***
Рико очнулась и приподнялась на кровати. Кажется, организм не справился, и она потеряла сознание. Кто-то заботливо прикрыл её мягким одеялом, и девушка вскочила, судорожно отряхиваясь. Она боялась, что чужие, чудовищные руки касались её. В глотке пересохло, хотелось пить и есть, однако с последним можно было повременить. Рядом с кроватью стояла дряхлая тумбочка, когда-то выбеленная в белый цвет, а на ней — изысканная кружка с позолоченной витиеватой ручкой. Не раздумывая, Кастильо схватила чашку и жадно выпила всю воду, утолив жажду. — Теперь можно разбираться, — больше для себя прошептала брюнетка, утирая рот. Каюта была обставлена с изыском, непозволительным простым суднам: прочная кровать, богатые сундуки, набитые картами и роскошными украшениями, громадный красный ковёр, укрывавший большую часть пола. Рико, пройдясь по нему, даже усмехнулась: неужели у всех капитанов есть причуда, касающаяся красных индийских ковров? Обстановку завершал величественный орган, поражавший своими размерами. Предсказательница подошла к нему и, следуя неизвестному импульсу, захотела нажать на одну из клавиш, но тут острая игла страха пронзила её сознание. Кастильо быстро начала шарить по карманам, но не нашла ни криптограммы, ни ключей, ни компаса. Лишь маленький свёрток, отданный Клейто, сохранился под рубашкой — в самом надёжном месте. — Чёрт, — девушка выругалась, потому что положение было хуже некуда. Ключи — приоритет, без них никак не обойтись. Про шифр можно забыть, он больше не нёс никакой ценности, лишь оставался напоминанием о начале путешествия. Но компас… Компас вне всего. Компас — это часть одного удачливого пирата, гревшая сердце. И сейчас Кастильо вновь осталась ни с чем. Она тоскливо взглянула в круглое окошко и увидела, что небо было почти тёмным. Интересно, сколько времени она провалялась так? И что стало с остальными? Рядом с дверью раздались тяжёлые медленные шаги, будто бы их хозяин специально тянул время. Рико огляделась вокруг и поспешила спрятать свёрток под кроватью, пока она не найдёт ему более безопасное место. Чтобы не навести подозрения на тайник, предсказательница уселась за орган и опустила свои пальцы на клавиши. Неизвестный вошёл в каюту, и девушку сразу обдало холодом, но она сдержалась, чтобы не вздрогнуть плечами. Вместо этого под аккомпанемент грузных шагов Кастильо начала поочередно нажимать на клавиши, пока длинная тень не остановилась за ней. Не описать всех тех чувств, что испытала девушка, когда сам дьявол встал за спиной. Нескончаемый ужас, бешеное отчаяние, желание сбежать и укрыться от этих страшных щупалец, что приближались к ней, словно хотели впиться в тело и выкачать из него все жизненные силы. Когда кончики почти сомкнулись на шее, Рико с силой ударила по клавишам, и тогда всё прекратилось. Холод отступил, и на смену ему пришла бездна неизвестности. — На чьей ты стороне? — голос больше не походил на звук скрежета, а звучал, скорее, низко и безжизненно. — На стороне судьбы людей, — ответила девушка. Теперь она сидела смирно, уставившись в пол и сомкнув руки в кулаки. — Где мои товарищи? — Бесполезных я приказал выкинуть за борт, а бойких ребят проклял и оставил в команде. На миг сердце у девушки остановилось, но затем Морской Дьявол спокойно добавил: — Я пошутил. Всегда приятно иметь на корабле пару-тройку живых людей, ведь они такие интересные. Кастильо, в конце концов, нашла в себе обернуться и встретиться с врагом лицом к лицу. Ей надоели эти игры. Лучше бы она этого не делала. Из человеческого в нём остались только голубые глаза. Сушёные губы переходили в длинные щупальца, извивавшиеся, выдавая эмоции своего хозяина. Вместо правой руки — засохшая клешня краба, а левая была покрыта вздувшимися пузырями болотистого оттенка. Клешня яростно цокнула, когда предсказательница храбро приняла взгляд чудовища, хотя руки её предательски задрожали. Несколько секунд они рассматривали в глазах друг друга что-то, известное лишь им двоим, но дьявол достал трубку, поджёг её и уселся на ближайший табурет, устало вытягивая ноги перед собой. Одна из ног была изуродована и заменена палкой. — Вот мы и встретились, дитя морей, — протянул Дэйви Джонс, поправляя треуголку. — Прежде чем ты что-либо скажешь, я отвечу: твои люди живы. У них не такие шикарные условия, как у тебя, женщины, но я их не трогал. «Дитя морей» прозвучало как издевательство. Все, кому только вздумается, упоминают это прозвище, возлагая на плечи предсказательницы неимоверный груз. В конце концов, она обычный человек, а не божество. — Что ты получишь от того, что меньше, чем через месяц моря и океаны выйдут из берегов и покроют сушу? — спросила Кастильо, постепенно распаляясь. — Ты думаешь, что Посейдон не достанет тебя? Думаешь, что «Летучий Голландец» неуловим? Ты — трус до мозга костей, знай это! Дьявол хрипло рассмеялся, и табак из трубки посыпался на пол. — Я играю, — спустя минуту молчания ответил он. — Долгие века существования всегда трудно чем-то скрасить. Нужно постоянно думать, думать, чем бы разнообразить свою жалкую жизнь. И знаешь, — Дэви Джонс чуть наклонился, обдавая Рико зловонным дыханием, — я нашёл себе развлечение. Девушка нервно встала и отошла к окну, лишь бы не быть в такой близости с этим чудовищем. Она постаралась успокоиться. Может, это глупость, дикость, но как будто из-за его присутствия Кастильо начинала чувствовать себя странно. Не так, как обычно. — А что насчёт тебя, предсказательница? Разве тебе не в радость игры? Не ты ли тешишься над судьбами других, ставя себя на ступень выше обычных людей? Чем же ты лучше нас? — Я не такая! — вскрикнула девушка, а потом в ту же секунду прикрыла рот рукой. Она не хотела кричать, не хотела так реагировать. И, кажется, Дэйви Джонс это понял. — В твоей голове столько вопросов, и на все ты желаешь найти свой ответ, — произнёс дьявол, поднимаясь. — Предлагаю обмен. Каждый вечер я буду приходить к тебе и разговаривать с тобой, человек. А взамен ты будешь рассказывать что-нибудь о себе, договорились? Сам дьявол протянул ей руку для рукопожатия. Предсказательница посмотрела на неё со всем омерзением, которое она питала к этому существу. Она обязана найти Хонджуна, потому что дьявол точно замешан в его исчезновении. Ловушка это или нет, но Рико действительно нужны были ответы, даже если на следующий день её бездыханное тело выбросят за борт. При любом раскладе ей не дожить до милой старости, когда она будет нянчить собственных внуков. Однако перед смертью ей нужно многое сделать, и Дэйви Джонсу вместе с Посейдоном обязательно воздастся за их игры. И проучит их человек. Поэтому Рико Кастильо пожала руку Морскому Дьяволу.***
Создавалось такое ощущение, что корабль не выходил из тумана просто так. Уже долгие часы, а может, и дни его плотные клубы не позволяли увидеть что-то дальше носа. Но на палубе постоянно кипела жизнь, и твари сновали по ней, квартирмейстер раздавал указания, и судно действительно плыло, но туман никак не отступал. Ёсан разгуливал по камере, насколько это позволяла решётка, не обращая внимания на раздражённые взгляды. — Ради всего святого, ты можешь прекратить? — прикрикнул Уён. Он сидел рядом с Фредом. Мальчишка старательно ковырял замок своим ножом. Поняв, что ничего хорошего не выходит, он расстроено шмыгнул носом: — Не идёт. Тут нужен ключ. — Я думаю, — только и произнёс Ёсан, продолжая нарезать круги. Чон на эту фразу закатил глаза и закрыл уши, уткнувшись головой в колени. Чертовски плачевная ситуация. Даже когда за ними гнались десять испанских галеонов, выход всё равно был. А сейчас? А сейчас большинство торговцев-англичан выбросили за борт, оставив только помощника капитана, который в сознание так и не приходил. Дэйви Джонс даже не потрудился осмотреть команду «Горизонта» вместе с испанцами и попросту закинул их в трюм, поставив на охрану одного из своих верных прислужников. Хочет ведь отомстить всем и каждому, насладиться своей победой. Сначала Сонхва, затем Хонджун, Рико и они. Про Кастильо известно было мало: лишь то, что её отнесли в противоположную от них сторону. Жива она или нет, Ёсан не знал, но выбираться надо было срочно. Блондин остановился. Все вздохнули с облегчением, ведь Кан наконец-то уселся около решётки, скрестив ноги по-турецки. — Эй, Акулоголовый! — крикнул пират. Уён предупреждающе шикнул на него, но Ёсан проигнорировал его и продолжил: — Да-да, я к тебе обращаюсь, рыбья башка! — Чего тебе? — зарычал охранник, недовольно повернувшись к пирату. Вместо человеческой головы у него действительно была акулья, и когда он открывал рот, то можно было увидеть четыре ряда острых зубов. Плавники вырывались из его спины и трепыхали при любом движении. — Когда нам устроят обзор «Летучего Голландца?» Всё-таки корабль-легенда, как ни крути. Акулоголовый только мотнул головой и отошёл подальше, не выпуская из рук трезубца. Когда он повернулся, то Ёсан смог заметить связку поблёскивающих ключей на поясе. Попытался дотянуться, но не смог, и раздосадовано цокнул языком. Уён шепнул Кану, когда охранник встал достаточно далеко: — Что ты делаешь, чёрт возьми? — Они разные. — Кто? Блондин указал взглядом на Акулоголового. — Они похожи, как две капли воды, но голоса у них немного отличаются, — произнёс мужчина. — Видимо, они меняются ровно в полночь, пока их не видно в темноте. Уён, переварив информацию, одобрительно закачал головой. Маленькая деталь, но может помочь в будущем. В камерах напротив сидели Адам с Изаму и Билли, а в другой — англичанин с испанцами. Торрес также внимательно следил за их охраной, и когда Ёсану удалось словить взгляд Адриана, то он сначала показал на Акулоголового, а затем пальцами показал число «два». Командор кивнул, и пират надеялся, что испанец, уже не раз проявлявший свою смекалку, правильно понял его. Значит, охрана менялась один раз в день, передавая друг другу огромную связку ключей. Ещё предстояло выяснить, какой из них отпирает камеры, но это может подождать. Что они будут делать, когда выберутся, Ёсан не знал. Вряд ли они сохранят жизни до того момента, как успеют выжить, но попытаться стоило.***
Дэйви Джонс не обманул, когда сказал, что люди забавляют его. На следующий вечер он пришёл к Рико, но в этот раз уже он уселся перед органом, а девушка послушно опустилась на табуретку подле него. — До твоего появления я много часов проводил в каюте, чтобы играть на этом замечательном инструменте, — одно из щупалец капитана нажало на клавишу, а затем грустно опустилось. — Думаю, стоит переместить тебя к твоим друзьям в камеру, если ты огорчишь меня. — Поступай, как знаешь, — отстранённо ответила предсказательница, рассматривая темноту за окном. Дьявол начал свою игру на органе. Ничего прекрасного в этой мелодии Кастильо не находила, ведь она была сыграна чудовищем. Пока капитан «Летучего Голландца» играл, полностью отдав себя музыке, Рико испытывала страх и гнев одновременно. Она не знала, что являлось источником таких чувств. Попытки успокоиться лишь немного заглушали целый водоворот эмоций внутри, и тогда Морской Дьявол отодвинулся от органа, а щупальца его плавно опустились вниз. — Итак, у тебя есть вопросы. Прошу, — чудовище сделало галантный жест рукой, словно говоря: «Смотри, я готов вывернуться перед тобой наизнанку, ты только попроси». Кастильо всё думала, с чего начать, и капитан принял это, терпеливо выделяя время. Сейчас Рико сидела перед Морским Дьяволом. Если бы в детстве мама сказала ей, что сначала Посейдон дарует ей вторую жизнь, а потом она будет вести беседу с Дэйви Джонсом, героем из холодящих душу рассказов пьяных флибустьеров, она бы закричала, что мать сошла с ума. Предсказательнице вновь предоставлялась возможность узнать, о чём же думает всевышнее существо. — Почему ты украл сокровище Посейдона? — Я ожидал большего от разговоров с тобой, предсказательница, — скучающе произнёс морской дух, снова закуривая трубку. — Но так и быть, раз ты хочешь узнать. Тебе, должно быть известно, что я был ответственен за принятие мёртвых моряков. Работёнка довольно скучная, особенно, когда ты занимаешься этим много веков. Нам всем становится иногда скучно, согласись, — он чуть наклонил голову вправо, и Рико понимающе кивнула. — Поэтому я нашёл себе небольшое развлечение, не зная о том, что Посейдон так печётся о жизнях смертных… Дэйви Джонс сделал небольшую паузу, и девушка как будто выпала из транса, потому что всё это время вслушивалась в древний голос Джонса. Затем Морской Дьявол продолжил: — Развлекался я не особо долго, ведь бог морей вскоре заметил мою маленькую шалость и в наказание заточил меня под самым дном. Человеку не представить, насколько эту жуткое место. Холодное, пустынное и безжалостное ко всякому, кто оказывается там. Жестокая участь даже для самых отъявленных тварей. Его даже не существует, но как только попадаешь туда, то сразу понимаешь — оттуда нет выхода. Знаешь, предсказательница, я был весьма огорчён лишением свободы. Ведь кто я? Точно не маленькая рыбёшка и не пустоголовая сирена. Мои верные помощники, нагонявшие ужас на корабли, помогли мне выбраться из заточения, и в отместку, в знак неподчинения я забрал самое дорогое, что было у Посейдона. И чтобы ты знала, — голубые глаза Дэйви Джонса сверкнули ледяным пламенем отмщения, — я ни за что не упущу возможность ещё раз поглумиться над этим деспотом. У Кастильо разболелась голова. Находится рядом с морским духом, с предвестником смерти было тяжело для организма обычного человека. Но как бы плохо себя не чувствовала Рико, она нашла в себе силы воспротивиться приевшимся небылицам: — Ложь. Сначала Дэйви Джонс смотрел на неё ничего не выражающим взглядом, а затем довольно улыбнулся своим изуродованным ртом, глаза его по-отцовски сощурились. Он предложил брюнетке кружку с водой, но та отказалась, скрестив руки на груди. — Всё это я слышала от Посейдона. Скука. Заточение. Месть, — Кастильо хмыкнула. Эту битву она точно выиграла. — Меня не интересует его точка зрения. Что же двигало тобой на самом деле, Дэйви Джонс? Или, возможно, мне поинтересоваться у карт? Ах да, верно, их тоже забрали. — Вот теперь с тобой интересно, человек, — хрипло рассмеялся капитан, поднимаясь со стула. Он тяжело проковылял к окну, а затем, закурив трубку, вновь начал рассказывать, разглядывая за стеклом ночные дали: — Любовь… Такое мерзкое и одновременно могущественное чувство. Ты встречала свою любовь, предсказательница? Что она тебе принесла? Считай, это мой вопрос для тебя на сегодня. — Надежду, — не раздумывая, ответила она. — Веру в себя и других. — Мне нужно больше. Неужели тебе больше нечего сказать о нём? Кастильо заломила пальцы. Теперь это был действительно сложный вопрос. — Вместе мы прошли через многое, через недоверие и предательства, тайны и смерть. Рядом с ним я нашла покой, которого никогда не чувствовала. Я впервые поняла, что меня ценят не за мои предсказания или внешность, а ценят за сердце и душу. Полюбив этого человека, я открыла для себя словно второе дыхание, и теперь мне не хочется убегать, как только трудности встают передо мной преградой. Он научил меня этому, и я благодарна ему за это. — Прекрасно, что у нас есть что-то общее. Любовь — это единственное, что я помню до того, как стал хозяином «Летучего Голландца», и… Одно из щупалец вежливо вынуло трубку изо рта, и тогда Дэйви Джонс прервался: — Думаю, на сегодня достаточно. Рико живо поднялась с табурета, придержавшись за стенку. Он заставил её вывернуть свою душу, отдать самые сокровенные мысли, а теперь просто убегал от вопроса? — Как? Как достаточно?! Дэйви Джонс зашагал к двери. — Если ты часто награждаешь себя чем-то приятным, то вскоре можешь легко пресытиться. Я наслаждаюсь нашими беседами, предсказательница, признаюсь, — морской дух приоткрыл дверь. — Но я хочу смаковать их как можно дольше. Если будешь продолжать также радовать меня, то я не останусь в долгу. Дьявол ушёл, и в каюте стало легче дышать. Кастильо почувствовала, как голова слегка закружилась. Захотелось узнать больше, докопаться до самого нутра. Это как наркотик. Лишь однажды соприкоснувшись с божественным и несуществующим, Рико уже не могла остановиться, чтобы не стать их тенью. Или частью. Кровать мягко приняла её падение. Проверив наличие свёртка, предсказательница чуть успокоила бешено бившееся сердце. Надо взять себя в руки и подумать. Она была способна составить всю картину целиком, но для начала ей требовался сон. И на следующий вечер Дэйви Джонс вновь раскрыл дверь каюты, предварительно постучавшись. Это стало похоже на приевшийся ритуал, без которого день нельзя было считать законченным. Девушка хотела подняться с кровати, чтобы вновь сесть на табурет около органа, но вместо этого бессильно опустилась на кровать. Капитан подошёл ближе и предложил ей свой локоть в качестве опоры. — Думаю, тебе нужен свежий воздух, — его голос — галантный, низкий — так и подбивал довериться. Возможно, Рико действительно нужно было выбраться из затхлого помещения. Она схватилась за локоть, обтянутый в плотную ткань длинного старинного пиджака, будто бы это было её последним спасением. Морской дух плавно вывел её из каюты, и они двинулись по всему кораблю. Члены команды, которым удалось сохранить человеческие лица, смотрели на неё с жалостью. Дэйви Джонс подобно раритетной кукле выставлял её напоказ, и твари таращились пустыми глазами на неё, поедая заживо. В могильной тишине доски под её шагами отдавали протяжным скрипом, и капитан, вместо того, чтобы вывести предсказательницу на палубу, повёл её ниже, терпеливо ожидая, пока она справится с лестницы. «Летучий Голландец» стонал, стоя посреди океана, но Рико еле-еле слышала его стенания, потому что всё её внимание было сосредоточено на собственном сердцебиении. Дьявол ненавязчиво провёл её через камеры, и девушка сквозь пелену увидела Ёсана, как он говорил ей что-то; увидела тревожный взгляд Торреса, который поклялся защищать её; увидела, как глаза Уёна темнеют и он опускает руки, но поделать с собой ничего не могла. Ей просто следовало выбраться на палубу и вздохнуть полной грудью. — Я же обещал вознаградить тебя, — сквозь туман раздался шёпот Джонса. — Теперь ты убедилась, что я не тронул твоих друзей. А хотя, — он усмехнулся, — может, это всего лишь сон? Ветер обдал сухую кожу лица холодком, и Рико медленно выдохнула, открывая глаза. Туман прошёл, и девушка впервые за долгое время (хотя прошло всего пару дней) увидела солнце, пусть и закатное. Закат — это не обязательно поражение; иногда это небольшое отступление перед большой битвой, которое позволяет набраться сил. Кастильо вырвалась из хватки морского духа и взбежала на самый нос, пока он старался ухватить и притянуть к себе вновь. Наваждение спало, и девушка, разглядывая такой полюбившийся за прошедшие месяцы пейзаж, никогда не чувствовала себя более живой и здоровой. Вмиг отступили и тошнота, и головокружение, мучавшие тело и разум, и всё как будто улетучилось, как только капитана не стало рядом. Но Дэйви Джонс быстро сообразил, что он теряет контроль, и вот уже он вновь тихо подкрался и опёрся о борт, словно тень, преследовавшая свою жертву. — На чём мы остановились? — спросил он. — На том, что во всех ваших преступлениях виноваты женщины, однажды вскружившие вам голову, — ответила Рико. Она постепенно приходила в себя, и прежняя смелость возвращалась, дарую силы на новую беседу с дьяволом. Бог морей и он однозначно стоили друг друга. Издевались над людьми, обвиняя их в простоте, но сами поддавались такому приземлённому чувству. — Женщины — это всегда отдельная история, предсказательница. Яркая, запоминающаяся, но короткая история, — капитан тоже устремил взгляд вдаль, да так и застыл, предаваясь воспоминаниям. — Среди всех погибших я всегда искал её. Селесту. — Celeste, — пробормотала девушка, пробуя имя на вкус. Действительно ощущалось как что-то ангельское и небесное. — На своём борту я вёз молодую пару. Ещё бурные, незрелые, но такие влюблённые. Всё то, чего мне так не хватало. В Селесте я нашёл недостающую частицу своей души. Её голос был похож на перезвон хрусталя, и каждый раз, когда она обращалась ко мне, капитану, с просьбой, я таял от света, который чувствовал, когда видел и слышал её. Нежные белокурые волосы, слегка вившиеся от влаги; тонкие губы с прекрасной родинкой около них. О-о-о, а то воздушное платье, которое она надевала по воскресным завтракам, — одно из щупалец морского духа, как бы уже зная наперёд, предложило ему трубку, набитую табаком. — Знаешь, иногда людям нечего терять, потому что у них нет ничего за спиной. Нет людей или мест, за которые можно держаться. И я был таким человеком когда-то, предсказательница. Селеста стала моим миром, сама того не зная, и я убил её любовь, чтобы она стала моей. Кастильо еле как сдержала рвотный позыв, и с недоумением посмотрела на Морского Дьявола. Он всё также глядел на уходящее солнце, а на лице не промелькнуло ни единой эмоции. Возможно, уже в утробе матери были зачатки того, что он станет тем, кем стал. — И знаешь, она отказалась стать моей женой, а затем выбросилась за борт. Я пытался найти её, спасти, уберечь, но всё оказалось тщетно, и море навсегда забрало её. Наше путешествие продолжилось, но при попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в шторм. Штурман и остальные пытались убедить меня переждать непогоду в ближайшей бухте, но ты же знаешь, как работает человеческий разум. Он непредсказуем, не поддаётся здравомыслию. Тогда я всё ещё не отошёл от смерти Селесты, и поклялся, что никто из команды не сойдёт на берег, пока мы не обогнём этот злосчастный мыс, — даже если на это уйдёт вечность. И будь проклято моё сквернословие, но небеса услышали моё желание. Этот бог морей, слушавший каждую мольбу, услышал его. И я, богохульник, оказался проклят. Дэйви Джонс замолчал, и Рико не спешила прерывать эту тишину. Морской дух и вправду некогда был человеком, а затем по собственной воле стал приёмным мёртвых под началом Посейдона. Картина медленно складывалась воедино, но девушке казалось, что некоторые значительные детали до сих пор отсутствовали. — Ты сказал, что среди погибших искал ту женщину, — вспомнила предсказательница. Солнце снова ушло, и настроение у Кастильо упало. Её больше не радовали звёздные ночи. — Значит, все рассказы о скуке и развлечениях — это ложь? — От тебя ничего не скроешь, — казалось, капитан был впечатлён этим знанием. — Это моя работа. — Что же, я и вправду долгое время искал её среди мёртвых душ, и Посейдон, заметив мои попытки, сделал мне, чёрт возьми, милость. Раз в десять лет он давал мне шанс прибиться к берегу и под образом человека найти на суше девушку, которая согласится стать моей женой. Любовь снимет проклятие, но я давно потерял веру. Зачем мне томиться несбыточными мечтами и искать ту самую среди тысячи, миллионов недостойных, которые никогда в моих глазах не достигнут уровня Селесты? Мне никогда не снять проклятия, потому что я давно забыл, каково это — быть человеком. — И ты решил позволить Посейдону утопить весь мир, лишь бы больше не мучиться ложными надеждами… — такое признание вскружило голову. Рико хотела бы чувствовать жалость, потому что они оба боролись за желание сохранить в своей памяти образы любимых, некогда живых женщин: Посейдон заказал вернуть зеркало своей жены, как последнее напоминание о ней, а Дэйви Джонс собрался на всю оставшуюся вечность запечатлеть в своём сердце Селесту. Оба твёрдо стояли на своём. И теперь, зная всю историю, у Рико был выбор. Она могла постараться найти Хонджуна, а вместе с ним и последний ключ, и исполнить наказ Посейдона. Но поможет ли он выбраться им с «Летучего Голландца», если Дэйви Джонс больше не находился в его власти? Ситуация повернулась другой стороной, когда теперь Кастильо разглядывала восходящий молодой месяц. Остаться на «Летучем Голландце» означало спасти свою жизнь при всемирном потопе. Возможно, если освободить Джонса от проклятия, то он смилостивиться и перестанет терзать их всех? Укажет на последний ключ, отдаст дорогой компас и заживёт счастливо? Тогда последняя преграда будет устранена, и Рико давно перестала думать только о себе. На мгновение она всерьёз подумала о том, что ей удастся полюбить это чудовище и стать его женой, но жизнь её в этом случае окажется погребена до конца дней. Она спасёт своих близких и исполнит свою судьбу. Уж слишком долго она довольствовалась своим вторым шансом. Возможно, чтобы восстановить баланс, ей необходимо совершить нечто подобное? Как бы прислушиваясь к мыслям девушки, дьявол спросил: — А теперь скажи мне: ты же знаешь, где находится сокровище Посейдона? — Нет, — моментально ответила Рико. Что-то здесь не вязалось. Разве Дэйви Джонс забыл, где он приказал зарыть сундук Левассёру? Она сразу же высказала своё предположение вслух, но капитан промолчал, а затем произнёс: — Достаточно. Кастильо уже не почувствовала отвращения, обхватывая локоть морского духа. Он медленно повёл её к каюте, и по дороге им не встретилось ни души. Впервые их совместное времяпровождение затянулось до глубокой ночи. Открыв дверь перед девушкой, дух сказал напоследок: — Сегодня я вынес много нового из нашего разговора, предсказательница. Спасибо тебе. Надеюсь, и ты сделала свои выводы. Доброй ночи. Дверь захлопнулась и в темноте Рико упала на кровать, раскинув руки. Сонливость быстро подступила, приготовив тело ко сну. Но брюнетка яро боролась с этим чувством, потому что ночь была создана для того, чтобы думать и размышлять. Судьбе Дэйви Джонса нельзя было не сочувствовать. Да, он погубил возлюбленного женщины, которую по ошибке посчитал своей; да, он, став морским духом, продолжал губить моряков в попытках найти её. Но всё это было сделано ради любви, и для Кастильо это казалось благим делом, даже возвышенным. Кто бы мог подумать, что дьявол после смерти продолжит сражаться за обычное человеческое чувство? Она засыпала с улыбкой и осознанием того, что приняла правильное решение, но лёгкий стук в дверь прервал сон. Девушка потёрла глаза, но не потрудилась подняться, однако стук снова повторился, и в этот раз он был настойчивее. Рико поднялась с кровати, подумав о том, что Джонс забыл сказать ей что-то. На ночь она всегда запирала дверь, чтобы чувствовать себя в безопасности, и когда предсказательница распахнула её, то в каюту ворвалась неуловимая тень в капюшоне, которая быстро закрыла дверь за собой и зажала рот Кастильо, предотвращая крик. — Тихо, — шепнул голос. — Ты помнишь, кто ты? — Рико Кастильо, — ошеломлённая, девушка еле смогла выговорить своё имя после того, как тень убрала руку. — Ты помнишь, кто твой враг? — тень вновь задала вопрос, оглядываясь на дверь. — Да, — Рико машинально кивнула головой. — И кто же? Предсказательница запуталась, потому что цепкие пальцы сжимали её плечи слишком болезненно, пугая её. И тогда руки тени доверительно взяли её ладони в свои тёплые. Кастильо посмотрела в родные карие глаза и почувствовала, как сердце сжалось. — Очнись, я прошу тебя. — Ты — истинный джентльмен удачи, чёртов Ким Хонджун. Она обняла пирата, и он со всей сохранившейся нежностью сделал то же самое, поглаживая девушку по спине. Однако Хонджун вскоре резко отстранился, переживая, что в любой момент их могут прервать. — Слушай меня внимательно, — мужчина вновь взял её за плечи, но уже чуть более мягко, и приблизил к себе. — Не смей поддаваться Джонсу. Его влияние на людей сильно: он привязывает к себе, залезает в мысли и начинает внушать тебе свои, и я уже вижу, что взгляд у тебя затуманен, Рико. Делай вид, что проникаешься его словами и историями, но сохраняй холодный разум и помни, что и он, и Посейдон ненавидят людей. — Но освободив Джонса от проклятия, мы выиграем, — было залепетала Рико, но Ким неодобрительно мотнул головой. — Дьявол останется дьяволом, и если ты отдашь ему всю себя, то он запросит гораздо больше. Он обещал Левассёру бессмертие за помощь, но в итоге проклял беднягу, смекаешь? Предсказательница медленно кивнула. — Пока я был здесь, мне удалось кое-что выяснить. Мне кажется, я знаю, где хранится последний ключ, но действовать надо медленно и аккуратно, иначе всё полетит в тартарары, а мы окажемся в самом жерле. — Подожди, Хонджун, но как тебе удалось?.. В коридоре раздался шорох, и пират напрягся. Он зашептал ещё быстрее: — Увиливай от вопросов, лги, раскрывай его душу и терзай её, находи подсказки. Я расскажу тебе всё, клянусь, но позднее. Будь осторожна, Рико. И под конец девушка, не выдержав, потянулась за поцелуем сама, заражая холодные губы Хонджуна своим теплом. Пират на мгновение притянул её к себе, проскользнул по шее тёплым, почти человеческим дыханием, явно соскучившись по этому, а потом также исчез в тени, успев только словить протяжный выдох предсказательницы после прерванного поцелуя. И лишь его голос, сильный и уверенный, зазвенел в голове у девушки, напоминая о том, что это был не сон: — И помни — я всегда рядом, даже если ты меня не видишь.