Бунт

Сделав глубокий вдох, Катце открыл глаза. Если основным цветом во втором классе был серебристо-серый, то в первом повсюду царил тёплый белый — от бархатистого покрытия пола до гладких стен и потолка. Номер просто ослеплял красотой и величием. Катце окинул его взглядом и вдруг похолодел: напротив него в кресле сидел человек. Его длинный белый халат сливался с окружающей обстановкой, поэтому Катце не сразу заметил его. Номер не был свободен, и теперь его хозяин со спокойным любопытством рассматривал непрошеного гостя. Катце с трудом сглотнул пересохшим горлом, не в силах отвести взгляда от человека в кресле. — Живи на полную? — внезапно произнёс тот глубоким звучным голосом. — Простите? — прохрипел Катце, всё ещё не веря, что это происходит с ним на самом деле. — Надпись на вашей одежде, — пояснили в ответ. Катце посмотрел на радужную надпись, которую напялил не глядя, и выдавил: — А! И что? — Что это означает? — Изящный жест рукой дополнил вопрос. — Жить на полную. «Он ненормальный», — промелькнуло в мыслях, а вслух вылетело нелепое: — Ну, кайфовать... я полагаю. Разговор был таким же странным, как и сама ситуация. — Что вы вкладываете в понятие «кайфовать»? То, что вы вломились в мой номер, входит в это понятие? Катце непонимающе моргнул. Парень в белом халате и правда выглядел так, будто был немного не в себе. Хотя выглядел-то он как раз отлично. Его лицо можно было размещать на рекламных баннерах косметических компаний, гладкие тёмные волосы длиной до плеч будто демонстрировали результат применения крутейшего шампуня, а тело… его скрывал шелковистый белый халат. Несмотря на молодой возраст, хозяин номера просто излучал уверенность и силу. И он ждал ответа. — Не думаю, — неуверенно произнёс Катце. — Тогда что вы здесь делаете? Пришли меня грабить? — Спокойствие в голосе совсем не вязалось со смыслом вопроса. Хозяин не проявлял ни малейших признаков волнения, не пытался устроить скандал, выпнуть наглеца из номера или запереться в спальне на случай, если тот окажется вооружён. Вместо этого он продолжал неподвижно сидеть в кресле, как изваяние. — Нет, — уже увереннее ответил Катце и добавил: — Ограбить пытались меня. — Но при этом вы зачем-то взломали дверь моего номера. Назовите хотя бы одну причину, почему мне не стоит вызвать службу безопасности прямо сейчас? Нет, этот парень далеко не ненормальный. Просто по какой-то причине он непоколебимо уверен в себе и поэтому абсолютно спокоен. Какое из зол меньше: служба безопасности огромного трансгалактического лайнера или двое громил за крепкой звуконепроницаемой дверью номера первого класса? Катце с опаской посмотрел на служебную панель и в этот момент на экране, куда подавалось изображение с камеры наружного наблюдения, появился «челюсть». — Вот одна причина. — Через секунду на экране были уже двое. — А вот вторая. Громилы о чём-то переговаривались, поглядывая на дверь. Катце перевёл взгляд на хозяина номера. Внезапно стало ясно, почему тот не пытался встать и что-то сделать: кресло, в котором он сидел, было белым, как и вся остальная мебель, но необычным — в таких обычно передвигались те, кто не мог ходить. «Очень противный богач, передвигается в инвалидном кресле…» — всплыла в памяти случайно услышанная в магазине фраза. Не о нём ли это было? Противный богач… вот это «удача». — Эти люди ищут вас? — Судя по тону, хозяина номера увиденное нисколько не впечатлило. Катце кивнул. — Зачем? — прозвучал новый вопрос. Почему-то страх перед этим странным человеком внезапно пропал. Катце отлепился от двери и подошёл ближе. Теперь стали хорошо видны рассматривающие его глаза — голубовато-серые. На приближение Катце хозяин номера тоже никак не отреагировал. — Вы сказали, что вас пытались ограбить, — сказал он, окинув Катце скептическим взглядом. — Но в таком случае вызвать службу безопасности — наилучшее решение. Катце мотнул головой и вдруг почувствовал, как сильно устал. Он кивнул на одно из кресел и прохрипел: — Можно? — Вы вошли в мой номер, не спрашивая разрешения. А теперь вам нужно моё согласие на то, чтобы сесть? Показалось или нет, что в его голосе появились насмешливые нотки? Катце не сел — упал в мягкое кресло, потому что ноги уже не держали. — Послушайте, — устало начал он. — Я прекрасно осознаю, как всё это выглядит. Кем я кажусь, ворвавшись в ваш номер, и как выгляжу в своих тряпках на фоне этой белизны. Как плевок радуги, оскорбляющий взыскательный вкус… Мне нельзя обращаться в службу безопасности. И они, — Катце кивнул на дверь, — это знают. Им нужно то, что у меня в голове. Чужие секреты. — А вы не хотите продавать? И снова показалось, будто сидящий в кресле человек не принимает ситуацию всерьёз. Несмотря на это, Катце без тени шутки ответил: — Я не хочу предавать. И умирать — тоже. Особенно сейчас, когда появился шанс пожить… на полную. Мне нужно продержаться до Тритона, а я не могу вернуться в свой номер. — Так вы пассажир? — казалось, хозяин номера впервые чему-то удивился. — Конечно, — ответил Катце. — Мой номер в двадцать третьем спальном отсеке пятой палубы второго класса. Моё имя Рауль Ренна. Вы можете запросить список пассажиров и убедиться. — Это лишнее. Мне безразлично, правду вы говорите или нет. Вы ворвались в мой номер… — Я думал, он свободен! — выпалил Катце. — На двери была золотистая бирка. Я решил, это знак, что номер пуст и уборка не требуется. Казалось, незнакомец удивился во второй раз. — Вы не умеете читать? Это знак, что в номере проживает особый пассажир. И когда это золото перестало быть символом привилегий? Взломщик, лгун, теперь ещё и идиот — примерно так Катце увидел собственное отражение в светлых глазах напротив. Перспектива остаться в этом номере таяла, как дым. — Вы правы, получилось глупо, — признал он. — У меня не было времени ни читать, ни думать. Я вовсе не планировал врываться к кому-либо. То, что я оказался именно в вашем номере, — чистая случайность. Просто в какой-то момент у меня не осталось выбора. Парни за этой дверью — не друзья, и я уже оценил серьёзность их намерений. — Меня гораздо больше интересует серьёзность ваших, — сказал незнакомец, — вы что, намерены остаться здесь? В воцарившейся тишине было слышно, как бешено стучит сердце. Просить, умолять, давить на жалость — с такой глыбой льда всё это не прокатит. Угрозы тоже не вариант. Особенно — инвалиду. Особенно — когда нет оружия. — Да, намерен. — Катце развалился в кресле, от отчаяния решив поразить хозяина номера своей развязностью. — Лезть сюда они не решатся, а мне надо не попасть им в руки до Тритона — там конечный пункт моего круиза. — Однако, вы такой же наглец, как и ваша майка, — прозвучало холодно, но не враждебно. Решив не выходить из роли, Катце ответил в той же манере: — Однако, в отличие от неё, моя наглость вынужденная, потому что я хочу выжить. — А моё согласие на то, чтобы остаться, вам не нужно? — Нужно. Но разве у меня есть шанс? — Попробуйте. — Незнакомец впервые с начала разговора сменил позу: сцепил пальцы и слегка опустил подбородок. Так вот оно что! Его с самого начала развлекала эта ситуация! Красивый, увечный и одинокий богач, скучающий в шикарном номере. Может, стоит сыграть именно на этом? Катце закинул ногу на ногу и назвал первый, явно провальный вариант: — Например, я могу заплатить. — Не деньгами, — внезапно парировал незнакомец. Ему явно понравилось растерянное лицо Катце, и он добавил: — Предложите что-то поинтереснее. Что обычно идёт следующим пунктом после денег? Катце постарался, чтобы улыбка получилась в меру игривой, а голос не охрип: — Вы же не намекаете на интим? Совершенно внезапно «очень противный богач» искренне рассмеялся: — Нет, не намекаю. Но если подумать... это даже забавно. Лучше бы он ограничился первой частью фразы, потому что было совершенно непонятно, как расценивать вторую. Катце решил пойти ва-банк: — Вряд ли это было бы забавно, — серьёзно сказал он. — У меня имеется физический изъян. Незнакомец снова рассмеялся. — У меня тоже! — Он расцепил пальцы и указал на своё кресло. Означало ли это, что ему всё равно? Или в его понимании под словом «интим» подразумевалось что-то вроде откровенного массажа и поверхностных ласк? Но даже если бы речь шла о настоящем сексе... с красивым, молодым мужчиной, явно очень неглупым и изысканным — наверное, ради выживания можно и потерпеть. Это совсем не то, что двое из червоточины Нил Дартс, при одной мысли о которых до сих пор начинало тошнить. — Если секс — плата за то, чтобы остаться по эту сторону двери, то я согласен. — Голос Катце даже не дрогнул. — Это радует, — мягко заметил хозяин номера. — Жаль, что секс меня не интересует. Я лишён способности испытывать сексуальное удовольствие. — Какое совпадение, я тоже, — в тон ему сказал Катце и, решив играть роль до конца, добавил: — Таким образом, мы можем спать на одной кровати, не опасаясь друг друга. Теперь на лице незнакомца отразилось неприкрытое удивление. — Вы собрались спать в моей постели? Катце запустил пальцы в волосы, забыв, что те стянуты на затылке в пучок. Наткнувшись на резинку, он просто стянул её и тряхнул рассыпавшимися прядями. Вышло неожиданно провокационно — в соответствии с образом. — Меня вполне устроит и этот прекрасный диван рядом с вами, — сказал он. — Хотя, конечно, кровать была бы просто идеальным вариантом. На этот раз хозяин номера не смеялся — он откровенно хохотал. — Я сказал, что вы такой же наглец, как ваша майка? — спросил он. — Я ошибся. Ей до вас далеко. Он замолчал и несколько секунд внимательно рассматривал Катце. Под этим взглядом даже дышать получалось с трудом. — Мне стало любопытно измерить всю степень вашей наглости и бесполезности, господин Рауль Ренна, — наконец прозвучал приговор. — Я Рауль Мара. Оставайтесь. Для меня круиз заканчивается там же. До Тритона будем считать, что вы — мой секретарь. Кажется, Катце снова прошёл по лезвию ножа и не порезался.

***

Странный зелёноволосый парень прекрасно умел держать лицо, но всё-таки дважды показал, что чувствует на самом деле: сейчас, когда не смог скрыть облегчения от услышанного ответа, и когда привалился к двери, думая, что никто его не видит. Он был измучен и едва держался на ногах, но быстро преобразился, поняв, что за ним наблюдают. Услышав, как открывается входная дверь, Рауль едва успел сесть в кресло. Чтобы войти так бесцеремонно в номер первого класса, нужно иметь универсальный ключ, а это прерогатива сотрудников службы безопасности и обслуживания номеров. Вторую Рауль не заказывал, а для появления первой не было оснований. Если только его не раскрыли. Но Танагура так действовать не будет. Даже если Юпитер всё-таки решил выяснить все детали и отправил миссию на Титанию, Тадеуш Ви достаточно умён и влиятелен, чтобы не дать каких-то серьёзных зацепок. Это не в его интересах. Особенно если речь о его возможной причастности. Особенно когда его дочери ещё может понадобиться помощь того, кто знает ДНК элиты как никто другой. Особенно когда Тадеуш Ви так близок к исполнению своей давней мечты — собственной лаборатории, возглавляемой Раулем — предложения, от которого было невозможно отказаться. «Плевок радуги», «живи на полную», совпадение имён и предложение секса — такое развлечение не купить ни за какие деньги. «Секретарь» сидел в кресле напротив и, казалось, боялся сделать лишнее движение. — Как мне вас лучше называть? — наконец произнёс он. — Господин Мара или господин Рауль? — Просто «Рауль», без «господина». Парень потёр лоб. — Слушайте, а может, лучше «господин», без «Рауля»? А то получится... — Нет, — отрезал Рауль. — А сейчас вызовите стюарда, Рауль, нужно послать за вашими вещами. — Да, Рауль. Он был прав: действительно получалось странно, но от этого ситуация выглядела ещё забавнее. Когда бы ещё пришло в голову перестать быть господином и стать просто Раулем для совершенно чужого парня? Особенно если это парень сомнительного вида. Сомнительной репутации. С сомнительной историей. Просто идеальная кандидатура, чтобы побыть с ним кем-то другим. И не так уж важно, что из-за посторонних глаз придётся почти всё время сидеть в инвалидном кресле. Явившийся стюард запросил подтверждение личности Рауля Ренны и ушёл за вещами, но вскоре вернулся без них: в номере царил беспорядок, оба указанных чемодана исчезли. Что ж, по крайней мере, незваный гость не соврал, что его пытались ограбить. — Желаете сделать заявление в службу безопасности? — предложил стюард. — Нет, — уверенно сказал Рауль Ренна, — думаю, их взял мой приятель. Я выясню у него. — Почему вы не можете обратиться в службу безопасности? — спросил Рауль, когда за стюардом закрылась дверь. На лице Рауля Ренны снова проступила усталость. Он опустился в кресло и посмотрел в глаза долгим серьёзным взглядом. — Я оказался между двух огней, — сказал он тоном, совсем не вяжущимся с вызывающей внешностью. — Если коротко, то те, кому я много лет верно служил, считают меня предателем и стремятся уничтожить как угрозу. А эти, — он кивнул в сторону, — из той же организации, что и человек, к которому я обратился за помощью. Они оказались охотниками за секретами. Когда в одном случае шансов выжить нет, а в другом хоть и ничтожный, но есть, то выбор очевиден. Теперь я бегу и от первых, и от вторых. — У вас есть основания думать, что охотники за секретами избавятся от вас? — поинтересовался Рауль. — Они легко пойдут на убийство. — Парень откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Конечно, я не могу знать наверняка, но на практике проверять не хочу. На сотрудничество с ними я точно не пойду, а получить информацию можно и без моего согласия. Как только они узнают всё, что хотят, я стану для них не только бесполезен, но и опасен. — Почему бы не объясниться с прежними хозяевами? — предложил Рауль, казалось, логичный вариант, но тут же услышал смех. — Меня не станут слушать, — возразил Рауль Ренна, глядя куда-то в потолок. — Точнее, мне даже не дадут возможности сказать. Я слишком маленькая единица, по чистой случайности получившая слишком большую роль. Ещё и провинившаяся в прошлом. Так что я даже понимаю их решение, но не могу его принять. Это могло быть правдой, а могло и не быть. Выглядеть как неоновая вывеска — странный способ спрятаться. И если тем двоим нужно то, что скрывается под этими зелёными волосами, то какой смысл уносить из номера чемоданы? Разве что у Рауля Ренны есть нечто материальное, представляющее ценность. Нет никакой гарантии, что он сам не вор, а те двое — посланная прежними работодателями погоня, чтобы вернуть своё. — Теперь, за неимением собственной одежды, вы посягнёте ещё и на мой гардероб? — полушутя спросил Рауль. Как оказалось, Рауль Ренна умел обворожительно улыбаться. — Только если позволите. Восхитительный наглец. Не на что-то ли подобное купился Ясон на мидасской улице в тот роковой далёкий вечер?