***
«Заказ готов. Угол Кузко и Пятака. Через час», — прочитал Гай и, стиснув зубы, написал в ответ: «Через полтора. Задержусь». Верн больше не написал, что означало отсутствие возражений. Гай бросил взгляд на лазерный пистолет, который так и лежал там, где его оставил Катце. Прощание оказалось тяжелее, чем можно было предположить. Глядя ему в спину, Гай чувствовал, что из его жизни уходит последняя живая часть прошлого. Теперь он остался со своими призраками один на один. «Потом будешь страдать, сколько влезет», — говорил Катце. Похоже, это «потом» вот-вот наступит. Слёз не было. Просто неудержимо тянуло в Дана Бан, чтобы там говорить обо всём, что накопилось на сердце. Через два-три месяца, сказал Катце. Нужно просто дожить. Гай положил пистолет Катце в карман куртки, наглухо застегнул её и пошёл к подъёмнику. Особую примету своего аэробайка — удлинённые крылья — он спилил в тот же день, когда ушёл Катце. Известный в трущобах «мустанг», управлять которым не позволялось даже Рики, исчез. Ночь выдалась особенно тёмная. Похудевшие за последнюю неделю луны заволокло тучами, накрапывал дождь. На место Гай прибыл на час раньше. По соседству оказалась развалина, подходящая, чтобы спрятать байк и дождаться прибытия Верна. Время текло медленно. К тому моменту, когда наконец послышалось тихое урчание двигателя, уже изрядно ныла спина и болела отсиженная на камнях задница. Гай осторожно выглянул в пролом. К зданию подъехали двое. Судя по комплекции, одним из них был Верн. Второй превосходил его ростом — настоящий шкаф. Оба в очках ночного видения, закрывающих половину лица — более поздней модификации, чем допотопное старьё Гая. Они слезли с аэробайка, и Гай облегчённо выдохнул: в руках у Верна был продолговатый свёрток, по длине и очертаниям похожий на руку. Если бы Гая позвали, чтобы убить, то зачем тащить с собой протез? Верн вошёл в здание, а его спутник повёл аэробайк дальше и вскоре исчез из вида. До встречи оставалось полчаса. Что делать дальше? Ведь Катце мог и ошибиться. Гай выждал пятнадцать минут и вылез через пролом в стене на соседнюю улицу — на случай, если дружок Верна следил за входом. На этот раз квартира выглядела хуже, чем все предыдущие. Под ногами хрустел мусор, в воздухе чувствовался запах плесени. Верн, как обычно, стоял в дальнем углу. — Раньше ты не задерживался, — сказал он тихо. — Случилось что-то? — Да ерунда, — отмахнулся Гай. — Сожрал что-то, живот прихватило. Верн хмыкнул. — Какая неприятность. О здоровье нужно заботиться. — Он впервые говорил о чём-то, не касающимся сделки. — Твой протез готов. Деньги принёс? На оставшихся карточках из кармана Мэддокса набралось три шестьсот. — Смотря сколько ты запросишь. — Четыре триста, — сказал Верн. Гай чуть не захлебнулся плесневелым воздухом и заорал: — Сколько?! За протез, собранный из хлама? — Знал бы ты, чего стоило раздобыть этот хлам. — Нет! — фыркнул Гай. — Ты, мать твою, шутишь. У меня столько нет и не будет. Есть три шестьсот. — Скидку я тебе уже делал, — ледяным тоном ответил Верн. — Ну, тогда или бери это, или сделка нахер отменяется. — Договор обратной силы не имеет, — внезапно послышалось сзади. Не было нужды смотреть, кто это сказал. — Ну и что ты предлагаешь? — стараясь говорить спокойно, спросил Гай. — Чтобы я материализовал недостающую сумму из воздуха? — Всё просто, — как-то слишком по-доброму сказал Верн. — Ты расскажешь, зачем тебе понадобилось взрывать танагурского блонди, о чём вы говорили с Меченым, и что ты знаешь о Гардиан. Всё просто. Катце оказался прав. — Эта информация как раз потянет на недостающую разницу. А если ты расскажешь что-то сверх того, то, так и быть, сделаем тебе скидку… примерно на четыре триста. Как раз хватит на лечение. О здоровье надо заботиться. Для Верна с самого начала дело было не в деньгах. — С чего начать? — сухо спросил Гай. — Много всякого дерьма. — А ты начни с начала, — мягко сказал Верн, — дальше по порядку и так до конца. — Товар покажи, — потребовал Гай, — вдруг это ничего не стоящая рухлядь. Верн хмыкнул, и в следующее мгновение свёрток полетел в Гая. Поймать увесистый протез одной рукой вряд ли получилось бы, но это и не понадобилось: его ловко перехватил стоящий сзади. Он снял обёртку и подал Гаю жутковатую искусственную руку, так похожую на человеческую. Гай взял её, крепко ухватив за запястье. Она и весила примерно как настоящая. — Собран по твоей биометрии, — сказал Верн. — Доверяй, но проверяй, — сухо заметил Гай. — Надо примерить. — Успеется, — возразил тот, кто продолжал стоять за спиной, давя своими габаритами. — Валяй. Рассказывай. Сначала о блонди, потом… — Эта херня затянется до утра, — предупредил Гай. — Ничего, мы не спешим, — успокоил Верн. Нехорошее предчувствие поползло мурашками по коже. Изготовление протеза затянулось? Или просто нужно было, чтобы Гай пришёл один, уже без Катце? А протез… его вообще изготавливали? И что будет после того, как рассказ закончится? Все пожелают друг другу удачи и разойдутся по домам? Гай обернулся: напарник Верна стоял близко, но так, чтобы его нельзя было достать ножом. Предусмотрительный. — Ладно… — заговорил Гай. — Один придурок продал меня этому блонди… — Какой придурок? — послышалось сзади. Гай резко обернулся и зло бросил: — Да грёбаный разноглазый Кирие! Напарник Верна не отшатнулся, продолжая стоять на прежнем месте — уверенно, будто держал наготове ствол. — Зачем он тебя продал ему? — спросил Верн. — У Кирие был пунктик, — ответил Гай, — всё хотел вылезти из дерьма трущобной жизни. Думал, если попадётся на глаза танагурскому блонди, тот непременно возжелает сделать его своим пэтом. А блонди не повёлся. — А ты ему зачем понадобился? — раздалось за спиной. Гай снова резко развернулся. — Для того, для чего Кирие не подошёл. Хер знает, что у элиты в башке. Этот блонди отвалил ему столько бабла, сколько я точно не стою. Кирие наплёл с три короба, чтобы я развесил уши и сам поехал с ним к покупателю. Я и развесил… — Ну? — спросили сзади. — Дальше? Пальцы крепче сжали запястье искусственной руки. Гай развернулся на голос всем корпусом, одновременно замахиваясь протезом. Как только тот полетел в цель, он выхватил из кармана лазерный пистолет и, направив его с сторону Верна, нажал на спусковую кнопку. Световая игла вонзилась чуть ниже очков ночного видения — чистое везение. Не издав ни звука, Верн упал на колени. Гай тут же пригнулся, разворачиваясь к его приятелю. Сверкнул луч, и шею справа обожгло болью. Ствол у засранца всё-таки был. Дальше счёт шёл уже не на секунды, а на десятые доли удара сердца. Кто будет первым. Палец надавил на спусковую кнопку. Луч попал в плечо, Гай качнулся в сторону, уворачиваясь от встречного луча, и лихорадочно нажал на кнопку снова. И снова. Здоровяк грузно повалился на усыпанный мусором пол. — Дальше наши пути расходятся, — хрипло сказал Гай и для верности ещё несколько раз проткнул обоих смертоносным лучом. Почему-то совсем не хотелось лезть в их карманы. Гай убрал пистолет обратно в карман, поднял протез с пола и на подгибающихся ногах пошёл к выходу. Вернувшись в развалину, к байку, он скинул куртку и свитер и приставил искусственную руку к левому плечу. — Вот суки! Протез оказался на полтора размера больше, чем нужно. Гай присмотрелся к креплениям: два из них были покорёжены, а на ещё трёх не хватало нейробионических контактов. Что ж, не судьба. Возможно, когда-нибудь будет другой протез — новый, исправный и по размеру. Гай вывел аэробайк из укрытия, сел за руль и уставился прямо перед собой. Зачем возвращаться на третий подземный уровень, если есть деньги Мэддокса и пока незанятая квартира Кирие? Он включил двигатель и понёсся по улице в сторону кварталов, где во внутреннем периметре одного из более-менее прилично сохранившихся домов была квартира с кроватью, накрытой блестящим серебристым покрывалом.***
Катце с трудом разлепил глаза и вздрогнул от неожиданности: в нескольких шагах от него в инвалидном кресле сидел хозяин номера. — Наконец-то, — сказал он. — Судя по всему, вам крепко спится на моём диване. — Довольно крепко, спасибо, — садясь и поправляя сползший с плеча чёрный шёлк, пробормотал Катце. — Я спал в вашем халате. Надеюсь, вы не сильно против. Не рискнул просить ещё и пижаму. — И хорошо, — холодно ответил Рауль. — У меня нет пижам. «Обычно у меня тоже», — почему-то мелькнуло в мыслях, и следом зачем-то возник вопрос, в чём же он спит: в белье или... — Теперь, когда вы наконец проснулись, — прервал эти размышления Рауль, — я хотел бы узнать о ваших дальнейших планах. — Планах относительно чего? — насторожился Катце. — Относительно пребывания в моём номере. Как вы собираетесь быть мне полезным? Если Рауль Мара измерит всю бесполезность Катце в первый же день, то потеряет интерес. Но что может быть нужно скучающему инвалиду? — Могу развлечь вас игрой в карты, — предложил Катце первое пришедшее на ум. Лицо напротив не выразило ни малейшей заинтересованности. — Не играете в карты? Тогда в шахматы? В триаду? — Вы разочаровываете меня, господин Ренна, — холодно сказал Рауль. — С тем, что вы назвали, любой компьютер справится точно лучше вас. Ему явно хотелось чего-то нестандартного. Взгляд Катце скользнул по его фигуре, прикрытой мягкой тканью лёгкого домашнего костюма. Как он самостоятельно справляется с одеванием, туалетом и прочими задачами, которые здоровый человек выполняет автоматически? Наверняка он слишком горд и самолюбив, чтобы ждать от случайного парня помощи в таких вопросах. Тогда… на что он вчера купился? На наглость? Или на что-то ещё, что Катце упустил из виду? В какой момент эта глыба льда стала таять? Ответ пришёл почти мгновенно. В груди появилась слабость, будто сдулся туго надутый шарик. Играя яркого дерзкого парня, Катце неосознанно флиртовал. Не это ли так развлекло господина Мару? — В таком случае... — Продолжая смотреть в светло-серые глаза, Катце медленно подался назад и опустил подбородок. — Могу сделать вам массаж… или помочь принять ванну… если вы ещё не сделали этого, пока я спал. С этим я точно справлюсь лучше, чем компьютер. Рауль Мара моргнул. Катце вцепился в простыню. Он ещё и понизил голос, говоря это! Сумасшедший. Настоящий сумасшедший. С другой стороны, чего опасаться? Раулю секс не нужен, интим иного рода тоже. А просто флирт — это безопасно. Даже если сейчас он скажет «да», разве это проблема? Потереть спину, как на днях — Гаю. Или сделать лёгкий массаж, как когда-то — пэтам Ясона. Пустяк. — Нет, не сделал, — наконец произнёс Рауль. — Мысль о ванне мне нравится. Приготовьте её, пожалуйста, господин Ренна. Посмотрим, насколько вы превзойдёте неживой сервис. Пустяк? Пустяк! Катце поднялся с постели, поправил халат и пошёл в ванную. Рауль и сам не смог бы толком сказать, как ему пришло в голову согласиться. Что-то в поведении зелёноволосого парня вызвало азартное желание включиться в игру. Его лицо было непроницаемо, как маска, но глаза в какой-то момент выдали смущение. И как быстро он нашёлся! Он же практически соблазнял. Принять ванну — какая глупость, телу элиты не нужно ежедневное мытьё. Но любопытство пересилило: каким будет выражение глаз этого дерзкого соблазнителя, когда Рауль и правда разденется и погрузится в прозрачную воду. По-прежнему игривым или растерянным и смущённым? И если последнее, то как он будет выкручиваться, пытаясь это скрыть? Ванна была наполнена почти на две трети, когда Рауль приблизился к ней. Рауль Ренна выглядел по-деловому сосредоточенным: выключил подачу воды и взял с полки два разных флакона с пеной. — Который? — серьёзно спросил он. — Нет, спасибо, — ответил Рауль, внимательно наблюдая за выражением синих глаз, но парень старательно прятал взгляд. Он начал медленно расстёгивать верхнюю часть костюма, подражая Раулю Ренне — опустив подбородок и глядя в глаза. Тадеуш Ви учёл всё, даже такие детали, как гардероб неходячего: специально скроенные брюки с застёжками по бокам позволяли снять их, не вставая. Рауль Ренна делал вид, что проверяет температуру воды, которая поддерживалась автоматически, и поправляет сложенные полотенца, хотя они в этом не нуждались. — Будьте любезны помочь с брюками, — мягко произнёс Рауль, сдерживая смех. Парень решительно, даже слишком, принялся за дело, старательно избегая взгляда Рауля и сохраняя серьёзное выражение лица. Он проворно снял переднюю часть брюк и тщательно, даже слишком, свернул, чтобы не помять. Рауль опустил подлокотники кресла и, опираясь на края ванны, погрузился в воду, отметив краем глаза, как чёрный шёлк, задев его руку, переместился за спину. Катце облегчённо выдохнул. Пустяк? Помочь инвалиду раздеться и сесть в ванну — что может быть проще? Но не в случае, когда он зондирует тебя взглядом и ловит каждый вдох. Это просто издевательство. Он спланировал это, зная, насколько красивое у него тело? Катце прикусил губу: он же сам предложил ванну, идиот! Предложил, хотя ещё вчера заподозрил, что под белым халатом скрывается настоящее произведение искусства. Просто амойская элита. Настолько идеальный человек — неплохой плевок в высокомерие произведений Юпитера. Но разве можно было ожидать такого откровенного, буквально дышащего взгляда от холодного «очень противного богача»? Даже жаль, что такой великолепный мужчина оказался прикован к инвалидному креслу. Почему он не ходит? Катце посмотрел на длинные крепкие ноги Рауля Мары. Разве у неходячего они не должны быть слабыми, с атрофированными мышцами? — Что с вами произошло? — внезапно спросил Катце, беря с полки губку. — Почему вы не ходите? — Сядьте, пожалуйста, на борт ванны так, чтобы я вас видел, — вместо ответа сказал Рауль Мара. Вот зачем ему всё это — дразнить и наблюдать за реакцией. Это и есть его игра, его развлечение.