Деградация

Двигатель приятно рычал, пока машина мчалась по шоссе. Юнги, упёршись локтем в боковое стекло, одной рукой подпирал голову, а второй лениво вёл, периодически сонно зевая. Ночью толком поспать не удалось, надо было выполнить приказ Тэхёна. Юнги, как мрачный жнец, вершил месть Данте за него. И если Совет рассчитывал, что им сойдёт с рук проделка с арестом Чонгука, то они ещё сами не подозревали, как сильно ошиблись. Пока рано, только семь утра. Но через несколько часов все, кто пошёл против Тэхёна, ощутят на себе последствия, и вряд ли им это понравится. Хотел бы Мин видеть их лица… но он так устал, что сильнее всего жаждал оказаться в постели. Данте настоящий садист. Юнги вчера полдня сидел в наблюдении и выжидал цель, потом ещё полночи выполнял задание, и вместо того, чтобы уйти на заслуженный отдых после нескольких тяжёлых дней, его, как посыльного отправили к Намджуну, чтобы передать какие-то бумаги. Вроде это ценные документы, но неужели не терпит до завтра? Ко всему прочему, ещё и с Чимином не ладится. С момента смерти Джехёна омегу словно подменили. Сначала Мин списывал всё на шок, полагал, что Паку надо время, но с каждым днём его надежды меркли, как звёзды на ночном небе. Чимин вдруг захотел власти и крови. В нём проснулась какая-то несвойственная ему жестокость. Юнги искал оправдания действиям парня, говорил себе, что рано или поздно омега сдастся и уедет. Человек, повидавший столько боли, не захочет больше страдать и начнёт искать для себя лучшую жизнь. Юнги в это верил ровно до вчерашнего дня, а после их разговора, наконец, смирился, что не в силах переубедить омегу. Но и уехать он не может. Когда вокруг хаос, а жизнь Пака каждый день в опасности, разве может Юнги бросить всё и просто исчезнуть? Он больше не скован долгами, договорённостями или какими-то условиями. Но его сердце здесь, в Монреале. Альфа размышлял об этом всю ночь и решил оставить мечты о спокойном мирном существовании. И пусть он презирает всей душой тот образ жизни, который вынужден вести, и то, кем он стал, но отказаться от Чимина — выше его сил. Юнги тяжело вздохнул и потёр веки. Он так устал. Ничего, сейчас закончит со всеми делами, вечером отчитается Тэхёну и завтра в свой заслуженный выходной будет спать. Парень сбавил скорость, свернул с трассы на узкую бетонную дорожку и, оказавшись в каком-то сквере, окружённом густыми кронами деревьев, ехал прямиком к высоким воротам. На пропускном пункте охране было достаточно увидеть лицо Юнги, и они без лишних вопросов открыли, пропуская машину на участок. Мин хмыкнул, краем глаза замечая, что постовые вооружены до зубов. Его иномарка проехала вглубь, миновала сквер, обогнула круглую площадку, но вместо того, чтобы остановиться перед особняком, свернула за угол дома, к парковке, где стояли машины охраны. Альфа заглушил мотор и похлопал себя по щекам, чтобы взбодриться. Его энергии должно хватить до конца дня. Собравшись с духом, он вышел из салона и, не закрывая машину, прошёл к дверям гаража, выискивая кого-нибудь. Через главный вход специально не пошёл, потому что знал, что Намджун большой любитель прятаться в спортзалах. Найти его здесь проще, чем в остальных комнатах. Никто не торопился выходить и встречать гостя, хотя с пропускного пункта должны были уже доложить о прибытии Юнги. Вокруг тишина, птицы поют и ни одного лишнего шороха. Только гравий под ногами шуршит от каждого шага. — Тихо, как в дурдоме, — проворчал Мин, пиная носком ботинка камешек. Он прислонился плечом к стене и, сложив руки на груди, принялся смиренно ждать. Спустя только несколько минут тяжёлая металлическая дверь, наконец, открылась, и послышались шаги, но навстречу шёл отнюдь не Намджун. Перед Юнги предстал его помощник. — Какими судьбами в такое время? — Чангюн сплюнул в клумбу с цветами и бросил небрежный взгляд на гостя. Мин, может и был уставшим, но даже в полусонном состоянии его мозг заприметил на рукавах белой рубашки альфы красные пятна. Чтобы их спрятать, Чангюн закатал рукава до локтя, но сделал это неаккуратно и будто на скорую руку. К тому же от него за версту воняло кровью, но и Юнги не цветами благоухал после такой долгой и трудной ночи, поэтому парни, не сговариваясь, решили не задавать друг другу лишних вопросов. — А я тебе помешал? Ты всё равно не спишь, — Юнги отошёл от стены и огляделся. Чего он действительно не понимал, почему такой человек, как Намджун, держит возле себя Чангюна? Альфа ведь не глупый, глава северного квартала, но его правая рука невооружённым взглядом производил впечатление отморозка. — Я к твоему хозяину. Позовёшь его? — Боюсь, господину Киму сегодня нездоровится. Встретиться с ним не получится, — вяло пробубнил альфа, будто скорее хотел закончить разговор. Юнги нахмурился ещё сильнее, чувствуя неладное. — Можешь сказать мне. Я передам ему. Мин закусил губу и задумчиво взглянул на папку в руках. Это всего лишь финансовые отчёты из Олимпа. Тэхён и Намджун — совладельцы и дела ведут вместе, да и секретности в этих бумагах никакой нет. Разве что их срочно надо подписать, но распоряжения отдать документы прямо в руки Намджуну от Тэхёна не поступало. Поразмыслив, Юнги протянул папку Чангюну. — Тэхён сказал, я должен взамен что-то забрать. — Иди за мной, — альфа махнул рукой, и они, обогнув угол дома, зашли внутрь.

***

Он мечтал избавиться от верёвок на протяжении многих дней, но когда руки обрели свободу, тело сковала судорога, и мышцы жалостливо заныли. Да и подобное освобождение не сулило ничего хорошего. Лоренсо понимал, что теперь спасения ждать неоткуда. Пришла его смерть в лице Чангюна. Альфа не оставит в живых единственного, кто может выдать его тайну. — Просто убьёшь меня посреди этого дома? — парень облизал пересохшие губы и с трудом сглотнул. Его охватил страх, бороться с которым было невыносимо трудно. Умирать не хотелось, а выхода из ситуации не предвиделось. — Что скажет Намджун? Думаю, он хотел бы растянуть месть и помучить меня… — Сегодня годовщина смерти Ёнджи. Намджун будет весь день безбожно пить, а потом, возможно, поедет и поучаствует в боях без правил. Убьёт кого-нибудь и пар выпустит заодно. В любом случае, сегодня ему будет не до тебя, — Чангюн расстегнул пуговицы на манжетах и небрежно закатал их до локтя, разминая шею. — Я брошу твоё тело в лесу и там пристрелю. Скажу, что сбежал, и это была вынужденная мера. Виноватого будут искать среди постовых, не углядевших за участком. Лоренсо потянул слабую улыбку и качнул головой. План хорош, Намджун, возможно, даже поверит. Учитывая то, как альфа доверяет своей правой руке, скорее всего, он даже не станет сомневаться. — Он же не дурак… Намджун рано или поздно всё равно поймёт, что пригрел на груди змею, — грустно прошептал бета, предполагая худшее. — Когда поймёт, будет уже поздно, — альфа замахнулся и ударил парня, да так сильно, что у того в глазах зарябило. Бить Лоренсо для плана было совсем не обязательно, но Чангюну хотелось немного развлечь себя. Старые раны открылись, и кровь потекла по лицу. Альфа ударил ещё несколько раз, как вдруг Лоренсо плюнул в него. Парень успел прикрыться рукой, но красные пятна запачкали белую рубашку. — Ублюдок, — зашипел Чангюн, снова замахиваясь. Ударить он не успел, в этот момент зазвонил телефон. Нехотя парень ответил на звонок, и его лицо стало ещё серее, чем прежде. — Только этого тут не хватало. На гравийной дороге с улицы послышался шум подъезжающей машины. Альфа тихо выругался и принялся снова связывать Лоренсо, в рот затолкал какую-то вонючую тряпку, чтобы тот не орал, и вышел из комнаты. Металлическая дверь с грохотом закрылась, и подвал погрузился в тишину. Сидя в полумраке, бета пытался прислушаться к голосам с улицы, но они были настолько далёкими, что ничего не разобрать. Мышцы снова свело спазмами, он заворочался, а затем резко замер… Ему ведь это не показалось? Верёвки на руках от давления будто ослабли. То ли Чангюн его настолько недооценивает, то ли в попытках сделать всё быстро завязал кривой узел. Лоренсо потянул запястья, и хотя от впивающихся в кожу верёвок было невыносимо больно, те поддались, и обе руки получилось вытащить из петли. Тряпку бета выплюнул на пол и второпях вскочил на ноги, но тут же рухнул на колени и вскрикнул. Мышцы атрофировались, двигаться было трудно. Сколько он просидел в этом подвале? Кажется, несколько недель. Сдерживая мучительные стоны и прикрывая ладонью рот, парень на дрожащих ногах поднялся, находя опоры и придерживаясь за стены. Он, пошатываясь, смог выйти из комнаты и добраться до конца коридора, а там почти ползком начал подниматься по лестнице. Иногда оступался и падал, но упорно продолжал двигаться вперёд. Другого шанса у него не будет. Достигнув двери, Лоренсо припал к ней ухом и попытался разобрать голоса снаружи. Мужчины говорили тихо, но обрывки фраз улавливались. — Тэхён сказал…должен…что-то. — Иди за мно… Бета напряжённо ждал и боялся, что двое зайдут сюда, но на улице стало совсем тихо, и он на свой страх и риск потянул за ручку и толкнул тяжёлую дверь. Парень буквально выпал наружу и рухнул на гравий. Камни впились в тело и раны, но Лоренсо не позволил себе издать ни одного лишнего звука. Вдали он видел, как двое мужчин зашли в дом, и дверь закрылась. Солнечный свет слепил, а свежий воздух кружил голову так сильно, что перед глазами всё двоилось. Но времени наслаждаться всеми этими радостями не было. Парень начал оглядываться, судорожно думая, что делать дальше. Самое главное — не оставить следов, поэтому он поднялся и проверил, что нигде не оставил пятна крови. Надо искать пути отступления. Очевидно, у него не хватит сил перелезть через забор или забраться на дерево. Останется на участке, и охрана его найдёт, все входы и выходы охраняются. Отсюда не уйти незамеченным, разве что… Бета зацепился глазами за чёрную иномарку на парковке. Она сильно выбивалась среди однотипных машин охраны и стояла неаккуратно, словно водитель быстро остановился и собирался почти сразу уехать. Скорее всего, тачка принадлежала приехавшему парню. Лоренсо понятия не имел, кто он такой, но сейчас любой вариант был для него благоприятнее, чем нахождение здесь, поэтому парень бегом кинулся к машине. За спиной послышались голоса и скрип двери. Времени мало. Бета открыл багажник и упал внутрь, закрывая за собой. В багажнике было темно и пахло, как в дорогом салоне авто. Он лежал, не двигаясь, и слышал бешеное биение собственного сердца. Казалось, шансы на успех нулевые и сейчас его поймают. Голоса приблизились, словно мужчины стояли прямо возле машины. — Юнги-а, я смотрю, ты снова хозяина сменил. Теперь пашешь на Данте? — Чангюн говорил надменно и заносчиво. — Быстро ты Джехёна забыл. — У тебя уже зажили ладони? Надо сказать Намджуну, чтобы в следующий раз прижёг тебе язык. На этом их разговор прекратился. Юнги сел в салон, завёл мотор и выехал с парковки. На пропускном пункте охрана кивком с ним попрощалась, и машина выехала на трассу, направляясь к особняку Данте. Единственное, что смущало Мина — это преследующий запах крови, который он явственно ощущал в салоне. Может быть, это от него пахнет после ночного задания? Хотя на нём кровь уже засохла, а он будто чувствовал свежую. Но мужчина так устал, что не стал уделять этому много внимания. Скорее всего, выпачкал салон. Отдохнёт, а потом вымоет машину.

🩸🩸🩸

Как бы Джин ни возмущался, когда дело дошло до открытия Богемы, пришлось с прискорбием признать, что Намджун превзошёл самого себя. До неприличия дорогой ремонт окупился с лихвой, и хозяин клуба только успевал ловить оценивающие, но весьма одобрительные взгляды клиентов. Самые щедрые не скупились на открытые комплименты. Начало положено, но львиную долю успеха приносит хороший сервис, поэтому теперь многое зависело от персонала. Впрочем, Сокджину не стоило об этом переживать. Пригрозив штрафами и увольнением за малейший промах, он здорово мотивировал подчинённых. А тому, кто принесёт сегодня клубу больше прибыли, обещал премию. Теперь официанты трудились, как пчёлки. VIP-зона, прежде находящаяся почти у танцпола, теперь была ограждённой территорией Богемы. Завораживающая медленная музыка ласкала слух, одурманивающие запахи табака, благовоний и алкоголя придавали этому месту шарм порочности и вседозволенности, красный бархат в слабых лучах огней пробуждал в клиентах голодный интерес к танцующим на хромированных пилонах омегах. Полуголые, они извивались, как кобры, сверкали глазами и выгибались в извращённых позах. Со всех сторон можно было услышать томные вздохи разгорячённых и возбуждённых альф, уже вытаскивающих кошельки с наличкой или золотыми картами. Джин чувствовал запах денег и тянул на губах сладкую улыбку. Он лично следил за VIP-гостями и в случае чего в любой момент готов был вмешаться. За остальной частью клуба, где бесилась молодёжь, отвечал его заместитель. Стоя на помосте возле перил, Сокджин, словно коршун, наблюдал за происходящим. Официанты носились вокруг столиков будто призраки, чтобы не мешать клиентам созерцать шоу, и никто не решался бросить взгляд на босса. Бармен, уронивший бутылку, хоть и не разбил её, поймал суровый взгляд Кима и мысленно попрощался с премией. Сегодня всё должно пройти безупречно, чтобы клиенты не просто вернулись, но и привели в следующий раз новых людей. Казалось бы, открытие клуба должно радовать омегу. Он, наконец, вернулся в свою стихию, скоро поднимется на ноги, и Богема снова станет центром внимания всего Монреаля. Но почему-то на душе осела тяжесть. Ким хмурился, выискивая изъяны, иногда забывался и не слышал, как его кто-то зовёт, постоянно отвлекался и мыслями был не здесь. Какое-то уныние охватило мужчину, и это чувство, если по прибытии в клуб можно было списать на лёгкое волнение, теперь усиливалось. В Богеме всё работало как часы, но чего-то будто не хватало, чтобы можно было сказать, что вечер удался. А где Намджун? Джин озадаченно осмотрелся среди клиентов, но быстро осознал, что если бы мужчина был здесь, первым делом он бы подошёл к омеге. Это странно, учитывая, что альфа лично столько сил вложил в ремонт Богемы. Его присутствие сегодня было чем-то таким же неотъемлемым, как и присутствие самого Сокджина. Это же не из-за их последней встречи? Не приехать на открытие из-за небольшого напряжения, возникшего между ними уже не в первый раз, чистое ребячество. В голове крутилась какая-то важная мысль. Омега чувствовал, что ещё чуть-чуть и он поймает её. Он достал телефон и проверил дату. Восьмое мая. Разве сегодня не годовщина смерти сестры Намджуна? Джин не был уверен в дате, но на их ужине альфа сказал, что через неделю будет год. Если подсчёты омеги верны, вопросы о том, куда пропал мужчина, отпадают. В такой важный день не до походов по клубам. Сокджин нервно жевал губы и даже перестал замечать происходящее вокруг. Один из официантов споткнулся и чуть не уронил поднос с коктейлями, но благо босс не обратил внимание. На омегу нахлынуло тревожное чувство, и он нервно застучал пальцами по перилам. Пытался отогнать глупые мысли и сосредоточиться на работе, но результат пока не радовал. Почему он вообще должен об этом беспокоиться? Намджун ему кто? Чужой человек. Они даже не любовники, лишь знакомые. И такие вещи, как траур по сестре, его не касаются. Это слишком личное, к тому же альфа сам очертил границы, за которые заступать не стоит. Наверное, когда наступит год со смерти родителей Чонгука, Ким вообще никого не захочет видеть. Хоть они с братом и не были близки, мысль о его кончине приносит терзающую боль. Джин сожалеет, что их отношения так и не успели стать действительно «братскими», и от этого желание быть для Чонгука лучшим родителем возрастает в миллионы раз. — Я поражён размахом. Вы сделали большой шаг вперёд, юноша, — омега поёжился, почувствовав касание к спине. Он развернулся, сталкиваясь глазами с мужчиной чуть старше него самого. С первого взгляда можно было сказать, что человеку ещё нет сорока, но он уже близок к этой возрастной черте. Волосы на висках тронула седина, ухоженная бородка и тонкий запах хорошего виски набивали альфе цену. Но его бесцеремонность этого не оправдывала. Сокджин даже VIP-клиентам не позволял неучтивое отношение к себе. — Итан Белл, — поспешил представиться мужчина, видя чужое замешательство. Возможно, его это задело. — Вы партнёр Данте? — быстро сориентировавшись, воскликнул Джин, вспоминая, где уже мог видеть этого человека. Но быстро понял, что подобный вопрос неуместен. Любопытных никто не любит. — Вспомнил, что видел вас прежде в моём клубе, в его компании. — Мы имели когда-то общие дела, и это он подсказал, что Богема снова открывается. Но вы, кажется, сменили формат заведения? Клуб будто ориентирован теперь на более элитную клиентуру, — Джин поджал губы, решая воздержаться от комментариев. Тэхён, как обещал, привёл к нему клиентов. — Очень жаль, что вы стали жертвой чужих игр. Нападение на Богему было сочной темой для обсуждения. Кто в этом виноват? — Я предпочитаю не задавать таких вопросов. Моё дело —сохранность клуба, я его восстановил и надеюсь, что история не повторится. В любом случае, это не в моей власти, — омега гордо вскинул подбородок, сложил руки на груди и сделал вид, что разглядывает зал. Дурацкая привычка держаться слишком высокомерно с наглыми клиентами когда-нибудь вылезет Сокджину боком, но пока он не мог ничего с этим поделать. — Человек вроде вас живёт надеждами? Вот уж действительно хорошая шутка, — альфа рассмеялся и подошёл ближе, вторгаясь в личное пространство омеги. Рукой опёрся о перила и, встав вполоборота, разглядывал эстетичный профиль. — Но знаете, что действительно поразительно? То, как ловко вы обошли разбирательства с верхушкой. Обстрел в центре города и тишина, словно ничего не случилось. Вы вышли не просто сухим из воды, но при таких убытках умудрились заработать и сделать роскошный ремонт. Богема теперь как бриллиант. — Господин Белл, вы хотите мне что-то сказать? — Ким сощурился и косо взглянул на альфу. Ему стоило немалых усилий, чтобы голос звучал безукоризненно ровно, но внутри всё кипело от злости. Намджун тоже в своё время проявлял чрезмерное любопытство, но если с ним омега как-то смирился, то второго такого просто не выдержит. — Никто не винит вас за наличие мощных покровителей. Влиятельные друзья всем нужны, лишь интересно, кто так постарался. Надо иметь нехилую власть, чтобы настолько легко закрыть рот властям и СМИ, — альфа хмыкнул и неестественно улыбнулся. Он даже не скрывал своих намерений, говорил всё в лоб. — Я заметил, что в Богеме прибавилось охраны. Кто-то очень скрупулёзно вас оберегает. Сокджин вздохнул и ощутил новую волну беспокойства при упоминании Намджуна. Всё ли с ним хорошо? Как он справляется? Может быть, ему нужна помощь? — Вы подошли ко мне, чтобы поговорить об этом? — альфа облизал губы и вдруг выпрямился, словно понял, что переступил грань. В момент его образ принял достоинство, а этого нелепого разговора как не бывало. — Я бы хотел расслабиться в привате. — Мой помощник проведёт вас в комнату, где вы сможете выбрать себе компанию. В Богеме богатый выбор, уверен, вы останетесь довольны, — Сокджин развернулся и мысленно возрадовался, что сейчас избавится от назойливого клиента. Глазами выискивал в толпе Алана, как вдруг ощутил чужую ладонь на своей талии. Альфа оказался непозволительно близко, почти дыша в ухо. Может быть, ему казалось, что это должно свести Сокджина с ума, но эффект вышел обратным. — Я уже сделал выбор, — рука сжалась чуть крепче, и Ким, сцепив зубы, весь побелел от злости. Подобное хамство никто прежде себе ещё не позволял. — Джин-и, такому человеку, как я, под стать проводить время с кем-то достойным. Но вы не переживайте, я заплачу любую цену. Я могу быть очень щедрым, — когда ладонь начала скользить ниже, омега, больше не в силах терпеть, отскочил в сторону и, каким-то чудом, сохраняя на лице спокойствие, прижался спиной к перилам, не позволяя к себе подходить. — Я не продаюсь. — Неужели? Богема, расцветающая на глазах, говорит об обратном. Кому-то вы уже продались, — альфа продолжил оценивающе разглядывать омегу. Он был отвратительно прямолинеен. — Если вопрос в цене, я вас не обижу. — В клубе есть девочки и мальчики на любой вкус. Вы можете выбрать, кого захотите, — как мантру повторял омега, пряча за спиной дрожащие ладони. Он чувствовал такое сильное волнение и никак не мог собраться. Обычно подобные ситуации не вызывали в мужчине ничего, кроме скуки, но сейчас он был на пределе. Эта музыка, запах, люди и шум. Всё давило, словно клуб сжался до мизерных размеров. Сокджина бросило в жар. Сбежать бы как можно дальше. — Я уже выбрал. Неужели мы не найдём взаимопонимания, Джин-и, — опять это фальшиво ласковое обращение. Омега бросил на альфу злобный взгляд и сжал челюсти. Изо рта Итана «Джин-и» прозвучало так похабно, что Кима замутило. — Мне интересны только вы. — Зато вы мне не интересны. Прошу меня простить, — Джин выскочил с мостика и бросился к лестницам, быстро спускаясь на первый этаж. В шумной толпе среди музыки он с трудом смог найти своего заместителя, кричащего на безруких официантов. — Алан, мне надо уехать. Проследи за всем. — Что? — испуганно завизжал мужчина. — Но, господин, как уехать? Клуб только открылся. А если я не справлюсь? Вы не можете оставить меня одного. Сегодня столько випов, — его взгляд был переполнен мольбой. В другой день Сокджин отчитал бы подчинённого за некомпетентность, но сейчас он был не в том состоянии, чтобы ругаться. В день открытия клуба хозяину лучше оставаться в Богеме, а Сокджин совсем не в форме. Впервые любимый клуб стал не убежищем, а клеткой. — Я выпишу тебе двойную премию, если всё пройдёт гладко, — управляющий воспрянул духом и вроде бы поверил в свои силы, отправляясь дальше работать. Джин удовлетворённо кивнул и хотел уйти, но, почувствовав на себе взгляд, поднял голову и снова увидел Итана. Альфа игриво подмигнул, словно резкий отказ его вовсе не расстроил. — Хорошо это не закончится, — фыркнул омега. Выйдя на парковку, Сокджин сел в машину и опустил голову на руль. Он громко выдохнул, чувствуя такую сильную злость. Только не мог понять, в чём дело. Злится на этого придурка Итана? Даже Намджун, предлагая своё покровительство, держал лицо и не тянул руки к тому, к чему прикасаться не разрешали. И только когда омега дал зелёный свет, альфа позволил себе вольности. И то, касания Намджуна никогда не были грубыми или вульгарными. А этот Белл — мужлан и невоспитанная свинья. Но умом Джин понимал, что его злость скорее направлена на самого себя. В такой важный день он халатно бросил клуб по собственной прихоти. То, что он испытал, находясь в Богеме, смахивало на панику. Сейчас в машине стало чуть-чуть легче, не давили толпа и музыка, но внутри что-то тревожно царапалось. Ещё больше омега бесился от того, что мыслями постоянно возвращался к Намджуну. Какого чёрта он просто не может выбросить его из головы? Они друг другу никто, и проблемы альфы Кима не заботят. Сам пусть выбирается из ямы, в которую упал. Но вопреки разуму, Сокджин достал телефон и, найдя номер Намджуна, немного поколебавшись, нажал кнопку вызова. Прозвучал один гудок, затем второй, и омега отключился. — Да какого хрена я, блять, творю? — выругался мужчина, ударяя по рулю. — Меня это не касается, — прошептал Ким, заводя мотор. Пока он ехал домой, трасса была почти пустой. Среди бродящих в голове мыслей Джин вспомнил, что сегодня Тэхён должен вернуть Чонгука. Стоит на этом сосредоточиться. Утром альфа сказал, что назначил встречу с Бан Чаном на восемь вечера, сейчас только шесть. Значит, через несколько часов он сможет услышать голос племянника. Ещё лучше, если они увидятся, и Сокджин лично убедится, что младший в порядке. Свернув к своему дому, омега заехал на подземную парковку, оставил машину и побрёл к лифтам. Пока он поднимался в квартиру, думал лишь о том, что весь накопленный стресс поможет снять только алкоголь. Бокал красного вина точно сделает вечер капельку лучше. Зайдя в квартиру, омега, нарушая собственные правила, небрежно разулся, разбрасывая туфли по всему коридору, и прошёл в кухню. Тихо и пусто. Когда-то это казалось идеальным для него, а потом появился шумный и непоседливый Чонгук. Появился и снова пропал, только привычка делить с ним жилплощадь осталась. Теперь тишина резала слух, отчасти Джину не хватало племянника, в лице которого мог бы получиться ещё и хороший собутыльник. Пить вино в одиночку грустно и унизительно. Пробка осталась лежать на столе, терпкий цветочный аромат заполонил воздух, и красная жидкость наполнила бокал. Джин сделал всего несколько глотков, оставил вино и направился в ванную. Раз уж он устроил себе внеплановый выходной, торопиться некуда, поэтому омега решил понежиться в душе. Заодно смоет остатки чужого запаха и все неприятные воспоминания об Итане. По нагому телу стекали капли, когда Джин выключил воду и босыми ногами прошёл к раковине. Он ладонью стёр пар со стекла и придирчиво рассмотрел себя. В воздухе смешались запах персикового геля для душа и естественный запах омеги. Ким вытащил из полки пузырёк с подавителями, выпил одну таблетку, обтёр тело и, облачившись в одну лишь пижаму, вышел из ванной, возвращаясь к бокалу. Но стоило ему поднести вино к губам, в дверь позвонили, и выпить он так и не успел. Мужчина нахмурился, на красивом лице залегли морщины. Он нехотя убрал бокал и поплёлся открывать. Может быть, это Тэхён с Чонгуком? Хотя по времени ещё рано, но надежда увидеть племянника не покидала ни на секунду. Ким открыл замок и распахнул дверь настежь, сталкиваясь взглядом с Намджуном. Тяжёлый вздох не то радости, не то облегчения сорвался сам собой с губ омеги. Долгое время они просто смотрели друг на друга, никто не торопился начать разговор. Да и что говорить? Сокджин замер на месте, разглядывая мужчину и пытаясь понять, в каком он состоянии. Альфа сегодня был непривычно растрёпанным. Пиджак отсутствовал, галстук торчал из кармана брюк, рубашка расстёгнута на три верхние пуговицы. Пьяный и грустный, он, покачиваясь, держался рукой за дверной косяк, застрял в проходе и также смотрел на Сокджина стеклянными глазами. Сколько же он выпил? По ощущениям, целый бар опрокинул в себя. Но, словно очнувшись от оцепенения, альфа подался вперёд, бросился к омеге и зажал его в своих огромных руках. Джин успел испугаться, пока не понял, что его обнимают. Это было слишком неожиданно и крепко. Намджун сдавил омегу так сильно, что ему стало даже чуть-чуть больно, но, кажется, мужчина и сам не понимал этого. Он был так пьян, что сейчас не мог трезво оценивать свои действия и контролировать силу. Но спустя мгновение хватка стала нежнее, и Джин обнял альфу в ответ, поглаживая. Намджун был весь напряжён и, склонившись, тяжело дышал в шею омеги. Так они и замерли на проходе с распахнутой настежь дверью. Сердце Сокджина ускорило ритм, он невольно прижался носом к шее мужчины и вдохнул мускатный приятный запах, исходящий от альфы, вдруг чувствуя, как его тревога проходит. Внутри стало спокойно, бушующие волны уснули, сменяясь ровной водяной гладью. — Когда-нибудь я и тебя потеряю… — из невнятного набора слов омега смог разобрать только первое и последнее. Остальное потерялось в заплетающемся языке мужчины. — Что ты там бормочешь? — проворчал Ким, с трудом выбираясь из захвата альфы и, наконец, глубоко вдыхая полной грудью. Он затащил Намджуна в квартиру и закрыл за ними дверь. Теперь они наедине и, судя по всему, нужен алкоголь. Много алкоголя. — Можешь проходить в гостиную и располагаться. Я принесу нам выпить. Альфа, хоть и был пьян, кажется, ещё не совсем потерял связь с реальностью. Сюда же он как-то добрался, значит, знал и понимал, куда и зачем едет. Вопреки ожиданиям омеги, Намджун, вместо того, чтобы сесть на диван или в кресло, упал прямо на пол и расположился на ковре. Положив руку на согнутое колено, он подпёр голову и грустно смотрел в одну точку. Наблюдать за таким Намджуном было прискорбно, и Джин хотел сделать всё, что в его силах, чтобы помочь пережить этот день. Вино вряд ли устроит альфу, поэтому его омега выбрал для себя, а Намджуну открыл бутылку виски и взял ещё один бокал. Вернувшись в гостиную, он разлил алкоголь, присел рядом и приготовился. Сам не знал к чему, но понимал, что этот вечер не пройдёт бесследно для них обоих. Не пожалеет ли альфа на утро, что в такой важный день приехал сюда? Сейчас он явно не до конца отдаёт отчёт своим действиям. Но все сомнения рассеялись, когда Намджун залпом выпил алкоголь, отставил стакан в сторону и придвинулся ближе. — Джин-и, — ласково, так, как не говорил никто другой, проворковал Ким, наклоняясь и укладывая голову на колени омеги. Он вытянулся посреди ковра, использовал бёдра Сокджина вместо подушки, одну руку положил на чужое колено, и теперь сквозь тонкую ткань пижамы Ким чувствовал, как ногу пробирает жар, исходящий от ладони альфы. — Хочешь мне что-то рассказать? — мужчина отпил вино и, так же убрав его, нерешительно потянулся к чужим волосам. Но когда он их коснулся и начал аккуратно массировать, альфа одобрительно замычал. Волосы у Намджуна были густые и очень мягкие на ощупь. — А ты хочешь послушать? — в тон ему ответил альфа, и голос его стал звучать гораздо чётче. Он уже не мямлил, как на пороге, говорил достаточно ясно, изредка только оговаривался или делал неуместные паузы. — Разве ты не для этого здесь? Ты хочешь быть услышанным, а я готов принять всё, чем ты решишь поделиться. Повисла тишина. Омега даже на секунду подумал, что Намджун, уставший долгим днём и под действием алкоголя, уснул, но чуть позже он начал говорить. — Знаешь, она была очень доверчивой. Наверное, я мог бы сказать что-то ещё, но первое, что мне вспоминается, это её улыбка и постоянные нравоучения об альтруизме, — голос альфы наполнила непривычная нежность. Он с таким вдохновением начал рассказ, что Сокджина обуяли волнение и боль. Так, как рассказывал Намджун о сестре, говорят только о самых близких. С любовью и теплом. — Она и меня учила быть добрым, — Намджун тихо хмыкнул, и угол губ Джина дрогнул. — И как? Получилось? — Как видишь, получилось. Я не стал миротворцем, но если бы ты узнал меня лет так пять назад, я бы тебе не понравился, — омега нахмурился. Порыв возразить шёл изнутри, но альфа снова заговорил. — Я был жестоким. Я и сейчас таким бываю, этого требует мой статус, но раньше мне были вовсе неведомы прощение, сочувствие и сожаление. Я почти никого не щадил, а теперь совсем размяк. — Сожалеешь о том, что стал добрее к людям? — Нет, ведь иначе я бы тебе совсем не понравился. — Ты так уверен, что нравишься мне? — Не обманывай себя, Джин-и. Мы оба знаем правду, — тихо отозвался альфа, чуть крепче сжимая в руках чужое колено и поглаживая. Омега понял, что впервые за долгое время его одолевает смущение, и пришёл в ужас от этой мысли. Хорошо, что сейчас Намджун не видел его лица. Тема была весьма щекотливая, обсуждать сейчас чувства и происходящее между ними Ким не хотел и плавно свернул к рассказу о сестре. Наверняка альфа желал рассказать больше. — Что произошло? — Она изучала искусство в Италии и приезжала иногда ко мне в Канаду. Всё было хорошо до момента смерти родителей. Они не были нам родными, но растили как собственных, — эта история давалась мужчине с трудом. — Наши родители были канадцами и любили путешествовать. Как-то раз они отправились в отпуск в Пусан, где случайно стали свидетелями аварии. Мы с Ёнджи были совсем маленькими, нас нашли на заднем сидении. Мне три года, она двухмесячная, родные мать и отец погибли. Мы остались сиротами. Родители на тот момент были уже людьми в возрасте и своих детей не имели. Узнав, что нас ждёт детский дом, они оформили опеку и увезли нас в Канаду. Так мы и оказались здесь. — И ты никогда не был на родине? — Джин, сбежавший из отчего дома в пятнадцать лет и почти не появлявшийся в Корее годами, кажется, был удивлён. — Родине? — альфа усмехнулся. — Моя родина здесь, но в Корею я летал по работе несколько раз. Родители не хотели, чтобы мы забывали свою культуру, поэтому с детства мы учили корейский язык и историю Южной Кореи. Хоть я там и не жил толком, знаю достаточно. Но ты ведь тоже сбежал, Джин-и. — Я сбежал от семьи, — с горечью признался омега. — Всё было настолько плохо? От хорошей семьи не убегают. — Отец хотел, чтобы я продолжил семейное дело и возглавил фонд. Он основал образовательную школу с музыкальным уклоном. Лучшие из лучших выпускников попадали без экзаменов в Сеульский университет и получали грант. Некоторые, ещё будучи студентами, начинали выступать в государственной филармонии. Школа имела громкую репутацию, и отец возлагал на меня надежды, — Джин нервно сглотнул и, взяв в руки бокал, сделал глоток. Как так вышло, что они начали говорить о нём? Но альфе, кажется, было интересно. — Я провёл детство, играя на скрипке с утра до вечера. Тренировался до седьмого пота, но музыку всегда ненавидел. Занимался, потому что родители заставляли, и становиться главой школы не хотел. А вот мой брат…это другое. Он жил искусством, мог ночевать в студии, пробовал писать музыку сам, освоил несколько инструментов, и учителя его хвалили, но отец почему-то в упор не видел в нём достойного преемника и даже пренебрегал им. Мне было больно на это смотреть, и я сбежал. — Тебе же было всего пятнадцать? — вспомнил Намджун. — Да, я поступил в Бостоне в академию искусств и наплёл отцу, что еду обучаться, чтобы набраться опыта для управления фондом. Но я уже тогда не планировал возвращаться домой. Доучившись, я уехал в Канаду, рассорился с семьёй, потерял всякую финансовую поддержку и дальше карабкался сам. Мой брат, наконец, возглавил фонд, и я был счастлив, что он получил эту возможность, — голос Джина стал хриплым, словно он был близок к тому, чтобы заплакать. Глаза и правда начало пощипывать от тяжёлых воспоминаний. — Чонгук по собственному желанию пошёл учиться в школу нашей семьи и закончил её с отличием своими стараниями. Поступил в Сеульский университет, изучал музыку. Он должен был унаследовать фонд, но когда его родители погибли, мы уехали в Канаду. — Что с фондом теперь? — Сейчас там временный управляющий и акционеры властвуют, но по бумагам всем владеет Чонгук. Он ещё несовершеннолетний, если захочет, сможет возглавить семейное дело. Когда мы уезжали из Кореи, он сказал всё продать, но я знаю, что этого нельзя делать. Он любит музыку также, как его отец, когда-нибудь он захочет вернуться, — омега стёр влагу прежде, чем та успела показать себя, и выдохнул. На самом деле ему полегчало от того, что он, наконец, с кем-то поделился своей историей. — Почему мы говорим обо мне? — Мне нравится тебя слушать. — Но я закончил, продолжения не будет, — Джин поджал губы и снова запустил пальцы в волосы альфы. — Давай ты продолжишь рассказывать, — Намджун не стал возражать. — Хм…мы обожали родителей. Отец умер от сердечного приступа, когда ему было шестьдесят семь, мама следом за ним через полгода. Их потеря нас подкосила. Казалось бы, горе надо переживать вместе, но мы так сильно отдалились. Каждый закрылся в себе, чтобы без последствий пережить утрату. Только я быстро взял себя в руки, на мне был целый квартал. Я не мог позволить себе расклеиться, а Ёнджи…она не справилась. Я словно не замечал, что с ней происходит или не хотел замечать. Она перестала улыбаться, стала тихой, жила в своих мыслях. Как-то раз она пришла и сказала, что хочет уехать в Италию, чтобы развеяться, и я охотно поддержал эту идею. Думал, ей пойдёт на пользу, но когда она вернулась, всё изменилось. — Она поехала одна? — Нет, я отправил с ней Чангюна и охрану. Вернулась она спустя месяц живая, весёлая и счастливая. Я облегчённо выдохнул. Ошибочно решил, что самое худшее позади, — альфа вдруг поднялся и сел, протягивая руку к бутылке. Игнорируя пустой стакан, он припал губами к горлу. — Она сказала, что ей помогло прийти в себя новое увлечение. Мол, она примкнула в какой-то организации, помогающей делать мир лучше. Ёнджи всегда была доброй, поэтому я решил, что это что-то вроде волонтёрства. Знаешь, кормить бездомных животных, помогать людям в возрасте… — Но это оказалось не волонтёрство? — тоскливо поинтересовался Сокджин и, протянув руку, поправил небрежно упавшие на лицо альфы волосы. Тот не отстранился и даже подвинулся ближе, чтобы омега сильно не тянулся, с благодарностью принимая заботу. — И близко нет. Она влезла в какую-то секту и будто помешалась. Мне кажется, она и сама не отдавала отчёт, что делает и с кем связалась, — Намджуну было больно всё это рассказывать, и выглядел он морально уничтоженным. — Они называли себя Химверо, что означает истинная власть. Эти ребятки против коррумпированного правительства, и хотя позиционируют себя как пацифисты, на самом деле устраивают теракты, массовые убийства и проливают больше крови, чем мы с Тэхёном вместе взятые. Эти люди не побрезгуют убить дюжину невинных ради смерти одного чиновника. — Какой кошмар, — на выдохе прошептал омега, с ужасом слушая альфу. — Она погибала на моих глазах. Я давил, как паразитов, этих уродов, а они выползали из ниоткуда и до сих пор прячутся по углам. Они свели её с ума, а я не защитил, — Намджун не выдержал, и слёзы всё-таки потекли по щекам, а он припал губами к бутылке. В груди, возле сердца жгло насквозь. Больно, очень больно. Иногда становилось настолько плохо, что казалось, он начинает задыхаться. — Я нашёл её тело у себя во дворе. Упала с балкона. Её кто-то убил, и я пытаюсь узнать, кто. Ту часть истории, где Ёнджи возвращается в Канаду, чтобы предупредить брата об опасности, альфа рассказывать не стал, но только потому, что сейчас не готов был обсуждать это. Джин сидел рядом и не знал: должен ли что-то сказать. Если он станет утешать альфу, разве это поможет ему? Нет таких слов, которые стали бы волшебным лекарством. Потеря сестры — это рана на сердце. Даже время не всегда помогает. Но ведь омега может быть рядом. Иногда и этого достаточно. Он коснулся ладони Намджуна, вынуждая того поднять глаза. Мягкие, нежные пальцы Сокджина осторожно касались огрубевших костяшек, покрытых трещинами и ранами. Джин рассматривал травмированные чужие руки, но предпочёл не задавать лишних вопросов. Некоторые вещи лучше оставлять в тени. Но зато он знал, что эти руки, привыкшие держать оружие, могут не только делать больно и убивать. Они могут защищать и быть нежными, Сокджин уже испытывал это на себе. — Я могу что-то сделать для тебя? — поинтересовался омега. Вместо ответа альфа наклонился и вовлёк его в нежный и острожный поцелуй, полный болезненной осознанности. Это переставало быть игрой, всё происходящее начинало иметь вес и оттого пугало ещё сильнее. Сокджин ощутил, как его захлёстывает волной и уносит, эмоции взвились вихрем. Излишнее проявление слабости, нарушение собственных правил. Поцелуй был горячим, но очень осторожным. Они словно двигались по тонкому льду, это было чем-то совершенно новым. Взаимная борьба со страхом стать уязвимым перед кем-то. И всё-таки этот поцелуй был полон не только желания и страсти. Намджун уложил омегу на лопатки и снял с него верх пижамы. Жёсткий ворс ковра врезался в лопатки, а грудь покрылась мурашками от прикосновения чужих влажных губ. Ласка окутала нежную кожу, Сокджин вытянулся и запустил пальцы в волосы альфы, чувствуя, как его горячее дыхание обжигает плечи. Страсть, нежность и боль слились воедино и разрывали грудную клетку Намджуна, но он нашёл своё лекарство. Сжимал в руках омегу, утопая в зарождающемся крепком новом чувстве.

🩸🩸🩸

— И как это понимать? — Чонгук сидел перед низким столиком, заставленным едой. То, что устроил альфа, нельзя было назвать скромным ужином. Скорее настоящим праздником, только вот повод пока не ясен. Бан Чан, с самого утра подозрительно радостный, создавал много лишнего шума и постоянно сверялся со временем. Чонгук один раз рискнул спросить, что стало причиной хорошего настроения, но ответ ему совсем не понравился. Альфа сказал, что одержал сокрушительную победу над Данте, подробностями не поделился и молча унёсся восвояси, оставляя Чонгука в недоумении и лёгком шоке. Но в одном омега убедился наверняка. Теперь на спасение от Тэхёна точно можно не полагаться. — Я подумал, ты так давно здесь, а мы ни разу не ужинали вместе. Может быть, оставим обиды и вспомним времена, когда мы могли вместе тусоваться, как хорошие друзья? — Если ты отпустишь меня домой, я соглашусь с тобой даже выпить на прощание, — фыркнул омега, складывая руки на груди. Он бросил взгляд на часы и снова отвернулся. Полседьмого, в семь у охраны меняется смена, и на десять минут у главных ворот никого нет. Это единственное время, когда можно незамеченным покинуть территорию участка. Всю эту информацию Чонгук случайно узнал утром за завтраком. Пока он ел, Чан на улице разговаривал с кем-то из своих, и они обронили мимоходом несколько фраз. У Чонгука моментально созрел план побега. Он думал подсыпать альфе таблетки, которые нашёл в его столе, но идея потерпела крах. Перед ужином Чонгук пробрался в кабинет и залез в полку. Таблеток там уже не было. Бан Чан их забрал, остались только наручники и оружие, которым омега практически не умел пользоваться, не считая краткого гайда от Тэхёна на стрельбище. И что с этим фееричным набором ему делать? Парень не представлял, как должен действовать, но решительно собирался что-то предпринять, чтобы слинять отсюда. Пистолет он спрятал за поясом, и под мешковатым свитером его не было видно, хотя сидеть оказалось пиздец как неудобно. Рукоятка упиралась в зад, и Чон надеялся, что не отстрелит себе чего-нибудь. Наручники лежали в кармане. Если Бан Чан всё это найдёт, у него будут большие неприятности. — Я отпущу тебя домой, — решительно заявил альфа, открывая бутылку дорого игристого шампанского. Пробка с хлопком выстрелила, и пена рванула из горла. Чан умел открывать алкоголь правильно, но сегодня он хотел придать их вечеру какой-то эффектности. — Не смотри на меня так, Чонгук. Я же тебя никогда не обманывал. — А что за история с Тэхёном? — Чон нахмурился и начал жевать губу, подозрительно присматриваясь к мужчине, разливающему алкоголь. — Лишь немного приструнил твоего любовничка. Не переживай, жить будет. Но он получил по заслугам за то, что был слишком самоуверен. Разве ты не находишь это справедливым, Чонгук? Ты даже должен меня поблагодарить, он так ужасно обошёлся с тобой, — омега поджал губы и принял бокал из рук альфы. Спорить не стал, чтобы не начинать ссору. Пожалуй, хорошее настроение Чана ему даже на руку, так что пусть болтает, что хочет. — Сегодня в восемь всё решится. — Что решится? — Не торопись так, милый. Всему своё время, — альфа прищурился и, довольный собой, улыбнулся. Чонгук оказался в замешательстве. Последний раз мужчина был так мил с ним, когда они вместе выпивали в баре. И сейчас Чан словно вернулся в прошлое, стёр из памяти Феликса и неразделённую любовь, стал каким-то беззаботным и немного легкомысленным. Но ответ крылся в неестественно поблёскивающих глазах мужчины. — У нас ещё целых полтора часа, так что мы развлечёмся. — Звучит как план, — Чонгук сухо улыбнулся и поднял бокал, призывая альфу выпить. От того, что омега не стал ёрничать и охотно поддержал идею, Чан воодушевился, и они, тихо чокнувшись, выпили. — Ты сегодня очень сговорчивый, — всё-таки заметил мужчина, искоса следя за Чонгуком. — Ты сказал, что отпустишь меня. Если ты пойдёшь навстречу, то почему я не могу сделать то же самое? — такой ответ казался вполне логичным, и альфа не стал больше ничего спрашивать. Их ужин тянулся достаточно медленно и нудно, но Чонгук старался улыбаться, нехотя жевал мясо и слушал Бан Чана. Сегодня мужчина много себя нахваливал, как всегда ругался на Данте и даже делился грандиозными планами о завоевании мира. Омега кивал, но что ещё ему оставалось? Он выжидал время, хотя и сам не знал, что собирается сделать. Понимал только, что малейшая ошибка и ему конец. — Ты сам занимался ремонтом в доме? — не удержавшись, спросил Чонгук, разглядывая сомнительный дизайн гостиной. Всё было настолько изысканно и пёстро, что в глазах рябило. — Нет, дом обустраивал Феликс. Мы должны были жить здесь вдвоём, — поразительно легко сознался альфа. У Чона всё встало на свои места. Теперь понятно откуда ноги растут. При наличии денег Феликс не отличался хорошим вкусом. Бан Чан от упоминания о возлюбленном помрачнел и обвёл взглядом комнату, к дизайну которой приложил руку омега. Всё же было хорошо, они планировали совместное будущее, а потом будто что-то сломалось. Феликс ушёл, толком не объяснившись. Сказал, что им не по пути. — Тебя всё это не достало, Чонгук? Как ты справляешься? — О чём ты? — безразлично воскликнул омега, отправляя в рот наколотые на вилку ростки спаржи. — О твоей потере, — Чон замер и, медленно вытащив вилку изо рта, отложил на край тарелки. — Ты справился с гибелью родителей? При нашем знакомстве ты был слаб и почти сдался, а сейчас уже не выглядишь как человек без будущего. Омега задумчиво упёрся взглядом в тарелку. Слышать подобное, наверное, было приятно, но он только начал делать первые шаги к исцелению. Впереди ещё долгий и трудный путь. Что он должен сказать? Что делает это ради дяди? Или ради Тэхёна? Но тогда он соврал бы. Они, скорее, как опора, на которую можно положиться, когда становится совсем хреново, и Чонгук чувствует, что не справляется. Но наверх он карабкается ради себя. Ему лишь повезло, что рядом появились люди, готовые за него бороться. В одиночку было бы совсем хреново. Но надо ли это знать Бан Чану? Если раньше Чонгук делился с ним сокровенным, то теперь подобного желания не возникало. — Кажется, начал справляться, — он пожал плечами и сложил руки на коленях. Говорить, что во многом это благодаря Тэхёну, омега не стал. Чан снова впадёт в бешенство, а портить ему настроение в планы Чонгука не входило. — А ты смирился с расставанием с Феликсом? — Почти, — эта неприкрытая ложь была очевидна, но у парня хватило мозгов не копать глубже. Шесть сорок пять. До смены охраны оставалось всего пятнадцать минут. — У меня кое-что есть, — альфа достал из кармана прозрачный пакетик. В нём лежали две ярко-красные таблетки. Догадаться, что это не витамины, было не сложно. Судя по всему, перед ужином Чан принял что-то лёгкое, но то, что он сейчас держал в руках, было куда мощнее и неизвестно, как отразится на Чонгуке, у которого только-только стали увеличиваться промежутки между приступами ломки. Он ведь начал слезать с этой дряни и уже делал успехи. — У…у м-меня что-то нет настроения сегодня, — Чон нервно повёл плечом и, подняв стакан с водой, залпом осушил его, избегая взгляда альфы. — Боже, только не говори, что Тэхён сделал из тебя святошу. Не будь занудой, Чонгук-а. Не заставляй меня разочаровываться в тебе, — Чан открыл пакетик и высыпал на ладонь две таблетки. Яркие и словно кричащие своим цветом о последствиях. — Ну что ж, заставлять не стану, — одну он демонстративно положил на язык и хмыкнул. — Развлекайся, — Гук сжал дрожащие пальцы и взглянул на время. Надо поторопиться, если он ничего не сделает прямо сейчас, упустит свой шанс. Чон, делая вид, что заинтересован интерьером, косился на окна и двери, краем глаза заметил движение, но спохватился слишком поздно. Обернувшись, он нос к носу столкнулся с альфой и испуганно выдохнул. Всё случилось внезапно. Сердце замерло, и всё тело напряглось, как струна. Хотел отпрянуть, но Чан, схватив омегу за затылок, поцеловал и, пользуясь замешательством юноши, проник языком. Грубо и напористо. От подобного поцелуя Чона начало мутить, и он упёрся ладонями в грудь альфы. Ему в рот что-то протолкнули, и тогда омега мощным пинком оттолкнул от себя мужчину, вытирая ладонью губы. Если он когда-то и хотел поцеловать Бан Чана, точно не так представлял себе это. Поцелуй был каким-то кровожадным и грязным. Чонгуку стало противно, он вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону, закашлявшись, но случайно проглотил таблетку. Альфа не сожалел о содеянном. К тому же он взял вторую, снова положил на язык, но в отличие от первой, которую спрятал за щекой, эту проглотил. — Ты что, блять, делаешь?! — закричал омега и, пользуясь моментом, вытащил из-за пояса припрятанное оружие. Как и учил Тэхён, Чонгук снял его с предохранителя и направил на альфу, только вот с прицелом была совсем беда. Дыхание омеги сбилось, ладони слабо дрожали. Увидев в руках Гука оружие, Чан изменился в лице. Его улыбка застыла и медленно сползла, а глаза покрылись коркой льда. Таким злым омега ещё его не видел, но понимал, что приближаться сейчас к мужчине равносильно самоубийству. Вот он — истинный Бан Чан, без мнимых улыбок и заигрываний. Тот, кто возглавляет западный квартал, совсем не друг. — Откуда у тебя это? — альфа всматривался на пистолет, зажатый в руках юноши, быстро узнав собственное оружие, и недовольно поджал губы. — Не хорошо брать чужое. — То же самое могу сказать и тебе. Не помню, чтобы я соглашался становиться твоим пленником… — Я же обещал, что сегодня отпущу тебя. Ох, ты всё испортил. Ну почему ты такой, Чонгук? — Чан разочарованно вздохнул и сложил руки в замок. На заряженное оружие, нацеленное на него, не обращал внимания. — Общение с Данте плохо на тебя влияет. Чему ещё тебя научила эта сволочь? — Закрой рот. Теперь моя очередь диктовать правила, — Чон обеими руками крепко вцепился в рукоятку, будто боялся, что пистолет в любую минуту отнимут. Кроме них двоих в доме никого не было, прислуга уже отдыхала, а у охраны вот-вот начнётся новая смена. В этот момент они собирались на посту, находящемся на цокольном этаже дома. Если повезёт, никто и выстрел не услышит. — Уже глядя на то, как ты целишься, могу с уверенность заявить, что ты застрелишь лампу. И чего мне бояться? — альфа прищурился, и Чонгуку от его взгляда стало дурно. — Хотя у тебя духу не хватит выстрелить, но за свою выходку ты мне ответишь. Жаль, я ведь хотел вернуть тебя Тэхёну целым, видимо, не судьба. Верну по частям. Как думаешь, он сильно расстроится? — В смысле вернуть Тэхёну? О чём ты?! — раздражённо воскликнул омега, немного выше поднимая руки. Бан Чан над ним подшучивает или он правда настолько косой, что криво целится с расстояния в три метра? — Сученыш Данте согласился обменять тебя на Чимина и Феликса. Обмен должен состояться в восемь. Я никому не позволю сорвать мои планы, так что тебе лучше угомониться, — Чонгук нервно сглотнул и попятился. Неужели Тэхён правда согласился отдать Чимина? Он же обещал, что не навредит ему. Он знает, как Чимин важен для Чонгука. — Ты всё лжёшь. Не верю ни единому слову. — Да неужели? Тогда что же у тебя так глазки забегали? Больно разочаровываться в ком-то? — альфа бахвалился лишь потому, что знал, что его словам поверили. — Смирись, дорогуша. Жизнь — штука жестокая, никогда не будет всё так, как ты хочешь. — Закрой пасть, ублюдок, — Чон был на взводе, и палец случайно дрогнул. Глухой выстрел испугал омегу, и ноги подкосились. Он чуть не рухнул на пол, но пуля пролетела возле головы альфы, счесав кожу и пустив тонкую струю крови. Такой чёткий выстрел был лишь везением, а не расчётом. Бан Чану повезло, иначе он был бы уже мёртв. — Да ты что, совсем ёбнулся?! — заорал мужчина, понимая, что Чон не блефует и реально может его прикончить. Случайность или нет, но этот малец с оружием опасен. Шутки кончились, альфа весь побелел от гнева, но не решался кинуться на омегу. Вдруг у этого мелкого идиота опять хватит мозгов нажать на курок. — Этому Тэхён тебя учит? Убивать? Стал таким же диким, как он. — Повторяю последний раз: захлопнись и надень-ка вот это. Пристегни себя к камину, — Чон достал из кармана наручники и швырнул в альфу. — И поживее, я долго ждать не буду. Или хочешь, чтобы я выстрелил ещё раз? В следующий прицелюсь в лоб, — откровенный блеф, но Бан Чан слишком любил жизнь, чтобы рисковать. Его лицо приняло такой вид, словно он хотел голыми руками задушить омегу и чуть ли не трясся от гнева. Чонгук понимал, что не просто сбегает, он отнимает у альфы единственную возможность вернуть Феликса. — Когда я до тебя доберусь, никто тебе не поможет. Даже Данте, помяни моё слово, Чонгук, — не отрывая взгляда от омеги, Чан раскрыл наручники и одно кольцо закрепил на правом запястье, а второе на железном ограждении, установленном вокруг камина, чтобы угли не летели в комнату. Только когда Чон понял, что альфа для него больше не угроза, опустил оружие. Как раз семь часов, сейчас охрана сменяется, и все посты должны быть пусты. — Жаль, что такой чудесный ужин испорчен. Со всеми претензиями обращайся к Тэхёну. Номер, думаю, знаешь, — Чонгук подошёл к кожанке альфы и, прощупав карманы, достал ключи от машины. — Если ты не против, я позаимствую твой Астон Мартин. Не переживай, верну в целости. И спасибо за гостеприимство, я передам от тебя привет Феликсу при встрече, — омега, провожаемый ненавистным взглядом альфы, помахал ему на прощание и бросился из дома. Вокруг было тихо, нигде не видно ни одной живой души. На парковке стояли яркие спорткары Бан Чана. Миновав порш и макларен, Чонгук остановился возле любимицы Бан Чана — Астон Мартин цвета морской волны. В этой машине Чон уже катался, когда они вместе участвовали в гонках, а теперь он собирался на ней сбежать. Омега залез в салон, завёл мотор, и стоило слегка надавить на педаль, машина сорвалась с места. Как и следовало ожидать, на выезде никого не оказалось. Чонгуку пришлось выскочить из машины, самому нажать на кнопку, чтобы ворота открылись, и, снова забравшись в салон, выехать за территорию участка. Уже мчась по трассе, Чон ощутил запоздалую волну адреналина и неприятный озноб. Сбежал. По мере отдаления от дома омега всё интенсивнее чувствовал жар в теле, причиной которому, он надеялся, была не таблетка. Чон достаточно резко затормозил посреди пустого шоссе и свернул на обочину. Он упал коленями на траву и засунул два пальца в рот, чтобы опорожнить желудок. Обед и ужин вышли наружу вместе с желудочным соком. Оставалось только надеяться, что таблетка не успела раствориться в крови. По крайней мере, пока омега не чувствовал ничего, кроме жара, но это могло быть лишь предпосылкой очередного приступа. Надо скорее добраться до города.

***

Чонгук не идиот, чтобы на угнанной машине подъезжать прямо к дому. Тачку он оставил на платной парковке и дальше до нужного адреса бежал пешком. Свою любимицу Бан Чан найдёт быстро, так что омега постарался не задерживаться. После стольких дней заточения Чон ожидал тёплой встречи, думал, он эффектно появится, но на деле всё оказалось не так весело. Вернее, не так, как Чонгук себе представлял. Зайдя в квартиру, первым делом Чон наткнулся на пару мужской обуви огромного размера и небрежно разбросанные туфли. Пройдя дальше, вообще лицезрел картину, сломавшую его психику напрочь. Посреди гостиной, практически обнажённые Джин и Намджун были настолько поглощены друг другом, что появление третьего не заметили. Омега сидел на бёдрах альфы, они целовались, плед, стянутый с дивана, лишь частично прикрывал их тела. — Ёб твою налево, вы хоть бы до кровати дошли. Обязательно было делать на это ковре? Я же там ем! — от чужого голоса старшие отскочили друг от друга, как ошпаренные. Джин здорово испугался, Намджун только нахмурился и отвёл глаза. Вроде как протрезвел и, понимая, что объясняться нет смысла, только прикрыл пледом собственное бесстыдство ниже пояса. — Господи, какой разврат, — пробубнил под нос Гук, наблюдая за хёнами, как за двумя нашкодившими детьми. — Здравствуй, Чонгук, — поздоровался альфа, даже в такой ситуации находя в себе самообладание. Как всегда, держал лицо, будто не он сидит полутрезвый и голый посреди чужой гостиной. — Здравствуйте, дядя Намджун. Теперь буду обращаться к вам только так, — Чон упёр руки в бока и с трудом сдержал рвущийся смех. Когда он ещё сможет вот так открыто насмехаться над этими двумя. Нельзя упускать возможность. — Знаешь, Джин, больше твои возражения по поводу моих отношений с Тэхёном не принимаются. Ты подаёшь дурной пример, как родитель. — Справедливо, — кивнул омега, вскакивая на ноги. Он торопливо собрал по комнате разбросанную пижаму, оделся и бросился к племяннику. — Вы что, издеваетесь все? — тон юноши снова стал недовольным. — Тэхён меня даже не искал, ты тут развлекаешься. Медовый месяц ещё устроил бы. Меня вообще-то целую неделю не было. Хоть кто-нибудь скучал по мне? — Я скучал, — подал голос альфа. Всё-таки ещё не до конца протрезвел. Чонгук решил ему ничего не отвечать, конструктивного диалога явно не получится. Альфа закопошился и, одной рукой удерживая плед, начал собирать по комнате свою одежду. По пути он нашёл бутылку, отпил из горла и продолжил неловко подбирать вещи. Чон был в шоке, наблюдая за происходящим, но, заметив мчащегося к нему дядю, тут же отпрянул и выставил перед собой руки в оборонительном жесте. — Эй-эй, без рук. Не надо меня щупать, ещё неизвестно, чего ты касался. Я брезгую, — омега покосился на альфу, скрывшегося с одеждой в ванной, и они остались в комнате вдвоём. Джин, проигнорировав слова младшего, набросился на него, сжимая в удушающих объятиях, и даже в висок поцеловал. Чонгук не помнит, когда последний раз дядя проявлял столько любви, но сейчас он так ласково прижимал к себе племянника, что вырываться совсем не хотелось, и Чон обнял в ответ. Он тоже скучал. — Надо позвонить Тэхёну, — вдруг выпалил, по его мнению, гениальную идею Сокджин. Чонгук восторга дяди не разделял. — Он всё-таки сдержал слово и вытащил тебя. А я думал, наебёт. Видимо, ошибался. — Ага, как же. Держи карман шире, — фыркнул Чон, закатывая глаза. Он стащил с ног кроссовки, отодвинул в сторону к остальной обуви и, подхватив с пола открытую бутылку вина, вчитался в состав. — В смысле? Тэхён тебя не спасал? — на лице омеги отразилась гамма эмоций, но отчётливо различались недоумение и разочарование. Чон не торопился раскрывать подробности, он понюхал горлышко и поморщился. — Компот какой-то, — рассуждая вслух, прокомментировал омега и на пробу сделал глоток из бутылки. Судя по неоднозначной реакции, вино ему по вкусу не пришлось, и бутылка вернулась обратно на пол. Тогда Чон, наконец, заметил, что от него всё ещё ждут объяснений. — Дождёшься от него. Хён, мы же уже давно выяснили, что на альф полагаться нельзя. Сам о себе не позаботишься, никто не позаботится. Я сам сбежал. — Я звоню Тэхёну. — Тц, делай что хочешь. Я в душ, — Гук прошёл мимо хёна и направился в ванную возле его спальни, потому что ближайшую занял Намджун. Воссоединение с семьёй прошло совсем не так, как он ожидал.

🩸🩸🩸

— Да я в душе не ебу, откуда он тут взялся, — Юнги почесал затылок и машинально прокрутил в голове всё своё передвижение в течение дня. Двое альф склонились над открытой машиной и рассматривали неожиданную находку. Единственная разница, Юнги был в недоумении, как такое могло произойти, а Данте пускал пар и взглядом уничтожал Мина. — С каждым днём я всё больше разочаровываюсь в твоих умственных способностях, — бесцеремонно выругался Ким, складывая руки на груди. — Как можно было не заметить, что к тебе в машину залез хер пойми кто и весь день кататься с ним? — Может быть, дело в том, что я пять дней не отдыхал и еле соображаю? Да у меня перед носом гранатой с выдернутой чекой покрути, я не шелохнусь, — также грубо огрызнулся Юнги. — Моя энергия не вечна, блять. Сомневаюсь, что своего драгоценного Хосока ты так же безжалостно гонял. — Ты не Хосок, — шикнул альфа, смиряя Юнги взглядом. Пусть знает своё место. Но, прекратив спор, они снова обернулись к открытому багажнику, где всё ещё лежал избитый и покрытый кровью парень, судя по всему, бета. Говорить он не торопился, выскочить из машины или убежать даже не пытался, рассудив, что это бесполезно, поэтому тихо лежал, внимал и почти не двигался, переводя глаза то на одного альфу, то на второго. И если Юнги ему знаком не был, то Данте Лоренсо узнал сразу. — Намджуну это не понравится, — констатировал факт Мин. — Да ты что? Только сейчас это понял? — Тэхён кусал губы и рассматривал парня, пытаясь вспомнить, видел ли его где-то прежде. — Если этот тип не имеет никакого отношения ко мне и Совету, он — личное дело Намджуна, и я верну его с глубочайшими извинениями так быстро, как только смогу, чтобы не разжигать конфликт. Намджун сам пусть решает, что с ним делать. — Нет. Только не к нему, — взмолился найденный. Казалось, говорить ему даётся с большим трудом и болью, но при упоминании чужого имени парня окатил ужас. — Они меня убьют! — Открою тайну: мне глубоко насрать, что он с тобой сделает. Пусть хоть на шнурки пустит, это его личные дела, и я в них не вмешиваюсь. И чтобы не ссориться с Намджуном, я тебя перевяжу красным бантиком, отдам ему и ещё сверху доплачу, если потребуется, — Тэхён вытащил из кармана телефон и набрал Намджуна, слушая гудки. Вызов сбросили. Тэхён нахмурился и набрал ещё раз, абонент вовсе оказался вне зоны действия сети. Видимо, вернуть этого парня быстро не получится. — Я.я…я могу рассказать…полезную информацию… — Крысятничаешь? — Ким хмыкнул и, опёршись рукой о поднятую крышку багажника, склонился над замершим и почти не дышащим от волнения бетой. — П-про Чангюна — его помощника, — парень закашлялся и приподнялся, но Юнги от малейшего его шороха тут же потянулся к оружию, и Лоренсо покорно лёг обратно. — Сегодня год, как умерла сестра Намджуна, он в трауре, так что ему не до вас. Можете даже не пытаться дозвониться. — У Намджуна была сестра? — встрял Мин, напряжённо вспоминая, слышал ли он что-нибудь об этом. Нет, кажется, ни разу. Оба альфы переглянулись. Всё это дурно пахло. — Я знаю много интересного, — заверил Лоренсо, и глаза его загорелись опасным огоньком. Тэхён нахмурился, ему всё это пиздец как не нравилось. Он не собирался втихую рыть под Намджуна и узнавать то, что сам альфа рассказывать не хотел. Они договорились строить партнёрство на доверии. У каждого свои скелеты в шкафу, и никто туда не лезет, а сейчас Данте влип в то, что его не касалось. — И могу рассказать о Совете кое-что. — Ты кто нахер такой?! — не выдержав, прошипел Тэхён, вытаскивая из-за пояса пистолет и всерьёз раздумывая, не пристрелить бы ему этого выскочку. Дуло упёрлось парню в шею, и тот замер. Он тоже понимал, что Данте запросто нажмёт на курок. Всевышний или сама вселенная решили вмешаться, но телефон альфы зазвонил. Отвечать он не хотел — у него тут, между прочим, форс-мажор, но, увидев имя звонившего, понял, что игнорировать нельзя, и приложил телефон к уху. — Слушаю, Сокджин, — воскликнул Тэхён, всё ещё прижимая оружие к шее беты. Но по мере того, что он слышал, его выражение лица менялось на глазах. Юнги успел предположить все худшие варианты. — Стоп, стоп, стоп. Что значит Чонгук у тебя дома? — омега что-то быстро ответил. — Он был один? Без охраны? На лице Мина появилось облегчение. Вряд ли он был бы таким же спокойным, если бы знал, что Тэхён собирался обменять Чимина на Чонгука. Но, видимо, теперь в обмене в целом не было необходимости. Из беглого потока слов омеги Тэхён смог уяснить главное — Чонгук сбежал, и он абсолютно цел. — Бан Чан будет искать его, так что не выходите никуда. Я приеду через десять минут, — Ким сбросил звонок и обернулся к успевшему заскучать Юнги. — А ты… — он запнулся, замечая усталость альфы. — Вы только что сказали Чонгук? Чон Чонгук? — Лоренсо снова подался вперёд и облизал потрескавшиеся, с запёкшейся кровью губы. Данте, забыв, что хотел сказать, помрачнел и склонился над багажником, заглядывая в глаза таинственного пленника. Не было сомнений, они думали об одном и том же Чонгуке. Они не в Корее, где людей с таким именем как грязи. Это Монреаль, тут один Чонгук на весь город. — Ох, зря ты это спросил, — посетовал Мин, глядя на бету, как на покойника. — Теперь это касается Данте, сам себе могилу вырыл. — С каждой минутой ты становишься мне всё интереснее, и я бы на твоём месте не радовался, — Тэхён спрятал оружие и досконально рассмотрел незнакомца и его травмы. — Это может плохо для тебя закончиться, — добавил напоследок, наконец, отворачиваясь к Юнги. — Какие указания, босс? — с каплей сарказма воскликнул альфа. — Выспись как следует, а затем займись этим парнем. Пусть кто-нибудь приведёт его в божеский вид и обработает раны, а то ещё сдохнет раньше, чем я успею с ним пообщаться. Но держите его всё время связанным и глаз не спускайте. У меня сейчас есть дела важнее, — Ким вышел с парковки и двинулся к своей машине. Ему надо к Чонгуку.

🩸🩸🩸

Давно собрание Совета не проходило в такой спешке и неразберихе. Восседающие за столом пять человек наперебой кричали, чуть ли не срывая голоса. Причиной всеобщей истерии стала смерть главного судьи — Адама Томпсона. Его тело нашли в кресле премьер-министра рано утром, когда тот пришёл на работу и собирался выпить кофе. Зашёл в кабинет, достал бумаги и, подойдя к столу, развернул стул, находя посиневший труп ещё недавно близкого друга. По заключению медика, умер мужчина от удушья, на шее найден тонкий след от какого-то провода, но убийца действовал профессионально и не оставил ни одного следа. На камерах пусто, отпечатков нет, свидетелей нет. Зато есть чёткое понимание, кто за всем стоит. — Господа, давайте успокоимся, — Говард Леблан вскочил со стула, призывая товарищей к тишине. С большим трудом присутствующие начали замолкать, но немой страх читался на лице каждого. Если умер Адам, то кто следующий? История снова повторяется? Прошлый состав Совета беспощадно умер от рук Бан Чана, теперь Данте ступил на ту же дорожку. — Мы сейчас спокойно выясним, что случилось. — Будто не ясно, что случилось, — фыркнул Мишель Готье, закатывая глаза. — Он подписал ордер на арест и поплатился за это. — Зачем вообще трогали этого сопляка? Это было так необходимо? — закричал главный прокурор города, снова поднимая шум в кабинете. — Я вас спрашиваю, Акело. Премьер-министр доверил в ваши руки проблему с преступностью и в результате умер судья. Зачем вы арестовали мальчишку?! — А что мы скажем Сенату? Гибель членов Совета уже становится закономерностью, если сюда прибудет проверка, мы все сядем, а документы так и не найдены, между прочим, — министр обороны грохнул кулаком по столу. Его басистый глубокий голос заставил остальных поёжиться и втянуть головы в плечи. — Если документы вообще есть. Джехён мог нас обмануть, — вставил свои пять копеек Филипп Мюррей. — Но мы не можем так рисковать и не проверить. Если их обнародуют, полетят головы каждого из нас. — Наверняка эта шлюха Пак Чимин прячет их. Он только строил из себя слабого, бесхребетного омежку, жертвой прикидывался, но только посмотрите, что творится в восточном квартале. Новые наёмники устанавливают свои законы, а мы смиренно опять терпим! — Мишель презрительно осмотрел присутствующих и покрутил ручку между тонких пальцев. — Хватит! — Говард вынужденно ударил по столу, заставляя всех замолкнуть. — Мы не подозревали, что Данте станет опрометчиво мстить за арест омеги. Это наша оплошность, но больше мы так не ошибёмся. К сожалению, сейчас мы никак не можем ему ответить, не рискуя собственными жизнями. — У него нашли то, что мы ищем? — встрял главный прокурор. Говард отрицательно покачал головой. — Мы обыскали весь дом, но ничего не нашли. Бан Чан сотрудничать с нами отказался, но от него проблем нет. Сейчас наша самая большая головная боль — Данте и Пак Чимин. — Они совсем страх потеряли и распоясались. Забыли своё место?! — Давид Грэм чуть ли не трясся от гнева, сжимая кулаки до побеления. — Не тешьте себя иллюзиями, — насмешливо протянул Мишель. — Мы никогда их не контролировали, просто раньше цели совпадали, а теперь эти изверги повернулись против нас. Вечно мир и покой длиться не смог бы. Теперь или они, или мы. — На данный момент у нас две задачи — не провоцировать Данте на конфликт и разобраться с Пак Чимином. Надо вернуть себе власть в восточном квартале. Мы дали этому щенку месяц на раздумья, но, судя по тому, что происходит там, он не желает принимать наши условия, — Говард нахмурился, вспоминая последние новости. — И что мы будем делать дальше? — Его время на размышления закончится двадцать четвёртого мая, то есть через две недели. Отлично, мы не торопимся. Дадим ему это время, а когда придёт момент X, он отдаст нам квартал. Затем избавимся и от него, и от его брата. — А если он не отдаст квартал? Чтобы отбить его силой, придётся пустить в ход солдат, как мы объясним военные действия посреди города? — Давид хмуро сверлил взглядом никудышного премьер-министра. Они все оказались в таком положении из-за него. — А если не отдаст, станет одним из четырёх. Избавимся тогда разом ото всех. И от Чимина, и от Намджуна, и Бан Чана. И тем более от Данте, — Говард тяжело вздохнул и утёр пот со лба. — Давайте на этом закончим. Я скажу секретарю, чтобы всем разослала приглашения на следующее официальное собрание Совета. Пока никакой самодеятельности, на четырёх не нарываемся, в конфликты не вступаем. Нехотя люди встали из-за стола и, перешёптываясь, покинули зал совещаний. Только когда за ними закрылась дверь, Говард смог облегчённо выдохнуть и обернуться ко всё это время молчащему Акело. Премьер-министр был так зол, но мужчина перед ним не выглядел испуганным или встревоженным случившимся. — Смерть Адама — твоя ошибка. Неужели так необходимо было трогать этого омегу? Я не понимаю, очевидно, что Джехёна он не убивал. Если ты хотел найти предлог для обыска дома, можно было придумать что-то другое. — Чего вы все раскудахтались? — Акело хмыкнул и встал со стула, поправляя полы пиджака. — Адам Томпсон — пушечное мясо, маленькая жертва для достижения великой цели. Ты же хочешь избавиться от четырёх? — Да, но он был моим другом… — На войне нет места дружбе, Говард, — Акело снисходительно посмотрел на мужчину, как на последнего глупца, похлопал его по плечу и, спрятав руки в карманы белых брюк, направился к двери. — Гови, не нервничай. Всё идёт по плану.

🩸🩸🩸

В душ Чонгук так и не пошёл. Вместо этого отрыл по своему вкусу в баре бутылочку вина и, когда вернулся в гостиную, в одиночестве наслаждался алкоголем и фруктами, найденными в холодильнике. Намджуна он больше не видел, возможно, альфа уснул в гостевой спальне, возможно, уехал, но в квартире было тихо, как в гробнице. Дядя присоединился спустя какое-то время. Где он был, Чонгук спрашивать не стал, но, судя по всему, приводил себя в подобающий вид после игрищ с Намджуном. Чонгук мог бы отпустить парочку колких шуток, но всё-таки решил, что это неуместно. Хён был чем-то встревожен, альфа будто переживал не лучший период. Омега решил не встревать в драму этих двоих. Ему своих проблем хватает с головой. Скоро приедет Тэхён, и им предстоит многое обсудить. Чонгук не пойдёт на поводу у эмоций. И пусть внутри всё свербит и покалывает от ожидания встречи, омега может держать в узде чувства. Сначала пусть альфа объяснится, а там решат по ситуации. Ждать Тэхёна долго не пришлось, явился спустя пятнадцать минут. Сегодня он даже решил позвонить, а не вломился, как делал это обычно. Чонгук остался за столом пить вино, а Джин отправился открыть дверь. — Где он? — резкий тон Данте донёсся до ушей раньше, чем тот появился в поле зрения. Тэхён ворвался в комнату прежде, чем Сокджин успел ответить. В воздухе явственно чувствовался запах другого альфы, и Ким хмуро просканировал взглядом комнату, выискивая источник. Но заметив Чонгука у барной стойки, забыл о чужаке и в два шага промчался к омеге. Рука с бокалом дрогнула, алые капли потекли по запястью, вино попало на пиджак Тэхёна, а сам Чон оказался лицом прижат к широкой груди Данте так крепко, что двинуться не мог. — Ой, — тихо выдал юноша, поражённо хлопая глазами и тут же расслабляясь в тёплых объятиях. Не думал он, что их встреча окажется настолько тесной, но, вспомнив о своих обидах, взбрыкнул и начал отпираться от мужчины. — Ты в порядке? Не ранен? — Тэхён острым взглядом пробежал по телу омеги, проверяя на травмы, но ничего не нашёл и заметно успокоился. — Будто тебя это волнует, — фыркнул Чонгук, вскидывая руками, чтобы альфа перестал обнимать его за плечи и отодвинулся. Брови снова сошлись на переносице Тэхёна, не сразу улавливая, в чём проблема. Он только открыл рот, чтобы ответить, но встрял Сокджин. — Тэхён-а, я что-то не понял. Ты же сказал, что заберёшь его у Бан Чана? Ничего объяснить не хочешь? — Ким сложил руки на груди, и вот уже двое омег ждали от альфы объяснений, которых у него не было. — Ты обещал меня забрать? — недоверчиво уточнил Чонгук, но скепсис в его тоне не поубавился. Напротив, подозрений стало ещё больше. — Чего молчишь? Сказать нечего? — Стоп, — рявкнул альфа, обрывая поток бессмысленных вопросов. — Сокджин, я так же, как и ты, понятия не имею, что он здесь делает, но мы сейчас это выясним, а потом я заберу Чонгука и увезу домой. — Никуда я с тобой не поеду! — воскликнул омега, отворачиваясь к одинокому полупустому бокалу с вином. У Тэхёна случилось дежавю, они через это уже проходили. — Я уже сказал, но если до вас не доходит с первого раза, повторюсь: я сбежал от Бан Чана, потому что от вас двоих помощи хер дождёшься. Один пропадает хуй пойми где, второй романы крутит. Ничего, я мальчик самостоятельный. Могу сам за себя постоять. Тэхён и Сокджин переглянулись. Альфа не сдержал тяжёлого вздоха и терпеливо слушал всю эту тираду, полную обиды. — Чонгук, не говори о том, чего не знаешь. И хватит пить, — Сокджин отобрал у племянника бокал и бутылку, убирая их в шкаф. Сейчас он включил нравоучительный тон, как строгий родитель. Иногда же надо им быть. — Думаешь, никто не переживал? Я сожрал три упаковки валерьянки и выел мозг Тэхёну, так что не смей меня в чём-то упрекать, засранец. Чонгук закатил глаза и тихо выругался. Он уже и забыл, как хорошо может быть дома. На секунду омега даже подумал, что скучает по тишине и спокойствию, царившему у Бан Чана. — Ты не хочешь ехать домой? — Тэхён решил не заставлять омегу делать то, чего он не хочет. В том, что Чонгука украли — была его вина, поэтому оправдываться, как Сокджин даже не пытался. Омега замялся и закусил губу. Не то что бы он не хотел домой, скорее чувствовал какую-то обиду, словно близкие люди о нём забыли. Это чем-то смахивало на разочарование и обделённость. Может по-детски, но Чонгук не мог проигнорировать это чувство. Он больше всего ждал Тэхёна, а тот не пришёл. — Ты вообще пытался меня найти? Просто признай, что тебе насрать на меня, — воскликнул юноша. Его распирало от желания врезать альфе, но делать этого он не стал. Он же не истеричка, чтобы в драку лезть. Взгляд Тэхёна стал значительно теплее, и уголок губ тронула мягкая улыбка. — Я не прекращал поиски ни на минуту с момента, как узнал, что тебя забрали, — хриплый голос звучал устало. Чонгук громко сглотнул и посмотрел в глаза Тэхёна, чувствуя подавляющую слабость. — Не веришь мне? Можешь спросить Юнги. Он стёр ноги в кровь, выполняя мои приказы. Может быть, Тэхён так и не стал героем-спасителем Чонгука, потому что омега оказался шустрее, но он хотя бы смог наказать ответственных за случившееся. Чонгуку не стоит знать, что человек, подписавший ордер на его арест, уже мёртв, как и половина охраны, упустившая его из-под носа. Чонгук с прищуром взглянул на мужчину, до последнего стараясь держаться выбранной позиции. Но, слушая, что говорит Тэхён, безоговорочно верил каждому слову. Как бы он ни обижался или злился, какая-то неведомая сила вынуждала сдаться. Чонгук никогда не был слишком доверчив, но Тэхёну верить хотелось. Откуда у омеги такая непоколебимая уверенность в альфе — неясно. Он просто знал, что тот не врёт. Чувствовал это и не ставил под сомнение, а если и пытался, быстро отступал. — Я устал. Хочу домой, — Чон спрыгнул со стула, обогнул альфу и направился к выходу. Тэхён хмыкнул, похлопал Джина на прощание по плечу и направился следом. До парковки они добрались в полном молчании, так же тихо сели в машину и выехали. Ким с нежностью поглядывал на притихшего рядом омегу, вдыхал лавандовый запах и не торопясь вёл. Но нутром чуял, что Гук копит злость, чтобы ещё из-за чего-то поспорить. На самом же деле омега втихаря также радовался тому, что они снова вместе. Он соскучился. — Мне потребуется твоя защита, — первым заговорил Чонгук, с ногами забираясь на сидение и разглядывая в окно город. — Я разозлил Бан Чана. Мой побег вылезет мне боком. — Что ты сделал? — с задором спросил альфа. Сама мысль о том, что омега смог отравить жизнь Бан Чана, приводила Тэхёна в восторг. К тому же не придётся отдавать этому обмудку Феликса и Чимина. — Нашёл оружие, приковал его к камину и угнал тачку, на которую он молиться готов. Она в трёх улицах отсюда, на платной парковке, я обещал, что ему её вернут, — Чон удивлённо обернулся к Тэхёну, когда вместо ответа услышал смех. — Что смешного я сказал? По-твоему, это весело? Он меня в фарш перекрутит, когда найдёт. — Ну, пусть попробует найти сначала. Второй раз я такой ошибки не совершу, — отмахнулся альфа. — Просто не верится, что его одолел омега. — Ты ещё скажи, что омеги — слабые и беззащитные создания, — огрызнулся Гук, оборачиваясь к сияющему заигрывающей улыбкой Тэхёну. Не часто его можно было увидеть в таком хорошем настроении. — Я могу за себя постоять, так и знай. — Можешь-можешь. Ты мне это ещё с первой нашей встречи регулярно демонстрируешь. Захочу забыть — не забуду, — альфа подмигнул юноше, положил ладонь на его колено и мягко сжал, вынуждая того отвернуться к окну, чтобы спрятать глупую улыбку. — Я разберусь с Бан Чаном, не бойся. И я больше не поставлю тебя под удар, обещаю. — Он сказал, что ты меня не ищешь. — И ты в это поверил? Теперь моя очередь обижаться, — Тэхён наигранно надул губы, за что тут же получил лёгкий пинок в плечо. — Боже, с тобой сегодня невозможно серьёзно разговаривать. Какая муха тебя укусила? — Чонгук дождался, когда альфа соберётся и снова станет серьёзным. Они же обсуждают важные вещи. — Я…я не хотел в это верить. Просто тебя так долго не было, что я уже не рассчитывал, что ты придёшь… И я злился на него, на тебя и на себя… — Если бы я тебя не искал, Сокджин как минимум оторвал бы мне голову. Ты знаешь, что он угрожал меня убить? Твой дядя иногда даже меня пугает. — Так ты только поэтому искал меня? Ясно всё с тобой, — Чон сложил руки на груди и отвернулся к окну. Тэхён потянул его за ладонь и переплёл их пальцы, чувствуя, как потеют ладошки омеги. Они ехали в тишине и спокойствии несколько минут, пока Гук не удержался и не заговорил снова. — Бан Чан ещё кое-что сказал мне, и я хочу знать, правда ли это…. — Спрашивай, — спокойно отозвался альфа. — Ты собирался отдать ему Чимина? Я говорил тебе, что он мой друг. — Не ты ли обижался ещё полчаса назад, что я, по-твоему мнению, ничего не делал всё это время и не искал тебя? А теперь обижаешься, что я готов был отдать твоего друга Бан Чану? — Тэхён хмыкнул, но оставался непоколебим и спокоен. Нет смысла обманывать Чонгука. — Если выбор встанет между тобой и кем-то ещё, моё решение будет очевидно. Ты можешь на меня злиться, кричать, ругаться или принять это как данность, — альфа поднёс ладонь омеги к свои губам и поцеловал тонкие пальцы. На это омеге ответить было нечего. А что он должен сделать? Устроить истерику? А смысл? Тэхён чётко выразил свою позицию, и если Чонгук хочет с ним быть, он может только её понять и принять. Или он может уйти, но даже это не гарантирует, что Чимин будет впредь всегда в безопасности. Остаётся только надеяться, что в подобных ситуациях они больше не окажутся.

***

Приехав домой, первым делом Чонгуку бросились в глаза новые люди в охране. Когда Тэхён успел сменить людей? Он только хотел спросить, как из дома выскочил Рафаэль и бросился их встречать. — С возвращением, господин, — дворецкий вежливым кивком поприветствовал омегу. Чонгук прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-то грубое. — И тебе салют, — легко бросил юноша, отходя от машины. Всё тело ломило, он и не подозревал, как сильно устал. — Где Юнги? Вы разобрались с находкой в его багажнике? — Чон обернулся и завертел головой, пытаясь понять, о чём речь и что он пропустил за пять дней. — Господин Мин уехал, но перед этим вызвал доктора Хьюго и отдал приказ охране. Вашего подопечного держат под контролем, его раны оказались серьёзнее, чем ожидалось. — Хорошо. Я разберусь с ним завтра, — Чонгук ждал, что Тэхён объяснит ему, в чём дело, но альфа не видел в этом необходимости. — Идём, — он взял омегу за руку и повёл за собой в дом. — Господин, — позвал Рафаэль, когда они уже поднимались по лестнице. — Папка с документами из Олимпа в вашем кабинете. — Спасибо, Рафаэль, — альфа благодарно кивнул и пошёл дальше. Чон обернулся, презрительно разглядывая омегу, задержавшегося возле куста с розами. За пять дней этот слизняк ещё больше втёрся в доверие. Тэхён, заметив, что Чонгук отстаёт, обнял его за талию и увлёк за собой, вынуждая забыть о дворецком. — Мне надо просмотреть документы. Отдохни пока, а я скоро приду. — Опять твоя работа? — Всего двадцать минут и ни секундой больше, — повторяя жест в машине, Тэхён поцеловал ладонь омеги и проводил к лестнице, а сам направился к кабинету. Чонгук не стал спорить. Пока поднимался на второй этаж, то думал о том, как благотворно на Тэхёна подействовала разлука. Может, почаще в плен попадать? Нелепо, но они всё ещё жили порознь. К себе Чонгук идти не захотел, поэтому свернул к спальне альфы и решил здесь его дождаться. Как всегда, идеально прибрано, сквозь раскрытое окно слышен шум волн. Этот звук всё ещё навевал омеге дурные воспоминания, но оказаться снова в стенах комнаты Тэхёна было приятно. Единственное, что постель совсем не пахла альфой. Видимо, Рафаэль застелил свежее. Чонгук подошёл к зеркалу и внимательно рассмотрел себя. Зрачки обычные, жар спал, тело не знобило, чувствовал себя на удивление спокойно. Если бы таблетка успела раствориться, она бы уже подействовала. В этот раз ему повезло, но Тэхёну знать о случившемся не стоит, иначе он точно убьёт Бан Чана. Вспомнив о жутком поцелуе, Чонгук зашёл в ванную комнату, прилегающую к спальне альфы, и принялся чистить зубы. Он стоял с зубной щёткой в руках и ртом, полным пены, когда дверь бесцеремонно открылась и на пороге появился Рафаэль. Вот так нагло и без стука. — Господин Ким просил передать, что для вас наполнена ванна на террасе. Он подумал, вы захотели бы расслабиться после возвращения домой, — Чон поджал губы, сверля взглядом омегу. Он склонился над раковиной, сплюнул и прополоскал рот. Чонгуку такая новость совсем не понравилась. Тэхён ведь знает, как он не любит воду, к чему всё это? Но решил хотя бы глянуть одним глазком, если не понравится — уйдёт. — Это он так тянет время, чтобы подольше посидеть над своими бумажками? — не задумываясь, проворчал юноша, обтирая лицо полотенцем. Он не ждал ответа, но заметил на губах Рафаэля странную улыбку и подозрительно прищурился. Шаркая ногами, омега прошёл к двери и уже собирался выйти из спальни, но в последний момент остановился и обернулся. — Эм…я тут хотел сказать… — А? — Спасибо, вот, я сказал, — омега с трудом выдавил из себя эти слова и весь побледнел, словно его вот-вот стошнит. — Хоть сбежать и не получилось, ты хотя бы пытался… Вежливая улыбка Рафаэля приобрела какое-то ехидство, и Чонгука от этого замутило ещё сильнее. За долю секунды он успел миллиард раз пожалеть, что стал благодарить омегу, хотя не обязан был это делать. — Ваша защита входит в мои обязанности. Не стоит, господин Ким меня уже наградил за хорошую работу, — без лишних слов парень вышел из спальни и скрылся на лестнице, а Чонгук слышал хруст собственных скрежещущих зубов. Наградил? Это ещё как понимать? Он ему его награждалку оторвёт. Омега спустился на первый этаж, обошёл дом и вышел на заднюю террасу. Хотя ещё только начало мая, погода на удивление была достаточно тёплой, чтобы принимать ванную на улице, но всё равно подобная идея не воодушевляла омегу. Он прошёл вперёд, завернул за угол и резко притормозил. — И это он называет ванной?! — Чон поёжился и нехотя приблизился, разглядывая джакузи шириной метра в три и, судя по всему, настолько глубокое, что если встать в полный рост, вода запросто достанет до плеч. Джакузи было наполнено водой с мягкой, сладко пахнущей пеной, по бортику расставлены ароматические свечи. С учётом, что солнце уже садилось и приближались сумерки, атмосфера и правда получалась расслабляющей. Да и сама площадка располагалась так, что никто посторонний не мог сюда попасть или увидеть, что здесь происходит. Уединение и покой. Но самое интересное во всём этом — альфа, вынырнувший из воды от звука шагов. Мужчина, зачесав пятернёй мокрые волосы, опёрся о бортик и взял из пепельницы уже закуренную и наполовину истлевшую сигарету, затягиваясь и выпуская дым. Чонгук нервно облизал губы, наблюдая за таким Тэхёном. Альфа выглядел так сексуально, наблюдая за ним, омега ощутил давно забытое давление внизу живота и пробежавшую волну жара от затылка до пальчиков ног. — Вот так ты работаешь, значит? — Бумаги подождут, — лениво протянул альфа, стряхивая пепел и снова затягиваясь. — Будешь там стоять или присоединишься? — Тэхён хрипло засмеялся над потерявшимся от неловкости омеги. Он затушил сигарету и бросил любопытный взгляд на юношу. Видеть Чонгука стушевавшимся и смущённым было чем-то новым. — Вода остынет, пока ты залезешь, или тебе помочь раздеться? — Ты же в курсе, что я боюсь воды? Ванная с Тэхёном — это весьма заманчиво, но никак не отменяет лютый страх Чонгука от одного вида наполненного до краёв джакузи. Стоя в стороне, его охватывает паника, и есть ощущение, что если он залезет в воду, это может стать проблемой. — Ты же в курсе, что я не дам тебе утонуть? — альфа оттолкнулся от бортика и подошёл ближе к центру. — Чонгук, твой страх надо как-то перебороть. Мы можем попробовать вместе, но заставлять я тебя не стану. Вечно жить с фобией — не самая удачная идея, не находишь? Тэхён, конечно, был прав. Если не дать отпор сейчас, рано или поздно омегу сожрёт его страх. Так и с ума сойти недолго. Чон колебался и не отрывал глаз от воды, внутри уже все органы сдавило, и по телу пошла колкая дрожь. — Только давай договоримся. Без всяких глупых шуток с брызгами и попытками утопить друг друга. — Я бы не сделал так, зная, что ты боишься, — альфа вскинул руки в примирительном жесте, и Чон больше не задавал вопросов. Он начал стягивать с себя одежду, отвернувшись вполоборота, будто так Тэхён не увидел бы его наготы. Альфа, сидя в воде, внимательно наблюдал за омегой, но не подавал ни звука, чтобы не смущать его ещё сильнее. Брови мужчины взлетели вверх, когда Чонгук первым делом вытащил из-за пояса пистолет и небрежно бросил на пол. Он про него уже и забыл, привыкнув, что эта штука болтается сзади. Но обсуждать это они не стали. Юноша потянул за края свитера и, сняв его, отложил в плетёное кресло, вздрогнув от прохлады, коснувшейся тела. Раньше Чонгук был куда соблазнительнее. Он ходил в зал, поддерживал форму и вкусно кушал. А теперь его тощая фигура с впалым животом и заметно выпирающими рёбрами уже не казалась такой привлекательной. По крайней мере, так думал сам Чонгук, обхватывая себя руками. Тэхён скрупулёзно разглядывал тело омеги, иногда хмурился, но не давал никаких комментариев. Настолько обнажённым Чонгук предстал перед ним впервые. Плоский живот, выпирающие ключицы, белая, как молоко кожа, мягкие изгибы и тонкие запястья. Альфа тихо вздохнул и встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Когда на омеге остались только штаны, Тэхён смог как следует рассмотреть спину юноши. Выбритый затылок и белые волосы, собранные в пучок на макушке, длинная шея, острые лопатки, но самое интересное, что теперь была видна вся татуировка, до этого скрывавшаяся за одеждой. Тэхён и не думал, что рисунок окажется настолько большим. От середины шеи чернильное тату тянулось вниз вдоль позвонков и заканчивалось почти у поясницы. Тонкая веточка с листиками и маленькими бутонами. Альфа не сразу понял, какие цветы там изображены, но, рассмотрев получше, узнал незабудки. Чонгук расстегнул ремень и снял штаны. Тут у него возникла заминка, должен ли он раздеваться догола? Омега обернулся и заметил среди одежды альфы на полу чёрные боксеры, видимо, сегодня они забывают обо всех приличиях. Чонгук давно не был с мужчиной, за всеми стрессами и волнениями чувство близости с кем-то стёрлось из памяти и сейчас вызывало неуместное смущение. Набрав в лёгкие побольше воздуха, юноша снял белье и обернулся к Тэхёну. Мужчина был как никогда серьёзен, но рассматривал омегу внимательно, с какой-то неизвестной прежде нежностью. Чонгук подошёл к бортику, присел на холодный кафель и опустил ноги в воду. Горячая не настолько, чтобы обжигать, но достаточно, чтобы не замёрзнуть в весеннюю погоду. В воздухе пахло маслами, от пены шёл сладкий запах чего-то фруктового. На этом моменте смелость Чонгука иссякла, и двигаться дальше он не решился, хотя и понимал, что свесить ноги в воду недостаточно. На помощь пришёл Тэхён. Он подплыл к омеге и, положив руки на бортик по обе стороны от его бёдер, поцеловал сначала одну коленку, затем вторую, пуская тепло по чужому телу. Чонгук смотрел на него сверху вниз и непроизвольно вздрогнул, сердце давно так быстро не билось. — Спускайся ко мне, — альфа поманил юношу и, слегка потянув его за ногу, аккуратно утащил за собой в воду. Чон хотел коснуться дна, но, не нащупав его ногами, запаниковал и за секунду ощутил дикий страх, пробивающий струной тело, а затем почувствовал руки на талии и ногах. Тэхён подхватил его и посадил к себе на бёдра, быстро успокаивая и гладя по спине. — Тшшш…не бойся. Я тебя держу. — Только не отпускай, — взмолился омега, хватаясь за шею альфы и сцепляя ноги у него за спиной. — Ни за что не отпущу, — в тон ему ответил Ким, разворачиваясь от бортика и направляясь к середине джакузи. Он распустил пучок и позволил белым волосам свободно упасть на плечи. Альфа, чувствуя сумасшедшее чужое сердцебиение, хотел сказать что-то подбадривающее, чтобы успокоить, но прежде чем успел открыть рот, Чонгук его поцеловал. Тоже действенный способ отвлечься. Омега сегодня был особенно чувствительным, целовался ласково и медленно. Тэхён разрешал ему вести в поцелуе, а сам только подстраивался под заданный ритм. Влажные губы скользили друг по другу, слабые возбуждающие причмокивания разбавляли тишину, кончик горячего языка игриво мазнул по губам альфы и исчез. Когда они отстранились, сердце Чонгука всё ещё билось быстро, но уже от нехватки воздуха, и напряжение в теле напоминало не страх, а приятное, томное, ещё только зарождающееся возбуждение. — Страшно? — поинтересовался альфа, раскачивая юношу на руках и убаюкивая в воде. Созданные их движением волны окутывали тесно прижатые друг к другу тела, согревая. Чонгук медленно привыкал, хотя хватка на плечах Тэхёна всё ещё была стальной. Он доверял альфе, знал, что тот не отпустит, но вода, окружившая их, приводила его в ужас. — Не страшно, пока ты не спрашиваешь, — Чон громко сглотнул и услышал в ответ смешок. Тэхён поцеловал его в плечико, в изгиб шеи и под челюстью, попутно собирая губами капли воды. — Какая история у твоей татуировки? — Я сделал её после гибели родителей, в память о папе, — и хотя тема была весьма щекотливая, Чонгук охотно согласился об этом говорить, перебирая пальцами влажные волосы альфы. — Папа пах незабудками, поэтому я придумал такое тату. — Никогда не нюхал незабудки, — признался Тэхён, заставляя Чонгука улыбнуться. Память о родителях всегда будет с ним. И сейчас ему начинает казаться, что он правда сможет это пережить. Долгое время он был во мраке. Сначала появились серые блики, затем тусклый луч света, но с каждым днём он становился всё ярче. И Чонгук шёл к нему, иногда падал, иногда полз, но упорно двигался вперёд. — А что насчёт тебя? У тебя есть родители? — юноша провёл пальчиком по плечу мужчины и тоже поцеловал его в шею прямо под ухом. — У всех есть родители, — альфа улыбнулся, прижимая Чонгука к себе крепче. — Да, но ты не просто какой-то человек. Ты же Данте, гроза целого Монреаля. Люди дрожат при упоминании одного только твоего имени, а потом ты приезжаешь к семье, надеваешь пушистые тапочки, становишься примерным сыном и кушаешь домашние пирожки, приготовленные мамой, — омега изогнул бровь и звонко засмеялся, представляя себе описанное. Он даже не представлял, насколько был близок к истине. — Папой, — поправил альфа. — Мои родители оба мужчины, как и твои, а в остальном ты прав. Всё именно так, — но недоверчивый взгляд Чонгука был красноречивее любых слов, и Тэхён принялся объяснять. — У меня было здоровое детство в полной семье. Чтобы стать преступником не обязательно быть искалеченным душой, хотя…кое-какие травмы родители мне всё-таки оставили, но кто без них вырос, верно? — О каких травмах ты говоришь? — Мой отец был наркоманом, когда я был маленьким. Он подсел на эту дрянь, но быстро понял, что надо слазить. Лечиться начал, хотел семью сохранить, боялся, что папа уйдёт. Это длилось почти пять лет, закончилось всё мирно, но я успел увидеть такое, чего и в ужастиках не покажут. Когда он начал принимать, были ежедневные скандалы, крики, вещи пропадали, чуть до драки не доходило. А потом я своими глазами видел его ломку, несколько раз у него при мне припадки случались. Жуткое дерьмо. Я после этого наркоманов презирать стал, не выношу это, — альфа увлёкся своим рассказом, не заметив, что Чонгук напрягся и затих в его руках. Он будто даже пошевелиться боялся, они случайно коснулись слишком острой темы. — Ты обо мне тоже так думаешь? Презираешь меня? — Нет, — альфа посмотрел омеге в глаза. — Чонгук, я буду честен. Когда мы познакомились, твоё увлечение наркотиками меня отталкивало. Я априори не принимаю такие вещи, для меня это трудно. Но ты нуждался в помощи… Ты смог взять себя в руки, так что я горжусь тобой, — Тэхён потёрся носом о щёку омеги и мягко поцеловал его. — Не забивай этим голову. Ты не обязан соответствовать моим ожиданиям, но избавиться от зависимости надо. Для себя самого. Чон слабо кивнул и о чём-то глубоко задумался. — Правда гордишься? — переспросил юноша. — Хочешь, на крови поклянусь? — альфа ощутил пинок в плечо, но Чонгук быстро опомнился и притих. Если Тэхён уйдёт под воду, он отправится вместе с ним. — Ты такой несерьёзный сегодня. — Я не могу презирать человека, который так дорог мне. И тем более не могу бросить, поэтому мы вместе тебя вылечим, договорились? — Чонгук расслабился и кивнул. Такой ответ ему понравился куда больше. — Видишь, солнце, я могу быть серьёзным. —Как ты пришёл к такой жизни? Чонгук вдруг осмелел и заёрзал на руках альфы. Тэхён вынужденно отпустил его, и омега коснулся ногами дна. Вода теперь доставала ему аж до шеи, и комфортным это ощущение назвать было нельзя, но он хотел медленно приучать своё тело. Чонгук обнял альфу и не отходил от него ни на шаг. В тесных объятиях они расслабленно покачивались, горячие ладони под водой гладили талию и бока омеги. — Ох, это занимательная история. Я в Монреаль учиться приехал, а потом случайно попал на работу к одному человеку. Он был бизнесменом, позже я узнал, что эта сволочь торговала оружием и наркотиками, но оборот у него был небольшой. Четвёрки ещё не было, Совет жил спокойно, и законы были другие, — Тэхён довольно улыбнулся. По большей части новые правила установил он, его-то Совет не любит больше всех. — Если коротко, у меня мозги хорошо работали, и я решал юридические вопросы у этого козла, он просёк фишку и раскрыл мне, чем занимается. Я быстро понял, что это всё затягивает и если вовремя не свалить, о хорошей жизни можно забыть. Сказал ему, что ухожу, а он угрожать начал. Я слишком много знал, меня бы чем-нибудь тяжёлым за углом долбанули и если бы не убили, оставили дебилом до конца жизни. Короче, я вынужденно остался, ещё и получал крохи. Но не я один был недоволен, он многих оставлял ни с чем, так что я, можно сказать, затеял мятеж и прикончил засранца. Не своими руками, я только других науськивал. Планировал слинять и забыть об этой истории, но его люди лидера во мне увидели. А дальше всё как-то завертелось, и вот где я теперь. — Оу, — Чонгук поражённо округлил глаза от услышанной истории. — Ничего себе… а твои родители знают, чем ты занимаешься? — Знают, такое не скроешь, — альфа был абсолютно расслаблен, поднятая тема не была какой-то сложной или неприкасаемой. Чонгук в глубине души радовался, что смог узнать настолько личное о Тэхёне, ведь прежде мужчина ни о чём, кроме оружия, почти не говорил. — Было, конечно, трудно. Мы ругались, спорили, но в итоге они смирились. — И где они сейчас? — Живут в Корее, ведут мирную и спокойную жизнь, а я делаю всё, чтобы их покой никто не нарушил. У меня, кстати, ещё младшая сестра есть, но ей только одиннадцать. Очаровательная омежка, но в душе дьяволёнок. Прям как ты. Чонгук, затаив дыхание, слушал альфу. Никогда бы он не подумал, что у Данте есть младшая сестра. Теперь омеге хотелось увидеть ту сторону Тэхёна, где он в кругу семьи. Простой и настоящий, без образов, обязательств и своего громкого статуса. А может быть, с семьёй он совсем не меняется и Чонгук себе всё это придумал. — Ты меня удив… — Чон вскрикнул и с испугу запрыгнул на Тэхёна. Раздался громкий всплеск, и брызги мелкой рябью разлетелись по сторонам. Омега не успел ничего понять, весь сжался, облепив альфу конечностями. У него так бешено сердце не билось даже во время побега. Тэхён напряжённо оглядывался, с запозданием понимая, в чём дело. Джакузи находилось под балконом, где Рафаэль оставил ещё вчера корзину с фруктами. Как она упала — неясно, возможно, птицы столкнули или кто-то там ходил. — Тихо, не бойся. Это всего лишь фрукты, видишь? — Тэхён выловил плавающее в воде яблоко и показал омеге, чувствуя, как тот трясётся и почти впивается ногтями в его лопатки. — Чонгук, это случайность. Она, наверное, стояла на краю. Хорошо, не на голову упала. Альфа выловил корзину и убрал на бортик. Когда он поднял голову, на перилах балкона и правда появились две птицы. — Тупые создания, — Тэхён тяжко выдохнул и крепко обнял Чонгука. Всё шло так гладко, он почти забыл про свой страх, а теперь чуть ли не рыдал, пряча лицо на чужом плече. — Хочешь уйти из воды? — на удивление в ответ омега отрицательно замычал. — А что тогда хочешь? Чонгук отстранился и проникновенно посмотрел на альфу, ладонями обнимая за шею. Трясти его не прекратило, но взгляд обрёл нечитаемую загадочность. Тэхён никогда не был слишком эмпатичен. Однако сейчас он чувствовал в груди щемящую боль. Чувствовал нарастающие страх и беспокойство. Ему хотелось вырвать эти чувства с корнем, они не были его собственными, а истинный обладатель сидел на руках и поджимал губы. Неужели альфа действительно единственный чувствует это? Чонгук до сих пор не догадывается об их связи? Он либо ничего не чувствует, либо не придаёт значения. — Твой страх только в твоей голове, — поцелуй в ключицу. Мягкие губы коснулись белой кожи и поднялись выше по изгибу шеи. Нежный жасмин раскрылся, как пышный бутон, балуя рецепторы альфы. Тэхён мазнул языком по влажной коже, чувствуя сладость. Чонгук был скован, но тело приветливо отзывалось на каждое касание. Альфа крепче подхватил его за бёдра и подошёл к краю джакузи, прижимая омегу спиной к бортику. Горячая вода и фруктовый запах пены кружили голову, цитрус и лаванда красиво сочетались в переплетениях тонких ноток своих ароматов. — Хочу забыть о нём, — жалостливо прошептал юноша, утыкаясь носом в грудь альфы. Пальцы скреблись о смуглую кожу мужчины, оставляя тонкие царапинки. — Ты можешь мне помочь? Тэхён вместо ответа нашёл губы омеги, целуя сильно и желанно. Руками очертил пугающе худое тело и положил ладони на ягодицы, крепко сжимая, тут же слыша сквозь сомкнутые губы глухой стон. Возбуждение омеги было ещё слабым, но член уже стал твёрже и упирался в живот Тэхёна. Жар окутал обоих и не выпускал из цепкой хватки. — Ох, Чонгук-и, — шёпот альфы щекотал ушную раковину, и Гук повёл плечом. Тэхён захватил губами правый сосок, обвёл языком по кругу, прикусил зубами и только после того, как услышал жалобный стон, нежно облизал, аккуратно отпуская. Омега тяжело выдохнул и откинул голову назад, словно сдавался. Ласка осыпала грудь, шею, губы и плечи. На белой коже оставались красные отметины от влажных поцелуев и слабых укусов, а тишину заполняли громкие вздохи, плеск воды и стоны омеги. Чонгук ощущал себя странно, словно к возбуждению примешалось что-то ещё. Новое, едва осязаемое чувство единения, осевшее на рёбрах, грело и подталкивало ближе и ближе к альфе. Ему нравилось смотреть, как Тэхён облизывает губы, как целует его тело и аккуратно сжимает, чувствовать себя в его руках было увлекательно. Чонгуку впервые нравилась мысль о принадлежности кому-то. Осознанное доверие себя другому, взаимообмен чувств, энергии…любви… Юноша встрепенулся и вздрогнул от собственных мыслей. Его как холодной водой окатило, но, увлекаемый в очередной поцелуй, он быстро отвлёкся. Мало ли что могло прийти на ум затуманенному, возбуждённому рассудку. Тэхён вёл руками по спине Чонгука, это действие его заметно успокаивало и помогало забыть о страхе. Плавно двигаясь, он пальцами считал позвонки, попутно вслепую очерчивая маленькие чернильные незабудки, усыпавшие позвоночник омеги. Опустившись до поясницы, альфа нащупал впадинки, затем смял мягкие ягодицы, приходя в восторг от мысли, что на них могут остаться следы от ладоней. Чонгук трепыхался и почти млел. Его ресницы подрагивали, губы изгибались в букве «о», а тело льнуло вперёд, плотнее к мужчине. — Ты говорил, что я могу о тебе только мечтать, — напомнил Тэхён, прикусывая кожу на шее и оставляя след от зубов. Он тут же лизнул там языком и поцеловал, рассыпая отметины, как флажки на изученной территории. Чонгук встряхнул головой и порылся в чертогах памяти, пытаясь вспомнить, когда такое было. Зная его характер, возможно, и правда говорил. — И ты сейчас решил мне это припомнить? — Чон царапнул плечи Тэхёна, и тот фыркнул, разводя ягодицы омеги в стороны и проводя пальцем, едва задевая вход, сочащийся смазкой. — Аахх…жестоко…. — Не придумывай, я с тобой сама нежность, — проворковал Ким, сладко целуя губы омеги. Чон выругался, когда Тэхён навалился на него всем телом, крепко прижимая к бортику, и протолкнул внутрь палец. Всего на одну фалангу, но как же было приятно это ощутить. Казалось, ближе уже некуда, но Чонгук льнул к альфе, как только мог. Он нетерпеливо повёл бёдрами и закусил губу. Тэхён плавно ввёл палец до конца. Чувствуя, как омега дрожит и сжимается, он мягко поцеловал его в висок, скулу и губы. Хотел целовать его много и постоянно. Чонгук был до неприличия влажным и возбуждённым. Бери хоть сейчас, но Тэхён решил не торопиться и убедиться, что омеге не будет больно. Альфа, сжимая талию, языком лизнул шею, поцеловал возле ключицы и добавил второй палец. Чонгук нахмурился, но легко смог расслабиться. Пальцы входили свободно, до самой костяшки, надавливая на тугие стеночки и выискивая заветную точку. Чонгук так плотно обхватывал Тэхёна, его пресс напрягся, мышцы призывно сокращались, завлекая проникнуть глубже. — Тэхён…аахх…., — скомканный вскрик заставил их обоих замереть. Омега распахнул глаза и повёл бёдрами навстречу, пытаясь повторить случайное движение. Альфа ещё раз проник, слегка согнул пальцы и развёл, надавливая изнутри, добиваясь очередного бурного вскрика. — Ты такой узкий, жуть, — альфа облизал влажные губы, с нескрываемым удовольствием трахая омегу пальцами и прижимаясь носом к его шее. Тэхёну нравится дышать Чонгуком. Даже его кожа пахла сладко, как дурман. Такой запах во век не забудешь. — Ммм….заткнись, — с трудом прошептал юноша, сводя брови на переносице. Омега вертелся, стараясь получить больше. Жар распространялся от груди к затылку, он заливал тело. Вода плескалась вокруг от слабых раскачиваний тел. Так близко и тесно, Чонгук зажмурился от удовольствия. Тэхён добавил третий палец и, несмотря на нежные и чувственные ласки губами, трахал быстро и немного грубо, проникая резкими толчками. Он был сосредоточен на омеге, наблюдал, как тот мучается от удовольствия, как эмоции меняются на его лице и желание захватывает в плен порока. Чонгук закатил глаза и притянул Тэхёна за шею, вязко целуя и сталкиваясь с его языком. Он чувствовал, что уже на пределе и не может терпеть, двигался на пальцах, царапаясь спиной о выступы плитки, рвано глотал воздух и чувствовал боль в паху. Его тело вздрагивало при каждом проникновении и сокращалось, стараясь захватить пальцы в плен и не выпускать. Но стало пусто, и омега панически завертелся, стараясь найти бёдрами чужую ладонь. Почти случившийся прибой тихой волной унесло обратно в океан. — Ты…дьявол… — проскулил омега, ударяя кулаком альфу в грудь. Его губы раскраснелись и припухли от поцелуев, а глаза выражали вселенскую обиду. Тэхён тихо посмеялся, опуская ладонь между их телами, проводя рукой по твёрдому члену и мягко массируя покрасневшую от напряжения головку. — Солнце, ты понял это с запозданием, — альфа потёрся о вход, сжал руками бёдра и талию юноши, чувствуя, как его тело просится навстречу. — Да войди ты уже, — прошипел Чонгук, больно кусая мужчину за плечо. Тот шикнул и толкнулся плавно, но быстро проникая до конца. — Чёрт… — выругался омега, выгибаясь так сильно, что в позвонках раздался хруст. Было сладостно больно, но тело радовалось альфе и легко принимало Тэхёна. Стенки очень туго обхватили член, смазка стекала по бёдрам, омываемым горячей водой. Альфа двигался рвано, частично выходя и быстро толкаясь назад. При каждом движении он припечатывал тело омеги к стенке. Чонгука подкидывало, но крепкие руки держали так уверенно. Они снова целовались и тесно сжимали друг друга в объятиях. Движения из хаотичных становились плавными, когда альфе хотелось медленно проникать в тело, наблюдая, как Чонгук злится и ёрзает в желании ускориться. Затем снова начинал трахать, быстро и жёстко, выбивая из омеги громкие стоны, прерываемые ругательствами. Сколько же он матерился в процессе, Тэхён никогда не слышал столько матов во время секса. Он мял ладонями упругие ягодицы, входил до упора и сам почти сходил с ума от узости и жара. Их тела и пальцы сплетались, взгляды были направлены друг на друга. Чонгук чувствовал покалывание в пальцах ног, поднимающееся вверх, и лёгкое онемение в пояснице. Раскрытый, доступный только Тэхёну и влажный, он цеплялся руками за альфу, чувствуя приближение финала. Тэхён подбросил омегу на руках и всем телом навалился на него, интенсивно и быстро вбиваясь внутрь, тоже это чувствуя. — Аахх…чёрт, да…ещё немного… Тэ… — Чонгук обнял альфу одной рукой за затылок, а второй за спину, цепляясь так крепко, как мог, и сотрясаясь всем телом при каждом мощном толчке. Чувствовать Тэхёна было приятно и правильно, он был весь напряжён и несдержанно вбивался в омегу, с упоением ощущая, как тот дрожит. Дрожит от удовольствия и, вскрикивая, мечется в ярком оргазме, пока Тэхён продолжает двигаться в нём, головкой задевая все самые чувствительные места. Альфа сжал в руках омегу, насадил его до конца и, впившись в сладкие истерзанные губы, ощутил дрожь, пробегающую от ног до макушки. Его бёдра свело, и член, подёргиваясь, излился внутрь, о чём они с Чонгуком не договаривались, но омега был таким уставшим и поплывшим, что не сразу понял, что случилось. Ему было сложно даже шевелиться, вода, как никогда кстати, успокаивала и окутывала собой. — Прости, я был неосторожен, — альфа положил голову на плечо омеги, нежно обнимая его и всё ещё держа на руках. Чонгук коснулся ладонью его затылка и мягко погладил по влажным волосам. — Ничего, приму таблетку, — едва шевеля языком, прошептал юноша, запрокидывая голову назад. Звёзды ярко сияли в небе, чёрная мгла окутала мир, и отдалённо можно было услышать шум океана. Чонгук давно не чувствовал такого умиротворения и единения с самим собой, будто кто-то добавил в его пазл разобранной души недостающие детали.