* * *
После обеда Мэй попрощалась с остальными и отправилась в кабинет капитана Леви. Всю дорогу она пыталась отогнать от себя радостное чувство, которое бесновалось внутри с самой тренировки, но ничего не получалось — Мэй не терпелось снова остаться наедине с капитаном. Пришлось признаться в этом самой себе, иначе она бы сошла с ума из-за внутреннего диалога про уместность этой эмоции. Лишь в коридоре у самого кабинета Мэй смогла взять себя в руки и отбросить прочь все лишние мысли. Коротко постучав и услышав разрешение войти, она толкнула дверь. — Капитан, — она чуть улыбнулась. — Давно не виделись, — он кивнул в ответ. Капитан Леви сидел в кресле и смотрел на неё, подперев голову рукой, будто ждал её, хотя обычно он не отрывался от документов, с которыми работал. Мэй опять поймала себя на мысли, что она чертовски рада видеть капитана — эту ерунду так и не удалось выкинуть из головы. — Как ваша поездка? — она села на стул напротив. — Продуктивно, — он вздохнул. — Могло быть и хуже. — Отдохнули от штаба? — Тц. С Ханджи отдохнёшь, — капитан Леви махнул рукой. В кабинете за эту неделю ничего не поменялось. Бумаг на столе больше не стало, но их по-прежнему было много — если сжечь все, можно спокойно отогреться даже в самую холодную ночь. — В итоге ваш проект приняли или нет? — С небольшими поправками, но приняли. Мэй несколько мгновений внимательно смотрела на капитана, а затем улыбнулась. Хотелось сказать: “Поздравляю”, но это прозвучало бы неуместно, поэтому она сказала: — Это радует. Действительно важное дело. Какой следующий шаг? — Моя работа в этом деле пока что закончена. Сейчас очередь Хистории действовать. Мэй кивнула и взяла из стопки бумаги. У неё сложилось впечатление, что капитан Леви выглядел куда более уставшим, чем обычно, поэтому она решила, лучше не приставать к нему с лишними вопросами. — Как тренировки? Она с удивлением подняла голову — капитан всё ещё смотрел на неё. От его взгляда по спине шли мурашки, а сердце опять начинало биться чаще. Прочистив горло, Мэй ответила: — Нормально. Над рукопашным боем надо поработать, но в целом не хуже остальных. — Было что-нибудь интересное в моё отсутствие? Мэй про себя отметила, что капитан Леви казался чересчур разговорчивым. Скорее всего, дело было в том, что он просто хотел наверстать упущенное и узнать последние новости. Впрочем, на её вопросы он тоже отвечал… Хотел пообщаться? — В самом штабе ничего, — заговорила Мэй. — Но вы знали… что на кладбище установили новые стелы? Нашла тему для разговора… — Пора бы уже, достаточно времени прошло, — капитан кивнул. — Откуда знаешь? — Мы с Жаном ходили на кладбище, — она потёрла шею. — Его лучший друг погиб во время битвы за Трост, а моя подруга — во время экспедиции. — Это не та ли подруга, которую ты тогда на стоянке искала? Мэй закусила губу и кивнула — странно было осознавать, что он помнил это. — Как её звали? — Джит Бауэр. — Мне жаль, — со вздохом сказал капитан Леви. — Спасибо, капитан. Разговор сошёл на нет — Мэй мысленно укорила себя, что собственными руками убила его, но всё же погрузилась в чтение документа. В любом случае, пора было заканчивать с болтовнёй и браться за работу. Следующий час работали в тишине. Несколько раз приходили посыльные и приносили какие-то записки, а капитан Леви хмуро читал их и что-то писал в ответ. В целом после его поездки в кабинете было поживее — не то что неделю назад, когда за всё время работы к ним никто не заглядывал. Когда Мэй уже потеряла счёт переписанным документам, капитан Леви поднялся из-за стола и молча скрылся за дверью, которая вела в соседнюю комнату. Мэй до сих пор не знала, что там было, но предполагала, что это — личные апартаменты капитана. Ну не подсобка же у него там… Скрипнула дверь — капитан Леви вернулся в кабинет. Остановившись рядом с Мэй, он протянул ей немного помятую нашивку Разведкорпуса. — Держи. “Крылья Свободы” срезали с куртки — Мэй сразу же почувствовала пальцами торчащие нитки. Переворачивая нашивку, она уже знала, что там будет — внутри всё задрожало от этого странного предчувствия. Джит Бауэр 57-я экспедиция Мэй не ошиблась. К горлу подступил ком, а в голову тут же хлынул поток мыслей. Когда сказали, что тело Джит пришлось выбросить по пути в Каранес, Мэй была в ужасе. Погибших в битве за Трост сожгли, а прах похоронили. Родителей Мэй, умерших во время эпидемии, тоже сожгли и похоронили их прах. Но Джит навсегда осталась там, снаружи, вместе с другими солдатами, которые не вернулись из экспедиции. Теперь всё, что осталось у Мэй от подруги — эта нашивка с её именем. “Крылья Свободы”, которые она когда-то носила с гордостью. — Капитан… откуда она у вас?.. — тихо спросила Мэй, поднимая на него взгляд. — Я срезаю нашивки со всех погибших, — ответил он, глядя на неё. — Храню их как память о том, что они отдали свои сердца во имя человечества. И как напоминание об обещании, которое я когда-то дал. — Какое? — Уничтожить всех титанов. Мэй удивлённо вскинула брови. Об этом часто говорил Эрен, но она почему-то не ожидала услышать эти слова от капитана Леви. Впрочем, в Разведкорпус не вступали без конкретных целей, просто кто-то хотел убить всех титанов, а кто-то отчаянно пытался придать своей жизни хоть какой-то смысл. — Спасибо… — тихо сказала Мэй, снова опуская взгляд на нашивку. — Пусть будет у тебя. Тебе нужнее, — сказал капитан Леви, садясь обратно за стол. До этого мгновения Мэй не понимала, насколько ей было нужно хоть что-то, напоминающее о Джит — все её вещи пришлось вернуть семье. Не осталось ничего — ни одежды, ни книг. Несколько мгновений Мэй смотрела на имя подруги, а затем убрала нашивку в карман. Внутри неё поднялась самая настоящая буря из чувств — капитан в очередной раз доказал ей, что ему не всё равно на подчинённых.* * *
Несколько дней пролетели незаметно — Мэй быстро вернулась в привычный ритм работы с капитаном Леви, потому что к хорошему всегда легко привыкаешь. Естественно, Мэй не забывала о тренировках и дежурствах, потому что она в первую очередь оставалась солдатом и должна была держать себя в форме и приносить пользу всему Разведкорпусу. Со временем Мэй забыла про чувство неловкости, и мелкие разговоры с капитаном начали завязываться сами собой. Он оказался весьма интересным собеседником, но и без того было понятно, что он много чего повидал за жизнь и ему было чем поделиться. Прошлые экспедиции, первые годы после падения стены Мария, разведчики, которые погибли до вступления Мэй в Разведкорпус — обо всём этом капитан рассказывал, пока они делали короткие перерывы между работой с документами. В один из дней, незадолго до ужина, капитан Леви откинулся на спинку кресла и вздохнул. Мэй посмотрела на него краем глаза, пытаясь понять, что случилось, но он заговорил сам: — Эрвину нужно отнести документы. Весь день капитан ходил туда-сюда по всему штабу, а утром и вовсе уезжал на какое-то совещание. Выглядел он измотанным. Мэй стало его жаль, поэтому она подняла голову и предложила: — Могу сходить. Капитан Леви думал буквально несколько мгновений, а затем кивнул и сказал: — Там на полке где-то папка, на ней написано “Эрвину”. Мэй не устала за день, и хотя её совершенно не радовала перспектива идти к командиру в кабинет, работа есть работа. Поднявшись со стула, она подошла к шкафу и начала перебирать документы. Отчёты, переписки, заявления… в шкафу было что угодно, но не папка с надписью “Эрвину”. — Капитан, её тут нет, — пробормотала она, потерев шею. — Внимательно посмотрела? — недовольно спросил он. — Разумеется. Послышался вздох и скрип стула — капитан Леви поднялся и подошёл к ней. — Дай посмотрю. Мэй молча отошла в сторону, оставляя пространство для манёвра. Капитан сразу же начал рыться на полках — сперва в тех, что ближе, а затем полез на дальние. Будет смешно и неловко, если он всё же найдёт эту папку. В детстве Мэй часто не могла найти какие-то вещи из-за того, что пихала их куда попало, когда торопилась или витала в облаках. Каким-то невероятным образом мама всегда умудрялась находить то, что никто не мог найти, будто из воздуха доставала. Увы, с возрастом Мэй так и не сумела развить этот навык. Пересмотрев все полки, капитан Леви несколько мгновений задумчиво глядел на шкаф, а затем направился к своему столу и начал копаться в ящиках. Мэй не оставалось ничего, кроме как стоять и смотреть. Наконец заветная папка была найдена. — Вот, — капитан Леви подошёл к Мэй. — Забыл, что переложил её. — Хорошо, что нашлась. Она закусила губу и забрала документы из рук капитана, случайно задев его пальцы своими — по ним тут же пробежал холодок, от которого сердце пропустило удар. Мэй подняла взгляд — капитан Леви был настолько близко, что она могла спокойно разглядеть его лицо. Как тогда, в сарае, где она зашивала ему рану… Серо-синие глаза. Сведённые брови. Тёмные круги. Мелкие и еле заметные шрамы, оставшиеся после заживших царапин. Поджатые губы. Мир будто замер, а по спине побежали мурашки. Мэй всё смотрела на капитана Леви, пока в один момент не поняла, что он тоже разглядывает её лицо и не шевелится. Именно в то мгновение мелькнула мысль — а вдруг он думал о ней так же, как и она о нём? Украдкой смотрел на неё, хотел разговаривать с ней, видеть её, работать в одном кабинете? И именно поэтому не выгонял Мэй и теперь так внимательно разглядывал её… Что за ерунда? В то же мгновение их взгляды встретились, на несколько мгновений хмурость и недовольство с лица капитана Леви будто пропали. Мэй показалось, что он никогда прежде не смотрел на неё так… Вся кровь в организме прилила к щекам. Ей же просто показалось. Показалось, да? Капитан Леви первым вышел из оцепенения. Он вздохнул, будто ему не хватало воздуха, а затем хрипло сказал: — Документы, Мэй… — Да… — прошептала она. Но никто не пошевелился. Мэй казалось, что она спит. Вся атмосфера выглядела нереальной: капитан Леви стоит так близко, смотрит на неё, а ещё она… нет… она ведь может… Проснуться. Мэй силой заставила себя отвести взгляд и прижала к груди папку с документами, будто сшитые листы бумаги могли помочь ей вернуться в реальность. Мысли путались, слова вертелись на языке и не складывались в предложения, поэтому она смогла выдавить лишь: — Я… я… — Иди… — тихо сказал капитан Леви, отведя взгляд в сторону. — Да… иду… Ноги стали будто ватные, но Мэй заставила себя развернуться и выйти из кабинета. Сердце стучало так сильно, что отдавало в ушах и кружилась голова. Она не понимала, что только что произошло, и боялась даже думать об этом, но мысли сами лезли в голову и сводили её с ума. Мэй не помнила, как дошла до кабинета командира Эрвина, и очнулась лишь тогда, когда ей разрешили войти. Здесь было просторнее, чем у капитана, но царил беспорядок: больше шкафов, больше бумаг, больше папок и никакой системы хранения. В центре комнаты стоял большой стол, заваленный бумагами — за ним и сидел командир Эрвин. — Капитан Леви просил передать вам документы, — отчеканила Мэй. — Что-то он с ними не торопился, — командир усмехнулся. Мэй не знала, что ответить на это, поэтому молча вручила ему документы и собралась уйти… — Подожди немного, мне тоже нужно ему кое-что передать. Присядь пока. …но придётся ей потерпеть. — Хорошо. Она оглядела кабинет и села на ближайший стул, сцепив руки в замок и сложив их на коленях. Как только повисла тишина, на задворках сознания снова заскреблись мысли. Мэй всегда казалось, что ей будет неловко, если она останется наедине с командиром Эрвином, но когда это случилось, она могла думать лишь о капитане Леви. Вот только чем больше Мэй проигрывала ту ситуацию в голове, тем больше собственные предположения начинали казаться глупыми. Её чувства взаимны? С чего бы? Ей просто показалось. Ничего не было и не будет, потому что попросту не могло ничего быть. Он — капитан, она — его подчинённая… — Вот, — командир Эрвин протянул ей другую папку с документами. — Передай, пожалуйста. И скажи, что с этим нужно разобраться быстрее. — Есть. — Спасибо, Мэй. Отдав честь, она вышла в коридор. Голова больше не гудела, потому что там пустила корни мысль, что не было никаких необычных взглядов. В кабинет Мэй вернулась полностью собранная и уверенная в себе, но стоило ей увидеть капитана Леви, как все усилия пошли прахом. Сердце снова забилось быстрее — стало очевидно, что как бы она ни пряталась, мысли никуда не уйдут. Мэй хотелось, чтобы её чувства оказались взаимны. За последние годы она ничего так сильно не хотела, как этого, но нельзя — она желала невозможного. — Командир передал вам это, — как можно твёрже сказала Мэй, подходя к столу. — Я и не сомневался, — ответил капитан Леви, увидев, что именно она принесла. — Убери в шкаф. Он выглядел собранным и как обычно хмурым, а голос его звучал спокойно и ровно. Мэй вцепилась в его невозмутимость и, направляясь к шкафу, сказала: — Он просил разобраться с этой папкой как можно скорее. — В этом я тоже не сомневался. Мэй положила документы на полку и вернулась за стол, стараясь не смотреть на капитана Леви и не встречаться с ним взглядом. Работы было ещё много, ей нужно сохранять ясную голову. И окончательно убедить себя в том, что ей просто показалось.