***
Когда Рико чуть ли не отшвырнули от общей компании, которая направлялась к башне-тюрьме, она поняла, что это потрясающая удача, хотя, по сути, не было никаких причин, за которые её должны были повесить под улюлюканье толпы. Обычная двадцатидвухлетняя девушка, ничем не отличавшаяся от остальных. Всего лишь проводит непростительно много времени в компании пиратов, только и всего. В тот день, когда Хонджуна, Ёсана, Уёна, Сонхва и остальных пятерых пиратов повели в кандалах к башне, Адриан Торрес отвёл её в сторонку и начал расспрашивать о матери. Оказалось, что по юности испанец был довольно частым посетителем Беатрис Кастильо, и он отчётливо помнил, что у той была непослушная кудрявая дочь. Рико в тот день наплела удивительную историю о том, что она была пьяна, пираты эксплуатировали её и вообще она бесконечно рада, что командор спас её. Казалось, что Торрес поверил ей, но в глазах его всё-таки сверкали искорки недоверия к словам девушки. Однако это было и неважно. Главное — её отпустили, и теперь она вольна делать всё, что душе угодно. Севилья — её дом. Город неукротимых девиц и распутных юношей. Здесь раскрывалась вся суть Испании с её дерзким темпераментом. Как раз поэтому Рико, выросшая здесь, была далеко не робкой и молчаливой девушкой. Именно жизнь в Севилье, среди красок и страсти, научила её жить ярко и одним мгновением. Кого интересует дата твоей смерти, когда вечером ты с друзьями собираешься танцевать фламенко? Пробираясь по солнечным улочкам, девушка чувствовала, как тревога постепенно отступает, но она всё же не угасла до конца. Ведь теперь жизни девятерых мужчин лежали на её плечах, и в её интересах было как можно быстрее придумать какой-нибудь безумный план спасения. Именно поэтому Рико сейчас и направлялась к довольно крупной таверне, расположенной в центре города, потому что со стаканом пива и в хорошей компании идеи приходят быстрее. Даже посреди белого дня таверна была забита, да до такой степени, что Кастильо с большим трудом протиснулась к стойке, за которой девушка с чудесными короткими рыжими волосами и веснушчатым лицом возилась с непрекращающимися запросами подлить ещё чего-нибудь. Предсказательница уселась между двумя что-то громко обсуждающими мужчинами, чем привлекла внимание девушки, что разливала алкоголь. — Боже мой, детка Ри! — закончив с клиентом, она радостно подбежала к брюнетке, и, перегнувшись через стойку, крепко-крепко обняла её. Кастильо было приятно снова почувствовать себя любимой. — Послушай, Альба, у меня к тебе серьёзный разговор… — произнесла Рико, но девушка тут же её прервала, активно замахав руками. — Нет-нет-нет, я скоро закончу, и мы обсудим всё у меня дома, уговор? — подмигнула Альба, и Кастильо тут же радостно кивнула. — А пока выпей, расслабься. Оплачивать будешь рассказом о своём путешествии. Рыжая громко поставила перед ней большой стакан и плеснула туда пиво. Обычно предсказательница не пила посередине дня, да ещё и без особого повода, но, после всего пережитого, хотелось немного расслабиться и остановить таймер в голове, который отсчитывал каждый час до повешения пиратов. Несколько часов прошли незаметно, хоть Рико и провела их только в компании стакана с хорошим пивом, который Альба постоянно пополняла. Когда она закончила с работой, то уже постепенно накатывал вечер, и девушки вместе направились к ней в дом. — Ри, у меня был такой паршивый день, но я так рада, что ты решила вернуться в Севилью! Что, не очень-то тебе и понравилась Англия, а? — прощебетала девушка, пропуская Кастильо в свою скромную, но всё же со вкусом обставленную обитель. Альба Перес была до невозможности яркой и улыбчивой девушкой, которая покоряла всех мужчин своей миниатюрностью и кукольной внешностью, в то время как Рико обходили стороной, потому что всех пугали бесконечно длинные чёрные кудри и «ведьминские» зелёные глаза. Хоть Альба и была на четыре года старше Кастильо, они ещё в самом детстве смогли найти общий язык, так как семьи их жили почти в соседних дворах. Рыжая смогла поразить Рико двумя вещами: во-первых, её никак не пугали предсказания, которыми Кастильо привыкла разбрасываться направо и налево, а во-вторых — она смогла спокойно отпустить предсказательницу, когда та сказала, что здесь ей стало до невозможности тошно, и они с матерью собираются уплыть в Англию. — Нет, Альба, чёрт, нет, — предсказательница потёрла переносицу, — я… здесь ненадолго, понимаешь? Выражения лица Альбы тут же изменилось, хоть она и попыталась скрыть накатившее разочарование. — Вот как, — меланхолично произнесла она, ставя перед брюнеткой тарелку с фруктами. — Ну, ничего. Ты же будешь время от времени навещать меня, так ведь? Рико с готовностью кивнула, ещё не понимая, увидятся ли они когда-нибудь вообще. — Ну, всё, хватит слёз, — Перес пару секунд активно помахала перед глазами. — Давай, рассказывай, что там у тебя происходило. И Рико почему-то выдала ей всё без утайки. Почти. И про смерть матери, и про то, как её занесло на Тортугу, и, конечно же, про то, как она плавала с пиратами последний месяц. — Мне очень жаль, что с твоей мамой такое произошло, детка, — Альба снова обняла девушку, и, о боже, как же она была благодарна Перес за то, что та не стала углубляться в бесконечные сожаления. Наверное, Кастильо должна была чувствовать утрату, горе и грусть. Но всего этого не было, потому что все произошедшие с ней события заставляли её думать только о настоящем и будущем, но никак не о прошлом. Возможно, когда-нибудь она найдёт время на то, чтобы закрыться где-нибудь на неделю и только и делать, что плакать и плакать, и вспоминать о том, что она осталась одна в этом мире. Но пока ей было не до этого. Как только Альба выпустила брюнетку из своих объятий, то тут же атаковала её самым главным вопросом, который, должно быть, всплыл бы в голове у каждого. — Извини, малыш, стесняюсь спросить, но что ты делала в компании пиратов целый месяц? — Влюбилась, — небрежно ляпнула Рико, съедая очередную виноградинку. — Что, прости, ты сделала? И нужно было видеть удивлённое лицо Перес, когда Кастильо рассказывала ей о том, что капитан пиратского корабля — необычайно красив, молод, амбициозен, и подле него предсказательница чувствует себя защищённой. Девушка просто не смогла придумать других внятных объяснений её нахождения на пиратском корабле, а бред про любовь — это как раз в её духе. Рико стало забавно от того факта, что если бы это услышал сам капитан, то лицо бы его, наверное, исказила гримаса ярости, а затем недоумения. — И что, вы прибыли сюда, чтобы остановиться в ближайшем борделе и повеселиться? — Альба, успокоившись, закурила и выдохнула дым. — Его ждёт казнь, Перес, — серьёзно ответила Рико, — и мне нужна твоя помощь. Рыжая в который раз за вечер удивилась сказанному подруги. Она в миг потушила сигару, секунду-другую поразмыслила и ответила: — Ты бесшабашная идиотка, Ри. Единственная и неповторимая. Тебе придётся отплатить сама знаешь кому за участие в такой авантюре.***
Холодный пол из булыжника никогда не казался Хонджуну более привлекательным, чем в тот момент, когда его снова заковали и насильно подняли два испанца посреди ночи. Хотя, наверное, ночь уже подходила к завершению, о чём свидетельствовали маячащие вдалеке первые, еле как пробивающиеся лучи солнца. Мужчина пытался перебирать ногами быстрее, но всё, на что он был способен — это позволять охранникам волочить его. За всё то время, которое он провёл в тюрьме, ему давали максимум три куска хлеба и помутневшую воду со странным вкусом. Сил сопротивляться почти не было, рубашка болталась на исхудавшем теле, а глаза потухли. Ким с удовольствием бы соврал себе, что ему не всё равно на происходящее, и в нём по-прежнему бушует то пламя мятежа, зародившееся ещё где-то в детстве. Но вот, испанцам, видимо, надоело нести его тушу, и они бросили его. Пират упал на колени, и не было в нём ни малейшего желания вставать, бросать дерзкие взгляды на всех и вся, говорить громко и чётко, и, в конце концов, действовать. Удар сапогом прилетел в его спину, заставляя, сомкнув зубы, медленно восстать и идти упёрто, прямиком к своей смерти. К такой позорной и глупой смерти. В сопровождении охраны Хонджун вышел из башни. Он быстро начал оглядываться вокруг, пытаясь запомнить окружающий его мир, которым он не успел насытиться за те несчастные двадцать три года, за которые, как мужчине казалось, он побывал везде, даже на незнакомых островах с тунеядцами. Конец всегда был чем-то далёким для него; чем-то, что было окутано тайной и бравадой. Пират, даже стоя на пороге между жизнью и петлёй, всё ещё думал о том, что конца на самом деле не будет; что кто-то появится, спасёт, поможет… Но Ким посмотрел вперёд, и сердце его сжалось: у подиума уже стояли такие же, как и он, заморенные и побитые товарищи с опущенными головами, а ещё чуть вдалеке стражник удерживал норовящую вырваться девушку, которая что-то непрестанно кричала на грани истерики. Солнце уже достаточно взошло для того, чтобы Ким смог разглядеть потешавшуюся над заключёнными толпу, побледневшее лицо Сонхва, дрожащие плечи Уёна и зелёные глаза предсказательницы, которая была готова вот-вот расплакаться, чего пират никогда не видел. Мужчина разочарованно вздохнул. Хотя был ли он в таком положении, чтобы разочаровываться? Нет, определённо не такого конца он всё же ожидал. Он первым вступил на эшафот, возглавляя свой маленький отряд в последний раз, и в тот же миг уловил на себе взгляд какого-то юнца из толпы, который почему-то смотрел на пирата с сожалением, с неизвестной грустью. Ровно также Хонджун смотрел на то, как испанцы волочили к петле Оливье Левассёра на Тортуге: с некой печалью, что пират заканчивает свою жизнь на суше. Ким заканчивал свою историю там же, где он её и начал. Взошедшее солнце позволяло увидеть ему, что по периметру расставлено не так уж и много охраны, как ему представлялось. Дома с милыми кирпичными крышами, окружавшие площадь, нагромождались друг на друга бесконечными слоями, создавая сеть узких переулков, среди которых можно было легко затеряться, если бы понадобилось. Хонджуна грубо подтолкнули к колыхающейся на ветру верёвке. Толпа радостно заулюлюкала. У него хватило сил с яростью глянуть на испанца, но он столкнулся только с пренебрежением и насмешкой. Потом увидел Сонхва, в глазах которого мужчина не смог усмотреть страха; по лицу Уёна явно можно было понять, что до самого последнего вздоха он будет ненавидеть и презирать всех и вся. Вдалеке почему-то заиграли барабаны. Ёсан смотрел, или, можно сказать, наблюдал за всем происходящим с тоской, будто бы смог уже давно уловить главную суть, которая была пока неясна большинству. Вот и Кастильо, стоявшая в первых рядах, почему-то больше не вырывалась и не плакала, а, нахмурив брови, сосредоточенно смотрела куда-то за эшафот. Что должно произойти, если охранник не спускал с неё глаз? Перед лицом Хонджуна, наконец, появился испанец и накинул на его шею петлю. Капелька пота скатилась по жилке пирата, которая отбивала пульс свои последние двадцать секунд, прежде чем хозяин опуститься вниз. Капитану стало почему-то невероятно жарко, как при болезни. Из-за страха? Точно нет. В жизни он сталкивался с куда более ужасающими вещами. А это был пустяк. Ничего не значащий пустяк. Вверх взвился чёрный дым, раздуваемый ветром. Кто-то пронзительно завизжал, оглушая Хонджуна, которому и так было нехорошо. Охранники запаниковали, петли на шеях не успели затянуться. Толпа с криками начала редеть, люди бросались в разные стороны, наступая друг на друга. Вот тогда, будто бы появившись из воздуха, неизвестный в плаще и с плотно натянутым на глаза капюшоном вспрыгнул на эшафот, сначала принимаясь перерезать глотки испанцев, а затем и верёвки. Тут же рядом появилась и Рико, помогая человеку в плаще. Она всучила капитану и кому-то ещё мачете, потому что волна охраны начинала наступать, и ей явно требовалась помощь. — Быстро, быстро, уходим отсюда! Эшафот был в огне, окружающие в шоке, а громкий голос предсказательницы приказывал пиратам бежать за ней. Хонджун и его команда, попутно отбиваясь от испанцев, следовала за девушкой и её скрытым помощником. Им удалось сбежать с площади, где должна была случиться казнь, но Ким молился, чтобы не началась стрельба, иначе с клинками им будет трудновато. Сбивая взволнованных горожан, они петляли по улицам, и Уён, бежавший самым последним, успешно бросал на пути преследователей лотки с фруктами и ящиками, преграждая им дорогу любыми силами. Лёгкие жгло, но Кастильо ни на один миг останавливалась, боясь, что их могут нагнать, и тогда церемониться точно никто не станет. Ей казалось, что они довольно успешно оторвались, пока где-то совсем рядом не начали раздаваться звуки пальбы. Девушка в ужасе обернулась назад, и в это момент испанская пуля попала кому-то в бок живота. Уён тут же замедлил темп, схватившись за рану. Его рука сразу оказалась в крови. Он с отчаянием посмотрел на остальных. Ёсан мигом подлетел к нему и начал силой тащить вперёд. Кто-то из пиратов тоже подхватил Чона, и работа пошла быстрее. Рико не на шутку испугалась и запаниковала. Им нужно было пробежать ещё немного, но рана парня была серьёзной, и, о боже, кто знает, что с ним может случиться в пути. — Свернём сюда, — пробасил неизвестный в капюшоне, заставляя беглецов теперь следовать за ним через косые переулки. Хонджун, посмотрев назад, убедился, что охрана ещё не успела вывернуть из очередного угла и увидеть, как они подобно крысам пробираются среди тёмных щелей между домами. Они все вновь начали петлять по улицам, пока не выбрались к маленькому неприметному домику, который стоял на безлюдной улице. Предсказательница быстро запустила всех внутрь, а потом, воровато оглядевшись по сторонам, захлопнула дверь и сползла вниз по стенке, вцепившись руками в голову. Ёсан и ещё несколько мужчин смахивали с длинного стола всю посуду, кладя на него с трудом дышавшего Уёна. Лоб брюнета покрылся испариной, и он морщился при каждом вдохе и выдохе, но старался держаться мужественно. Через пару минут в дом влетела рыжеволосая девушка, чудом увернувшись от клинка, который на неё наставил пират, стоявший на входе. — Я принесла из дома всё, что ему в теории должно помочь, — обратилась она к Ёсану. Блондин кивнул, принимая из её рук инструменты и средства. Хонджун угрюмо наблюдал за тем, как Кан крутился вокруг своего пациента, приготавливая всё необходимое. А затем в нём закипела непонятная злость. Снова. Он быстрым шагом подошёл к до сих пор сидевшей на полу предсказательнице, присел перед ней и тихо заговорил: — Какого чёрта, Кастильо? Брюнетка подняла голову, и их взгляды встретились. Его выражал обиду и злость, её — жалость и страх. — Что ты имеешь в виду? — дрожащим голосом спросила она. — А ты посмотри, — хмыкнул Ким, — Уён ранен, нас разыскивает весь город, мы в непонятном месте с непонятными людьми… Вот я и спрашиваю, Рико, какого чёрта? — Хонджун, прекрати, — устало проговорил стоявший рядом Сонхва. Видимо, он услышал их разговор. — Мы сейчас не в том положении, чтобы устраивать перепалки. — Эти непонятные люди, как и я, жизнь вам спасли, — Рико, кажется, уже пришла в себя, потому что у неё появились силы на то, чтобы огрызнуться в ответ на возмущённый тон пирата. Чем он опять был недоволен? — И какой ценой, Кастильо, а? — голос мужчины становился всё громче. Он злился сейчас на всех, в том числе и на себя. Бледный Уён, лежавший в крови на столе, вызывал в нём желание обвинить в его ранении всех присутствующих в этой комнате. Капитан понимал, чёрт, он точно понимал, что ведёт себя подобно истеричке, но сбавить обороты уже не мог. Не было ничьей вины, лишь его в том, что иногда он оказывался слишком слаб, чтобы брать на себя ответственность. — Полегче, приятель, — пирату на плечо легла тяжёлая рука в кожаной перчатке. Мужчина поднялся и, наконец, встретился лицом к лицу с неизвестным, который помогал предсказательнице. — Для человека, которого только что спасли от верной казни, ты слишком неблагодарен. Он был чуть выше самого Хонджуна, но отличался большей худощавостью. Голубые глаза смотрели на пирата равнодушно. Обильная щетина, заострённые черты лица, чёрные волосы — он был коренным испанцем. — А ты?.. — начал было Ким, но тут Кастильо резко поднялась и встала между мужчинами. — Это Марк, а она — Альба, — указала брюнетка. — Мои хорошие друзья. Это… ну, неважно, мы здесь ненадолго. — Я, конечно, рад, что ты меня представила, — произнёс Марк, — но… — Если кто-то произнесёт ещё хоть одно, блять, слово, то я за себя не ручаюсь, — почти прорычал Ёсан, убирая мокрые волосы со лба и продолжая орудовать над корчившимся от боли Уёном. — Убирайтесь в другую комнату. Живо.***
Солнце над Севильей давным давно зашло за горизонт, оставляя маленькие дома среди темноты и заставляя жителей города зажигать свечи. Бесконечные оконца озарялись светом, и лишь жильцы одного дома сидели за столом при свете одной-единственной свечи. Альба тихо-тихо, словно боясь быть услышанной, накрывала на стол молчаливым мужчинам. Девушка выглядела уставшей и потрёпанной, но она всё равно старалась всем улыбаться в ответ. — Я редко бываю дома, чаще всего ем в таверне, — произнесла рыжая, накладывая кашу в блюдца. — Это всё, что у меня есть. — Большое спасибо тебе, Альба, — Ёсан искренне улыбнулся девушке и принялся за еду. — Спасибо, Альба, правда. Ты сделала достаточно, — Рико взяла её за руку. — Можешь идти домой, мы справимся сами. Марк, — предсказательница обратилась к стоящему в проёме мужчине, — ты тоже можешь идти. — Ну, нет, — мужчина лениво прошёлся к столу и уселся рядом с брюнеткой, развалившись на скрипучем стуле, — не могу же я оставить тебя одну с этими пиратами. — Уживалась раньше — уживусь и сейчас, — хмыкнула девушка. — А чей это дом? — резко спросил Ёсан, посматривая на крайне молчаливого капитана, который почти опустил свою голову в тарелку. Рико и Альба переглянулись. Видя, что Кастильо не горит желанием рассказывать что-либо, Перес ответила: — Это дом Рико. Бывший, — поправилась рыжая, садясь за стол к остальным. — Уезжая в Англию, она и её мать не захотели продавать его, поэтому оставили мне на попечение. Ёсан понимающе кивнул. — Боишься нас? — вновь спросил Кан. После слов его за столом на несколько секунд воцарилась тишина: все посмотрели на непринуждённого пирата, который продолжал есть. Оцепенение прошло, и вновь раздался звон ложек. — Не очень, — честно ответила девушка. — Раз Рико доверяет вам, то причин волноваться нет. — Причины волноваться есть всегда, — ввернул своё Марк. — Они пираты, Альба. Не ведись на их ложное обаяние. — Кто бы говорил, — буркнул юный матрос, с неприязнью глядя на испанца. Тот хмыкнул и поднялся из-за стола. — Не хочешь сказать мне это громче ещё раз, а? — видя, что парень вжал голову в плечи, Марк многозначительно усмехнулся. — Трус. Хонджун резко положил ложку на стол. Кажется, терпение его было уже на исходе, и все это прекрасно поняли. Рико, быстро сообразив, что к чему, тут же сказала Марку: — Пожалуйста, уйди. Испанец, ожидавший поддержку от девушки, посмотрел на неё и Хонджуна с неким разочарованием и досадой. — Понятно, — мужчина резко встал из-за стола и уже направился к проходу, но, остановившись, произнёс свою последнюю фразу: — Не забудь о плате, Рико. Громко хлопнула входная дверь, и вновь воцарилась звенящая и такая неудобная тишина. — Я, пожалуй, пойду проверить Уёна, — произнёс Ёсан. — Альба, не поможешь мне? — Ах, да, — опомнилась рыжая, улыбаясь блондину. — Конечно. Все начали постепенно расходиться. Сонхва, прежде чем уйти отдыхать, пожал плечо молчаливого капитана. Тот на это никак не отреагировал, продолжая смотреть в пустую тарелку. Напротив него сидела предсказательница. Кастильо нутром чувствовала, что следует поговорить с Хонджуном, потому все его эмоции и чувства, которые так ярко выплёскивались на всех окружающих, не приведут ни к чему хорошему. В конце концов, такое поведение может ранить не только близких мужчины, но и когда-нибудь его самого. — Что происходит, Ким Хонджун? — вопрос в лоб, с которого следует начинать разговор, которого хочешь избежать любыми способами. Пират поморщился. — Ничего не происходит, Кастильо, — ответил он, собираясь тоже встать, но женская рука крепко схватила его, не давая и шанса на побег. Ким долго смотрел то в глаза предсказательнице, то на её усыпанную кольцами руку. В итоге он сдался, подчиняясь таинственной ауре девушки, которая заставляла действовать по её велению. — Выпьем?***
Посреди глубокой ночи они сидели уже рядом друг с другом, потягивая какое-то завалявшееся в доме брюнетки вино. Хонджун, наконец, почувствовал долгожданное расслабление, словно алкоголь смыл весь тот стресс, накопившийся за последнее время. Мужчина от духоты расстегнул верхние пуговицы рубахи и откинул голову назад, внимая словам девушки, которые доносились до него из-под плотной завесы. — Я не хочу с тобой ссориться, — произнесла Кастильо, делая большой глоток. Пират внимательно посмотрел на неё. — А чего ты хочешь? — поинтересовался он. — Понять тебя, — она пожала плечами. — И тебе и мне будет гораздо удобнее работать совместно, когда поймём друг друга. Понимаешь? Хонджун согласно кивнул, понимая, что ему наконец-то представилась та долгожданная свободная минута, которую он может потратить на то, чтобы разобраться в своих словах и поступках. — Признаюсь, я злился на тебя, — ответил он, смотря в потолок, чтобы сфокусироваться и не упустить нужную мысль. — Злился из-за того, что ты ввязала в это дело незнакомых людей. Я не знаю, можно ли им доверять и не сдадут ли они нас при первой удобной возможности. — Что-то ещё? — спросила Кастильо, наблюдая за тем, как мужчина покачивается на стуле. — Злился, что Уёна ранили. Я не только капитан для своей команды. Они — моя семья, и за каждого я несу ответственность, — добавил пират, а после, немного подумав, сказал: — Прости. Я и вправду вёл себя, как последний идиот. Предсказательница довольно улыбнулась, делая ещё один глоток. Хонджун вернулся в нормальное положение и посмотрел на девушку, как будто вспомнив что-то важное. — О какой плате говорил этот… Марк? Рико повертела в руках пустой стакан. — Неважно, — отмахнулась она, но Кима такой ответ не устроил. — Не лги мне, — проговорил он, и от этого девушка хмыкнула. — На такую авантюру Марк согласился бы только на одном условии, — тихо ответила Кастильо. — Он наш с Альбой старый знакомый. Денег у меня на тот момент не было, так что он нашёл альтернативу. Осталось переспать с ним, да и только. Хитрый лис не упустит такой хорошей возможности, но выбирать в нашей ситуации особо и не приходилось. Хонджун нахмурился. Вина он выпил уже предостаточно, но сейчас, когда он услышал, что девушка решилась практически продать своё тело ради спасения его и команды, хотелось напиться ещё больше. А потом пойти и устроить драку, лишь бы Марк больше не мог видеть этот свет. Только почему его это так волновало? — Зачем?.. — только и спросил Ким. Рико удивлённо посмотрела на него, как будто бы он не понимал самых простых вещей. — Чтобы помочь выбраться тебе, — ответила брюнетка, но тут же поспешила исправиться, — вам всем. Она чувствовала, как ей становится до невозможности жарко и душно. Но сейчас, должно быть, дело было даже не в алкоголе, а в человеке, который сидел к ней слишком близко и уж слишком пристально осматривал её пылающее лицо. Пират виновато опустил глаза, а потом, ведомый неизвестным чувством, протянул руку к волосам Кастильо. Она молча следила за тем, как мужчина наматывает локон на палец, а затем и вовсе заправляет за ухо выбившуюся прядь чёрных волос. — Тебе не стоило делать этого, — шёпотом произнёс Ким, уже перемещая руку на девичью щёку. — Твоя жизнь стоит этого, — также тихо ответила Рико, осознавая, что говорит сейчас чистую правду. За последний месяц капитан «Горизонта» стал ей кем-то большим, чем просто партнёром, иначе бы она не стала так просто совершать сумасбродные поступки ради другого человека. Это было не в её принципах. И когда Хонджун прислонился к девушке лбом и закрыл глаза, окончательно расслабляясь рядом с ней, предсказательнице хотелось сказать ему что-то важное, но нужные слова никак не появлялись. Кто они друг другу? Люди, связавшие себя древней клятвой ни за что не расставаться до момента, пока дело не будет окончено, или?.. — Спасибо тебе, Рико, — мягко произнёс пират, — но я не позволю Марку получить желаемое. Он, выждав ещё пару мгновений, отстранился и, напоследок тепло улыбнувшись ей при свете свечи, вышел из кухни. А предсказательница так и осталась сидеть за столом, понимая, насколько же сложна человеческая натура на самом деле.