Почувствуй мою душу

Лучи солнца били в глаза, но двигаться запретили — в самом разгаре было первое построение новобранцев кадетского корпуса. Они стояли в несколько рядов посреди поля, окружённого небольшими домиками, где им предстояло жить следующие три года. — Третий ряд! Кругом! Мэй вздрагивала каждый раз, когда инструктор Шадис повышал голос. Грозный высокий мужчина шёл между рядами новобранцев и вызывал ужас одним своим видом — лысый, с морщинистым лицом и злым взглядом, от которого всё внутри тряслось. Но когда он устраивал допрос, становилось только хуже. Мэй уставилась в спину стоявшего перед ней Леона — на мгновение стало чуточку спокойнее… — Эй, насекомое, ты кто?! …но всего лишь на мгновение. Инструктор Шадис замер напротив высокого блондина, который тут же вытянулся по струнке и отдал честь. Мэй могла видеть лишь его спину, поэтому она не могла сказать, какое выражение застыло на его лице — скорее всего, ужас и паника. — Томас Вагнер из Троста! Зато Мэй прекрасно видела лицо инструктора, который, казалось, собирался прожечь дыру в голове бедного Томаса. — Говори громче, тля! — взревел он. — Я Томас Вагнер… — голос блондина будто стал тише — и этим он взбесил инструктора Шадиса ещё больше. — Я всё ещё плохо слышу! Тренируй голос, щенок! Вагнер сразу будто весь сжался и стал одного роста с Мэй. Инструктор перешёл к его соседке — низкой темноволосой девушке с двумя хвостиками, которая вся затряслась. Леон стоял рядом с ней и всё ещё не двигался — однако по дрожащим пальцам Мэй видела, что и он боится. — Следующий. Ты кто? — Я Мина Каролина из… Она совершила роковую ошибку — запнулась. Инструктор Шадис наклонился к ней, втянул воздух носом и заорал: — Ты низкосортное отребье из помойной ямы! — Да! Я низкосортное отребье… — завопила Мина. Но инструктор гаркнул ещё громче: — Заткнись! Я говорю тебе, кем быть и что делать! — Так точно! Инструктор Шадис смерил её злым взглядом и двинулся дальше, но тут же остановился. — Ты, вошь! Как тебя зовут? — Леон Рид из Хлорбы! — заорал он что есть сил и отдал честь. — Что за отстой у тебя вместо волос? А ведь Мэй говорила Леону подстричься. Несобранные волосы длиной чуть ли не до плеч явно не подходили для службы в армии, что говорить про обучение в кадетском корпусе с таким жёстким инструктором? Но нет, упрямец решил, что всё обойдётся, и даже не захотел собирать их в хвост… — Хочешь отправиться на закуску титанам? Они с радостью сожрут такого урода, как ты! — Никак нет, сэр! — крикнул Леон. — Я здесь говорю, кому что делать! Так что состриги патлы, иначе отправишься обратно к мамочке! — Так точно, сэр! Инструктор Шадис, казалось, готов был здесь и сейчас выдрать дорогому братцу Мэй волосы, но он лишь фыркнул и двинулся дальше. Леон вытянулся, хотя плечи его так и остались напряжёнными. Тем временем инструктор уже орал на следующего: — Очередное долбанутое имя! Скрам! Какого дьявола ты сюда припёрся?! — Посвятить себя борьбе за человечество! К удивлению Мэй, этому парню инструктор больше ничего не сказал. Оглядевшись, он скомандовал: — Четвёртый ряд, кругом! Теперь Мэй видела лица тех, кого только что отчитывал инструктор Шадис. Все напуганные и напряжённые — даже вечно улыбающийся и уверенный в себе Леон. В тот момент он пристально смотрел на Мэй, будто искал в ней поддержку. Инструктор уже шёл вдоль её ряда и выискивал очередную жертву. Он проходил мимо некоторых и даже не глядел на них, будто специально — интересно, почему? Наконец, он нашёл очередную жертву. Внутри у Мэй всё сжалось, потому что он остановился прямо напротив неё. — Ты, тля, кто такая? Она собрала остатки самообладания и дрожащей рукой отдала честь. Деваться некуда — придётся отчитываться перед инструктором Шадисом и быть готовой к унижению. Краем глаза она видела Леона, и его присутствие придавало ей уверенности в себе. — Мэй Рид из Хлорбы! — крикнула она, что было сил — даже голос не дрогнул. — Почему такое короткое имя? У твоих родителей фантазии не хватило? — Меня назвали в честь тёти, сэр! Внутри что-то противно ухнуло при упоминании родителей, а от волнения Мэй начала нести полнейшую чушь. Почему-то казалось, что главное — не показать страх и ответить на любой вопрос, неважно как. С чего она вообще решила ляпнуть, что её назвали в честь этой старой карги?.. — Не нужно мне здесь свою родословную рассказывать, вот прикажу — тогда попробуй забыть про свою “тётю”! — заорал инструктор. — Так точно, сэр! — от волнения у Мэй задрожали колени. — Что ты здесь забыла?! — Хочу служить человечеству! Враньё. Весь этот допрос — одно большое враньё, но инструктор Шадис, кажется, этого не заметил. Он лишь сощурился и замер на несколько мгновений, будто что-то хотел сказать, а затем двинулся дальше. Сердце бешено колотилось, казалось, ещё немного, и от напряжения оно остановится. Всё прошло не идеально, но главное — результат. — Ты кто такой, недоносок?! — уже орал инструктор. Её не облили помоями на глазах у остальных. Мэй бросила взгляд на Леона — брат еле заметно кивнул. — Жан Кирштейн из Троста!.. — послышался голос другого кадета.

* * *

— А я говорила тебе, — Мэй нахмурилась. — Не сыпь соль на рану. Лучше… сделай это. И поскорее. Леон протянул ей нож, который их отцу подарил кто-то из постоянных покупателей. Хороший, охотничий, немного тяжеловатый, зато с крепкой ручкой из дерева и слегка изогнутым клинком — теперь он принадлежал брату. — Ладно, — Мэй подошла ближе к сидевшему на ящиках Леону и взяла нож. — Постараюсь сделать всё красиво. Вид у брата был подавленный. Ещё бы — его заставляют отрезать любимые волосы, за которыми он так старательно ухаживал много лет. Иначе инструктор Шадис мог запросто отправить его обратно в Каранес, домой к тётке, а Мэй пришлось бы уйти вслед за ним. Этого им обоим хотелось меньше всего — не для этого они пришли сюда. — Да уж, постарайся… мне же так ходить, — недовольно пробормотал Леон. — Ты мне не доверяешь? — Ещё не решил. Мэй пристально оглядела брата. Жалко его волосы, но лучше пожертвовать ими, чем шансом на хорошую жизнь… Взявшись за прядь на затылке, она начала резать. По полю, где утром пытали новобранцев, уже пятый час нарезала круги Саша Браус — её фокус с поеданием картошки явно не оставил инструктора равнодушным. Наверное, ещё не один курс будет про это говорить… Мэй было её жаль, но в то же время она поражалась стойкости и выдержке Саши, которую больше ужаснуло то, что её лишили ужина, чем заставили бегать. После построения кадетов распределили по баракам и дали время освоиться. Мэй успела познакомиться с несколькими соседками, даже имена их сумела запомнить: Микаса, Джит, Криста и Имир. В целом они все производили хорошее впечатление — проблем возникнуть не должно. Мэй лишь надеялась, что другие девушки думали и о ней так же… Бараки выглядели лучше, чем дом тётки в Каранесе — в помещении помимо коек стояла печь и было достаточно места, чтобы перед отбоем заниматься своими делами и не мешать другим. Вот уж действительно начало хорошей жизни — раньше о таких условиях можно было только мечтать. — Каково быть кадетом с самым коротким именем, Мэй Рид? — вдруг спросил Леон с явной усмешкой. — Каково быть самым старым кадетом? — тут же ответила она. — Вот ведь… Мэй продолжала прядь за прядью укорачивать волосы брата. Она сама от него недалеко ушла. Почти всем кадетам было по двенадцать лет, в то время как Мэй скоро исполнится пятнадцать, а брату уже стукнуло шестнадцать. Среди всего курса он действительно оказался самым старым. — Ты бы поменьше паясничал, иначе сделаю тебя таким уродом, что над тобой смеяться будут до конца жизни. — Выдеру тебе все волосы, — прошипел Леон. — Напихаю гнилой картошки в сапоги. — Съем твой ужин. — Ухо отрежу. — В этот раз ты первая сорвалась. — Ты сам дал мне нож, — Мэй чуть наклонилась вперёд, демонстрируя оружие. — И сам же его заберу. Она усмехнулась. К счастью, до реальных дел после таких угроз в последнее время не доходило, вот только иногда казалось, что кроме фамилии у них ничего общего нет. Даже со стороны сложно сказать, что они родственники — настолько они разные. Перед поступлением в кадетское училище им измеряли рост, у Леона — сто восемьдесят три сантиметра, у Мэй — сто шестьдесят два. Он всегда улыбался и был приветлив со всеми, она старалась лишний раз не показываться людям на глаза. У него русые волосы, теперь короткие, у неё — длинные каштановые, которые она всегда собирала в тугой хвост, чтобы не мешали. У него карие глаза, а у неё — непонятного серого цвета. У него всегда всё получалось легко, ей же постоянно приходилось прикладывать усилия, чтобы не отставать. Мэй не завидовала Леону, но было сложно найти двух более разных брата и сестру, чем они. — Только после того, как я закончу, — она дёрнула брата за волосы. — Ауч! — он зашипел. — Долго ещё? — Терпи. Оба замолчали. Была весна, но к ночи по-прежнему становилось прохладно, как в конце зимы. У одного из соседних домиков столпились другие кадеты — среди них Мэй узнала Армина, Конни, Марко и Мину. Имя последнего парня с тёмными взъерошенными волосами она не знала — инструктор Шадис не допрашивал его при всех. — Боишься? — вдруг спросил Леон. — Чего? — Всего этого, — брат рукой обвёл поле. — Нет. А ты? На следующий день им предстояли тренировки по пространственному маневрированию, но мысль об этом не вызывала ни страха, ни интереса — нужно просто пройти через это, как и через всё обучение. Впрочем, Мэй так же относилась к мысли о службе в армии. Нужно просто сделать это. — Смеёшься, что ли… после жизни с тёткой находиться здесь — радость, — ответил Леон. — Мы здесь слишком мало, чтобы так говорить. — Моё мнение ты не изменишь, — он фыркнул. — После того, как она нас голодом морила и била тряпками, крики Шадиса — музыка. — Как скажешь. — Тут мы хотя бы знаем, за что можно огрести. А у тётки как пятка зачешется, так и… — Я поняла, можешь не продолжать. Леон передёрнул плечами, явно недовольный тем, что его перебили. Мэй совершенно не хотела думать о прошлом — слишком много плохого там скрывалось. Но тётка явно радовалась, что “нахлебники” решили избавить её от своего присутствия. По большому счёту они даже не были друг другу кровными родственниками — Мэй и Леон приходились племянниками её мужу. Детей тётя не любила, хотя сама воспитывала пятерых — может, поэтому и не любила, что у неё их было слишком много? Мэй отрезала последнюю прядь и, осмотрев результат своей работы, протянула Леону нож. — Готово. Он поднялся и посмотрел на своё отражение в ближайшем окне. К величайшему облегчению Мэй, Леон улыбнулся. — Неплохо, — сказал он, взъерошив волосы. По её скромному мнению, ему так даже стало лучше. — Рада, что тебе нравится. — Не такой красивый, как раньше, но теперь никто не отправит меня обратно в Каранес. Мэй снова усмехнулась. Жертва совсем небольшая, но для Леона это явно значило много. — Скоро ужин, — пробормотала Мэй. — Но сначала нужно прибраться…