Почувствуй мою душу

Прошла неделя с тех пор, как отряд отправили на строительство приюта. Время здесь шло ещё быстрее, чем в штабе, потому что за тяжёлым физическим трудом Мэй начала жить от подъёма до отбоя, иногда эта рутина разбавлялась приёмами пищи и редкими разговорами с остальными членами отряда. К счастью, приют не нужно было строить — лишь сделать ремонт в нескольких выделенных под это важное дело зданиях. Поэтому целыми днями Мэй таскала стройматериалы, пилила доски, забивала гвозди, мыла полы, выносила мусор и делала ещё много нужных мелочей. В очередное утро, ещё до завтрака, Мэй пришла к пастбищу, где уже гуляли лошади. Она собиралась проведать Каштана, который как раз мирно щипал траву в стороне от остальных. Убедившись издалека, что с конём всё в порядке, Мэй прислонилась к деревянному ограждению и посмотрела на лес, за которым только вставало солнце. Всю эту неделю она, конечно же, думала о капитане Леви и произошедшем у него в кабинете — сквозь усталость и необходимость быть внимательной во время работы, но всё же думала. Это оказалось и благословением, и проклятием. Было бы проще, если бы им с капитаном удалось обсудить эту ситуацию сразу после того, как она произошла, потому что теперь Мэй начала бояться этого разговора. Что он скажет? А она? И скажут ли?.. Может быть, вообще ничего не будет — от этой мысли внутри всё неприятно скручивалось и становилось невероятно тоскливо. Она точно знала одно — у них был поцелуй. Всё остальное осталось без ответа. Мэй поцеловала капитана Леви? Или он поцеловал её? У неё даже в этом уверенности не было, что уж говорить о том, что могло случиться дальше… В голову хлынули воспоминания. Это был не первый поцелуй Мэй — в Хлорбе она близко общалась с сыном друзей семьи, которого звали Итан Юнг. Они по-детски любили друг друга и проводили вместе много времени, а позже — целовались, подражая влюблённым взрослым. Это едва ли можно было назвать отношениями, но они гуляли вместе, делились секретами, дарили друг другу подарки… Увы, всё закончилось после эпидемии. Юнги не пострадали, но Мэй с Леоном пришлось уехать в Каранес — из-за горя и резких перемен в жизни с Итаном толком не получилось попрощаться. Теперь она даже не знала, жив ли он, где находится и чем занимается, но это было неважно, потому что после вступления в кадетский корпус Мэй стало не до отношений с кем-либо. А теперь, спустя столько лет, всё это уже не имело никакого значения и отношения к ситуации с капитаном Леви. Мэй снова подумала о нём и шумно выдохнула. Она пыталась рассуждать логически, но каждый раз мозг впадал в панику и начинал выдумывать возможные варианты развития событий. Первый — чувства взаимны, но ничего не будет. Это был наиболее вероятный вариант событий, потому что слишком много стояло между ними — звание, статус, разница в возрасте, опыте, взглядах на жизнь. К тому же Мэй до сих пор не понимала, что капитан мог найти в ней. Она молода, глупа, неопытна, боится всего — и ещё десятки причин, которые Мэй могла бы назвать, если бы захотела. Всё это вело её ко второму варианту — чувства не взаимны. Это была игра, ошибка, необдуманное решение… неважно, что угодно. Вот только, по правде говоря, Мэй казалось это маловероятным, потому что в этом случае поцелуя бы не случилось. Капитан Леви производил впечатление взрослого и серьёзного мужчины, который не стал бы играть с чувствами влюблённой в него девушки, а его поведение в тот вечер говорило о том, что Мэй ему как минимум интересна… О третьем варианте она не успела подумать, потому что кто-то ткнулся ей в плечо. Оглянувшись, Мэй увидела Каштана — впрочем, никто другой к ней со спины и не смог бы подойти. — Ты чего? Конь мотнул головой и начал обнюхивать Мэй, будто пытался понять, всё ли с ней в порядке. Не выдержав, она рассмеялась и подула ему в ноздри, отчего Каштан радостно зафыркал. — Проверить меня пришёл? Он потянулся вперёд, подставляя голову под её руки. Мэй улыбнулась и погладила его по морде. С появлением Каштана ей стало даже веселее и спокойнее — грустные мысли сразу же покинули голову. Ещё в кадетском корпусе инструктор по верховой езде пытался вбить будущим солдатам в голову, что с лошадьми нужно разговаривать, чтобы они привыкли к голосу хозяина — это помогало установить тесную связь. Что же… — Хочу получить ответы на свои вопросы, — Мэй вздохнула, глядя Каштану в глаза — уши у того торчали вперёд, показывая, что он внимательно её слушает. — Наверное, всё-таки надо было вернуться к кабинету и поговорить с ним. Может быть, сейчас бы не переживала так… Вокруг никого не было, поэтому Мэй могла спокойно поделиться переживаниями с Каштаном — уж он точно никому не расскажет. — Мне просто нужно ждать. Я умею ждать, но терпеть этого не могу, — она снова погладила коня по морде. — Это вытягивает из меня все силы. Кто знает, когда капитан сюда приедет? И когда мы сможем поговорить? И сможем ли вообще… Мэй замолчала от избытка мыслей и чувств, которые накрыли её — говорить об этом оказалось сложнее, чем она думала. Каштан фыркнул и снова ткнулся ей в плечо. В этом жесте было столько понимания, что к горлу подступил ком — настолько Мэй этого не хватало. Возможно, она додумывала поведение своего же коня, но в тот момент это было всё, на что она могла рассчитывать. Впрочем, Мэй не жаловалась — к одиночеству она уже давно привыкла. — Ждать… это всё, что мне остаётся, — пробормотала она, гладя Каштана по шее. Краем глаза Мэй увидела, что от бытовки, в которой спали разведчики, в сторону пастбища шла какая-то фигура. Судя по комплекции и светлым волосам, это был Армин. — Спасибо, — Мэй ещё раз потрепала Каштана по шее. — Ты настоящий друг. Конь остался рядом и не ушёл даже тогда, когда к ним приблизился Армин. — Доброе утро. — Доброе утро, Мэй, — он улыбнулся. — Завтрак готов, я пришёл за тобой. Она кивнула и обернулась к Каштану. — Веди себя хорошо. Я в тебе не сомневаюсь, но я должна это сказать. Тот фыркнул и начал топтаться на месте. Махнув ему на прощание, Мэй побрела вслед за Армином. — Что на завтрак? — спросила она, когда они отошли на пару метров. — То же, что и всегда… — Каша? — Конечно, — Армин недовольно выдохнул. — Подумать только, мы едим то же, что и наши лошади, — Мэй скривилась. — В несколько ином виде, но да, ты права, — он кивнул. — Никогда не думала, что буду скучать по еде из столовой…

* * *

Очередной рабочий день начался совсем недавно, а Мэй уже мечтала об ужине и хотя бы нескольких часах сна. Ремонт шёл полным ходом — они с Жаном второй день чинили крышу одного из корпусов приюта. К счастью, это мероприятие подходило к концу, вот только впереди их ждало куда более серьёзное и сложное дело — обшивка стен. Придётся целыми днями висеть на УПМ под палящим солнцем и на весу прибивать доски — еле поднимающиеся руки уже предчувствовали эту противную и монотонную работу… Но сейчас они занимались крышей, и нужно думать о ней, а не о том, что ждёт потом. Активировав тросы, Мэй быстро поднялась с очередной порцией досок и гвоздей. Делать это приходилось часто — они с Жаном спускались по очереди, чтобы размяться. Хорошо, что разрешали использовать УПМ — вдобавок это служило страховкой, чтобы никто не свалился на землю и не получил травму или, чего хуже, не убился. — Быстро ты, — Жан помог ей сложить доски в кучу у края крыши. — Чтобы ты не расслаблялся, — бросила Мэй и села рядом с ним. Какое-то время они молчали, глядя, как Магнус что-то объясняет недовольному Эрену. Офицер воспринял своё задание следить за рядовыми слишком серьёзно и пытался контролировать чуть ли не каждый чих подчинённых. Когда они засыпают, во сколько просыпаются, что едят, как работают, о чём разговаривают… столь пристальное внимание раздражало, поэтому уже через несколько дней после приезда сюда весь отряд успел разругаться с Магнусом, даже Мэй, которая всегда старалась избегать конфликтов. Все понимали, что офицер отвечает за них до приезда лейтенанта Ханджи и капитана Леви, но после всего пережитого за последние месяцы подобную опеку невозможно было воспринимать спокойно. Не выдержав, Эрен раздражённо махнул рукой и пошёл к бытовке, у которой его ждала Микаса. Магнус продолжал что-то кричать ему, а затем пошёл следом — кажется, он не договорил. Глядя на всю эту картину, Мэй не смогла сдержать смешок. — Чувствую, когда приедут лейтенант и капитан, нам влетит, — пробормотал Жан. — За что? — За то, что мы довели до белого каления самого неравнодушного офицера Разведкорпуса. В ответ Мэй лишь вздохнула и поднялась — нужно было продолжать работу. Жан последовал её примеру, и уже через несколько минут они застучали молотками. — Я устала, — пробормотала Мэй. — Я тоже, — ответил Жан. — Морально или физически? — Всё вместе. Мы же солдаты, а не строители… — Сам же знаешь, что это назначение — лишь прикрытие, — Мэй прибила одну доску и потянулась за другой. — Если бы это было лишь прикрытие, я бы предпочёл просто сидеть здесь и дожидаться приезда лейтенанта Ханджи. — А как же польза обществу? — Гарнизон пусть этим занимается, у нас другие задачи… — Жан вздохнул и вдруг спросил: — Ты так и не ответила брату? — Нет, — Мэй ударила молотком по доске сильнее, чем следовало. — А он больше не писал? — Нет. — Тебе всё равно? — Да. — Верится слабо, — Жан усмехнулся. — Верь во что хочешь. Повисла тишина, нарушаемая лишь стуком молотков. В последнее время Мэй совсем не думала о Леоне — голова была занята другим. Наверное, это всё-таки к лучшему, иначе её бы разорвало от переживаний. Впрочем, ей было совсем немного интересно, что же сделал брат, не получив от неё ответа. Забил? Всё-таки пошёл сам выяснять, где Мэй? Или уже пишет ещё одно письмо?.. — Мэй, я хочу сказать тебе кое-что, — вдруг послышался голос Жана. — Что? — спросила она, не отрываясь от гвоздя, который забивала всё это время. — Помнишь, ты глумилась надо мной, что я с Эреном в ссоре из-за Микасы? Такое сложно забыть. Мэй мысленно усмехнулась, но вслух серьёзным тоном сказала: — Я не глумилась над тобой. — Неважно. Так помнишь? Кажется, Мэй догадывалась, о чём он хотел сказать ей… Она специально забила последний гвоздь и проверила, чтобы доска держалась, и только потом выпрямилась. Всё это время Жан выжидающе смотрел на неё, вертя в руках молоток. — Помню. В чём дело? — она уткнула руки в бока. Несколько мгновений Жан молчал, будто набираясь смелости, а затем ответил: — В общем… отчасти это из-за неё. Мэй так и знала. Ещё в кадетские годы он в сердцах признался ей, что влюблён в Микасу, но это было очевидно всем, кто умел думать и смотреть. Ну а как иначе? Жан всегда старался выглядеть уверенным в себе, но в присутствии Микасы он менялся — становился спокойнее, мягче, даже говорил по-другому. В те моменты лишь присутствие Эрена могло выбить Жана из равновесия и спровоцировать на скандал. За годы ничего не изменилось. — Тебе всё ещё нравится Микаса? — на всякий случай спросила Мэй. — Да… — выдавил из себя Жан. — Спустя столько лет? — Да… — Я знала! — Мэй хохотнула и подняла руки вверх. — Чувствовала! — Только не говори никому, — Жан уткнулся взглядом в ближайшую доску. Кажется, этот разговор стоил ему огромных усилий. Мэй опустила руки и с мягкой улыбкой спросила: — А кому я скажу? — Не знаю, — Жан потянулся за другой доской. — Но я должен был тебе рассказать. Для собственного спокойствия. — Ты же знаешь, что можешь на меня положиться. Я тебя никогда не осужу и не предам. — Что, даже не назовёшь меня идиотом? — с усмешкой спросил Жан. Мэй была последним человеком, который имел право осуждать его — он хотя бы влюбился в равную себе… Собравшись с мыслями, она заговорила: — Нет, зачем? Ты уважаешь Микасу и её чувства к Эрену. Любой другой давно бы попытался отбить её, а ты отошёл в сторону, поддерживаешь её и не навязываешься. Несколько мгновений Жан молча смотрел в пространство. Воспользовавшись заминкой, Мэй начала прибивать другую доску. — Я не смог бы по-другому, — наконец заговорил он. — Любит она меня или нет… это не меняет моих чувств к ней. Было бы здорово, если бы она меня полюбила, не стану это скрывать, но я просто хочу, чтобы она была счастлива. Если она счастлива с Эреном… что же, пусть будет так. Мэй поняла, о чём он говорит. Её метания последней недели были связаны с отношением капитана Леви к ней, но ведь её чувства тоже не зависят от того, взаимны они или нет. Он нравится Мэй просто за то, какой он есть сам по себе, за чередой званий и прозвищ… и это не изменится, даже если капитан скажет, что тот поцелуй был ошибкой. Почему-то от этой мысли стало одновременно и грустно, и легко. — А ты рассказал мне об этом просто так или?.. — Я тебе доверяю, поэтому мне бы не хотелось скрывать от тебя что-то такое, — Жан усмехнулся. — К тому же, ты ведь не дура и сама всё прекрасно видишь, так что было просто некрасиво молчать. — Спасибо за доверие, — Мэй улыбнулась… — Это я должен спасибо говорить. …а внутри поселилась тоска из-за того, что она не могла быть с Жаном настолько откровенной и рассказать про капитана Леви.

* * *

Ещё несколько дней пролетели как один. Ремонт приютов подходил к концу, в один уже скоро должны были привезти первых детей. Работы оставалось ещё много, но внезапно приехавшие рабочие здорово помогли — с ними дело пошло гораздо быстрее. У отряда даже появилось время на выгул лошадей, что вообще-то входило в их обязанности… — Я хорошо готовлю! — возмущённо крикнул Жан. — А вот и нет! — Саша помотала головой. — А вот и да! — Нет! — Да! Мэй недовольно выдохнула и бросила взгляд на Конни, который ехал рядом и никак не мог перестать закатывать глаза. Вдвоём они держались позади Саши и Жана, которые на ровном месте начали спорить о своих кулинарных способностях. Это раздражало — во время выгула лошадей по лесу хотелось тишины и покоя, но, увы, им это не светило. — Да ты кроме омлета ничего не умеешь готовить! — воскликнула Саша. — Врёшь! Умею! Сама кроме мяса ничего не сваришь! Каштан недовольно помотал головой, будто этот спор начал утомлять и его. Вздохнув, Мэй погладила коня по шее, показывая, что она прекрасно его понимает. — Да вы замолчите или нет?! — крикнул Конни. Саша и Жан одновременно оглянулись на него. — Скажи, что он не умеет готовить! — Скажи, что я умею готовить! — Да вы оба не умеете готовить! Мэй молча закусила губу — это неправда, но, кажется, Конни был готов на что угодно, лишь бы эти двое замолчали и прогулка закончилась в тишине. — Что? Умею я! — возмутилась Саша. — И я умею! — Да мне плевать, только заткнитесь уже, — пробормотал Конни. — Мэй, ну хоть ты скажи… — послышался голос Жана. Услышав своё имя, она демонстративно отвернулась и начала смотреть на деревья, мимо которых они проезжали. — Мэй? Ей не хотелось выбирать между другом, которого она могла назвать своим наставником и напарником, и подругой, с которой она жила в одной комнате. И плевать, что это был несерьёзный спор. — Предательница! — послышался голос Жана. — Не втягивайте меня в это. Краем глаза Мэй увидела, что Магнус, который шёл во главе колонны, вдруг остановился и пропустил вперёд Микасу, Эрена и Армина. Кажется, сейчас он опять начнёт орать… — Ребята… — испуганно пробормотал Конни, но закончить не успел. — Вы что за балаган устроили?! — прогремел голос Магнуса. От неожиданности Саша подскочила в седле, а вот Жан даже не шелохнулся. — Мы не… — Разорались на весь лес! На всю округу! Элита Разведкорпуса! Сил много, что ли? — продолжил офицер. — Работой нагружу, мало не покажется! — Извините, Магнус, — отчеканил Жан. — Мы увлеклись, это больше не повторится. — Безобразие. Выгул лошадей — важное мероприятие, во время которого нельзя отвлекаться самому и тем более отвлекать других! Вы в стрессе, ваши лошади в стрессе, а из-за вашего стресса у них ещё больше стресса! Так что сосредоточьтесь и прекратите орать! — продолжил ругаться Магнус. — Простите! Этого больше не повторится! — громко сказала Саша. Мэй предпочла промолчать — к сложившейся ситуации она не имела никакого отношения. Судя по всему, Конни подумал точно так же, поэтому и не сказал ни слова. Несколько мгновений Магнус грозно смотрел на них, а затем поехал в начало колонны, периодически оглядываясь на них. Мэй уже не могла воспринимать его всерьёз — за полторы недели от его опеки стало нечем дышать, а теперь ещё и слова про элиту Разведкорпуса испортили настроение… — Никогда не думал, что буду скучать по штабу, — послышался голос Саши. — И я, — Мэй кивнула. — Тебе там веселее всех было, — заговорил Конни. — Сидела в кабинете, бумажки переписывала, а мы… — Как же вы меня уже с этим достали, — Мэй вздохнула. — Хотите на моё место — идите с капитаном Леви поговорите, мне несложно уступить. — Да отстаньте вы от неё уже, — Жан оглянулся. — Если бы ты дурака не валял, тоже в каком-нибудь кабинете бы сидел, а не на кухне. — Я не валяю дурака, — Конни фыркнул. Мэй не смогла сдержать улыбку и в порыве эмоций сказала: — Я передумала. Жан умеет готовить. — Да! — радостно крикнул он. — Мэй! — возмущённо крикнула Саша. — Ничего личного, — она пожала плечами. Какое-то время ехали молча. Мэй наслаждалась утром и смотрела по сторонам — наконец-то наступили тишина и покой, лишь пели где-то вдалеке птицы и качались на ветру ветки. — В любом случае, — неожиданно серьёзно начал Жан, — будь у нас продукты получше, еда была бы вкуснее. — Вот тут вынуждена согласиться, — Саша кивнула. — Одно и то же надоело. — Радуйтесь, что у нас вообще есть еда… — пробормотал Конни. Все четверо не сговариваясь вздохнули. Вскоре они выехали из леса и теперь шли друг за другом по тропе в сторону приюта. Каштан начал на ходу объедать кусты, которые росли вдоль дороги — Мэй не мешала ему, потому что иногда он так хулиганил, когда был в хорошем настроении. Учитывая, как конь справлялся со стрессовыми ситуациями, он мог позволить себе эту небольшую шалость. На пастбище, к которому они подходили, гуляли лошади оставшихся на стройке рабочих и разведчиков, но Мэй вдруг показалось, что животных стало больше. — Ого, смотрите, кто приехал, — послышался голос Конни. Несколько рабочих о чём-то беседовали с вице-капитаном Моблитом, а чуть поодаль стояли лейтенант Ханджи и капитан Леви, оба уже заметили приближающийся отряд. Мэй почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Она знала, что капитан скоро должен был приехать, но не ожидала, что это случится так быстро. Хотя в то же время казалось, что времени прошло слишком много… — Наконец-то нашим страданиям пришёл конец, — протянула Саша.