..И всходит солнце

" Какого хрена ты позволил ему добежать до самого участка, поставить там всех на уши и потом драматично подохнуть?" Не Минцзюэ плелся по коридорам полицейского участка. Рядом семенил Мэн Яо, симпатичный молодой секретарь, нервно облизывая губы. Не Минцзюэ сочувствовал ему - первое крупное дело и уже такая канитель. Вокруг бегали, суетились и вполголоса говорили: "Нам пиздец". По-другому и не скажешь. Полный пиздец. - То есть его застрелили через окошко камеры для допросов? - переспросил Мэн Яо, поправляя вечно сползающие очки. На его лице отражалось явное недоверие. Испуганная девушка рядом кивнула. Судя по погонам, лейтенантка. Как бы она своих звёзд не лишилась. Кто-то окликнул её, и она убежала. Мэн Яо указал на одну из дверей : - Это здесь. Обычная допросная комната. В углу переговаривались пара полицейских, один нервно грыз ногти, косясь на мёртвое тело. Мужчина в солидном костюме лежал на столе лицом вниз, а под его головой растеклась лужа слишком яркой на фоне белого стола крови. - Где Фу Хуа? - спросил Не Минцзюэ, - Без неё нельзя. - Едет. Будет через пять минут. - Встреть её, а я пока осмотрюсь немного. Мэн Яо кивнул и скользнул за дверь. Не Минцзюэ приблизился к полицейским и попросил: - Расскажите подробнее, что случилось. Тот, кто грыз ноги, начал: - Его звать Су Ше, прибежал полчаса назад, кричал, что сейчас его убьёт Чамай какой-то... - Чэнмэй, - поправил его второй, - Еле-еле притащили в допросную, только свое имя успел сказать, и прямо во время дачи показаний... - он красноречиво взглянул на разбитое окно. Совсем маленькое, закрытое решёткой, как в тюрьме. - Его застрелили через это окно? - переспросил Минцзюэ. Он знал только одного человека, способного попасть в цель в таких условиях. - Господин Не, они здесь! - раздался голос Мэн Яо. В комнату вплыла сонная полноватая судмедэкспертка с ассистентом, а за ней удивительно бодрая Мэй Тун Лин. Фу Хуа быстрым жестом открыла чемоданчик, натянула перчатки и приступила к работе. Из затылка трупа она пинцетом извлекла пулю и положила в пластиковый пакет. Сказала: - Стреляли из пистолета девятнадцатого калиба. "Орел", наверное... "Орел", значит. Один из самых мощных пистолетов, предназначенный для боевых действий. Для боевых, что важно - разрушительная сила компенсируется сложностями с прицеливанием - с большого расстояния или в неудобных условиях попасть в цель очень сложно. К тому же, тобы получить такой, нужно пройти через невероятные мучения - куча бумажной волокиты, психологических и прочих тестов, однако кто знает, легально ли наличие этого оружия у убийцы. Наверняка нет, ведь человек, которому нужен пистолет для убийства, вряд ли выбрал бы что-то подобное - неудобное и громкое. Но опыт стрельбы явно большой - неужели профессионал? Чэнмэй, ага? Не Минцзюэ нервно усмехнулся. - Охрана в Мо Лин Су говорит, что Су Ше вчера вечером уехал домой и больше ни разу не появлялся, - доложил Мэн Яо, - Но дома его тоже никто не видел. - Запроси на всякий случай записи с камер. И отсюда тоже. - Дайте пару минут, - сказал один из полицейских и удалился. Мэй Тун Лин тронула Не Минцзюэ за плечо: - "Чэнмэй"? - Бред все это. - Что за Чэнмэй? - спросил Мэн Яо. Минцзюэ тяжело вздохнул: - Ты тут недавно, поэтому не в курсе. Дело быстро засекретили. Пять лет назад какой-то хрен вырезал целую семью. Его так назвали - Чэнмэй. Вот только проблема : никакого Чэнмэя никогда не существовало. Это собирательный образ, а не человек. - То есть? - Убийцу семьи не нашли. Ну, точнее, были уверены, что нашли, но у него обнаружилось просто железное алиби. Да и того парня совсем не Чэнмэй звали. В общем-то, мало кто о нем слышал, так что я подозреваю, - Не Минцзюэ покосился на труп, - Что наш пациент знаком с ним ближе, чем мы все. За это его и убрали. Мэн Яо задумался, отвернувшись к стене. Дверь снова открылась, и в комнату влетел тот же полицейский: - Желаете проверить записи? - Сейчас, - Мэн Яо кивнул и последовал за ним. Мэй Тун Лин проводила его долгим взглядом и вдруг встрепенулась, будто вспомнила что-то, и заковыляла на улицу, бросив Минцзюэ короткое "Земля мокрая ". Точно. Минцзюэ направился следом за ней, окликнув Фу Хуа. После недавнего дождя земля была влажная и мягкая - любой след будет виден замечательно. Около участка, прямо под окном допросной, расположилась клумба, на которой были ярко заметны следы автомобильных шин. Ассистент Фу Хуа фотографировал и замерял их , пока сама Фу Хуа впилась взглядом в отметину на земле. Единственный след на клумбе был почему-то странно нечетким, не то размытым, не то смазанным, будто его проели черви. Фу Хуа наклонилась, принюхалась и удивлённо выдала: - Это ж газировка. Кола... Ядреная жижа, все разъела... Не Минцзюэ внутренне отдал дань уважения преступнику : замыть след газировкой - надо же додуматься! Хотя, скорее всего, ничего другого под рукой просто не было. К счастью, размер ноги определить все же выйдет, из него примерный рост и вес, уже хоть что-то... Чэнмэй, значит. Убитый, Су Ше, не вызывал особых симпатий ни у кого. Лицемерный и ужасно эгоцентричный циник - вот, как о нем говорили. Ходили слухи, что успеха он добился преступным путем, не гнушаясь даже самых грязных методов. Кто знает, не прибегал ли он к помощи наёмных убийц? Вполне возможно - два его конкурента погибли при несчастных случаях, а один покончил жизнь самоубийством. Но почему его убрали именно сейчас? Боялись, что что-то расскажет? Что? Почему сейчас? Внутри поднялась неумолимая тревога, как во время затишья перед обстрелом. Что-то приближается. И готовиться уже поздно. *** Первым, что он почувствовал, была боль. Казалось, что болит все, каждая мышца, каждая косточка, каждый орган, даже волосы и ногти. Перед глазами сплошная темнота, а в горле сухо, будто туда насыпали песка. Он тихо простонал: - Воды... - Сейчас, - торопливо прошептал женский голос. Болезненных губ коснулась спасительная влага. Вода казалась очень вкусной, почти сладкой, и перед глазами начало медленно проясняться. Белый потолок врезался в глаза светом ярких ламп, и снова вокруг заплясали чёрные круги. Он с трудом повернул голову. - Как ты? - прошептала сестра. Он улыбнулся и ответил: - Хорошо, - собственный голос оказался глухим и низким, как из подвала. Сестра нахмурилась: - Ты кому затираешь, хорошо. Тоже мне, герой, - она одернула юбку и встала. На его вопросительный взгляд ответила: "За врачом". Сознание медленно возвращалась. Он понял, что может шевелить одной рукой, вторая же совсем не слушалась. С ногами лучше - шевелить получалось обеими, но любое, даже совсем лёгкое напряжение вызывало волну боли, прокатывающейся от ног к груди. Снова беспомощный и слабый. Что произошло? Он порылся в памяти, но там было совсем темно. Почему он здесь, почему не может двигаться? Нужно вспоминать по кусочкам. Его зовут Вэнь Нин, ему шестнадцать лет. Правильно? Правильно. У него есть сестра, мама и отчим. Он учится в школе... Тут в голове будто на секунду прояснилось. Правильное направление мыслей. Дальше. Класс А-1. Правильно. У него есть друзья - Вэй Усянь, Цзян Чэн и Не Хуайсан. Не Хуайсан! Опять вспышка, тут же потухшая. Он здесь из-за Не Хуайсана? Нет, неверно. Что же, что же... Дверь открылась, вошли две женщины в халатах и сестра. Они светили ему в глаза фонариком, ощупывали лицо, руки и ноги, задавали вопросы. Одна сказала: - Сознание, похоже, ясное. Ты помнишь, как здесь оказался? Он мотнул головой. - Это из-за сотрясения. Память должна скоро вернуться, нужен только покой и время, - сказала одна из женщин сестре. Они ещё немного поговорили, и женщины вышли. Сестра присела рядом с кроватью: - Твои друзья недавно приходили, спрашивали, как ты. Он улыбнулся. Сестра усмехнулась: - Девушка у тебя, ага. Хоть мне мог не врать? Он не понял, на всякий случай кивнул. - Все молчишь и молчишь. Тяжёлый ты человек, - сестра снова засмеялась, коснувшись его щеки. Внезапно в памяти что-то вспыхнуло: склонившаяся над ним фигура, длинные чёрные волосы, падающие ему на лицо, дыхание с запахом сигарет... "Что ж ты тяжёлый такой, сука" - бормочет человек, пытаясь его приподнять... - Я вспомнил. *** Чэнмэй. Один хрен знает, откуда взяли это имя. Кто-то говорил, что это настоящее имя убийцы, сейчас у него оно совсем другое. Тогда откуда кому-то его знать? Кто-то говорил, что это имя ребёнка, чью семью до нитки обтрясли голубые фонари Чан и семья умерла от голода. Такого ребёнка не существовало. Сам Минцзюэ думал : Чэнмэй - псевдоним, рабочее имя, которое себе придумал сам убийца. Возможно, спонтанно - в телефонной книге Чан Пина, главы семьи Чан, красным маркером было вписано имя "Чэнмэй". Номера напротив не было, и в числе знакомых всех членов семьи Чан не было никого с таким именем. Как было придумано, не так важно. Главное, что он существует на самом деле. Снова будет массовое убийство? В прошлый раз он не пощадил никого. Все были убиты в определённом порядке : сначала дети - им перерезали горло, затем пожилые родители - пуля в лоб, после жена - нож в сердце, и, наконец, сам Чан Пин. По сравнению с ним, смерть его близких покажется наградой. Минцзюэ помнил, как во время осмотра места происшествия нескольких сотрудников стошнило, кого-то даже не один раз. Даже Минцзюэ, уже считающего себя совершенно черствым, от взгляда на изувеченное тело сильно замутило. Сначала Чан Пина, будто играючи, избили и изрезали ножом, совсем легко, чтобы не вызвать сильного кровотечения, затем наживую вырвали глаза, вырезали язык и отрубили руки. В конце его облили горючим и подожгли. Во рту обнаружили копоть - значит, во время сожжения он все ещё был жив. Это не просто "с особой жестокостью", это смертная казнь без права на аппеляцию. После того, как правда вскрылась, многие говорили, что Чан Пин заслужил смерти. Он-то может и да, но одних обид недостаточно, чтобы совершить нечто подобное. Штатный психотерапевт, Сун Лань, тогда заявил: - Преступник - нездоровый садист с неконтролируемой агрессией, возможно, он вовсе неадкватен. Хотя, это все равно казнь. Ну, это тогда. За пять лет многое изменилось. Да здравствует гуманизм. Может быть, ещё у убийцы были проблемы с развитием или с моторикой. Характер повреждений указывал на то, что он держал нож как-то очень странно, как маленький ребёнок держит ручку, когда учится писать. Впрочем, все это не так важно. Надо думать о настоящем. Если мысли верны и планируется серия, то нужно срочно обеспечить охрану жене и родителям Су Ше. Детей у него, к счастью, не было. Или серия уже началась, просто об этом не знают? Может, кто-то не заявил... Не Минцзюэ нахмурился, постукивая ручкой по столу. Три коротких удара, три длинных, три коротких... Тьфу, бред. Он снова взял в руки папку, в очередной раз изучил содержимое. Смерть наступила ровно в три часа пятьдесят три минуты. Нападавший прибыл на место преступления на машине, и, судя по следу на земле, буквально выпрыгнул из неё, стараясь сразу попасть на асфальтированную поверхность под крышей, но промазал, след в спешке залил колой, совершил убийство и скрылся. Номер автомобиля попал на камеру видеонаблюдения около участка, однако поиск многого не дал - машина принадлежала самому Су Ше, её нашли сожженой за чертой города через пару часов после происшествия, внутри не осталось никаких следов. Мэй Тун Лин высказала теорию : может быть, Су Ше зачем-то встретился со своим убийцей где-то на нейтральной территории, однако в результате Су Ше понял, что ему скоро крышка, поспешил заявить в полицию,  но убийца его опередил. Возможно, но зачем они встретились и где эта "нейтральная территория"? Как вскоре выяснилось, Су Ше добрался до участка на попутке - не очень престижный транспорт для такого человека. Его подобрал водитель фуры на трассе "Тяньцзинь - Пекин", сказал, что у Су Ше был ужасно напуганный вид, просил скорее отвезти его в участок и отвалил огромную сумму денег - несколько сотен тысяч. Трассу эту Не Минцзюэ знал отлично - сам ездил каждые две недели, и большая часть её - глухой пустырь. Какова вероятность, что встреча произошла на пустыре? Почти нулевая. Осмотр окрестностей пока не завершён, потому и гадать пока не следует. Недавно пришли результаты экспертизы Фу Хуа - след на земле принадлежит человеку ростом около 180 сантиметров и весом примерно 60-65 килограммов. Размер ноги - сорок второй, марку обуви определить не получилось, но, судя по всему, это кроссовки. Под такое описание, опять же, подходит каждый третий. Не Минцзюэ почему-то вспомнил, как Тун Лин пошутила: -"Вот все убийцы какие-то мыши серые, хоть раз бы было "Рост под два метра, вес 105 килограммов, размер ноги сорок восьмой, стремный, как черт". Сразу бы нашли такого". Почему Тун Лин описала его, Минцзюэ до сих пор не понимал. Странный у нее юмор. Обратно к делу. Серия, серия... Какова вероятность, что она уже началась? Не Минцзюэ уже запросил данные о всех убийствах и самоубийствах за последние пару недель и теперь изучал содержимое, пока не попалось знакомое название - Самоубийство в Старшей Школе Лань. Подробности скудные, но хоть что-то. Глаза внезапно зацепились за странный момент - в глубине оранжереи нашли испачканный кровью стол и бинты. Кровь четвёртой группы, резус-фактор отрицательный. У Вэнь Чжулю была первая группа крови. В том, что его смерть не случайна, сомнений нет, но чья кровь на бинтах? Неужели убийцы? И там и здесь неоднозначное и крайне дерзкое преступление, совершенное неизвестным быстро, жестоко и незаметно. Пусть почерк разный, опыт подсказывал : происшествие в в оранжерее и смерть Су Ше - звенья одной цепи. Но как это доказать, или, наоборот, опровергнуть? Редчайшая группа крови - важная улика. Но, опять же, всех не проверишь. Поиск по горячим следам результатов пока не дал, только сильнее запутал. По правилам нужно изучить личность погибших. Начать, наверное, стоит с Вэнь Чжулю. Да и если разобраться, за что его убили, будет ясно, в каком направлении копать дальше. Перед глазами вдруг потемнело. Не Минцзюэ вспомнил, что не ел с прошлого вечера. Сейчас время близилось к закату. Нехотя он поднялся из-за стола и отправился в столовую. На полпути подумал : "Зачем? Можно же было отправить Мэн Яо". Хотя, какая уже разница? В кафетерии Мэй Тун Лин с отсутствующим выражением лица жевала бутерброд. Не Минцзюэ тоже взял бутерброд и уселся напротив. Теперь они вместе, как две коровы на лужайке, с отупевшими глазами ели, уставившись друг на друга. Наконец, бутерброд у Мэй Тун Лин кончился. - "Как у тебя продвигается?" - Да никак. Пока все только хуже становится. - "Ты когда домой?" "Никогда" - хотел ответить Минцзюэ, но сдержался. Нужно запросить характеристику Вэнь Чжулю, изучить, допросить знакомых, мать... Все сегодня сделать уже точно не получится, хотя бы первые два пункта успеть...  Не Минцзюэ не любил халтурить, но, может, повезёт? - Вэнь Чжулю помнишь? - будто вскользь спросил Не Минцзюэ. Тун Лин оживилась: - "Конечно. Вы же с ним одно лицо". "И чем, интересно?" Главное, повезло. У Мэй Тун Лин была уникальная черта - феноменальная память. Один раз что-то услышав или увидев, она не забывала этого никогда. В академии любили развлекаться - на пару секунд давали ей текст, номер, лицо человека, и она запоминала все в мельчайших подробностях. Все же удачно выдалось, что она встречала Вэнь Чжулю раньше в полиции. - И что он? - "Три раза на краже, один раз проникновение со взломом, два раза за драку, в общем, нормальный чел. А зачем спрашиваешь?" - Потом объясню. Не Минцзюэ рывком поднялся и быстро ушёл. Мэй Тун Лин пожала плечами и взяла ещё один бутерброд. *** Цзян Фэнмянь ходил туда-сюда по комнате, не находя себе места от беспокойства. Наконец, упал на кресло и закрыл глаза. Су Ше убит. Вряд ли это сделали грабители. Может, какой-то обиженный им человек? Тот, кого он обманул, обобрал, подставил? Таковых было очень много. В том числе и женщина, которую Цзян Фэнмянь не любил вспоминать. Она была непостоянной до ужаса : то рвалась петь и плясать, и успокоить её было невозможно, то садилась в угол и начинала плакать и жалеть себя, то становилась настолько агрессивной, что могла ударить незнакомого человека. Можно было даже заметить, как резко её лицо меняется в выражении. Сейчас Цзян Фэнмяню казалось, что у неё было какое-то психическое расстройство. Он любил её, но жизнь с ней была как на пороховой бочке - не знаешь, что будет завтра, послезавтра, даже что будет через полчаса. Он хотел спокойствия, стабильности, некоторой предсказуемости в жизни... Юй Цзы Юань была одной из первых красавиц факультета, и, кажется, он впервые посмотрел на нее именно так - как на красавицу - только на третьем году обучения, когда отношения с Вэй Цансэ приелись до невозможного. Тогда и началось их общение с Цзы Юань. Даже как-то случайно - на лекции по социологии. Цзян Фэнмянь попросил у нее ручку, а её ручка тоже не писала. Завязался разговор. На паре было скучно, а общих тем у них оказалось очень много. Пусть вся лекция прошла мимо, и они оба завалили следующий тест, зато общение вышло приятным. А потом - по нарастающей. Многие добивались Цзы Юань, но повезло именно ему. Студенческая любовь обычно нежная и светлая, но он был просто ужасен - встречался с двумя женщинами одновременно. Врал Вэй Цансэ, что задерживается на парах, а сам проводил время с Цзы Юань. Она знала об этом, и пусть тогда не придавала особенного значения, сейчас Цзян Фэнмянь готов был отдать все что угодно за то, чтобы она об этом забыла. Спустя пару месяцев Вэй Цансэ он наконец-то бросил. Расставание вышло ужасное - слезы, крики, мольбы, угрозы, а на следующий день она уехала из страны.  Уехала надолго. Шло время, и о ней все постепенно забыли. Жизнь дальше пронеслась как сон - улыбка Цзы Юань и её "да", красное свадебное платье, рождение дочери, потом и сына, совместный бизнес... А потом ему пришло письмо. Отправитель на конверте указан не был, только город - Шанхай. Чем дальше он читал, тем холоднее становилось внутри. Казалось, даже сердце замедлилось перед тем, как замереть на последних строках. Он был тогда ещё молод, сорвался не подумав, не разобравшись как следует. Иногда проскальзывала предательская мысль : "Может, вообще не стоило ехать? Сделать вид, что не дошло или не прочитал?" Это было бы преступлением против всего человеческого, но тем не менее правильный, по его мнению, поступок и стал отправной точкой разрушения их счастливой жизни с Цзы Юань. Разрушение это повлек внезапно объявившийся в их семье второй сын с загорелой кожей и лицом, усыпанным веснушками. Совсем другой, непохожий на Цзян Фэнмяня и Цзы Юань, сразу видно, что чужой. Соседи шептались, ползли слухи. Цзы Юань злилась, и злилась справедливо. Они переехали, слухи утихли, но злость никуда не делась. Она подозревала. "Это твой пацан, признавайся?! Лобызался с ней у меня за спиной, как со мной тогда, да?" Вэй Цансэ с момента их расставания была в Индии, он не смог бы с ней "лобызаться" даже при желании, но как это объяснишь? Подтвердить-то уже некому, да даже будь она жива, Цзы Юань бы не поверила. У нее были все основания, и основания эти Цзян Фэнмянь лично принес ей на блюдечке, а потом стал говорить, что все это - не больше, чем неудачное стечение обстоятельств. Он и сам себе не верил. Все, что остаётся - расхлебывать последствия и не дать им разрастись в непоправимое. Вэй Цансэ была склонна к аномальным, импульсивным поступкам. Связалась не с теми людьми, и в итоге осталась одна, без гроша в кармане, с ребёнком и прогрессирующим раком. Цзян Фэнмянь с ужасом отмечал схожие черты характера Вэй Усяня с его матерью - та же необъяснимая веселость, импульсивность, и совершенная уверенность в том, что ничего плохого с ним никогда не случится. "Если что-то плохое имеет вероятность произойти, то оно обязательно произойдёт". Кто это сказал? Не так уж важно. Важно, чтобы в этот раз он смог принять верное решение. Сердце опять бешено заколотилось и он вскочил с кресла, снова начал нарезать круги по кабинету. Боковым зрением выцепил отражение своего лица в зеркале - несмотря на тревогу, оно улыбалось. Что-то тёмное внутри радовалось и ликовало чужой смерти, радовалось настолько, что даже боялось своей радости. Он действительно ужасный человек. Хотя,  не так уж это и страшно. Это ведь не просто убийство, а возмездие. *** Мэй Тун Лин смотрела в одну точку, покусывая губы. Да быть не может. И калибр, и направление... Одинаковые. Ещё раз перечитала некролог, результаты экспертизы... Сходится. Не может быть. Никак. Фу Хуа просто где-то ошиблась. А-Лин помнила того мальчика из приюта. Он был младше и ниже её, но смотрел в глаза с вызовом и ядовитой ухмылкой. "Я тебя не боюсь " - говорили его глаза. Он никого не боялся. Насколько же уверенным он выглядел даже в потрепанной растянутой футболке и старых ботинках больше на размер. Она очень завидовала ему, пусть и молчала об этом. "Хорошие девочки не завистливые" - сказала бы мать. Это ложь. Она всегда была хорошей, просто никто этого не замечал. Она правда старалась, но все смотрели на Тсару. Все любили Тсару, все ставили её в пример. Только А-Лин стояла в стороне. Плохая, плохая дочь. Какой же глупой она была! Если бы Тун Лин сейчас могла вернуться в прошлое, то извинилась бы перед Тсарой, попросила бы никуда не идти, остаться дома... У того мальчика с Тсарой есть что-то похожее. Вот только выбирая между ними двумя, Тун Лин бы выбрала Тсару. Правда, сейчас Тсаре это уже не важно. Да и мальчику этому уже не нужна ничья забота и поддержка. Он сейчас далеко-далеко, и вряд ли когда-то вернётся. Оно и к лучшему. Тун Лин снова взглянула на вырванный из старой папки лист, и, подумав, вложила в пухлую папку недавно начатого дела. Взвесила в руках, собираясь с мыслями... Закрыла и поставила на полку. Это ошибка. Так ведь? *** - Не знаю. Не Минцзюэ крепко сцепил пальцы и уставился на стол. Держать лицо. - Вы ведь его мать, как вы можете не знать? - А что, я должна сопли ему вытирать? Взрослый пацан уже. Нет, ещё одного "не знаю", он не выдержит. Итак, Вэнь Дэйю занимает почётное второе место в списке самых безответственных матерей. Первое Не Минцзюэ пока бережёт. Кто знает, кого он ещё встретит на своём пути. Из характеристики Вэнь Чжулю узнать удалось немного. Он описывался как меланхоличный, замкнутый, непредсказуемый, склонный к асоциальному поведению. За 18 лет на его счету уже шесть задержаний за нарушения правопорядка. Причём, судя по записям, на вопросы в духе "зачем ты с ним подрался?" он отвечал "не знаю" или "просто так", но было очевидно - он хочет внимания. Какого угодно, хоть от сотрудников прокуратуры. Хотя, с такой матерью кто угодно на стенку полезет. Вэнь Дэйю не знала о своём сыне ничего : ни друзей, ни неприятелей, ни того, где он часто бывает, даже как он учится, обосновывая это тем, что Чжулю уже взрослый и может сам решать, что ему делать. Вэнь Дэйю было всего тридцать пять - она родила в семнадцать лет, и, очевидно, в воспитании не смыслила. Приводить её на допрос было огромной ошибкой. Нет, сам Минцзюэ с этим не справится. - Минуту, - сказал он Вэнь Дэйю и покинул допросную. В комнате, прилегающей к ней, находилось несколько человек, следящих за допросом. Не Минцзюэ обратился к высокому мужчине в сером костюме: - Сун Лань, продолжите за меня. Он устало вздохнул, взглянув на Вэнь Дэйю через зеркало. Допросы проводить он не любил. Но у Минцзюэ не было выбора - не сможет, не на то учился. - Все настолько плохо? - спросил Мэн Яо. Минцзюэ усмехнулся: - Даже хуже. Шло время. Сун Лань заговаривал о каких-то незначительных и не относящихся к делу вещах, но именно они заставляли Вэнь Дэйю как на духу высказывать некоторые подробности своей жизни, иногда затрагивая и Вэнь Чжулю. Она о нем все-таки что-то да и знала, но этого все равно было критически мало. Иногда она срывалась и кричала, сыпала проклятьями, иногда плакала и раскаивалась, и, честно говоря, многим становилось жаль её. Не Минцзюэ показалось, что он видел, как под очками Мэн Яо блеснула слеза, когда Вэнь Дэйю выкрикнула: "Я не хотела рожать его! Я даже школу закончить не успела! Они все решили за меня!" Как оказалось, Вэнь Дэйю забеременела от собственного дяди, но была запугана им настолько, что соврала родителям, что не знает, кто отец. Они заставили рожать, а дальше сложилось как сложилось. Прискорбно, конечно, но на главные вопросы - про своего сына - она не ответила почти ничего. Не Минцзюэ уже начал терять надежду, как вдруг Вэнь Дэйю вспомнила : - Он вел личный дневник! Я... видела, когда убиралась... Личный дневник! Лучше и вообразить нельзя! Допрос можно заканчивать с чистой совестью после почти трех часов работы. Выходя из допросной, Вэнь Дэйю выглядела так, будто пробежала марафон - еле на ногах стояла, да и Сун Лань вид имел не лучший. Ввалившись в комнату за допросной, он упал на кресло, прикрыв рукой глаза: - Никогда больше меня о таком не просите. Иногда приходится. И, как бы ни хотелось поскорее заглянуть в дневник покойного Вэнь Чжулю, его матери сейчас явно требуется хотя бы полчаса пассивного отдыха. Один из младших сотрудников принёс ей чаю и печенья. Она почему-то снова заплакала. *** Дневник - на вид непримечательная толстая книжка в кожаном переплёте, видимо, была верным спутником Вэнь Чжулю уже около трех лет. Прочитать, конечно, нужно все на всякий случай, но Минцзюэ сначала пролистал события этого года. 1 сентября. Новый учебный год. Учиться впадлу. Я заебался уже. Ничего, последний рывок, надеюсь, выдержу. 2 сентября Увидел Вэнь Нина. Он сильно изменился. Оказывается, умеет говорить. Типа, на самом деле вроде учился в школе для детей с нарушениями речи, а тут почти как нормальный человек разговаривает. Я не знал. Чао попросил у него денег типа на обед Линцзяо. Он и сам ей его купить может. Я думал, Вэнь Нин пизданет Чао, а он тупо отдал бабки и все. Я его не понимаю. 6 сентября Линцзяо сказала недавно, что она обожает лилии. Последние деньги на них потратил, но вроде букет вышел приличный, завтра отдам. Мать опять нажралась, пришлось тащить её в кровать самому. У нее синяки на животе. Наверное, новый кавалер. 7 сентября Линцзяо выбросила букет в мусорку. Всё. 9 сентября Чао опять приставал к Вэнь Нину. Он бесхребетный какой-то, и слова против сказать не может. Нахрена ему перчатки? Вызывали на совет профилактики. У меня, оказывается, оценки ниже плинтуса. Да ладно. Походу, исключать собираются. Придётся как-то выруливать. 11 сентября Вчера писать не хотелось. Учиться не получается, нихрена не понимаю. Мать попросил помочь - наорала на меня, что я тупой. Линцзяо вчера пришла с новой сумочкой. Сказала, что это Прада. Я никогда ей такого не смогу купить, и это пиздец как угнетает. Чао поржал, что я второй год в одних и тех же штанах хожу. Можно подумать, сдохну я без новых штанов. С учёбой надо кого-то уломать помочь, иначе я все завалю. 13 сентября Обнес хату. Думал, средняя, но у хозяйки украшений много, из золота тоже. Было кольцо огромное, как у ведьмы какой-то. Сбыл, как всегда, бабла вышло прилично, часть отдам матери, часть оставлю Вэнь Нину как компенсацию. Реально, бесхребетный чел. Что ни скажешь, все сделает. Можно попросить его помочь с уроками, он вроде умный. 15 сентября Сегодня делали с Вэнь Нином уроки. Он реально умный, и объясняет понятно. Мне кажется, он меня побаивается. Но домой к себе пригласил, чтобы мы в выходные позанимались. 17 сентября Чао принёс Линцзяо букет роз. Бордовых. Такие бабкам старым дарят, они ей нихрена не идут. Но она чуть ли не визжала от радости. Я уже смирился. Зато по матеше получил 63 за самостоятельную, меня Козел даже похвалил. Может, все ещё наладится. 18 сентября Не, не смирился. Хочу позвать её гулять, но она все время с Чао. Ещё мне кажется, что Вэнь Нин гей. Постоянно мне про какого-то пацана рассказывает, прямо глаза блестят. Рад за него. Не Минцзюэ перелистнул несколько страниц. 5 октября Сегодня произошёл пиздец. Чао поприкалываться захотел и поперся к какому-то пидорковатому пацану с косичками. С ним ещё Вэнь Нин был и каких-то два додика. Я думал, Чао просто повыебываться захотел, но в итоге скатился до пожеланий сдохнуть. Хз что там за жизненная драма, но у пацана походу умер кто-то. Я понял, что дело пахнет керосином, в крысу свалил и почти в проходе увидел директорского сынка. Объяснил ему все в двух словах, он рванул куда-то, а я быстренько вернулся. Прихожу - Чао на полу валяется полудохлый, все в ахуе стоят, пацан с косичками за спиной у Вэнь Нина прячется, что-то талдычит. Думаю, что за хуйня, а тут Вэнь Нин руку заносит, и тут я понимаю - пизда. Все-таки и у него яйца есть. Слава богу, ударить не успел, Козел приперся и всех разогнал. Вэнь Нина отправили к директору вместе с пацаном и Линцзяо, а Чао в медпункт, но вроде все обошлось. Теперь Чао хочет провернуть одну хуйню, в которой я максимально не уверен. Надеюсь, передумает. 7 октября Не передумал. 8 октября Я думал, хуже уже не будет. Не хотел писать, но надо куда-то выговориться. Чао типа в шутку сказал :"Давай его отпиздим". А меня кто дернул ляпнуть "Да чтобы его опиздить, человек десять потребуется". Он привёл, сука, десять человек. Плюс Линцзяо, я и он. Вэнь Нин вышел из школы вместе с пацаном с косичками и ещё одним из додиков, я уже расслабился, подумал, что обойдется, но тут додик и пацан пошли в другую сторону. Мы его у садика ждали, там почти никогда никто не ходит. Те двое к остановке, а Вэнь Нин прямо к нам. Один. Идёт весь такой счастливый. Я себя ненавижу. Я сам его за руки держал, он все вырывался и вырывался. Пиздец какой сильный на самом деле. Как что-то про его батю сказали, так он прям озверел, орать начал, мне ещё два чела помогали ему рот заткнуть. Потом он упал и уже не дергался, а они его все пинали и пинали. Линцзяо тоже один раз ударила. У него кровь ртом пошла, я начал орать, что захлебнется, а они тупо поржали. Наконец-то мне что-то в голову пришло, я типа за угол заглянул и крикнул : "Физрук идёт!" Они быстро все разбежались, а я под шумок спрятался за кустом, как стихло, оценил ситуацию, понял, что Вэнь Нину скоро пиздец. Скорую вызывать нельзя было, иначе спалю не только себя, но и остальных, и Линцзяо тоже. Мне повезло, рядом оранжерея стоит, отволок его туда. Пытался на спину поднять, сил не хватило, пришлось за ноги тащить. У меня там бинты, конечно, были, все такое, зафиксировал ему руку, чтобы совсем хуево не стало, голову перевязал, ещё там всякое по мелочи, и погнал за машиной. Долго вышло, но он продержался. Адрес его я помню, по пути вызвал туда скорую. За пару домов остановился, задами дотащил до крыльца, позвонил - и бегом. Слышал, как его мать причитала. Только бы выжил. 9 октября Завтра меня исключат. Мне похуй. Думаю только про Вэнь Нина. Хочу себя убить. Я, блять, просто смотрел, как его вдесятером пиздят, сам его, сука, за руки держал. Когда он очнется, приду к нему и пускай делает со мной что хочет. Я заслужил. Записи кончились. Десятого октября Вэнь Чжулю погиб. Пока Не Минцзюэ дочитывал дневник, за окном уже полностью стемнело. Зато, труды Вэнь Чжулю подарили интересную информацию - адрес до этого не известной точки сбыта драгоценных металлов. Завтра же нужно позвонить в участок, сообщить. К делу об убийстве это не относится, но тем не менее приятно помочь хоть как-то отбелить репутацию полиции после такого страшного казуса. Также стало известно, каким образом Чэнь Чжулю попал в Школу Лань - Вэнь Чао договорился с отцом, чтобы он оплачивал обучение Вэнь Чжулю в обмен на "работу". Учитывая записи, это, в основном, кражи, избиения и прочее. В общем, готовили себе нового до конца жизни обязанного и совершенно покорного мордоворота, на которого, в случае чего, можно повесить какое-нибудь дело. Ничего удивительного. Подводя итог, можно выделить трех человек, допросить которых нужно в первую очередь. Вэнь Чао лучше оставить на потом. Безответная возлюбленная Ван Линцзяо, скупщик на точке сбыта и Вэнь Нин. Его фигура вызывала больше всего вопросов. Очевидно, указанный "пидорковатый пацан с косичками" - это Хуайсан, вряд ли найдётся какой-то другой. Его Вэнь Нин защитил тогда, и за это ему прилетело по-крупному. Учитывая написанное, Вэнь Нин скорее всего в тяжёлом состоянии. Значит ли это, что под вопрос попадает и Хуайсан? Ну, только если спросить кое-что, например, почему он ничего не рассказал о произошедшем. Даже обидно как-то. Ван Линцзяо Не Минцзюэ помнил уже давно. Когда-то они с Хуайсаном дружили, в средней школе даже были в отношениях, которые не продлились и месяца : ребята не сошлись ни характерами, ни жизненными ценностями, просто вместе учились и неплохо общались, не более того. Потом нарисовался Вэнь Чао, и Ван Линцзяо с Хуайсаном рассорились. Она когда-то была довольно доброй девочкой, а тут, как указано в дневнике, разок ударила парня, которого избивали толпой? Может, не разок даже. Тут тоже вопросы. Сложнее и сложнее. Голова болела и чувство было такое, будто мозги превратились в пюре. Пора домой. Продолжим завтра. *** - "Все-таки пойдёшь к Линцзяо?" - спросила Мэй Тун Лин. Минцзюэ кивнул. - Скупщика возьмут только через пару часов, он на тебе, а она проводила много времени с Вэнь Чжулю. - "Точнее, это он с ней отирался". - Тем не менее, они знакомы не один год. Она наверняка знает многое. Мэй Тун Лин пожала плечами, отхлебнув чая. -"Может, кто-то другой допросит ее?" - Кто? Ты, что ли? - Не Минцзюэ усмехнулся, - Знаю, как она ко мне относится, но выбора нет. Это слишком важно, я не могу доверить такое кому-то другому. - "Чуть что, зови. Поработаешь переводчиком." - Давай чеши уже, разговорилась, - Минцзюэ подтолкнул ее в спину. На самом деле, будущий допрос Ван Линцзяо нагонял неприятные мысли. Может, выйдет даже тяжелее, чем с Вэнь Дэйю. Линцзяо знает, как соскакивать с неудобных тем, и врать хорошо умеет. Но и Не Минцзюэ не лыком шит - глупо было бы не припасти несколько козырей. Внешне она выглядела спокойной и сосредоточенной. Разглядывала стены, очевидно скучала. Пришлось снять её с уроков, но этому она, видно, особо не расстроилась. Однако, стоило ей увидеть Не Минцзюэ, краска резко отлила от её лица, но голос тем не менее звучал самоуверенно: - Пытать будете? - Задавать вопросы. - А я не буду отвечать, - отрезала Линцзяо, отвернувшись. На губах ее промелькнула улыбка - очевидно, довольна собой. Минцзюэ улыбнулся в ответ, раскрывая папку. - Точно, ты же несовершеннолетняя. Нужно позвать твоих родителей? - Один-один, - прошипела Ван Линцзяо, - Что вам надо? - Да так, несколько мелочей. Когда ты в последний раз видела Вэнь Чжулю? - Это кто? - холодно спросила Линцзяо. На лице - ни намека на волнение или напряжение. Вот это мастерство. Как говорится, в своей тарелке. - Учился в классе 3-Е. На год старше. Не знаешь? - Я особо с параллельками не общаюсь, он мальчик, к тому же, - она пожала плечами. Минцзюэ снова поддался. - Длинные волосы, высокий такой. Видела, наверняка. - Ну, может. У меня на лица ужасная память, знаете? - Ван Линцзяо дружелюбно улыбнулась, но напряжённые брови выдавали её неприязнь. Будь она змеей, с клыков бы капал яд. - Ну так что, видела его десятого октября, или, может, девятого? - Не знаю. Может и видела. Говорю же, по сторонам особо не пялюсь. - Ну, ладно, - Минцзюэ закрыл папку, постучал по ней пальцами, - Я подумал, вы знакомы. Просто ты так плакала, когда он умер, - бесцветно добавил он, покручивая между пальцами ручку. Она действительно сильно изменилась- с первого взгляда тогда он и не узнал. Ван Линцзяо тяжело сглотнула, в глазах блеснула ненависть. - Так это он был?Я просто испугалась. Знаете, вам, наверное, покажется это странным, но людям свойственно бояться мёртвых, понимаете? - снисходительно пропела она. Мягкий и нежный удар под дых. Внутри защемило, но Минцзюэ спокойно кивнул. - Понимаю. Значит, вы не были знакомы, так? - Ага. Извините, что потратила ваше время. Ван Линцзяо неловко пожала плечами, виновато улыбнувшись. Не Минцзюэ вернул улыбку, вынимая из пластикового пакета дневник. Раскрыл на одной из страниц и повернул к Линцзяо. - Дело-то в чем, тут написано противоположное. Почерк не узнаешь? - Это что? - она презрительно наморщила нос. - Личный дневник Вэнь Чжулю. Ну, не вспоминаешь? - Я не буду говорить, - Линцзяо сложила руки на колени и поджала губы, снова сглотнув. Температура в кабинете будто бы понизилась на десять градусов. - Ну а я буду. Он же был другом твоего парня, правильно? Вы знакомы с позапрошлого года, как тут написано. Он был в тебя влюблен, и ты об этом знала. Так что, полагаю, тебе есть что мне рассказать. Ван Линцзяо молчала, косясь на дневник. Минцзюэ вздохнул. Хватит резину тянуть. - Так, партизанка, предлагаю кое-что. Если расскажешь все, что известно, закрою глаза на избиение. - Что? - Вы избили Вэнь Нина до крайне печального состояния. Это уголовная статья, ты знала? - Да я... Я просто рядом стояла! - А никто разбираться не будет. Ван Линцзяо опустила взгляд на колени, облизнула губы. Наконец, подняла глаза и заговорила: - Что именно вы хотите услышать? - Его недоброжелатели, с кем были конфликты, может, он чего-то боялся? В принципе, с кем общался. Вот, - Не Минцзюэ пододвинул к ней листок и ручку, - Запиши здесь. Линцзяо опустила взгляд и начала писать. Минцзюэ заметил третьим в списке Хуайсана. Через пару минут она подняла глаза и спросила: - А если я не знаю имени? - А кто это? - Он рассказывал про какого-то иностранца, который ему заказал обнести одну квартиру. - Про внешность говорил что-то? - Так, вроде шатен, но глаза голубые, Чжулю ещё говорил, что он очень худой. И говорит на английском, китайский очень плохо знает. - Хорошо, а чью квартиру заказал? - Вот этого я не знаю. Но Чжулю сделал, он говорил. - Последний вопрос. За что вы так с Вэнь Нином? - У него и спросите, - огрызнулась Линцзяо, - Он как раз недавно очухался. - Мне нужно услышать твою версию. Отвечай, и ты свободна. Ван Линцзяо снова облизнула губы и вдруг подалась вперёд, горячо зашипев: - Да только так с ним и надо. Он по-другому не понимает. Если его не бить, он сам начнёт на людей бросаться. Недавно вот бросился, ударил Чао по лицу так, что он сознание потерял. И ещё продолжить хотел. Он ненормальный, его нельзя к людям подпускать. - Поэтому вы набросились на него толпой, да? - Я бы на вашем месте побеспокоилась о Хуайсане. Они с Вэнь Нином в таких... близких отношениях, как бы все бедой не обернулось... - Ван Линцзяо улыбнулась. - С этим я сам разберусь. Иди, - он махнул на дверь. Ван Линцзяо было вышла, как вдруг остановилась и бросила из-за двери: - Только про его отца раскопать не забудьте, ладно? Тогда и поймёте.