***
— Ого, — прошептал Гай прямо в ухо, когда электронный замок мигнул зелёным, приняв чужаков за своих, и входная дверь открылась. — И что, так можно открыть любую дверь? — Нет, — коротко бросил Катце, не собираясь продолжать этот разговор. Он включил свет и скривился: наверное, только Кирие мог постелить кислотно-розовый ужас на полу своей квартиры. И нашёл же где-то это пушистое безобразие! Его квартира располагалась во внутреннем периметре и не имела окон — настоящая пещера дракона, куда хозяин тащил сокровища вроде этого ковра и дорогостоящих безделушек, способных восхитить только пэтов. — Иди первым, — сказал Гай, усаживаясь на кровать, застеленную претенциозно блестящим покрывалом. — А то я буду долго возиться. — Долго нельзя, — бросил Катце, открывая гардероб. — Это чудо, что сюда до сих пор никто не влез, и нет никакой гарантии, что не влезет, пока мы здесь. Так что давай, ты первый, я помогу. Поднимайся! Он начал быстро перебирать разноцветное шмотьё. Среди вычурного разнообразия отыскались две простых водолазки — голубая и розовая. Катце повесил голубую на локоть, и, бросив розовую Гаю, принялся перерывать бельё в поисках чего-нибудь подходящего по размеру и цвету. С трусами и носками повезло больше — никаких истошных цветов и узоров. Взяв несколько пар себе и Гаю, Катце обернулся. Гай смотрел на розовую водолазку Кирие так, будто она только что заблевала ему ботинки. — Почему ты до сих пор здесь? — рыкнул Катце. — Времени нет! К счастью, в душе Гай не стал ломаться и позволил помочь ему снять одежду, намылиться и вымыть волосы. — Ты будто всю жизнь это делал, — пробормотал он, когда Катце принялся вытирать ему спину. Воспоминания о фурнитурском прошлом накатили волной тошноты. Катце стиснул зубы и грубо ткнул полотенцем Гаю в грудь. — А теперь свали, — холодно сказал он. — Одеться можешь и за дверью. Гай не стал возражать, подхватил одежду и вышел. Встать под горячий душ спустя столько дней полуживотного существования — что может быть лучше? И плевать, что времени в обрез, и что Кирие любил мыло со слишком сладким запахом, и что тряпки у него яркие, специфические — зато чистые. Едва Катце успел смыть слишком ароматную пену, как раздался резкий стук в дверь. Сердце в груди сделало кувырок, но тут же послышался голос Гая: — Верн прислал сообщение. Запись биометрии через час в развалинах ресторана, в трёх кварталах отсюда.***
За два дня до начала аукциона центральная часть Мистраль Парка уже кишела людьми, хотя смотреть пока было не на что. На площади полным ходом шла установка прозрачных павильонов, в которых рано утром в день открытия производители разместят демонстрационные образцы. Рауля не особенно интересовали технические подробности подготовительного процесса, но Гидеон был так настойчив в своём приглашении, что было проще согласиться. До открытия аукциона на террасу Конференц-центра, откуда Гидеон созерцал площадь, можно было попасть, только имея специальный пропуск важного гостя. Редкие прохожие из числа избранных либо не испытывали интереса к танагурской элите, либо привыкли к её виду, либо смотрели, но украдкой, держась на почтительном расстоянии. — Какое удовлетворение — видеть, как жизнь возвращается в привычное русло. — сказал Гидеон. — Лишь одно портит мне настроение — не пойманный бывший фурнитур и исчезнувший подрывник. Надеюсь, они действительно закончили жизнь в какой-нибудь сточной канаве, а не готовят некий сюрприз, потому что аукцион привлёк тьму народа. Конечно, большинство понимает, что этот аукцион — отвлекающий манёвр, золотая пыль в глаза, но его ждёт просто небывалый успех — отчасти благодаря слухам о произошедшей катастрофе. Рауль иронично улыбнулся: — Нас навестили не только охотники за академками, но и те, кто лишь хотел посмотреть, не провалилась ли Танагура в преисподнюю? — Уверен, — усмехнулся Гидеон. — Но не провалилась и уже не провалится. Грунты стабильны. А аукцион S-класса в любом случае оправдает свой статус. Твои творения прекрасны. Ты уже знаешь, что Ясон собрался приобрести одного из них? — Да, он говорил, — сухо ответил Рауль. И без того не слишком хорошее настроение окончательно испортилось при упоминании Ясона Минка. — Считаю это хорошей новостью, — продолжал Гидеон. — Он как будто выздоровел после продолжительной болезни и снова стал самим собой. Рауль резко развернулся и уставился на него. — Ты серьёзно? — холодно спросил он. — М? — Гидеон повернул к нему бесстрастное лицо. — Стал самим собой? — уточнил Рауль. — Ты сказал это всерьёз? — Да. Несколько секунд Рауль неверяще смотрел на него. В груди как будто застыл ком. Искусственное тело элиты не может испытывать ничего подобного, но человеческий мозг способен на всё. — Что со всеми вами? — наконец сказал Рауль. — Зачем делать вид, будто мы имеем дело с той же личностью? — Нет, это что с тобой, Рауль? — резко бросил Гидеон. — Ты, учёный, циник, и вдруг цепляешься за понятия, которые не имеют в этом мире никакого значения. Как и все мы, Ясон Минк — системная единица, предназначенная для выполнения определённых функций. Все присущие ему характерные признаки сохранены, память и опыт имплантированы. Что тебя не устраивает? Что он больше не испытывает странного интереса к отбросам? Так ты едва ли не больше всех нас вменял ему за это. «А что, если бы я сказал, что люблю Рики?» — снова прозвучал в памяти вопрос Ясона. Системная единица, предназначенная для выполнения определённых функций… и дерзнувшая полюбить. — Ты прав, — бесцветно сказал Рауль. — И твои доводы абсолютно справедливы. Возможно, меня так потрясла смерть одного из нас. Под пристальным взглядом Гидеона стало неуютно. Тот как будто надрезал искусственную оболочку Рауля, пытаясь проникнуть в то, что скрывается под ней. — И это говоришь ты? — сказал Гидеон. — Ты, для кого смерть — лишь состояние набора клеток в текущий момент времени? Ты, изучающий жизнь и создающий её? Тот, кто играет с природой и постоянно выигрывает? — Я создаю жизнь, — ответил Рауль, — но ничего о ней не знаю. От изумления Гидеон не сразу нашёл, что сказать. — Я тебя не понимаю, — наконец произнёс он. — А ты, — спросил Рауль, — разве ты что-то знаешь о жизни? О функционировании — да, но — о жизни? Я говорю не о состоянии набора клеток, а о существовании личности, её устремлениях, мечтах, желаниях — собственных, не связанных с функционированием. Ты не рассматриваешь вероятность того, что в этом смысле Ясон, настоящий Ясон, превзошёл всех нас? — Я не собираюсь рассматривать подобные вероятности. И тебе не рекомендую. — Взгляд Гидеона не изменился, но тон стал сухим и колким. — Если ты и правда считаешь, что, совершив столько глупостей, Ясон превзошёл нас, то я вынужден констатировать, что с твоей стороны это либо временное заблуждение, либо... бунт, — Гидеон перешёл на шёпот. — Я искренне надеюсь, что первое. Потому что если второе, то… ты рискуешь рано или поздно получить свой собственный Дана Бан в той или иной форме. — Я учёный, — как можно равнодушнее сказал Рауль. — Рассматривать разные вероятности и делать допущения — часть моей профессии. Он посмотрел в сторону, чтобы избавиться от пронизывающего взгляда Гидеона. Тот вздохнул и вернул своё внимание на площадь. — Да, именно гибрид двурогого ампигоруса и чёрной галлии, — вдруг донеслось позади. Проходящий мимо мужчина старался говорить тихо, но для Рауля эти слова прозвучали, как раскат грома. Он замер и прислушался. — Нет, ты не ослышался, я всё-таки заполучил его... Принято, спасибо… Нет-нет, сейчас никак невозможно. Я жду начала амойского аукциона, так что покажу, когда вернусь. Рауль слегка повернул голову и увидел спину говорившего — тот направлялся к центральному входу, ведя с кем-то беседу по межпланетной связи. — Извини, у меня появилось неотложное дело, — сказал он Гидеону и, не дожидаясь ответа, быстро пошёл туда, где только что за дверями скрылся незнакомец. Рауль сразу отыскал его: тот стоял неподалёку от выхода и набирал в комме текст сообщения. Дождавшись, пока он закончит, Рауль подошёл к нему. — Прошу меня простить, — заговорил он. — Я невольно подслушал ваш разговор. Незнакомец повернулся и поднял на Рауля заинтересованный взгляд. Вид элиты его уже явно не впечатлял, и вместо неприкрытого восхищения на немолодом гладко выбритом лице отобразилось вежливое внимание. — Я Рауль Ам, моя специализация — биотехнологии. — Я знаю, кто вы, — ответил незнакомец. — Я Тадеуш Ви. Рауль кивнул. В галактике было много довольно известных Тадеушей Ви, и было сложно сразу понять, который из них стоял перед ним сейчас. — Вы говорили о гибриде двурогого ампигоруса и чёрной галлии, — перешёл к делу Рауль. — Верно ли я понял, что у вас имеется живой организм, являющийся таким гибридом? Господин Ви кивнул. — Да, редкие организмы — моя страсть. Я располагаю довольно обширной коллекцией. — Но тогда я вынужден вас разочаровать, — сказал Рауль. — Вам продали что-то другое под видом этого гибрида, потому что его существование просто невозможно. Эти два вида имеют в своём генокоде взаимоуничтожающие элементы. Бледные тонкие губы Тадеуша Ви растянулись в улыбке, он покачал головой: — Мне продали именно то, о чём я говорил. За немыслимые деньги, — понизив тон, признался он. — Именно потому, что этот организм — единственный в своём роде, и второго может никогда не быть. Его создание заняло несколько лет, но я был терпелив. Рауль качнул головой. — В своё время я работал с этими видами, желая создать такой гибрид, но это оказалось невозможно. Комбинации, несущие важные признаки, не поддавались разбивке, чтобы убрать конфликтующие гены. Могу сказать, что это тот редкий случай, когда генная инженерия не может выиграть у природы. Именно поэтому меня заинтересовали ваши слова о якобы существующем гибриде. Улыбка господина Ви стала шире, а в синих глазах появился азартный блеск. — О существующем, без «якобы», — мягко сказал он. — При всём уважении, господин Ам. — Я могу смело утверждать, что вас обманули, — спокойно возразил Рауль. — А я заявляю, что нет. Я выбрал такое увлечение не просто так, господин Ам. Я изучал биотехнологии и как клиент далеко не дилетант. Вы великий учёный, и у меня нет причин сомневаться в ваших выводах, и тем не менее дома, на Титании, меня ждёт именно то, о чём я говорил. Титания. Стало ясно, какой именно Тадеуш Ви стоит перед Раулем — богач, известный своей эксцентричностью и связями с криминальным миром. — Прошу меня извинить, — сказал Рауль, — я вовсе не хочу выразить сомнение в ваших познаниях, но либо вы приобрели качественную подделку, либо… нет, я не верю в гениальность, граничащую с магией. Господин Ви перестал улыбаться и холодно заметил: — А вы не допускаете возможности, господин Ам, что кто-то в галактике мог оказаться удачливее или… извините, гениальнее вас? — Допускаю, — согласился Рауль, — но не в этом случае. — К сожалению, я не могу предоставить вам полную карту генокода прямо здесь и сейчас. И не могу запросить её из дома, поскольку доступ к ней есть только у меня. Я не доверяю виртуальным хранилищам, поэтому всё ценное храню в материальных. На данный момент не вижу смысла в продолжении этого спора... поэтому прошу меня простить. Тадеуш Ви отвесил полный достоинства и холодной вежливости поклон и быстро пошёл в противоположную сторону огромного зала.