Каждый из туалетов развлекательного центра «Арена» напоминал место паломничества: глянцевые панели дверей не успевали смыкаться. Хотя и так ясно, что рассчитывать на уединение на борту лайнера, несущего сквозь космос двенадцать тысяч пассажиров, можно разве что в своём номере. Это и к лучшему: в толпе легче затеряться. Кто обратит внимание на какого-то человека, задержавшегося у одного из десятка автоматов в одном из пяти туалетов одного из семнадцати развлекательных центров? Подумаешь, парень с растрёпанными волосами и парой шрамов на лице.
Если коллеги Верна не отказались от затеи выловить Катце и снова нагрянут, то они будут искать Рауля Ренну, а не его самого.
— Если они вообще явятся, — заметил Катце несколько часов назад, когда они с Раулем обсуждали планы.
Рауль пронзил взглядом и сухо сказал:
— Не сомневайся. Ты им нужен. Они явятся, на этот раз готовые к любым сюрпризам и не расположенные к церемониям.
Это была неприятная правда.
— Тогда они не будут полагаться на удачу, — ответил Катце, — и сразу обратятся в службу безопасности лайнера. Там им предоставят доступ и к реестру пассажиров, и к данным системы распознавания лиц. И тогда, если я попадусь ей на глаза после Фебоса, вся затея с изменением данных в реестре потеряет смысл, и несколько часов работы над «взломщиком» окажутся потрачены впустую.
— Ты хочешь сказать, если ей на глаза попадётся Рауль Ренна?
Раулю больше ничего не надо было говорить. Танагура не вносит информацию о своих подданных в общегалактическую сеть, а в системе лайнера есть данные о Рауле Ренне, но не о бывшем танагурском фурнитуре. От страха и возбуждения тело Катце обдало такой же горячей волной, как накрывшая его после недавнего предложения Рауля поставить знак равенства. Прогуляться по лайнеру со своим собственным лицом? Пройти по канату над пропастью? После ночи с танагурским блонди? Да запросто! Вот только…
— А мы можем быть уверены, что никто не станет просматривать записи с камер вокруг твоего номера? — спросил Катце. — Если те ребята что-то заподозрят…
— Ты прав, не можем, — согласился Рауль. — В итоге нам нужно не только разработать собственные планы «А» и «Б», но и предугадать чужие. В любом случае коррекция пассажирского реестра даст нам некоторое преимущество.
Он был прав. Изменения в реестре дадут более суток передышки и освободят от необходимости скитаться по лайнеру и прятаться от системы видеонаблюдения. Ведь так можно не только «высадить» одного пассажира из лайнера, но и «продлить» пребывание любого другого, уже покинувшего борт, и спокойно занять его номер.
— Насчёт видеонаблюдения ты справедливо заметил, — продолжал говорить Рауль. — В таком случае после Фебоса количество вышедших из моего номера должно быть равно количеству вошедших в него. И это математическое уравнение нам предстоит решить…
Он говорил ребусами.
— Я не математик, если ты не знал, — заметил Катце. — Пока что я даже не вижу, как я вообще могу выйти, если всё пространство вокруг номера просматривается. — Рауль посмотрел выразительно, и Катце поспешил добавить: — Нет, вывести из строя ещё и камеру — не вариант. Я не знаю, сколько их тут, где они и…
— Естественно, находясь в номере, ты не можешь этого знать.
— Намекаешь, что если уж я собираюсь влезть в реестр пассажиров, то там и до камер недалеко? — холодно спросил Катце и, увидев неопределённый кивок Рауля, добавил: — Только есть небольшая проблема с последовательностью действий. Чтобы добраться до камер, надо выйти из номера. А чтобы выйти…
— Вместо тебя могу выйти я, — неожиданно сказал Рауль. — Точнее, это ты можешь выйти вместо меня. Наденешь мою «химеру», костюм, сядешь в моё кресло…
Это было настоящим сумасшествием. Катце чуть не поперхнулся воздухом.
— Нет, — глухо сказал он. — Слишком рискованно. Вдруг попадусь.
— Так не попадись.
В этот момент Рауль очень напомнил Ясона: тот тоже мог с совершенно спокойным видом произносить самые невероятные вещи.
— Это безумие, — сказал Катце. — «Взломщик» написан на скорую руку и по устаревшей схеме. Он может не сработать. И я не могу быть уверен, что удастся подключиться к служебной сети. Да я ни в чём не могу быть уверен! — он зажмурился и потёр лоб. — Вообще вся эта затея похожа на прогулку по хрупкому льду.
— Совершенно верно, — согласился Рауль. — У тебя есть другое предложение?
Катце откинулся на спинку кресла и выдохнул:
— Нет. — Он сжал пальцами подлокотники. — Ладно… Допустим, я выбрался из номера. А дальше? Я не могу разгуливать по лайнеру в образе Рауля Мары. Он слишком заметен, и его имя на слуху. Ты не в курсе, но я узнал о нём как о «противном богаче» до того, как попал в твой номер. Так что отправиться в общественный туалет в твоей полной экипировке — это просто как… устроить шоу. К тому же для таких, как Рауль Мара, существуют специальные помещения. Апартаменты, салоны, уборные...
— Тем лучше.
Катце уставился на Рауля. Тот же не мог не понимать, что если что-то пойдёт не так, к персоне господина Мары будет привлечено ненужное внимание.
— Чем лучше? — не выдержал Катце. — Как Рауль Мара может оказаться в том месте, где ему быть не полагается? На экскурсию прикатит? Мне нужно купить комм, потом оказаться в общественном туалете, подсунуть автомату с мелочёвкой свой волшебный ключ вместо кредитки. Если автомат зависнет и вывалит на меня служебное меню, то с его помощью я смогу получить коды для обмена со служебной системой. Если, конечно, они прописаны в меню. Если это удастся, я оставлю автомат в расстроенном состоянии и закроюсь с твоим компьютером в одной из кабинок, откуда продублирую запросы автомата и отправлю «взломщика» в сеть… Сколько «если» я назвал? Три? Даже одно — уже слишком много. В любой момент что-то может пойти не так. Да сам автомат может оказаться изолирован от беспроводного подключения. В общем, если что-то сорвётся и я не успею быстро смыться, ты окажешься засвечен.
Катце не смог вспомнить, когда ещё говорил так много слов подряд.
— Лучше тем, что там, где обслуживается первый класс, нет камер наблюдения, — будто не заметив длинной тирады, пояснил Рауль. — Никто не отважится следить за привилегированными пассажирами и тем более помещениями, где они могут раздеваться. Это грозит судебным иском против транспортной компании и громким скандалом. Следовательно, ты можешь оставить кресло в персональном гардеробе… массажного салона, например, сменить одежду и причёску и беспрепятственно направиться в любой развлекательный центр.
В этот момент Катце подумал — знает ли Юпитер, какого гения не только в области биотехнологий потерял в лице Рауля Ама?
В просторном помещении туалета играла тихая музыка, которую перебивал нестройный хор голосов, шум дезинфекторов, сушилок и шорох дверей. Неподалёку кто-то рассмеялся, послышался шум воды из крана… нет, двух… Никому не было дела до какого-то парня, стоявшего у автомата со всякой мелочёвкой. Может, он из тех, кто не может определиться, что ему на самом деле нужно, вот и застрял.
Катце же мысленно прокручивал в голове все пункты плана: сунуть карту-ключ под сканер, ввести код, который автомат неминуемо запросит, получить доступ к его системе, выяснить код ответа на запрос управляющего центра. Потом устроить мелкую поломку, после этого закрыться в одной из кабинок, с портативного компьютера настроиться на канал отладки и дождаться, когда дверь для «взломщика» откроется.
План был прост только в теории. На деле — даже перемещаться по лайнеру в образе Рауля Мары оказалось довольно сложно.
С «химерой» трудностей не возникло: она села на лицо далеко не идеально, но удовлетворительно, и можно было надеяться, что нюансы никто рассматривать не будет. Управлять креслом оказалось легко. А с волосами пришлось повозиться. Их удалось причесать почти так же, как носил «противный богач», но цвет…
— Не красить же их, — вздохнул Катце. — К тому же заказывать в твой номер краску для волос может быть рискованно, вдруг наши «друзья» решат проверить историю заказов из твоего номера.
— Красить, — спустя несколько секунд молчания постановил Рауль и направился к служебной панели возле двери.
Оставалось только догадываться, что он задумал. Краску для волос экспресс-сервис точно не предлагал. Не прошло и минуты, как раздался сигнал, и из ниши выдвинулся поднос с четырьмя порциями дымящегося кофе. Рауль присмотрелся к напитку и скомандовал:
— Идём, попытаемся превратить тебя в брюнета.
Через час манипуляций волосы Катце благоухали кофе, а их зелёный оттенок приглушился и потемнел настолько, что стал различим только при близком рассмотрении.
Для камер наблюдения Рауль Мара выглядел как обычно, а в туалете торгового центра цвет волос Катце никого не интересовал — по крайней мере, в это хотелось верить.
От напряжения на лбу Катце выступил пот, ладони увлажнились, а маленький, почти невесомый портативный компьютер, зажатый под мышкой, едва не соскользнул вниз. Вся эта затея от начала и до конца была безумием. А использование «химеры» Рауля могло поставить его под удар. «Мне нужен тот, кому я смогу доверять». Так он говорил. Он отдал своё «лицо» — возможен ли более красноречивый знак доверия? Неужели он настолько верил чутью Ясона, чтобы доверять Катце так же, как тот? Или до такой степени проникся доверием за те несколько дней, которые провёл с Катце под личиной Рауля Мары? Или его положение настолько отчаянное? А может, есть что-то ещё, о чём этот полный сюрпризов блонди пока не успел сказать?
Блонди. Само это слово стало каким-то далёким, будто из прошлой жизни, и, как и всё происходящее, нереальным. Нереальным настолько, что можно усомниться, а не умер ли ты. Мог ли танагурский блонди Рауль Ам оказаться живым человеком и нежным любовником? Такое просто невозможно. От внезапной абсурдной мысли Катце на мгновение остолбенел. Что, если это и правда происходит не на самом деле? Может, ему не удалось выбраться из той червоточины в Нил Дартс, и сейчас его осквернённое тело разлагается прямо там, загораживая проход, а душа резвится в мире фантазий?
Катце почувствовал тычок в плечо. Сбоку послышалось пьяное бормотание, мимо проплыло красное пятно чьего-то силуэта. Это подействовало отрезвляюще: оцепенение прошло, мысли прояснились. Катце наклонился к ботинку и выудил карту-ключ из-за голенища. Пальцы заметно дрожали.
«Ты трахнешь их всех так же, как департамент Орфея», — недавно сказал Рауль.
Вспомнив это, Катце подумал:
«Нет, Рауль, с департаментом Орфея было намного проще. Тогда я рисковал только собой».
Сцепив зубы и не глядя толком в меню, он нажал на кнопку с изображением какой-то гигиенической ерунды и поднёс карту к глазку сканера.
Время замедлилось, снова растягивая секунды до нескольких ударов ошалевшего сердца.
«Автоматическое снятие средств не произошло, — послышался синтетический голос из автомата. — Для подтверждения платежа введите, пожалуйста, код».
Палец жёстко ткнул в цифры на экране. Автомат замолчал. Было слышно, как внутри него происходит какое-то движение, будто он пытается выдать товар, но что-то мешает. Несколько бесконечных секунд внутри глянцевого корпуса что-то продолжало шуршать и звякать.
«Да оставь ты себе эти салфетки, а мне давай меню!» — подумал Катце.
Наконец экран мигнул и вместо пользовательского меню высветилось служебное с комбинацией цифровых кодов для коммуникации со всей остальной системой. Самая нижняя строка светилась ярче остальных и гласила: «Непредвиденный сбой в системе обслуживания. Отправить запрос через… 10 секунд». Отсчёт стремился к единице.
Незаметным движением Катце выудил из кармана купленный по пути к туалету комм, провёл им вдоль экрана с меню, копируя комбинацию кодов.
«5 секунд».
«3 секунды».
«1 секунда».
На последней доле секунды Катце одним движением пальцев щёлкнул по клавишам «3» и «0», обновляя отсчёт. Он отодвинулся от автомата в тот момент, когда на экране высветилась надпись «Извините, автомат на обслуживании».
Раз. Будто в трансе, Катце шагнул в сторону.
Два. Красное пятно проплыло справа, снова зацепив плечо.
Пять. Дверь ближайшей кабинки плавно откатилась в сторону. Катце шагнул внутрь. За спиной раздался шорох, щёлкнул замок.
Девять. Онемевшая от напряжения рука с трудом приподнялась, выпуская портативный терминал Рауля из тисков подмышки.
Двенадцать. Катце сел, развернул голоэкран, скопировал код с комма на компьютер. Шестнадцать.
«Попытка подключения» — высветилось на голоэкране терминала. Отсчёт снова обнулился — до десяти решающих секунд.
Девять.
«Попытка подключения».
Семь.
Сердце колотилось так, что всё вокруг растворилось в его стуке, сузив мир до мерцающей надписи на голоэкране. «Взломщик» готов к отправке, осталось только послать запрос и получить ответ. Палец, готовый ткнуть в кнопку «Отправить», задеревенел от напряжения.
Три.
«Попытка подключения». Наверное, такое же чувство испытывает заядлый картёжник, который пошёл ва-банк и ждёт, что ему ниспошлёт из колоды судьба.
Один.
Палец мазнул по миниатюрному голоэкрану, отсылая дубликат запроса автомата.
Секунда. Два удара сердца.
«Попытка подключения» — высветилось на голоэкране вместо ожидаемого ответа системы. Это был приговор. Получить доступ к служебной системе не удалось.
Катце свернул голоэкран и подскочил так, будто сидел на сильно сжатой пружине. Отказ в подключении мог означать, что оно физически невозможно, но он не гарантировал, что дубликат сигнала остался незамеченным для системы. В такой ситуации осторожности никогда не бывает слишком много — надо немедленно уходить.
Зашуршала дверь кабинки, и первое, что бросилось в глаза, — уже знакомое красное пятно, облепившее сломанный автомат.
— Что ты несёшь, падла?! — послышалось невнятное злое бормотание. — Какое обслуживание?! Гони пластырь! — Тяжёлый кулак с размаху врезался в металлический корпус. — Я клиент! Я всегда прав! Обслужи сначала меня, сам обслужишься потом!
Пьяный, лупящий кулаками по сломанному автомату — то, что надо для отвода глаз. Катце неторопливо прошёл к выходу, пересёк игровой зал и остановился возле бара. В горле пересохло, руки продолжали мелко дрожать. Было бы неплохо пропустить пару глотков чего-нибудь расслабляющего, если бы вместе с мышцами не расслаблялись и мозги. Барная стойка манила разноцветьем огней и блеском отполированных стаканов.
— Воду, — бросил Катце, устраиваясь на высоком стуле. — Со льдом.
Через несколько секунд перед ним возник стакан с искрящимся напитком. Достаточно, чтобы остыть и подумать, что делать дальше, пока для всех, включая персонал салона «Ваш тайный сад», «противный богач» предаётся расслабленному уединению на природе, настроенной по его вкусу. Вот где пригодился привилегированный статус, отмеченный золотой биркой, — только его обладатели, находясь в глубоком космосе, могли насладиться дуновением ветра или тёплым дождем, неотличимыми от настоящих.
— Как это нет в меню?! — Катце вздрогнул от чьего-то громкого голоса и резкого тона. — Я все три недели полёта именно здесь заказываю именно этот коктейль, и что случилось сегодня?
Гость, едва расположившийся за стойкой в нескольких метрах от Катце, вскочил с места.
— Это что, моя жёнушка наведалась сюда и сунула тебе на лапу, чтобы ты мне не наливал?! А?! Сколько она тебе отвалила? Я дам больше!
— Прошу прощения, — с дрожью в голосе ответил совсем молоденький белобрысый бармен, — но сейчас у меня просто нет доступа к требуемым ингредиентам. Какой-то внезапный отказ автомата. Могу я предложить вам что-то похожее?
— Иди к чёрту! — послышалось в ответ. — Найду что мне надо в другом месте.
Клиент передумал скандалить и быстро зашагал к выходу.
Катце встретился взглядом с барменом.
— Извините за этот шум, — сказал тот.
— Без проблем, — пробормотал Катце и в надежде неизвестно на что добавил: — Ведь это не ваша вина.
Внезапно на лице бармена проступила усталость, он пробормотал:
— Это мой первый рейс, я ещё на испытательном сроке… Коктейль популярный. И вдруг такое. И именно в мою смену.
У Катце вспотели ладони. Не он ли причина этого сбоя? Вдруг его недавние манипуляции не пропали даром и ещё не все потеряно? Автомат с доступом только для персонала имеет другой статус, это не мелочевку в туалете кому попало продавать…
— А наладить никак? — голос прозвучал неожиданно хрипло.
Лицо парня стало совсем грустным.
— Я без понятия, что делать, если честно, — признался он. — У меня… я… в общем, я…
Повисло молчание, вместо которого могло прозвучать примерно следующее: «Я наврал про свою компетентность, меня взяли в расчёте на опыт, и теперь я в заднице».
— Ясно, — кивнул Катце, лихорадочно соображая, как добраться до этого автомата. Неизвестно, что там за зверь, но если у него есть хоть какой-то считывающий сенсор, то всё возможно. Он заговорил почти шепотом: — Я не великий спец, но вдруг система знакомая… Могу глянуть. Если что выйдет, в следующий раз с тебя стаканчик фирменного. Если нет…
Почти бесцветные брови бармена подскочили вверх, и он кивнул в сторону зеркальной перегородки, где виднелась дверь с запрещающим знаком.
Автоматом оказался блестящий ящик с прозрачной передней панелью и настоящим арсеналом напитков за ней. Он стоял последним в ряду и был мало заметен со стороны зала.
— Я ничего не обещаю, — начал Катце.
— Да-да! — быстро зашептал бармен. — Я всё понимаю и ужасно вам благодарен. Вы пока посмотрите, а мне надо за стойку… Вам моя карта авторизации нужна?
Катце задержал дыхание и кивнул. Это был джек-пот.
***
— Успокойся, — повторил Рауль. — Ты её повредишь. Позволь мне.
Катце уже несколько минут стоял перед зеркалом в ванной и безуспешно пытался снять с лица «химеру». От избытка адреналина в крови его продолжало колотить, руки тряслись, а пальцы не слушались, несмотря на только что принятый горячий душ. Рауль бесцеремонно развернул Катце лицом к себе и ловко отделил маску от кожи.
Катце закрыл лицо руками и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. У него получилось! О неудаче с автоматом в туалете и о фантастическом везении в баре он сбивчиво рассказал Раулю, пока раздевался и принимал душ. Он так и не понял, был ли он причиной сбоя ящика с напитками. Неизвестно, был ли тот связан с продавцом мелочёвки, но он оказался подключён к служебной сети. Катце плохо помнил, какой ужас пережил, пока он, стоя на коленях перед автоматом, тайком держал в трясущихся руках портативный терминал и шарил по реестру пассажиров.
Теперь Рауля Ренны официально на борту «Звёздной странницы» больше не было — тот сошёл на Фебосе. Часть задачи была выполнена, оставалось выбрать для себя новое имя из списка пассажиров, для кого полёт действительно уже закончился, и продлить его проживание в номере. Катце ввёл в графу пункта назначения «Тритон», и в этот момент произошло то, чего никто учесть не мог: система отладки автоматически начала обратный отсчёт времени до запуска диагностики. Не зная, как, Катце успел ткнуть в списке одну их фамилий с пометкой «выбыл».
— И как тебя зовут на этот раз? — поинтересовался Рауль, укладывая “химеру” в футляр.
Только теперь Катце понял, что было не так с именем, которое ему выпало, как в лотерее. Он отвёл руки от лица и, глядя на себя в зеркало, сказал:
— Евлалия Кооле.
Он скосил взгляд на Рауля.
— Только попробуй засмеяться!
Тот пожал плечами:
— Не вижу причин для смеха. По крайней мере, пока.
Он вышел из ванной, Катце поплёлся следом. Его наконец перестало трясти, и теперь на него навалилась смертельная усталость. Напряжённая работа над «взломщиком», превращение в Рауля Мару и приключения с автоматами — слишком насыщенная программа для одного дня. Катце буквально упал на диван и немедленно уснул бы, но Рауль подошёл и сунул ему под нос терминал. С голоэкрана на них смотрела крупная молодая женщина с кислотно-розовым «ёжиком» на голове, голубыми глазами и вызывающе ярким макияжем. Всё, что было ниже головы, как будто спорило с ней: воздушные кружевные рюши блузки, оборка и без того пышной короткой юбки, розовые чулки в сеточку и туфли с гроздьями помпонов.
Катце издал стон и закрыл глаза: проклятый модный неон просто преследовал его! Чёрт с ними, с кружевами, но чулки и каблуки...
— Тебе снова повезло, — сказал Рауль. — Окажись она пожилой, вдвое ниже и втрое толще — тогда можно было бы стонать. Это всего на сутки, Катце. Контроль на Тритоне всё равно должен пройти Рауль Ренна.
Катце покачал головой:
— Я не представляю, как это будет.
— Ты и всё, что было до этого, вряд ли представлял, — заметил Рауль, садясь рядом. — Конечно, тебе было бы проще остаться собой и превратиться в Рауля только перед прохождением контроля, но в наших обстоятельствах план «Б» даже лучше, ведь мы не знаем, кто явится по твою душу на этот раз. Вдруг он знает, как выглядит Меченый. Евлалия — отличное прикрытие. Полёт до Тритона она проведёт в номере и выйдет из него, только когда наступит время садиться в шаттл, а уже там, на поверхности, она зайдёт в любой из туалетов, наденет «химеру» и станет Раулем Ренной. После того, как пройдёшь проверку личности, присоединишься ко мне.
Почему-то любой, даже самый безумный план, озвученный Раулем, начинал выглядеть вполне реалистично и просто. Осталось всего ничего: выбраться незамеченным из номера, найти подходящий розовый парик, обзавестись немыслимыми тряпками, примерить женскую грудь и научиться на каблуках хотя бы стоять.
— Это будет очень молчаливая Евлалия, — пробормотал Катце. — Мой теперешний голос больше подошёл бы одному из тех, кого мы с тобой не так давно спеленали.
— Неболтливость — одно из твоих многочисленных достоинств, — заметил Рауль. Наверное, пошутил.
Катце вздохнул, чувствуя, что засыпает. Он ощутил лёгкое прикосновение к волосам, и рядом с ухом раздался шёпот:
— Здесь будет неудобно спать. Идём в постель.
Не открывая глаз, Катце кивнул. Рауль потянул его вверх, обнял и повёл в спальню. Там он опустил Катце на постель и лёг рядом.
— До прибытия к Равине-2 ещё семь часов, — будто издалека донёсся его тихий голос. — Евлалия должна оказаться в своём номере до прибытия первых шаттлов с поверхности. Я разбужу тебя. Теперь спи.
Он обнял Катце, мягко прижал к себе. Проспать бы так вечность — нежась в сильных руках Рауля и чувствуя затылком его дыхание. Семь часов… Если Рауль позволил проспать их, значит, у него уже есть план, как «Евлалия» незаметно выберется из номера Рауля Мары. Катце сладко вздохнул и придвинулся поближе.
***
Стук в дверь раздался так неожиданно, что Катце едва не расплескал кофе. Он нажал на кнопку коммуникатора и услышал вежливое: «Здравствуйте. Это доставка заказа номер 893465279475». Из длинного ряда цифр номера своего заказа Катце помнил только две первые и три последние. Они совпали, так что можно ничего не опасаться. Ничего не опасаться можно было бы и без того, ведь до Равины-2 ещё сорок минут. Но слишком много осторожности не бывает.
Вряд ли андроиду есть дело до того, кто перед ним, но Катце на всякий случай заскочил в ванную, открыл кран с водой и набросил на голову полотенце. В сочетании с длинным белым халатом это создавало иллюзию, будто «хозяйку» номера только что вытащили из ванны. Скрыв лицо под полотенцем и делая вид, будто вытирает волосы, Катце открыл дверь и махнул рукой в сторону кресел, как бы показывая, куда положить заказ. Андроид уложил хрустящие пакеты в кресло, поклонился и вышел.
Катце выключил воду, сбросил полотенце и вернулся в гостиную, так похожую на ту, в которой он впервые увидел «противного богача». Он по-прежнему был в первом классе, но теперь с Раулем их разделял длинный коридор и несколько залов с лифтами. «Я буду рядом», — то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Рауль, закрывая крышку контейнера, где под ворохом белья, свернувшись в три погибели и едва дыша, сидел Катце. Это было так похоже на то, как его доставили в «Сон императора»: в тесноте, духоте и вслепую.
План Рауля оказался банально прост: заказать большую стирку. Работы такого порядка осуществляют исключительно андроиды. Невелика премудрость: привезти контейнер, увезти контейнер. Никто его не проверяет и не взвешивает. От посадки под ворох, состоящий из постельного белья, полотенец и ещё какой-то мелочи, до прибытия в помещение сортировочной прошло не больше четверти часа. На ожидание подходящего момента, чтобы выбраться из контейнера ушло вдвое больше.
До этого момента Катце как-то ни разу не задумывался о том, как работают андроиды. Оказалось, что молча. Они не нуждаются в коммуникации, у них нет ни новостей, которые можно обсудить, ни чувств, которыми можно поделиться. Всё, что слышал Катце, сидя под тряпьём, — это звук шагов, шорох дверей и стук крышек контейнеров.
— А если бельё начнут вынимать до того, как я выберусь? — сказал Катце, когда Рауль разбудил его и изложил свой план.
— Не начнут, — ответил тот. — Я поинтересовался, когда будут готовы мои личные вещи, и мне сказали, что есть два типа стирки: срочная и обычная. Обычная предполагает очередь, вещи попадут в чистку не раньше вечера. Срочная дороже и без очереди. Я счёл первую вполне нам подходящей.
Он сказал это с непроницаемо серьезным лицом, но в глубине его зелёных глаз сверкали искорки веселья. В такого Рауля можно было бы влюбиться.
Катце выбрался из контейнера, когда рядом никого не было, и воспользовался универсальным ключом, чтобы выйти из служебной зоны. Уже выходя, он наткнулся на одного из андроидов. «Простите, это служебное помещение, — сказал тот. — Выход в салон в конце коридора, справа». Катце даже не пришлось ничего объяснять. Андроиды — не люди, они лишены любопытства.
Лежащие в кресле пакеты нарушали белый монохром номера: голубой — с бельём, красный — с одеждой, фиолетовый — с косметикой и париком и бледно-серый — с туфлями. К счастью, Катце не придётся балансировать на высоких каблуках: в силу его и так немалого роста это только привлекло бы ненужное внимание. Он остановил выбор на белых туфлях-«лодочках», в которых, если понадобится, можно будет бежать.
***
Когда за андроидом, увозящим Катце, закрылась дверь, Рауль прошёл в ванную и приступил к превращению себя в Рауля Мару. Прикрепив маску и вставив в глаза линзы, он снова стал брюнетом с гладкими волосами длиной до плеч. Глядя на себя в зеркало, усмехнулся:
— Противный богач…
Было бы слишком наивно надеяться, что охотники за Катце откажутся от своих намерений и после прибытия первых шаттлов с Равины-2 в номер Рауля не явится группа парламентёров. Нужно быть готовым к любому развитию событий. Рауль пересмотрел все костюмы из своего специфического гардероба и выбрал тот, что наиболее походил на обычный. Неброский ансамбль глубокого сине-зелёного цвета наверняка был творением какого-нибудь дорогого модельера — он был удобным и элегантным в равной степени.
Рауль уселся в своё кресло и подумал, что оно, пожалуй, способно развить скорость, превышающую ту, с которой бежит хорошо тренированный человек. Это была странная, даже нелепая мысль, но в последнее время произошло слишком много странного и нелепого.
***
Им понадобилось намного меньше времени, чем можно было предположить. Стук в дверь был условностью, а не необходимостью — она тут же открылась, и в номер вошли трое в чёрном. Незнакомые. Крупные. В их движениях была уверенность и ленивая грация, выдававшие опытных бойцов. Пришли одни. Значит, в службу безопасности лайнера ещё не обращались.
— Господин Рауль Мара? — полувопросительно сказал один из них.
На самом деле он прекрасно знал, кто перед ним. Не было никаких сомнений в том, что к этому визиту они хорошо подготовились. Изображать удивление не было смысла, как и спрашивать, кто они и зачем явились. Рауль кивнул и перехватил инициативу:
— Надеюсь, вы поймали его?
На лицах гостей не дрогнул ни один мускул, но по секундной заминке стало понятно, что такого вопроса никто не ожидал.
— Насколько нам известно, раньше вы были другого мнения о вашем секретаре.
Снова этот полуутвердительный тон. Похоже, пастилки, которые предназначались Катце, не так уж сильно влияли на память, если прежние гости смогли что-то вспомнить и рассказать. Либо эти господа располагали методами извлекать воспоминания не хуже Танагуры.
— Ровно до тех пор, пока этот мошенник не навредил лично мне. Вам нужны мои показания против него? Ведь вы беспокоите меня именно за этим?
Рауль решил не прикидываться простаком — никто из присутствующих в это не поверил бы. Они тоже решили не изображать полное доверие.
— Как интересно… — сказал его собеседник, проходя к одному из кресел. — Вы позволите?
Получив согласный кивок, он сел, положил ногу на ногу и, не мигая, уставился на Рауля.
— И осмотреть номер тоже?
Рауль медленно кивнул.
Двое спутников говорившего сразу направились в ванную и спальню и почти тут же вернулись.
— Вы готовы свидетельствовать против господина Ренны? — в Рауля упёрся холодный взгляд тёмных глаз.
— Разумеется, — так же холодно сказал Рауль. — Надо отдать должное таланту Ренны, он умеет расположить к себе. Его история звучала довольно убедительно, а ваши коллеги… Это ведь были они, верно? Они повели себя недостаточно профессионально, и я был более склонен видеть преступников в них, нежели в том, за кем они явились.
— Вы сказали, что господин Ренна навредил лично вам. Чем именно?
Рауль медленно, по-деловому сцепил пальцы, как если бы обсуждал условия сделки, и совершенно спокойно сказал:
— Он меня ограбил.
Брови на лице напротив едва заметно приподнялись, но в тёмных глазах под ними тут же появились огоньки недоверия.
— Деньги? Драгоценности? — подал голос один из тех, кто стоял у дверей.
— Хуже, — глухо сказал Рауль. — Намного, неизмеримо хуже.
Огоньки скепсиса в глазах напротив сменились огнём любопытства.
— Мы вас слушаем. — Тон тоже сменился.
— Он украл мой портативный компьютер, — резко сказал Рауль. — Он украл то, над чем я работал! Это не просто деньги. Не просто драгоценности. Это гораздо серьёзнее, господа! И дороже.
