Бунт

Россыпь значков-генов на огромном голоэкране напоминала звёздное небо. Рауль уже долгое время изучал её, время от времени кончиком пальца цепляя и подвигая некоторые из них. Разрозненные огоньки складывались в «созвездия», а те — в спиральную «галактику» — нить ДНК. Некоторые готовые сочетания генов были взяты от наиболее удачных пород, остальные составлялись впервые. В работу шло то, что обеспечит идеальные признаки — только отборнейший материал. Такой как ни сложи — в любом случае получишь идеальную комбинацию. Но почему-то уже двадцать шесть идеальных «картин» одним взмахом руки снова превратились в изначальный хаос. Ни одна из них не дотягивала до нужного уровня. Рауль поймал себя на мысли, что эта незаконченная двадцать седьмая его уже не устраивает. И двадцать восьмая тоже не устроит. В этом не было ничего нового. Необычным было другое — непонятно откуда взявшееся стойкое чувство неудовлетворённости и смутное беспокойство. Проблему представляли вовсе не комбинации генов — каждая из них была великолепна. Дело было в чём-то другом. На голоэкране перед Раулем выстроилась не просто последовательность генов — это был подробный портрет будущего существа. Уникального. Прекрасного. Бесполезного. Рауль невидяще уставился в несуществующую точку позади голоэкрана. Такая мысль никогда не приходила к нему раньше — вопрос о смысле того, что он делает. Что изменилось после Дана Бан? Что случилось, кроме того, что погиб Ясон? Как будто роковым взрывом потрясло фундамент, на котором строилось мировоззрение Рауля. Он сфокусировал взгляд на голоэкране, на участке цепи, где располагались гены, определяющие цвет глаз, густоту волос, форму носа… Он ясно видел эти ярко-синие глаза, красивые, по-кукольному широко раскрытые, в которых, как на пронизанной солнечными лучами отмели, нельзя увидеть ни одной глубоководной мысли. Красота и глупость. Он создаёт глупую красоту, красивую глупость. Для чего? Резким движением Рауль смахнул часть «галактики» с экрана и уставился на получившийся пробел. Вот что сделал Дана Бан — нарушил стройность, непрерывность, порядок. И гибель Ясона стала такой же пустотой в привычно заполненном пространстве. Рауль мазнул по голографической дымке и в открывшемся меню выбрал другой набор генов — ещё более идеальный. Что, если к созданной комбинации добавить мощный интеллект, а потом обойтись без импринтинга? Изумительно красивый пэт с лицом вечного подростка и совершенно не детским взглядом. Несколько лет назад Рауль из чистого любопытства уже создавал такого — совершенно бессмысленная трата ресурсов. Полученный образец оправдал все ожидания, но как проект оказался совершенно бесперспективным. Умная кукла никому не нужна. Практическое применение тому единственному в своём роде созданию смог найти только Ясон. Настоящий Ясон. Рауль закрыл глаза. Ощущение опасности усилилось. Сомнений не осталось: он ступил на очень тонкий лёд.

***

Ночной воздух был прохладнее, чем две недели назад, а в небе вместо тусклых золотистых серпов сияли два круглых прожектора. Катце с наслаждением вдохнул запах влажной листвы. Свет лун пронизывал кроны деревьев, создавал причудливые тени, среди которых было легко скрыться от посторонних глаз. Но в этом всеми забытом месте никого не могло быть. На новейших картах оно значилось как территория, покрытая растительностью и полностью лишённая каких-либо построек. Подул лёгкий ветерок, Катце поёжился и плотнее завернулся в плащ. За последние две недели он впервые вышел наружу и был почти счастлив. Пару дней назад перестали чесаться глаза, боль в мышцах исчезла ещё раньше, а прошлой ночью он наконец-то нормально спал — насколько это вообще возможно для двоих на довольно узкой кровати. После двух «дежурств» за столом Гай предложил спать вместе. — Слушай, не могу я так, — заявил он, заметив, как Катце пытается удобнее уложить голову на согнутые руки. — Ты как будто умер дней десять назад. Это невыносимо! Катце приоткрыл глаз. — Ты о запахе? — пошутил он. — Воды у нас мало: или пить, или мыться. Гай нетерпеливо отмахнулся: — Вид у тебя такой, что годишься только лежать, вот я о чём. У меня плечо почти не болит, могу и потерпеть твоё соседство на кровати. Всё-таки лёжа спать легче. А спать тебе надо. — С чего такая забота? — не удержался от колкости Катце. Гай медленно сел на кровати и посмотрел на него, придавив взглядом. — Я думаю, наше положение не настолько безнадёжное, как ты говорил поначалу, — с нажимом сказал он. — Здесь есть запасы, но они были рассчитаны на одного и не на месяцы, а на недели. Нас двое, и надолго нам не хватит, несмотря на жёсткую экономию. Говорят же, что ожидание смерти хуже самой смерти. Ну и смысл оттягивать неизбежное? Ты мог сразу сдаться властям, мог не предупреждать меня, и я бы тоже рано или поздно попался. Но ты пришёл сюда — значит, смысл есть. Мы оба знаем, что сидеть здесь бесконечно не получится. Ты сказал, что будешь думать, когда сможешь. Вот я и хочу, чтобы ты смог как можно раньше. На это Катце только хмыкнул. Лежать вплотную к Гаю? Раньше бы он даже рассматривать такую возможность не стал. Но это было раньше. — Согласен, — сказал он. — Тогда надо развернуть кровать, чтобы подход был с обеих сторон. И... лечь валетом. Катце закрыл глаза и медленно втянул носом ночную прохладу. На удивление, физическая зависимость оказалась слабее психологической. Всё ещё ужасно хотелось курить. Гай предлагал свои сигареты, и Катце даже попробовал, но это было примерно как получить корку хлеба вместо натурального мяса: не тот вкус, не тот эффект. Такая замена не то что не принесла облегчения — она взбесила. Чёртовы «Шелах»! Пока они были доступны, Катце и не задумывался, насколько зависим. Это осознание злило ещё больше. Было очень странно чувствовать рядом чьё-то тело. Пока ломало, было некогда подумать об этом, но теперь, когда самочувствие значительно улучшилось, каждое случайное чужое прикосновение вызывало волну беспокойства. И дело было не в самом Гае. Тесное соседство с ним почти не напрягало. Пожалуй, в другое время и при других обстоятельствах он вполне мог бы показаться нормальным парнем, спокойным и рассудительным. Но не в этом мире, не сейчас. Здесь и сейчас они — два привязанных друг к другу полутрупа, которым нужно не просто попытаться оттянуть неизбежное, а избежать его. Мысли, до этого не имевшие чётких очертаний, наконец оформились окончательно. Катце взглянул на луны и нырнул под ветви — в открытую дверь. — Блядь... Гх… Блядь! — услышал он, подходя к комнате, которую они делили на двоих. Катце вошёл и от увиденного зябко поёжился. Гай стоял возле стола по пояс голый и тщетно пытался протереть очищающей салфеткой правую сторону спины. На левом плече краснел ещё свежий рубец. Две недели назад нанохирург спасал жизнь — тогда было не до пластики. Гай услышал шаги и обернулся. — Что?! — раздражённо бросил он, перехватив взгляд Катце. — Выглядит отстойно? Катце подошёл, молча взял салфетку из его руки и начал протирать спину. — Я не твой любовник, чтобы меня это волновало, — наконец сказал он. — Просто я думаю, что теперь тебе понадобится не только новое лицо, но и хороший протез, чтобы избавиться от «особой приметы». Гай обернулся так резко, что Катце отпрянул. — Ты что-то придумал?! Катце сунул салфетку ему в руку и опустился на единственный стул. Как же хотелось курить! — Кого ты нанял, чтобы кастрировать Рики? Гай побелел и тяжело сглотнул. — При чём здесь это? — При том, — раздражённо начал Катце, — что мы должны найти каналы, по которым можно получить всё, что нужно. Гай недоверчиво уставился на него. — Хочешь сказать, что у тебя не найдётся нужных знакомств? Катце сделал глубокий вдох, чтобы унять раздражение. И этот парень убил танагурского блонди! Совершенно не понимая, с чем имеет дело. Просто, как отчаянный идиот, попёр против громадины и чудом остался жив. — Танагура, — начал терпеливо объяснять Катце, — располагает агентурной сетью. Танагура ищет тебя, но я интересую её гораздо больше, поверь. Ты для них опасный сумасшедший, который уже пережил свою «минуту славы». А я… я — ходячая бомба, способная нанести гораздо более серьёзный урон. И я никак не смогу доказать им, что не намерен взрываться. В глазах Гая наконец-то мелькнуло понимание. — Ты «засвечен», — сказал он. — Все твои связи сдадут тебя, так? Катце кивнул. Гай молча натянул свитер и сел на кровать. — Вообще-то, — сказал он, — я надеялся, что именно твои связи помогут нам вылезти из этого дерьма… — Ты оборвал их, когда наплевал на предупреждение не светиться! — резко ответил Катце. Гай вскинулся, но тут же снова поник, тяжело вздохнул. — Тогда что у нас есть? — Мозги! — рявкнул Катце. — Тебе хватило ума, чтобы убить Ясона. Теперь напряги его, чтобы самому остаться в живых. Нам нужен тот, у кого есть связи в Нил Дартс. Тот, кто не связан с Танагурой. Кто-то надёжный. Я сейчас говорю вовсе не о моральных принципах, а о манере вести дела. Друзья не подходят. Нужен тот, кто действует, руководствуясь холодным расчётом, и при этом дорожит репутацией. Тот, кто не перепродаст, если уже заключил договор. Наверняка его услуги стоят дорого. Теперь подумай и скажи, насколько этим критериям соответствует тот, кому ты заплатил за кастрацию Рики. Гай закрыл глаза. Напоминание о Рики его явно больно ударило, но Катце был не в настроении миндальничать, и ситуация не располагала. И, в конце концов, именно Гай создал её. Несколько минут тот сидел с закрытыми глазами, то ли молча страдая, то ли глубоко задумавшись. Наконец вздохнул и посмотрел на Катце. — Нам нужен не он, — спокойно сказал он. — Жёсткий, расчётливый, надёжный, со связями в Нил Дартс, не связанный с Танагурой... и дорогой. Этим критериям соответствует Верн. Было очень мало надежды, что Гай назовёт конкретное имя. Но чудеса случаются. Если блонди смог полюбить монгрела, то почему бы Гаю не знать надёжного дельца? — Кто он такой? — спросил Катце. Взгляд Гая стал больным. — Тот, кто продал мне взрывчатку. То, что надо. После Дана Бан этот Верн повязан кровью с Гаем сильнее, чем единоутробные братья. Будь он агентом Танагуры, такую партию взрывчатки однозначно взяли бы под контроль и не допустили бы взрыва. В этом смысле Верн, скорее всего, чист. Но проверить не помешает. — Он дорогой, — вдруг сказал Гай. Он следил за выражением лица Катце, будто пытаясь уловить ход его мыслей. — Как ты собираешься платить? Твои кредитки наверняка давно под пристальным контролем. Катце встал и снял плащ — наконец-то согрелся. — Это не проблема, — сухо ответил он. — Я платёжеспособен. К тому же у меня есть это. — Карточки, добытые в кармане пацана с ночной улицы, шлёпнулись на стол. — Не представляю, сколько там. Гай присвистнул, узнав местные кредитки. — А ты не промах! Катце усмехнулся: — Был бы промах — был бы мёртв. Гай по очереди сунул карточки в портативный платёжный терминал и хмыкнул: — Как говорится, мелочь, но приятно. Катце посмотрел на него в упор. — Кто вывел тебя на Верна? — Джанго. Что-то вроде местной справочной. Инфой торгует. Тоже за дорого, кстати. Мерзавец отменный, но инфа стоящая. — Как ты связывался с Верном? Гай пожал плечами: — Отправлял сообщение. В ответ он присылал время и место встречи. Верн осторожный — это хорошо. — Сколько времени проходило между твоим сообщением и его ответом? Гай потянулся к столу, взял сигареты и зажигалку, закурил. — Около суток. А что? С каждым ответом Гая портрет Верна становился всё привлекательнее. — Он тебя прощупывал, — ответил Катце. — Мало ли что ты за хрен. Как проходила встреча? Как он выглядит? Гай сделал затяжку, прежде чем ответить. — Да я его толком и не видел. Мы встречались дважды, и оба раза он выбирал самый тёмный участок улицы, стоял в тени, на свет не выходил и почти не разговаривал. Требовал, чтобы я уходил первым. Катце снова сел на стул и, заложив руки за голову, довольно потянулся. Сигаретный дым, который раньше действовал на нервы, сейчас почему-то совсем не вызывал желания тоже закурить. Впервые за очень долгое время Катце улыбнулся. — Что? — Гай изумлённо уставился на него, едва не подавившись дымом. — Так ведут себя профи, — ответил Катце и удивился тому, как мягко прозвучал его голос. — Ты писал ему со своего основного комма? Он всё ещё у тебя? Секунду Гай смотрел на него и вдруг зажмурился и простонал: — Ох, бля-адь!.. Не основной. Я и забыл о нём. Он же мог... Катце потёр лицо, пряча смех в ладонях, настроение заметно приподнялось. — Мог, — ответил он. — Но не сделал. Это ещё один аргумент в пользу Верна. Если бы он был ненадёжен, твой комм уже давно привёл бы сюда группу захвата. Это не значит, что мы не рискуем, обращаясь к Верну. Рискуем, и ещё как. Но и он рискует снова связаться с тобой, ведь тебя могли обработать в Управлении и подослать к нему в качестве приманки. С минуту Гай молча курил и наконец сказал: — Я не вижу способа убедить его, что это не так. Скорее всего, Верн действительно профи. И он не откажется от выгодной сделки. Первое, что он сделает, — повысит цену. А второе… — Он найдёт способ обезопасить себя, — сказал Катце. — Например, заманив тебя туда, где будет чувствовать себя наиболее комфортно. На его месте я назначил бы встречу в Нил Дартс. Взгляд Гая потяжелел. — Хочешь сказать, что я отправлюсь в Нил Дартс один? — Не хочу, — ответил Катце. — Один ты не пойдёшь. Мне нужно говорить с Верном самому. Гай затушил окурок об пол и посмотрел на Катце. — Допустим, он согласится, — сказал он. — Что дальше? Какого рода услуги нам нужны? Вот и настал момент откровения. — Протез и новое лицо — для тебя, — ответил Катце. — Новая личность и билет куда угодно — для меня. _____________ Верн — персонаж романа, продавший Гаю взрывчатку.