Почувствуй мою душу

— Кровь почти остановилась, — послышался голос Микасы. Мэй прикрыла глаза и шумно выдохнула. С того момента, как отряд сумел расправиться с Бронированным, прошло уже достаточно времени, но всё лицо по-прежнему болело. Хотелось лишь одного — покоя и умиротворения, но в реальности до них было далеко, потому что операция ещё не закончилась. Лишь после боя, когда появилась возможность передохнуть, Мэй поняла, что осколки черепицы прилетели ей не только в лицо — один помельче, который она уже успела вытащить, застрял у неё в бедре, а другой задел плечо. И если эти две раны можно будет игнорировать до поры до времени, то с третьей уже возникли проблемы. Про прочие ожоги, царапины и ссадины она и не думала — их можно было даже не считать. — Я перевяжу, — продолжила Микаса, доставая уже чистые бинты, — но это лишь временная мера. Мэй открыла глаза и с трудом подавила очередной недовольный выдох. Она так и не смогла разглядеть свою рану, лишь мельком увидела в отражении на ноже, что крови много — сомнений не осталось, придётся зашивать. Причём чем скорее, тем лучше — в Трост в лучшем случае они вернутся только следующим утром, а сутки с открытой раной Мэй не протянет. Чёрт, а ведь на лице потом шрам останется… Вот спасибо, Райнер. Над Шиганшиной висела оглушительная тишина, будто все бои разом затихли, отчего казалось, что в окрестностях не осталось никого живого. От одной мысли об этом у Мэй внутри всё холодело. Никто не знал, что происходит за стеной и как дела у остальных разведчиков. Справились ли они со Звероподобным? И что это были за пушечные выстрелы? Будь воля Мэй, она давно бы взобралась на стену и отправилась на поиски Леви, командира Эрвина и остальных разведчиков. Но, во-первых, она не могла выдвинуться туда без приказа лейтенанта Ханджи. Во-вторых, газа осталось совсем мало и его нужно экономить. В-третьих, у них ещё были незаконченные дела — вернее, одно дело по имени Райнер. Микаса закончила с перевязкой и отступила в сторону. Мэй кивком поблагодарила её — хотелось сказать что-нибудь, чтобы избавиться от гнетущей тишины, но даже просто попытка заговорить причиняла боль. Микаса с присущей ей серьёзностью кивнула в ответ и отвернулась к Жану — тот уже успел вытащить осколок у себя из плеча и теперь ждал, когда ему зафиксируют повреждённую руку. Решив не мешать им своим вниманием, Мэй огляделась. Неподалёку потрёпанный Конни сидел возле бессознательной Саши — во время боя с Бронированным ей досталось больше всех, и она до сих пор не пришла в сознание. В стороне от всех лейтенант Ханджи присела напротив прислонившегося к стене дома Райнера — в целях безопасности несчастному отрубили конечности и завязали глаза. Раны уже начали дымиться и заживать, но Райнер всё ещё выглядел… хреново. У Мэй до сих пор перед глазами стоял его образ после первого сражения — взорванная голова, от которой осталась только нижняя челюсть, ещё долго будет сниться ей в кошмарах… Мэй выдохнула и снова бросила взгляд на лейтенанта Ханджи. Это было какое-то чудо, что она единственная из всего отряда выжила после превращения Колосса и пришла им на помощь с ещё одним громовым копьём, которого так не хватало для исполнения отчаянного плана Жана. Лейтенант, кажется, была в относительном порядке, лишь скрыла левую половину лица под бинтами, которые уже успели испачкаться в крови. Скорее всего, она потеряла глаз во время сражения, но Мэй не была до конца уверена в этом — может быть, дела обстояли не так плохо, как она думала. Всё это время лейтенант Ханджи вертела в руках какую-то маленькую металлическую коробку. Наконец она бросила взгляд на Райнера и заговорила: — Итак. У тебя в кармане лежала эта жестянка. Ты пытался достать её. Что это? Яд, чтобы покончить с собой? Или бомба? Несколько мгновений Райнер молчал, а затем практически прошептал: — Письмо. — Что за письмо? — От Имир… передайте… Кристе… Лишь в то мгновение Мэй поняла, что за весь бой они даже и не вспомнили про Имир, которая вообще-то ушла вместе с Райнером и Бертольдом несколько месяцев назад. Где же она? Почему не участвовала в сражении? Стоит ли ждать, что она вот-вот нападёт на них? Отряд справился с Бронированным и Колоссом, но Мэй казалось, что бой с ещё одним титаном они не переживут. От мыслей её оторвала лейтенант Ханджи: — Сначала мы сами его прочтём, — она спрятала коробку в карман и, поднявшись, вытащила клинок. — Ладно. Мне о многом хочется тебя спросить, но что-то мне подсказывает, что просто так ты ничего не скажешь. Но на всякий случай поинтересуюсь… ты ответишь на мои вопросы? Тон лейтенанта не предвещал ничего хорошего. Несколько мгновений Райнер молчал, а затем громко усмехнулся и уверенно сказал: — Нет. Глупо было надеяться, что он согласится. На его месте Мэй тоже ничего не стала бы рассказывать — что угодно, только не предательство. — Спасибо. Так гораздо легче и быстрее… Мэй вздрогнула от того, как резко лейтенант Ханджи полоснула клинком по шее Райнера и начала давить на неё, будто хотела отрезать ему голову. Раздался хруст, от которого остатки сухпайка, съеденного ещё ночью, дали о себе знать. — Не надо! — Жан вскочил. Лейтенант замерла и оглянулась на него — за всё это время Райнер не издал ни звука, но Мэй совершенно точно видела, что он ещё был жив. Его пытался убить Леви, рядом с ним взрывались громовые копья, ему отрубили все конечности и теперь собирались отрезать голову — как он ещё дышал после всего, что с ним делали? Стоило Мэй подумать об этом, как Райнер закряхтел и начал кашлять кровью — наверное, у его живучести всё-таки был предел. — Вы уверены, лейтенант? Мы же можем забрать у него силу, — продолжил Жан. Точно. Мэй вспомнила инструктаж, который проходил всего несколько дней назад, хотя теперь казалось, что с того ужина прошла целая вечность. Если удастся захватить врага живым и отрубить ему конечности, нужно найти Леви. Он решит, кому сделать инъекцию жидкости, которая превратит человека в титана. Таким образом мы получим силу Бронированного или Колоссального. Что же, противник без рук и ног у них был… не было Леви со шприцом. У Мэй снова внутри всё похолодело от мысли о том, где могут быть остальные. Тишина, повисшая над Шиганшиной, опять начала угнетать. — Сомневаюсь, что у нас получится, — мрачно ответила лейтенант Ханджи. — Мы не знаем, где сейчас Леви и остальные, а времени на поиски у нас нет. Кто знает, насколько живучи эти гады, — она надавила клинком на горло Райнеру, отчего тот закряхтел. — Можно отрубить ему башку, но даже в этом случае я бы не расслаблялась. — Лейтенант, как мы победим титанов, если мы боимся приоткрыть завесу тайны? — неожиданно тихо спросил Жан. — Будем ли мы вообще знать достаточно, чтобы противостоять им? Как ни странно, но мысленно Мэй согласилась с его словами. Ещё несколько месяцев назад человечество не подозревало о людях, которые могут становиться титанами. Сейчас они знали чуть больше, но этого всё равно оказалось недостаточно. — Микаса, сколько у тебя осталось газа? — вдруг спросила лейтенант. — Мало, — она немного помолчала, а затем добавила: — Но хватит, чтобы добраться до Эрена и Армина. — Это больше, чем у меня, — лейтенант Ханджи вздохнула. — Значит так. Отправляйся к Эрену, узнай, что у них там происходит. Пополни газ, возьми у Леви шприц. Если что-то пойдёт не так, пускай сигнальную ракету, и мы сразу убьём Райнера. — Поняла, — кивнув, Микаса тут же сорвалась с места и направилась в сторону стены, будто только и ждала этого приказа. Какое-то время все молча смотрели ей вслед, пока она не скрылась за полуразрушенными домами, а затем Жан вдруг заговорил: — Лейтенант, я… — Это моё решение, — она перебила его. — Ты лишь привёл аргументы. Есть вопрос важнее. Мэй бросила на неё вопросительный взгляд — лейтенант Ханджи всё ещё смотрела вслед Микасе, стоя к ним с Жаном спиной. — Какой? — Кого мы превратим в титана? — она наконец обернулась и окинула Мэй и Жана пристальным взглядом. — Сашу? Она тяжело ранена, но всё же не при смерти. Или же есть кандидат получше? — Для начала нужно узнать, что с остальными, тогда уже будем думать. Впервые за весь разговор Мэй было что сказать, но как назло она не могла этого сделать — рана на лице по-прежнему болела и кровоточила. Если бы не это, то Мэй задала бы вопрос, который волновал её с самого вечера инструктажа — обязательно ли превращать в титана человека, который находится при смерти? Да, это может спасти чью-то жизнь, но кого они выберут, если не будет подходящего кандидата? В то же мгновение Мэй начало казаться, что земля задрожала от чьих-то тяжёлых прыжков. Она поднялась, пытаясь понять, что происходит, а затем увидела, как из-за угла выскочил титан и бросился в их сторону. Неужели Имир решила вступить в бой?! — Дерьмо! — закричал Жан, вскакивая. Титан мчался к ним на четвереньках, поэтому бежал быстрее обычных аномальных. Мэй не успела ничего сделать, как Жан толкнул её в сторону, а затем выхватил рукоятку меча и бросился к лейтенанту Ханджи, уводя её с линии атаки. Титан щёлкнул огромными челюстями в считанных сантиметрах от них, но, никого не поймав, замер посреди улицы. Несмотря на тёмные пятна перед глазами, Мэй рывком села и достала клинки. Лишь в то мгновение она смогла разглядеть противника и понять, что это была не Имир, а кто-то другой. На спине у титана было закреплено множество ящиков и бочек, среди которых Мэй увидела блондина в очках с отрубленными, но уже заживающими конечностями, а на его лице она смогла разглядеть отметины, как у Эрена после превращения. В голове пронеслась лишь одна мысль… Неужели это Звероподобный? Других вариантов не было. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и этого хватило, чтобы Мэй начала тонуть в том же ужасе, который она испытала при виде Звероподобного ещё в самом начале операции. Она даже не могла сказать, что такого было в этом человеке, но взгляд у него был явно недобрый. Или играл роль тот факт, что блондин всё ещё оставался их противником? Мэй крепче сжала клинки и лишь потом заметила в пасти титана Райнера, но сделать ничего не успела — вражеский титан бросился бежать в сторону стены. Мэй мысленно ругнулась. Преследовать их бесполезно — газ мог закончиться в любой момент. Да и что они, покалеченные и слабые, смогут сделать?.. — Лейтенант, они забрали Райнера! — закричал Конни. Мэй шумно выдохнула, поджав губы, и тут же поморщилась — лицо пронзила резкая боль. Дурацкая привычка, нужно будет избавиться от неё хотя бы до тех пор, пока рана на лице не заживёт. — Чёрт! — крикнул Жан, стукнув кулаком по земле. — Это всё из-за меня… — Я же сказала, что это было моё решение, — тихо ответила лейтенант Ханджи, а затем указала в сторону стены — там виднелся столб зелёного дыма от сигнальной ракеты. — Идёмте. Значит, им всё равно пришлось бы убить Райнера… вот только в любом случае плохо, что ему удалось уйти живым. Наверное, на какое-то время о нём можно будет забыть, но рано или поздно он вернётся, и наверняка не один — что тогда? Видимо, об этом они будут думать потом, а пока что Мэй взволновал другой вопрос — почему Микаса подала сигнал? Она нашла остальных? Кого-то уже превратили в титана? Или… Стараясь отогнать от себя все жуткие мысли, Мэй убрала клинки и подошла к Жану. Тот устало посмотрел на неё, когда она подала ему руку, но от помощи не отказался. Выглядел он совсем неважно, но это можно было сказать про всех выживших. Конни начал поднимать Сашу, стараясь делать это медленно и осторожно, Мэй же положила руку Жану на плечо и, глубоко вдохнув, заговорила: — Будь рядом. Она старалась не шевелить левой стороной губ, но эти два слова всё равно дались ей с огромным трудом. — Что такое? — Жан нахмурился. Мэй снова собралась с силами и только потом ответила: — Боюсь упасть. Из-за последних фокусов с прыжками у неё закружилась голова — она в самом деле боялась потерять сознание и свалиться посреди полёта. Как же глупо могло получиться — пережить сражение с двумя титанами, встречу с ещё двумя, а потом погибнуть из-за падения во время перегруппировки… — Хорошо, — ответил Жан, пристально глядя на неё. Мэй кивнула с благодарностью. На мгновение стало легче, потому что она могла положиться на Жана — в случае, если она вырубится, он не даст ей свалиться на землю. Оставалось лишь надеяться, что до этого не дойдёт. — У всех хватает газа? — спросила лейтенант Ханджи. — Тогда выдвигаемся. Достав рукоятки, Мэй перешла на УПМ и последовала за остальными дальше по улице. Газа должно хватить, как и сил на то, чтобы добраться до места, откуда подала сигнал Микаса. Мимо проносились полуразрушенные дома, от некоторых не осталось совершенно ничего, где-то всё ещё бушевали пожары. Шиганшина, как и все земли в пределах стены Мария, будет очень долго восстанавливаться после всего, что здесь произошло — гораздо дольше, чем Трост или Хлорба, — но теперь у человечества хотя бы появилась надежда на светлое будущее. Лейтенант Ханджи довольно быстро ушла вперёд, остальные держались позади — Конни нёс Сашу, Жан, как и обещал, держался рядом с Мэй, у которой снова начала кружиться голова, однако она всё же сумела разглядеть, что впереди на крыше что-то происходило. — Что там творится? — послышался голос Конни. — Не знаю, но явно ничего хорошего, — мрачно ответил Жан. Послышались крики, на крыше завязалась драка, но Мэй не могла разглядеть, кто с кем сцепился. В воздухе повисло напряжение. Неужели у них остались ещё противники? Нужно ли готовиться к бою? Задрожали руки от одной мысли о том, что снова нужно драться — на это не осталось ни моральных, ни физических сил. Лейтенант Ханджи первой добралась до крыши и бросилась к дерущимся, чтобы разнять их. Остановившись рядом с Жаном, Мэй вгляделась в скопление людей и с ужасом поняла, что лейтенант начала оттаскивать брыкающуюся Микасу от лежащего Леви и замершего рядом с ним Флока. На секунду — всего на секунду — Мэй почувствовала облегчение, потому что Леви остался жив, но затем она окинула взглядом крышу и начала понимать, что происходит. — Вот дерьмо… — пробормотал Жан. Позади Флока лежал Бертольд с отрубленными конечностями, рядом — командир Эрвин, истекающий кровью и весь перевязанный какими-то грязными тряпками, а чуть поодаль Мэй заметила обожжённое тело, в котором с трудом узнавался Армин. Его грудная клетка судорожно поднималась и опускалась — он ещё был жив. Два человека при смерти. Одна ампула. Они могут спасти только одного. Решение должен принять Леви. И Мэй совершенно точно знала, кого он выберет. Кого они должны выбрать, потому что иначе и быть не могло… Будто услышав её мысли, Леви рывком сел, открыл футляр и достал оттуда шприц. Микаса явно была против его решения, поэтому закричала и попыталась вырваться из хватки лейтенанта Ханджи. В то же мгновение Жан дёрнулся в их сторону, но Мэй из последних сил вцепилась ему в руку, не давая двинуться с места, на что он ответил ей вопросительным взглядом. Она смогла лишь помотать головой — Мэй не знала, что Жан хотел сделать, но лучшее, что они могли — это не вмешиваться. К счастью, он не стал сопротивляться, лишь недовольно выдохнул и сжал челюсти. — Микаса! Нам нужен Эрвин! — лейтенант Ханджи повысила голос, удерживая её. — Разведкорпус практически уничтожен, если командир погибнет, человечество лишится своего знамени! Мы не можем оставить человечество без надежды! Что значит “Разведкорпус практически уничтожен”? Неужели… — Но Армин!.. Он ведь тоже… — сквозь слёзы забормотала Микаса, но ей не дали закончить. …неужели это все, кто выжил?.. — Я не спорю, Армин талантлив и очень умён, но наша война не закончена! Нам нужен… Микаса перебила её и начала вырываться ещё яростнее, но лейтенант Ханджи так и не отпустила её. Уже и самой Мэй захотелось вмешаться и сделать хоть что-нибудь, но она заставляла себя просто стоять… просто смотреть… просто ждать… — Я бы хотела их всех вернуть, — вдруг совсем тихо заговорила лейтенант. — Всех, кто погиб. С тех пор, как я вступила в Разведкорпус, почти каждый день приходится с кем-то прощаться. Ты же сама это понимаешь? Все рано или поздно уходят. К горлу подступил ком, и Мэй мотнула головой, пытаясь сдержать слёзы и подступающее раздражение из-за собственной реакции. Сколько можно принимать всё настолько близко к сердцу? — Знаю, это тяжело принять и не сойти при этом с ума. Это больно. Очень больно, я это точно знаю… — лейтенант Ханджи прижала к себе Микасу, которая наконец-то перестала сопротивляться. — И всё же… мы должны смотреть вперёд… По щекам всё же потекли слёзы, и Мэй чуть не задохнулась от накатившей тоски. Иногда ей казалось, что она уже давно сошла с ума от всех этих потерь, и всё происходящее с ней — лишь иллюзия больного разума. Это чувство то приходило, то уходило, а началось оно с того дня, когда погибли её родители. А теперь они все должны попрощаться со своим другом, обречь его на смерть, вколов сыворотку тому, кто приведёт их всех к победе в войне с титанами. Послышалось шарканье. Мэй бросила взгляд на источник шума — избитый Эрен, которого она до этого даже не видела, подполз к Леви, вцепился тому в ногу и с трудом заговорил: — Капитан… вы слышали… про море? В ответ Леви лишь молча посмотрел на Эрена и не стал отталкивать его или стряхивать руку со своей ноги — видимо, ждал продолжения фразы. Мэй не видела его лица, поэтому не могла даже предположить, о чём он думал. — Оно… как огромное озеро… простирается до самого горизонта… и целиком состоит из солёной воды… — забормотал Эрен. — Армин мне рассказывал. Мы обещали друг другу, что когда-нибудь выйдем за стены и увидим это самое море! Будто выйдя из оцепенения, на него навалился Флок и потащил прочь от Леви. В то мгновение Мэй сама будто очнулась и, наконец отпустив Жана, грубо вытерла слёзы. Хватит, нужно держать себя в руках. Она солдат, а не маленькая девочка. — Я забыл про эту мечту… — не унимался Эрен. — Просто хотел отомстить за мать, убить всех титанов… меня ослепила ненависть, но Армин не такой! Он сражается не от безысходности, а потому, что у него есть мечта! Будто не выдержав, Леви резко обернулся к остальным и крикнул: — Всем отойти на безопасное расстояние! Сейчас Эрвин превратится в титана и сожрёт Бертольда! На долю секунды их с Мэй взгляды встретились, и она увидела… почувствовала, с каким трудом Леви дались эти слова. Будь его воля, он сделал бы всё, чтобы спасти обоих, но судьба распорядилась так, что у них была только одна возможность. — Идём, Микаса, — лейтенант Ханджи практически потащила её за собой. — Чёрт… чёрт… — дрожащим голосом пробормотал Жан, беря Мэй под руку и уводя её прочь. Если бы у неё были силы и возможность говорить, она бы бесконечно ругалась себе под нос, но пока что приходилось мириться со сгустком мыслей в голове и мерзким комком в горле. Прежде чем уйти с крыши, Мэй оглянулась — Леви взял Бертольда за шиворот и потащил к командиру Эрвину. Снова по щекам потекли слёзы, но на этот раз — от злости и обиды, что они вообще оказались в этой ситуации. Всё не должно было закончиться вот так. Чуть поодаль лежал Армин — с этого момента вместо задумчивого блондина Мэй всегда будет вспоминать его обожжённое тело. Не то, как они смеялись, играли в шахматы, болтали за обедом, тренировались и обсуждали прочитанные книги, а то, как они обрекли его на смерть, потому что не могли поступить по-другому. Прости… Все перебрались на другую крышу, никто больше не разговаривал, лишь Эрен с Флоком о чём-то яростно перешёптывались. У Мэй подкосились ноги, и она села, чувствуя, как сильно кружится голова из-за потери крови и всех свалившихся переживаний. Хотелось, чтобы весь этот кошмар закончился, и она могла провалиться в небытие и отдохнуть хотя бы несколько минут, но Мэй уже знала, что ей это не светит — в её кошмарах появятся новые лица. Шиганшину осветила яркая вспышка, раздался грохот — решение было принято. Из клубов дыма показался титан, но выглядел он совсем не так, как все ожидали. Мэй в нетерпении стукнула Жана, привлекая его внимание, но он и сам всё прекрасно видел. — Это Армин! — Что?! — Капитан вколол сыворотку Армину! Мэй смотрела на титана со светлыми волосами, доходящими ему до плеч, и не верила своим глазам. Почему Леви передумал? Почему… выбрал Армина, а не командира Эрвина, как собирался?.. Неужели слова Эрена заставили его поменять своё мнение? Нет, не может быть. Здесь должно быть что-то другое. Крыша не выдержала веса титана и проломилась, но Армин продолжал ползти к Бертольду. Мэй с Жаном переглянулись, и по его взгляду стало ясно, что он тоже ничего не понимает. В то же мгновение Микаса и Эрен в нетерпении бросились на крышу впереди, чтобы лучше видеть происходящее и потом как можно скорее оказаться рядом с другом, чудом избежавшим смерти. Вдруг раздался крик Бертольда — к несчастью, он очнулся за несколько мгновений до неминуемой смерти. Вздрогнув, Мэй уткнулась взглядом себе в сапоги, чтобы не видеть происходящее. Внутри бушевала буря — смертельная усталость, страх, непонимание, тоска по погибшим. Армин, её друг и товарищ по оружию, остался жив, Бертольд, хоть и считался врагом, когда-то был её приятелем, а командир Эрвин… что теперь Разведкорпусу делать без него? Мэй опасалась его, но она всегда знала, что именно этот человек может спасти человечество от неминуемой гибели. Кто теперь поведёт их в бой? — Я пойду вперёд. Мэй, останешься? — спросил Жан. В ту же секунду она поняла, что у неё нет сил двигаться. Ей хотелось быть рядом с остальными в этот важный момент, но Мэй не смогла пересилить себя, поэтому просто кивнула. — Присмотри за Сашей, — послышался голос Конни. Она снова кивнула. Конни уложил всё ещё бессознательную Сашу рядом с Мэй, после чего они с Жаном переместились на крышу к Эрену и Микасе. — Ребята! Спасите! — закричал Бертольд. В его тоне было столько отчаяния, что к горлу снова подступил ком. Ужасно, что всё складывается именно так, но сделанного уже не отменить. Краем уха Мэй услышала лязг тросов, а затем рядом с лейтенантом Ханджи остановился Леви — он принес с собой командира Эрвина. Мэй не могла понять, жив тот или нет, но в любом случае ему осталось недолго — лицо его было совсем бледным и осунувшимся, а за столько времени он наверняка потерял много крови. Леви и лейтенант Ханджи молча уложили командира на крышу — в то мгновение все слова казались неуместными. Впрочем, Мэй не смогла бы ничего сказать, даже если бы захотела. — Райнер! Энни! — снова закричал Бертольд. Мэй старалась не обращать внимание на происходящее на других крышах, она смотрела на Леви, который специально ни с кем не встречался взглядом. Она никогда прежде не видела его в таком состоянии — подавленным, обессиленным, опустошённым. Страшно было представить, что творится у него внутри. — Капитан… — пробормотал Флок, остановившись рядом с Мэй. — Почему? Несколько мгновений Леви молча смотрел на командира Эрвина, а затем тихо заговорил: — Может… простим его? Мэй удивлённо вскинула брови — такого ответа она ожидала меньше всего. — Мы заставили его стать дьяволом, — продолжил Леви. — У него не было другого выбора. И вот он наконец-то вырвался из этого ада… не стоит заталкивать его обратно, как бы того ни хотелось. Мне кажется… — он вздохнул, — пришло время отпустить его. Раздался грохот. Мэй бросила взгляд в сторону шума и увидела, что Армин-титан свалился на землю, окончательно разрушив дом. Остальные уже спешили к нему — кажется, процесс превращения подходил к концу. — Эрвин… — послышался голос Леви. — Я обещал, что убью Звероподобного, но с этим придётся немного подождать… — Всё кончено, — перебила его лейтенант Ханджи. — Он мёртв. Мэй прикрыла глаза и вздохнула, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Вот как… — совсем тихо сказал Леви. Прощайте, командир Эрвин Смит. Человечество только что потеряло своё знамя.

* * *

Голова кружилась сильнее прежнего, пока Мэй взбиралась на стену следом за остальными. Теперь, когда бой за Шиганшину позади, им всем предстояло самое сложное — немного прийти в себя и вернуться в Трост с новостями, а потом решить, что делать дальше. Но до этого момента ещё нужно дожить… — Давай помогу. Мэй подняла голову и увидела Эрена, который уже успел взобраться на стену и теперь протягивал ей руку — внутри всколыхнулась благодарность, потому что без помощи она бы точно не залезла. Вскоре Мэй оказалась на твёрдой поверхности. Кивнув в знак благодарности, она отошла в сторону, чтобы не мешать. Все будто старались не думать о том, что произошло, но бежать от этого вечно не получится. Микаса и Конни укладывали бессознательных Армина и Сашу на плащи, Жан, Флок и лейтенант Ханджи ещё взбирались на стену, а Леви остался с командиром Эрвином и сказал, что вернётся чуть позже. До вечера они останутся на стене, а обратно отправятся после заката. Значит, нужно будет поднимать провизию, кормить лошадей… Лошади… они же… были по другую сторону… На подкашивающихся ногах Мэй подошла к краю стены и не смогла сдержать судорожного вздоха. Она догадывалась, что на втором фронте всё было ужасно, но чтобы настолько… Все дома, прилегающие к внутренним воротам, были уничтожены, но от того, что Мэй увидела дальше, её затошнило. В поле на подходе к лесу лежали убитые разведчики и их лошади — их будто расстреляли из пушек. — Охренеть… — пробормотал Жан, остановившись рядом. — Что с ними произошло?.. У Мэй опять закружилась голова. Смотреть на истерзанные тела и багровые пятна на зелёной траве было жутко — Мэй никогда не видела ничего страшнее этого, даже улицы Хлорбы во время эпидемии теперь казались не такими ужасными. Там тела погибших хотя бы были целыми… — Звероподобный кидал в нас камнями, — дрожащим голосом заговорил Флок, подойдя к ним. — Мы бы погибли в любом случае, поэтому командир повёл нас в открытую атаку. Чтобы мы дали шанс капитану Леви подобраться к выродку и убить его. Как видите, они все погибли, — он указал в сторону тел, лежащих в поле. — Выжил… только я. Мэй прикрыла рот рукой. Это правда — от всего Разведкорпуса в живых осталось лишь десять человек. Лейтенант Ханджи, Леви, Флок, Эрен, Микаса, Армин, Саша, Конни, Жан и сама Мэй. Десять человек — из двухсот… Теперь только они стояли между человечеством и внешними врагами. — Где наши лошади? — спросил Жан. — И провизия? Они хотя бы уцелели? Флок указал в сторону нескольких полуразрушенных домов, рядом с которым остались привязанные лошади. Мэй облегчённо выдохнула — Каштан наверняка был там. Оставалось надеяться, что он в порядке. — Ну хоть что-то… Несколько мгновений Флок молчал и будто собирался с мыслями, а затем махнул рукой и пошёл дальше по стене. Неизвестно, какие мысли роились у него в голове, но ему явно нужно было побыть одному — Мэй лишь смутно догадывалась, что творится у него на душе. — Так! — крикнула лейтенант Ханджи, которая наконец-то поднялась на стену. Мэй и Жан обернулись к ней. Несколько мгновений она восстанавливала дыхание, а затем начала отдавать приказы: — Мы останемся здесь до вечера, поэтому разобьём временный лагерь. В первую очередь нужно поднять сюда провизию и оказать помощь раненым. Микаса и Эрен, займитесь припасами, они остались у выживших лошадей по ту сторону стены. — Есть. — Что касается раненых… — продолжила лейтенант. — Армин, кажется, в порядке, поэтому сначала я осмотрю Сашу, потом Мэй, а потом Жана. Остальные вроде более-менее целы. Никто не стал с ней спорить, и вскоре все быстро разошлись по делам. Жан хотел помочь с провизией, но Эрен грубо осадил его и сказал ждать — в его словах был смысл, потому что одной рукой много ящиков не унесёшь. Смирившись, Жан сел на один из плащей и стал наблюдать за Армином, пока лейтенант обрабатывала раны Саши. Когда всё успокоилось, Мэй вздохнула и уставилась на небо, чтобы забыться хотя бы на несколько минут. В те мгновения она могла лишь смотреть на несущиеся облака, чувствовать, как на высоте дует прохладный ветер и как солнце греет спину… По щекам снова потекли слёзы. Ну почему в такой ужасный день стояла такая прекрасная погода?