есть его настоящая, родная мать. — Только посмотри на них! — мать громко фыркнула. — лезут и не стесняются. Она снова села на своё место и взяла сына за руку. И Динт почти сразу же вспомнил о другом члене своей семьи. И у него даже слегка закололо сердце от беспокойства. — Мам, вы… — он сглотнул ком. — Вы нашли Кортни? Гриля и Тастин переглянулись. Брат тут же перевёл мрачный взгляд на окно. Женщина немного сникла и парень понял — поиски не увенчаются сильным успехом. — Мы делаем всё возможное, милый. Зато теперь, когда ты в надёжных руках, мы сможем помочь Мэйту в поисках. Лично я не теряю надежду, что наша тыковка найдётся. Динт задумался о словах отца, что тот произнёс этим утром, когда его привезли. Мужчина утверждал, что сам во всём виноват. Он отдал своего сына на растерзание Цитлеву, а затем сам же и спас. От непонимания этого поступка парень не находил себе места. Если бы не отец, его живот не разрывало бы от боли после той страшной и непонятной операции. Ему хотелось рассказать всё родным. Они ведь не знали, кто в этом всём замешан. Но Динта что-то останавливало. Нельзя просто так взять и выдать, что Рауль предатель. Могут попросту не поверить или всполошиться. Это сейчас было лишним. «Но что делать? А если он вытворит что-то пострашнее? Или уже вытворил?» — Ди? Эй, что с тобой? — Гриля приложила тёплую ладонь к его щеке и успокаивающе погладила. — Тебе плохо? Ты весь побледнел! — Нет… — Динт торопливо замотал головой. — Всё нормально, мам. Я просто устал. После всех этих приключений х-хочется только спать. — Он постарался выдавить улыбку. — Смотри у меня, — проворчала женщина, неторопливо вставая. — Я пойду, поговорю с твоим врачом и постараюсь договорится на роль твоей сиделки, зайчик. Посидите тут. Гриля ушла. На её место сел Тастин. Устроившись поудобней в кровати, Динт довольно ухмыльнулся. — Скучал по мне? — Ещё бы, — Тастин перекинул ногу на ногу. — без тебя дома слишком тихо. Никто не трещит над ухом с глупыми шуточками и не влезает в неприятности каждые пять минут. Хотя сейчас у тебя всего одна большая неприятность. — Точно, — парень затрясся от смеха, но тут же осёкся. Боль снова пронзила тело от живота до кончиков пальцев. И вот он — идеальный шанс поведать про отца. Грили нет, а значить никто не устроит преждевременную панику. Тастину можно довериться, ведь у него холодная голова и большой мозг. Он тщательно всё обдумывает, прежде чем принять решение. И Динт рассказывает ему всё. От своего похищения до признания Рауля на территории госпиталя Серт. Тастин слушал молча, не издавая ни звука, а лишь коротко кивая. Клоук был безмерно благодарен ему за это. Когда он закончил, брат чуть склонил голову в раздумьях. Динт же пытался отдышаться. Хоть он и вместил свой рассказ в пару предложений, его организм считал это довольно сильной нагрузкой. — Знаешь, а ведь картинка складывается, — наконец выдал Тастин. — Вчера отец звонил мне и без контекста пообещал всё исправить. Думаю, он говорил о твоём спасении. На самом деле, я не хочу, чтобы он оказался виноват в этом, но кажется, всё так и есть. Я постараюсь сам аккуратно с ним поговорить. — Значить, маме пока ни слова? — Ни единого, — подтвердил старший. — Если ваши с Кортни исчезновения связаны, может отец знает, где она и что с ней, ведь вас похитили практически в одно время. Но пока это лишь догадки. Если он не расколется сам, нужно будет искать доказательства. Повторюсь — ни слова маме. Возможно, я скажу дяде Мэйту, если мне удастся что-то нарыть, но ничего не обещаю. Я не детектив. Только ты в этом участвовать не будешь. Сейчас твоя основная задача вылечится и встать на ноги, чтобы снова меня бесить. Договорились? Динт сжал некрепкий кулак и протянул его Тастину. Тот отбил его, скрепляя их сделку. Почувствовав поддержку, парень преисполнился духом. Он знал, что брат не будет смеяться, а с достоинством разделит с ним эту ношу. И это было самое лучшее чувство в мире. Чувство, что ты не один в этом большом мире. Наконец вернулась Гриля, довольная и разомлевшая. Она со всеми договорилась, всё разузнала и приняла к сведению. Динт мог лишь позавидовать её харизме и дипломатии. Рауль бы не смог сделать и половины всех дел, что его жена успела за полчаса. Время посещения вскоре закончилось и Тастину нужно было уезжать. Гриля поехала с ним, чтобы взять свои вещи и всё необходимое для пребывания в больнице. Женщина крепко поцеловала сына и пообещала вернуться ближайшим автобусом. Старший брат же еле заметно подмигнул ему. Их самостоятельное расследование началось. После обеда его снова повели на обследования. И на этот раз вопрос стоял о супарфии, что продолжает развиваться в теле парня. Мистер Энтони убеждает, что ситуация поправима, просто нужно поторопится с лечением. Динт только кивает, слушая кучу непонятных терминов. Уже завтра у него должна состояться экстренная операция. После излечения супарфии врачи могут плотно заняться изучением другой его проблемы. В палату парень вернулся уже почти без сил. Медсестра помогла ему улечься, а примерно через два часа приехала Гриля с сумками и пакетами. Заняв вторую кровать, женщина внимательно послушала о его больничных приключениях. — Не бойся, тут одни из лучших специалистов. Твоя супарфия исчезнет и ты никогда о ней не вспомнишь. Надо потерпеть. Динт коротко кивает. По спине пробегается стайка мурашек, когда телефон женщины неожиданно оживает, озаряя палату громкой мелодией. Звонит Мэйт чтобы узнать, как дела у его любимого племянника и парень тут же выхватывает устройство. Они говорят о журналистах, что без разрешения пробрались к нему, о диагнозах и лечении. В какой-то момент Клоуку кажется, что он слышит голос Кортни где-то совсем рядом с дядей, но это лишь наваждение — она бы быстро оккупировала телефон отца и трещала без умолку, пока темы для разговора не кончатся. — …Теперь остаётся только найти Кортни, — Мэйт будто читает мысли. — Только бы узнать, кто это сделал. «Мы с Тастином можем предположить, кто это сделал, — мрачно подумал Динт. — Но, боюсь, тебе это не понравится».***
Когда Тастин отвёз мать на автобусный вокзал и приехал домой, там стояла мёртвая тишина. Он знал, что должен связаться с отцом, но медлил. Если всё обстоит так, как Динт рассказывал, то торопится тем более не стоит. Сейчас его брат в относительной безопасности, если, конечно, Рауль не дорвётся до него и не попытается… «Что? Отомстить? Закрыть ему рот, чтобы больше не болтал?». Парень знал — желательно поторопится, ведь если Цитлева уже схватили, он может поведать о своём соучастнике и на Клоука-старшего объявят охоту. Но что делать? Как правильно начать разговор? Спросить в лоб? Телефон в кармане начинает громко звонить, прорезая неприятную тишину. На экране номер отца. Брови Тастина лезут на лоб. «Твой шанс! Воспользуйся им!» — Таст? Ты дома? — в голосе Рауля читается волнение, которое он очень хочет скрыть. — Один? — Что за вопросы? Из телефона доносится гудение других автомобилей. Должно быть, мужчина нарушает все возможные правила, лишь бы попасть домой как можно быстрее. Будто его преследуют. Парень терпеливо ждёт ответа, хоть в такой напряжённой ситуации это и тяжело. Возможно, Кортни сейчас тоже где-то на операционном столе, вся перешитая, как кукла. — Мне срочно нужна моя папка с документами. Такая тёмно-зелёная. Срочно, Тастин. Я уже подъезжаю. Найди её, чтобы мне не пришлось тратить время, ладно? Она в шкафу в нашей с мамой спальне. Я могу на тебя положится, сынок? Шестерёнки в голове Тастина бешено вращались. Он уже знал, что Рауль не получит никакую папку. Если там есть материалы, которые помогут расследованию, то они попадут прямо в руки нефакским детективам. Мысленно он уже прикидывал, как завести неприятный разговор. И как отреагирует отец, когда его обвинит в преступлении собственный сын. — Конечно. Я найду её. Как только разговор был закончен, парень кинулся на поиски папки. Открыл первый ящик комода и ничего не нашёл. Зато в следующем его ждала удача — папка была спрятана прямо под многочисленными баночками и косметикой Грили. Большая, распухшая от бумаг и вклеек. С довольной улыбкой Тастин встал в прихожей и стал ждать. Отец влетел в квартиру стремительно. Короткие волосы стояли торчком, рубашка помята, галстук развязан и болтается на шее, как дохлый змей. При виде папки в руках сына мужчина коршуном кинулся на него. — Сначала скажи, что там, — Тастин быстро спрятал папку за спину. Шумно выдохнув, мужчина скрипнул зубами. В глазах горел какой-то нездоровый огонь. Парень с досадой осознал, что Рауль неузнаваем. Это не его родной отец. Это сумасшедший преступник, что наломал дров, а теперь пытается сделать всё, чтобы остаться на свободе. Но и Тастин так просто сдаваться не намерен. Он вспомнил брата, слабого и беззащитного на больничной кровати, что пострадал из-за отца. Из-за человека, который должен был защищать несовершеннолетнего сына. — Сынок, у меня нет времени. Мне она нужна, срочно, — Рауль дёргается. — Отдай папку и я поеду по делам. — Каким делам? — парень неотрывно следил за каждым движением отца. — Лучше расскажи, как ты спасал Динта из ловушки, которую сам же ему и устроил. Тогда я подумаю. Рауль оцепенел, явно не ожидая такого развития событий. И Тастин убедился, что брат был прав. Реакция отца всё говорила за него. Мужчина топтался на месте, напряжённо думая, что ответить на обвинения парня. Молчание неприлично затянулось. — Чего? Тастин, у меня нет на это времени. Отдай мне папку и я уеду. — Куда ты уедешь, пап? — Тастин начинал злится. — К Цитлеву? Наверняка их там всех уже повязали. Не хватает только тебя. — Тастин, я ошибся, — наконец Рауль потерял самообладание. — Я жестоко ошибся. Они хотели убрать тебя и мать, если не последую их приказам. Я каюсь. Сейчас уже ничего не исправить… Выставив перед отцом пустую руку, парень перебил его. — Ты пожертвовал Динтом. Если бы вы опоздали хоть на сутки, его бы не стало. Неужели нельзя было найти другой выход? А Кортни… — Нельзя! — рявкнул Рауль. — Ты не представляешь, как бы я этого хотел. Но я ничем не мог помочь ни Динту, ни Кортни. Поверь — её уже искать бесполезно. Она продана боевой школе в мире Армиды. Я почти уверен, что она мертва. Мне жаль, правда жаль. Я хотел её отвоевать в последний момент, но подумал о последствиях. Тастин крепче сжал папку за спиной. Она тихо захрустела. Мужчина сделал шаг к сыну и посмотрел ему в глаза. В них было всё — сожаление, горечь, досада. В первую очередь, от самого себя. Готовый к возможной драке парень весь подобрался, но не смог предвидеть точный удар в челюсть. Их глаз градом посыпались звёзды. Перехватив руку отца, которую тот уже нанёс для второго удара, Таст лягнул его ногой в живот, отталкивая от себя. Мужчина, не видя ничего перед собой, напал вновь, но буквально в эту же минуту в прохожей сам собой вырос Мэйт. Закрывшись руками от отцовских кулаков, парень услышал, как дядя хватает мужа сестры и швыряет в дверной проём. Антуан быстро понял, в чём тут дело и набросился на Рауля: — Моей дочери и одного сына мало, решил искалечить второго?! Тастин поражённо открыл рот: «он знает про Кортни!». Теперь Рауль сцепился уже с Мэйтом. Силы были неравны — Клоук старший был на целую голову ниже и худее. Зато удары наносил точно в цель. Антуан дрался, как рассвирепевший тигр. В тесной прихожей было не повернуться. На шум из соседней квартиры выглянула соседка и тут же стала громко причитать. Парень принялся разнимать дерущихся, но Рауль сам выскользнул из лап своего оппонента и кинулся вниз по лестнице. Мэйт и Тастин поспешили следом. Перепрыгивая по несколько ступенек, Тастин озабоченно подумал о том, как бы не сломать ноги. Улица встретила их холодным весенним ветром. Парень поёжился и огляделся по сторонам. Машина отца только что тронулась с места. Не тратя времени на раздумья, дядя и племянник прыгнули в машину к первому и пустились в погоню. — Откуда ты узнал про Кортни? — спросил Тастин, пристёгивая ремень. — Он сам приехал и всё выложил. Я чуть его не убил, но он успел удрать. Я сразу понял куда и полетел тебя спасать. Двор дома Клоуков остался позади, а автомобиль Рауля скрылся в потоке других машин. Сколько Мэйт не всматривался, так и не смог его вычислить. Они проехали три улицы — никого. — Сукин сын! — мужчина в сердцах ударил по рулю. Тастин тоже не смог скрыть своей досады. Он не думал, что они раскроют обман Рауля так быстро. Зато был один плюс — папка предателю так и не досталась. Если уж Клоуку старшему она была так нужна, значить информация так бесценна. Парень всмотрелся было в неё, но тут же заметил состояние Мэйта. Тот снизил скорость и припарковался у ближайшего кафе. Вечно неунывающий и сильный духом дядя был практически буквально втоптан в грязь. Достав из кармана пачку сигарет, он достал одну и нервно закурил. — Я давно подозревал, что Кортни в Армиде, но уж никак не мог подумать, что это его рук дело. Он продал нашу девочку за никчёмные ресурсы. Он продал её, как вещь. Уставившись прямо перед собой, Тастин почувствовал, как желудок его уходит в пятки. Ярость дяди чувствовалась в пространстве между ними. Мэйт курил молча, глубоко раздумывая. — Вот что, Тастин, — наконец начал он. — Сейчас мы поедем к вам. Ты возьмёшь все необходимые вещи — деньги, документы и хотя бы первые пару дней поживёшь у меня. Я не знаю, кому можно верить, а кому нет, поэтому нам сейчас нужно держаться вместе. Гриля и Динт в относительной безопасности, госпиталь Серт под надёжной охраной. А вот за тебя я опасаюсь. Ты понял меня? — Да, я понял. Хорошо бы ещё каждый день ездить в Серт. Или хотя бы через день, чтобы проведывать маму и Динта. — Это не обсуждается, — Мэйт кивнул и выбросил окурок в окно. — А ещё пора бы растормошить Джорджа. Что-то он совсем разленился.