***
Высокочастотный вой ворвался в сон и разодрал его в клочья. Гай подскочил и едва не свалился с кровати. Не сразу смог попасть ногами в ботинки, единственная рука дрожала и никак не могла справиться с застёжками. Сработала сигнализация — значит, кто-то вскрыл дверь. Кто? Кто мог найти это место? Гай замер, похолодев. А что, если это тот, кто позаботился о новеньких замках на старой облезлой двери? Вдруг это вернулся хозяин подземной крепости, которую три года назад так удачно прибрал к рукам Гай? Он встал и чуть не упал — от волнения подгибались колени. А что, если это Танагура? Вдруг после взрыва Танагура вспомнила об этом всеми забытом месте и решила проинспектировать? Здесь негде спрятаться. Разве что спуститься на самый нижний уровень, который так и не был освоен до конца. Для этого нужно добраться до подъёмника, но незаметно им воспользоваться не выйдет. Вой сирены просто разрывал мозг на части. Как во сне, Гай побежал к двери, за которой был пульт управления электропитанием на третьем уровне, но внезапно остановился. Может, лучше запереться здесь и переждать? Мало ли кто и зачем пришёл — вдруг ему эта комната и не нужна? Гай растерянно оглянулся. Запереться и ждать — добровольно загнать себя в угол. Лучше выяснить, кто пожаловал, и тогда решать, что делать. Или нет? Гай схватил со стола лазерный нож. Снова остановился. С одной рукой и ослабевший, он противник так себе. Сирена продолжала завывать. Это не хозяин бункера — он бы уже прекратил этот шум. К тому же… Гай сам менял код на входном замке! И сделать это было очень непросто! Незваный гость либо знает код, либо взломал дверь. Гай осторожно выглянул в коридор и обомлел: индикатор подъёмника сообщал, что платформа прошла второй уровень и продолжает опускаться. Гай бросился в угол комнаты, где лежали очки ночного видения, которые он так и не вернул после похода в Нил Дартс, и, на ходу пытаясь натянуть их одной рукой, побежал к пульту управления электропитанием. Он нажал на кнопку отключения как раз в тот момент, когда показался край платформы. Вмиг стало темно и тихо. Гай встал за уступ стены, держа лазерный нож наготове. Послышался шлепок — будто кто-то спрыгнул. И всё — похоже, гость пришёл один. Гай напряг слух, стараясь различить звук шагов, но чужак ступал бесшумно. Запах сигарет — вот что выдало его приближение. Пришелец имеет привычку курить что-то явно годное, обволакивающее, навевающее мысли об уюте. А ещё — знает, куда идти, даже в полной темноте. Очень плохо. Остаётся надеяться на преимущество — очки ночного видения. Гай включил лазерное лезвие и выпрыгнул на чужака, одновременно занося руку с ножом для удара. Чужие пальцы стиснули запястье с такой силой, что Гай зашипел от боли и выронил нож. Это невозможно! На незнакомце тоже были очки, позволяющие видеть в темноте, а вместо лица была какая-то страшная маска. Или это только показалось? Гай рванулся изо всех сил, и ударился об стену, потому что незнакомец его уже не держал. — Полегче, Гай. Голос чужака прозвучал тихо, без признаков агрессии, но достаточно жёстко. А ещё показался знакомым. Мысль, просто убийственная в своей простоте, пришла слишком поздно: кроме самого Гая и Рики, которого он сюда приволок после операции, был ещё один человек, кто знал об этом месте. — Надеюсь, я не повредил тебе единственную оставшуюся руку. Сомнения исчезли. Катце. Вот это сюрприз.***
В гостиной Рауля никогда не бывало сразу столько посетителей, как сейчас — у Гидеона. Это не был официальный приём, да, собственно, Рауля никто и не приглашал. Сюда его привела случайная встреча в лифте. Ясон направлялся к Гидеону — обсудить ситуацию с Катце, и Рауль сам не заметил, как пошёл вместе с ним. — Двое суток! — возмутился Гидеон. — Двое суток — и никаких следов! Он что, растворился в воздухе? Дана Бан перевернул привычный уклад жизни. Прежде блонди могли не видеться неделями, занимаясь каждый своим делом, теперь же они встречались едва ли не каждый день. Причин была масса: восстановительные работы, подготовка к аукциону, дипломатические затруднения и побег Катце. — В воздухе Нил Дартс раствориться не так уж сложно, — заметил Аиша. — А Катце неглуп и знает подполье. — И хочет жить, — зачем-то добавил Рауль и тут же пожалел о сказанном, встретив внимательный взгляд Аиши. Ведь это логично: именно инстинкт самосохранения погнал Катце в мидасский отстойник. Что тут странного? Почему Аиша продолжает смотреть? — И это тоже, — согласился тот странным тоном и наконец отвёл взгляд. — Нет. Он не может остаться в Нил Дартс. «Ясон! Зачем? — невольно подумал Рауль. — Сейчас ты скажешь, что его надо искать в Кересе». — Именно потому, что неглуп, — продолжил свою мысль Ясон. — Он слишком известен в Нил Дартс, поэтому отправится туда, где бывал очень редко — в Керес. Это вопрос времени. Думаю, он там, иначе агенты в Нил Дартс уже отыскали бы его. Двое суток — достаточный срок, чтобы обнаружить своё присутствие. Как просто в одночасье стать чужим для своих. — А что с его кредиткой? — поинтересовался Аиша. — Как сказал Рауль, Катце хочет жить, а значит, ему надо пить и есть. — С момента побега кредитка не использовалась, — сухо сказал Гидеон. — Мы и не могли ожидать обратного от неглупого бывшего фурнитура. В Кересе он тем более ею не воспользуется — система не позволит. Мы не можем ждать, пока он всплывёт, его нужно найти немедленно. Поэтому скажи, Ясон, как и где может спрятаться монгрел в Кересе? Ясон вопросительно посмотрел на Гидеона. — Почему ты задаёшь этот вопрос мне? — Потому что среди нас ты единственный специалист по монгрелам. — Слова Аиши прозвучали серьёзно, но в них было трудно не заметить колкость. Что значит быть «специалистом по монгрелам»? Ведь вопрос Гидеона касался поведения. Монгрелы руководствуются не столько логикой, сколько чувствами. Иными словами, Ясона спросили о том, что будет чувствовать Катце и куда это его приведёт. Что этот Ясон может знать о чувствах Катце?! Какой смысл пытаться задеть того, кто не имел никакого отношения к ситуациям с монгрелами? «Да что с тобой, Аиша! — мысленно закричал Рауль. — Что со всеми вами? Вы не можете не видеть, что имеете дело с совсем другим блонди, по нелепой случайности имеющим ту же внешность и память, что и Ясон. Если бы не необходимость скрывать гибель Ясона, этого блонди могли бы звать совсем иначе, и у него могло бы быть другое лицо. И это было бы гораздо приятнее». Рауль моргнул. Их забавляет замена Ясона? Они, играя, прощупывают его эмоциональную память? — Подрывник тоже как будто растворился, — вдруг сказал Ясон. — Не могу сказать, почему Катце не сдал его и что связывает этих двоих, но не удивлюсь, если в итоге они окажутся в одном месте. «Не сдал по той же причине, почему твой предшественник не отдал мне Рики для допроса, — мысленно ответил ему Рауль. — Эта причина — эмоции, привязанность. Если не к Гаю, то к тому, для кого он был важен. Твоему предшественнику надо было умереть, чтобы я понял, о чём он пытался мне сказать!» Он замер, поражённый ходом собственных мыслей. — Вас не беспокоит, — заговорил Аиша, — что аукцион вызовет наплыв туристов? Что, если бывший фурнитур попытается покинуть планету, когда начнётся их отток? Особенно если он неглуп. — Я не стал бы исключать такую возможность, — сказал Ясон. — Но шансы, что ему это удастся, стремятся к нулю. — Шансов не будет, — жёстко сказал Гидеон. — Я их ему не оставлю. Обращусь к Зигу насчёт дополнительной проверки личности и документов при регистрации на рейсы. Ясон, нужно держать в поле зрения все каналы продажи поддельных документов. Странная мысль снова шевельнулась в мозгу. — Это уже сделано, — ответил Ясон. — Кроме этого, под наблюдением все клиники и нелегальные операционные кабинеты, где он может попытаться сделать пластику. Как уже было сказано, он неглуп и для оплаты не задействует карты, которые можно отследить. Впрочем, у него вполне могут быть внешние счета, и тут мы бессильны. Но в любом случае либо его отыщет система распознавания лиц, либо он попадётся при попытке сделать пластику, либо при покупке документов, либо при попытке зарегистрироваться на рейс как лицо, не получавшее визу на въезд. Однако, думаю, до космопорта не дойдёт. Катце умён, но не настолько, чтобы не попасться раньше. Это был настоящий блонди — каким и должен быть. Вид Ясона Минка стал неприятен. Рауль отвёл взгляд и снова встретился глазами с Аишей. «Чужой среди своих». Почему эти слова внезапно вспомнились снова?***
Стон был очень тихий, но Гай услышал. Катце лежал на кровати, отвернувшись к стене. — Что, не лучше? Катце перевернулся и медленно сел. Вид у него был измученный. Даже с засохшей кровью на лице, которую Гай в первый момент принял за маску, он выглядел лучше, чем сейчас. — Пока нет, — прошептал он и снова начал тереть глаза. Катце явился так неожиданно и в таком виде, что Гай долго смотрел на него, не веря. Меченый, большая шишка со связями, сидел на единственном стуле в подземелье для изгоев вроде Гая. Из рассечённой брови вылилось дохрена крови. Похоже, рана была довольно глубокая, не помешало бы стянуть края, иначе останется шрам — ещё один и на той же стороне лица. Дважды Меченый. — Кто тебя так? — спросил Гай, протягивая Катце бутылку воды. Тот отпил почти половину и только потом ответил: — В Нил Дартс приложили. Херня. Сама рана и правда была пустяковая, но то, что ночью погнало Катце сюда, хернёй точно не назовёшь. Гай наконец решился: — Что случилось? Катце медленно поднял голову, посмотрел в глаза. Он выглядел так, будто под ледяной коркой внешнего спокойствия кипел вулкан. Выдержав эффектную паузу, он звенящим от злости голосом наконец сказал: — Случилось то, что я связался с идиотом. Какого дьявола тебя понесло в Дана Бан?! Ноги вмиг стали ватными, Гай пошатнулся. Его никто не мог видеть! Он выбрал самый безопасный путь и вечернее время. — Меня никто не мог видеть! — хрипло возразил он. Вулкан прорвало. Катце вскочил и заорал: — Тебя видела Танагура! Идиот! Ты так и не понял, что натворил?! Ты не только убил Рики! Убил танагурского блонди! Блонди! Слышишь?! Ты разрушил Хэбей, там погибла уйма народа. Ты поставил вверх тормашками весь Мидас! Ты… Катце закашлялся, глотнул воды и продолжил уже спокойнее: — Ты попал в поле зрения камер. Ты засветил свою рожу, и система распознавания лиц нашла её в нулевом реестре. Ты знаешь, что такое нулевой реестр? Покойники! Ты был внесён в нулевой реестр, потому что я сказал, что ты погиб. Чтобы тебя не искали! Чтобы всё успокоилось! Чтобы ты мог жить, потому что об этом меня просил Рики! Ты не мог просто немного подождать? Тирада Катце оглушила. Было понятно одно: всё очень плохо. Гай тяжело опустился на кровать. — Теперь, — уже совсем тихо добавил Катце, — если коротко — мы оба не жильцы. С того момента прошло два дня, и они всё ещё были живы. Гай шёл на поправку — Катце наоборот. Он всё время молчал, почти не ел, лишь изредка пил то стаут, то просто воду и постоянно тёр глаза. Он не жаловался, но казалось, будто его мучает боль. К концу второго дня Гай не выдержал: — Да что с тобой такое? Что у тебя за болячка? Не разлепляя глаз, Катце ответил: — Не болячка. Ломка. Это было неожиданно. Меченый — наркоман. В Кересе упивались наркотическим стаутом и совали дурь во все дырки не от хорошей жизни. Но он-то жил в Мидасе, имел доход и какое-никакое влияние… — Как так? — не удержался Гай. — Нахер тебе-то наркота? Катце открыл покрасневшие глаза и тихо ответил: — Слишком много призраков... Теперь их станет ещё больше,— он снова потёр глаза и тяжело поднялся. — Твоя очередь спать на кровати. Спать по очереди. Есть, экономя. Сидеть в подземелье. Зачем, если они оба не жильцы? Так сказал Катце. Но при этом он почему-то здесь. — И долго ты протянешь без дозы? — спросил Гай. — Или надеешься соскочить? Думаю, ты сидел на чём-то не тяжёлом, а то бы уже... того. Пошатываясь, Катце дошёл до двери и, обернувшись, сказал: — «Шелах» с добавлением метамфетамина. Доза крошечная, но я злоупотреблял частотой. Уходил в спешке, забыл захватить. Да, надеюсь соскочить. Он открыл дверь и шагнул в коридор. Мет, старинный наркотик, дрянь. Конечно, в сигаретах такого класса, как «Шелах», он последнего поколения, чистейший — не то, что толкают в трущобах, но всё равно дрянь. — Ты сказал, что мы оба не жильцы, — вдруг озвучил свои мысли Гай, — но при этом планируешь соскочить со своих сигарет, сидишь здесь, будто чего-то выжидаешь… Что ты собираешься делать? — Думать, — донеслось из коридора. — Когда смогу.