Мой парень - Фей

Игнорировать возмущённые вопли Гука гораздо проще, чем его сопение. Обиженное, лапусичное кроличье сопение. Тэхён изо всех сил держится, чтобы не поддаться на эту милую провокацию и не сделать всё, что просит мальчишка, лишь бы тот перестал дуться. — Здесь будешь сидеть или всё-таки войдёшь в дом? — интересуется Ким, скрывая улыбку, когда паркует машину на подъездной дорожке возле особняка. Если бы не природное любопытство, Чонгук однозначно остался бы сидеть в автомобиле всё в той же позе обиженного страдальца — со скрещенными руками, поджатыми губами и хмурым взглядом. Но ему до чёртиков интересно, как живёт Ким Тэхён. Он молча выходит из машины, следуя за владельцем, оглядывается и пытается скрыть восторг. Дом выглядит не таким уж огромным, как привычно видеть у состоятельных людей, занимающих далеко не последние строки в списке Forbes. Внутри всё идеально чисто и так пусто, что Чон даже чувствует лёгкое разочарование, снаружи он понравился ему куда больше. Почему-то казалось, что Тэхён из тех людей, кто умеет создавать уют. Юноша осматривается, стеснительно поглядывая в сторону тех комнат, которые скрываются впереди по коридору, но не решается самостоятельно отправиться на экскурсию. — Есть хочешь? — открывает тёмный хромированный холодильник Ким. — Можем заказать что-то или приготовить. — Ты умеешь готовить? — хмыкает Гук, осторожно усаживаясь на высокий барный стул. Кухня — сосредоточение последнего слова техники, сочетает в себе чёрные и тёмные древесные цвета, делая её холодной и жёсткой. Чонгук ловит себя на мысли, что принимать пищу в таком месте кажется неуютным — будто она врежется тебе в горло и застрянет там. — Я живу один. Конечно, я умею готовить, — закатывает рукава дизайнерской рубашки хозяин. — На этой кухне вообще когда-нибудь готовили? — не может сдержать вопрос парень. Ему удивительно, что в доме, где кто-то живёт, может быть настолько пусто. — Рамён с кимчи и овощной салат. Странное сочетание, но больше ничего нет. Пойдёт? — уточняет, игнорируя вопрос гостя, Тэ. — Да, вполне. Спасибо, — кивает Чон. — Я могу помочь? — Ты умеешь готовить? — иронизирует в ответ мужчина, гремя посудой, которая, оказывается, всё же есть. — Не обладаю талантами шеф-повара, но несложные блюда приготовить могу, — Чонгук спрыгивает со стула, чтобы приняться за приготовление салата. Они кулинарят, перекидываясь шутками, развивая незначительные темы для диалогов, избегают вопрос про посещение клуба, в который так и не попал малец, не касаются больше темы пустого жилища бизнесмена. Нарезая овощи, Гук автоматически кладёт кусочек морковки в рот и, довольно похрустывая, внезапно понимает, что ему комфортно. Комфортно готовить с Тэхёном, комфортно говорить с ним обо всём и молчать тоже. «Зайчонок», — думает про себя Ким, наблюдая за витающим в облаках юношей, вкусно хрустящим оранжевым овощем. Когда ужин готов, они расставляют тарелки и принимаются за еду. — Приятного аппетита, — улыбается Тэхён, прежде чем приступить к трапезе. — И тебе, — Чонгук завороженно разглядывает поднимающийся над посудой пар. Они оба едят с большим аппетитом. Ким был так занят в течение дня, что не было времени даже пообедать, а от ужина его отвлекло сообщение юноши. Шумно втягивая лапшу в рот, они довольно жмурятся, переглядываются изредка, и улыбаются друг другу. — Спасибо за ужин. Теперь отвези меня в клуб, — сыто улыбается Чон. — Я не повезу тебя в «Тигровую лилию», Чонгук-а, нет, — категорично машет головой хозяин дома, откладывая в сторону палочки, и серьёзно смотрит на младшего. — Хорошо, я доеду сам, — спрыгивает со стула парень. — Счастливо. Он уже двигается к выходу, пытаясь сообразить, как из этого района добраться до клуба, когда слышит сзади: — Ты не сможешь выйти отсюда, пока я не разрешу. Прости. Даже не реагируя на эту фразу, Гук хмыкает, обуваясь, и тянется к двери. Рывок. Дверь не поддаётся. Чон удивлённо смотрит на прямоугольное препятствие на его пути, щурится и пробует снова. Он дёргает, но та явно не собирается открываться. Чонгук ищет замок, хоть какую-то защёлку, кнопку, что могло бы помочь ему выбраться на свободу. Безрезультатно. Тяжело вздыхая, Тэ отворачивается и уходит вглубь дома. — Хэй, что за чёрт? Выпусти меня отсюда! — взволнованно требует парень. — Тэхён! Предприняв ещё несколько пустых попыток открыть дверь, Гук психует и следует в ту сторону, где скрылся хозяин дома. Он заглядывает в каждую комнату по пути, но некоторые из них заперты. Наконец, он добирается до гостиной, обнаруживая там спокойно восседающего на диване с журналом в руках хозяина особняка. — Открой немедленно! — возмущённо восклицает Чон. — Объясни мне, для чего тебе деньги и почему ты решил искать их в «Тигровой лилии?» — игнорируя вопли младшего, спокойно спрашивает Ким. Чонгук очень хочет закатить скандал. Он хочет упрямо вопить «открой», молчать на любые вопросы, может даже кинуть одну вазочку в стену (он как раз приметил такую, совершенно уродскую на его вкус). Но закипая изнутри, сжимая плотно губы, он вдруг ловит взгляд Тэхёна. Непонятно, почему этот человек так действует на него. У парня ощущение, словно его, как маленького непослушного ребёнка, укутывают в одеяло и берут на ручки — столько тепла во взгляде мужчины. — Иди ко мне, — похлопывает ладонью рядом с собой Ким, приглашая присесть. — Давай просто поговорим, ладно? Я хочу выслушать тебя и понять. Если в твоих словах я увижу необходимость посетить это злачное место, обещаю, что отвезу тебя. — Обещаешь? — тычет в него указательным пальцем Чон, сощурив глаза. — Обещаю, — кивает Тэхён, совсем не улыбаясь. Любой взрослый мужчина на его месте уже давно перестал бы возиться с этим сложным ребёнком. — Как я уже говорил, мне нужны деньги, — парень вздыхает тяжело, но садится рядом с миллиардером. — Брат помог мне закрыть долги отца, многое дал, я ни в чём не нуждаюсь, но не хочу сидеть у него на шее. Ему не нравится, что я подрабатываю моделью. Всё это получилось случайно, и я даже подумать не мог, что он так агрессивно воспримет внезапный рост моей якобы карьеры. Мой агент буквально нашёл меня на улице. Он остановил меня, когда я шёл после учёбы, и настойчиво предложил попробовать пройти кастинг на рекламу, — Чонгук мнёт в руках край рубашки. — Конечно, я стал отказываться, это же ерунда полнейшая, никогда не думал о карьере модели. Но он озвучил мне сумму, которую я мог бы получить, и я заинтересовался. Мне на тот момент отказали уже в нескольких компаниях и все варианты, где я мог работать, ограничивались официантом или продавцом. Такой работы я не чураюсь, привык, бывало и хуже, но суммы денег, названной агентом, я так легко больше нигде заработать не мог. Как ты понимаешь, кастинг я прошёл. Думал, на этом и всё, но меня пригласили дальше. Когда рассказал Хосоку, не знал, что не обрадуется, ведь он и сам имеет отношение к модельному бизнесу, но брат жутко разозлился. Мы ругаемся каждый раз, когда я пытаюсь вернуть ему деньги, и каждый раз, когда речь заходит о том, что я хочу помочь своему другу, — он так сильно сжимает ткань своей одежды, что белеют костяшки пальцев. Тэхён, замечая, как напряжён младший, осторожно кладёт свою ладонь поверх чонгуковой, мягко мнёт. Он поглаживает, греет, будто обещает дослушать до конца без осуждения, обещает поддержать. — Расскажешь про своего друга? — просит Ким, вглядываясь в хмурое лицо брюнета. — Мы познакомились в школе. Он старше меня на четыре года. Помог отбиться от школьных зазнаек, возомнивших себя королями. Всё слишком банально, но именно так началось наше общение. С Юнги-хёном сложно дружить, он никого к себе не подпускает, но я люблю его, — тихо вздыхает Гук. На слове «люблю» пальцы Тэхёна сжимаются крепче. Он индевеет изнутри, отказываясь признаваться самому себе, что эти слова больно укололи. Чонгук высвобождает свою ладонь, сцепляя руки в замок. Ким мысленно начинает ненавидеть этого Юнги. — Он единственный, кто поддерживал меня после смерти матери. Появился в моей жизни так вовремя. Юнги был рядом, выручал с учёбой, разговаривал со мной, давал советы, помогал с подработками и деньгами, кормил, когда не было возможности купить даже дрянные консервы или булку, не говоря уже о нормальной еде. Для меня он стал настоящим братом, — юноша поджимает под себя коленки, сутулится, сидит нахохлившись, словно воробушек. — Ты любишь его как…брата? — осторожно уточняет мужчина, забывая дышать. Не то, чтобы он готов сдаться, даже если этот человек стал возлюбленным Чонгука, но это усложнило бы ситуацию. Тэхён слишком серьёзно настроен завоевать этого парня. — Да, именно так, — кивает Чон, утыкаясь подбородком в колени. Он выглядит таким грустным, что щемит сердце. — Когда Хосок забирал меня из Америки, я обещал Юнги, что мы увидимся. Он знал. Знал, что я вру. Но я говорил правду! — в его голосе отчаяние. — Я хочу вытащить его оттуда, помочь. Он рассказывал мне, что хотел бы вернуться на родину, в Южную Корею, но для него это несбыточно. Деньги на билеты, на обустройство. Он не верит в свои силы, не может оставить там своего сводного брата. Всё сложно. Но я должен помочь ему, понимаешь? Без него я бы не выжил. Гук так сильно погружается в воспоминания, что становится мрачнее тучи. Узнавая лучше маленького зайчонка, Тэ нутром ощущает, как глубоко пускает корни в сердце чувство, которое из простой заинтересованности, желания обладать, постепенно перерастает во что-то гораздо более возвышенное и тёплое, чем первобытное «хочу». — Почему брат не устроит тебя работать к себе? — задаёт вполне логичный вопрос Ким, ненавязчиво прижимая к себе тело, скованное болезненными воспоминаниями и чрезмерной ответственностью. — Он убеждён, что мне надо учиться, не отвлекаясь на работу, — хмыкает невесело парень. — В Америке я не мог позволить себе высшее образование. Здесь Хосок запихнул меня в один из лучших университетов. Но мне уже двадцать один год, скоро двадцать два, а всем моим однокурсникам восемнадцать-девятнадцать лет. Это смешно. Мне неинтересно изучать экономику, я ничего не понимаю в бизнес-управлении и засыпаю на каждой лекции, как бы ни боролся со сном. Брат не хочет этого понять, как и не хочет слышать ничего про Юнги. Не знаю почему, но он считает, что каждый сам должен справляться со своими проблемами, и я не обязан никого спасать. Но ведь он спас меня. Почему же я не могу помочь другому человеку? — Узнаю Чон Хосока, — кривит губы в улыбке Тэхён. Он медленно водит пальцами по плечу Чонгука, словно успокаивая. И младший действительно расслабляется в его объятиях. — Ты знаешь моего брата? — удивлённо приподнимает брови Гук, поворачиваясь к мужчине. — Да. Приходилось встречаться в деловой среде. Нас нельзя назвать друзьями. Это немного усложняет мою задачу быть для тебя лучшим парнем в мире, но сдаваться я не планирую, — хозяин дома видит, как юноша закатывает глаза в ответ на это самоуверенное изречение, и щёлкает его по носу. — Не притворяйся, что тебе неинтересно моё предложение. — Я пока не слышал никаких предложений от тебя, — морщит нос парень, отмахиваясь. — Лишь сплошные самодовольные фразочки нарцисса. — Тебе нужны конкретные предложения? — изображает приятное удивление на лице миллиардер. — Ну, что ж. Моё первое предложение — я готов помочь тебе с твоим другом. Все потраченные на эту услугу деньги ты отработаешь, — Тэхён замечает, как хмурится юноша, снова зажимаясь. — И нет, я не про секс. Ты будешь выполнять мои простые поручения. — Какие, например? — подозрительно щурится Чон, всё ещё не веря, что этот разговор серьёзный. — Например, — задумчиво тянет Тэ, — приготовить мне ужин? — он вопросительно смотрит на парня, ожидая реакции. — Зачем тебе это, если вполне можешь себе позволить нанять шеф-повара? — не понимает Гук. — Могу, — соглашается Тэхён. — Но не хочу. Если тебя смущает это предложение, мы можем составить договор, где пропишем приемлемые для тебя просьбы с моей стороны. Он будет иметь юридическую силу, что обезопасит тебя от любых дискомфортных направлений, включая интимные, которых ты так боишься. — И сколько я получу за это? — Чонгук сжимает пальцы в замок сильнее. Слишком заманчиво звучит предложение миллиардера. Он не верит в такие сказочки. — Так как мы не знаем, во сколько конкретно обойдётся твоя помощь Юнги, можем договориться о стартовой цене. Часть суммы ты можешь отработать съёмками, — пожимает плечами Ким. — Звучит слишком идеально. В чём подвох? — не сдаётся Чон. — Моё второе предложение… — Тэхён подаётся вперёд, вынуждая младшего застыть испуганным кроликом, — будешь моим парнем, Чонгук-а? — Ч-что? — ошарашенно уточняет Гук. — Ты это серьёзно? — Я прошу у тебя три месяца. Три месяца, в течение которых ты будешь моим парнем. За весь этот период я заплачу тебе. За каждый день, за каждое свидание. Никакого секса, — спокойно озвучивает Ким, а Чонгук покрывается потом, кусая губы, — пока ты сам этого не захочешь. — Ещё чего, — фыркает, краснея, юноша. — Ты с ума сошёл? — По поводу секса или по поводу предложения? — смеётся хозяин особняка. — По поводу предложения! — Гук закатывает глаза, но продолжает сильнее заливаться румянцем. — Ты сказок что ли перечитал, фея-крёстная? — Ну, во-первых, фей, в таком случае, — Тэхён улыбается и касается пальцами чёлки парня, чтобы убрать, вынуждая сердце Чонгука предательски ухнуть в пятки. — А во-вторых, я бизнесмен. Привык искать деловые подходы ко всему. Ты нравишься мне, но избегаешь нашего сближения. Тебе нужны деньги, мне надо побыть с тобой рядом, чтобы мы могли узнать друг друга лучше. Три месяца — вполне достаточный срок, с учётом, что мы будем проводить вместе каждый день. И да, ты переедешь в мой дом. Если спустя оговоренный срок ты окончательно убедишься, что я не подхожу тебе по любым причинам, я отступлюсь и не буду больше настаивать. А ты получишь возможность помочь другу, не жертвуя при этом отношениями с братом, который так долго тебя искал, и своей учёбой, меняя её на сомнительную работу. Гук задумчиво разглядывает мужчину перед ним, пытаясь найти в глазах цвета виски намёки на обман, жестокую шутку или что-то подобное. Но в янтарных отблесках лишь уверенность, спокойствие и обещание, которому так хочется поверить, но страшно. — Ты в любой момент сможешь отказаться, если тебя что-то не устроит, — дожимает до положительного ответа Ким. Не даром его считают талантливым переговорщиком. Он всегда подписывает бизнес-контракты на выгодных для себя условиях. — Хорошо, давай попробуем, фей, — всё ещё борется с сомнениями Чонгук. — Отлично, завтра мы поедем к моим юристам, они подготовят предварительный вариант договора, — Тэхён счастливо улыбается. — Теперь ты отвезёшь меня в клуб? — вздёргивает бровь, дразня, юноша. — Теперь ты ни разу, за ближайшие три месяца уж точно, не появишься в клубе «Тигровая лилия», — нешуточно хмурится хозяин дома. — Зануда, — по-детски показывает язык Чон. — Тогда отвези меня домой. Мне ещё с братом мириться. — Хочешь за руль? — Тэхён достаёт из кармана ключи от Lamborghini. — Спрашиваешь? — глаза зайчонка разгораются восторгом. Его любовь к машинам и скорости сложно потушить даже мелкими спорами. — С одним условием, — мужчина отстраняет руку с ключами дальше, — ты представишь меня брату, как своего парня. — С дуба рухнул? — пытается выхватить ключи Чонгук, но Ким поднимает руку выше. — Тогда все три месяца будешь пассажиром, — пожимает равнодушно плечами Тэхён. — Как ты собираешься ему объяснить, что тебя не будет всё это время в доме? — Придумаю что-то. Он предлагал мне переехать в квартиру в центре, ближе добираться до учёбы. Скажу, что согласен, — снова тянется за желанным предметом упрямый парень. — Врушка! — наигранно-изумлённо восклицает миллиардер. — Какая же ты врушка! — Давай ключи, ты же хочешь узнать меня получше, тебе представится отличный шанс! К примеру, ты узнаешь, что я обожаю быть за рулём таких шикарных тачек, — Чонгук делает рывок и цепляется кончиками пальцев за брелок. Он царапает рукумужчины в попытке выхватить добычу, но вместо этого валится на него. — Есть! — радостно вопит он, удерживая ключ, и переводит взгляд вниз. Улыбка сползает с его лица, когда он сталкивается с горящими янтарными глазами. Тэхён медленно лижет нижнюю губу, удерживая за талию свалившегося на него юношу. Его пальцы обхватывают ладонь младшего, сжимающего заветный ключ. Чон тяжело сглатывает, не в силах оторвать взгляд. — Зайчонок, за сегодняшний день я не плачу, — хрипло выдаёт Ким, ухмыляясь. Щёки вспыхивают, когда до Чонгука доходит смысл сказанного. Он рывком вскакивает с коленей мужчины, отпрыгивая подальше. Сердце колотится, как сумасшедшее, в руке крепко сжат брелок. — Поехали уже, устаревший фей, — бурчит Чон, пулей вылетая из комнаты. Вслед он слышит искристый смех.