Деградация

Ночь скрывает суть вещей и всё окрашивает в чёрный. Вместе с ней в тусклых образах приходят кошмары, порождённые больной фантазией. Многие вещи, когда-то напугавшие нас, мы прячем в подсознании, как в ящик Пандоры, в надежде, что он никогда не откроется. Но стоит солнцу опуститься за горизонт, и всё тайное становится явным. Все наши страхи как на ладони. Они прячутся в тёмных углах и кажутся реальностью. Доказать себе, что это всего лишь игра — не получится. Не ты играешь со своими страхами, но они играют с тобой. Эта ночь ничем не отличалась от сотни других. Чимин долго ворочался в постели, а сон всё никак не приходил. Омега знал, что в безопасности, но стоило закрыть глаза на пару секунд, и он слышал тихий скрип половиц. Воображение тут же напоминало, как с этим звуком Джехён заходил в их спальню множество раз, а затем начинался личный ад омеги. Но когда юноша открывал глаза, то понимал, что он всё ещё один. Пак перевернулся на другой бок и смотрел на заснеженные верхушки деревьев, виднеющихся из окна. Дом уже прогрелся, но из-под деревянных оконных рам тянула прохлада, пропитанная запахом леса. Хотелось вдыхать её как можно глубже. Чимин мечтательно прикрыл глаза и опустил ладонь на живот, думая о том, как хорошо было бы провести здесь несколько месяцев. В этом доме он смог бы уединиться и оправиться. Если бы ему только дали возможность, но это всё иллюзия. Иллюзия его свободы. Завтра он вернётся в Монреаль к мужу и продолжит эту безвольную игру в «счастье». Игра, в которой он всегда проигрывает. Сейчас омегу как никогда одолела тоска по потерянному ребёнку. Он приподнял ткань своей футболки и ощутил, как кожу пощипывает прохлада, пальцами рисовал на животе странные узоры, даря себе толику ласки. От прикосновений было щекотно, юноша натянуто улыбнулся, но внутри он чувствовал, как сердце снова трескается от боли утраты. Всё, что ему остаётся — это сожалеть. Ребёнок — единственное, о чём мечтает Чимин. Обычно омега никогда не позволял себе слишком долго размышлять об этом, чтобы не возникало желания себя пожалеть. За жалостью идёт отчаяние, а за ним и безысходность. Дорога в никуда, поэтому проще просто пресекать такие моменты слабости. Что было, то было. Сейчас уже ничего не исправить. Одёрнув футболку и укутавшись в одеяло, Чимин забрался с ногами на подоконник и смотрел в окно. Часы показывали полночь, из леса раздавался волчий вой, а луна поднялась высоко над горами, и под её блёклым светом всё вокруг сияло. Пейзаж словно сошёл со страниц детской книжки. Только вот жизнь — это не сказка, и принца на белом коне не будет. Омега прислонился лбом к холодному стеклу и не заметил, как мысли поглотили его. Про ребёнка юноша смог забыть, но вместо этого вспомнил про брата. Ещё одна тема, которую Пак давно спрятал в ящике Пандоры и пытался не возвращаться к ней, чтобы не тревожить старые раны. Когда-то в далёком детстве они с Феликсом часто по ночам, в тайне от родителей, выходили в гостиную, забирались на подоконник и считали звёзды, а потом долго говорили о будущем, делились мечтами и самым сокровенным. Два маленьких омеги, два брата, два лучших друга. Они оба мечтали о любви, обсуждали альф со школы и хихикали, представляя свою будущую пару. Феликс был для Чимина кумиром. Пак с глазами, полными любви, смотрел на старшего брата и внимал каждому его слову, повторял за ним, учился всему. И пусть у них разница несколько минут, но Чимин всегда чувствовал в Феликсе уверенность, которой не было в нём самом. Возможно, он даже немного завидовал. В какой момент они стали чужими? Этот вопрос омега боялся озвучивать, он его старательно избегал, потому что услышать ответ было ещё страшнее. Но одно Чимин знал точно — он безумно соскучился по брату. По тому Феликсу, который готовил ему завтраки, помогал с уроками, целовал в ушибленную коленку и пел колыбельную перед сном. Слова детской песни всплыли в памяти сами собой. Когда гаснет пламя заката, И в домах оживают свечи, Я спешу на огонь в поздний час. Когда ты уходишь к Морфею, Я дарю тебе трепетно-нежный, Поцелуй твоего Мотылька… Омега тихо пропел куплет и, когда замолчал, комнату вновь окутала тишина. Мотылёк… Так в детстве Чимин называл Феликса, а сейчас это осталось лишь частью воспоминаний. И всё-таки, какими бы сложными ни были их отношения, Пак не сможет отказаться от брата. Они же двойняшки. Омега почти готов был задремать, но тихие шаги за дверью заставили его вздрогнуть. Прислушавшись, он понял, что в гостиной ходит Юнги. Потеряв всякий интерес ко сну, Чимин прям так, завёрнутый в одеяло, вышел из спальни. По сравнению с его комнатой здесь было гораздо теплее. В камине горел огонь и потрескивали дрова, в воздухе витал запах воска и кофе, а возле входных дверей стоял продрогший альфа и стаскивал с ног обувь. Видимо, выходил на улицу, чтобы покурить. Закрыв дверь на замок, он обернулся и взглянул на омегу. — Ты в порядке? — он прошёл к дивану и присел на край. Подушку убрал в сторону, освобождая место для парня. — Мне страшно, — Чимин плотнее укутался в одеяло и немного жалостливо взглянул на альфу, будто опасался, что тот прогонит его обратно спать. — Кошмары одолевают. Дома меня Лютик успокаивал, но здесь его нет. — Хм, меня тоже, — Юнги нахмурился, и между бровей залегла складка. Он недолго о чём-то подумал и продолжил: — Если тебе не спится, можем разогнать кошмары друг друга. Омега почти просиял, услышав это предложение, и охотно поплёлся ближе, но садиться на постель альфы не решился, боясь, что на нём останется запах. Вместо этого Чимин присел на пушистый ковёр перед камином и, не спрашивая разрешения, взял чашку мужчины с кофе, делая из неё глотки. Юнги был не против и, чтобы им было удобнее, тоже опустился на пол. Повисла долгая пауза. Они смотрели на огонь, Пак продолжал пить чужой кофе, и хотя ему до дрожи в пальцах хотелось о чём-то поговорить с Юнги, он не знал, с чего лучше начать. Стоит ли завести глупую беседу ни о чём или лучше просто позволить комфортной тишине их сблизить? Иногда молчание громче тысячи слов. Но альфа первым решился заговорить. — Ты бы скорбел, если бы Джехён погиб? — озвученный вопрос оказался крайне внезапным, но Чимин и сам удивился тому, насколько быстро у него нашёлся ответ. Будто он уже давно ждал, что кто-нибудь спросит, и заранее подготовился. Юнги ожидал услышать покорное «Да». — Чёрный мне к лицу, — омега, не отводя глаз от огня, допил кофе и убрал кружку в сторону. Он сохранял спокойствие, хотя самого немного потряхивало от этого. Слишком смелый ответ для одного маленького омеги. — Я тебе рассказал свой секрет. Теперь твоя очередь. — Ты про то, что пьёшь противозачаточные? — Юнги усмехнулся, заметив, как Чимин тут же напрягся. — Расслабься, я не скажу никому, и уж точно не Джехёну. — Почему? Разве ты не предан ему? Ты же его правая рука, доверенный человек, — Чимин и сам не знал, чего добивался. Проверял альфу на вшивость или подталкивал рассказать больше о себе. — Если бы ты меня сдал, скорее всего, Джехён стал бы к тебе ещё более благосклонен. А иметь расположение такого человека, как он — большая привилегия. — Звучит красиво, — Юнги хмыкнул, но Паку это не понравилось. Будто над ним и его предположением смеялись. — А как на самом деле? — не унимался омега, добиваясь правды. Эта высокая стена, которую альфа выстроил между ними, ужасно раздражала. Чимин всерьёз настроился её разнести в пыль, даже если ради этого придётся прибегнуть к пыткам. Ему надоело мучиться в догадках, кто же такой Мин Юнги. Тёмная лошадка, которая оставляется за собой миллион вопросов и не даёт ни одного ответа. — Не лезь, куда не надо. Любопытство тебя погубит, — Мин кинул на Чимина многозначительный взгляд, будто пытался припугнуть, и снова отвернулся к камину. Неплохая попытка, но парень, уже привыкший к подобному, даже бровью не повёл. — Тогда я спрошу у Джехёна, — воскликнул омега. — Нет, не спросишь, — процедил сквозь зубы Юнги с плохо скрываемым раздражением. — За такие вопросы он только ещё раз раскрасит твоё лицо, так что держи язык за зубами, — прошипел мужчина, надеясь, что такой аргумент окажется достаточно весомым, чтобы убедить несносного мальчишку. — Но я… — Не отстанешь, пока я не расскажу тебе правду, — шумно вздохнул Юнги, заканчивая фразу за него. — Ты правда хочешь это знать? — Чимин уже и сам начинал сомневаться, видя, насколько альфу замучила его любознательность, но отступать было бы глупо, поэтому он неуверенно кивнул головой. Юнги потёр лоб и зажмурился, будто у него болела голова. Он бы многое отдал за то, чтобы не посвящать Чимина в некоторые подробности своего прошлого, но понимал, что тогда тот продолжит искать ответы, и это приведёт к последствиям. Наверное, если не уходить в детали и обозначить ситуацию в общих чертах, этого будет достаточно, чтобы немного утихомирить Пака. А потом он переключится, и Юнги перестанет быть ему интересным. — У меня есть младший брат, — неохотно начал свой рассказ альфа. — Наш отец умер от глиобластомы, когда мне было десять, поэтому его воспитанием занимался в основном я. Он никогда ни к чему не стремился, не хотел учиться, был ленивым и безответственным. Пока я был рядом, получалось его контролировать и держать в узде, но в девятнадцать я ушёл в армию, и тогда он забил на всё хер, — Юнги взглянул на омегу, а тот с глазами, полными интереса, слушал каждое слово и ждал продолжения истории. Мин не помнит, когда последний раз кто-то так искренне интересовался им. Это будоражило странные, пока сложно распознаваемые, но давно забытые эмоции. — Отслужив полгода, я узнал от знакомых, что мой брат начал барыжить наркотой. Я ничего не мог сделать и только надеялся, что это не зайдёт слишком далеко, но опоздал. Он попал к Джехёну и начал работать на него. К тому моменту, когда я вернулся домой со службы, всё стало ещё хуже. Я узнал, что брат в бегах. Он кинул Джехёна на бабки. — О боже… — непроизвольно вырвалось у омеги. Он прикрыл ладонью рот, боясь услышать продолжение. Одно Чимин знал точно — его муж безжалостен к тем, кто его обманывает. Юнги усмехнулся, догадываясь, о чём подумал младший. — Мне пророчили блестящую военную карьеру, и я подписал контракт, но узнав, что брат встрял в дерьмо, я пошёл к Джехёну, чтобы выяснить, как можно замять конфликт. Тогда то он и предложил мне сделку. — Какую сделку? — с опаской спросил Пак. — Я буду работать на него, пока не выплачу долг, а он перестанет преследовать моего брата. — И ты на это согласился?! — в какой-то миг Чимина охватило отчаяние от осознания, что альфа отказался от многообещающего будущего, чтобы спасти близкого. Но потом он ещё раз подумал об этом и понял, что на его месте поступил бы также. Одна из самых несправедливых вещей — жертвенность, к которой мы прибегаем ради семьи, друзей, любимых. Эти люди должны быть нашей силой, но становятся самой большой слабостью. — Разве у меня был выбор? Когда моё начальство узнало, с кем я связался, меня с позором выгнали со службы, и если бы не Джехён и его власть, меня бы посадили. Хотя я и так теперь в рядах преступников. Моё дело лежит в прокуратуре в одной стопке с делами Тэхёна, Намджуна, Банчана и всех, кто правит в этом городе. — На них заведены дела? — поражённо воскликнул омега. — Чимин, не будь так наивен. Они все убийцы и преступники. Пока власть и деньги на их стороне, они короли этого мира, но стоит один раз оступиться, и каждого ждёт общественное порицание и суд. Думаешь, четвёрка вечно будет держать под собой город? — Юнги печально усмехнулся и облизал пересохшие губы. — Рано или поздно их время подойдёт к концу. Помяни моё слово. Ничто не вечно, особенно для таких людей, как они. Чимин притих, с ужасом представляя, что может случиться, если Джехён утратит власть в Совете. Как минимум, его посадят. Но что будет с Паком? Быть омегой кого-то вроде Джехёна — это страшно, но прежде юноша просто отгонял эти мысли. Сейчас же он ощутил, как на его затылке нарисовали мишень, и смерть показалась не чем-то далёким, а вполне реальной угрозой, которая может настигнуть его в любой момент. Чимину стало страшно, он поёжился и накинул одеяло на голову, будто это помогло бы ему спрятаться ото всех. Его действия не остались незамеченными Мином. Тот как-то печально взглянул на омегу, будто как на ладони видел его будущее и чем всё может обернуться для парня. Счастье для таких людей, как Чимин — иллюзия, от которой чем раньше ты избавишься, тем проще будет жить дальше. Только вот он, кажется, ещё пока не готов развеивать навязчивые фантазии. Между ними снова повисла тишина. Наверное, надо было как-то отреагировать на историю, но Чимин пребывал в глубоких раздумьях и непроизвольно провёл параллель между своей жизнью и жизнью Юнги. Странная улыбка растянулась на его губах, перерастая в глухой сдавленный смех. Мин покосился на юношу, не понимая, чему тот так радуется. Ничего забавного он ведь не сказал. — Поделишься тем, что тебя так веселит? — Юнги вздохнул и расслабленно откинул голову, любуясь таким редким зрелищем, как смеющийся Чимин. Такое и правда бывает не часто. — Поразительно, как братья умеют портить жизнь, — пробормотал парень, медленно переставая улыбаться, словно сменяя маски на лице. От беззаботного смеха до тоскливой обременённости за долю секунды. — Знаешь, я ведь тоже с Джехёном связался из-за Феликса. — В смысле? — Нууу… Это длинная история, но так как ты мне поведал свою, я тоже поделюсь, — Чимин сделал глубокий вдох и даже в глубине души порадовался, что, наконец, с кем-то поделится этой частью своей жизни. Кроме Чонгука, секрет о его замужестве никто больше не знал прежде. — Когда Феликсу было семнадцать, он связался в Корее с одним мужчиной. Тот был гораздо старше него, я точно не знаю, кем был тот человек, но он занимался чем-то нехорошим. — Криминал? — Пак утвердительно кивнул. — Всё зашло так далеко, что Феликс был с ним обручён, но когда узнал, за кого собирается выйти замуж, испугался и отменил свадьбу. Я говорил ему сразу, что не стоит связываться с такими людьми, но он не слушал. Этот альфа, его жених, оказался сыном какого-то криминального авторитета. Его отец был в ярости, когда узнал о том, что случилось. Наш семейный бизнес опечатали, счета заморозили, мы подвергались угрозам, а полиция только смеялась, когда мы пытались подать заявление, — было видно, что Чимин приближается к худшей части и ему трудно продолжать. — Ты уверен, что хочешь заканчивать рассказ? — Мину казалось, что омега сейчас вскрывает старые, давно забытые раны, и хотел это прекратить. Откровенность должна даваться легко, а не через насилие над самим собой. — Да. Прежде я только с Чонгуком делился этими подробностями, — омега продолжил: — Их семья сказала, что конфликт будет улажен, если они получат обещанного омегу. И родители отдали меня. — Ну охуеть. А получше ничего не придумали? — альфа закрыл глаза и потряс головой, будто не хотел это слышать. — Но я думал, что ты с Джехёном по любви сошёлся. — Так и было. Я переехал в их дом и жил там три месяца. Ко мне хорошо относились, но я должен был стать омегой старшего брата Джехёна, того альфы, за которого изначально должен был выйти Феликс. Пока я жил в там, влюбился в Джехёна, и он поставил мне метку без чьего-либо согласия. Нам просто повезло, что его отец снисходительно к этому отнёсся и одобрил наш брак. Так я вышел замуж. И первое время я правда был счастлив, думал, что это лучшее, что со мной случилось. Потом мы переехали в Канаду, чему я был безумно рад. Отца Джехёна я до сих пор боюсь, и хорошо, что вижу его редко. Это очень властный, жестокий и пугающий человек. А Феликс поехал следом за нами. Не знаю, зачем он это сделал, но даже спустя столько лет никогда не признаётся, что мой брак — это его ошибка. — Хм, тогда ты, как никто другой, должен понимать, что значит ненавидеть собственного брата, — Юнги произнёс это с сожалением, будто сам себя не мог простить за эти слова. Чимин действительно понимал его. Эти чувства изнутри разрывают тебя. Умом ты понимаешь, что от родной крови отказываться нельзя, но обида где-то в глубине, словно бетонная стена между вами, обрывает любую близость, и вы становитесь чужими. Наверное, в этот момент они отдалились. Точка, которая оборвала связь двух братьев. Один стал жертвой капризов второго. — Я предупреждал Феликса о последствиях, а он не слушал. Теперь я расплачиваюсь за его ошибки. — Он не признает свою вину перед тобой никогда, но это не значит, что он её не чувствует, — Юнги не собирался выступать в роли адвоката дьявола, но он знал, что Чимин всё ещё любит брата, и это чувство надо подпитать словами. — Я думаю, он поехал за тобой в Канаду, чтобы быть рядом, потому что чувствовал, что подставил тебя. Хотел быть рядом, чтобы знать, что ты в порядке. — А разве я в порядке? — Чимин поджал губы, чтобы альфа не заметил, как они дрожат. Этот разговор зашёл слишком далеко, его надо было заканчивать. — Ну вот, помимо общих секретов нас теперь объединяет наличие дерьмовых братьев, — омега утёр ладонью нос. — Да, но разница лишь в том, что твой тебя всё ещё любит, — Юнги нехотя произнёс эти слова, потому что в глубине души не питал к Феликсу ничего, кроме презрения, но ему хотелось, чтобы Чимин сохранил к брату привязанность. — Мне кажется, ты устал. Не хочешь лечь спать? — Я бы ещё немного посидел здесь, если не буду тебе мешать, — омега сонно потёр глаза и зевнул, прячась в большое одеяло. Оно постоянно сползало, поэтому приходилось его натягивать выше. Юнги и не собирался прогонять юношу. Он подбросил в камин ещё одно палено и удобнее устроился на ковре, позволяя комфортной тишине заполнить комнату. Треск дров расслаблял, тепло разбегалось по телу, и усталость давала о себе знать. Пак до последнего оставался в сознании, чтобы подольше насладиться атмосферой этой волшебной ночи, но, не выдержав, он задремал, опуская голову на плечо альфы. Когда Юнги на руках отнёс его в кровать, Чимин уже крепко спал.

🩸🩸🩸

Это утро могло бы оказаться куда приятнее, если бы не резкое пробуждение, спровоцированное кем-то неизвестным. Чонгук привык вставать либо по будильнику, либо от ворчания Сокджина, что младший снова проспал и опаздывает в универ. Сегодня же он открыл глаза, потому что ощутил резкий пинок в бок, а затем твёрдая поверхность под ним буквально растворилась, и он с грохотом упал на холодный пол. В процессе полёта омега ударился локтем, но успел прикрыть руками затылок, чтобы спасти хотя бы голову. Чон, поскуливая от боли, стащил с лица одеяло и огляделся, пытаясь понять, где он находится и что вообще происходит. По обстановке вокруг понял, что это не его комната. Затем вспомнил весь прошлый вечер. Он у Тэхёна и конкретно сейчас лежит на полу гостевой спальни, куда его определил альфа прошлой ночью. Из-за кровати раздалось чьё-то ворчание. Омега принял сидячее положение, замечая в другом конце комнаты Хосока. — Камикадзе, подъём! — громкий крик альфы заполнил всё пространство и, казалось, вот-вот разорвёт барабанные перепонки. Больной какой-то, кто ж так орёт в самую рань? Чонгук — тот тип людей, которым нравится проводить утро в тишине и покое, пока организм не проснётся, иначе остаток дня он будет злой как чёрт. — Ты что, ебанулся так орать? — Чонгук потёр глаза и опустил голову на матрац, мечтая погрузиться вновь в сладкий манящий сон, где не будет грёбанного Чон Хосока. Но тот, не церемонясь, подошёл к окну и раздвинул шторы, впуская в комнату свет. — И нахрена ты меня скинул с кровати?! — Так быстрее и эффективнее. Я тебе не мамочка, чтобы по утрам в лобик целовать, — не слишком дружелюбно проворчал альфа, складывая руки на груди. — У меня нет времени, поэтому шевели задницей, — кажется, сегодня Чон был не в духе, и Гуку ничего не оставалось, кроме как закатить глаза, чтобы хотя бы так выразить свой протест. Он тоже умеет показывать характер, так что не надо с ним так разговаривать. — Что ты вообще здесь делаешь? — омега, наконец, поднялся на ноги и заполз обратно на тёплую кроватку, сожалея о том, что его сон прервали. Надо признать, в доме Тэхёна кровати просто царские. Они огромные и безумно удобные. — Я теперь кто-то вроде твоей няньки, так что будешь часто со мной видеться. Ты счастлив? — спросил мужчина, не обращая внимания на наготу младшего. На Чонгуке были только пижамные штаны, но он не придавал этому значения и точно не хотел думать о том, что эта вещь принадлежит Тэхёну. Обмениваться одеждой, источающей запахи, процесс интимный. Обычно так делают близкие друзья или парочки, но у Гука не было выбора. Не спать же голым. — Что это значит? — встрепенулся юноша. Что-то ему подсказывало, что подробности он знать не хочет. — Тэхён приказал за тобой следить, когда у него самого нет на это времени, так что дуй в ванную и приводи себя в порядок. У тебя две минуты, — Чон хотел возмутиться, но Хосок кинул ему в руки какой-то пакет и, не тратя время на разговоры, вышел из комнаты. Омегу распирало от эмоций, но весь этот поток негатива и злости обрушить было просто не на кого. И что значит «Тэхён приказал за тобой следить»?! Вот же блядство. Ладно, он побережёт силы и дождётся подходящего момента. Одно понятно точно — утро безвозвратно испорчено. Чон заглянул в пакет, который ему дал альфа, и нашёл внутри чистые вещи. Какие-то джинсы и свитер. Боже, он даже об этом позаботился. Омега нехотя сполз с кровати и поплёлся в ванную комнату. Хотелось в своё удовольствие понежиться в душе, но Чонгуку даже этого сделать не позволили. Альфа постучал кулаком в дверь и поторопил, поэтому пришлось ускориться. К моменту, когда омега закончил приводить себя в порядок и облачился в чистое, Хосок во всю хлопотал на кухне. Гук остановился в дверях и поморщился от неприятного запаха чего-то стухшего и, посмотрев на выставленную перед ним тарелку, обнаружил там какую-то жижу. — Это что? — омега боязливо ткнул ложкой в странное месиво и почувствовал, как от него сбегает аппетит. Желудок жалобно заурчал, будто умолял, чтобы его не заставляли это поглощать. — Каша. Быстро ешь. — Я не завтракаю, — возразил омега, отодвигая от себя тарелку и косо поглядывая на вазу с фруктами. Ему бы яблоко съесть, и этого хватит на весь день. Организм омеги уже привык к голодающему режиму. — Теперь завтракаешь, — Чон подсунул тарелку к носу парня и пробуравил сжирающим взглядом. На секунду у Чонгука даже мурашки пошли по телу, но он не поддался на эту провокацию. Хотя одно было понятно точно, кто-то здорово постарался, чтобы испортить Хосоку настроение. — Ты себя в зеркало видел? Жуть, одни кости. Кому такое понравится…. — А я тебе понравиться и не пытаюсь, — фыркнул юноша, уже порядком уставший, что с ним говорят в приказном тоне, словно он безвольная игрушка. — Я не буду это есть! — Будешь. — Но она сгорела. Может быть, есть ризотто или круассан хотя бы? — Чонгук всё-таки выкрал с блюда одно яблоко и откусил большой кусок, активно пережёвывая. Он смотрел на альфу перед собой и чувствовал, как тот с каждой секундой раздражается всё сильнее, но старательно держит себя в руках. Чон готов был поставить всё, что у него было, на то, что Хосоку запрещено физически как-то ему вредить, а это значит, тот может только огрызаться и терпеть выходки омеги, если не хочет схлопотать от Данте. — Тебе тут не итальянский ресторан. Что приготовили, то и ешь, — раздражённо огрызнулся Хосок. Мужчина почти чувствовал свою победу и ждал, когда младший сдастся, но Гук, напротив, из принципа решил, что не прогнётся. Вместо этого он взял тарелку с едой, встал со своего места и отправил ужасную кашу в мусорное ведро. — Я её выкинул. И что ты мне сделаешь? — деловитым тоном поинтересовался юноша. — Я — ничего. Будешь за свои выходки перед Тэхёном отвечать, — холодно проворчал мужчина, обходя стол и направляясь к выходу. — Кстати, Камикадзе подходит тебе идеально, — бросил через плечо альфа. Последняя фраза всё-таки заставила Чонгука немного напрячься. Омега чувствовал себя обманутым. Он ждал, что мужчина как-то отреагирует, а на деле ему пригрозили пальчиком и ничего не сделали. Так не интересно. Более того, даже не получилось вывести Хосока на эмоции, а видеть его грустную физиономию омеге не улыбается. Тяжело вздохнув и захватив недоеденное яблоко, Гук пошёл следом за старшим на улицу, где была припаркована машина. Он залез в салон, ожидая, что отвезут домой, и он сможет снова лечь поспать. Но когда машина выехала на шоссе и направилась в противоположную от дома сторону, Гук почуял неладное. — Куда ты меня везёшь? — омега заворочался на сидении, надеясь, что его худшие догадки не оправдаются. То ли навигатор дал сбой, то ли Хосок решил испортить не только утро, но и весь оставшийся день. — В универ на занятия. — Ты серьёзно?! Это просто бесчеловечно, учитывая, что я почти не спал всю прошлую ночь. Отвези меня домой, — потребовал юноша. В ответ альфа включил радио и сделал музыку громче, чтобы не слушать галдёж Чонгука. Ночка выдалась трудной, и сейчас Чон не отказался бы уснуть, но вместо законного отдыха ему приходится по приказу Данте возиться с этим невозможным Камикадзе. Мальца спасает только то, что он истинный Тэхёна, иначе уже давно схлопотал бы оплеуху. — Кто тебе настроение испортил? Омега не даёт, и ты на мне отрываешься, да? — Ещё слово, и я заклею тебе рот скотчем, — пригрозил мужчина, теряя последние капли самообладания. — Ты едешь на занятия, и это не обсуждается. А после того, как пары закончатся, я тебя заберу, и только попробуй сбежать, — мужчина вдавил педаль газа, и машина ещё быстрее помчалась по шоссе в сторону универа. Чонгук хотел задать ещё парочку вопросов, но по лицу Хосока понял, что тот не шутит про скотч, и решил всё-таки помолчать. Вместо этого он сполз по сидению и покорно ждал, когда его доставят на место пытки. Только теперь было интересно, что же такого случилось прошлой ночью, что Хосок злющий, как цербер.

🩸🩸🩸

Действительно трудно не добиться власти, а удержать её в своих руках. Сокджин осознал это, когда начал терять контроль над ситуацией и не имел ни малейшего понятия, как вернуть всё на свои места. Его клуб разрушен, счета растут, но из-за того, что в Богеме сейчас ремонт, он только глубже уходит в убытки и не имеет никакого заработка. Ситуация с Чонгуком тоже не радовала. Племянник всё чаще где-то пропадал, на вопрос о том, как он себя чувствует, отвечал что-то невнятное, а о своих передвижениях почти не сообщал. Прошлым вечером он уехал на ужин с Данте и должен был вернуться вечером, но этого не произошло. Ким почти бросился в панику, когда ему на телефон пришло сообщение от Тэхёна о том, что Гук переночует у него и для беспокойства нет причин. Так не пойдёт. Сокджин не приветствует идею о том, чтобы его племянник был в отношениях с кем-то вроде Данте. Он вообще против того, чтобы они как-либо взаимодействовали, но, к сожалению, не имеет той власти, чтобы что-то запрещать Тэхёну. Остаётся только надеяться, что этот альфа действительно хочет помочь Чонгуку, как и говорил ранее. Мотивы его действий остаются всё ещё неизвестными. У Сокджина есть несколько догадок, но все они неутешительны. Возможно, весь этот кошмар скоро закончится, и его жизнь вернётся в прежнее русло. Он вновь будет принимать решения и самостоятельно нести за них ответственность, ему не придётся думать о том, что он обязан кому-то за поддержку. К слову об этом, долг перед Намджуном достиг таких размеров, что омега боялся представлять, как будет расплачиваться за покровительство альфы. Были мысли о том, что тот мог бы попросить в качестве оплаты, но от них у Сокджина ком к горлу подступал. Продать гордость, тело и душу мужчине — ниже всяких принципов. Пусть лучше его голодные собаки растерзают, чем он добровольно ляжет под альфу и станет чьей-то марионеткой. Джин надеялся на благородство Намджуна. Может быть, они смогут договориться, как деловые люди. Омега так привык. Ему не нужны подарки или подачки. Он всё вернёт сполна и останется с чистой совестью. Так и будет. Ким всё для себя решил, и тянуть с этим не стоит, поэтому он сегодня же съездит в Богему, узнает, как обстоят дела с ремонтом клуба, а затем встретится с Намджуном и обсудит волнующие его вопросы. Джин стоял в шёлковой пижаме и домашних тапочках на своей кухне, пил кофе и смотрел на часы. Он надеялся, что Чонгук к вечеру вернётся, и они смогут поговорить. В последнее время застать его дома становится всё труднее, хотя надо отметить, что после странного исчезновения, организованного Тэхёном на несколько дней (курортная поездка в наркологическую клинику), подросток стал куда покладистее и легче шёл на контакт. Этот факт вызывал в омеге противоречивые чувства и нежелательную благодарность к Данте. При всём своём призрении к этому человеку, Джин осознавал, что альфа смог повлиять на Гука. Неприятно, но от правды не убежать. Он оставил кружку в раковине и ушёл в спальню, чтобы переодеться. Ему хотелось поскорее оказаться в Богеме — привычной для него среде, где он царь и бог. Там его подчинённые, его правила, его территория. Единственная ниточка, создающая иллюзию того, что Ким ещё что-то контролирует. Облачившись в узкие кофейные брюки и пуловер молочного цвета, омега застегнул на запястье часы, руками небрежно уложил волосы и поспешно вышел из квартиры. На подземной парковке его ждала машина, и уже через несколько минут он ехал по шоссе в сторону южного квартала Монреаля. Клуб — его детище, поэтому от мысли, что он сможет на несколько часов погрузиться в привычную атмосферу, на душе становилось немного спокойнее. Работа всегда отвлекала. Вдавив педаль в пол, парень ещё быстрее помчался по дороге, постоянно поглядывая на время, словно куда-то опаздывал. Из-за недавней перестрелки в центре города власти перекрыли главные дороги в этот район, поэтому, чтобы попасть на нужную улицу, пришлось сделать крюк, пройти пункт проверки документов на платной парковке элитного торгового центра и только через него омега смог свернуть в жилые кварталы, где находилась полуразрушенная Богема. С болью в сердце Ким готовился к худшему, но внешний вид клуба его приятно удивил. Видимо, фасад уже успели отремонтировать, более того, он выглядел ещё лучше, чем прежде, что немного встревожило. На месте обычной неоновой вывески над главным входом теперь была зеркальная панель с электрической подсветкой и названием клуба, изображённом в стиле арт-нуар. А по боковым площадкам в том же стиле большие граффити — идеально вписывающиеся в стиль Богемы. Но когда омега мысленно прикинул, в какую сумму это выльется, ему стало дурно. Намджун его разорит, если продолжит в том же духе. Пора прекращать этот капитальный ремонт, пока всё не зашло слишком далеко. Джин оставил машину на полупустой парковке и быстрым шагом направился к главному входу. Внутри всё было не так радужно, как хотелось бы. Зайдя в холл, Сокджин тут же напоролся головой на кусок свисающего со ступенек целлофана, а затем чуть не вступил ногой в банку краски. В воздухе стоял ядрёный запах пыли, цемента и каких-то химикатов, всё было завешено брезентом и тканями, чтобы немного сохранить уцелевшие части клуба, а изнутри слышались голоса рабочих. По атмосфере можно было понять, что ремонт идёт полным ходом и, кажется, заканчиваться не собирается. Это катастрофа. Джин разорён, потому что новая отделка клуба, которую можно было частями разглядеть из-под строительных лесов, установленных повсюду, хоть и была роскошной, но выглядела непомерно дорого. — Что вы здесь делаете? — мужской голос отвлёк Сокджина от созерцания новой Богемы. — Вам прямо сейчас необходимо уйти, — на горизонте показался парень, который всё время таскался рядом с Намджуном. Омега точно не помнил имени, но видел того прежде уже несколько раз. — Я в порядке. Грязью и вонью меня не смутишь, — отмахнулся Ким, переступая через мешки с цементным раствором. Его дорогая одежда уже была перепачкана, но сейчас не до того. Краем глаза омега успел заметить, что VIP кабинки оббиты бархатом и от этого ему стало ещё хуже. В голове Сокджина стоял звон монет, а счётчик прибавлял нули к итоговой сумме за весь ремонт. — Повторяю ещё раз: вам нужно отсюда уйти прямо сейчас, — альфа нагло встал на пути омеги и говорил с таким пренебрежением, что у Кима проснулось желание научить этого выскочку манерам. — Никто не выгонит меня из моего клуба. Уйди с дороги, — рявкнул Джин, пытаясь отодвинуть в сторону альфу и пройти дальше, но тот его отпихнул, и омега чуть не грохнулся задницей прямо на мешки с клейким раствором. Он смог устоять на ногах, но ошарашенно смотрел на парня перед собой. — А ты не прихуел, малыш? Или у тебя яйца выросли запасные? — Намджун сказал никого не впускать, — альфа читал инструкции бесстрастным тоном, словно запрограммированная мартышка. И где только таких находят. — Думаю, на меня это правило не распространяется, — Джин предпринял ещё одну попытку обойти мужчину, однако тот схватил его за запястье. — Ты роешь себе могилу, дружок, — прошипел Ким, старательно прикладывая усилия, чтобы вырвать руку из чужой хватки. Больше никто не слушал его угрозы. Альфа бесцеремонно вытолкал парня из здания и собирался оставить на улице, но тот никак не унимался и продолжал кричать. — Какой горластый. Ты затыкаешься когда-нибудь? — альфа поморщился и вовремя увернулся от пощёчины. — А ты проверь! — с вызовом воскликнул омега, весь пыхтя от напряжения и убирая волосы со лба. — Звони Намджуну. Этот беспредел пора прекращать! — Джин отряхнул перепачканную одежду и попутно успел представить, как выпустит кишки этому недоумку. — Ага, уже побежал, — тупая ухмылка этому экземпляру интеллекта не прибавляла. Он вытащил из кармана сигареты и прикурил, расслабленно выдыхая дым, преисполненный гордости, что чётко выполнил указания начальства. Наверное, в своей голове уже представлял, как ему вручают медальку за добросовестную работу и гладят по головке. Омега понимал, что с Намджуном ему никто не даст связаться, и вспоминал все возможные варианты, где можно с ним пересечься, чтобы поговорить. Но случилось чудо, из-за угла пристройки жилого дома выехал чёрный массивный хаммер. Он свернул к Богеме и остановился на парковке рядом с машиной Джина. За тонированными стёклами ничего не было видно, но хозяин этого железного чудовища не заставил себя долго ждать и вышел наружу. Он забрал пиджак с заднего сидения и направился к главному входу. Ким Намджун собственной персоной. Как всегда безупречен, аж на зубах скрежещет от его вида. Омега нахмурился и отвёл глаза, не позволяя себе рассматривать дорогой итальянский костюм, сидящий на мужчине так, словно сшит под него. Хотя, скорее всего так и есть. — Джин-и, рад тебя видеть, — альфа ласково поприветствовал омегу, подходя и кладя ладонь на спину. Тактильный контакт всегда вызывает напряжение, а в данной ситуации это стало спусковым крючком. Немой гнев в глазах Сокджина не заметить было невозможно. — Ты что, своих обезьян вообще манерам не учишь?! — сразу вскипая до предельной температуры, воскликнул омега, скидывая с себя чужую руку. Намджун перестал дружелюбно улыбаться, а в глазах его промелькнул опасный огонёк. Он озадаченно слушал каждое слово. — Какого чёрта меня выталкивают пинками из собственного клуба и унижают? И что ты сделал с Богемой? Что, блять, вообще здесь происходит?! — парень был настолько зол, что, забыв, кто перед ним стоит, отчитывал альфу, словно школьника, переходя с каждой секундой на тональность всё выше и выше. Намджун понял, что если омегу не успокоить, он включит ультразвук и тогда этой волной снесёт весь квартал. Не поможет потом никакой ремонт. — Чангюн, в чём дело? — мужчина посмотрел на курящего перед ним парня, но стоило тому открыть рот, чтобы как-то оправдаться, Намджун его перебил. — Мы поговорим об этом позже, — не терпящим возращения тоном предупредил альфа. Это прозвучало настолько угрожающе, что омеге и самому дурно стало. Джин, конечно, очень хотел, чтобы этого одноклеточного четвертовали на его глазах, но он всё-таки ощутил каплю удовлетворения. — Джин-и, ты приехал посмотреть, как продвигается ремонт? Я всё тебе покажу, — он подхватил парня под локоть и повёл внутрь, любезно открывая дверь Богемы. Чангюн остался на улице, решив, что сейчас хозяину лучше не попадаться на глаза. — Извини, мои люди иногда слишком усердно относятся к приказам. Чангюн будет наказан. Надеюсь, ты не пострадал. — Жить буду, — небрежно проворчал омега, отодвигаясь от альфы. — Что ты сделал с моим клубом? Я думал, ты починишь то, что разрушили, но это полная переделка. — Здорово, правда? — мужчина, будто не слыша в голосе омеги недовольства, самозабвенно обводил глазами стены клуба. Кажется, он был влюблён в то, что получалось, и по его виду можно было даже догадаться, что он преисполнен гордости. — Локации остаются всё теми же. Там VIP-зона, мы её обили бархатом и сделали звукоизоляцию, а в той части танцпол, но он ещё не готов. Плитку не закончили класть. — Что? Какую ещё плитку? — встрепенулся омега. — Там же её не было никогда. — Теперь будет. Но вишенка на торте — это бар. Идём, — мужчина мягко подтолкнул Джина к стене главного холла, где под светодиодными лампами стояла барная стойка. Она была немного в пыли, но в целом даже так пугала своей дороговизной. — Это что? Камень?! — Джин постучал костяшками по столешнице, чтобы убедиться, что зрение его не подводит. — Боже, ты что, решил меня разорить? Ты хоть знаешь, сколько это стоит? У меня нет таких денег. — Зато у меня есть, — альфа пожал плечом и опёрся локтем на мраморную столешницу, разглядывая развернувшуюся вокруг картину. Везде ходили рабочие, пыль, шум и отвратительный затхлый запах стройматериалов. Но какой будет результат. — Очень изощрённый способ залезть мне в трусы, — Джин устало вздохнул и вдруг понял, что у него уже нет сил ругаться с Намджуном. Нет ничего хуже бессилия. — Думаешь, я всё это делаю, чтобы тебя трахнуть? — мужчина усмехнулся и погладил пальцем нижнюю губу, словно отгонял какие-то навязчивые мысли. — Довольно самонадеянно даже для тебя. — Просто скажи мне, сколько я тебе должен за всё. — Давай выйдем наружу. Здесь не та обстановка, чтобы говорить о делах, — альфа, не дожидаясь омегу, стал пробираться к выходу. Им нужны свежий воздух и тишина. Когда они вышли, Чангюна уже не было, а вокруг было тихо. Глухой район, даже удивительно, что в таком месте находится один из лучших клубов города. Наверное, после всего случившегося интерес к Богеме только возрастёт, и каждый второй захочет лично увидеть клуб, в котором случилась перестрелка. Это же так захватывающе. — Скажи мне, сколько я тебе должен и в какой срок вернуть деньги, — нетерпеливо произнёс Джин, желая скорее решить вопрос, не дающий ему покоя. — Хочешь сейчас об этом поговорить? — не особо заинтересованный в разговоре альфа смотрел на парня скучающим взглядом. — Это не по правилам. Деловые люди вопросы так не решают. — Это что, какая-то очередная уловка? — омега нахмурился. — Учти, что бы ты ни задумал, у тебя ничего не получится. — Как скажешь, — альфа открыто насмехался над парнем и его пустыми угрозами. Боже, как же он злит Джина. — Давай встретимся завтра и поговорим о том, сколько ты мне должен. Ресторан «Бруклин», думаю, подойдёт. В семь устроит? — Устроит, — омега вздёрнул носик и, не прощаясь, направился к своей машине. Он знал, что мужчина смотрит ему в след и наблюдает за каждым движением. Джин совсем не нарочно шёл грациозно и аккуратно вилял бёдрами. Уж он-то умеет себя показать с лучшей стороны. Забравшись в салон авто, Ким положил голову на руль и устало вздохнул. Поездка в Богему не принесла долгожданного успокоения, как он надеялся. Напротив, создала новые проблемы, опустившиеся на плечи неподъёмным грузом. Сокджин посмотрел вперёд и только сейчас заметил, что альфа не торопится садиться в свою машину. Он стоял на том же месте, ожидая, когда омега уедет. Ким вытащил из кармана ключи и вставил в замок зажигания, но при попытке завести движок, тот жалобно зарычал и почти сразу замолк. Джин растерялся и заёрзал на сидении. Он попытался ещё раз, но двигатель, снова издав секундное рычание, уснул мёртвым сном. Такое чувство, что машина восстала против своего хозяина. Это предательство. Омега вылез из салона и закрыл авто на ключ, собираясь вызвать эвакуатор, а затем на такси добраться до дома. Только вот стоящий в паре метрах от него мужчина с хитрющей улыбкой наталкивал на странные мысли. — Что ты сделал с моей машиной? — резко воскликнул Джин. — Ничего, клянусь, — альфа поднял руки, призывая парня к мирному диалогу. — Может быть, я подвезу тебя домой? — он кивнул на мощный, блестящий на солнце хаммер, припаркованный за его спиной. — Я не могу оставить здесь машину. — Мои люди отгонят её на СТО и вернут тебе, когда всё будет отремонтировано, — предложение, конечно, чертовски заманчивое, но очередная волонтёрская помощь от альфы не сулила ничего хорошего. Джин до конца своей жизни не расплатится с этим человеком. — За дурака меня держишь? Вся эта благотворительность мне вылезет боком, — омега достал из кармана телефон и забил в поисковике номер эвакуационной службы. Он и сам может справиться с неисправной машиной. Парень скачал приложение, быстро зашёл через почту на аккаунт и указал в адресной строке улицу и номер дома, где находился. — Сколько?! — вскрикнул Джин, увидев, что время ожидания эвакуатора — полтора часа. А почему не целая вечность? Они что, половину Монреаля решили эвакуировать за черту города? Это слишком долго. У парня ещё есть дела дома. — Моё предложение пока что в силе, — подал голос альфа, видя, что омега почти в отчаянии. — Если тебе так станет проще, я могу добавить в твой счёт сумму за починку машины. — Естественно ты добавишь. Это даже не обсуждается, — проворчал омега, направляясь к чёрному хаммеру. — Бесплатный сыр только в мышеловке, так что мне ничего от тебя даром не надо, — Ким забрался на переднее сидение авто и дождался, когда мужчина займёт водительское место. Он отдал ему ключи от своей машины, и они выехали с парковки. Передвигаться на чём-то подобном было крайне непривычно. К тому же напряжение усиливалось с каждой секундой, и Сокджин готов был начать отсчитывать время до приезда домой, лишь бы скорее сбежать от Намджуна. — Как дела у Чонгука? — так невзначай вдруг спросил альфа. Хорошая попытка разговорить омегу, но тема выбрана крайне неудачно. — Я видел его вчера на ужине с Советом. Он был с Тэхёном, и я даже немного удивился. — Почему? — задал вполне логичный вопрос Ким, хотя и сам понимал, что вызвало недоумение мужчины. — Ты позволил ему туда пойти? Или он сам принял это решение, не сказав тебе? — Я позволил ему, — Джин нахмурился и вдруг осознал, что ужасно зол. К сожалению, над племянником он утратил всякую власть. А была ли она у него когда-нибудь вообще? Скорее нет, чем да. Но все эти изменения не казались благоприятными. Данте — человек, несущий за собой разрушение и смерть, оказался единственным, кто смог как-то повлиять на Чонгука. Джин всё ещё не знает, как к этому относиться. — Тогда я удивлён вдвойне. Мне виделось, ты против таких людей, как мы. — А разве я могу что-то запретить таким людям, как вы? — немного повышая голос, воскликнул парень. — К сожалению, ты, Данте, и все из Совета не привыкли спрашивать разрешение. Вы просто берёте, что хотите, — Джин тяжело вздохнул и отвернулся к окну, чувствуя, как после гнева приходит какая-то обида на альфу. Салон хаммера снова погрузился в тишину, но только на минуту, а потом Намджун решился снова заговорить. — Я мог бы дать тебе эту власть, и тогда не пришлось бы покорно склонять голову перед кем-то вроде Данте…. — Даже не желаю ничего об этом слышать, — прерывая его на полуслове, воскликнул парень. — Я что, с первого раза не ясно сказал? Я не продамся за власть и деньги. Поищи кого-нибудь другого для подобного, и если вся твоя помощь только ради этой цели, то зря стараешься. — В кого же ты такой упрямый, — на выдохе пробормотал Намджун, но его вопрос остался без ответа. Салон машины снова заполнила тишина, разбавленная какой-то недосказанностью. Джин смотрел в окно и не оборачивался к водителю, а тот больше не нарушал его покой. Разговор у них сегодня не сложился. Когда машина въехала во двор и остановилась у главного входа, омега облегчённо выдохнул и хотел как можно скорее уйти, но в последнюю секунду кое-что вспомнил и задержался. — Что, решил на прощание подарить мне поцелуй? — альфа сдержанно улыбнулся уголком губ. Поразительное терпение для кого-то вроде него. — Обойдёшься, — фыркнул парень, вытаскивая из кармана маленький бумажный квадратик. — Это выпало у тебя при нашей последней встрече, — омега протянул фотографию Намджуну, собираясь услышать слова благодарности, но вместо дружелюбного спасибо наткнулся на тяжёлый, не предвещающий ничего хорошего взгляд. Мужчина сжал в руках фото, неотрывно его разглядывая, будто ища какие-то повреждения. От напряжения у него даже челюсти сжались так сильно, что казалось, сейчас раздастся хруст. Такая кардинальная смена настроения ещё раз напоминала Джину, кто перед ним сидит, и былой, будто бы уже ушедший страх вновь вернулся. Омега словно очнулся, осознавая, что приторной дружелюбности альфы доверять не стоит. — Всё нормально? — Почему ты не вернул мне это фото сразу? — чересчур грубо спросил альфа, пряча находку в карман пиджака. — Я просто… — Просто что? — не давая ему закончить фразу, воскликнул мужчина. Он смотрел так, что омегу прошиб холодный пот, и вдруг появилось ощущение небезопасности. Захотелось как можно быстрее уйти. А точнее сбежать. — Ты слишком смелый, Джин-и, — последняя фраза прозвучала как-то зловеще угрожающе, и омеге показалось, что он понял смысл этих слов. Его гордость и постоянные отказы уже знатно подзаебали альфу. — Это просто фотограф…. — Ты можешь идти, — обрывая их разговор, воскликнул Намджун. Он наклонился, чтобы открыть дверь со стороны омеги, и тот торопливо вышел. Джин лишь ещё раз убедился в своих худших опасениях, уясняя, что они по разные стороны баррикады. Рядом с Намджуном может быть маняще хорошо и удобно, пока у альфы есть на то настроение. Но всё это не надёжно и не безопасно. Кто знает, что придёт ему в голову в порыве гнева? Кто знает, как далеко он может зайти? И почему одно глупое фото какой-то девчонки заставило мужчину так отреагировать? Когда альфа остался один, он ощутил, как его захлёстывают необузданная злость и отчаяние. Он со всей мощи ударил по рулю и взвыл, словно искалеченный зверь. Мужчина вытащил из кармана найденное фото и ещё раз посмотрел на изящный нежный профиль девушки. Сколько бы он не пытался её отпустить, у него не получается. Она — его вечный триггер. Его постоянная боль, от которой никуда не спрятаться.

🩸🩸🩸

Отсидев две пары, Чонгук чувствовал, что достиг предела своих возможностей и вот-вот упадёт без сил. Спать хотелось ужасно, поэтому омега купил в автомате кофе и, медленно размешивая сахар, брёл по пустым коридорам к кабинету сольфеджио, в надежде, что препод сжалится и позволит немного вздремнуть на последнем ряду. Если бы не Хосок юноша ещё спал бы. Этот альфа выводил Чонгука на агрессию своими тупыми замашками командовать, будто он имеет какую-то власть. Но куда сильнее раздражало то, что Тэхён ему во всём потворствовал. Почему они вообще решили, что могут устанавливать свои правила? Гук нахмурился, вспоминая слова Чона сегодня утром о том, что Тэхён приказал за ним следить. Ладно, сейчас нет ни сил, ни желания думать об этом. Омега завернул за угол коридора, поднёс к губам стаканчик, но в этот момент его схватили за шкирку и, дёрнув, припечатали к стене. Кофе обожгло кожу на лице и пальцы, пролилось на новый свитер и кроссовки. Чон выбросил стакан и зашипел от боли, с запозданием обращая внимание на человека, напавшего на него. — Какого хуя ты творишь?! — рявкнул парень, отпихивая от себя омегу. Он обтёр ладонью лицо и посмотрел на пятна, оставшиеся на одежде. — Ну ты и еблан, — обозлённо зашипел Гук. Этот свитер ему даже понравился. Он думал его оставить себе. — Скажи спасибо, что я не выплеснул это кофе тебе в лицо ещё возле автомата, — огрызнулся Феликс, вновь дёргая Гука за одежду и прижимая к стене. На этот раз сильнее, чтобы он не вырвался. Всё ангельское очарование и невинность, присущие личику парня, сейчас превратились в жуткую гримасу гнева. Увидеть его в таком настроении удавалось крайне редко. — Спрашиваю один раз: что между тобой и Бан Чаном? — омега перешёл на угрожающий шёпот, надеясь хотя бы немного припугнуть. Услышав вопрос, Чонгук немного расслабился и насмешливо улыбнулся. Так вот в чём дело. В юном глупом Феликсе проснулась ревность или он просто осознал, что потерял. В любом случае Чон не упустит возможность поиграть на нервах этого выскочки. И чем дольше он тянул с ответом, тем сильнее начинал злиться Феликс, всё крепче сжимая пальцы на чужой одежде. Он думал, что сейчас силён как никогда, а у самого в глазах вселенский страх. Он знает, что бессилен, и всё, что ему остаётся — это смотреть, как Бан Чан ускользает меж пальцев. — Отвечай на мой вопрос! — воскликнул юноша, встряхивая Гука за грудки и вновь припечатывая к стене. Чонгук закатил глаза и без особых усилий вырвался из хватки взбалмошного омеги, не позволяя тому больше к себе прикасаться. Он терпеливо молчал и поправлял перекошенную одежду, видя, как это доводит Феликса до истерики. Тот весь побледнел и дышал через раз. На секунду Чон даже подумал, что этот несчастный сейчас заплачет. — Чонгук, чёрт бы тебя драл, я серьёзно предупреждаю. Даже не приближайся к нему! — Вы что, с Тэхёном сговорились? — недоумённо вскрикнул омега. Больше всего Чонгук ненавидит, когда кто-то посягает на его свободу, но в последнее время это стало происходить всё чаще и чаще. Словно все вокруг вдруг решили, будто знают, что лучше для Чонгука. Его разрывало на крупицы от возмущения, негодования и желания послать весь мир нахер. Никогда ещё прежде омега так не жаждал оказаться наедине с собой. Хрупкое терпение парня шло по швам и держалось на божьем слове. — Тэхён? — от упоминания этого имени Феликс взбудоражился ещё сильнее. — Тебе мужиков мало? С одним Данте скучно, так ты и на Бан Чана замахнуться решил? Не советую играть в эту игру, она может плохо закончиться для тебя, — омега с опаской приблизился к Чону, словно боялся, что тот что-то выкинет, и на свой страх и риск прошипел эти слова ему прямо в лицо. Может быть, Феликс и не выглядел угрожающе, но то, с какой ненавистью он говорил, впечатляло. Обычно именно от таких маленьких злых людишек большего всего проблем. Таких и надо бояться. — Я не Чимин. Запугать меня не получится, — бесцветным тоном прошипел омега, сдерживая рвущуюся злость. Он мог бы сказать много дерьма, чтобы сделать Феликсу больно, но в чём смысл добивать и так раненое животное? Куда интереснее смотреть, как оно страдает и точит об себя же когти. У Феликса и без чужой помощи прекрасно получается ломать себе жизнь. Чонгук собирался уйти, но, ощутив, что парень вновь пытается его задержать, схватил того за горло и припечатал к стене, да так сильно, что раздался глухой стук. Хватка была достаточно крепкой для омеги, и пальцы плотно сомкнулись на тонкой шее, чувствуя под собой пульсирующую вену. — Повторяю последний раз. Если я захочу, то трахну твоего Бан Чана и спрашивать не стану. Отъебись. Чонгук отпустил Феликса и быстрым шагом направился к своей аудитории. Лицо несильно жгло от ожога, на пальцах засох липкий кофе, а на одежде осталось пятно, но самое худшее — это мерзкий осадок на душе. Чон не подумал о том, чтобы повернуть в туалет и привести себя в порядок. Зайдя в кабинет, он остановился в дверях, почти сразу находя взглядом преподавателя, смешавшегося среди немногочисленных студентов, уже занявших свои места. Тот ходил по рядам и раскладывал нотные листы с проверенными работами. — Здравствуй, Чонгук, — мужчина обернулся к студенту и жестом пригласил зайти внутрь. — Приятно тебя видеть. На моих занятиях ты не частый гость, — от него веяло таким спокойствием, что омега непроизвольно немного расслабился. Говорят, все беты склонны располагать к себе, но прежде у Чонгука не было возможности убедиться в этом лично. — Здравствуйте, Лоренсо, — Чон удивился тому, как легко память подкинула ему имя преподавателя, и подошёл к его рабочему столу, чтобы узнать отметку за работу, которую сдавал на проверку при их первой встрече. — Что с тобой приключилось? — мужчина заметил пятна на одежде. — Столкнулся кое с кем в коридоре, — нехотя ответил Гук. Лоренсо поджал губы, словно думал, что со всем этим можно сделать, а затем присел на стул и, недолго порыскав в ящиках стола, вытащил упаковку влажных салфеток. — Вот, может быть, это хоть немного поможет, — он протянул находку студенту. — Спасибо, — Чонгук протянул руку, чтобы забрать салфетки, и случайно заметил на запястье преподавателя чудаковатое украшение. — Красивый браслет. Это женский? Лоренсо, озадаченный комплиментом, на секунду растерялся и опустил глаза на свою руку, а затем как-то нежно поправил кулончик с гравировкой. Сложилось впечатление, что он на короткий миг погрузился в какие-то воспоминания, но не позволил себе долго там оставаться. Чонгук удивился, как это отозвалось в нём самом. Интересно, он так же странно выглядит, когда вспоминает родителей? — Этот браслет раньше принадлежал моей подруге, — ломко объяснил мужчина. — Принадлежал? — Чон оторопело уставился на украшение, завешенное разноцветными бусинами. Оно было очень ярким, пёстрым и немного эксцентричным. Девушка, которой принадлежала вещь, явно любила всё неординарное. — Она пропала год назад. Приехала в Монреаль навестить брата и больше не появлялась. Я перебрался сюда из Флоренции, чтобы найти её, — он потерял былую уверенность и как-то смущённо улыбнулся. — Это глупо, да? Но я не теряю надежды хотя бы узнать, что случилось. — Жить в неведении — вот, что глупо, — необдуманно возразил Чонгук, подбадривая преподавателя. Обычно Чон избегал роли доброго самаритянина, но сейчас он чувствовал необходимость как-то утешить мужчину. Возможно, причина скрывалась в собственном желании Чона быть понятым. Как правило, мы даём другим людям то, чего не хватает нам самим. — Думаю, на вашем месте любой искал бы ответы на свои вопросы. Как её звали? — Ёнджи, — на одном дыхании произнёс Лоренсо. — Сейчас я ищу её брата, но мне известно только его имя. Наверняка, он что-то знает. — Это будет сложно. Но я желаю вам удачи в поисках, — Чонгук обтёр руки и лицо салфетками, выбросил их в урну возле стола и, забрав свою контрольную, собирался занять место в аудитории. Разговор с преподавателем вновь напомнил ему о родителях, стало как-то грустно. — Чонгук, — окликнул его Лоренсо. Омега сразу обернулся. — Скоро состоится конкурс талантов. Довольно масштабное финансируемое мероприятие, победитель получит возможность стажироваться в любой музыкальной компании. Может быть, ты хочешь поучаствовать? — Хах, я думал, что такие предложения поступают только отличникам, не выпускающим учебники из рук, — Чонгук ухмыльнулся, с лёгким недоверием поглядывая на старшего. — Вы же это не серьёзно? Я и на пары то почти не хожу. — Да, вот именно. Я наслышан о том, что с тобой случилось, от других преподавателей, — Лоренсо не торопился развиваться мысль, будто прощупывал почву и смотрел, как студент отреагирует на то, что затрагивают такую тяжёлую для него тему. — Ты ушёл в себя, чтобы пережить горе, но, может быть, пора маленькими шагами возвращаться в этот мир и идти навстречу будущему? Это шанс вернуться к музыке…и вернуться к себе. — Хм, говорите красиво, — Гук нахмурился и нехотя представил перспективы. Ему нравилось сидеть в созданном им мире, где только он один, отгородившийся от всех. Возвращаться к людям было страшно, возвращаться к музыке — больно, возвращаться к себе — невыносимо. — Просто подумай об этом, — попросил преподаватель. — Хорошо, я подумаю, — Чонгук кивнул и, забрав протянутую ему брошюру с условиями участия в конкурсе, удалился на своё место. Он сел на последнем ряду в углу и медленно вчитывался в текст, стараясь ничего не упустить. Жить так, как омега живёт сейчас, нельзя. Он сам хотел, чтобы боль прекратилась, и ему стало легче, но разве музыка сможет чем-то помочь? Чонгук слабо верил. Он знал, что это может только усугубить ситуацию. Поднять старые воспоминания, от которых станет невыносимо. Или же оставить всё как есть и даже не пытаться изменить что-либо. Выбор, который за него никто не сделает. В аудиторию зашёл Феликс и занял место возле преподавателя. Чонгук отложил в сторону программу конкурса и долго сверлил взглядом спину омеги, о чём-то размышляя. Придя к окончательному решению, он вытащил из кармана телефон и, найдя в контактах номер Бан Чана, напечатал тому короткое сообщение. Не хочешь увидеться в ближайшее время? Нажав кнопку «Отправить», омега с чувством полного удовлетворения начал слушать лекцию.

🩸🩸🩸

Пара по сольфеджио прошла относительно спокойно. В первой половине Чонгук слушал лекцию, затем студентам раздали задания, и появилась возможность немного вздремнуть, чтобы наверстать упущенный сон. Наверняка, преподаватель всё видел, но не стал делать замечание, отчего пришёлся омеге ещё больше по вкусу. Вообще, Лоренсо оставлял после себя приятное впечатление умного не по годам парня, словно за его красотой скрывался тяжёлый жизненный опыт. История, которая, возможно, таинственным образом повлияла на юного итальянского музыканта, и он, бросив всё, ринулся в Монреаль искать пропавшую подругу. В этом был какой-то свой романтизм. По крайней мере, Чонгук не мог перестать размышлять о том, что узнал, и постоянно глазами возвращался к женскому браслету на запястье преподавателя. Любопытно. Брошюра, лежащая на столе, так и приманивала. Обычно Чонгука сложно уболтать на подобные авантюры, но та вдохновлённость, с которой Лоренсо рассказывал о перспективах — завораживала и подкупала. К тому же давно в омегу никто так не верил. Последний раз он выступал на конкурсе талантов ещё в прошлой жизни. В той, где у него были родители, а сам он жил в Тэгу и был счастливым и полноценным человеком. Его поддерживал папа: часто встречал после репетиций, покупал новые пособия, говорил, как гордится Чонгуком. Всё это было неотъемлемой составляющей. А теперь в сторону музыки и смотреть не хотелось, но у Лоренсо получилось зацепить что-то внутри парня. По крайней мере, проснулся слепой интерес, которого не было уже достаточно давно. Как только пара закончилась, Гук на кривом, немного неразборчивом английском небрежно попрощался с одногруппниками, забросил учебники и брошюру в ящик и на полной скорости рванул к выходу из корпуса. Он планировал вызвать такси, добраться домой, упасть в кроватку и уснуть часов на десять. Организм жаждал отдыха, но, видимо, сегодня об этом можно было забыть. Выйдя на улицу, Чон тут же глазами нарвался на знакомую машину посреди студенческой парковки. Чёрт, только не это. Парень попятился, надеясь, что получится сбежать, но водитель вышел из салона и, уже заметив его, поманил к себе. Ничего не оставалось, кроме как подойти. — Садись в машину, — без лишних приветствий и объяснений приказал альфа, забираясь обратно в салон на водительское место. Гук нахмурился и как раз был в том настроении, чтобы выразить протест и послать свою «няньку» нахуй, но что-то ему внутри подсказало, что лучше послушаться. Он залез в авто, и они выехали с территории кампуса. — Что ты здесь делаешь? — проворчал парень, складывая руки на груди. Он ощутил лёгкое головокружение и сразу догадался, что это из-за голода. Кроме яблока и кофе его желудок сегодня больше ничего не видел. — Надеюсь, ты везёшь меня домой. — Ты меня утром жопой слушал? — Хосок устало вздохнул и свернул на перекрёстке в сторону выезда из города. — Я же сказал, что после пар заберу тебя и отвезу к Данте. — Боже, я же сходил с ним на этот бессмысленный ужин. Что ему ещё от меня надо? — омега ощутил, как горлу подступил ком, и торопливо попытался его проглотить, чтобы избавиться от накатившего неприятного чувства. Если бы Гук чуть-чуть дольше покопался в себе, он бы понял, что это скорее волнение из-за того, что при встрече ему придётся смотреть в глаза альфе, на плече которого он прошлой ночью позорно рыдал. За это было стыдно и неловко. Чонгук не любит чувствовать себя уязвимым, но рядом с Тэхёном почему-то чаще именно так и бывает. Однако парень не стал копать слишком глубоко в себя, поэтому плохое самочувствие списал на очередной приступ и голод. — Если бы я только знал. Одному дьяволу известно, что творится в голове Тэхёна, — Хосок врал настолько бессовестно, что вряд ли кто-то смог бы его в этом заподозрить. На самом деле он просто слишком устал и отвечал, почти не вдумываясь в ответы. Все поручения Тэхёна выполнены, сейчас завезёт омегу и сможет, наконец, отдохнуть. Мужчине повезло, что у Чонгука закончились вопросы и не было настроения на разговоры. Они включили радио и под музыкальное сопровождение Chase Atlantic в полном молчании мчались по шоссе, уезжая из города. Чон не видел смысла спрашивать у Хосока, куда его везут, но всё-таки, чем дальше они оказывались в глуши, тем более подозрительным всё это казалось. Конечно, воображение не могло не подкидывать кровожадные картинки расчленёнки и жестоких убийств, которые когда-то Гук видел в ужастиках. Омега активно заворочался на сидении и крутил головой во все стороны. Они проехали знак с отметкой в девять километров за чертой города, когда машина свернула на лесную дорожку и, миновав какую-то небольшую деревушку, двинулась к холмистым склонам, где не было ничего, кроме пустырей. — Скажи сразу, ты меня ёбнуть решил? — Чонгук взглянул на рядом сидящего альфу и впервые за этот день увидел на его лице искреннюю улыбку. — Если будешь убивать, давай хотя бы без пыток. А то я знаю, как вы обходитесь с неугодными. Думаешь, я не смотрел фильмы про мафиози? — Пытают тех, у кого есть информация. А что полезного я могу узнать от тебя? — альфа издал смешок и свернул вниз по склону. Вдали были видны территория и какие-то сооружения, ограждённые проволочным забором. Но в Чонгуке вдруг проснулся неудержимый интерес к этой теме. — А вы с Тэхёном часто убиваете кого-то? — у омеги глаза загорелись от любопытства. — Ты людям иголки под ногти засовывал? Кожу на лице утюгом прижигал? — Чон смотрел, как Хосок уже едва сдерживается от громкого хохота. — Так ты себе представляешь меня и Тэхёна? — Нууу.… Только не пытайся мне доказывать, что вы белые и пушистые. Я не вчера родился, чтобы в это поверить, — Чонгук сделал заумный вид и поправил упавшие на лоб волосы. Видя, что альфа немного остыл и даже шутит, омега тоже взбодрился. — Наверняка ты убиваешь всех неугодных Данте. А тебе когда-нибудь приходилось снимать с людей живьём кожу? — Да, — на полном серьёзе ответил Хосок, видя, как игривость тут же сходит с лица Чонгука, и тот широко раскрытыми от ужаса глазами смотрит на него. И если даже это была ложь, то она бесподобна, потому что на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он был так серьёзен, что не поверил бы только дурак. — Ты же пошутил сейчас? — с опаской поинтересовался омега, надеясь, что альфа засмеётся. — Камикадзе, не задавай вопросы, на которые не готов услышать ответ, — такое объяснение привело омегу в ещё больший ужас. — Приехали, дальше ножками, — двигатель заглох, и тогда Гук заметил, что они действительно прибыли. Впереди какое-то сооружение, напоминающее ферму, большое поле, ограждённое забором, длинные ряды, вдали пластмассовые фигуры, напоминающие людей. — Иди. Там тебя ждёт Тэхён. Чонгук направился в сторону ворот, слыша за спиной шум отъезжающей машины. Прекрасно, теперь путей отхода нет. Хотя Хосок вряд ли согласился бы его увезти отсюда. Оказавшись на территории, омега первым делом обратил внимание на огромный кирпичный жилой дом, располагающийся на высоких сваях. Большое крыльцо, выложенное камнем, и безвкусные две вазы с почти засохшими цветами. На ступеньках сидел мужчина в охотничьем костюме и чистил винтовку. Он жевал табак и периодически сплёвывал его на землю, что-то ворчал под нос и утирал пот со лба рукой, а когда учуял чужого, резко поднял глаза и недобро сощурился. Чонгук тяжело сглотнул и отшатнулся, чувствуя, как атмосфера этого места давит на него. Наверное, стоило спросить, куда идти дальше, но обращаться к этому человеку не хотелось, поэтому парень ускорил шаг, миновал крыльцо и завернул за угол дома. Перед ним открылась большая площадка, спрятанная под навесом и ограждённая металлическим забором. Данте стоял спиной возле одной из стоек и раскладывал на подставке оружие. Гук маленькими шагами начал подходить ближе. — Можешь не красться, я тебя учуял, когда ты ещё в ворота зашёл, — произнёс Тэхён, не оборачиваясь и откладывая на столик очередной пистолет. Вместо привычного делового костюма сегодня на нём были чёрные брюки карго и водолазка, поверх которой блестела серебряная цепочка. А на ногах — массивные ботинки на шнуровке, и, чёрт, эта одежда так идеально подчёркивала фигуру альфы, что Гук даже засмотрелся. — Вы что, оба сегодня без настроения? — Гук хмыкнул и подошёл к мужчине, вставая перед ним. Тот был не типично угрюмым и даже немного наводил тоску своим видом. — Хосок злой, как чёрт, ты, кажется, тоже, — омега следил взглядом за действиями альфы. — Что это за место и почему мы здесь? — Стрельбище, — бесстрастно отозвался мужчина, не обращая внимания на юношу. Чонгук начинал злиться, что разговор идёт на такой напряжённой ноте, и, не давая никаких комментариев, закатил глаза. Парень снял с запястья тонкую чёрную резинку и, подхватив волосы, ловко закрутил их в пучок на затылке. Так будет удобнее. — Мы здесь, чтобы выяснить несколько моментов насчёт тебя и твоих дурных привычек, — альфа, наконец, взглянул на омегу, но сделал это так, словно хотел поддеть. — А может, поговорим о том, что ты заставил Хосока следить за мной? — неожиданно бойко воскликнул омега, в миг набирая обороты. Тэхён нахмурился, но, кажется, ему стало интересно. — Я для тебя игрушка, что ты ко мне няньку приставил? Что за детский сад, Тэхён? Он правда будет следить за каждым моим шагом? — Если бы ты следил за языком и не встревал в дерьмо, мне бы не пришлось прибегать к крайним мерам, — Тэхён усмехнулся, но от этой усмешки веяло каким-то разочарованием. — Да когда я встревал в дерьмо?! — необдуманно вскрикнул юноша и тут же прикусил язык, понимая, что сейчас его фактами уложат на лопатки. — Ты подслушивал разговор в Богеме, разозлил Джехёна настолько, что его люди потом тебя отъебашили до перелома рёбер, и если бы не вмешался Хосок, ещё неизвестно, чем всё могло закончиться. Но тебе и этого было мало, поэтому ты наглотался какой-то химии и чуть не сдох от передоза. И всё это за последние три недели. Мне продолжать? — мужчина через плечо косо посмотрел на омегу, видя, что возразить тому нечего. — Хосок будет следить за тобой до тех пор, пока я не скажу ему прекратить. Можешь кричать хоть до посинения. Я тебе не Сокджин, на жалость не пробьёшь. — Тебя дядя попросил заняться моим воспитанием? — Чонгук жаждал узнать правду, но Данте не дал никакого ответа. Вроде бы не подтвердил, но и не отрицал. Думай, что хочешь. — Хосок сказал, что утром ты огрызался и спорил, — меняя тему, ровным тоном произнёс мужчина. Он разложил на столике несколько пистолетов, открыл коробку с патронами и достал из шкафа две пары наушников. — Иногда полезно усмирять свой нрав, но, кажется, сам ты не способен совладать с эмоциями. — Ты серьёзно привёз меня на стрельбище за хуеву тучу километров от города, чтобы отругать за несъеденную кашу? Даже для тебя это пиздец как странно, — Гук сложил руки на груди и потёр глаза, чувствуя, что ему становится хуже. Списывать на голод уже не получалось, а внутри просыпались знакомые странные волнения. Парень сжал руки, чтобы унять дрожь в пальцах. Приступы всегда начинались с неё. — Дело не в каше, — Тэхён сегодня проявлял поразительное и не свойственное ему терпение. — Проблема в том, что ты не понимаешь, когда надо показывать характер, а когда стоит заткнуться. Твой длинный язык тебя погубит, — мужчина ощутил, как нос щекочет запах омеги, но это было настолько неуловимо, что он непроизвольно немного склонился к Чонгуку, чтобы сильнее ощутить жасмин. Это было неосознанно. — Иногда надо включать мозг и выключать эмоции. Ты импульсивный, глупый мальчишка, не способный отвечать за свои поступки. — Я уже всё это слышал от дяди миллион раз. Скажи что-нибудь новенькое, — устало проворчал омега. — Хорошо, я понял. Сейчас будет какой-то урок в воспитательных целях? Вряд ли ты сможешь придумать что-то изощрённее, чем Сокджин или толпа психиатров, к которым он меня водил. — Ты недооцениваешь мою фантазию. — И что ты меня заставишь делать? Вычищать языком до блеска пистолеты? — Чонгук хохотнул, но, нарвавшись на суровый взгляд альфы, сам же этой шуткой и подавился. На самом деле, сейчас в таком настроении от Данте можно было ожидать чего угодно, так что лучше не подавать ему идеи. — Ты очень любишь яблоки, — Тэхён взял из корзины, стоящей у стены, одно и положил перед омегой. Оно было спелым, зелёным и идеально красивым. Точно таким же, как то, которое юноша съел утром вместо грёбаной подгоревшей каши. — Пришло время оправдать своё прозвище «Камикадзе». Слабо встать там? — альфа взглядом указал на мишени, выставленные на другом конце полигона. — Там? Любой дурак это сможет, — Чон взял в руки яблоко и подкинул его в воздухе. Пока что идея Тэхёна казалась непонятной, глупой и совсем не страшной. Грозный Данте мог бы придумать что-то и поинтереснее. — Встать там, когда я буду стрелять, — объяснил альфа, беря в руки кольт 1911 и разбирая его. Омега на мгновение замер, осознавая, наконец, о чём его просят. Он нервно улыбнулся и посмотрел на коробку с патронами. Тэхён, проследив за его взглядом, усмехнулся и добавил. — Пули будут настоящие. Можешь не сомневаться, — мужчина медленно, по одной заправил магазин и вставил его в приёмник. — Что? Смелый и дерзкий малыш Чонгук-и испугался? Где твой характер? — альфа открыто насмехался над парнем, ожидая, что же случится дальше. — Надо просто встать там, пока ты будешь стрелять? — Чонгук посмотрел на выставленные мишени примерно в пятидесяти метрах от того места, где стояли они. Выглядело не так уж страшно на самом деле. Это должно быть даже весело. Тэхён вряд ли станет целиться рядом с ним, так что фигня. — Нет, не просто, — обрывая наивные фантазии юноши, воскликнул мужчина. — Тебе надо поставить на голову это яблоко, а я буду стрелять, пока не попаду в него. Чонгук не из робкого десятка, но, представив, как это будет, он невольно открыл рот в немом шоке и понял, что только что задача усложнилась в десятки раз. Постоять рядом с мишенью и стать ею — вещи всё-таки разные. Может быть, это глупая шутка? Просто у них с Хосоком ужасное чувство юмора. Но по выжидающему выражению лица Данте было понятно, что тот серьёзен, как никогда. — Ты хороший стрелок? — на свой страх и риск спросил парень. — Вот и узнаем, — Ким хмыкнул и отвернулся от омеги, крепко беря в руки кольт и удобно обхватывая рукоятку, чтобы она идеально лежала в ладони. — Я серьёзно. А если ты промахнёшься? — как можно спокойнее спросил юноша, наивно полагая, что у него хорошо получается скрыть страх. Хотя, надо отдать должное, омега до последнего придерживался образа крутого мальчика, который ничего не боится. Он старался из последних сил сохранить лицо перед альфой, чтобы не показывать ту слабую, ранимую сторону, которую Тэхён уже видел прошлой ночью. — Тогда у Сокджина станет на одного племянника меньше, — безразлично бросил мужчина, наблюдая, как омега борется сам с собой. Тэхён сохранял хладнокровие к ситуации, а у самого внутри буря от накала эмоций. Это как проверка на доверие. Они истинные, и хотя Чонгук этого не знает, альфе хотелось, чтобы омега ему доверился. Слепая вера в другого человека просто потому, что внутри что-то подсказывает, что так надо. Настоящая связь между двумя людьми, когда не нужны причины, чтобы полностью отдать себя во власть кого-то. Чонгука никто не принуждает стоять там, может и отказаться. — Ну так, что ты решил? — Я не боюсь! — с вызовом воскликнул Гук, крепче сжимая в руке дурацкое яблоко. Он обогнул стойки для стрелков, вышел из-под навеса и двинулся по полигону к нужной мишени. Организм уже выбросил в кровь адреналин, и всё тело, как заведённый мотор, задрожало и напряглось. Пальцы мелко подрагивали, колени подгибались, а стук сердца отдавал в висках. Чонгук не слышал ничего, кроме собственных мыслей, но прямо сейчас, помимо голодного страха, он чувствовал азарт и интерес. Вот он, давно забытый вкус жизни. Эмоции настолько смешались друг с другом, что различить их было уже почти невозможно. Одно парень знал точно. Он согласился на эту авантюру только потому, что недостаточно смелый, чтобы показаться в глазах альфы трусом. Ты глупец, Чон Чонгук. Импульсивный, глупый мальчишка. Дойдя до мишени, омега плотно к ней прижался спиной и посмотрел перед собой, видя вдалеке Тэхёна. Мужчина снял оружие с предохранителя, занял позицию и в полной готовности ждал. Можно было бесконечно оттягивать момент, но в чём смысл. Чон поднял яблоко и положил его на голову. Можно начинать. Одно неверное движение альфы может стать фатальным для Чонгука. Стоя там и осознавая риски, омега пытался отогнать страх мыслями о том, что смерть принесёт ему успокоение и избавит от боли. Не придётся больше бороться с приступами и с тоской вспоминать прошлое, к которому уже никогда не вернуться. Всё это останется здесь, а он вновь увидит родителей. Мысль о них заставила юношу улыбнуться и ощутить прилив сил. Но лимбическая система мозга взяла верх над телом, блокируя все рациональные мысли и осознание происходящего. Как бы Чонгук не пытался убеждать самого себя в том, что Тэхён отличный стрелок и не попадёт в него, организм продолжал в бешеном количестве выбрасывать в кровь кортизол и адреналин. Парня охватило оцепенение, а ноги словно приросли к земле. Когда омега понял, что не может пошевелиться, его наполнил ледяной ужас. Он хотел двинуть рукой, чтобы знать, что ещё может контролировать своё тело, но в ту же секунду раздался громоподобный выстрел, и кожу на ладони обожгло. Боль чётко дала понять, что он ещё всё чувствует. Это была слабая царапина. Пуля слегка содрала кожу возле большого пальца и попала в мишень за спиной. По собственной тупости Чонгук не уточнил у Тэхёна, сколько патронов в кольте, поэтому теперь стоял в полном неведении и ждал момента, когда ощутит внезапную боль. Альфа не торопился с выстрелами и очень долго прицеливался, или омеге просто казалось, что долго. Каждая секунда тянулась мучительно. Чон зажмурился и решил, что так будет проще, но когда возле икры мишень треснула от попадания пули, он непроизвольно сжал челюсти и задержал дыхание от испуга. Всё тело превратилось в сплошной напряжённый нерв. Попадания Тэхёна были в миллиметрах от Чонгука. Слишком близко. Следующие два выстрела шли очередью, но были чёткими и мощными. Чонгук чувствовал спиной вибрацию и слышал треск разлетающегося в щепки дерева. Тэхён попал рядом с правым предплечьем и локтем, так и не задев омегу. Но тот всё равно чувствовал боль. Это не поддавалось никакому объяснению, но стрессовая ситуация, воссозданная альфой, пробудила в Чонгуке тяжёлые воспоминания, которые тот старательно глушил в своей памяти. Тело помнит всё, и сейчас оно в полной мере отдавало юноше ту боль, которую он давил изо дня в день и с улыбкой на губах говорил всем, что в порядке. Он не в порядке. Парень медленно умирает изнутри, и эта гниль сейчас бурлящим фонтаном вырывалась наружу. Чонгука трясло, он чувствовал, как глаза щиплет от слёз, а грудь разрывает от давления и боли. Только вот Тэхён не стрелял в него. Так рыдает душа. Она будто пробилась сквозь выстроенные омегой барьеры наружу и теперь громко просила о помощи. Чонгук плакал вместе с ней, чувствуя, как слёзы завесой ограждают его от целого мира. Всё слилось в размытую гамму цветов. Мысль о том, чтобы всё прекратить, затерялась где-то в подсознании, так и не оказавшись признанной. Когда выстрел прогремел в сантиметрах от ярёмной вены, Чон подавил вскрик, прикусив губу. Он держался из последних сил, но уже почти не различал эмоции. Их было так много, они поглощали его. Эта волна накрыла омегу и сбила с ног. Чонгук всхлипнул, когда пуля пролетела возле мочки уха и обожгла кожу шеи. Тэхён поднимался всё выше, и теперь остался один выстрел. Омега зажмурился и громко выдохнул. В ушах стоял звон, голова кружилась, и всё казалось далёким от реальности. Юноша подумал, что это не закончится никогда, но вдруг яблоко над головой разорвало патроном на кусочки, а его сочный сок начал стекать по лбу и лицу, перемешиваясь с солёными слезами. Тэхён опустил руку и убрал кольт. Всё закончилось. Омега с трудом стоял на ногах. Он сделал два робких шага, но осел на землю и, закрыв лицо руками, дал волю эмоциям, громко рыдая. Это было отвратительно, но сейчас Чонгук чувствовал себя как никогда живым. Пустота внутри начала заполняться, и помимо боли и отчаяния он ощущал грёбаную радость. Почему он рад?! Парень вытирал слёзы снова и снова, а они бесконечным потоком продолжали катиться по щекам, и внутри, возле сердца приятно грело. Чьи-то ладони легли на плечи, и Чон, подняв глаза, увидел перед собой Тэхёна. Никаких вопросов или излишних комментариев. Тот подхватил омегу на руки и понёс прочь с полигона в сторону жилого дома. Мужчина в охотничьем костюме всё ещё сидел на крыльце и чистил винтовку, но даже не обратил внимания на зашедших внутрь. Тэхён двигался уверенно, будто знал каждый уголок. Он преодолел длинный коридор и, открыв вторую дверь, зашёл внутрь, усаживая Гука на бортик ванной. — Солнце, как ты? — мягко спросил мужчина, поднимая лицо парня двумя пальцами за подбородок и вытирая слёзы. Альфа, кажется, был не на шутку обеспокоен состоянием омеги. — Странно будет, если я скажу, что хорошо? — дрожащим голосом прошептал юноша, запинаясь почти на каждом слове. — Нет, так и планировалось, — тихо возразил мужчина, открывая кран с водой и начиная умывать омегу. Чонгук не успевал следить за происходящим и не возражал, когда ему дали стакан, воняющий каким-то лекарством. — Выпей это, — Тэхён убрал остатки фрукта из волос Чонгука и поглаживал его по голове. Он чувствовал, как тот медленно успокаивается. Всё хорошо, сегодня они сделали ещё один важный шаг. — Почему я постоянно плачу рядом с тобой, — глухо пробубнил парень, замечая, что он вновь окутан в объятия альфы, как и прошлой ночью. Только вот плакать на груди у Тэхёна так хорошо, что не хочется прекращать. Будто боль уходит и не возвращается. Это мистика, но Чонгук чувствовал лёгкость и ни на что не променял бы это. Альфа загадочно улыбнулся. Он знает ответ, однако омегу ещё рано посвящать в эту тайну. — Ты можешь принять душ и переодеться. Я подожду тебя на улице, — убедившись, что парень уже успокоился, Тэхён указал, где можно взять чистые вещи, и вышел. Чон проверил, что дверь плотно закрыта, стащил с себя джемпер с джинсами и забрался под душ. На полке он нашёл какие-то банки. Этикеток на них не было, но пахло как шампунь, поэтому Чон выдавил немного на ладонь и начал растирать по волосам, стараясь вымывать кусочки яблока, запутавшиеся в прядях. Ощущение было странное, как после мощной перезагрузки. Физически Чонгук чувствовал истощение: силы покидали тело, в ногах слабость, голова идёт кругом. Но эмоционально он будто преисполнился энергии и на долю секунды ощутил вкус жизни. Такой соблазн, который хочется испытать вновь. В глазах загорелся азарт, интерес, желание разбудить в себе ещё какие-то новые эмоции или хотя бы те, о которых омега давно не вспоминал, пока его израненная душа покрывалась коркой безразличия к чему-либо. Знаете, когда вы в детстве ударялись и получали рану, на её месте из засохшей крови образовывалась корочка. Родители говорили её не трогать, но кто же будет их слушать? Отрывать её было ужасно больно, зато потом рана затягивалась, оставляя в напоминание только едва заметный шрам. Так вот, Чонгук чувствовал, что сдирает со своей души эту старую засохшую корку. Старые раны вновь начинают кровоточить и болеть, но потом они затянутся и оставят после себя только шрамы. Эти нелепые ассоциации были настолько яркими, что Гук невольно проникся ими, вспоминая раннее детство. Давно такого не было. Омега наспех обтёрся, натянул на голое тело тёмно-синие спортивные штаны и такого же цвета пуловер. Влажные волосы он немного подсушил полотенцем и зачесал пальцами, чтобы не мешали. В целом вполне приемлемый вид, чтобы показаться на глаза Данте. Выйдя из ванной, омега брёл по коридорам и оглядывался, надеясь найти Тэхёна. Это оказалось не так уж трудно. Альфа сидел на крыльце с мужчиной в охотничьем костюме. Они беседовали, как старые товарищи, и даже тихо посмеивались. Ким указывал на полигон, заставленный мишенями, и что-то говорил своему собеседнику про закупку патронов и новые винтовки. — Шустро ты, — воскликнул альфа, не оборачиваясь, но Гук сразу догадался, что это обращено к нему. — Неужели я такой шумный, что ты всегда слышишь моё приближение? — Чонгук нахмурился и подумал, что было бы интересно попытаться подкрасться к Тэхёну незаметно. «Запах. Я чувствую твой запах» — подумал мужчина, но как всегда ничего не ответил. Он встал со ступенек и кивнул младшему на пару кроссовок, дожидающихся его на крыльце. Омега лениво обулся и побрёл куда-то следом за Кимом. Он думал, что они идут к гаражу, чтобы уехать отсюда, но Тэхён привёл их обратно к полигону, на котором они уже были сегодня. Это немного озадачивало. — Что это за место? — с осторожностью поинтересовался Чон, надеясь, что его не заставят снова занять место мишени. — В смысле…кажется, этот мужчина хорошо тебя знает. Ты продаёшь ему оружие? — Это моё стрельбище, а этот человек за всем здесь следит, — Тэхён бегло взглянул на омегу и двинулся обратно к той стойке, где всё ещё были разложены оружие и патроны. — Даже не удивлён, что у тебя есть целое стрельбище, — пробубнил под нос парень, вертя головой и рассматривая всё вокруг. Это была огромная территория с линиями на разные дистанции. Помимо дома, здесь ещё располагалась пристройка с массивными железными дверями и что-то напоминающее гараж. — Чего ещё можно ожидать от человека, у которого дома оружейная? Но у тебя же нет на всё это разрешения, да? Когда всё легально, то уже не так интересно…. — Ты болтать будешь или стрелять? — обрывая глубокие размышления омеги, воскликнул мужчина. Чон опешил и резко замолчал, поглядывая на уже знакомый кольт, зажатый в руке Тэхёна. — В смысле? — тупо переспросил Чонгук. — А что, можно? Я думал, ты меня не подпустишь к оружию. — Видимо, я сошёл с ума, — альфа жестом подозвал омегу к себе и протянул ему наушники. — Надень. Не хватало ещё, чтобы ты оглох, — и пока Гук делал то, что ему велели, Ким снова заправил магазин патронами. — Что теперь? — немного боязливо спросил юноша, беря в руки кольт и некрепко его сжимая. Он ощутил, как альфа подталкивает его чуть-чуть вперёд и встаёт сзади, вплотную прижимаясь грудью к спине омеги. Так тесно и приятно, что в глазах чёрные точки побежали. Чон не помнит, когда последний раз был с альфой. Очень давно. Кажется, ещё до гибели родителей, поэтому сейчас он себя проклинал за то, как быстро вспыхнул от лёгких касаний. — Это такой хитро выдуманный план, как потереться об меня членом? — Ещё одно слово, и я заберу у тебя оружие, — горячо прошептал в ухо Данте, надеясь так успокоить взбудораженного омегу, но его действия дали обратный эффект. — Держать надо вот так, — мужчина поправил положение пальцев Чонгука на пистолете и положил свои руки поверх, чтобы показать, как правильно. Альфа коснулся носом затылка юноши и ощутил, как лёгкие заполняют тонкие нотки жасмина, пробивающиеся сквозь ядрёный запах ментолового шампуня. В такие моменты Тэхён теряет бдительность, но сейчас он старался не поддаваться дурманящему аромату и сохранять холодную голову. Получалось с трудом, потому что Гук постоянно ёрзал, его тело тоже реагировало на их близость, отчего запах жасмина становился сильнее. — Вот так. Видишь мишень? — Чон кивнул головой. — Прицелься хорошенько, — мужчина убрал свои руки с чужих и опустил ладони на талию омеги, прижимая его крепче к себе. — Тэ, а если я промахнусь? — робко спросил парень, стараясь игнорировать тепло от чужих рук, лежащих у него на боках. Это здорово отвлекало, но Чон не стал просить их убрать. — Выстрелишь ещё раз. Там семь патронов, — ответил мужчина, поглаживая парня через одежду, надеясь, что это его успокоит. — Давай, солнце. Стреляй, — и Чонгук выстрелил. Отдача молниеносно ушла в плечо, и по ладоням побежала дрожь. Омега от переизбытка эмоций громко выдохнул и чуть не взвизгнул от восторга, пока его тело напитывалось энергией. Он и сам не заметил, как прижался к Тэхёну, с замиранием сердца ожидая его вердикт по первому выстрелу. — Оу, ты даже попал, — альфа улыбнулся, видя отверстие от пули на уровне колен мишени. — Ты туда целился? — он коснулся носом уха юноши, чувствуя, что от такого близкого контакта их запахи в воздухе, в прекрасном соитии создавали новый яркий букет. Кажется, Чонгук тоже это почувствовал. Грейпфрут и жасмин. — Нет, я хотел попасть выше, — честно признался омега, чем вызвал глухой смех мужчины. — Не смей ржать, или следующая пуля будет твоей, — пригрозил парень и несильно лягнул альфу локтем, но всё-таки улыбнулся. — Я весь дрожу, — хохотнул Ким. — Давай попробуем ещё раз, — Тэхён вновь положил ладони поверх рук Чонгука и помог ему прицелиться. Выстрел получился очень мощным, и Гук тихо вскрикнул от неожиданности, когда пуля не просто попала в мишень, но почти полностью сбила ей голову. Даже на расстоянии пятидесяти метров был слышен треск дерева, а обломки криво болтались и вот-вот готовы были упасть на землю. — Ты это видел? — ошеломлённо прошептал парень, щурясь, чтобы лучше рассмотреть. — Видел. Теперь попробуй сам, — Тэхён обнял омегу и внимательно наблюдал за его движениями, готовясь в любую секунду помочь, но Чонгук оказался смышлёным мальчиком и всё делал правильно. Может быть, он прирождённый стрелок, или же ему придавало уверенности то, как альфа его подбадривал. В третий раз Гук нажал на курок уже более уверенно и выпустил сразу три патрона очередью. Пули пробили грудную клетку мишени, и от нагрева дерево вокруг отверстия почернело. Омега готов был поклясться, он не испытывал ничего лучше прежде. Это фееричный восторг, накал эмоций и одновременно комфортная усталость, требующая разрядки. Странный, но будоражащий до дрожи микс. Чонгук наловчился и уже не просил о помощи, поэтому Тэхён просто стоял за спиной омеги, всё также обнимал его и наблюдал за стрельбой. Но в моменте он на долю секунды отвлёкся и зацепился взглядом за едва заметное под волосами тату. Ещё при их второй встрече альфа его заприметил, но не придал значения. Сейчас же стало гораздо интереснее. Рисунок шёл от затылка по шее вниз к позвоночнику и скрывался под одеждой. Тонкие чернильные линии могли оказаться чем угодно, так что угадать было трудно, а спрашивать сейчас не хотелось. Не тот момент, поэтому Тэхён добавил это в список вопросов, которые он хотел бы задать Чонгуку. — Попал! — взвизгнул парень в руках Тэхёна и подскочил на месте, чуть ли не ударяя затылком мужчину. Он обернулся и счастливыми глазами посмотрел на него, указывая рукой на мишень. — Ты видел, да? Я попал прямо в цель! — Я горжусь тобой, — Ким мягко улыбнулся и, переведя взгляд, действительно убедился, что омега попал в самый центр. На самом деле мишень вся была насквозь пронизана дырами и едва стояла, норовя вот-вот упасть. Ей здорово досталось. — Тебе помочь перезарядить пистолет? — Если честно, у меня немного болит рука, — пожаловался парень, крутя запястьями в разные стороны. — Это нормально с непривычки. Если устал, можем на сегодня закончить, — омега и правда предпочёл бы уже отдохнуть от этого насыщенного дня, поэтому активно поддержал идею. Потеряв всякий интерес к кольту, он всучил его Тэхёну, а сам выбрался из рук альфы и отошёл в сторону. Хорошего понемногу. Данте и так сегодня слишком много себе позволил, пока Чонгук пребывал в лёгком дурмане от событий. — Тогда пошли, — Тэхён кивнул и жестом дал понять, чтобы младший следовал за ним. Мужчина в охотничьем костюме не заставил себя долго ждать и как только они отошли, начал убирать с их столика оружие и всё, что там разложено. За всё время он не сказал Чонгуку ни слова и вообще вёл себя так, будто омеги здесь нет. Но, может быть, это даже к лучшему. Этот человек немного пугал Гука, поэтому он ускорил шаг и почти прилип к Тэхёну, чувствуя себя так немного увереннее. — Что с тобой? — альфа озадаченно посмотрел на парня, вцепившегося в его руку и семенящего по пятам шаг в шаг. — Куда мы идём? Разве ты не собираешься отвезти меня домой? — плавно меняя тему, спросил Чон, замечая, что они отдаляются от гаража и снова приближаются к дому. — Позже, — коротко ответил Тэхён, поднимаясь по ступенькам и заходя внутрь. Чонгук тяжело вздохнул, но скинул кроссовки и направился следом, с ужасом представляя, что ещё его ждёт сегодня. Они прошли мимо лестницы, миновали коридор и оказались в просторной гостиной. Окна были распахнуты настежь, занавески от ветра раздувало, и те, как туманные образы, искажались в разных формах, то опускаясь, то вновь возносясь к потолку. Прохлада остужала после стрельбища, но куда больше омегу воодушевил стол, заполненный едой. Тэхён любезно отодвинул Чонгуку стул, а сам присел напротив. Между ними повисла тишина, но, к счастью, она не казалась напряжённой. — Мы поужинаем, а потом я отвезу тебя домой, — Тэхён наколол на вилку сочный кусок бифштекса и начал разрезать его на небольшие кусочки. — Ты можешь отказаться от еды, — сказал так невзначай, будто проверял реакцию омеги. — Вдруг яблоки тебе больше по вкусу. — Кажется, я больше никогда не смогу их есть, — пожаловался Чонгук, но его желудок тоскливо заурчал, напоминая о себе. Омега, конечно, не особо заботится о своём здоровье, но он не самоубийца, чтобы умереть от голодной смерти, поэтому отказываться не собирался. Он оглядел стол и думал, что хотел бы съесть, как вдруг Тэхён опустил перед ним тарелку с разрезанным мясом. Альфа взял с другого края стола блюдо с овощными салатами и понемногу положил Чону. Отломил небольшой кусок ржаного хлеба и налил в стакан клюквенно-апельсиновый морс. В целом получилась небольшая порция, и Гук остался доволен, что Тэхён не заставляет его есть без остановки, как это делал когда-то Джин. Бесспорно, он хотел помочь, но вышло только хуже, и Чонгук чуть не заработал булимию в придачу к своему букету проблем. — Ты даже не станешь истерить по поводу того, что я сегодня устроил? — альфа озадачил сидящего напротив парня вопросом, а сам пока не торопился приступать к еде. Чонгук на мгновение подвис с палочками у рта, понимая, что надо что-то ответить. Он же не дурак и осознаёт, что спускать ситуацию на тормозах нельзя, иначе Тэхён почувствует свою власть и вообще перестанет считаться с омегой. Но что, если ему нечего возразить? Там, на полигоне, у Чонгука случилась перезагрузка. Но после ему было так хорошо, как не было уже очень давно. Эта эйфория продлилась короткий миг. К сожалению, она не задержалась надолго, и уже вскоре омега вновь ощутил, как на него накатывают привычные апатия и уныние. Но те секунды свободы от собственных демонов дорого стоят. Хочет ли Чонгук портить этот вечер и устраивать ссору? Нет. — Хм, — задумчиво протянул омега, думая над ответом. — Я всё ещё против, чтобы Хосок за мной следил. — Ну, когда ты покажешь, что контроль — излишняя мера, я его отзову, — альфа пожал плечом и, наконец, взяв свои палочки, приступил к еде. — Это все твои претензии? — он любопытно изогнул бровь и ожидал ответа, замечая, что Гук находится в замешательстве. — Хочешь услышать мои претензии? — парень насупился и, прожевав мясо, серьёзно, без тени улыбки посмотрел на Тэхёна. — Моя главная претензия — это ты. Сплошные запреты и правила. А будут какие-то бонусы от общения с тобой? — Ну, у меня большой член. Но спать со мной ты отказался, так что этот бонус прошёл мимо тебя, — омега нахмурился ещё сильнее, услышав такой глупый ответ. Может быть, в другой раз он бы и посмеялся, или даже поддержал этот ненавязчивый флирт. Учитывая то, какой между ними весь вечер накал, возможно, Чонгук даже позволил бы альфе зайти гораздо дальше. Но сегодня не было настроения играть в эти игры. Тэхён, видя настрой омеги, тяжело вздохнул и тоже перестал отшучиваться. — Ну хорошо. Какие плюсы ты хочешь? Могу дать свою банковскую карту или одного из своих парней, чтобы твои мелкие капризы выполняли. — Фи, твои невоспитанные гориллы меня облапали в прошлый раз, — Чонгук скривился и смочил горло морсом из своего стакана, не заметив, как альфа напрягся, услышав это. — А вообще мне и Хосока хватает. Так что обойдусь. — Ладно, чего ты хочешь сам? Скажи мне. — Хочу в Тэгу, — необдуманно воскликнул юноша, чувствуя, как эти слова молниеносно отзываются в душе. Он так сильно соскучился по дому, что эта тоска разъедала изнутри, как кислота. Омега готов был отдать всё, чтобы почувствовать воздух родных просторов, увидеть знакомый пейзаж, услышать дорогой сердцу кёнсанский диалект и просто пройтись по улочкам, поедая пирожки с кимчи. Чонгук готов отдать многое, чтобы сбежать из Монреаля на родину. Туда, где остались его родители. Этот город ему не принадлежит. Этот город для него чужой. Чонгуку ненавистен этот язык, люди и всё, что его окружает. Он скучает по дому, и эта тоска в глазах ранит альфу сильнее, чем любое существующее в мире оружие. Чонгук, как цветок, способный жить только под солнцем. Только вот в Монреале ему всегда пасмурно. — Ты же знаешь, что я не могу увезти тебя из Канады. Надо закончить обучение, — мягко произнёс мужчина, чтобы не провоцировать гнев младшего. — Тогда мне ничего от тебя не надо, — Чонгук улыбнулся Тэхёну и продолжил есть своё мясо.

🩸🩸🩸

Время перевалило за полночь, когда Чимин оказался дома. Изначально планировалось, что Юнги привезёт его к десяти, но дорогу в горах занесло снегом и пришлось объезжать через карьер, поэтому они задержались почти на три часа. Подозрительным во всей этой истории было то, что Джехён ни разу не позвонил в истерике и не спросил, где пропадает омега. Обычно он контролировал каждый его шаг, но не сегодня. Это поселило в душе лёгкое беспокойство. Чимин ехал к мужу, готовясь ощутить на себе тяжесть его гнева, и заранее выпил противозачаточные. Знал, чем всё это закончится. Дом встретил парня мёртвой тишиной. Полумрак окутал каждую комнату, света нигде не было, а в воздухе витал затхлый запах пыли, будто здесь не проветривали с их отъезда. Нора должна была следить за домом. Чимин поморщился, чихнул в ладошку и лениво стащил с ног обувь. Юнги оставил ключи на полке и помог омеге снять пальто. Они на долю секунды переглянулись, ощутив промелькнувшую искру, но также быстро отвернулись в разные стороны. Оба думали о том, что этот день в горах стал началом чего-то ещё неизведанного, но жутко манящего. И подобные позывы пугали Чимина и одновременно будоражили нежную омежью натуру, заскучавшую по романтике и ласке. Они снова доверились друг другу, рассказали то, о чём молчат даже наедине с собой. За такую откровенность парню хотелось поблагодарить Юнги, но он понимал, что сейчас, когда они уже дома, этого делать не стоит. Надо было сказать в машине, пока они были наедине. Теперь поздно. Лютик выбежал из гостиной и бросился на хозяина. Омега подхватил питомца, но тот начал выворачиваться и шипеть. Укусив Пака за палец, кот отскочил в противоположный угол, выгнулся дугой и опасливо смотрел на людей, готовый в любой момент выпустить когти. Выглядел до смерти напуганным, и если бы здесь было больше освещения, Чимин смог бы увидеть на теле животного ссадины. Омега не на шутку разволновался и опустился на пол, пытаясь приманить к себе любимца, но тот издал пугающий вой и унёсся обратно в полумрак. Слышно было только цоканье коготков по паркету и истошное мяуканье. — Юнги, что с ним? — парень обернулся к альфе, будто тот мог дать ответ на этот вопрос. — Он болен? Лютик никогда себя так не вёл…. — Может быть, неудачно упал со шкафа и снова повредил лапу. Не переживай, сейчас разберёмся, — Юнги хотел казаться спокойным, чтобы не заражать Чимина паникой, но голос его выдавал. Мужчина бегло осмотрелся по сторонам, нащупал в кармане складной нож и, убедившись, что вещь при нём, обернулся к омеге. — Я найду твоего кота, а ты пока… — Я пока что? — Ты чувствуешь этот запах? — альфа напряжённо сжал челюсти и замер в одном положении, будто пытался уловить что-то неосязаемое. — Пахнет чем-то кислым, — Мин и сам не заметил, как перешёл на шёпот, чем сильнее напугал Чимина. — Я бы даже сказал, воняет, — на выдохе пробормотал омега, устало потирая лоб. — Надо найти Лютика. Кажется, он убежал в гостиную. — Я найду его, а ты поднимайся наверх. — Но… — Не спорь! — Юнги шикнул на Пака и, не терпя возражений, подтолкнул того к лестнице. Чимин был возмущён, но сейчас обстановка не располагала к спорам, поэтому побрёл куда сказано. Как только омега ушёл на второй этаж, Юнги нажал на выключатель, но свет так и не загорелся. Происходило что-то нехорошее. Дом будто погрузился в молчаливый хаос, тени бегали по стенам, силуэты прятались в углах, темнота поедала комнаты. Кто-то обрубил проводку, иначе быть не могло. Альфа вытащил из-за пояса пистолет и медленной поступью двигался, ориентируясь по памяти. Он вслушивался в тишину, но она оставалась всё такой же пустой и холодной. Возле гардеробной что-то грохнуло, затем снова шум кошачьих лап и чей-то скулёж. Юнги ещё раз вдохнул странный запах, которым пропитался воздух в доме, и его будто молнией ударило, а по телу пробежал колючий страх от осознания. Альфа вспомнил, что это за запах и где он уже его слышал. — Чимин! Дикий вопль взорвал дом, сотрясая стены. Юнги вздрогнул и вскинул голову наверх, слыша, как омега истошно вопит. Это был не просто крик о помощи, а рёв, наполненный ужасом. Мин рванул на лестницу и, перескакивая через ступеньки, в полумраке добрался до второго этажа. Там он понял, что звуки идут из кабинета Джехёна. Альфа ворвался внутрь, но в темноте сразу не смог ничего разобрать. Сплошное месиво из чёрных и серых цветов образовывало невнятную картину комнаты. Приглядевшись, альфа увидел в углу сжавшегося и ревущего навзрыд омегу. Он захлёбывался слезами и дрожащим пальцем показывал на стол. Луна сонно выплыла из-за туч и сквозь окно осветила ту часть комнаты. На столе распласталось мёртвое тело Джехёна с перерезанной глоткой. Его глаза были распахнуты и смотрели в пустоту, но уже ничего не видели. Всё было залито кровью, прямо как в видении Юнги, только это был не глюк. Кровавое море затопило комнату. Она была на столе, ковре и мебели. Вокруг смердело смертью. Дверь со скрипом открылась, и Юнги резко обернулся, видя в полумраке силуэт Лютика. Тот уверенно прошёл вглубь, запрыгнул на стол и улёгся на груди Джехёна, глядя на него с каким-то нескрываемым наслаждением. Один из четырёх мёртв.